Текст книги "Непокорная и обольстительная"

Как бы то ни было, но Камерон-холлом продолжали владеть его прежние хозяева, а Криста по-прежнему считала его своим родным гнездом. Правда, Дэниел и Келли все же решили переехать вместе с детьми в свой собственный дом и пригласили ее с собой, что было весьма кстати.

Криста встала и, не обращая внимания на легкое головокружение, медленно пошла по вымощенной красным кирпичом дорожке к стоявшей неподалеку лошади. Там она остановилась, посмотрела на свои привязанные к седлу сумки, в которых привезла сюда кое-какую посуду и полотенца, и стала осторожно снимать их. В этот момент все поплыло перед глазами, и она крепко выругалась, без смущения употребляя все те слова, которые выучила во время войны. В нижней части живота что-то резко заныло, а в глазах появились темные круги. Криста быстро поставила сумки на землю и ухватилась обеими руками за колонну, чтобы не упасть.

Неподалеку от дома, за углом, есть небольшой колодец с холодной водой. На днях Дэниел тщательно очистил его и проверил качество воды. Может быть, холодная вода поможет ей избавиться от этого неприятного и весьма болезненного ощущения. Не долго думая Криста подошла к колодцу, подняла ведро с водой и жадно припала к нему.

Это не помогло. Почувствовав резкий приступ тошноты, она едва успела отойти в сторонку, как ее тут же вырвало на пожухший от солнца газон.

Криста оглядела себя и решила сделать компресс из лоскута старого платья. Оно действительно было очень ветхим, и однажды она уже отхватила от него кусок, когда этот сумасшедший Эрик Дабни привел к ее дому целый отряд головорезов, чтобы сжечь его дотла. После непродолжительной схватки обнаружилось, что Джесс ранен, и Криста без колебаний оторвала лоскут от нижнего края платья, чтобы перевязать его. Точно так же она поступила и сейчас. Оторвав узкую полоску ткани, она обильно смочила его в холодной воде и приложила ко лбу.

В этот момент ее охватило странное чувство, как будто кто-то исподтишка наблюдает за ней. Криста повернула голову, сняла с лица влажную тряпку и внимательно оглядела двор. Прямо к ней ехал какой-то всадник в униформе. Джереми!

Как всегда, он казался бодрым и в прекрасном расположении духа. Черт бы его побрал! Он всегда появляется в тот момент, когда она находится далеко не в самом лучшем виде. Последний раз он застал ее в грязном и поношенном платье, в котором она работала в саду, а сейчас в этом тряпье, да еще в таком жутком состоянии. Ее щеки горели от жара, а во рту стоял устойчивый привкус горечи. Хорошо, что он не застал ее в то время, когда ее рвало на газон.

Чем ближе он подходил к ней, тем сильнее колотилось у нее сердце и тем больше покрывалась она от смущения густой краской.

– Могу ли я чем-то тебе помочь? – заботливо спросил он, протягивая руку. – У тебя такой вид, словно ты сейчас упадешь в обморок.

Криста сжалась как пружина и попыталась взять себя в руки.

– Ничего подобного! Я никогда не падаю в обморок! Я просто…

– Ты из рода Камеронов, не так ли? – ехидно подколол ее Джереми. – А Камероны никогда не позволяют себе подобной слабости. – Он сделал многозначительную паузу и пристально оглядел ее с ног до головы, прежде чем продолжить разговор.

Почему он намекает на ее слабость и вообще так внимательно осматривает ее? Криста безотрывно смотрела ему в глаза и чувствовала, что густая краска стыда заливает ее лицо. Он вернулся. Зачем? Что ему от нее надо? И почему мысли так безобразно путаются в ее голове? Она быстро повернулась к колодцу и уперлась в него обеими руками.

– Когда ты приехал сюда? – тихо прошептала она.

– Уже давно.

– А как ты… нашел меня?

– Я заехал в Камерон-холл и все там разузнал.

Она молча кивнула и, помочив лоскут ткани в прохладной воде, снова приложила ее ко лбу.

– Извини, – промямлила она, преодолевая смущение, – по-моему, я подцепила какую-то заразу. Может быть, тебе стоит держаться подальше от меня. – Выждав несколько минут, она взглянула на него и удивилась: на его губах появилась какая-то наглая и даже ехидная ухмылка.

– Значит, ты думаешь, что подхватила инфекцию и заболела? – ухмыляясь, переспросил он с нескрываемым любопытством. – Криста, ну нельзя же, в самом деле, быть такой наивной! – с неподдельным восхищением вскрикнул он, что еще больше вывело ее из себя. – Неужели тебе и в голову не пришло, что ты можешь быть беременной, что у тебя будет ребенок?

Если раньше ее щеки покраснели от смущения и стыда, то сейчас они стали мертвенно-бледными, как будто обескровленными внезапным ударом. Нет! Этого не может быть! Ей даже в голову не пришло, что такое вообще возможно. Ведь она всегда была занята, всегда при деле, ни одной свободной минуты, чтобы подумать о возможных последствиях брачной ночи. Но с другой стороны, все сходится. Как же она раньше не догадалась? Стоило только прикинуть, сколько прошло времени с того момента…

– Криста, скажи мне, пожалуйста, у тебя были недавно месячные? – с поразительной прямотой поинтересовался Джереми.

Кровь снова хлынула к ее лицу, мгновенно выкрасив его в алый цвет.

– Да как ты смеешь говорить со мной о подобных вещах? – взбеленилась она и еще больше зарделась.

Джереми снова ухмыльнулся, поражаясь ее наивности.

– Криста, ты меня извини, конечно, но мы оба выросли на земле, на наших фермах, хотя они и были совершенно различными по размерам и доходам. Скажи, пожалуйста, как я мог стать взрослым человеком, не зная таких элементарных вещей?

– Умоляю, не надо допрашивать меня! – прошептала она в отчаянии. – Я вполне допускаю, что ты все знаешь, но при этом вовсе не обязательно говорить о таких вещах с женщиной! – Криста снова приложила ко лбу влажную ткань и отвернулась.

Джереми осторожно повел ее к веранде, усадил на деревянные ступеньки и сел сам, прижавшись спиной к колонне. Левой рукой он поддерживал ее за талию, а правой прикладывал к ее вспотевшему лбу влажную тряпку. Криста закрыла глаза.

Она вдруг почувствовала, что ей гораздо легче. Может быть, это все из-за того, что она чертовски устала. Как все-таки приятно ощущать себя защищенной от всяческих невзгод, когда не нужно напрягаться, не нужно суетиться и ломать голову над этими идиотскими проблемами. Она снова закрыла глаза и с удовольствием вдохнула исходящий от него запах чистого тела, дорогого табака, кожи и бренди, то есть все те запахи, к которым привыкла с детства и любила всю свою сознательную жизнь.

И только одна мысль неустанно сверлила ее сознание – что они исходят от Джереми Макгоули. Она вдруг со всей ясностью поняла, что он был прав, она действительно беременна и через некоторое время должна родить ребенка. А все началось в ту самую безумную ночь, когда он вдруг объявил, что их брак является самым что ни на есть настоящим и что он отнюдь не намерен просто уйти в сторонку, выполнив ее сумасшедшую просьбу. Конечно, их скоропалительный брак потребовал от него определенной жертвы, и, скорее всего он сделал это ради Джесса и Дэниела, а не ради нее. Он мог вообще послать ее ко всем чертям и не связываться с этим темным делом.

Но не слишком ли дорого приходится за это платить?

– Этого не может быть! – слабо вырвалось у нее. – Ведь мы провели вместе только одну ночь!

В глазах Джереми сверкнул веселый огонек.

– Криста, иногда для этого достаточно даже одной ночи.

– Ну да, еще бы, тебе это очень понравится! – вдруг вспылила она, отодвигаясь от него. – Теперь ты можешь с полным основанием задирать нос и гордиться доказательством своей мужской состоятельности!

Ее длинные ресницы прикрыли глаза, укрываясь от проницательного взгляда мужа. Только сейчас она поняла, что сожалеет о внезапной вспышке гнева. Получилось, что он ведет себя намного лучше, чем она.

– Извини, – пробормотала она тихо. – Сейчас я чувствую себя нормально.

С этими словами Криста отодвинулась от него и начала медленно подниматься на ноги. Джереми бросился ей на помощь.

– Вообще говоря, – вдруг произнесла она, – вполне возможно, что ничего подобного со мной не случилось. В такую жару…

– Сегодня не очень жарко, – деликатно поправил ее Джереми и грустно улыбнулся.

Нет, она не может иметь от него ребенка! Ведь он почти чужой для нее человек! И не просто чужой, а самый заклятый враг, несмотря на то, что в тот самый злосчастный день они бок о бок боролись за спасение ее дома. И даже его нежные прикосновения, его ласки, его страстные поцелуи…

Криста горделиво вскинула подбородок:

– Ты ведешь себя так, словно знаешь, как это – быть беременной, как носить под сердцем ребенка, как будто… – Она запнулась и даже вздрогнула от неожиданной догадки. – Как будто у тебя уже был ребенок. Я имею в виду, что ты уже когда-то был отцом!

Его лицо перекосилось от злости.

– У меня нет детей, – холодно отчеканил Джереми.

– Но…

– У меня нет детей, Криста, – решительно остановил он ее. – И давай прекратим этот разговор.

Внезапная холодность мужа немного остудила ее.

Она смягчила тон и снова посмотрела ему в глаза:

– Хорошо, а что ты делаешь здесь? Что заставило тебя вернуться сюда из Вашингтона?

– Чего я добиваюсь? – эхом прозвучали его слова, вызвавшие на губах едкую усмешку, правда, без каких бы то ни было признаков истинного веселья. – Откровенного разговора со своей женой и ничего больше. Я наконец-то получил приказ и скоро должен отправиться на новое место службы.

У Кристы вдруг все поплыло перед глазами, и весь мир перевернулся вверх тормашками. Колени задрожали от слабости, и она чуть было не рухнула на деревянный пол веранды. Она, смахнув набегающую слезу, слегка покачнулась. Джереми поддержал ее за талию.

– Ну ладно, не расстраивайся, мы можем поехать вместе.

– Я не могу поехать с тобой на Запад, – бесцветным голосом прошептала она.

– Ну, хорошо, посмотрим.

Джереми крепко обнял жену и повел ее за угол дома, где стояла его испытанная в боях кавалерийская лошадь.

– Я не могу поехать с тобой, – упрямо повторила она. – Не могу оставить дом и хозяйство на произвол судьбы. Неужели ты не понимаешь, что я потратила на него столько сил и энергии, что сейчас никак не могу бросить все. Я своими руками обрабатывала поле и сад, починила крышу… Мне даже пришлось стрелять в человека, чтобы спасти свое жилище! Я… Я…

– Да, с твоей стороны это потребовало немалых жертв, – согласился он, глядя на нее сверху вниз. – Увы, моя дорогая, тебя угораздило выйти за меня замуж!

Джереми подхватил Кристу и быстро усадил ее на свою лошадь. Теперь уже она смотрела на него сверху вниз и поминутно облизывала пересохшие губы.

– Джереми, ты так ничего и не понял.

– Нет Криста, это ты ничего не поняла. Твой дом сейчас принадлежит Джессу, так что можешь забыть о нем.

В этот момент послышался стук колес и цоканье копыт. Криста повернула голову и увидела приближающийся фургон, в котором находились Дэниел и Келли. Подъехав поближе, они соскочили на землю и растерянно огляделись вокруг.

– Криста! – громко закричала Келли, продолжая оглядываться.

Криста уже открыла было рот, чтобы ответить, но Джереми резко повернулся к ней и приложил палец к губам. Сама не зная почему, она решила подчиниться его приказу.

А Келли тем временем подошла к дому, осмотрела все вокруг, а потом пошла навстречу мужу.

– Дэниел, ее сумки лежат на веранде, но где она сама – понятия не имею. Ее нигде не видно. Полагаю, Джереми все-таки отыскал ее.

– Послушайте, миссис Келли Камерон, – прервал ее шутливым тоном муж, – мы сейчас стоим на пороге своего дома! Своего собственного дома! Думаю, что настало время подхватить тебя на руки и внести в дом через вот этот замечательный порог! А потом…

– Да, вот это твое «потом» нравится мне больше всего, – таким же игривым тоном ответила ему Келли.

Криста хорошо видела их обоих из-за угла. Ее брат был высоким, статным, необыкновенно красивым, да и Келли вполне соответствовала ему. У нее были длинные рыжие волосы, стройная фигура и сияющее от счастья лицо. Они так долго ждали момента, когда закончится эта проклятая война, и они переберутся в свой собственный дом. Именно поэтому они ощущали себя счастливой парой, постоянно пребывающей в состоянии сказочного и абсолютно безоблачного будущего.

Она мечтательно закрыла глаза и подумала о себе, но ее мысли вдруг прервались неожиданным воплем Келли. Криста мгновенно открыла глаза и посмотрела на Джереми. Тот продолжал пытливо изучать ее.

– Он сделал ей больно! – выпалила она, не успев даже сообразить что к чему.

– О, Криста, Боже мой, какая ты еще наивная! – снисходительно проворчал Джереми. – Она же моя сестра. Если бы он посмел ее обидеть, я бы уже давно бросился ей на помощь. Не говори глупостей. Она любит его и, как большинство нормальных женщин, к твоему сведению, обожает оставаться наедине с мужем.

Вскоре они снова услышали томный голос Келли. Он был низким, мягким и чрезвычайно интимным. Она все время повторяла имя мужа, за которым следовали страстные вздохи и стоны, не оставляющие никаких сомнений в том, что там происходит.

А Джереми тем временем безотрывно смотрел на жену.

– Ну что? Теперь до тебя дошло, что она вопит вовсе не от боли? – спросил он суховатым голосом, в котором чувствовалась легкая зависть. – Интересно, – успел шепнуть он ей на ухо, запрыгивая на лошадь, – ты смогла бы так страстно и нежно произнести мое имя?

– Ну почему нельзя обойтись без этих пошлых шуток?

– К сожалению, моя дорогая, мне сейчас не до шуток.

Он пришпорил лошадь, и они помчались прочь от этого дома, где Дэниел и Келли так хотели остаться наедине друг с другом.

Какое-то время они ехали молча, но Джереми первым не выдержал и прервал тягостное молчание:

– Итак, Криста, давай посмотрим, что будет, если ты не поедешь со мной на Запад. Интересно, кого из своих братьев ты облагодетельствуешь своим постоянным присутствием? Думаешь, они будут рады, что ты каждый день мелькаешь у них перед глазами?

– Перестань издеваться надо мной!

– А я и не собирался это делать. Я просто констатирую весьма печальный факт твоей биографии – у тебя нет крыши над головой.

– Не понимаю, почему ты так озабочен моими проблемами. И вообще, что ты здесь делаешь? Насколько я могу судить, ты от меня не в восторге, презираешь все, что я делаю, и, если говорить откровенно, вряд ли хочешь, чтобы я составила тебе компанию в твоей поездке.

– А вот тут ты ошибаешься, дорогая моя, – решительно возразил Джереми. – Я, например, весьма очарован твоей храбростью, очень ценю и уважаю твою силу воли и вообще думаю, что ты могла бы стать превосходной женой кавалерийского офицера.

Криста почувствовала, что ее сердце заколотилось как сумасшедшее. Наконец-то она добилась от него хоть какого-то признания.

В течение, некоторого времени они молча ехали к Камерон-холлу. У самого крыльца Криста ловко спрыгнула с лошади и раздраженно одернула зацепившееся за седло платье.

– Значит, Криста, – подытожил Джереми, грациозно спешиваясь, – ты едешь со мной.

Она подобрала край длинного платья и с отчаянием взглянула на мужа:

– Почему? Неужели только потому, что могу быть тебе полезной? Да и вообще, чем я могу тебе помочь, если…

Она внезапно потупилась, смущенно опустила вниз длинные ресницы и прикусила нижнюю губу.

– …Если ты ждешь ребенка? – мягко продолжил ее мысль Джереми, наклоняясь и оправляя подол ее вздернутого платья. – Ну что ж, в этом есть, по меньшей мере, одно рациональное зерно. Каждый мужчина, если хочешь знать, рано или поздно хочет иметь сына.

– Да, и к тому же у меня мозолистые руки, которые умеют не только пахать, но и стрелять из всех видов оружия. И, кроме того…

– Кроме того, любовь моя, – шутливо прервал ее Джереми, – ты всегда была и, смею надеяться, всегда останешься очаровательной милашкой!

Криста чуть было не задохнулась от возмущения и даже отпрянула назад.

– В таком случае…

– В таком случае, – снова бесцеремонно оборвал ее Джереми, – я вынужден признать под тяжестью вполне очевидных фактов, что ты обладаешь не только мозолистыми руками и необыкновенной храбростью, но еще и несказанной красотой, что само по себе отнюдь не маловажно. И твой муж определенно намерен взять тебя с собой. Думаю, что ты должна, во что бы то ни стало составить мне компанию.

Глава 7

Джереми стоял у широкого окна в комнате Кристы и рассеянно смотрел на запущенный сад. Сад был небольшим, а за ним виднелось огромное зеленое пространство, обрамляющее пологий склон и как бы нехотя спускающееся к низким берегам реки и к пристани. Это действительно была прекрасная и необыкновенно богатая земля, владельцами которой на протяжении нескольких веков были представители знатного рода Камеронов. И все это могло бы быть законным наследством Кристы.

Посмотрев в последний раз на живописную пристань, он перевел взгляд на жену, которая вышла из дома вместе с Джессом, оставив Джереми наедине с его сумбурными мыслями. Правда, она не просила его остаться в доме, но в то же время, как ему показалось, обрадовалась, когда он заявил, что хочет остаться здесь и заняться своими делами. Конечно, никаких срочных дел у него не было, и его желание побыть наедине объяснялось, скорее всего, потребностью собраться с мыслями и окончательно развеять все сомнения, касающиеся предстоящей поездки на Запад. И дело здесь даже не в том, что он хотел сорвать жену с насиженного места и потащить с собой в неведомые и к тому же опасные края. Нет, у нее было достаточно много времени, чтобы обдумать его предложение и сделать свой выбор. Некоторое время назад Джереми имел по этому поводу довольно продолжительный разговор с Джессом, который, не смотря на возникшую дискуссию, в конце концов, привел их к взаимному пониманию. Они договорились, что Джереми немедленно отправится в Ричмонд, а оттуда без особого труда доберется до Вашингтона, где сядет на поезд и через некоторое время прибудет в Иллинойс. А уж оттуда ему придется добираться на пароходе до Литл-Рока. Что же касается его солдат, то часть из них будет сопровождать его из Вашингтона, а другая часть присоединится к нему в Литл-Роке. Джереми был рад, что наконец-то уедет на Запад и прибудет в Литл-Рок раньше намеченного срока, чтобы как следует изучить окрестности этого городка до того, как туда прибудут остальные офицеры с женами и детьми. Всегда полезно знать особенности той земли, на которой предстоит жить и работать. Сейчас для него уже не было секретом, что бескрайние просторы Дикого Запада могут быть очень опасными для новых поселенцев.

Что же касается Кристы, то она должна присоединиться к нему в Литл-Роке. При этом Джесс всячески убеждал Джереми, что ему удастся продлить свой отпуск и составить компанию своей сестре, препроводив ее до самого Литл-Рока. Конечно, Криста заметно расстроилась по этому поводу и попыталась убедить брата, что ему не следует оставлять одних жену и детей, но из этого ничего не вышло.

Внизу под окном послышались постепенно удаляющиеся голоса Джесса и Кристы. Вскоре он увидел, что они оба медленно идут рука об руку по направлению к семейному кладбищу, которое располагалось на полпути между домом и рекой. Голоса постепенно затихли, но он продолжал наблюдать за двумя фигурами. Все-таки Камероны очень красивые люди. Джесс был высоким, статным, с темными волосами, которые на висках уже изредка пробивала седина. Впрочем, во время войны вообще очень быстро седеют…

Снизу донесся звонкий как колокольчик, мелодичный смех. Криста уже была далеко от дома, но ее смех донесся до него и разбудил в его мятущейся душе острое чувство ностальгии по прошлому. Для него не было секретом, что они счастливы здесь, на этой земле, и совершенно не понимают, зачем нужно ехать в какие-то далекие и незнакомые края.

Джереми закрыл глаза и живо представил себе, как сюда съезжаются почти все знатные семьи из всех уголков Виргинии, как этот двор наполняется звонким хором голосов, веселым женским смехом и мерным постукиванием колес экипажей. Не исключено, что сюда приезжали аристократы даже из Вашингтона, что было вполне естественно и объяснимо. Женщины порхали здесь, как редкой красоты цветы, в своих шелковых и парчовых нарядных платьях, а мужчины торжественно шествовали в черных фраках и с огромными сигарами в зубах.

О чем же они сейчас, интересно, говорят, эти два представителя древнего рода Камеронов, уединившись неподалеку от дома? У него было превосходное зрение, и он мог без труда видеть ее повернутое к брату лицо. Вот они остановились перед входом на семейное кладбище, о чем-то беззаботно болтая. Криста мило улыбалась брату, а ее пышные волосы развевались на ветру. Они были чем-то похожи на темно-синие крылья таинственной и прекрасной в своей загадочности птицы, отражающие лучезарные блики яркого солнечного света. Их темные волны спадали на спину и рассыпались на свету мелким бисером, создавая неописуемую простыми словами паутину сверкающих нитей. Вдруг она весело рассмеялась каким-то словам брата и, обхватив его плечи обеими руками, крепко прижалась к нему. В этот момент из дальнего угла двора послышался чей-то голос.

Это был Дэниел. Судя по всему, он уже вернулся домой и сейчас вышел во двор, чтобы составить компанию сестре и брату. Он быстро подошел к ним, нежно обнял Кристу, и они застыли втроем, как неразрушимый символ. Эти трое высоких, красивых и необыкновенно грациозных молодых людей были скреплены нерасторжимыми узами братства, любви и слегка раздражающей посторонних чисто камероновской родовой честью?

Джереми тяжело вздохнул, поймав себя на том, что в душе нарастает легкое чувство досады и даже зависти. Конечно, по большому счету он не ревновал ее к братьям и тем более не осуждал за то, что между ними установились столь близкие родственные отношения. В конце концов, она имеет право на любовь близких ей людей, как, впрочем, и он сам. Нечто подобное произошло и в его семье, то есть между теми ее членами, которым посчастливилось пережить эти смутные времена. Его отец погиб в самом начале войны, оставив о себе добрую память, а старший брат Джоз безвестно сгинул на полях сражений в шестьдесят четвертом году. И только много позже они разузнали, что он сложил голову во время битвы на территории штата Теннеси. Что же касается его второго брата, Джошуа, то он благополучно отвоевал свой срок и вернулся домой с явным намерением заняться фермерским хозяйством. Не долго думая он женился на своей подружке, в которой души не чаял еще с детских времен и которая ждала его все эти годы, не расставаясь с надеждой когда-нибудь увидеть своего возлюбленного живым и здоровым. