Текст книги "Холодный кофе, или Одиночество Офелии Коулман"

– О, боже, Офелия! – Реймонд схватился за лицо руками, но тут же отдернул их от боли. – Почему с тобой так сложно?! Нам нужно поскорее двигать отсюда. Пожалуйста, это очень срочно!

И я двинула. Не знаю, чем я в тот момент думала, просто поехала, и все. Реймонд вернул мне телефон с вбитым адресом, – оказалось, что наша точка назначения находится в Кингстоне. Потрясающе. Меня накрыла тошнота от переживаний, и я мы сленно отругала себя за то, что не взяла с собой запасную бутылку воды. Закурив, я немного расслабилась и поймала осуждающий взгляд Беннета.

– У тебя нет обезболивающего? – спросил он, когда мы выехали за пределы кампуса.

– Есть, но запить нечем. По пути будет заправка?

– Да, я покажу, – кивнул он и погрузился в молчание.

Я двигалась прямо по Принстон-Кингстон-роуд и смотрела по сторонам. Мы проехали начальную школу, небольшие жилые дома и продовольственные магазинчики. Слева деревья заслоняли лунный свет. Справа можно было рассмотреть реку Миллстоун и дамбу, которая перекрывала течение и сужала ее. Сразу после дамбы я заметила заправку и, не дожидаясь сигнала от Беннета, свернула к магазинчику.

– Что-нибудь кроме воды? – спросила я, паркуясь.

– Нет, спасибо, – как-то отстраненно ответил он, глядя в окно.

Вернувшись с двумя бутылками, я протянула Рею таблетку, и мы выпили половину воды.

– Как ты? Не передумал насчет больницы?

– Нет, – твердо ответил он, хмурясь, а потом смягчился, заглянув мне в глаза. – Не думал, что ты бываешь спокойной.

– Взаимно, – тут же завелась я.

Оставшийся путь мы молчали, Реймонд лишь командовал «направо, налево, прямо», хотя у меня был навигатор. Он ушел в себя и о чем-то сосредоточенно размышлял, а я не отвлекала. Я запоминала дома и магазинчики, чтобы найти дорогу и на случай, если Беннет ведет меня в какую-то глушь. Мы въехали в Кингстон около часа ночи, я свернула на аллею с таунхаусами. Дома здесь были в едином стиле и, видимо, построены одним застройщиком. Лишь один из них выделялся, – возле него Реймонд и остановил меня. Дом был выложен из бруса. Из-за высокого и сплошного забора не получалось разглядеть участок. Рей открыл ворота, и я припарковала машину на площадке, около веранды.

– Это мое тайное место, – поведал Рей и улыбнулся, и эта искренность застала меня врасплох – я чуть не улыбнулась в ответ. – Скажешь о нем кому-нибудь – и ты труп.

– А ты меня разве не убивать сюда привез? – попыталась пошутить я.

– Не сегодня, – ровным тоном ответил он, а улыбки и след простыл.

Реймонд пошел в дом, я же осталась на месте. Вдоль забора росли ароматные пихты, а слева, в углу участка, под навесом лежали бревна и колеса. Дом выглядел брутально, будто там жил какой-нибудь дровосек. Темные бревна ничуть не испортились от времени, поэтому невозможно было определить, как давно он был построен. Под ногами протянулся ровный, гладкий газон без единого сорняка.

Мое отсутствие странный попутчик заметил, лишь когда открыл входную дверь, ожидая, что я войду.

– Эй! – крикнул он. – Собираешься ночевать в кустах?

– Не в твоем же тайном месте, Беннет. Ты ошибся первокурсницей.

Он ухмыльнулся?! Да чтоб мне провалиться, если он ухмыльнулся!

– Знаешь, ты не Ворона, Офелия Коулман. Ты свирепая шиншилла, – заявил он. Откуда ему известна моя фамилия?..

– Боюсь, Беннет, без трупа сегодня все же не обойтись, – прошипела я.

– А?! Подойди поближе, я не слышу! – хохотнув, потребовал он.

И я подошла. Вернее, подбежала, успев замахнуться, но, присмотревшись к его смеющемуся лицу, заметила, что ссадины уж слишком кровоточат.

– У тебя есть аптечка? – спросила я, опустив руки.

Мы вошли в помещение, предварительно испепелив друг друга взглядами. Внутри дом оказался неожиданно уютным и обжитым. Видимо, Реймонд часто наведывался в свое «тайное место». Большой камин с двумя креслами-качалками, книжные шкафы, куча футбольной и боксерской атрибутики: постеры, старые билеты, перчатки, мяч. Реймонду явно нравились деревянные предметы интерьера, причем многие из них были, похоже, выполнены на заказ. Стол неровной формы, залитый смолой, торшер с резной ножкой, даже ставни внутри дома были как в старых английских домах, с выстру ганными листьями клевера. Запах опилок и золы окутал легкие, и я несколько раз глубоко вдохнула, наслаждаясь им. Точно, хижина дровосека, выдержанная в сотне оттенков коричневого.

А еще Беннет, судя по всему, любил антиквариат. На небольшом холодильнике стоял старинный проигрыватель и потертые коробки с пластинками.

– Хочешь пива? – спросил Реймонд, открывая холодильник.

– Я за рулем, – напомнила я, замерев посреди кухни-гостиной.

– Ты что, собралась ночью возвращаться в коммуну? Одна?

– Именно так.

– Нет, – отрезал он. – Есть холодный капучино в банке.

– Давай. И принеси аптечку.

Реймонд провел меня в одну из двух комнат, где почти всю площадь занимала кровать, там же стоял старенький телевизор с древним видеомагнитофоном. Я уселась на край мягкого матраса, Реймонд сходил за аптечкой и раскрыл ее передо мной, а на край тумбы поставил кофе.

– Док Коулман, ваши дальнейшие действия?

Я закатила глаза, вытащила вату, перекись, нашла иглу и хирургическую нить.

– Одну рану придется зашить, другие обработаю.

Реймонд не отрывал от меня глаз, пока я смачивала вату в перекиси и подготавливала иглу. Найдя спирт, я обработала ссадину.

– Может, придвинешься поближе? Никогда не видел, чтобы раны зашивали, сидя в метре от пациента.

Нахмурившись, я последовала его совету. Наши колени соприкоснулись, и от этой новой близости мне стало не по себе. Реймонд, как чертов обогреватель, источал тепло даже на расстоянии. Или дело было в том, что от страха и ночной прохлады я сильно замерзла.

Пока я обрабатывала раны, он криво улыбался, следя за моими движениями.

– Если ты что-то задумал, то ты не в выигрышном положении. Я держу иглу рядом с твоим глазом и могу промахнуться.

– И кому я доверился? – прошептал он. От томного голоса я на секунду замерла, откашлялась и продолжила работу. – Значит, ты пишешь детективы? – сменил тему Реймонд.

– Откуда ты знаешь? – как можно спокойнее спросила я.

– Я много чего знаю, Офелия. Уверен, ты наслышана о моем положении в обществе. Мне нетрудно выяснить подробности чьей-либо жизни.

Я сглотнула. Внутренности скрутило тугим узлом, и я постаралась выровнять дыхание, чтобы не выдать своей паники. Если Реймонд наводил обо мне справки, известно ли ему об отце? В любом случае, первая я об этом не заговорю. Да и с какой стати мне вообще обсуждать свою личную жизнь с этим… «Сексуальным, критически близко сидящим боксером…»

– Господи боже… – Я резко втянула воздух, отгоняя гнусные мысли.

– Для тебя просто Реймонд, Вороненок. Так что? Кто-то уже взялся за твое продвижение? Позволишь прочесть?

Не выдержав, я рассмеялась, делая последний стежок.

– Ты уверен, что осилишь текст длиннее одного абзаца?

Беннет усмехнулся:

– Вижу, в твоем арсенале еще тысяча колкостей. Но почему? Я ведь просто разговариваю с тобой. Ты боишься меня? Ненавидишь?

Я закончила с обработкой и сложила все обратно в аптечку, а потом посмотрела в глаза Беннета, которые в ночи казались темнее угля. Ни издевки, ни веселья – он искренне интересовался моим отношением к нему, я даже ощутила легкий укол совести из-за того, что постоянно язвила. С минуту мы смотрели друг на друга, пока я подбирала слова.

Как объяснить человеку, что я не умею доверять? Что из-за отца у меня сформировалась защитная реакция: после того как он оставил шрам на моей ключице, я остро реагирую на любое посягательство на мое личное пространство!

