Текст книги "Хранилище утраченных мелодий"

Хенрик Тамм
Хранилище утраченных мелодий

Посвящается Данне

Henrik Tamm

NINJA TIMMY OCH DE FÖRLORADE SÅNGERNAS KAMMARE

Text and illustrations © Henrik Tamm, 2015

First published by Bonnier Carlsen Bokförlag, Stockholm, Sweden

Published in the Russian language by arrangement with Bonnier Rights, Stockholm,

Sweden and Banke, Goumen & Smirnova Literary Agency, Sweden

© Колесова Ю. В., перевод на русский язык, 2021

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2021

Глава 1

Тёмные грозовые облака плыли над Элисандриумом – город казался нагромождением труб и крыш. Стоял один из тех вечеров, когда более всего хочется свернуться клубочком на диване под тёплым пледом.

Ловким прыжком перескочив на соседнюю крышу, Тимми присел на корточки. Зоркими глазами он вглядывался в темноту улочек внизу. Где-то играло радио. Там передавали известную песню о легендарном путешественнике, который однажды переплыл Кетлийский океан и открыл страны на Западе. Почему-то эта песня вызвала у Тимми чувство зависти.

Ему не хотелось быть героем, которого никто не знает. После всех подвигов, что он совершил вместе с друзьями, о них должны были сложить хотя бы парочку песен, подумал он. Но, насколько было известно Тимми, никто пока не сочинил ни одной песни об отряде отважных ниндзя!

Не прошло и трёх месяцев с тех пор, как отважные ниндзя вернулись с древней базы подводных лодок Нексор, где спасли мир от тирании Секретаря и вернули «Свиток о происхождении всего». Мало того, они дали врагу шанс исправиться, что сделало их подвиг ещё более выдающимся.

А ещё они разрушили страшное проклятие, ослеплённый которым император Истрадиус превратил своих подданных в рабов. А здесь, в родном Элисандриуме, отважные ниндзя спасли городских ребят от злого Синего Кролика, который попытался украсть их смех, чтобы с его помощью создать собственную душу. Потрясающие подвиги, если подумать. Разве они не заслуживают того, чтобы быть воспетыми в песнях?

Само собой, Тимми стал ниндзя – борцом с преступностью не ради славы. Вовсе нет. Однако небольшая опера о его приключениях не помешала бы. Или хотя бы ария. Или, по крайней мере, песня. Даже крошечная песенка улучшила бы ему настроение. Лишь бы у неё была красивая мелодия. И она описывала бы их подвиги, как они того заслуживали. Однако ни один певец не слышал об их свершениях. Ни одному композитору не известны их имена. Они ниндзя, а ниндзя делают своё благородное дело в полной тайне!

Как и сейчас. Стояла ночь, и они, как обычно, патрулировали, перебираясь с одной высокой крыши на другую в своём родном городе Элисандриуме. Они наблюдали, нет ли чего подозрительного на улицах. И, как обычно, никто не знал о том, что они существуют. Ко всему прочему пошёл дождь. Тимми закрыл глаза и от всей души пожелал, чтобы о них сложили героическую песнь. И тут голова у него закружилась, он чуть не потерял равновесие. Ему пришлось несколько раз встряхнуть головой, чтобы прийти в себя.

Что за ерунда сейчас приключилась? Казалось, кто-то заглянул в его мысли, и теперь коту пришлось изо всех сил сосредоточиться, чтобы вернуть их на прежнее место. Повезло, что он хотя бы с крыши не свалился.

Он стал высматривать Флорес – отважную кошечку-лётчицу, сконструировавшую все их самолёты, корабли и машины. Она сидела, взобравшись высоко на трубу соседнего дома, и внимательно вглядывалась в узенькую улочку на другой стороне. Её хвост медленно двигался из стороны в сторону, словно пытался уклониться от капель дождя. Например, для того чтобы добраться сюда, они взяли автомобиль, недавно собранный Флорес. Назвать его автомобилем было бы, пожалуй, преувеличением – он напоминал скорее гору металлолома на колёсах. Лишь некоторые части кузова подходили по размеру, и те не закрывали внутренностей машины. Но мотор являл собой чудо техники. Он работал на простейшем топливе: смесь тёплой воды с раскрошенными еловыми шишками и щепоткой молотого перца.

Эта часть города находилась довольно далеко от их штаба – магазина игрушек, принадлежавшего старому учёному по имени Альфред. Он создавал особые игрушки и вещицы, наполняя их самой невероятной магией.

