Текст книги "Черная книга. Истории женщин Востока"

Он послал Тамаре соглашение о разводе в последней попытке доказать свою любовь к ней. Он бросил жену, как и обещал. Наконец-то он целиком принадлежит ей.

Сара позвонила Али, но он не брал трубку. Он ждал звонка от Тамары. Теперь, когда он свободен, она, конечно, с радостью выйдет за него. Ведь они любят друг друга. Она понимает его лучше, чем его собственная жена. Она нужна ему, он так истово верит ей и боготворит ее, что покинуть его теперь – все равно что солнцу перестать светить с небосклона.

Сара бросилась в спальню. Все вещи Али пропали. Она бегом спустилась в гараж. Его машины не было. Он оставил ее. Он ушел к другой.

Он ушел от нее к ней же.

Дорогая Сара.

Я не знал, что у меня такое непокорное сердце, но оказалось, это так, а непокорное сердце нельзя приручить. Я пытался бороться с собой, но не смог остаться. У тебя будет все что нужно, и мои дочки не будут нуждаться ни в чем. Но я влюбился, и моя любовь победила меня. Я не могу приказывать своему сердцу, разуму и душе – они повелевают мной.

Может быть, я проявил слабость. Может быть, ее любовь стала для меня спасением, когда я умирал от твоей холодности, как от жажды. Я не виню ни тебя, ни себя. Просто мое сердце выбрало другую, и ты, как и я, вольна выбирать, с кем тебе быть.

Я не изменял тебе, но больше не могу быть с тобой, потому что Ангел смерти приходит ко мне по пять раз на дню. Каждый раз, склоняясь в молитве, я невольно молю Бога вернуть мне её. Когда я преклоняю колени на коврике, мое сердце разбивается, и я взываю к ней, страстно желая, чтобы она молилась рядом со мной. Нам можно иметь четырех жен, но мое сердце способно вместить только одну любовь. Она завладела моим сердцем.

Я пытался разобраться, что хорошо, а что дурно. Она для меня – все, что есть хорошего в мире, и она же – все дурное во мне, потому что я не с ней.

Она – любовь, о силе которой я не подозревал, поэма, которую я не смог написать, жизнь, о которой я всегда мечтал. Каждый раз, когда я мысленно прощаюсь с ней, что-то во мне умирает. Я понял, что по-настоящему любить – значит позволить себе быть уязвимым. Признаю, я сам позволил себе стать таким. Но Сара, я рад этому, потому что благодаря этой любви я почувствовал себя живым. Это подлинное чувство. Это все, чего я всегда хотел, все, что мне нужно.

Я уезжаю в Америку учиться, и попробую начать новую жизнь. Надеюсь, ты найдешь в себе силы простить меня и жить дальше. Желаю тебе всего хорошего и надеюсь, что мы оба в этой жизни получим то, чего заслуживаем.

Искренне твой,

Али.

Принцесса и нищая

Отец Лулу был с юга Саудовской Аравии, из Наджрана, но переехал в Эр-Рияд после женитьбы на своей двоюродной сестре Фатиме, которая жила в столице. Он продавал верблюдов, овец и коз. В тех краях это был прибыльный бизнес, хотя и несколько старомодный: торговцев скотом считали ограниченными и чересчур традиционными. Отец был скуп: при любой возможности он старался поторговаться и сэкономить, стремился из всего извлечь выгоду. Его верблюды приносили ему миллионы саудовских риалов, но он продолжал собирать остававшийся от скота навоз и продавал его как удобрение.

Фатима родила ему восьмерых детей – трех девочек и пятерых мальчиков. Когда дети подросли, она открыла салон красоты в районе Аль-Тахасусси и Аль-Алия. Салон считался очень престижным, и туда приходили женщины состоятельные, из высшего общества. Бизнес не стоял на месте и спустя два года Фатима уже зарабатывала хорошие деньги и заводила новые полезные знакомства.