– Извини. Возможно, я переборщила. Просто действую на опережение, понимаешь? Чтобы ты не возомнил, будто я паду к твоим ногам, как твои поклонницы из «Дзеты» и прочие.

– Думаешь, я сплю и вижу, как ты падаешь к моим ногам? – Он приподнял бровь, нагло улы баясь. – Офелия, нужно мыслить шире. Мой мир не ограничивается плотскими утехами.

– Но я ведь не знаю тебя, Реймонд. Мне тяжело поверить, что человек с твоей репутацией мыслит «широко». Что я здесь делаю? Почему ты не хочешь, чтобы я уехала?

– Я не знаю, Офелия. Сам не знаю, – признался он, пожав плечами и всматриваясь в мое лицо. – Разве репутация определяет человека?

– Нет, конечно. – Я окончательно сникла. К чему мы ведем такие разговоры?! – А вот манера общения определяет. И поведение. Ты постоянно срываешься в моем присутствии и…

– И чем я отличаюсь от тебя? – Уголки его губ дрогнули в улыбке.

– Туше! – признала я, вскинув руки.

– Просто так сложилось, что именно ты подобрала меня на дороге. И вот мы здесь. И я очень тебе благодарен за помощь, хоть и удивлен, что ты можешь быть такой… сосредоточенной и заботливой. – Рей протянул руку и, прежде чем я отпрянула, убрал с моего плеча кусочек ваты. В этом движении не было ничего особенного, и все же я задержала дыхание. – Хочешь что-нибудь посмотреть?

От резкой смены темы я опешила. Рей сел на корточки у телевизора и достал коробку с кассетами.

– Серьезно? Ты можешь купить кинотеатр, но хранишь видеокассеты?

Беннет усмехнулся, но не ответил.

– Слушай, Реймонд. Что все-таки произошло? Кто так с тобой? – мягко спросила я, сев в позу лотоса.

– Нет. Это мы обсуждать не будем, – отрезал он.

– Ладно, настаивать не стану. – Я взмахнула руками в знак капитуляции. – Что еще ты узнал обо мне, кроме детективов?

– Брось, Офелия, я не копался в твоем грязном белье. Просто пробил твои хобби.

– Говоришь так, словно это абсолютно нормально – пробивать людей.

– Если люди тебе интересны – почему нет? К тому же не каждая девчонка занимается боксом. Хотел оценить степень угрозы, – подметил Беннет и рассмеялся, а я подхватила.

И снова мы смерили друг друга взглядами. Реймонд, похоже, одним своим существованием выбивал почву у меня из-под ног! Я ожидала, что, кроме слов «киска» или «детка», в его лексиконе ничего не найти, но эти двусмысленные намеки просто сбивали с толку! Мне отчаянно хотелось оказаться в своей комнате, в коммуне, да даже в «Дзете», лишь бы уберечь себя от последствий общения с Беннетом. Потому что с такими, как он, не бывает просто.

– Гарри Поттер, – пробубнила я.

– Чего?

– Кассеты. Есть Гарри Поттер?

Реймонд посмотрел на меня как на умалишенную и принялся копаться в коробке.

– Только «Тайная комната», пойдет?

– Любимая часть, – ответила я, кивая. – Плохо же работает твоя система отслеживания, если там не указано, что я – фанат Гарри Поттера.

– Я не всемогущ, Вороненок. Но учту, – усмехнулся он.

– А твой любимый фильм – «Звездные войны»? – поинтересовалась я.

Реймонд замер и с удивлением обернулся.

– Дарт Вейдер. У тебя в комнате лампа в виде его маски на столе стоит, – пояснила я.

– И кто из нас теперь сталкер? – Рей снова хохотнул, и что-то прострелило внутри от этого глубокого звука. – Да, я фанат «Звездных войн». Иногда провожу интерактивные занятия с детьми во время каникул, приношу световые мечи, и мы устраиваем битву в темноте.

– Дети, похоже, тебя обожают, – с искренней улыбкой подметила я, закусив губу.

– Я не всегда так уж добр, – резко ответил Рей.

Он запустил кассету и на мгновение вернул меня в детство. Я придвинулась к стене, прижав колени к подбородку, взяла банку капучино и уставилась в экран. В комнате, кроме огромной кровати, двух тумб и телевизора, ничего не было. Судя по размерам спального места, этот уголок явно принадлежал Реймонду. Беннет сел рядом, опершись о стену и раскинув длинные ноги на кровати. В спальне было довольно темно – плотные шторы закрывали окно, а лампы с абажурами в кухне-гостиной Реймонд выключил. Так что единственным источником света служил телевизор.

– Ты что, так здесь и останешься? – уточнила я.

– Сомневаюсь, что из другой комнаты мне будет видно экран, – съязвил он, хмыкнув.

Пить перехотелось. Я отложила банку и собралась встать.

– Пожалуй, я все же вернусь в коммуну…

Но Беннет перехватил мое запястье и рывком дернул к себе, так что я свалилась прямо на его широкую грудь. Он приподнял мое лицо за подбородок:

– Останься. Пожалуйста.

На языке вертелись тысяча и одно ругательство, но вместо этого я выдавила:

– Почему?..

– Чего ты боишься, Вороненок?

«Тебя, Реймонд. Того, что может случиться. Но еще больше я боюсь того, что будет, если не произойдет ничего».

– Представь, что мы в кино. Я не собираюсь к тебе приставать, – сказал он.

Даже не знаю, обидно мне было это слышать или нет. Идиотка.

– Ты ведь в курсе, что я всегда держу наготове удар? – подмигнула я и постаралась расслабиться, перекатываясь на свою половину кровати. Не дай бог Беннет подумает, что привлекает меня. Хотя, уверена, он считает, что от него в восторге даже тумбочка.

– В курсе, – тяжело вздохнул он. – А теперь смотри свой любимый фильм и перестань думать. Я буквально чувствую, как твой мозг испускает волны размышлений.

Я вернулась в свой уголок, открыла капучино и залпом выпила. Безумно хотелось покурить, но Гарри уже летел в «форде» отца Рона в Хогвартс, поэтому я решила не отвлекаться. Мы с Беннетом передразнивали героев и хихикали как дети – это разрядило обстановку и помогло расслабиться. После победы над василиском мои веки начали слипаться, и я сама не заметила, как уснула.

6

Тепло. Чертовски тепло. Я понежилась в крепких объятиях, провела носом по разгоряченной коже. А затем мягкие, сухие губы коснулись моих. Я ответила на поцелуй, проведя пальцами по острым скулам, но, когда ощутила непривычное покалывание внизу живота, резко распахнула глаза. ВОТ ЧЕРТ!

Какого дьявола я лежу в объятиях Беннета?! Зажав рот рукой, я подавила громкий вздох и уставилась на него. Сонного. Безмятежного. Избитого. Раны и ссадины покрылись корками, лицо – припухшее, особенно левая щека. Пытаясь угомонить свое сумасшедшее сердце, я закрыла глаза, сосчитала до десяти и на ватных ногах подобралась к краю кровати.

– Какого черта ты делал, Беннет?! – воскликнула я.

– Ты поцеловала меня, я поцеловал в ответ, – парировал он. – А что? Прости, я не счел нужным сопротивляться.

Я пробормотала тираду на итальянском и выскочила из комнаты. Нужно убираться отсюда как можно быстрее, как можно дальше. Но я, как белка в колесе, завертелась по гостиной.

– Офелия!

Реймонд выбежал в кухню-гостиную следом.

– Остановись, – попросил он тихо, но я продолжала расхаживать по помещению, не находя себе места.

Тогда Беннет перехватил мою руку и прижал меня к стене, разделяющей комнаты. Я охнула от удара и в то же время вспыхнула, когда его пресс коснулся моей груди. Беннет открыл рот, чтобы что-то сказать, но передумал и провел большим пальцем по моей щеке, коснулся приоткрытых губ, а затем наклонился, чтобы…

Признаю, я бы ответила на поцелуй. Я его жаждала, как ребенок, который впервые попробовал шоколад и теперь требовал его ежедневно. Мне хотелось больше. Хотелось большего. И это тревожный звоночек. Что поцелуй значил для Беннета? Он уже целовал меня на вечеринке, и, хоть воспоминания об этом событии у меня остались смазанными, я была зла на него. Я не понимала его. Поцелуй ведь не просто прикосновение, это не обычное рукопожатие, не быстрый чмок в щеку. Поцелуй соединяет сердца, души, чувства. Это обмен нежностью и заботой, страстью и желанием. В моем восприятии поцелуи относились к чему-то сокровенному, а не обыденному, и я не хотела, чтобы Беннет считал, что имеет право целовать меня, когда вздумается!