Посмотрев вниз на улицу, Тимми внезапно растрогался. Эту часть города он знал как свои пять пальцев. Именно здесь, на этих узких улочках, прошло его детство. Его воспоминания о тех временах нельзя было назвать счастливыми. Бедняк и сирота, Тимми вынужден был сам справляться с жизненными невзгодами. И папа, и мама оставили его. Он часто размышлял почему.

Под ним простирался самый старый и самый бедный район Элисандриума. Горожане называли его Старым Городом. Где-то он прочёл, что некоторые дома скоро будут сносить, а на их месте возводить новый небоскрёб из бамбука. Тимми радовался этим изменениям. Он точно не будет скучать по тёмным грязным улочкам. Подняв глаза, он увидел несколько высоченных башенных кранов. В пелене дождя они возвышались над улочками, как гигантские монстры, словно собирались откусить кусок квартала. Тимми кивнул им в знак того, что он не возражает.

Внезапно Флорес обернулась и бросила на него нетерпеливый взгляд, а потом указала на что-то внизу. И тут же прыгнула. Тимми понял, что она просит его следовать за ней. Так что он двинулся следом, промокший до нитки, с окоченевшими лапами и мокрой шёрсткой. Он подумал, что вечер выдался совсем не героический. Ох, как ему хотелось скорее попасть в тепло Альфредова магазина!

Знал бы Тимми, что ждёт впереди, и о том, начало чему он только что положил, то, наверное, предпочёл бы остаться на крыше. Возможно, попросил бы кого-то из членов команды занять его место. Однако все они сидели сейчас дома, у камина, попивая горячий чай. Дежурили члены команды по расписанию, и сегодня вечером на дежурство вышли они с Флорес.

Так что Тимми соскользнул по мокрому шиферу и стал перепрыгивать с уступа на уступ, а потом приземлился на мостовую посреди узенькой улочки, готовый кинуться в атаку. Он всё время совершенствовался в боевом искусстве и теперь опять подумал, что никто его не видит и уж тем более не сможет сложить о нём песню.

Холодный туман опустился на город, составив компанию дождю. Это был такой туман, который проникает под одежду и шёрстку, пробирая до костей. Поёживаясь, Тимми вглядывался в туман, стараясь найти Флорес, но ничего не видел, кроме белого марева. Он как раз собирался окликнуть подругу, но тут у него зачесались уши, как обычно случалось перед непредвиденными событиями.

Внезапно кот услышал, что где-то поблизости разбилось стекло. Он снял со спины свою магическую палку: безопасность превыше всего! Палка, сделанная Альфредом, была у Тимми самым любимым оружием. Она будто становилась продолжением его лап и наносила удары с быстротой молнии. Иногда она вращалась, как пропеллер, иногда казалась в три раза длиннее, чем была на самом деле. Сжав её передними лапками, Тимми шагнул в туман.

Туман оказался таким плотным, что Тимми едва видел перед собой палку. Через несколько минут ему стало казаться, что он висит в воздухе. Он понятия не имел, где находится.

Внезапно раздался звук, от которого у Тимми мурашки пробежали по коже: несколько неуклюжих нот прозвучали в тумане, словно кто-то пытался играть на флейте. Казалось, грудной младенец впервые пробует свои силы. Потом наступила тишина.

Но секунду спустя прозвучал ответ!

Прекрасный голос пробился сквозь туман. Он брал те же ноты, что пыталась сыграть флейта, но превратил их в прекрасную мелодию, от которой в душе Тимми разлилась радость. Музыка то взлетала вверх, то уходила вниз – ощущение было как от тёплого восхода солнца прохладным осенним утром. Песня заполнила некую пустоту в душе Тимми, о существовании которой он раньше даже не подозревал. Чувство оказалось столь сильным, что он широко заулыбался, сам этого не осознавая. «Как чудесно!» – подумал он. Когда песня закончилась, Тимми почувствовал себя опустошённым. Словно кто-то показал ему целую комнату сладостей, а потом заявил, что есть их нельзя.

Снова наступила тишина. Внезапно Тимми наткнулся на что-то в тумане, и сердце у него дрогнуло.

Он стал наугад махать палкой, пытаясь обороняться. Но это оказалась Флорес, которая схватила Тимми за руку и ловко присела, увлекая его за собой. Она прижала палец к губам, призывая его молчать, и указала на что-то впереди. Когда туман немного рассеялся, они смогли разглядеть силуэт старого кота, сидевшего на подоконнике всего в десятке метров от них. В лапах он держал какой-то предмет.

– Ограбление, – прошептала Флорес.

Глава 2

Здание, из которого вылез грабитель, считалось одним из самых старых в Элисандриуме. Концертный зал «Фазория», названный так в честь короля Фазория, основателя города. Тимми знал, что когда-то концертный зал был выкрашен в белый цвет и декорирован золотом, но сейчас он превратился в почерневшую, забытую всеми скорлупу с пустыми тёмными окнами. «Зачем кому-то грабить старую развалюху?» – подумал Тимми. Там вряд ли могло храниться что-то ценное. Как можно тише они подкрались к грабителю. Однако в тумане Тимми не разглядел помойные баки, выставленные в ряд у стены.

Бабах!

Палка Тимми наткнулась на один из железных баков. Кот на подоконнике повернулся в их сторону и тут же нырнул внутрь!

– Проклятье! – крикнул Тимми.

Они с Флорес кинулись к окну и заглянули в тёмное фойе. Вор исчез. Вслед за ним они залезли в окно и спрыгнули на каменный пол внутри. Тимми приземлился с лёгким всплеском, ибо угодил прямо в лужу.

– Тсс! – шикнула Флорес.

Здесь пахло плесенью и гнилым деревом. Вокруг них возвышались нагромождения старой сломанной мебели, в полумраке напоминавшие скелеты. Вправо и влево вели тёмные дверные проёмы. Тимми и Флорес стояли неподвижно, внимательно прислушиваясь. Где-то в глубине здания капала вода. Потом они различили удаляющийся звук бегущих шагов.

– Туда! – крикнула Флорес, указывая на один из дверных проёмов.

Они прошли мимо целой вереницы дверей – одни закрыты, другие открыты. И Тимми рассмотрел ряды стульев, ряд за рядом, и широкую сцену в другом конце помещения.

Стены были обшиты деревянными панелями, как бывает в старых домах.

Флорес остановилась так резко, что Тимми чуть было не врезался в неё. Потом он тоже увидел то, что заставило её остановиться. Всего в четырёх-пяти метрах от них перед деревянной панелью спиной к ним стоял вор. На нём была грязная и рваная клетчатая куртка. Шкурка казалась ещё более серой, чем у Тимми.

– Стоять! – крикнул Тимми.

Слова отозвались эхом в зале, и Тимми закатил глаза, поражаясь собственной глупости: ведь старый кот уже и так стоял неподвижно. Они подошли ближе. Флорес потянула вора за клетчатую куртку.

– Эй, ты как, в порядке?

Однако ответа она не получила.

Поэтому Тимми обошёл его, чтобы заглянуть в глаза. Взгляд у старого кота был стеклянным, а лицо замерло в неестественной гримасе. К груди он прижимал флейту – должно быть, ту самую, звуки которой Тимми слышал чуть раньше.

– Эй, ты меня слышишь? – окликнул его Тимми.

Но старый кот, похоже, не слышал его.

Тимми пощёлкал пальцами у него перед носом. Наконец старый кот моргнул и огляделся, словно очнувшись от глубокого сна.

– Как вас зовут, э… уважаемый? – спросил Тимми.

Глаза у кота оказались такие же жёлтые, как у Тимми, и теперь они напряжённо уставились на Тимми.

– Как меня зовут? Меня зовут… Винсент.

Голос его звучал хрипло – такой звук бывает, когда якорь тащат по гравию.

– Винсент, – продолжал Тимми. – Зачем ты проник в это здание?

– А где… где я? – И крепче прижал к груди флейту.

– Это здание заброшено, – пояснил Тимми. – Ты проник в него. Мы видели тебя, когда ты выбрался на подоконник. Эта флейта у тебя в руках, ты нашёл её здесь?

Винсент посмотрел на флейту. Глаза его забегали, словно он опасался какого-то невидимого существа.

– Можно взглянуть? – спросил Тимми.

Винсент протянул ему инструмент. Флейта оказалась очень лёгкой – судя по всему, была вырезана из кости. Поверхность покрывала причудливая резьба.

– Где ты её взял? – спросил Тимми, возвращая флейту.

– Не помню. Я… должно быть, я нашёл её. Она не моя… не мне…

– Ну хорошо.

Вполне вероятно, что Винсент говорит правду, но даже если это не так, то всё равно невозможно было доказать, что он её украл. Да и что значит «украл» применительно к этой старой развалюхе? Разве можно здесь что-то украсть? Тимми взглянул на Флорес, но та стояла молча, не пытаясь ему помочь.

– Флорес!

Она вопросительно посмотрела на Винсента, между глаз у неё пролегла глубокая морщина. Что с ней такое? Тимми пришлось помахать лапкой у неё перед глазами, чтобы привлечь её внимание.

– Что будем делать с этим старым котом? – шепнул он ей.

Обычно ниндзя передавали задержанных правонарушителей городским стражам, однако сейчас что-то подсказывало Тимми, что всё не так, как кажется на первый взгляд.

Флорес не ответила. Она продолжала смотреть на Винсента, не сводя с него глаз. Потом она взглянула на Тимми и открыла рот, словно собираясь что-то сказать.

Внезапно Винсент навострил уши. В следующую секунду он кинулся бежать, по пути так сильно налетев на Тимми, что тот чуть не полетел кубарем. Тимми готов был поклясться, что старый кот что-то прошептал ему на ухо, прежде чем понестись дальше. Но всё, что удалось разобрать, были слова «для твоей песни».

Винсент, словно молния, пронёсся по коридорам и скрылся из глаз, прежде чем Тимми успел отреагировать.

– Винсент! – крикнул Тимми.

Они с Флорес бросились в погоню. Когда они оказались в фойе, то увидели, как старый кот выпрыгивает из окна. Преодолев последние ступеньки одним прыжком, Тимми сделал лихой кувырок через окно и приземлился на мостовой. Но вокруг себя он увидел лишь молочный туман, обнимающий его белыми костлявыми пальцами.

Винсента и след простыл.

– Куда же он…

Тимми не договорил, потому что со всех сторон вдруг раздался тот самый странный и удивительный голос. На этот раз этот кто-то, скрытый туманом, смеялся. От звука, словно издаваемого привидением, у Тимми вся шёрстка встала дыбом.

Затем туман рассеялся, и он увидел силуэт высокой стройной женщины, одетой в яркое длинное платье. Вокруг длинной шеи извивался тонкий шарф. Что-то возвышалось у неё на голове: то ли шляпа, то ли буйная шевелюра, – не разглядеть. Откинув голову назад, она снова рассмеялась. Смех её, одновременно мощный и невесомый, напоминал песню безумной птицы.

Тут она обернулась и словно растворилась в тумане. Между домами эхом отдавался её последний смешок.

Тимми с широко раскрытыми глазами обернулся к Флорес.

– А это ещё кто такая? И куда подевался Винсент?

Но Флорес не ответила. Она продолжала смотреть на него очень странным взглядом.

Глава 3

От непрекращающегося дождя всё казалось размытым и будто бы происходящим во сне. Тимми и Флорес давно уже перестали думать о том, как не промокнуть. Однако Тимми испытал облегчение, когда они снова уселись в автомобиль. Их мокрые костюмы ниндзя прилипали к сиденьям.

– Рассказывай, почему ты так странно на меня смотрела? – спросил Тимми.

Флорес ответила не сразу. Она нажала кнопку на торпеде, потянула за два рычага, переключилась на первую передачу и нажала ещё какую-то кнопку. Мотор завёлся с усталым вздохом. Синий дым потянулся по лобовому стеклу, и весь салон завибрировал. Когда машина тронулась, Флорес наконец посмотрела на Тимми.

– Тимми, – начала она, – ты когда-нибудь видел своего папу?

– Папу? Нет. Он исчез ещё до того, как я родился. И маму совсем не помню. Она бросила меня совсем маленьким.

– Стало быть, ты ничего о нём не знаешь?

– Нет, а что?

– Да нет, дело в том, что… – казалось, она с трудом подбирает слова. – Просто дело в том, что Винсент… он очень похож на тебя.

Тимми уставился на неё и долго молчал.

– Никогда в жизни не поверю, – ответил он наконец. – Мой папа исчез навсегда. Скорее всего, его нет в живых.

– Откуда ты знаешь?

– Просто знаю, и всё.

– Тимми…

Тимми сидел и смотрел на кнопки и рычаги, не говоря ни слова. Потому что ему хотелось сказать: «Если бы он был жив, то разыскал бы меня». Но вслух он этого не произнёс. И продолжал таращиться на торпеду.