Однажды в салон пришла высокая, простоватая с виду марокканка лет под тридцать, одетая в старую абайю. Она хотела устроиться на работу, но не имела ни соответствующего опыта, ни образования, и Фатима вежливо ответила отказом. Женщина сказала, что согласна работать за гроши и готова начать с самых низов, если ей позволят ночевать в салоне после закрытия и честным трудом зарабатывать на жизнь. Она не ушла даже после разговора, и пыталась помогать как умела – убирала, мыла, делала посетительницам комплименты. Ее отчаянные попытки быть полезной и раздражали, и трогали, так что в конце концов Фатима сдалась и разрешила женщине работать за минимальную плату и ночевать в салоне, пока ей не найдут подходящее дело.

Марокканка Хадейя искренне старалась и вскоре начала овладевать основами профессии. Она узнала, что парикмахеры хорошо зарабатывают, в отличие от других сотрудниц, в основном низкооплачиваемых филиппинок, которые делали массаж, терли посетительниц в турецкой бане, занимались косметологией, эпиляцией и маникюром. Прическа же – это самое главное: она требует времени, но считается необходимым завершением образа для любой девушки, мечтающей блистать красотой. Парикмахеры получали и самые щедрые чаевые, особенно когда выезжали к клиенткам на дом: это стоило вдвое дороже, и чаевых, соответственно, было гораздо больше.

В конце концов Хадейя научилась укладывать и красить волосы, и вскоре достигла таких успехов, что стала делать прически самой Фатиме. У нее так хорошо это получалось, с ней было так приятно работать, что Фатима начала приглашать ее к себе на дом, где Хадейя стригла и ее саму, и ее мужа.

А еще через год муж Фатимы развелся с ней, и ее салон, который был оформлен на имя мужа, перешел к той самой Хадейе. Торговец верблюдами бросил двадцатисемилетнюю супругу и выкинул ее на улицу посреди ночи, заявив, что собирается жениться на Хадейе. Когда несчастная Фатима попыталась протестовать, он спокойно сказал, что оформил развод еще утром, протянул ей бумаги и велел убираться прочь.

Сердце Фатимы было разбито. Она поселилась у своего второго сына и его жены, который чуть позже построил для матери на своем участке отдельный дом. Но скандальная история о «полуночном разводе», как его теперь называли, стала достоянием общественности. Некоторое время даже салон бойкотировали, но в конце концов привычка, удобство и отличное расположение хозяев возобладали над негативными настроениями. К тому же всем хотелось узнать, как Хадейя заставила взрослого, богатого мужчину бросить жену, с которой они прожили вместе столько лет, и жениться чуть ли не на прислуге.

А Лулу стала плодом этого скандального союза. Ее и других детей от этого скандального брака считали зачатыми во грехе, отродьем коварной соблазнительницы. Матери запрещали своим детям есть за одним столом с Лулу, ее братом и сестрами, боясь колдовства и сглаза. В результате такого воспитания другие дети просили детей Хадейи не причинять им вреда или научить их колдовать. Лулу, ее младшие сестры и брат в ответ улыбались или делали вид, что не понимают, о чем речь: осознавать, что происходит, было слишком страшно. Порой они пытались защитить себя и мать от нападок, но все было тщетно: окружающие уже составили мнение о их семье.

Среди одноклассников были дети ливанок, сириек, алжирок и марокканок, вышедших замуж за саудовцев, но их не презирали, как Лулу, и ей было это очень обидно. В своем позоре она винила мать, так и не простив ей постыдного замужества. В такой ситуации Лулу не могла завести друзей и была уверена, что в будущем не найдет себе достойного мужа. Даже дети марокканок избегали ее, говоря, что она опозорила всех марокканцев. Лулу задыхалась в этой атмосфере презрения и мечтала уехать в другую страну, чтобы все ее несчастья наконец прекратились. Ей хотелось свободы – свободы от строгих законов Саудовской Аравии, где женщины не могли водить машину, были обязаны закрывать лицо и маялись от скуки. Она хотела, чтобы ее считали такой же, как все, из нормальной саудовской семьи, или даже, как ей порой мечталось, из королевского рода. Когда ее поднимали на смех и дразнили, она отвечала, что когда-нибудь станет принцессой. Если ее мать смогла окрутить саудовца, то она, Лулу, точно сумеет очаровать какого-нибудь принца! Лулу плохо училась и была полновата, но успокаивала себя тем, что мужчины все равно предпочитают крупных женщин.