Я нанесла хук слева, а затем прямой удар в солнечное сплетение.

– Какого… ах! – Рей согнулся и стал судорожно ловить ртом воздух. – Твою…кхэ…мать!

Он навалился на стол, чтобы отдышаться.

– Я предупреждала тебя, Беннет.

Стоило мне сделать шаг в сторону, как этот гигант перехватил меня за корпус и повалил на пол. Ковра на нем не было, потому удар выбил весь воздух из легких. Чертово преимущество в весе! Он продолжал тяжело дышать, нависая надо мной. Слева от меня стоял абажур, и я задумалась о том, чтобы ухватиться за деревяшку и разбить о голову Беннета лампу! Я попыталась выкрутиться, но Реймонд прижал мои запястья к полу.

– Я сварю кофе. А ты перестанешь вести себя как дикобраз, – спокойным тоном приказал он.

– Ворона, шиншилла, дикобраз, кем я буду в следующий раз? – прошипела я, стараясь спихнуть его с себя. – Отпусти!

– Офелия, выдохни. Между нами не произошло ничего криминального, и, вообще-то, я рук во сне не распускал.

Рей встал и протянул мне ладонь. Я заколебалась, но все же приняла ее. Отряхнулась и смутилась. Отчего-то мне было жутко стыдно, да еще Беннет так «понимающе» меня рассматривал, что становилось еще хуже. Реймонд провел меня на веранду.

– Сейчас вернусь.

Я кивнула и сразу закурила. Меня била дрожь. Чтобы отвлечься, я осмотрела территорию участка – летний домик, большой, ухоженный сад, который вел прямо к озеру. Заметно похолодало, и в одной футболке на улице было уже некомфортно, но прямо сейчас холод отрезвлял. Если бы не тот факт, что дом принадлежал Беннету, а сам Беннет находился в соседнем помещении, я бы осталась здесь еще на день. Взяла бы ноутбук, устроилась в беседке возле лилейника и писала, писала…

Скрипнули половицы, и я вздрогнула, тут же потушив сигарету. Рей вышел на веранду и поставил на стол разогретые панкейки и чашки с кофе. Порыв ветра донес до меня аромат, в животе заурчало.

– Прошу. – Рей подозвал меня рукой. – Панкейки были заморожены, так что, надеюсь, съедобны.

Следом он вынес клубничный джем и кленовый сироп, я залила панкейки добавками и с наслаждением надкусила пышное тесто. Учитывая, что я не помнила, когда ела в последний раз, панкейки показались мне вкуснейшими. Рей смазывал верхушку одного панкейка сиропом, накрывал вторым и с аппетитом жевал эту крупную конструкцию. Мы завтракали молча, слушая пение птиц. Я не знала, что сказать, а Беннет выглядел так, словно и не хотел разговаривать – сосредоточен, хмур, как всегда. Где-то по соседству работала газонокосилка, доносились веселые детские возгласы, но, несмотря на все эти звуки жизни, внутри меня зрело дикое, неловкое, колкое чувство, и я не знала, как от него избавиться.

– Тебе нужно больше есть, – посоветовал Реймонд, когда я взялась за кофе.

– У меня отличный удар, – парировала я, не отрывая глаз от чашки.

– Не мне тебе рассказывать о весовых категориях. Уложить тебя на лопатки оказалось проще простого.

Я прыснула прямо в чашку, расплескав кофе. Подняв глаза, я встретилась с серьезным, даже агрессивным взглядом Беннета.

– Может, мы все-таки обсудим произошедшее? – спросила я, указав пальцем на синяки и ссадины Рея.

– Я не могу, Офелия. И когда мы вернемся в кампус, ты никому не должна говорить о случившемся и увиденном, хорошо? – спросил он, поднимаясь со стула.

– Тебе еще стоит добавить: «Ты должна забыть обо всем, что произошло этой ночью», – усмехнулась я.

– Да, и не стоит приближаться ко мне на территории кампуса, – на полном серьезе уведомил он.

Сначала я округлила глаза, оглушенная таким заявлением. Я, конечно, ни на что не претендовала, и обижаться на ожидаемый расклад было глупо, и все же ядовитый плющ обиды обвил горло. Я сглотнула и выдавила улыбку. Конечно, я не та, с кем бы он хотел светиться в обществе. А он не тот, кому я могла бы довериться. Да. Никаких разочарований, Офелия, не глупи.

