Текст книги "Кими Райкконен. Последний настоящий гонщик «Формулы-1»"

Глава 11
Мир перевернулся

Кими Райкконен известен своей слоновьей выдержкой. Никакого стресса, все постороннее отодвинуто на задний план, все направлено на выполнение главной задачи. Эта особенность его натуры бросилась в глаза уже при первой нашей встрече в период подготовки Кими к трехдневным тестам в Хересе, решившим судьбу его суперлицензии в «Формуле-1». Помню, как полюбопытствовал у него насчет волнения, но Кими ответил точь-в-точь как отвечал и впоследствии на подобный вопрос:

– Ну нет желания по этому поводу сокрушаться. Повлиять на ситуацию я все равно не могу, кроме как проехав максимально хорошо. Тут ведь нужно просто проехать эти 300 километров, а там посмотрим.

Кими Райкконен прошел реабилитационный курс у Йозефа Леберера. Известный физиотерапевт команды Sauber сумел с помощью серии специальных упражнений обеспечить его участие в гонках в Муджелло.

По поводу разгоревшегося вокруг выдачи Райкконену суперлицензии конфликта однозначно высказался менеджер Мики Хаккинена, Кеке Росберг, в профильном журнале Autosport, что только усложнило процесс вынесения решения комиссией «Формулы-1».

– Если Райкконен получит суперлицензию, мир переменится. На уши встанут рынки пилотов. В мое время такое ни за что не произошло бы по причине колоссальной мощности машин и недостаточной их устойчивости. Это было бы попросту невозможно.

А вот как на его комментарий отозвался сам Кими Райкконен:

– Странный тип. Мне кажется, всем нужно дать одинаковые возможности. Какая разница, откуда ты. Протестируем скорость, а команда сама решит, кому отдать вакантное место.

Из лагеря пилотов тоже раздавались недовольные голоса. Против высказались те же Ярно Трулли, Джанкарло Физикелла и Ральф Шумахер, а вот чемпион мира Михаэль Шумахер с самого начала встал на сторону Кими.

Назначенный инженером Райкконена Джеки Экеларт восхищался бесподобным хладнокровием своего подопечного: такого он никогда не встречал за всю историю своего участия в гонках «Формулы-1».

В конечном итоге на тестах в Хересе не потребовалась демонстрация трехсоткилометровой скорости, но в первые два дня сначала на сухом покрытии, а затем и в дождь подмастерье не оставил сомнений в своем мастерстве. То же повторилось и на следующий вечер, 7 декабря 2000 года, перед комиссией «Формулы-1».

Всем стало совершенно очевидно, что именно в случае с Кими Райкконеном наступил момент подвести черту в выдаче суперлицензии. Большинство скептиков до последнего верили, что финн будет первым заявителем, кого оставят без разрешения.

На мой вопрос менеджеру Стиву Робертсону о его ожиданиях перед заседанием комиссии он ответил со сдержанным волнением:

– Беспокойство есть, но не больше и не меньше, чем до сих пор. Момент напряженный, мы шли к нему уже несколько недель. Остается только держать кулачки. Предприняли даже попытку лоббировать через Макса Мосли и Берни Экклстоуна, но все равно непросто. Кими проделал на тестах фантастическую работу и показал, на что он способен. Этого должно хватить.

Сам же Кими отбросил все мысли о лицензии в сторону.

– Я решил, что думать об этом не буду вообще, пока комиссия «Формулы-1» не вынесет своего вердикта. Если не дадут, то Робертсоны найдут мне местечко в другой какой-нибудь серии. Никаких планов на этот счет нет. Все скоро разрешится, заранее париться нет смысла. Надеюсь на положительное решение.