Девочка никак не могла смириться с тем, что окружающие смотрят на нее свысока. И без того громкий скандал усугублялся всеобщим раздражением и завистью, потому что Хадейя успешно руководила салоном красоты. Люди по-прежнему осуждали отца Лулу: ведь его нынешняя супруга осмелилась укусить руку, которая не только кормила ее, но и дала ей крышу над головой, дала ремесло, позволяюшее заработать на жизнь. Но отец – к тому времени ему было уже семьдесят – завещал все свое состояние новой жене и ее детям, так что после его смерти восемь детей от первого брака не получали ничего. К этому решению подтолкнула его Хадейя: по ее словам, она боялась, что без его покровительства сироты окажутся совершенно беззащитными. Тогда отец Лулу решил, что все деньги и имущество достанутся детям его новой, любимой жены. Он даже купил здание, в котором размещался салон, и оформил его на Лулу.

Девочка часто рассказывала о своем смущении и обиде няне, марокканке берберского происхождения. Няня, полная высокая женщина, до безумия любила свою маленькую избалованную подопечную, которую растила с трехлетнего возраста. Няня знала о Лулу всё: и о ее добросердечии, и о дурных сторонах характера. Когда няне было сорок пять, ей сделали предложение, и она согласилась выйти замуж, пока еще не поздно. Лулу так и не простила свою любящую наперсницу за то, что та ее бросила: она восприняла нянино решение как предательство и больше не желала ее видеть. В каком-то смысле для Лулу няня была ближе и роднее, чем мать, а решив выйти замуж, та словно бы отказалась от собственного ребенка.

При росте около метра шестидесяти Лулу весила семьдесят четыре килограмма, что вполне естественно, если три раза в день питаться фаст-фудом. Ходила она с трудом, а в магазине не могла найти себе подходящую одежду: приходилось покупать брюки большого размера, чтобы они сошлись на животе, а потом укорачивать их по росту. Любимой одеждой подрастающей девушки были эластичные леггинсы и футболки – они подходили под любой размер. Лулу страстно мечтала выйти замуж за какого-нибудь принца, но никто не претендовал на ее руку. Она была слишком маленькой и пухлой, да к тому же плохо училась и не могла увлечь мужчину разговором, чтобы тот заинтересовался ею или хотя бы просто позвонил поболтать.

Лулу очень хотелось получить блестящее образование и через полезные знакомства проникнуть в высшее общество, чтобы найти себе мужа в тех кругах, доступ в которые сейчас для нее был закрыт. Желая попасть в элиту, она была готова пойти на все: платить, обманывать, интриговать, работать, учиться (хотя она и знала, что у нее нет способностей к учебе).

Работать в салоне было нелегко. Лулу быстро надоело обслуживать других, ей хотелось, чтобы у нее была собственная прислуга. Каждое утро становилось началом очередной войны между мечтой и реальностью. Лулу считала унизительным для себя заниматься черной работой: ведь она ходила в элитное учебное заведение, хотя до сих пор не научилась поддерживать разговор о деньгах и оставлять на тарелке недоеденный круассан. У ее отца были миллионы, но карманных денег ей хватало только на дешевый обед; питалась она исключительно фаст-фудом и всегда доедала все до конца. Лулу училась вместе с девушками из высшего общества – предметом ее восхищения, – говорила с тем же арабским акцентом и перенимала их хорошие и плохие привычки. И все же, как она ни старалась, повсюду ее окружало презрение и одиночество. Лулу боролась с собой и не теряла надежды. В конце концов, даже у ее матери, нищей иммигрантки, получилось, а она, как ее дочь, сейчас была в гораздо лучшем положении.

