Книга: Тяжелые времена - Хиллари Родэм Клинтон

Хиллари Клинтон впервые стала номинанткой одной из двух ведущих партий в президенты Америки. Тереза Мей на днях официально назначена на должность премьер-министра в Британии, Вирджиния Раджи избрана в меры Рима в Италии. И это только самое нашумевшее за последние месяцы:) Но, это не много. По последним данным ООН лишь 10 % от общего числа мировых лидеров — женщины. Среди них — 7 глав правительств и 11 президентов (правда, монархи здесь не учтены).

А ведь интересно же, что в мире, где женщины и мужчины равны, подобные новости вызывают горячейшие обсуждения и внимание. Когда же на высшие государственные должности назначают мужчину – ажиотажа в новостях только потому, что «кто-то» мужского пола — нет. Так перестало ли общество быть патриархальным? И о какой равности мужчин и женщин сегодня говорят политики, которые в большинстве своём– мужчины?:)

Как психолог, я могу утверждать, что в мире существуют четко определённые особенности того, как мы выбираем профессию и как мы её осуществляем. Гендерные особенности очень влияют на этот выбор. Мир не первый век полон мифов и стереотипов относительно «мужского» и «женского». Условно давно распределено, какими должны быть (казаться) мужчина и женщина. Эта норма досталась нам как филогенетическое коллективное наследство, и мы напрочь отказываемся признавать, что «быть» и «казаться» — не одно и то же. Поступки совершает та наша часть, которую мы называем «быть», а критерием оценки этих поступков по-прежнему остается «казаться».

И вот здесь, наверное, мужчинам все-таки повезло больше. Если они не застрахованы от неумения определить: «казаться» или «быть», то женщины помимо этого еще решают и тему равенства. И задаются другим вопросом: быть равной или казаться равной? Или и то и другое?

Тема «равенства» в современном обществе набирает обороты. В большинстве случаев люди понимают «устранение различий» и «равенство» как одинаковое явление.

На самом деле эта всевозрастающая тенденция к «уничтожению различий» тесно связана с пониманием и переживанием равенства, и тем, как оно развивалось в наиболее передовых индустриальных обществах. Например, в религиозном контексте равенство между мужчиной и женщиной означает, что все мы обладаем одной и той же человеко-божеской субстанцией, что все мы едины. Но параллельно с этим религия утверждает, что каждый из нас является уникальной сущностью, космосом в себе. Такое равенство имело значение также в философии западного Просвещения. Оно означало (наиболее ясно это сформулировал Кант), что никакой человек не может быть средством для целей другого человека. Все люди равны. Позже социалистическое общество решило, что равенство – это когда обязательно нужно говорить об отмене эксплуатации. Независимо от того, жестока она или «человечна».

Получается, что равенство – это условие развития индивидуальности?

В современном капиталистическом мире понятие равенства изменилось. Под ним понимают равенство людей, которые лишены индивидуальности. Равенство сегодня — это скорее «тождество», а не «единство». Тождество людей с одинаковыми телефонами, работами, развлечениями. Тождество людей, которые читают одни и те же газеты, имеют одни и те же чувства.

Увы, сегодняшняя культура предлагает всем не только одинаковые вещи, но и одинаковые желания. С каждого экрана ноутбука/телефона/телевизора нас «зазывают» на различные тренинги, которые должны сделать нас лучше. У каждого из нас обязательно должен быть iphone, и мы все должны его хотеть, вне зависимости от понимания того, что с ним делать. А если мы его вдруг не хотим, мы должны захотеть хотеть. Звучит абсурдно, но ведь мы правда чувствуем, что если мы не делаем вышеперечисленного, значит с нами что-то не так. Мы должны ходить на тренинго-лектории, где нас сделают перспективнее, эффективнее, привлекательнее. И стать уже, наконец, «как все нормальные успешные люди»:) Всё это обязательно важно рационализировать: мы это делаем, чтобы оставаться индивидуальными. Ну, чтобы нас выбирали из всех одинаковых:)

В этом контексте вопрос равенства женщин особенно интересен. То, что общество стремится к равности женщин, не означает, что эта равность есть.

