Текст книги "Цыганские глаза"

Пруденс встревожилась бы еще сильнее, если бы узнала о мыслях Лукаса. Встретившись с ней снова, он понял, что ее не так-то просто забыть.

Пруденс Фейрворти – соблазн, перед которым невозможно устоять. Очаровательная и прелестная, влекущая… и девственная. Лукас находил ее невинность странно волнующей. Притягательность этой юной незнакомки не поддавалась объяснению. После возвращения в Марлден-Холл он начал серьезно подумывать о женитьбе, и все попытки выбрать подходящую невесту приводили к тому, что перед его мысленным взором возникала Пруденс Фейрворти. Казалась, она окружена неким магическим ореолом, и Лукас чувствовал исходящую от нее силу и жажду жизни.

Причины его не волновали. Лукас желал ее, и этого было достаточно. Никогда раньше он не встречал женщины, с которой хотел бы разделить свою жизнь и это, а также несомненные достоинства Пруденс Фейрворти подтолкнули его к окончательному решению.

Лукас понимал, что Пруденс может воспротивиться, но, не сомневаясь в своей способности ее укротить, не особенно задумывался об этом. Но с мудростью, вытекающей из жизненного опыта, он понимал, что должен быть осторожным. Если поспешить со сватовством, Пруденс наверняка заупрямится.

Он рассмеялся. Добиваться благосклонности Пруденс все равно что добиваться благосклонности бочонка с порохом. Он должен будет скрывать свою договоренность с Томасом, пока не завоюет ее сердце. Но и тянуть не стоит. Ухаживание за женщиной может быстро наскучить.

Лукас нашел Томаса на заливных лугах, исчерченных серебристыми протоками, где утки и лебеди плавно скользили среди тростника. Друзья с радостью обменялись приветствиями и продолжили свой путь, разговаривая о приятелях, о политике, Лондоне и короле.

Лукас намеренно направил Томаса к участку земли, некогда принадлежавшему семейству Фейрворти. Он с любопытством поглядывал на своего друга, любующегося пологим пастбищем, навевающим воспоминания о тех временах, когда здесь паслись тучные стада коров и овец. Более подходящий момент трудно было найти.

– Я хочу предложить тебе сделку, – тихо сказал Лукас, когда они остановили лошадей в тени плакучей ивы.

– Я слушаю.

– Эта земля много значила для вашей семьи, не так ли, Томас?

– Да. Как ты знаешь, это лучшее пастбище. Я очень жалею о том, что отец продал его твоему дяде.

– По-моему, дядя не оставил ему выбора, – мрачно заметил Лукас.

– Знаю. В те времена, отчаянно нуждаясь в деньгах, отец вынужден был продать несколько лучших наделов.

– Я готов вернуть тебе землю, которую твой отец продал дяде Джорджу, Томас… но за определенную цену.

– Естественно, – хмыкнул Томас. – Но тебе придется подождать. Сейчас я ограничен в средствах.

– Не могу поверить, что ты настолько беден. Арендную плату ведь ты получаешь.

– Верно, но этого мало. Когда ситуация выправится, я хочу вложить деньги в деловые предприятия, которые инвестировал мой отец до междуцарствия. Как видишь, Лукас, все остальное придется отложить до лучших времен.

– Ты справишься. У тебя есть и ум, и деловая хватка. Но я не могу ждать, Томас, и цена, которую я прошу за эту землю, выражается не в деньгах.

В Томасе проснулось любопытство.

– О? Я весь внимание. Что же такое я могу предложить тебе в обмен на землю?

– Пруденс.

Томас не мог скрыть удивления.

– Пруденс? Ты хочешь Пруденс?

– Я готов уступить тебе землю, если ты позволишь мне жениться на ней.

– Но почему Пруденс? Прости за нескромный вопрос, но у тебя было столько женщин, что мне и не снилось, и я просто не понимаю, что заставило тебя выбрать именно Пруденс.

– Я действительно знал многих женщин, и поэтому уверен в правильности своего выбора. Я знаю, что это неожиданное предложение, даже очень неожиданное, но Пруденс прекрасно мне подходит. Соглашайся, Томас. Я жених не из последних. Я еще не стар, здоров и сохранил все свои зубы. Честно говоря, достоинств у меня столько, что аж самому удивительно, – пошутил Лукас.