Комиссия рассмотрела вопрос о выдаче суперлицензии всего лишь за 20 минут. Разумеется, Петер Заубер обеспечил себе тылы – ему даже не пришлось ни разу повысить голос, а уж когда его поддержали такие сильные фигуры, как спортивный директор «Формулы-1 Ferrari» Жан Тодт, главы собственных команд Фрэнк Уильямс и Ален Прост, когда ему удалось склонить на свою сторону Берни Экклстоуна, тогда ни шефы команд, ни промоутеры, ни производители шин просто не решились вставлять палки в колеса.

По разным данным в голосовании участвовало от 21 до 25 членов комиссии, и только Мосли высказался против.

О причинах подобного противодействия со стороны президента FIA высказались Уильямс и Прост.

– По сути, Мосли был прав, но я голосовал за Райкконена, потому что мне показалось кликушеством выступать против, ведь год назад мы выдали лицензию столь же неопытному Баттону, – отметил Фрэнк Уильямс.

– Мосли поступил совершенно верно, заняв отрицательную позицию, но я как автогонщик в прошлом голосовал за Кими, потому что не хотел помешать юному дарованию осуществить свою мечту, – подчеркнул Ален Прост.

Шеф McLaren Рон Деннис – будущий руководитель Кими – также встал в ряды его защитников: «Если Кими настолько хорош, насколько его хвалят, он должен получить возможность участия в заездах “Формулы-1”».

В четверг в 17.05, прямо перед окончанием последнего тестового дня, Петер Заубер объявил своей команде о результатах голосования комиссии. На треке присутствовали 17 пилотов, из них Кими был шестым.

– Я со спокойной душой полетел в Монако, будучи уверенным, что мы сможем получить для Кими лицензию, учитывая, насколько убедительно он показал себя в тестах. Одновременно где-то таилось беспокойство, что с большей вероятностью мы получили бы отрицательный ответ. Так что, когда мы взяли свое, с моих плеч спал огромный груз, – сказал Петер Заубер с нескрываемым удовольствием.

– Обсуждение вопроса о выдаче лицензии мы начали с того, что я похвалил проявленные на наших тестах навыки Кими. Подчеркнул его хладнокровие, безошибочное вождение и в особенности то, что у нас не сложилось впечатления, будто он выжал из себя все возможное. Отнюдь, ощущение таково, что он способен развиваться до бесконечности. А показанная им на тестах скорость не потребовала от него особенных усилий.

Возвращаясь из Испании в Швейцарию, опытнейший журналист Рожер Бенуа подивился неопытности Кими в туристических вопросах. На самом же деле до этого он ни разу не выезжал дальше Европы.

– Мы совершили промежуточную посадку в Цюрихе, и Кими вместе с остальными пассажирами направился за багажом, хотя у него была пересадка на рейс в Хельсинки. На мой вопрос, почему Кими не отправил багаж сразу в Финляндию, он только спросил, неужели такое возможно. По своему обыкновению Бенуа разродился статьей в журнал Blick.

Что до Мосли, то после выдачи Райкконену суперлицензии он не сразу сдался. Воспринятая им как удар по авторитету и самолюбию ситуация перемалывалась в интервью британским журналистам.

– Если бы я только мог отменить лицензию на участие Райкконена в заездах «Формулы-1»! Однако не в моей власти накладывать вето на решения комиссии. Выдача суперлицензии обставлена определенным жестким регламентом, его следует, на мой взгляд, придерживаться до последней буквы, но в данном случае решение принято с нарушениями. В таких вопросах постороннему легко рассуждать: случись, не дай бог, что с неопытным пилотом, я как президент FIA понесу полную ответственность, – высказывался Мосли.

Все же определенного буфера ему достигнуть удалось: лицензия покрывала только четыре гонки в сезоне 2001 года.

Сам Кими через много лет сказал, что вряд ли он находился под особым пристальным надзором, потому что по правилам любой пилот, вне зависимости от уровня его опытности, случись авария или иная серьезная неприятность, может быть без особых разговоров лишен лицензии на участие в гонках.

