Текст книги "Пингвины зовут"

16

ВЕРОНИКА

Юго-восток Австралии

– Ну как там бакланы? – спрашиваю я сэра Роберта.

– Бакланы просто потрясающие, спасибо, Вероника.

Он приехал, чтобы встретить нас в зоне прилета. На нем стильная хлопковая рубашка цвета авокадо, темные брюки, которые напоминают джинсы, но все же ими не являются, и плотные коричневые ботинки. Какой же он неотразимый – стройное телосложение, белоснежная улыбка и непоколебимая уверенность в себе. Я успела подкрасить губы и поправить прическу в уборной аэропорта, и надеюсь, что не выгляжу слишком помятой и измотанной.

Когда мы приземлились в Мельбурне, я уже было подумала, что наше путешествие подошло к концу, но оказалось, что впереди нас ждет еще один перелет внутри страны. Весь путь был невыносимо долгим. Однако всю дорогу меня сопровождал прекрасно воспитанный молодой человек, его имя постоянно вылетает у меня из головы, он помогал мне нести ручную кладь и пройти таможню без лишних забот. Мы практически не разговаривали, только обменивались любезностями, но он казался слегка встревоженным. Первую половину полета он провел, уткнувшись в книгу, а оставшееся время полета, уже наступила ночь, я проспала полу-лежа в кресле. Я тоже немного почитала про пингвинов под бокальчик хереса. Мои реплики в документальной передаче будут зависеть от того, как и где будут проходить наши съемки – мы поймем это по ходу дела, но все-таки мне следует подготовиться и выучить несколько фактов и цифр, связанных с пингвинами.

– Лиам хорошо позаботился о вас? – спрашивает сэр Роберт.

Я тут же поправляю его.

– Это я хорошо о нем позаботилась.

Скромный юноша застенчиво улыбается.

У аэропорта нас встречает небольшая группа людей – коллеги сэра Роберта по съемочной группе. Температура воздуха напоминает мне, что в Австралии сейчас самый разгар лета. Я понимаю, что слишком тепло одета. Также я испытываю метафорическое тепло от того, что являюсь частью съемочной группы. Мой приезд сюда совсем не похож на путешествие в Антарктиду. Никто не относится ко мне как к назойливой старой кошелке, здесь я – уважаемая и ценная часть коллектива.

Вокруг ничего особо не видно, кроме просторной парковки. Мы забираемся в микроавтобус. Пока мы едем по залитым солнцем городским агломерациям, сэр Роберт и его коллеги рассказывают мне о сложностях во время съемок документальных фильмов: команда работала вместе в разных отдаленных, неприспособленных к жизни уголках мира, не взирая на погодные условия, которые зачастую препятствуют съемкам, с пугливыми и избегающими людей представителями фауны. Каждый выпуск подробно расписывается в раскадровке, но затем половину из них приходится менять на ходу.

– Ты пытаешься выбрать подходящий момент, но в итоге момент сам выбирает тебя, – сообщает мне молчаливый Лиам, который заметно раскрепостился в окружении коллег. Я пытаюсь впитать все, что они рассказывают мне, и составить впечатление об окружающих меня людях, но меня накрывают усталость, боль в суставах и некоторое разочарование в том, что из окна видно только городские пейзажи. Но вот, наконец, микроавтобус выезжает на открытую местность, и перед нами начинают мелькать зеленые поля. Затем на горизонте появляется полоса морской глади, и мы проезжаем вдоль песчаной, усеянной камнями, береговой линии.
 Сэр Роберт, который сидит подле меня, указывает на полосу серого цвета, тянущуюся по коричневому песку справа от нас. Я напрягаю зрение и понимаю, что эта серая полоса состоит из тысяч маленьких круглых предметов. Сначала мне кажется, что это камешки. Но потом я вижу, что все они одной формы. То, что я вижу – колония пингвинов.

– Малые пингвины, – сообщает мне сэр Роберт. – Совсем скоро вы увидите еще больше представителей этого вида.

Я лезу в сумочку и достаю носовой платок.

– Вы в порядке, Вероника? – обеспокоено интересуется сэр Роберт, когда я вытираю глаза.

– В полном порядке, сэр Роберт.

И это чистая правда.

Мы не задерживаемся на материковой части Австралии, и нас везут через длинную косу к плоскому зеленому острову под названием Джинти. Он представляет собой морской заповедник, где есть всего парочка штатных сотрудников, а большая часть работающих там людей – волонтеры. Чтобы облегчить путь до острова, здесь построили искусственную песчаную косу, но так хищникам стало легче пересекать залив и нападать на гнездящихся там пингвинов. Поэтому, чтобы охранять наших крылатых друзей, пришлось вывести породу овчарок под названием Маремма. На выходе из микроавтобуса нас как раз встречают два волонтера с собаками на коротких поводках. Я почти не обращаю внимания на людей, успеваю только отметить, что оба они молоды, один из них это мужчина, другая – женщина. Мое внимание полностью занимают собаки. Я опасаюсь подходить ближе, обеспокоенная их размерами и силой, с которой они тянут поводки. Если бы мне не сказали, что это Маремма, я бы точно приняла их за золотистых ретриверов. Маремма – красивые собаки с длинной светлой шерстью, огромными мягкими лапами, высунутыми языками и мордами, на которых читается бурный энтузиазм. Они не переставая виляют хвостами. Сэр Роберт, который явно легко находит общий язык с любым представителем животного мира, приветливо чешет им бока.

– Я Сандра, – произносит женщина, загорелая блондинка с широкой улыбкой в тридцать два зуба. – Я занимаюсь дрессировкой собак. Эти двое – Сахарок и Корица.

Я протягиваю руку и робко глажу Сахарок по мордочке. Ее хвост начинает вилять еще сильнее, и она смотрит на меня своими добрыми, карими глазами… Глазами цвета тростникового сахара Мусковадо… или Демерара? Затем я поворачиваюсь и глажу Корицу, которая прижимается влажным носом к моей руке.

Встречающие (и люди, и собаки) сопровождают нас к одноэтажному зданию. Местные называют его «хижиной», хотя это крупная постройка и сделана она в основном из бетона и стекла. Собак привязывают к столбу снаружи, а мы отправляемся осмотреть наше жилище. Когда нам показывают наши спальни (теплые и просторные) и ванные комнаты (стерильно чистые, с развешанными пушистыми полотенцами), я думаю о том, насколько роскошно здесь по сравнению с исследовательским центров острова Медальон. К счастью, здесь есть также доступ в интернет, так что я могу поддерживать связь с Эйлин, Патриком и командой ученых с острова Медальон. Теперь мне еще больше, чем прежде, хочется читать блог про пингвинов, который ведет Терри, чтобы знать, как команда справляется без Патрика, и чтобы убедиться, что с Пипом все в порядке. Здесь нет Эйлин, которая обычно перепечатывает мои письма и посылает их по почте, но Сэр Роберт великодушно пообещал мне помочь.

Естественно, нам сразу же предлагают выпить чаю, и мы, конечно же, охотно принимаем предложение. Остаток дня мы предоставлены сами себе, чтобы освоиться и отдохнуть после длинного переезда. Я понятия не имею, который сейчас час, но сиеста придется очень кстати.

Проснувшись, я чувствую скованность в теле, но она не умаляет моего желания исследовать остров. Мы с сэром Робертом совершаем недолгую прогулку вдоль побережья, во время которой много разговариваем. Ведущий рассказывает мне о своем путешествии на острова Баренцева моря и о съемках хохлатого баклана, с его потрясающими оранжевыми пятнами на щеках. Его энтузиазм передается и мне. Завтра начнутся мои первые съемки. Мне сообщат, что именно я должна рассказать в каждой серии, но каким образом подавать эту информацию и в какой последовательности – решать мне. Сэр Роберт говорит, что мне не стоит бояться ошибок.

– А я нисколечко не боюсь, сэр Роберт, – говорю я ему.

Мы возвращаемся в центр и садимся за длинный обеденный стол вместе с другими членами съемочной группы. Наш ужин, приготовленный волонтерами, – мясные пироги с гарниром из овощей и кокосовый торт. Ужин оказывается очень вкусным, и вся команда пребывает в прекрасном расположении духа, предвкушая завтрашние съемки.

– Вероника, вам пришло электронное письмо, – сообщает мне сэр Роберт, когда я пью чай после ужина. Он протягивает мне лист бумаги. Я достаю очки из сумочки, чтобы его прочесть.

Дорогая миссис Маккриди,

Надеюсь, вы хорошо добрались и во время поездки вас не мучили боли в животе. Даг говорит мне не беспокоиться лишний раз, ведь с вами там сэр Роберт. В Баллахеях все хорошо, на этой неделе выпало много снега. Как, наверное, приятно сейчас оказаться в лете. Вчера случилось кое-что невероятное, когда я зашла полить растения. Я успела дойти до африканской фиалки, когда раздался стук в дверь, и вы ни за что не догадаетесь, кто стоял на пороге. Это был приличного вида молодой человек, который принялся задавать вопросы, много вопросов – оказалось, что он журналист, который пришел разузнать все о вас! Он пишет для «Скотс Таймс», подумать только! Я рассказала ему, как вы отправились в Антарктиду и как вы спасли Пипа, и что теперь вы снова поехали к пингвинам, но на этот раз в Австралию. Он очень хотел узнать о Роберте Сэддлбоу – то есть о сэре Роберте – и о том, как вы познакомились, это все я тоже ему рассказала. Я также упомянула, что Дейзи станет участницей программы «Загадай желание» и совсем скоро отправиться вместе с вами на Фолклендские острова. Возможно, мне не следовало этого говорить. Иногда меня уносит. Похоже, о вас напишут в газете, миссис Маккриди. Жаль, что этот мужчина не успел поговорить с вами до отъезда – тогда он мог бы даже приложить к интервью ваше фото. Мистер Перкинс говорит, вы хотите, чтобы он опустошил компостный ящик? Пожалуйста, берегите себя, миссис Маккриди, и спасибо вам за маршмеллоу.

С уважением, Эйлин

Я вспоминаю, что оставила дома сицилийские маршмеллоу со вкусом лимона для Эйлин в качестве благодарности за ее труд. Но новость про журналиста меня немного тревожит.

– С Эйлин все в порядке? – спрашивает сэр Роберт, наливая себе еще одну чашку кофе.

Я утвердительно киваю. Как же непривычно, что он не прочитал письмо, прежде чем отдать его мне. Все-таки какой он честный и достойный человек.

17

ВЕРОНИКА

Малые пингвины, в отличие от всех остальных видов, – ночные птицы. Поэтому нам приходится снимать выпуски на рассвете и на закате. Смена часовых поясов совершенно сбила мои биологические часы, и большую часть первого дня на острове я проспала. Однако наступил второй день, солнце только собирается вставать, а мы уже погрузились в микроавтобус и направляемся к первой локации.

Я захватила с собой трость, которой пользовалась на острове Медальон, если вдруг побережье окажется скалистым. На случай крутых подъемов и спусков я захватила походные ботинки – они лежат на заднем сидении, а сейчас на мне элегантные туфли-лодочки, которые прекрасно дополняют мой наряд. На съемки первой части я надела земляничного цвета платье и черный мохеровый кардиган с узором из крупных роз. Я особенно постаралась над макияжем, а в руках у меня новая сумочка в цвет платья, чтобы все безукоризненно сочеталось по цвету. Как никак, это мое первое появление в телевизоре.

Место съемок – покрытый травой участок земли, весь усеянный норами. Около входов в норы рассыпаны множество серых и белых перьев. Парочка пингвинов ковыляет по своим делам в тусклом свете, и я поражаюсь тому, насколько они крошечные. Они не такие контрастные, как мои любимые черно-белые Адели, их оперение имеет голубоватый оттенок, а сами они более стройные и изящные. Во время ходьбы они слегка наклоняются вперед. Очень странно видеть морских птиц среди зелени, а не во льду и снегах.

Сэр Роберт старается во всем мне помогать, по крайней мере, в самом начале. Он уже записал очаровательную вступительную речь, стоя на берегу, во время которой представил меня и перечислил все мои заслуги – как я увлекаюсь сбором мусора на Эйрширском побережье, как я спасла пингвиненка Адели Пипа и как я спонсирую исследовательский проект на острове Медальон.

Съемочная группа состоит из нескольких звукооператоров, видеооператоров и одной девушки-оператора по имени Мириам, но также есть Лиам, который приставлен ко мне. Я расположилась подле одной из нор, на фоне сверкающей водной глади. Молодая семья пингвинов уставилась на меня, не до конца понимая, зачем я тут, но не возражая против моего присутствия. Мы решили, что я должна располагаться чуть ниже, чтобы получился нужный кадр, поэтому кто-то бежит за стулом. Затем на меня направляют прожекторы, их установка занимает еще больше времени.

К лацкану пиджака мне крепят микрофон и просят произнести несколько фраз для проверки звука. Теперь мне остается только сказать вступительную речь.

– Пожалуйста, Вероника, только открывающую фразу.

Я бросаю взгляд на сэра Роберта, он показывает два пальца вверх, чтобы меня поддержать.

Я откашливаюсь и начинаю говорить. Не успеваю я произнести первые слова, меня просят остановиться, чтобы выставить настройки цвета. Это происходит дважды. Затем мне наконец позволяют закончить.

– Дорогие зрители, – начинаю я и вижу, как сэр Роберт тут же расплывается в улыбке. – Я не привыкла говорить на большую аудиторию, но ради большого дела и ради собственного удовольствия я покажу вам этих невероятных, жизнерадостных, очаровательных птиц: пингвинов. Для начала мы решили привезти вас сюда, на побережье острова Джинти, чтобы познакомить вас с самым миниатюрным представителем пингвинов, который так и называется – Малый пингвин. Рост этого вида составляет всего тридцать три сантиметра (сначала я собиралась сказать тринадцать дюймов, но сэр Роберт убедил меня, что большинство людей на планете понимают только сантиметры). Чаще всего их можно встретить на побережьях южной Австралии и Новой Зеландии. Благодаря своему миниатюрному размеру и трогательным манерам, здесь они часто называются «пингвинами-эльфами», а в Новой Зеландии – малыми голубыми пингвинами или корора. – Я долго практиковалась произносить их название на языке маори. – Малые пингвины проводят большую часть жизни в океане, а на сушу выходят только в периоды линьки и для размножения. Позади меня вы можете заметить норы, в которых они обитают во время брачного периода, эти норы можно найти вдоль всего побережья. Каждый вечер они возвращаются в свои норы по одному и тому же пути. Вы и сами увидите сотни следов их перепончатых лап на мягком песке.

– Стоп! Вы не могли бы сделать паузу после слова «побережье»? – спрашивает Лиам. – Небольшие вставки со звуками природы – то, что нам нужно. И не могли бы вы повторить всю первую часть, пожалуйста? Пингвины сейчас лучше смотрятся в кадре.

Я оборачиваюсь и вижу, что за мной собралась большая стая пингвинов, они вперевалку ходят вокруг стула, на котором я сижу. Среди них есть парочка очаровательных малышей.

– Начните сразу же, как будете готовы, миссис Маккриди. Пока они все не разошлись.

Я хватаюсь за сумочку и послушно повторяю весь текст. А потом еще раз. И еще.

Когда съемочная группа наконец довольна результатом, я интересуюсь следующим куском съемок. В нем я намереваюсь рассказать о том, что окрас пингвинов помогает им маскироваться во время плавания – их голубые спины практически не видны из воздуха, а белые брюшки сливаются с освещенной солнцем поверхностью воды, скрывая их от морских хищников снизу.

– Помни, чем меньше, тем лучше, Вероника, – говорит мне сэр Роберт. – Мы всегда можем рассказать интересные факты голосом за кадром, и в это время показать пингвинов, плавающих в море.

Объявляется перерыв, и сэр Роберт наливает мне кофе из огромного термоса. Я предпочитаю чай, но в таких обстоятельствах кофеин мне не помешает. Похоже, что большую часть утра мы потратили на съемку пары предложений, и мне не терпится узнать, справилась ли я с ней.

– Я была ужасна? – спрашиваю я сэра Роберта.

– Совсем нет! – восклицает он. – Моя дорогая Вероника, вы рождены быть в кадре.

Его комплимент заставляет меня просиять от удовольствия, но я пытаюсь изобразить смущение.

– Но съемки заняли так много времени, – возражаю я.

– Это обычное дело. Честно говоря, мы сняли кусок быстрее, чем обычно. Очень много сил уходит на то, чтобы выглядеть в кадре непринужденно.

Мы возвращаемся в наше временное жилище, чтобы пообедать и передохнуть. Затем сэру Роберту нужно заняться выпуском про короткохвостых буревестников и черных бакланов – кроме пингвинов на острое есть и другие птицы. Мне дают время перевести дух – команда уверена, что я еще не восстановилась после смены часовых поясов. Я и правда чувствую себя слегка вымотанной.

Дорогая миссис Маккриди,

Я нашла вас. Вот же вы, на второй странице «Скотс таймс»! Я рассказала об этом всем своим знакомым. Очень вами горжусь. Они даже вставили мою цитату! Сегодня утром я сделала скан газеты, мне помог очень милый ассистент библиотеки в Килмарноке, так что прикладываю его к письму, чтобы вы могли прочитать.

С уважением, Эйлин

Один заголовок уже повергает меня в шок: «Миллионерша Маккрииди на защите пингвинов с сэром Робертом». Я тут бросаюсь читать статью.

87-летняя Вероника Маккриди из Эйршира, которая в прошлом году побывала в Антарктиде, получила приглашение от телеведущего Роберта Сэддлбоу поучаствовать в съемках его нового документального фильма о дикой природе. Маккриди стала известна как представительница пингвинов, когда появилась в блоге ученого с острова Медальон. Все начиналось как короткая поездка навстречу с пингвинами, а в итоге Вероника пробыла в Антарктиде несколько месяцев и даже спасла маленького пингвиненка. Затем, когда ее внук стал частью проекта острова Медальон, она начала его щедро спонсировать.

Вскоре после получения рыцарства, сэр Роберт пригласил Маккриди поучаствовать в съемках его программы. Съемки уже начались, и они будут проходить на юге Австралии и на Фолклендских островах. Эйлин Томпсон (53 года), сидела миссис Маккриди, поделилась с нами: «Не стоит беспокоиться, потому что миссис Маккриди в прекрасной форме для своего возраста. Она уехала с сэром Робертом всего пару дней назад. Так романтично, не правда ли? Раньше она всегда смотрела телепередачи сэра Роберта, а теперь будет участвовать в одной из них. Просто замечательно, что она снова отправилась к пингвинам».

Статью дополняют две фотографии. На одной из них сэр Роберт – прекрасный портрет, на котором он смотрит прямо в камеру загадочным взглядом своих прекрасных голубых глаз. На другой изображена я. Плохо помню эту фотографию. Ее явно взяли из блога Терри, это снимок, который она сделала, когда я только прибыла на остров Медальон и впервые увидела пингвинов Адели. Вот она я, в своей ярко-красной куртке, с сумочкой и помадой в тон, завороженная тысячами пингвинов, окружающих меня со всех сторон. Я и правда выгляжу как их представительница.

Терзаемая смешанными чувствами, я показываю статью сэру Роберту.

– О, – говорит он, прочитав ее до конца. – Это прискорбно.

Я спрашиваю, что он имеет в виду. Несмотря на некоторые фактические ошибки в статье (а я весьма оскорблена тем, что Эйлин назвали моей сиделкой, будто она мне требуется!), она показалась мне довольно безобидной. Если честно, я даже немного горжусь собой.

– На этом все не закончится, – объясняет сэр Роберт. – Теперь, когда все прочитают эту новость, все захотят написать о вам, и тогда журналисты наверняка начнут искать на вас компромат. Будьте готовы, Вероника.

Я пожимаю плечами. Не так уж и много грязи про меня можно откопать если только не знать о моих подростковых годах (а о них нет никаких свидетельств, кроме моих дневников, которые Эйлин никогда не видела и которые надежно спрятаны под замком). Мне не стоит слишком об этом волноваться. Я немного раздражена на Эйлин, что она болтает все, что придет ей в голову, но такая восторженность – ее типичное поведение, и я знаю, что она хотела как лучше.

Сейчас, когда я нахожусь на прекрасном острове Джинти, населенном пингвинами, любая сплетня, распространяемая британской прессой, кажется далекой и неважной.

18

ВЕРОНИКА

На следующем этапе съемок мы должны рассказать о том, как собаки Маремма помогают защищать пингвинов.

– Можем ли мы снять, как Веронику впервые знакомят с собаками? – спрашивает Лиам.

К моему неудовольствию я замечаю, что он перестал называть меня миссис Маккриди, но вслух это никак не комментирую.

Признаться, я поражена, что любой кадр здесь тщательно рассчитан и подготовлен, но сэр Роберт говорит, что иначе на съемках никак. Волонтерка Сандра со своей улыбкой в 32 зуба бодро шагает по тропинке навстречу ко мне – собаки бегут рядом с хозяйкой. Я пытаюсь вести себя так, как повела при нашей первой встрече – испуганно пячусь назад с выражением ужаса на лице.

– Можем переснять этот дубль, пожалуйста? – кричит Лиам. – Вероника, не могли бы вы подойти ближе к собакам и сказать им что-то ласковое, например «Ну разве ты не красавица?» или что-то в таком духе? И не забывайте про добродушную улыбку.

Я таращусь на него в ответ. Я не привыкла, чтобы мне указывали, что и как говорить.
 Когда камеру снова наводят на нас, я глажу Сахарок и Корицу, но повернута лицом к зрителям и говорю им:

– Вчера мне посчастливилось познакомиться с этими двумя собаками. Как вы можете заметить, это добрые, послушные животные, но довольно слюнявые. Однако, мне рассказали, что если вдруг вы окажетесь лисицей, то с вами эти звери станут жесткими и неприступными.

Я замечаю, как Лиам смотрит на сэра Роберта с выражением полной беспомощности. Он что-то бормочет себе под нос – мне не удается расслышать – а затем снова кричит мне:

– Ладно, не могли бы вы рассказать нам немного об отношениях этих собак с пингвинами, Вероника, прошу вас.

Ради сэра Роберта я повинуюсь.

– Мои дорогие зрители, несколько сотен пингвинов на острове Джинти к большому сожалению были съедены лисами. В какой-то момент их численность сократилась всего до четырех пингвинов. И вот благодаря этим собакам количество пингвинов снова выросло практически до сотни особей.

Я объясняю, что собак этой породы, таких как Сахарок и Корица, которые раньше охраняли цыплят, теперь научили стеречь представителей дикой природы. Щенков заставляют обнюхивать пингвинов и, таким образом, учиться распознавать их как вид, принадлежащий данной территории. Лис же, напротив, они воспринимают как чужаков, и поэтому если учуют их, будут лаять и прогонять прочь.

Сделав несколько дублей разной длины, сидя перед исследовательским зданием с двумя собаками по бокам, я намереваюсь взять небольшое интервью у Сандры.

– Кто, на ваш взгляд, из этих двоих лучше справляется с охраной пингвинов? – спрашиваю я волонтерку.

– О, если спросите меня, то, конечно же, Корица. Сахарок еще учится, и к тому же по своей природе она слишком мягкая. При первой же возможности она просто пригласит этих лисиц на чашечку чая… но Корица их всех разгонит.

У добродушной Сахарка есть свои преимущества. Лиаму удается заснять несколько видео, на которых она играется с птенцом пингвина: аккуратно облизывает мягкий пушок на его голове своим розовым языком.

Я ухожу с утренних съемок с ощущением нежности в сердце, но мой шелковый шарф весь пропитан собачьими слюнями, нужно будет отстирать его при первой же возможности.

Я получаю невероятное удовольствие, находясь среди пингвинов. Но тут я сильнее чувствую ностальгию по времени, проведенному с Адели на острове Медальон. Сэр Роберт помог мне прочитать блог Терри на компьютере. Там много новых фотографий, я с радостью отмечаю, что на них то и дело появляется Пип. Терри не пишет о пустоте, которая образовалась в центре с отъездом моего внука и не пишет о проблемах, с которыми ей пришлось столкнуться. Интересно, есть ли хоть какой-то способ убедить Патрика вернуться туда? Не в качестве ее партнера, на это не приходится рассчитывать после его позорного бегства, но есть небольшая вероятность, что Терри могла бы принять его обратно как члена команды, ведь тогда я бы продолжила финансировать проект. Я беру его с собой на Фолклендские острова, потому что хоть это и маловероятно, но продолжаю надеятся, что мне удастся вернуть его к пингвинам. Но боюсь, что даже я, Вероника Маккриди, не в силах переубедить Патрика.

Однако поездка в Канаду в любом случае пойдет ему на пользу. Он сможет выяснить, почему отец бросил его. Я надеюсь, что это объяснение докажет, что мой Энцо был достойным человеком – желаю этого и Патрику, и себе. Не передать словами, что я чувствую, когда думаю о своем дорогом Энцо, а в последнее время я вспоминаю о нем все чаще, и поэтому хорошо, что я здесь, и мне есть, на что отвлечься.

Сэр Роберт оказался прав. На следующий день после сенсационного письма Эйлин он находит пару минут во время обеденного перерыва, чтобы зайти в поисковую систему компьютера, и обнаруживает, что еще несколько изданий подхватили нашу историю.

– Не знаю даже – смеяться или плакать, – бормочет он и показывает мне заголовки:

ПЕНСИОНЕРЫ ОБЪЕДИНЯЮТСЯ, ЧТОБЫ ОТПРАВИТЬСЯ К ПИНГВИНАМ

Неужели сэр Роберт нашел спутницу себе под стать?

Милионерша и рыцарь – роман на старости лет

Пенсионеры Сэддлбоу и Маккриди – любовь, возникшая в стране пингвинов?

Если бы я умела краснеть, я бы точно покраснела. Вместо этого я вскидываю руки вверх, взбешенная их беспардонностью. Какими бы ни были мои чувства к сэру Роберту или его чувства ко мне, распускать эти домыслы просто возмутительно.

Но меня разозлили не только бессовестные сплетни. Есть и другие заголовки, еще более оскорбительные.

«ЛИЦЕМЕРКА МАККРИДИ И ВЫБРОСЫ УГЛЕРОДА В КРУГОСВЕТНОМ ПУТЕШЕСТВИИ» «ПОЖИЛАЯ ЗАЩИТНИЦА ОКРУЖАЮЩЕЙ СРЕДЫ НЕ БРЕЗГУЕТ УГЛЕРОДНЫМ СЛЕДОМ ОТ СВОИХ ПУТЕШЕСТВИЙ» «МИЛЛИОНЕРША МАККРИДИ, САМАЯ НАСТОЯЩАЯ ЛИЦЕМЕРКА»

– Не читайте, – взывает ко мне сэр Роберт, но я уже успела уловить несколько фраз:

Вероника Маккриди, самопровозглашенная представительница пингвинов, не просто решила пролететь тысячи миль, но и попросила своего внука отправиться на другой конец света. Маккриди, которая прямо сейчас вместе с сэром Робертом Сэддлбоу находится на съемках программы про дикую природу, пила шампанское во время полета, углеродный след которого угрожает жизни пингвинов, которых она, по ее словам, очень любит.

– Я не пила! – кричу я в экран, сжимая кулаки. – Во время полета я не выпила ни капли шампанского. Это был херес!

– Они никогда не утруждают себя проверкой информации, – вздыхает сэр Роберт. – Как только пресса сует свой нос во что-то, все тут же искажается и усложняется. Они стремятся втоптать ваше имя в грязь, потому что это создает для них интересную историю. Но, как говорится, «любая реклама – хорошая реклама». По иронии судьбы, пингвины и другие морские обитатели только выиграют от того, что они выпустили эти новости. Так что ваша жертва стоит того, моя дорогая лицемерка.

И все-таки мне кажется, что это несправедливо. Моя поездка в Австралию для съемок передачи о дикой природе – это не лицемерие. Лицемерие – это когда люди, считающие себя послушными христианами, запирают молодую девчонку в монастыре и крадут у нее ребенка…

Я снова пробегаю глазами статью и чувствую, как у меня сводит шею. Крайне неприятно видеть, как на моих глазах топчут мое доброе имя.