– И ты хочешь мою сестру.

– Да.

– Но Пруденс еще ребенок, Лукас.

– Если ты так думаешь, то у тебя что-то с глазами, – с улыбкой возразил он. – Твоя сестра – красавица, настоящее сокровище.

– Я знаю. Она многое умеет. Арабелла научила ее вести дом. Она отлично ездит верхом, может поддерживать любую беседу, бесподобно играет на клавикордах и прекрасно танцует. Когда я назвал ее ребенком, я имел в виду вашу разницу в возрасте и твою искушенность в любви.

– Мне двадцать девять лет, а мой любовный опыт не намного больше твоего, Томас. – Лукас хищно улыбнулся. – Разве я виноват, что женщины находят меня неотразимым? Какие еще возражения?

– У тебя репутация развратника.

– Да ты же сам знаешь, что моя репутация не так уж плоха, как кажется с первого взгляда. Не вся моя жизнь была посвящена погоне за удовольствиями, особенно последние пять лет, – серьезно добавил Лукас. Не обратив внимания на вопросительный взгляд Томаса, он продолжил, – Я был совершенно искренен, когда говорил, что собираюсь жениться и посвятить остаток жизни воспитанию детей.

– Но почему именно Пруденс? Прости меня, Лукас, я восхищаюсь твоим вкусом, но, по-моему, согласиться на твое предложение, все равно что отдать ее на растерзание волкам.

– Не пытайся недооценивать свою сестру, Томас. Я уверен, что у нее хватит духу противостоять любому мужчине, в том числе и мне. Я выбрал Пруденс себе в жены и признаю, что это решение было не из легких. Несмотря на все ее достоинства, которые ты с такой готовностью перечислил пару минут назад, позволь мне указать на ее недостатки. Я познакомился с ней совсем недавно, но уже убедился, что она с норовом. Она непредсказуема, вспыльчива, упряма и своенравна.

Томас был полностью с ним согласен.

– Это вина отца. Пруденс была его любимицей. Он потакал ее капризам и предоставлял слишком много свободы. Мы с мамой его предупреждали, но он лишь смеялся в ответ и заявлял, что его маленькая Пруденс вырастет такой красавицей, что никому не будет дела до ее строптивого нрава. – Он вопросительно взглянул на друга. – А если я дам тебе разрешение жениться на ней, ты попытаешься искоренить ее упрямство?

Лукас заметил блеск в глазах Томаса и невольно улыбнулся.

– Нет, Томас. Было бы глупостью переделывать такое сокровище. Именно ее нрав и привлекает меня. Я хочу, чтобы она уважала мои желания, но упаси меня Бог от попыток ее изменить. Итак, что еще тебя не устраивает?

– Лишь то, что мы с Арабеллой намеревались отвезти ее в Лондон и представить ко двору. Не сомневаюсь, что у нее появится множество поклонников.

– И все нищие, как церковные мыши, – справедливо заметил Лукас. – Зачем утруждать себя, когда я могу дать ей свое имя и положение в обществе? Приданое мне не нужно. Решайся, Томас, земля станет твоей, а ты лишь должен дать согласие на брак и пообещать молчать об этом в течение нескольких месяцев. Мне потребуется некоторое время, чтобы добиться расположения Пруденс. Я не хотел бы отпугнуть ее прежде, чем она начнет испытывать ко мне какие-то чувства.

Лукас взглянул на друга, погруженного в размышления. Вдохновленный молчанием Томаса, он продолжил.

– Я обещаю тебе, что, став моей женой, она ни о чем не пожалеет. Я никогда ее не обижу и дам ей все, что она только пожелает.

Томас мрачно взглянул на него. Он знал, что Лукас известен своим вспыльчивым нравом и острым языком, и что многие его враги живут в постоянном страхе. Однако его храбрость на поле боя, его ум и преданность долгу вызывают всеобщее восхищение.

Теперь, когда первое удивление прошло, Томаса согревала мысль о браке между его лучшим другом и сестрой. Более того, лорд Фокс имел длинную родословную и был одним из крупнейших землевладельцев. Хотя красота Пруденс могла бы привлечь множество поклонников, у большинства роялистов, вернувшихся с разных концов света, действительно не было ни гроша.

Став женой Лукаса, Пруденс ни в чем не будет нуждаться… хотя об источнике его богатства Томас мог только догадываться. В изгнание он отправился таким же нищим, как и остальные, но после пяти лет странствий по востоку явился в Бреду очень состоятельным человеком. И все же Томаса бросало в дрожь при мысли о том, как воспримет Пруденс намерения Лукаса.

– Должно быть, ты очень хочешь жениться на ней.

– Да.

– Тогда что я могу сказать? У меня нет возражений. Наверное, ты самый упрямый и настойчивый человек из всех, кого я знаю. Если Пруденс согласится, я дам вам свое благословение. Но ты должен понять, что окончательный выбор за ней. Ее не так-то легко убедить. Она питает множество иллюзий относительно брака, и любовь значит для нее очень многое. Я не стану силой принуждать ее к замужеству.

Лукас насмешливо взглянул на друга.

– Тебе и не придется.

– Ты слишком самоуверен, Лукас. В детстве Пруденс была очень самостоятельной и никому не подчинялась. С малолетства она знала, как заставить людей плясать под ее дудку. – Он хохотнул. – Будь осторожен. Боюсь, как бы она и из тебя не сделала подкаблучника. К тому же, я заметил, что моя сестренка тебя недолюбливает. Она шарахается от тебя, как от зачумленного.

– Знаю. Сейчас я для нее хуже чумы, – с оттенком иронии согласился Лукас.

– Однако, – добавил Томас, насмешливо выгнув бровь, – любопытно будет посмотреть, как ты станешь ее завоевывать.

– Завоюю, – отозвался Лукас, скрывая свою радость. – Я буду ухаживать за ней, как самый страстный из поклонников.

– Не слишком страстный, надеюсь, – многозначительно заметил Томас. – Мне бы не хотелось, чтобы у Пруденс не осталось другого выхода, кроме как выйти за тебя замуж.

– Я постараюсь вести себя безупречно. И начну со следующей среды, когда ты, твоя жена и очаровательные сестры станете моими гостями в Марлден-Холле. Я устраиваю у себя званый вечер в честь всех наших соседей, недавно вернувшихся из изгнания. Адам Лингард и Люси тоже приглашены.

Томас нахмурился.

– Зря, ведь Пруденс влюблена в Адама.

– Ну и что? Меня это совершенно не беспокоит.

– А стоило бы побеспокоиться. В сравнении с Пруденс Люси совершеннейшая простушка. Поверь, Лукас, если бы Адам не был женат, не ты один обратился бы ко мне с подобным предложением. Пруденс не слишком расстраивается, и надеюсь, вскоре забудет о своем увлечении, но неизвестно, как поведет себя при встрече с Адамом. Может возникнуть неприятная ситуация.

– Поэтому, я хочу, чтобы эта встреча состоялась как можно скорее, – заявил Лукас тоном, не допускающим возражений. – Я знаю, что Пруденс переживает, что она обижена и отчаянно хочет восстановить свою уверенность в себе. Я буду снисходителен. Чем раньше пройдет ее детская влюбленность в Адама Лингарда, тем лучше.

Шестая глава

Жена Томаса приехала на следующий день. Оставив дядю в Лондоне у родственников, она направилась в Марлден-Грин в сопровождении Люси и Адама, встретившего их в Дувре. Томас забрал Верити из дома Адама, расположенного в пяти милях, и привез в Уиллоу-Хауз.

Пруденс была в гостях у миссис Тримбл, и к ее возвращению Верити уже успела познакомиться с Арабеллой. Пруденс сразу же насторожилась при виде сидящей рядом с братом женщины, не зная, чего от нее ожидать. Томас представил жену.

– Пруденс, как я рада увидеть тебя, – сказала Верити, наклонившись и прикоснувшись губами к ее щеке.

– Я тоже, – пробормотала девушка, усевшись на диван рядом с Арабеллой. Взглянув на невестку, она заметила ее невыразительный взгляд и лишенную тепла улыбку. Решительное лицо, твердый подбородок и четкая линия бровей придавали ей весьма самоуверенный вид. И все же эта кареглазая брюнетка казалась довольно привлекательной.

* * *

Даже через несколько дней после знакомства Пруденс так и не поняла, нравится ли ей невестка или нет. У нее сложилось впечатление, что за ее внешней невозмутимостью и спокойствием скрывается гордый и твердый характер. И все же она замечала, с какой огромной любовью Верити смотрит на мужа.

Но все же девушка не могла избавиться от неприятного предчувствия, и подозревала, что Верити не будет рада ее присутствию в доме после замужества Арабеллы.

С тех пор, как лорд Фокс пригласил их на ужин, Пруденс лихорадочно искала повод для отказа. Ей совершенно не хотелось встречаться с Адамом и его женой. В среду она пожаловалась на головную боль и попросила разрешения не идти.

– Но ты обязана поехать с нами, Пруденс. Я приготовлю для тебя один из моих порошков, и тебе станет лучше, – предложила Арабелла, сочувственно глядя на ее угрюмое лицо.

– Пожалуйста, не заставляй меня, Арабелла, – в отчаянии взмолилась Пруденс. – Лучше я останусь дома.

– В чем дело, Пруденс? Скажи честно, почему ты не хочешь поехать в Марлден-Холл?

– Я же говорю, у меня голова болит.

– Ох, Пруденс, это из-за Адама?

Девушка вспыхнула и потупилась. Ей совершенно не хотелось признаваться, что у нее хватило глупости влюбиться в мужчину, не отвечающего ей взаимностью, но, похоже, Арабелле все уже известно.

– Зачем же мне избегать встречи с Адамом? – рассмеялась Пруденс, но сестру не так-то просто было одурачить.

– Мне кажется, я знаю о твоих чувствах к нему. Я видела твое лицо, когда ты подарила ему букет. – Арабелла вздохнула. – Я была слепой, Пруденс. Надо было догадаться раньше. Я ведь права?

Пруденс кивнула.

– Поэтому я не хочу его видеть. О, Арабелла, я чувствую себя такой дурой.

– Перед отъездом на континент Адам как-нибудь намекал тебе о своих чувствах?

Девушка покачала головой.

– Ну вот! Если он ничего не знает, почему ты боишься встретиться с ним? Ты была еще маленькой, а Адам намного тебя старше. Честно говоря, ты почти его не знала. Я уверена, что это была всего лишь детская влюбленность в красивого молодого человека. Обычно такие чувства не бывают долгими. Твое увлечение не прошло до сих пор только благодаря разлуке, но теперь ты убедишься, что сильно идеализировала Адама.

Пруденс взглянула на сестру. На ее лице появилось упрямое выражение.

– Это не простое увлечение, Арабелла. По крайней мере, – добавила она с гораздо меньшей уверенностью, – так мне казалось раньше. Может, он и видел во мне ребенка, но теперь убедится, что я повзрослела. Лукас говорил…

Арабелла резко подняла глаза, и сестра, вспыхнув, умолкла.

– Что? Лукас? Ты имеешь в виду лорда Фокса? Так что же говорил тебе лорд Фокс? – строго спросила она.

– Лишь то, что он находит меня очень хорошенькой.

Арабелла побледнела, заметив вспышку далеко не детского возбуждения в глазах сестры при упоминании о лорде Фоксе. То, что Пруденс уже созрела для любви, заметно всем, а раз Адам не свободен, его место непременно займет какой-нибудь другой молодой человек. Но лорд Фокс?…

– Я глубоко раскаиваюсь, что оставила тебя одну в тот день, когда приезжал лорд Фокс. Не принимай его слова близко к сердцу, Пруденс. Судя по рассказам Томаса, он далеко не святой. Это человек с огромным жизненным опытом и заслуженной репутацией развратника. Ты сущий младенец в сравнении с ним. Я прошу тебя быть очень осторожной, чтобы не стать очередной его жертвой.

– Не стану. Он не похож ни на кого из моих знакомых, и с ним я чувствую себя довольно неловко. Я не могу представить, чтобы он стал для меня кем-то большим, нежели другом моего брата. Я плохо знаю Лукаса Фокса, Арабелла, но мне он не нравится, – с жаром добавила Пруденс, пытаясь скрыть предательское тепло, разлившееся по ее телу при мысли об их знаменитом соседе. – Я считаю его заносчивым, надоедливым и слишком красивым. Между прочим, я иду к нему в гости с такой же неохотой, как если бы меня вели на казнь.