– Тимми, мне больно тебе это говорить, но… глаза, шерсть, даже то, как он бегает… разве ты не обратил внимания? Он выглядел как ты, только в пожилом возрасте.

– Ничего подобного.

– Но именно так и было.

– Ничего подобного.

Флорес вздохнула.

– Ну хорошо.

– Поехали к остальным, – сказал Тимми. – Подальше от дождя, в тепло.

Флорес кивнула.

Весь остаток пути они проделали в молчании. Тимми заметил, что Флорес ещё пару раз открывала рот, словно собираясь что-то сказать, но каждый раз передумывала. Внутри у него кипели самые разнообразные мысли и чувства. Все эти годы ему очень не хватало папы. Того, кто мог бы помочь ему, поддержать, дать совет.

Сколько раз он ломал голову над тем, кто его отец. И, хотя он не хотел признаваться в этом Флорес, в её словах ему почудилась доля истины. Винсент действительно напоминал его самого. Не то чтобы много – самую малость. Правда заключалась в том, что он узнал этого старика. Он видел Винсента давным-давно, когда сам ещё бродил по этим улочкам. Тимми даже знал, где тот живёт, по крайней мере где он жил тогда. В сарайчике позади концертного зала «Фазория».

Но всё это было очень давно. Ещё до того, как Тимми выбрался из этих кварталов и вместе с Симоном, Джаспером и Каспером занялся изобретательством. И задолго до того, как они стали командой ниндзя, борющейся с преступностью при помощи магии и Альфреда.

Жизнь на узких грязных улочках – период в его жизни, который ему более всего хотелось выкинуть из памяти. Как Тимми слышал, в те времена Винсент был хорош собой, разговорчив и много смеялся. Бродил по городу, наигрывая озорные мелодии на губной гармошке. Винсента все любили. Только вот был он немного, что называется, неудачником. Лучше не скажешь. Он вынашивал множество задумок и планов, о которых охотно всем рассказывал, но их так и не удалось воплотить в жизнь. А теперь он, похоже, ещё и вор.

Нет, он точно не может быть отцом Тимми.

Кроме того, ходили злые слухи, когда Тимми был ещё совсем маленьким, что его мама – «благородная дама». Говорили, что её семья проживала в одном из больших роскошных домов к северу от Книгочейской улицы, где находятся ухоженные парки и маленькие аккуратные каналы и где все дети носят одежду белого цвета. Для маленького уличного котёнка это звучало как самое ужасное оскорбление. И конечно же, другие дети дразнили его за это. Его называли «любимчиком» и «маминой ошибкой» (какой уж там смысл они в это вкладывали, Тимми этого не знал) и прочими обидными прозвищами.

Если в этих сплетнях содержалась хоть доля правды, это было серьёзным доказательством того, что Винсент не может быть его папой. Всё это просто никак не вяжется вместе. Тимми засунул лапки в карманы. Картинка не складывается. Однако другой голос в глубине его души нашёптывал нечто совсем иное.

Глава 4

Флорес затормозила. Колёса заблокировались, автомобиль заскользил по булыжной мостовой и остановился с железным лязганьем напротив магазина игрушек Альфреда.

Прежде чем выйти, Тимми взглянул на Флорес.

– Ты можешь оказать мне услугу?

– Какую?

– Не рассказывай о своей догадке всем остальным.

– Обещаю.

– Спасибо.

Открыв дверь в магазинчик, они с удивлением обнаружили, что все до сих пор на ногах. Мышонок Иммануэль стоял на столе, демонстрируя свою последнюю покупку – твидовый костюм с жилеткой цвета морской волны. Образ дополнял шёлковый шарф цвета слоновой кости. На этой неделе это был его четвёртый новый образ.

Жизнь в большом городе казалась ему очень увлекательной. Последние десятилетия он провёл, скрываясь в Нексоре, – на заброшенной базе подводных лодок в джунглях далеко на юге. Там он жил совершенно один. Тимми не смог сдержать улыбку. Он знал, что Иммануэль старше самого мира и что именно он написал однажды «Свиток о происхождении всего» – магическое стихотворение, положившее начало всякой жизни. Иммануэль обладал невероятно мощной суперсилой: всё, что он писал на бумаге, претворялось в жизнь.

Однако это, по его словам, в прошлом. Теперь он проводил свои дни в кварталах модных магазинов, где расторопные приказчики и закройщики помогали ему подобрать всё, что нужно – от ботинок до шляп. Казалось, он хочет наверстать все те годы, которые провёл на окраине цивилизации. Иммануэль ходил по магазинам до самого закрытия. Из Нексора он прихватил с собой несколько саквояжей с драгоценными камнями – драгоценности он обменял на местные деньги. Каждый день, отправляясь на шопинг, он брал с собой полный чемодан наличных. Правда, чемодан был мышиного размера, так что в нём помещалось как раз столько денег, сколько требовалось на один поход по магазинам.

Тимми отряхнул воду с шёрстки, так что его друга Симона практически окатило как из ведра. Горностай вырос вместе с ним в Старом Городе и всегда был рядом, что бы ни случилось: и когда они пробовали свои силы в изобретательстве, и когда стали ниндзя, борцами с преступностью. Симон даже не заметил, что промок. Он был слишком увлечён показом мод.

– А как сидит! Какой восхитительный крой! – воскликнул он с широкой улыбкой.

К своему собственному внешнему виду Симон всегда относился очень внимательно, а теперь он стал советчиком Иммануэля. К сожалению, у мышонка полностью отсутствовал вкус – чаще всего он выбирал всё самое яркое и блестящее.

Здесь собрались и все остальные: отважная лемуриха Исис стояла напротив помешанных на математике братьев-свинок Джаспера и Каспера – которые к тому же были изобретателями и великолепными воинами ниндзя. Альфред – тот самый игрушечных дел мастер, создавший всё их магическое вооружение. Его семья владела магазином игрушек на протяжении многих поколений. Альфред в восторге хлопал в ладоши. За столом сидела и их новая подруга Кассандра – провидица из джунглей близ Нексора.

Все от души зааплодировали, когда сияющий от счастья Иммануэль ещё раз повернулся вокруг себя.

– Восхитительно! – сказал Альфред и кивнул.

Кассандра тоже закивала, хотя её интерес к моде сводился к тому, сколько предметов одежды разного цвета ей удастся надеть на себя одновременно. После возвращения из Нексора они с Альфредом часами говорили обо всём на свете и почти всегда приходили к единому мнению. Например, какие ингредиенты лучше всего подходят для одурманивающего супа или в какую линию должны выстроиться планеты, чтобы маги могли сделать наиболее верное предсказание.

Остальные же по большей части вообще не понимали, о чём беседует эта парочка.

В отличие от Альфреда и Кассандры, Джаспер и Каспер никогда ни о чём не могли договориться. Как обычно, оба что-то усердно писали в своих блокнотах. Внимательно разглядывая новые покупки Иммануэля, они пытались вычислить соотношение между плотностью ткани и количеством одобрительных кивков, которые вызывал костюм. Результаты у братьев всегда получались принципиально разные.

Но прежде чем братья успели затеять очередной спор, из кухни вышел Синий Кролик с подносом со свежеприготовленными шоколадными пирожными. Синего Кролика, некогда злодея, наводящего ужас на целый город, перепрограммировали на изготовление булочек, пирожных и десертов. Их подруга, девочка по имени Матильда уговорила родителей принять Кролика на работу в семейную пекарню, и его пирожные менее чем за месяц утроили продажи! Впрочем, Кролик работал так быстро, что всегда заканчивал очень рано и отправлялся в магазин игрушек, чтобы продолжить готовку из тех ингредиентов, которые мог найти и в кухне Альфреда.

Кролик пристроил поднос, уставленный пирожными, на стол перед друзьями. Двадцать секунд спустя поднос опустел. Кролик тут же взял поднос и ушёл в кухню, чтобы вернуться со следующей порцией.

Несколькими днями ранее они разобрали все кухонные шкафы, чтобы освободить место для ингредиентов, которые могли бы понадобиться Синему Кролику. Тимми обнаружил массу странных и неожиданных вещиц. Среди прочего две пары мокасин, аппарат для измерения окружности талии кита и шар со снежинками внутри, в котором помещался остров Сансория в миниатюре. В самом дальнем углу под кучей чайных листьев – таких старых, что они обратились в пыль, когда Тимми попытался их убрать в мешок, – лежала странная старинная карта.

– Что это за карта? – спросил он Альфреда.

Альфред только пожал плечами.

– Впервые в жизни вижу. Должно быть, осталась от моих дедушки и бабушки.

– Когда ты в последний раз наводил здесь порядок? – спросил Тимми.