Девушка плохо знала английский и сдавала экзамены только благодаря дорогим подаркам и взяткам. Она тщетно пыталась перейти с ручки и бумаги на ноутбук и высокие технологии, которыми так хорошо владели ее одноклассницы. Она не опускала руки, но в компании всегда сидела молча. Лулу не прогоняли, поскольку она никому не мешала. Ей просто хотелось быть такой же, как остальные девушки. Но раз за разом, когда она оказывалась среди одноклассниц, в ее душе поднималась буря негодования; половину класса составляли принцессы, а вторая половина состояла из детей богатейших семей Эр-Рияда.

Большинство учительниц Лулу, будучи также представительницами не бедного класса, посещали салон и она пользовалась этим козырем. Лулу отказывалась брать деньги за свои услуги, и они, смутившись, старались помочь ей в учебе. Хадейя тоже делала все возможное, чтобы вписаться в общество, к которому она теперь принадлежала. Она каждую пятницу посылала на факультет кускус, старалась всем угодить – и ей это удавалось. В конце концов о прежней хозяйке салона забыли; невысокие цены для заведений такого класса и удобное расположение на одной из главных торговых улиц Эр-Рияда привлекали множество клиенток. Спустя много лет Хадейя в итоге стала своей в обществе, которое прежде презирало и избегало ее. Преподавательницы, врачи, студентки университетов и колледжей, свахи и домохозяйки сидели в ее салоне, пили марокканский чай и болтали с сотрудницами-марокканками, лакомились сладостями, делились кулинарными рецептами и советами, как ухаживать за кожей, волосами и ногтями, сплетничали о красавице Сальме, королеве Марокко.

Отец Лулу не хотел посылать дочь учиться в Европу или Америку. Она еще никогда не бывала за границей – это и стоило слишком дорого, а ни в какую зарубежную учебную программу ее так и не приняли. Лулу же наотрез отказывалась доучиваться в Саудовской Аравии, так что скуповатый отец собирался отправить ее получать высшее образование в Кувейт. Это было дешевле, чем учиться в Лондоне или Калифорнии, к тому же Лулу была обожаемым первым ребенком от любимой Хадейи и отцу хотелось, чтобы она жила поближе. Лететь полдня или целый день в далекую холодную страну – это было для него слишком. Лулу несказанно расстроилась. Все ее подруги уезжали получать высшее образование за границу, а ее не взяли ни в один зарубежный университет из-за плохой успеваемости и слабого владения английским.

Делать нечего, девушка отправилась с тяжелым сердцем в Кувейт. Нелегко будет найти богатого сказочного принца в такой маленькой стране, рассуждала она. Это не великолепная Америка, где в престижном университете ей поднесли бы этого принца на блюдечке. «В окружении титанов ты сам становишься титаном», – говорила ей мать, когда Лулу жаловалась на насмешки одноклассников. Но уехать – даже в Кувейт – все равно было лучше, чем оставаться под надзором родителей, консервативной саудовской полиции и суровых традиций, которые не позволяли ей одеваться и жить как хочется. К тому же путешествовать было интересно и увлекательно.

В первую неделю в кувейтском университете Лулу тосковала по дому и плакала каждую ночь, представляя, как ее одноклассницам, должно быть, хорошо под калифорнийским солнцем. Лулу вспомнила о клиентке из маминого салона, которая утверждала, что знает женщину из кувейтской правящей семьи, и вскоре попросила их познакомить. Может быть с ней будет интересно и Лулу снова попадет в высшее общество, которого ей теперь так не хватало. Клиентка матери сделала несколько звонков, и знакомство состоялось. Новая подруга, Шейха, позвонила Лулу и встретила ее в Кувейте, пообещав, что эта страна станет ей вторым домом.

Шейха была высокой, привлекательной, уверенной в себе и успешной девушкой из знатного рода, с чарующими карими глазами, красивым, прямым, слегка орлиным носом, полными губами и стройной женственной фигурой. Лулу нравилось общество Шейхи; к тому же она была уверена, что даже «придворные дамы» у таких успешных людей со временем непременно находят себе богатых женихов. Ум Шейхи не уступал ее красоте и она уже давно решила не выходить замуж, пока не закончит образование и не получит степень бакалавра информационных технологий и MBA в Великобритании, чтобы в будущем открыть собственный интернет-магазин дорогой косметики. Когда она наконец нашла себе избранника, немало сердец было разбито и немало надежд разрушено.