Глава 12
Менеджеры-волшебники

Бесспорно, Стив Робертсон является менеджером высочайшего уровня. Хотя в последние годы он сосредоточился на дистанционном управлении с домашнего дивана, но при этом он остается ведущим специалистом всего того, что связано с Кими Райкконеном.

Спроси у него что угодно, разъясняющий ответ рано или поздно будет получен.

В случае с Кими даже возраст никак не проявляется. Любовь к большим автогонкам у него настолько хорошей закалки, что даже сам Стив удивляется этому год от года все больше.

Доведя до ума двухлетний контракт с Sauber осенью 2018 года, Робертсон приехал в Сингапур, где новость о переходе была у всех на устах.

– Ты только подумай: если бы двадцать лет назад, когда мы сделали первый договор с Sauber, кто-нибудь сказал бы нам, что Кими наездит себе такую длинную карьеру, я не поверил бы в это ни за какие коврижки. Поначалу я думал, если он хотя бы десять лет будет выступать в «Формуле-1», это будет уже чертовски много. А теперь взгляни, где он сейчас и каковы его перспективы на будущее! Парень все так же обожает гонки, и мне, признаться, вообще непонятно: он испытывает удовольствие от постоянного стресса, но его габитус остается при этом неизменным. Невероятно и то, что карьера Кими в «Формуле-1» все продолжается и продолжается, он достигает все более потрясающих результатов. Не вполне нормально, что пилот, которому скоро за 40 лет, в состоянии работать настолько хорошо. Это просто уникально!

До последнего момента продолжение карьеры было неясным. После договора с Sauber Стив привнес в эту игру остроты.

– Когда Кими исполнилось 35 лет, я сказал, что его карьера скоро закончится. Потом он перешагнул за сороковник и все еще не останавливается. Думаю, что если он будет действовать в таком стиле, то я так никогда и не скажу «никогда». Кими – это настоящая икона «Формулы-1», он обожаем всеми, у него невероятное количество фанатов. Одно точно: Райкконен – уникальная персона, когда он решит покинуть большой спорт, не только опечалится владелец торговой марки, но взгрустнут и многие в команде.

Робертсон издалека наблюдал уикенд «Формулы-1», равно как и в течение десятилетия, находясь в непосредственной близости.

– Смотрю в основном по телевизору, иногда беседую с Кими. Знаю, что происходит, через Марка Арнелла. Чего у меня не отнимешь, так это то, что я по-прежнему убежденный фанат «Формулы-1» – стараюсь не пропустить ни одних соревнований – и фанат Кими. Это нечто вечное. Мы тесно общаемся, и я чувствую себя соучастником его большого пути. Меня переполняет гордость от того, что сделал мой отец Дэвид с Кими: эти воспоминания я унесу с собой в могилу.

В момент первой встречи Стива и Кими последний вообще не говорил по-английски, да и на других языках тоже, но это не помешало становлению его спортивной стези.

– На старых фотографиях Кими выглядит как 14-летний школьник. Помню, тогда он мог сказать по-английски всего пару слов. Затем он переехал в Англию, жил у нас и много смотрел телепередач – так усвоил язык.

В 1990-е Стив Робертсон и сам стремился попасть в «Формулу-1». Он начал выступать в «Формуле-Форд», не имея за плечами опыта управления картом. В сезоне 1989–1990 он выступал в британской «Формуле-3». Сначала он занял пятое место, в следующий год уже третье место в гонке, уступив двум финнам, по случайному совпадению носивших имя Мика. После этого на этапе кубка в Японии на треке Фудзи он шел первым, пока не отказал двигатель, уступив первое место Михаэлю Шумахеру. Предложения участвовать в Ф-3000 так и не поступило, поэтому он отправился в серию «Ingie Light», но и в ней не сумел подняться до серии CART. Точка в карьере была поставлена после того, как попытка участия в британском чемпионате среди легковых автомобилей также оказалась неуспешной.

Закончив к 30 годам карьеру автогонщика, Стив отнюдь не ушел на покой. По предложению своего отца Дэвида Робертсона он переквалифицировался на поиск юных талантов среди картингистов. Таким образом, пути Робертсонов и Райкконенов пересеклись в конце 1998 года.

– После всех неудач на автодромах я ощущал себя полным лузером и не хотел иметь чего-либо общего с автоспортом. Помню, как в историю вмешались мой отец и Харальд Гуйсман, рассказав мне о Дженсоне Баттоне. Отец сказал: «Глянь, на что он способен». Чуть позже до нас дошел слушок, что среди картингистов выделяется один юный финн, мол, проезжает круги так, что другим дает прикурить. И вновь отец попросил меня понаблюдать за этим дарованием.

Робертсоны пригласили Кими на тесты Formula-Renault. Уже на второй день он показал такие навыки удержания автомобиля, на поиск которых многим требуются годы. Парень во всем опережал самого Робертсона-младшего, а его стиль вождения отличался особенной агрессивностью. Вполне естественно, что он принял их предложение, что в один момент сделало его профессиональным водителем с постоянным окладом и дало гарантированное место работы в конторе, оплачивающей все расходы. Собственно, терять ему было нечего. Единственным риском было то, что таланты очень часто пропадают почем зря.

– Его результаты говорили сами за себя, хотя в первый сезон Formula-Renault после четырех состязаний мы, что называется, отключили рубильник. Все было подумали, будто мы утратили веру в Кими, однако я-то знал, что здесь мы только попусту тратим деньги, что ему нужна другая команда, чтобы продемонстрировать в полную меру свои навыки. Обратно мы вернулись в сезоне 2000 года уже в составе правильной команды и взяли все возможные первые места. И ведь Кими побеждал соперников не с опережением в несколько секунд, а просто закатывал их в асфальт своим гигантским преимуществом.

– Когда у гонщика такие показатели, многие начинают держать ухо востро. Мы с отцом встретились с Петером Заубером, чтобы убедить его в готовности Кими к тестам «Формулы-1». Поначалу Заубер уперся: «Что такое? Пилот Formula-Renault и готов к тестам на «Формуле-1»?! Вы, наверное, шутите!» По его взгляду было видно, что он считает нас полными идиотами.

Робертсоны попытались прояснить, что у них в обойме имеется исключительно даровитый пилот, за которого Sauber мог бы ухватиться еще до того, как остальные ведущие команды сообразят, о чем тут речь. Потребовалось применить тяжелую артиллерию, чтобы убедить Петера согласиться на предложение.

– Помню, что в тот день, когда я повез Кими в Муджелло на тесты, его воодушевлению и счастью не было предела. Сам же я, находясь в подобной ситуации, ощущал прямо противоположные волнение и беспокойство. Да, такой шанс выпадает крайне редко. Знаете, до этого момента его опыт вождения ограничивался двигателями до 180 лошадок, но в кабине Sauberа он почувствовал себя как рыба в воде.

Менеджеры были уверены, что каждый лишний год в низших классах формульных гонок пойдет Кими только во вред, поэтому решили сделать все, чтобы вытянуть его на уровень «Формулы-1».

– Все кругом твердили, что слишком рано, но мы-то были уверены, что все пройдет на «отлично». Если бы Кими начал как тестовый пилот, то это уже определенное клеймо. От него сложно избавиться и еще сложнее перейти в категорию боевых гонщиков. В общем, убедить прозорливого Sauberа в зрелости Кими оказалось не так сложно, хотя остальные директора команды оказывали сильнейшее противодействие, да и руководство FIA не слишком воодушевилось идеей выдачи суперлицензии.

– Знаю много хороших молодых пилотов, не выдержавших напряженного уикенда Гран-при. После этого путь к успеху для них был закрыт. Но относительно Кими кажется, что ничто не способно вывести его из равновесия. Самые последние сомнения в оправданности выдачи ему лицензии закончились после того, как уже в первом состязании он занял шестое место. Кими оказался именно тем самым редко встречающимся суперталантом.