Тут Альфред покраснел и сделал вид, что ничего не слышал. Вместо этого он очень озаботился тем, чтобы расставить вещи в коробке, на которой красовалась надпись «НА ПРОДАЖУ».

Карта совершенно очаровала Тимми. Разумеется, она была старинная. Линии на ней выцвели, а бумага истончилась почти до прозрачности. Кажется, такую бумагу называют пергаментом. Карты Тимми обожал. Он свернул её в трубочку и спрятал в карман.

После второго пирожного Тимми переоделся и повесил свой мокрый насквозь костюм ниндзя сушиться над батареей. Затем они с Флорес отчитались о событиях этой ночи (само собой, опустив маленькую деталь о сходстве Винсента и Тимми). Иммануэля особенно заинтересовала поющая женщина, которую они видели.

– Но лицо вы толком не разглядели? – спросил он.

– Нет, а что?

– То, как ты её описываешь, напоминает мне…

– Послушайте! В город приехал цирк «Гелиос», – вставила Исис. – У них выступают поющие клоуны-акробаты. Может быть, она одна из них?

– Нет, – возразил Тимми. – Она не клоун. В этом я совершенно уверен.

– Может быть, – ответила Исис и вспушила свой полосатый хвост. – Но существует множество разных клоунов. Однажды я видела таких, которые были одеты, как государственные служащие. Во время выступления они убеждали зрителей заполнить кучу каких-то бланков и заплатить невероятные взносы. Никогда не доверяла клоунам!

Остальные закивали, соглашаясь с Исис.

– Как бы то ни было, – продолжал Тиммии, – та женщина пела. И смеялась.

– Хм… – Иммануэль потёр подбородок. – Наверняка вспомню потом… А что там было с флейтой, которую держал в руках Винсент? Символы, вырезанные на ней… ты помнишь, как они выглядели?

– Примерно, – ответил Тимми.

– Ты мог бы их нарисовать?

– Даже не знаю… Я не очень хорошо рисую.

– Тимми, постарайся, – сказал Джаспер. Он вырвал листок из блокнота и протянул Тимми вместе с карандашом.

– Ну попробую, конечно… – пробормотал Тимми.

Поднеся карандаш к бумаге, он принялся рисовать. Однако как он ни старался, в конечном итоге его рисунок выглядел как хаотичное нагромождение резинок для волос.

Иммануэль посмотрел на него, провёл маленьким пальчиком по линиям и нахмурил брови. Потом поднял глаза к потолку, словно ища какие-то древние знания.

Остальные подались вперёд, ожидая, что он скажет.

– Здесь можно заключить лишь одно, – проговорил он наконец. – Ты и вправду не умеешь рисовать. К сожалению, угадать, что означают эти закорючки, не представляется возможным.

Тимми ссутулился. Джаспер взял свой карандаш и бумагу и осторожно похлопал друга по плечу, словно от этого у Тимми могло улучшиться настроение.

– Я ещё даже не закончил… – пробормотал Тимми и опустил глаза.

С минуту все сидели молча, потом снова принялись обсуждать флейту и загадочную женщину. Тимми не слушал их, а взял ещё одно шоколадное пирожное.

Поедая сладкое, он снова вспомнил песню, которую пела та загадочная женщина. Она звучала так красиво! Ах, если бы существовала песня о нём. Однажды все услышат его имя, и о нём сложат не одну песню, а множество – так он решил в эту минуту.

Когда Тимми доел четвёртое пирожное, в животе образовалась тяжесть, и веки начали сами собой смыкаться. «Какой странный вечер», – подумал он. Усевшись поудобнее в уголке дивана, он закрыл глаза. «Всего на секундочку», – подумал он. Однако под шум голосов на заднем плане он мгновенно заснул, не успев даже свернуться клубочком.

Во сне смех женщины эхом звенел у него в голове, то взлетая, то опускаясь, как прекрасная мелодия. Потом появился Винсент в костюме клоуна. На лбу у него красовалась чёрная повязка. Он указывал на что-то в темноте. И улыбался. На флейту. Потом Винсент превратился в Тимми.

Тимми широко распахнул глаза. Сердце учащённо билось, он рывком сбросил с себя плед, которым кто-то накрыл его, и сел прямо, как палка. Он понял, как ему следует поступить. Если есть хотя бы малейший шанс, что Флорес права по поводу Винсента, то он должен это выяснить.