У Шейхи был головокружительный роман с молодым, богатым и красивым принцем, которого она выбрала сама. Ее близкие подруги часто катались вместе с ней на яхте, веселились на шикарных вечеринках на самых модных островах планеты и летали на частном самолете на самые знаменитые лошадиные скачки Европы и Америки. После каждой поездки Шейха выкладывала фотографии в свой Blackberry-мессенджер и WhatsApp. Лулу сохраняла все эти снимки, и сама тщательно фотографировала роскошную жизнь своей подруги.

Вся жизнь Шейхи была сплошным праздником, а жизнь Лулу в Саудовской Аравии – серыми буднями. Лулу собиралась поступить в Американский университет, но плохо сдала TOEFL, ее не приняли. К тому же она приехала сюда с группой своих саудовских знакомых, которые считали ее недостойной их общества из-за ее бедуинского происхождения и дурной славы ее матери. Они боялись и сглаза, и того, что ее репутация помешает им устроить свою жизнь.

Доброта Шейхи согревала Лулу; она была счастлива, когда Шейха пригласила ее на вечеринку с компанией девушек из стран Залива. Все они учились в университете, прекрасно говорили по-английски и приветливо приняли ее. К сожалению, Лулу постеснялась сказать, что провалила экзамены и будет учиться в арабском университете. Однако в течение вечера ее новые подруги заметили, что она не может поддерживать разговор на английском… Это стало последней каплей и Лулу не выдержала. Ей было страшно и неуютно без матери, няни и отца, без салона и доставки еды по первому звонку, и, в конце концов, она горько разрыдалась от обиды и унижения – и это было блестящее начало знакомства. Своими слезами и жалким видом Лулу завоевала сердца добрых, сильных и умных подруг. Они жалели ее, а она не переставала жаловаться, как ей плохо среди «неотесанных» и «нищих» студенток в общежитии: ни знаменитых имен, ни стильных нарядов, ни блестящих дорогих машин. А тяжелее всего в чужой стране было привыкнуть к отсутствию прислуги: некому было ухаживать за ней, следить за ее одеждой, будить ее по утрам, готовить еду и выполнять мелкие поручения. Она страдала, а культурный шок потряс ее до глубины души. Лулу говорила, что готова покончить с собой: она столько лет карабкалась вверх по социальной лестнице, а теперь ее жизнь разрушена. Новые подруги тепло обняли ее, а Шейха даже пригласила к себе домой на выходные. Лулу выставила себя этакой золушкой наоборот: якобы в Саудовской Аравии ее нарочно избаловали, а потом отправили в Кувейт, где ей приходилось как-то справляться самой, живя среди нищих студенток из низов, которые у нее, привыкшей к другому обществу, вызывали только отвращение.

«Мои родители ходили в тот же университет, который ты сейчас так ругаешь. Не думай, что там учатся только нищие и неотесанные», – с улыбкой сказала Шейха, чтобы подбодрить подругу.

«Но я там никого не знаю, – срывающимся голосом ответила Лулу. – Все выглядят какими-то дикарями. Я там совсем чужая. Я не могу спать на кровати в общежитии – она всего метр шириной. Честное слово, мне все время кажется, что я сейчас свалюсь на пол!»

Лулу приехала к Шейхе с вещами и осталась у нее насовсем. В буквальном смысле. Этот дом радушно ее принял, и она стала жить в роскоши. Прислуга была готова выполнить любое ее поручение, ей больше не приходилось стоять в очереди в общий туалет или душ. Она оставляла в ванной бардак – кидала на пол полотенца, бросала салфетки куда угодно, только не в мусорное ведро, оставляла незакрытой зубную пасту. Это было бы некрасиво по отношению к тому, кто зайдет в ванную после нее, если бы прислуга регулярно там не убиралась. Ее одежда всегда была отглажена, оторвавшиеся пуговицы пришиты, аксессуары находились в идеальном порядке. Еду девушке приносили в любое время дня и ночи. Лулу без проблем выдавали визы и оплачивали все дорожные расходы, не считая постоянных дорогих подарков от щедрых членов семьи. Именно о такой жизни Лулу и мечтала; разве что мужа не было – только добросердечная подруга, приютившая ее. Мечта исполнилась, Лулу получила то, чего, как ей казалось, заслуживала: она жила во дворце и наконец-то купалась в роскоши. Теперь ей прислуживали, а не она вынимала волосы из забившейся раковины в салоне после закрытия, когда все сотрудницы уходили домой. С ней обращались как с членом семьи. По первой просьбе ей давали деньги, по звонку колокольчика приносили вкусную еду. Кто бы захотел уходить из такого рая?