– Я и не собиралась, – едко процедила я и тоже встала.

– Не обижайся, я просто… – Реймонд подошел ко мне, пытаясь подобрать слова. – В общем, я очень благодарен тебе за помощь, правда.

Беннет с минуту разглядывал меня, затем просто ушел вместе с посудой в дом. Я так и не нашлась с ответом. Скандалить уже не было сил, да и по какому поводу? Он не удовлетворил мое любопытство, но имел полное право молчать, ведь я была для него… очевидно, очередной первокурсницей, с которой не делятся личным.

Пока Беннет проверял дом перед отъездом, я натянула худи, которое нашла в спортивной сумке в машине, и села прогревать тачку. Через минут десять он опустился на пассажирское сиденье с бутылкой воды в руках и попросил у меня еще одну таблетку обезбола.

Мой нос, кстати, побледнел. Я взглянула на свое отражение и подметила лишь небольшое сиреневое пятнышко у переносицы.

Дорога в коммуну была недолгой, только вот от нервов я успела выкурить сигарет пять. Песня по радио словно насмехалась над нашей ситуацией: Рик Эстли весело обещал: «…Никогда не убегу от тебя и никогда не брошу, никогда не заставлю плакать…» Когда я свернула на дорогу к кампусу, на душе стало спокойнее. Я уже привыкла к Принстону и ощутила тот комфорт, который разливается в теле каждый раз, когда возвращаешься в родной дом. Еще пара миль, и я забуду о Беннете, вернусь к привычным делам.

– Ты слишком много куришь, – констатировал Реймонд, приподнимая спинку кресла.

– Ты слишком многое скрываешь, – парировала я. – А курю много я, только когда нервничаю.

Признание так легко слетело с языка, что я даже не напряглась и не обнажила иголки, лишь смиренно вздохнула. Светофор сменился на красный, и я повернулась к Реймонду. Его рука лежала в дюйме от коробки передач, и он нерешительно постучал пальцами рядом. В его глазах сквозило сожаление, а потом он отвел их, не выдержав мой взгляд.

– Останови здесь, – тихо попросил он, когда мы проехали светофор.

Я резко притормозила у продуктового, стараясь не смотреть на Рея. Он отстегнул ремень и замешкался.

– Что? – спросила я, все же взглянув на него.

– Напоследок, – быстро проговорил он и резко обернулся, коснувшись моей руки.

Реймонд действовал уверенно и стремительно, не дав мне и секунды на вдох, на осознание, не позволив увильнуть. Он приподнял большими пальцами мой подбородок, а ладонями сжал шею и обрушился на губы с поцелуем. Он захватил мое дыхание, сознание и весь мир, остановив его и перевернув. Противиться было выше моих сил – я поддалась, прильнув к нему и осторожно касаясь пальцами шрамов на лице. Наше к черту сбитое дыхание заглушило радио, Реймонд провел языком по моей нижней губе и углубил поцелуй, а я не удержала предательский стон. Позади засигналил авто мобиль, и я вспомнила, что остановилась в неположенном месте. Реймонд осторожно отстранился, а я впилась взглядом в его раскрасневшиеся губы.

– Только не бей меня… – прошептал он, и меня обдало его теплым, мятным дыханием.

– В следующий раз, – выдохнула я и с силой оттолкнула Беннета от себя.

– Этого не было, помнишь? – уточнил он, открывая дверь.

– Не понимаю, о чем ты? – Я скуксилась как настоящая актриса.

Беннет сжал губы, кивнул своим мыслям, усмехнулся и покинул машину. Я уронила голову на руль и пару раз ударила ладонью по приборной панели.

– Идиотка!

Уже оставив машину в гараже, я вдруг поняла, что если отсутствие Реймонда в течение суток не вызовет вопросов в братстве, то меня девочки съедят – не успею и порог переступить. Часы в гостиной показывали десять утра, наверное, поэтому я чувствовала себя таким расклеившимся овощем. На кухне было пусто: либо девочки сидели по комнатам, либо их не было в коммуне. Я быстро поднялась наверх, переоделась в домашнюю пижаму и спустилась, сделав вид, что только проснулась. О том, как я себя чувствовала, решила пока не думать.