На ужин Пруденс надела то самое платье цвета гиацинта, которое было на ней в день возвращения короля. Арабелла уложила ее волосы в высокую прическу, оставив по бокам несколько длинных локонов.

По пути в Марлден-Холл девушке делалось дурно от одной только мысли о встрече с Адамом и его женой, но еще сильнее ее пугало то обстоятельство, что ей придется провести целый вечер в обществе лорда Фокса.

Местность, по которой они проезжали, была покрыта лесами и полна девственной красоты. Когда в конце буковой аллеи показался дом, Пруденс, встревоженная донельзя, едва бросила взгляд на высокое внушительное здание, выстроенное в годы правления Генриха VIII. Его окружали роскошные сады и парк, полный древних дубов и елей, среди которых разгуливали олени.

Лакей в зеленой ливрее открыл дверцу кареты. Неожиданно Пруденс увидела высокую фигуру хозяина, вышедшего им навстречу. Он был дьявольски красив в камзоле из черного бархата, расшитом золотом.

– Добро пожаловать в Марлден-Холл, – улыбнулся лорд Фокс. Он смотрел прямо на нее, пронзал ее своим взглядом. – Заходите и присоединяйтесь к остальным гостям… многие из них вам знакомы.

Заметив грустное лицо Пруденс, Лукас решил отвлечь ее от мыслей об Адаме. Он с нескрываемым восхищением любовался очаровательной девушкой, разжигающей в нем страсть.

– Ваше платье столь же изысканно, как и в день нашей первой встречи… но вы достойны лучшего, – прошептал он ей на ухо, собственноручно сняв с нее атласную накидку и проведя ладонью по ее обнаженной шее.

Не ожидавшая подобного нападения, Пруденс ахнула, густо покраснев. Лукас смотрел на нее с улыбкой.

– Лорд Фокс! – воскликнула она, предпочитая не называть его по имени. – Вы слишком дерзки.

– Боюсь, что так, – вздохнул он с преувеличенным раскаянием и вновь окинул ее жгучим взглядом своих цыганских глаз.

Соломон, личный слуга Лукаса, темнокожий юноша с Черного континента, наряженный в белый тюрбан, узкие брюки из белого атласа и кроваво-красную тунику, расшитую золотом, словно по волшебству возник рядом с лордом и забрал у него накидку.

Распахнутые двери вели в гостиную, и Пруденс, услышав доносящуюся оттуда веселую болтовню, ощутила еще большую неуверенность.

– Проходите и познакомьтесь с остальными гостями… хотя тебя, Томас, представлять не нужно. Ты всех их знаешь. – Лукас с видом собственника взял Пруденс под локоток и повел всех четверых в гостиную.

В любой другой момент Пруденс застыла бы от удивления при виде такой роскоши. Под ее ногами лежал толстый зеленый ковер, а стены были обиты расписными индийскими тканями. В углах помещения стояли белые мраморные постаменты со статуями полуобнаженных богинь, чьи застывшие лица, казалось, настороженно следят за гостями. Но Пруденс видела перед собой лишь стройного белокурого мужчину рядом с темноволосой женщиной, а все остальное было окутано туманом.

Когда Лукас ввел семейство Фейрворти в гостиную, Адам и его жена поднялись им навстречу. Представив Люси Арабелле, Адам повернулся к Пруденс.

Стоя рядом с девушкой, Лукас видел ее потемневшие от боли глаза. Затем она улыбнулась, вскинула свой маленький подбородок и гордо выпрямилась, изображая радость от встречи с Адамом. Лукас не мог не восхититься силой ее духа.

– Как приятно видеть тебя снова, Адам, – сказала Пруденс. Ее сердце бешено колотилось в груди, но вопреки сильнейшему смущению она выдержала его взгляд. Внешне он мало изменился, но теперь от него исходило ощущение какой-то удовлетворенности. Пруденс решила, что причиной этому была молодая женщина, его спутница. В отличие от сестры, Люси Лингард оказалась маленькой и хрупкой. На ее простоватом лице, обрамленном пышными темными волосами, выделялись огромные карие глаза.

Адам радостно улыбнулся.

– Пруденс! Какая ты красавица. Позволь представить тебе мою жену. Люси, – произнес он, обращаясь к женщине и беря ее за руку, – это Пруденс, младшая сестра Томаса. Во время шествия Пруденс преподнесла мне букет цветов, и я не удивлюсь, если они выращены ее собственными руками. Это так, Пруденс?