Скупой отец Лулу, узнав, что его дочь живет у подруги из королевской семьи, почти перестал высылать ей деньги – только жалкие 300 кувейтских динаров на карманные расходы. Живя у Шейхи, Лулу получала почти в десять раз больше. И этот контраст причинял Лулу настоящие страдания. Она часто говорила о том, как богат ее отец и как скупо он распоряжается своими деньгами, заработанными тяжелым трудом. И все же она любила его и ненавидела мать. Ей не нравилась его жадность, но она знала, что отец любит ее, и после его смерти она унаследует все его огромное состояние. А вот мать ее навсегда останется разрушительницей семьи и простой парикмахершей в средней руки салоне – даже после смерти. Лулу мечтала быть принцессой и забыть о своих корнях. И благодаря Шейхе ее мечты исполнились.

Младшая сестра, Мона, говорила, что Лулу учится у Шейхи быть стильной. Так оно и было. Лулу считала Шейху своим кумиром и образцом, стараясь подражать ей во всем. Говорят, подражание – разновидность лести, и Лулу льстила Шейхе, хотя и предпочитала считать себя состоявшейся знатной леди. В глазах Лулу Шейха была более достойна называться ее матерью, чем презренная уничтожительница семей или предавшая ее подлая служанка. Шейха идеально подходила на эту роль: с ней Лулу была счастлива, ею можно было гордиться. У арабов есть поговорка, что, прожив в чьем-то доме сорок дней, ты становишься членом семьи. Лулу прожила в доме Шейхи два года. Завалив первые же экзамены в университете, она просто осталась у Шейхи – повсюду ходила за ней или сидела дома с ее домочадцами.

В конце концов девушка поняла, что злоупотребляет гостеприимством. Она случайно услышала, как родня Шейхи обсуждает, когда же Лулу уедет: заботиться о чужой дочери – на Ближнем востоке это была слишком большая ответственность. Шейха пыталась убедить Лулу продолжить учебу – пусть даже в школе для начинающих изучать английский. А университет можно было закончить и позже.

Чем настойчивей Шейха уговаривала Лулу выучиться и получить хоть какой-то диплом, тем старательней девушка искала для себя новое место жительства, на случай, если Шейха выйдет замуж. Ее жизнь в раю могла закончиться раз и навсегда, если не найти другую такую же подругу или, еще лучше, мужа.

Еще в салоне Лулу познакомилась со свахой из высших слоев саудовского общества. Она много раз бесплатно обслуживала ее, надеясь, что однажды сваха подыщет ей подходящего холостяка. Обустроившись во дворце, Лулу решилась позвонить этой женщине, и с удовлетворением узнала, что у свахи есть на примете много завидных женихов. Существовала лишь одна проблема: все они хотели красивую невесту из хорошей состоятельной семьи, не уступающую им по социальному статусу. По мнению Лулу, это было просто нечестно. Как девушке с самой обычной внешностью, из среднего класса, выйти замуж за миллионера или принца? На меньшее она была не согласна. Будь Лулу богатой и знатной, все было бы просто, но она была из другого круга, а таким, как она, нелегко доказать этим блестящим мужчинам, что она их достойна. Неужели вся ее жизнь пройдет в бесплодной борьбе?!

Лулу не переставала раздумывать, как ей проникнуть в высшее общество. Даже непродолжительная помолвка или брак сделали бы ее более привлекательной для будущих женихов: ведь тогда она получила бы титул принцессы, или, по крайней мере, внушительную сумму денег и дом, оформленный на ее имя, чтобы больше не зависеть от родителей. При заключении выгодного союза молодые могли вообще ни разу не увидеть друг друга до свадьбы. Нередко пара разводилась вскоре после бракосочетания, но у невесты оставалось приданое, статус и титул. Для Лулу это был бы беспроигрышный вариант.

Девушка поговорила еще с несколькими свахами, но все они утверждали, что богачи женятся только на девушках своего круга. Лулу, надо признать, не падала духом, даже когда ей говорили, что холостых аристократов интересуют только культурные семьи со связями и невесты с образованием. Красота и покладистый характер были приятным и важным дополнением.

В отличие от Шейхи Лулу не была ни высокой, ни стройной, ни женственной. Однако, живя во дворце, она успела возомнила о себе невесть что, даже стала носить очень облегающие вещи. Свахи наперебой советовали ей сперва похудеть и подумать над своим стилем – иначе девушка вроде нее никогда не найдет себе подходящего жениха. Лулу не хотелось тратить на это время, поэтому она просто стала брать одежду Шейхи, ведь взять готовый модный наряд из огромного стильного гардероба было проще, чем выбирать вещи самостоятельно, теряясь в этом бескрайнем море брендов и дизайнеров: все равно, что бы она ни выбрала сама, это будет выглядеть пошло, а не шикарно. Но и теперь свахи отмахивались от нее, пока ей не пришла в голову мысль получше прежней. Она просто будет говорить, что ищет жениха не для себя, а для своей хозяйки, леди Лулу.

Решено: она будет пользоваться личиной Шейхи, пока не отхватит себе богача, который сделает ее королевой в ее собственном дворце. Этот план должен был открыть Лулу дорогу в высшее общество: если ей не суждено стать Женщиной-кошкой и встретить своего Бэтмена, она превратится в леди Лулу и обязательно встретит своего прекрасного принца. Она будет изображать Шейху, а та станет ее феей-крестной: только знать ей об этом вовсе не обязательно.

План был настолько прост, что на миг девушке даже стало стыдно. Слишком прост. У Лулу уже было все, что нужно. Она начала с хранившихся у нее фотографий Шейхи – Шейха со своими лошадьми, Шейха рисует, читает, обнимается с отцом, Шейха с домашним дельфином в своем доме в Монако, Шейха со своими драгоценностями, картинами, дорогими машинами – Майбахом, Роллс-Ройсом, Бентли – и, наконец, со своим свирепым и прожорливым белым тигром.

Лулу встретилась со свахой под видом представительницы некой молодой дамы из королевского рода или богатой, красивой и влиятельной аристократки. Никто не мог бы справиться с этой задачей лучше Лулу, никто не мог бы найти для ее леди лучшую партию. Лулу безупречно сыграла роль личной помощницы знатной дамы. Она настояла на том, что имя леди должно остаться тайной, и Лулу откроет его только будущему жениху в частной беседе. Лулу сумеет выбрать то, что понравится «леди Лулу», и найдет для нее лучший вариант. Знакомства будут происходить по телефону, а чат Blackberry идеально подойдет для обмена фотографиями. Она не торопясь заманит жениха в свои сети. Брак будет заключен через три месяца после первого разговора, и это обязательное условие.

Используя фотографии и профиль Шейхи, сваха вскоре нашла кандидата: некий Лео, тридцатипятилетний мужчина из саудовской королевской семьи, высокий, смуглый и красивый. Он руководил успешным бизнесом, ни разу не был женат и после свадьбы собирался переехать в США, потому что там у него были деловые партнеры, и ему там нравилось. Сердце Лулу замерло. С такой удачей не нужна никакая черная магия.

Привлечь внимание принца оказалось на удивление легко. Достаточно было отправить ему несколько лучших снимков очаровательной Шейхи, его «будущей невесты». Человеческая природа, любопытство и тщеславие довершили дело. Принц, такой неприступный и разборчивый, был рад знакомству и мечтал о продолжении.