Сегодня женщина становится равной, потому, что она больше не отличается от мужчины. Мужчина и женщина стали похожими. Это очень отражается в разных сферах культуры. Даже в такой, казалось бы, женской теме, как мода. А ведь это то, что способно сделать женщину похожей на мужчину по первому признаку — внешнему. Вспомните Коко Шанель, которая была первой женщиной, которая обстригла волосы в мальчишеское каре, надела брюки и твидовый пиджак. Сюда же можно отнести такую модную тенденцию наших дней, как мужеподобные вещи. К примеру, носить грубую, но женскую обувь, под платья.

И это касается не только «одомашненных» женщин. Правила «похожести» для общественно-активных дам такие же. Ведь, если вдруг женщина-политик оденется очень по-женски, ее тут же раскритикуют за нестрогий, не костюмный вид, за то, что она оделась неподобающе (мужчинам) в политическом кругу.

Обратите внимание, что женщины-кандидаты практически всегда делают ставку на то, что они приходят в политику, как матери/жены/женщины. Что именно этим они обеспокоены, и их политика будет строиться на таких глубоко женских принципах. Фрейд в своих работах о массовом сознании давно прописал законы, по которым люди массово верят и выбирают того, кто будет их вести. И о «женском» там много.

Так вот такая ставка на традиционные ценности — скорее соответствует выше описанному «казаться». Потому, что «быть – это совершенно в обратную сторону. Для того, чтобы выбороть те материнские ценности, требуются совершенно другие методы, несоотносимые с этими ценностями в принципе. Для этого требуется жестокость, эмоциональная отстраненность и постоянные двойные стандарты, которые удобно называются дипломатией.

И когда речь заходит о «женском» в политике, то при любой острой ситуации ставка делается как раз на то, что с женщины нельзя спрашивать как с равного. Культура так устроена, что женщине всегда приходилось делать больше требуемого, чтобы её работу оценили и сочли значимой. По-этому, вполне нормально, что женщина у власти не может не обесценивать мужчин. Она становится мужеподобной. Так работает психика. Она не может не отыгрывать такое количество напряжения. Со временем психическая нормальность такой женщины сводится к тому, что она принимает только «бешеную» форму занятости и преданности от других. По-этому говорят, что женщины более жестоки и очень требовательны. Женщины истероидны – им необходима компенсация в своей деятельности. Если нет возможности получать разрядку вне профессии, они делают ошеломительную карьеру. Это не опечатка. Карьера и профессия – разное.

В своей книге «Тяжелые решения» Хиллари Клинтон описывает, как она, будучи госсекретарем, много времени проводила в перелетах между странами. Чаще всего ей приходилось спать в самолетах по 2-3 часа. Сами зарубежные визиты она описывает эмоционально отстраненно, ровно. Но очень восторгается командой, которая пребывала с ней в её рабочем темпе «на износ».

В ноябре этого года жители США пойдут голосовать за право женщины на власть. Точно так же, как в 2008 они голосовали за право на власть, если твоя кожа черного цвета. В этих двух примерах равенство — равенству рознь, конечно. И я говорю о феномене женщины в определенной стране с определенным историческим опытом. Женщины США получили право голоса не так давно, всего-то в 1920 году (для сравнения — в Украине на год раньше, в 1919). И Хилари там столкнется на самом деле с тремя выборами: её личным, женщин, которые за неё проголосуют или не проголосуют, и мужчин-избирателей.

Придя в политику в условиях современной культуры, женщина часто не понимает, перед какой дилеммой она оказывается. Она приходит во власть, где она пытается казаться быть равной (и от неё этого ждут), но оказывается совершенно бессильной перед тем женским коллективным бессознательным, которое было и досталось ей как канон. Конфликты, которые порождаются от того, что психика не в состоянии справится с таким количеством напряжения, трактуются тем, что «женщинам не место в политике».

Сегодняшняя культура даёт женщине право выбора. Она дает женщине возможность быть с этим выбором, справляться с ним. Это сложно. Справляться – это осознавать, принимать и знать, что делать с последствиями. Сегодня женщина выбирает. Быть избранной или избирать. Выбирает молчать или говорить о своих правах. Выбирает туфли или кеды. Выбирает быть во власти или в семье. Казаться быть похожей на мужчину или продолжать оставаться быть женщиной. Именно в наличии такого выбора и состоит искать суть равенства.