– Конечно. – Девушка улыбнулась. Лукас продолжал держать ее под локоток, и она заметила, как сжались его пальцы при упоминании о королевской процессии.

– Пруденс было лет тринадцать, когда я уехал из Марлден-Грин, – сообщил Адам жене.

Улыбка Пруденс увяла.

– Пятнадцать, – торопливо поправила она. Только теперь ей стало ясно, насколько смутно помнил ее Адам.

Лукас взял два бокала вина с подноса, поданного лакеем, и повел Пруденс знакомиться с остальными гостями. Как ни странно, он не оставлял ее ни на мгновение, и многие даже поглядывали на нее с любопытством. За ужином Лукас занял полагающееся ему место во главе стола, а ей было предложено кресло по его левую руку. Рядом с этим мужчиной, будоражащим ее чувства, она ощущала мучительное замешательство.

На ужин подавали устриц, вкуснейшую форель и жареную дичь. Пруденс чувствовала себя чужой среди непринужденно беседующих гостей и лишь делала вид, будто ест. От выпитого вина у нее все поплыло перед глазами, окружающие предметы казались размытыми; взглянув на противоположный край стола, она с болью убедилась, что Адам не сводит глаз с жены.

Девушка тяжело вздохнула. Теперь она радовалась, что Адам так и не узнал о ее чувствах. Когда он уезжал на континент, Пруденс прощалась с прекрасным и отважным юным рыцарем, отправляющимся покорять чужие земли. Адам не виноват, что не сумел оправдать ее по-детски глупых надежд.

Она заметила, что Лукас посматривает на нее с улыбкой.

– Как жаль, что ты не ешь, – тихо сказал он.

– Я ем. Жареная утка очень вкусная.

– Откуда ты знаешь, если даже не прикоснулась к ней?

– Извините. Дело не в еде… просто… у меня нет аппетита, – торопливо пробормотала Пруденс.

– Неужели я ничем не сумею тебя соблазнить? – произнес Лукас, откинувшись на спинку кресла и вертя в тонких пальцах ножку бокала.

– Нет, спасибо, ничего не нужно, – ответила девушка, залившись краской. Двусмысленный вопрос чрезвычайно ее смутил. В иных обстоятельствах она бы нашла, что ответить лорду, но будучи гостьей в его доме, вынуждена была сдержать злые и полные гнева слова.

Заметив ее возмущенный взгляд, Лукас склонился к ней.

– Я вовсе не это имел в виду, малышка, – чуть слышно прошептал он. – Прости, если невольно обидел тебя.

Пруденс взглянула на него, не зная, верить или нет. Его слова часто бывали насмешливыми, но все же в нем чувствовалось душевное тепло, на которое она не могла не откликнуться. Он улыбался ей с надменной дерзостью, и девушке отчаянно захотелось сбить с него спесь.

– Благодарю, – ответила Пруденс с живой и ослепительной улыбкой, столь неожиданной, что Лукас даже растерялся. – Извинения, произнесенные с такой искренностью храбрым и доблестным лордом Фоксом, с удовольствием принимаются.

– В таком случае позволь налить тебе еще вина, – предложил Лукас, ничуть не задетый ее иронией. Его глаза сверкнули. – Ты невероятно красива, Пруденс, и не менее жестока.

– Не могу спорить… мне это даже льстит, – со смехом призналась девушка.

– Я вовсе не собирался льстить, – пробормотал Лукас. – Всего лишь правду сказал.

– О чем это вы шепчетесь? – поинтересовался сидящий напротив Томас.

– Лишь о том, что мы давно мечтали собраться все вместе.

– Разлука оказалась слишком долгой. Пока нас не было, многое изменилось.

Лукас не удивился, заметив оттенок сожаления в голосе своего друга.

– Ты прав, – добавил Адам. – Многие из нас перенесли потери. Наше золото и серебро ушло на нужды армии, наши земли конфискованы, а у многих роялистов и дома разграблены.

– Но ведь король обещал все возместить, – вмешалась Арабелла.

– Это правда, – согласился Лукас. – К несчастью просителей слишком много. Король унаследовал огромные долги от прошлых правителей и не может вознаградить роялистов за прошлые заслуги из собственного кармана.