– Я так понимаю, что вся критика направлена только на меня – жалуюсь я. – Именно меня называют лицемеркой, из-за того, что я отправилась на другой конец света, хотя вы, со своими бакланами, летали в еще более отдаленные уголки планеты.

Сэр Роберт печально кивает.

– Вы совершенно правы, Вероника. Это несправедливо, и мне очень жаль.

– Это же самая настоящая травля, – гневно восклицаю я. – И как всегда забияки – просто трусы. Вы знаменитый телеведущий и любимец публики, они не смеют обвинять вас, но отыгрываются на мне. И конечно же они еще больше придираются ко мне, потому что я женщина.

– Возможно, вы правы, – признает он. – Мне придется сделает заявление через своего агента и разъяснить как можно короче, как мы стараемся компенсировать каждый полет пожертвованиями в фонды, занимающиеся экологией. И еще рассказать о бесчисленных преимуществах, которые наши документальные фильмы приносят дикой природе, и о том, как они перевешивают ущерб от перелетов.

Меня практически убеждают его логические доводы, и я начинаю приходить в себя, но тут мой взгляд падает в нижнюю часть экрана. Там, к своему ужасу, я читаю еще один заголовок, от которого у меня моментально подскакивает давление:

«БОЛЬНОЙ РАКОМ РЕБЕНОК – ЖЕРТВА ЭКСПЛУАТАЦИИ АЛЧНОЙ МАККРИДИ».

Теперь я просто вне себя от ярости.

– Как они посмели втянуть в это Дейзи?

Сэр Роберт кладет свою ладонь на мою руку.

– Дышите, Вероника. Постарайтесь не беспокоится так. Это все забудется.

– Я искренне на это надеюсь.

– Давайте посмотрим, нет ли письма от Эйлин. Оно бы вас приободрило.

Он начинает быстро стучать по клавиатуре, и на экране появляется сообщение.

О, миссис Маккриди, простите меня. Мне ужасно, ужасно жаль. Я не могу передать вам, как сильно. Я и предположить не могла, что все так закончится. Дуг говорит, что глупо было с моей стороны вообще говорить с этим журналистом, но я ведь говорила только хорошие вещи, я только хвалила вас, честное слово, потому что я очень горжусь вами, миссис Маккриди. Я не знаю, зачем они все переврали и выставили в таком ужасном ключе. Вы наверняка ужасно злитесь. Я и сама злюсь – злюсь на саму себя. Если вы посчитаете, что мне не стоит больше работать у вас и захотите уволить меня, я пойму, но очень надеюсь, что вы позволите мне и дальше работать в Баллахеях. Хочу, чтобы вы знали, что я всегда хотела как лучше. Еще раз прошу прощения,

Искренне ваша, Эйлин

Какая она смешная. Конечно же, я оставлю ее работать в Баллахеях. Как я справлюсь без нее?

По пути на дневную смену, мы проходим мимо двух собак, растянувшихся у дверей центра. Они приподнимают головы и приветливо машут хвостами. Собаки так похожи, что их почти невозможно различить, но я вспоминаю, что Сандра рассказывала мне об их разном отношении к лисам. Кажется, теперь и за мной охотятся хищники – журналисты. Если проводить аллегории, то моими собаками-телохранителями были бы Эйлин и сэр Роберт. Эйлин больше похожа на Сахарок, добрая по природе, но слишком доверчивая – подпускает лис слишком близко. А сэр Роберт, надеюсь, более сродни Корице – будет лаять и отгонять их.

Мои мысли возвращаются к милой Дейзи. Если за ней охотилась пресса, то я лично найду виновников и все им выскажу. Возможно, мне придется прибегнуть к физическому насилию.

Я увижу Дейзи уже совсем скоро, но для этого снова придется полететь на самолете. Я чертыхаюсь себе под нос. Из-за этих кошмарных заголовков я теперь чувствую себя виноватой. Вина – особое чувство. Я не привыкла сомневаться в своих поступках, и я чувствую себя так неудобно, будто натянула на себя чужие вещи, которые мне не подходят ни по стилю, ни по размеру.