Глава 13
Большая авантюра

Мне довелось впервые встретить отца и сына Робертсонов на декабрьских тестах в Хересе в 2000 году, где Кими участвовал в решающих с точки зрения его будущей карьеры заездах. Мое интервью со Стивом касалось их сотрудничества с поднимающейся финской звездой.

– Суть в том, что, сумев поднять Дженсона Баттона на уровень «Формулы-1», мы решили более пристально наблюдать за юными картингистами. Однажды наш приятель Питер Коллинз присоветовал присмотреться к одному финскому дарованию, который выгодно отличался от общей массы, хотя участвовал без спонсоров и на совершенно непригодной для участия в соревнованиях технике. Мы решили в течение какого-то времени понаблюдать за результатами Кими. В итоге сравнение с остальными гонщиками в этой же категории показало, что он опережает их, и весьма серьезно.

– Мы решили оплатить ему участие в тестах «Формулы-Форд» на машине команды «Хэйвуд Рейсинг», считавшейся на тот момент лучшей. По опыту мы знали, что талантливые картингисты обычно долго привыкают к «Формуле-Форд», но Кими не только мгновенно сросся с машиной, но уже через несколько кругов начал выжимать из машины больше ее возможностей. И при этом он оставался на треке. Если другие, превысив лимит, просто вылетали в кусты, то Кими не терял управления, возвращал машину обратно и восстанавливал ритм движения – эти навыки произвели на нас неизгладимое впечатление.

Второй организованный Робертсонами для Райкконена тестовый заезд проходил в Донингтоне, где вместе с Кими участвовал датчанин Николас Киеза.

– У Кими была старая машина, у Николаса новая. Мы требовали, чтобы Кими проехал минимум десять кругов на новой машине. Уже на первом круге Кими потерял управление и начал скользить по треку, однако это не произвело на него ровным счетом никакого впечатления. Его естественные навыки и высочайшая сдержанность позволили взять ситуацию под контроль. В общем, после этого мы были готовы подписать с ним договор.

Дэвид и Стив Робертсоны перешли от слов к делу.

– Мы хотим предложить тебе сотрудничать с нами, поддать газу и вместе построить твою карьеру. Тебе не нужно будет ни о чем думать, обо всем мы позаботимся.

Готовности Райкконена можно было позавидовать. Проблема заключалась только в том, чтобы найти для него подходящее место. Увы, в Formula-Ford все было занято, вариант нашелся в Formula-Renault, но там Кими выдали такую машину, на которой выбиться в число первых не представлялось никакой возможности, особенно на фоне впечатляющих результатов Антонио Пиццонии-младшего. Менеджеры заявили Кими, что прекращают попусту тратить деньги, что он вернется на трек, как только появится подходящее место в команде.

Это решение в прессе преподали как отказ Робертсонов от работы с их подопечным.

– Мы связались с командой Manor Autosport, доминировавшей в серии. В конце года прошли тесты с участием также и Пиццонии. Кими сумел опередить его на три десятых секунды, что произвело впечатление, все же Пиццония традиционно был лучшим. И тогда нам удалось добиться участия в британской зимней серии. То, как пошло дальнейшее развитие остальных событий, стало достоянием истории. Кими начал побеждать в Туманном Альбионе, а затем и на континенте тоже, показывая раз от разу все лучшие результаты: например, в гонке он мог идти с отрывом в 15 секунд, но круг за кругом выкладывался по полной. Кими показывал, что для него нет пределов скорости, он не прекращал открывать в себе новые возможности.

Сезон в британской серии убедил Робертсонов в том, что выходить нужно прямо на уровень «Формулы-1».

– Мы знали, на что он способен, но все же имелось сомнение в готовности Кими пересесть в кабину болида «Формулы-1». В этой авантюре сложней всего оказалось убедить его в том, что если ты побеждаешь в серии Formula-Renault, то столь же хорош ты можешь быть и в машине побольше. Факт оставался фактом: Кими не просто взял чемпионский титул в Formula-Renault, его результаты были просто впечатляющими, как когда-то у Айртона Сенны, опережавшего соперников на 17–18 секунд.

– Чего тут сомневаться? Если только Кими сядет за руль болида «Формулы-1», это снесет народу крышу. Вариантов произвести впечатление на функционеров немного. Нам дали совершенно четко понять: выставлять его слишком рано, и если он с первого раза не сможет выстрелить, то второго приглашения можно будет ждать как у моря погоды.

– Сначала мы встретились с Фрэнком Уильямсом, затем переговорили с Петером Заубером. Представляли Кими как нового Мику Хаккинена. Наконец Заубер решил предоставить Кими возможность показать себя. Результаты в Муджелло заставили замолкнуть всех сомневающихся. Сомнения касались того, как он сможет пересесть со 180 лошадей серии Formula-Renault сразу же на 800 лошадок «Формулы-1», но после тестов Кими сказал, что не особенно заметил разницы в мощностях.

Глава 14
Легенды Леберера

Айртон Сенна считался одиноким волком автодромов «Формулы-1». В команде McLaren он обрел себе истинного друга в лице своего персонального тренера по физподготовке Йозефа Леберера. По сей день австриец не склонен раздувать историю своих отношений с бразильской звездой автогонок, однако о многом говорит тот факт, что своего сына он назвал Йозеф Айртон Леберер. Вообще, к Сенне он всегда относился с почтением, но с течением времени стал все чаще говорить, что и Кими заслуживает того, чтобы войти в сонм легендарных пилотов «Формулы-1».

Леберер долгое время трудился в серии «Формула-1», но из всех команд дольше всего в Sauber, где под его началом сумели дойти до звездного статуса много молодых автогонщиков. Поначалу с ним мы были знакомы только шапочно, сблизились же, когда Кими Райкконен начал строить свою карьеру гонщика в составе Sauber.

Ветеран паддока очень хорошо помнит тот день осенью 2000 года, когда началось его сотрудничество с молодым и неопытным Райкконеном. Петер Заубер решил ввести 21-летнего финского пилота в состав команды, логично, что ответственность за физподготовку к состязаниям Гран-при возложили на ее главного врача.

Времени оставалось всего полгода.

– Мы начали в октябре после квалификационных заездов Кими в Муджелло. Должен отметить, что за столь короткий срок до первых гонок невозможно подготовить пилота в достаточной степени, если только он не обладает хорошей физической формой, а у Кими она имелась. Настоящий спортсмен. Его молодость, общая подготовка, физические возможности, координация и способность контролировать тело дали нам основу нарастить его мышечную устойчивость, требовавшуюся от пилотов. А еще немаловажным качеством Кими было уникальное умение впитывать все новое.

– Давайте не будем забывать, что до Sauber Кими успел принять участие всего в 23 соревнованиях формульного класса. В начале тысячелетия болидами «Формулы-1» было именно физически неимоверно трудно управлять, так что сама мысль перехода из младшей формулы в королевскую серию казалась невозможной, особенно при минимальном опыте, а тут вдруг появляется Кими и демонстрирует потрясающие результаты скорости. Помню, как после другого теста в Муджелло уже Михаэль Шумахер подошел к стене паддока и поинтересовался, мол, что у того парня под капотом, если он сумел проехать по не самой простой трассе, да еще с такой скоростью.

ВЫДЕРЖАТЬ ДВУХЧАСОВОЙ ИЗМАТЫВАЮЩИЙ РЕЖИМ ГОНОК ПОД СИЛУ ДАЛЕКО НЕ КАЖДОМУ. ЙОЗЕФ ЛЕБЕРЕР РАЗРАБОТАЛ ИНДИВИДУАЛЬНЫЙ ТРЕНИРОВОЧНЫЙ КОМПЛЕКС, БЛАГОДАРЯ КОТОРОМУ УЖЕ К НАЧАЛУ МАРТА КИМИ ОБРЕЛ ТРЕБУЕМУЮ ФИЗИЧЕСКУЮ ФОРМУ, И УЖЕ НА СВОИХ ДЕБЮТНЫХ СОСТЯЗАНИЯХ В АВСТРАЛИИ ОН ПРИШЕЛ К ФИНИШУ С ШЕСТЫМ ВРЕМЕНЕМ.

– Программа была жесткой и предназначалась в первую очередь для укрепления шейных и плечевых мышц. Работа шла своим чередом, но, повторюсь, без хороших исходных данных мы бы ни за что не успели подготовить Кими ко времени. Спортсмен с высоким уровнем мотивации – это про Кими. Мне вообще не приходилось его уговаривать или принуждать к тренировкам. Постепенно мы сработались, между нами, образно говоря, растаял лед: Кими начал доверять мне все больше и даже однажды сказал мимоходом, что я не из самых скучных коллег.

– Во время наших первых сеансов прямо-таки ощущалось испытываемое Кими недоверие к чужим людям, он вообще старался избегать компаний. Что до тренировок, то они являлись для него всем и вся. Он совершенно блестяще ощущал, что для него на пользу, а что нет, и действовал согласно этому. Однако потребовалось время, чтобы найти общий язык. То время, когда мы усиленно тренировались и одновременно узнавали друг друга, я вспоминаю с благодарностью.

– Я посчитал важным объяснить Кими, что такой шанс предоставляется раз в жизни. Да, он находится в блестящей форме, но это еще не является гарантом успеха в «Формуле-1», где требуется гораздо большее, нежели то, к чему он привык. В ответ Кими сказал, что он справится, что давно и правильно расставил приоритеты, что не собирается идти на компромиссы. И если бы тренировочная программа, на его взгляд, содержала бы что-нибудь нерациональное, то он заявил бы об этом прямо.

Йозаф Леберер был рядом с Райкконеном во время его самой серьезной за всю последующую карьеру аварии. Эпизод произошел 7 сентября 2001 года, уже после «Гран-при Бельгии» на тестах, организованных на автодроме «Маньи-Кур». Неделей раньше McLaren в итальянском городе Монце подтвердил переход Кими в команду.

Авария на еще влажном треке произошла ранним утром. Машина развернулась, вылетела с трассы и врезалась носом в отбойник, а сам Кими получил сильную травму спины.

– Шел последний день квалификаций, мы должны были возвращаться домой. Я даже не успел дойти до места, как узнал о случившемся. Авария оказалась серьезной, из-за полученной травмы гонщика пришлось даже транспортировать в больницу на обследование. Он немногословен, как известно, но тогда боли были действительно сильными – это читалось у него на лице. Обычно Кими не жаловался по мелочам, но в этот раз требовался осмотр врачей, и мы отправились прямиком на обследование в Невер. Помню, как он тогда поторапливал меня, ему хотелось побыстрей узнать, что с ним. Однако все обошлось.

– Планировалось, что после тестов Кими вылетит домой из Парижа, куда он должен был самостоятельно приехать из Вердена, а это 250 километров. Я видел, что это исключено, и не позволил садиться за руль. Поскольку я приехал на своей машине, то предложил подкинуть его до аэропорта. Кими улетел в Финляндию, а я вернулся к себе в Австрию.

Состояние Райкконена быстро восстановилось, и он участвовал уже в следующих гонках в Нюрнберге.

Вернемся в наше время и спросим у Леберера, удивляет ли его то, что его подопечный в возрасте сорока лет все еще участвует в гонках «Формулы-1»?

– Просто фантастика! Невероятно, какие с Кими произошли изменения. Он словно обнаружил для себя новый мир в своей жене и детях. Ему все кажется таким новым и приятным, и теперь он не пытается тянуть время только для того, чтобы делать раз за разом то, что ему нравится. Мне даже кажется, что с возрастом голод Кими только растет.