– Так-так-так, Офелия Коулман, и где же мы шлялись всю ночь? – Брианна распахнула дверь своей комнаты и встала в проеме, устремив на меня проницательный взгляд.

– О чем это ты? Я ходила на пробежку, – ляпнула я первое, что пришло в голову.

– Ты действительно потрепана так, словно пробежала аж до Кингстона. – Когда Брианна это произнесла, мой глаз вновь невольно задергался. – Только ни машины твоей всю ночь не было, ни тебя.

– Мне надо в душ, а то вся вспотела. – Я со скоростью света поднялась по лестнице и заскочила в ванную.

Я не вылезала оттуда пару часов – боялась столкнуться с Брианной. Когда тело окончательно размякло и стало тяжело дышать от горячего пара, окутавшего комнату, я быстро проскользнула в спальню. Сегодня вечеринка, мне следовало хорошенько выспаться. Но стоило ли мне на нее идти?

Вечеринка в коммуне Беннета. Что может быть веселее?!

Снова увидеть его после этой странной ночи и утреннего поцелуя было… страшно. Я опустила жалюзи на максимум и легла в постель, но сон никак не шел, мозг не подчинялся моим настойчивым просьбам уснуть и подкидывал флешбэки поцелуев. Мне вспоминалось сбитое дыхание. Сильные руки. Удар в солнечное сплетение. Я поднялась на локтях и глубоко вдохнула. Внутри нарастали волны, от которых сводило живот и ноги. Подозреваю, случилось страшное – я хотела снова поцеловать чертова Беннета! Этого не может быть. Только не со мной. Я – бесчувственный камень, недоверчивый колючий еж, сгусток агрессивной энергии. Не длинноногая блондинка. Но, вероятно, такая же наивная, как все, кто видит Реймонда впервые.

Но поцелуй в машине, разве он не был… чувственным? Неужели Реймонду он был нужен только для галочки? Я ведь наблюдала за сменой его настроения. Он сомневался, сожалел, сдерживался.

– Он конченый идиот. Самовлюбленный, заносчивый… Он использует тебя, – перечисляла я, загибая пальцы. – Эти поцелуи ничего не значат. Для него они… и я… одна из тысячи, а для меня…

«Да я ведь несколько лет ни с кем не целовалась! Да, в этом все дело. Возраст, гормоны, привлекательное тело».

– Держись подальше от Беннета. Вот и весь план, – сообщила я потолку и уснула.

Я проспала до самого вечера, а проснулась с ощущением лихорадки. И дикого, зверского голода. На кухне меня ожидал рамен, который Брианна оставила в моем холодильнике после общего заказа из азиатской забегаловки. Боже, храни Брианну!

Девочки на кухне занимались кто чем: Ирма красила ногти на ногах, Дори ела йогурт, Лайла наносила макияж. Все были увлечены делами и не обращали на меня внимания. Подозрительно удачный день.

Перед вечеринкой я решила немного подкрутить пряди отросшего каре, приклеить накладные ресницы и накрасить губы серо-коричневой помадой. Дольше обычного разглядывала свое отражение в зеркале, пытаясь взглянуть на себя чужими глазами. Мое поведение нельзя было назвать жен ственным, однако формы и черты лица говорили об обратном. Я могла казаться сексуальной. Но объективно оценить свою внешность у меня не получалось. Выделяло ли меня что-то из тысяч? Была ли я той, в кого можно влюбиться с первого взгляда? Раньше подобные мысли не лезли мне в голову.

В выборе одежды я себе не изменила – чем темнее, тем незаметнее. Черные рваные джинсы и укороченный топ, подчеркивающий линии пресса.

– Там сегодня караоке, – сообщила Лайла, когда я спустилась вниз. – Можешь заранее выбрать песню.

Говорят, талантливый человек талантлив во всем, но только не я. Голос у меня был такой, что, по словам дедушки, петухи на их ранчо – и те кукарекали мелодичнее.

О начале вечеринки возвестила долбящая музыка. До того громкая, что задребезжали окна в нашей коммуне. Мы прибыли к братству как раз в тот момент, когда заиграла песня CLC «Black Dress». Ноги подкашивались, я понятия не имела, как вести себя при виде Реймонда, – скорее всего, обходить стороной за несколько миль.

Прямо в холле организовали танцпол. Мы тут же влились в толпу танцующих, двигаясь так, как умели. Мы с девочками держались вместе, и только Брианна танцевала с Джошем. Какой-то парень решил составить мне пару, нагло взяв меня за талию, и я, как бы случайно, в порыве танца, двинула ему локтем в нос. Смельчак быстро испарился.

– Ребята, вы готовы веселиться? – спросил Джи Ук в микрофон, оглушив студентов.

– Да! – хором ответили мы.

– Тогда начнем наше караоке!

Первым вышел Тайгер, он зачитал трек Эминема «Not Afraid». Должна признать, это было очень круто, думаю, Тайгер и сам догадывался о своем таланте. Мы подпевали ему, сотрясая стены и качая руками. Эта всеобщая сплоченность зарядила меня, помогла ощутить себя частью общества. После Тайгера вышла Тиана, она спела песню Britney Spears «Baby One More Time», ей подпевали все, кроме меня, – я ушла в другую комнату в поисках спиртного.

– Привет, красавица, – обратился ко мне кто-то.

Я с явной неохотой развернулась и увидела Аштона. Блондин подошел сзади, легонько коснувшись руками моей талии, и я повернулась к нему лицом. Аштон выглядел как кинозвезда. На нем был джемпер идеального темно-синего цвета и бежевые брюки, подчеркивающие рельефы мышц. Он широко улыбался, словно встреча со мной принесла ему невероятную радость.

– Привет, – с деланой улыбкой сказала я и отставила найденный шот. Все же не стоило повторять ошибок и напиваться снова. Жаль, здесь не подавали холодный кофе.

– Что-то давно тебя не видно, в последнюю нашу встречу ты истекала кровью. Смотрю, синяк уже почти прошел. Все хорошо?

Я засмеялась и продвинулась в сторону столовой, где происходило настоящее безумие: игры, крики, танцы. Аштон шел рядом, спрятав руки в карманах брюк.

– Не напоминай! К счастью, да, боли прошли.

– Можно пригласить тебя на танец? Только дождемся, когда Тиана закончит свое выступление, этот ультразвук немного давит на виски.

– Не могу не согласиться. Я про Тиану, – тут же уточнила я.

Танец с Аштоном? А что тут, собственно, такого? Кроме того, что танцевать в паре я не умела совершенно. Но Аштон не дал мне принять решение, предложив иное:

– А вообще, Офелия, завтра ведь выходной. Не хочешь сходить куда-нибудь?

Один вопрос сложнее другого. Не умру же я, если прогуляюсь с Аштоном, верно? И почему первым делом я подумала о Реймонде? Беннет попросил забыть все, что было этой ночью. А Аштон, несмотря на все оскорбления Реймонда, казался хорошим, добрым человеком, который мог бы стать моим другом. С ним было легко. Если рядом с Беннетом напряжение витало в воздухе, как шаровая молния, готовая в любой момент взорваться, то от Аштона исходило вечное умиротворение.

– Ну… – Я посмотрела по сторонам и заметила неприятную сцену на диване. Реймонд играл с кем-то в карты, а на его коленях сидела та самая первокурсница, она почти облизывала его ухо. Беннет обеими руками держал карты, будто хотел заслониться ими от девчонки. Неожиданно он обвел взглядом комнату и увидел меня. – Почему бы и нет?..

Аштон кивнул с довольной улыбкой, и я заставила себя улыбнуться в ответ. Нужно было остаться дома. Писать книгу. Что угодно, лишь бы не приходить в братство Беннета и не видеть на его коленях эту девицу!

– Отлично! – вернул меня к реальности голос Аштона. – Так что насчет танца?

Я и не заметила, что многие распределились по парам под лирическую композицию. Аштон протянул руку, приглашая к танцу, и я приняла ее, но старалась держать между нами дистанцию. Мое тело никак не отозвалось на его прикосновения: я ощутила, что он ко мне притронулся, но особых эмоций не испытала. Танцевать с ним было комфортно, как если бы я двигалась в такт в компании Брианны, но при этом нельзя было отрицать, что Аштон очень и очень привлекателен. К нему у меня уже сложилось нейтральное, почти положительное отношение. Он что-то рассказывал о матче, а я исподтишка наблюдала за Беннетом, который, увидев наш танец, подорвался с места, буквально скинув с себя первокурсницу.