– Я благодарю Господа, что мы пострадали меньше остальных, – признался Томас. – Не считая земли, проданной твоему дяде, Лукас, все остальное осталось нетронутым.

– Возможно, когда мы встанем на ноги, лорд Фокс продаст ее обратно, – с надеждой предложила Пруденс. Она не ожидала ответа, и была не готова встретить пристальный взгляд Лукаса. Пламя в его глазах привело ее в замешательство.

– Я буду более чем счастлив получить свою цену, милая Пру.

– Видишь, Томас. Еще не все потеряно, – обрадовалась девушка.

Она не заметила веселых взглядов, которыми обменялись Лукас и ее брат, но Арабелла все видела и насторожилась.

Беседа то затихала, то разгоралась вновь, а Пруденс потягивала вино, размышляя над тем, почему сидящий рядом с ней мужчина волнует ее гораздо сильнее, чем Адам, которого она ждала три года. В конце концов, она решила быть с лордом Фоксом поласковее. Все-таки Томас давно мечтает вернуть проданные Джорджу Фоксу земли, а она вряд ли ему поможет, если будет сидеть с кислой миной.

Итак, вдохновленная собственными размышлениями и тремя бокалами вина, юная и прекрасная Пруденс Фейрворти безрассудно перевела все внимание с Адама и его жены на хозяина: одаривала его очаровательными улыбками в ответ на каждое его замечание, заливисто смеялась и покачивала головой, играя каштановыми локонами.

Сначала Лукас обрадовался ее неожиданному дружелюбию, но через полчаса кокетливые ужимки Пруденс начали его раздражать. Он решил, что девушка использует его, чтобы разжечь ревность в Адаме Лингарде.

Позже, когда гости перешли в гостиную слушать музыку и играть в карты, Лукас взял Пруденс за руку.

– Извините нас, – обратился он к Томасу и Арабелле. – Пруденс выразила желание осмотреть дом.

Пруденс взглянула на него с удивлением.

– Разве? – с ужасом пробормотала она.

Его улыбка сменилась выражением жестокой иронии.

– Да, в тот день, когда я заезжал в Уиллоу-Хауз.

Девушка при всем желании не могла вспомнить подобного разговора.

– Нет. Прошу вас, не утруждайте себя.

– Меня это не утруждает, – спокойно заверил он. – Идем?

Встревожившись, Арабелла шагнула вперед.

– Я пойду с вами.

– О, да… пожалуйста, Арабелла, – взмолилась Пруденс.

Лукас бросил выразительный взгляд на Томаса, и тот взял Арабеллу за руку.

– Если не возражаешь, Арабелла, я бы предпочел, чтобы ты не уходила, – решительно заявил он.

– Но, Томас, – столь же твердо возразила Арабелла. – Это же неприлично…

– К несчастью, Верити отошла поговорить с Люси, и я остался без спутницы, – раздраженно перебил ее Томас. – Я обещал барону Сидхему и его супруге сыграть с ними в карты. Идем, они уже ждут.

Арабелла взглянула на брата с недоумением, удивляясь, что он отпускает Пруденс одну с лордом Фоксом. Это и в самом деле неприлично.

– Но… Томас…

– Ничего страшного с Пруденс не случится, – не допускающим возражений тоном заявил брат и, ничуть не беспокоясь о судьбе младшей из сестер, схватил Арабеллу за руку и увлек за собой.

К ужасу Пруденс, Лукас взял ее под локоток и вывел из гостиной, не обращая ни малейшего внимания на ее возмущенный вид. Как только дверь за ними закрылась, девушка в ярости повернулась к нему.

– Будьте так любезны, не трогайте меня. Я никогда не говорила, что хочу осмотреть ваш дом, и вы это прекрасно знаете.

Лукас ответил ей не менее гневным взглядом.

– Я хотел увести тебя, пока ты не выставила себя на еще большее посмешище. Кроме того, я хотел побеседовать с тобой наедине. Прежде чем ты уйдешь из этого дома, мы должны кое о чем договориться. А теперь идем. Я обещал показать тебе дом и начну прямо отсюда, – властным и уверенным тоном заявил Лукас, чуть ли не волоком протащил ее по коридору и бесцеремонно втолкнул в соседнюю комнату.