Лулу нарочно выбрала не просто члена королевской семьи, а бизнесмена, рассудив, что он часто бывает в отъезде и слишком занят, чтобы настаивать на скорой встрече. Его многочисленные обязанности не позволяли ему говорить с невестой так часто, как ему бы хотелось. Слишком настойчивыми расспросами он мог разоблачить Лулу. Она помнила слова своей тети Кохи, тоже работавшей в салоне: «Мужчин надо дразнить. Получив тебя, они сразу теряют интерес. Без охоты нет ни загадки, ни награды, и в чем тогда смысл? Помни, лучше быть яблоком на кончике ветки, чем веткой в их руке. Главное для них – охота». Поэтому Лулу так торопилась с датой свадьбы, когда он наконец возьмет ее в жены и оценит, по крайней мере, ее личность и характер. Пусть она окажется не так красива, как он думал, зато она будет ему любящей подругой. А если из их семейной жизни ничего не выйдет, у нее останется ее приданое и статус бывшей жены принца.

Лулу завела себе второй телефон, где был только номер жениха, чтобы никто из ее подруг ничего не заметил. Постепенно и расчетливо она подпитывала его интерес – обрывала разговор на середине его фразы, не отвечала на вопросы, обещала, что перезвонит, и, конечно, не звонила. Для него она была недосягаемой, загадочной, и его жажда росла с каждым глотком. Она могла процитировать ему строчку, которая трогала его до глубины души, а потом сказать какую-нибудь глупость. Когда он пытался отвечать, она говорила, что перезвонит позже, или просто бросала трубку. Жених чувствовал себя как охотник в погоне за недоступной, вечно ускользающей, и потому еще более желанной добычей.

Лулу откровенно использовала свою подругу, но не видела в том ничего плохого, ведь все это затевалось ради благой цели. Шейха, конечно, поймет, что иначе Лулу никогда не достичь своей мечты – денег, статуса и брака с прекрасным принцем. Она представляла, как в будущем они с мужем и Шейхой вместе, как лучшие друзья, будут ездить в Швейцарию кататься на лыжах.

Девушка тщательно отбирала фотографии Шейхи из своего запаса, посылая их принцу в удачные моменты разговора. Подруги Лулу часто говорили ей, что с ней весело, и она знала, что чувство юмора – ее главное преимущество и лучший способ привлечь внимание принца. И она оказалась права: его интерес не ослабевал. Он постоянно разыскивал ее. Когда принц задавал ей вопрос, слишком сложный для ее неискушенного ума, она бросала трубку, обрывая разговор и оставляя впечатление, что она прекрасно его поняла. Любопытство принца оставалось неудовлетворенным, но у него складывалось хорошее мнение о ней. Казалось, что у Лулу вечно нет на него времени, при том, что у самого молодого мужчины был плотный график.

Принцу особенно нравились фотографии с лошадьми и жеребятами. Лулу боялась лошадей, и при ее небольшом росте девушке было трудно сесть в седло. Шейха же была ростом метр семьдесят и ездила верхом с трех лет, в седле и без седла, так что у Лулу было много снимков «леди Лулу» на лошади. Девушка не была знакома с конной терминологией, и на вопросы принца предпочитала отшучиваться. Он не замечал пробелов в ее знаниях о верховой езде – может, потому, что во всем остальном было слишком много истины. Ей и вправду не хотелось отвечать на вопросы. Она и вправду была застенчива. Лулу изучила жизнь Шейхи в таких подробностях, которые могли быть известны только самой Шейхе – или тому, кто всегда был с нею рядом. Например, Шейха иногда позволяла подруге покормить своих лошадей, Подснежника и Ри-Аль-Шемаала (Северного Ветра), и Лулу знала, что лошадь надо кормить с раскрытой ладони, чтобы она не укусила за пальцы. «Леди Лулу» знала, что нельзя обходить лошадь сзади, иначе она испугается и может лягнуть. Она знала, что лошади чувствуют опасность, чуют приближение дождя и землетрясения. Такие подробности звучали убедительно и не вызывали лишних вопросов.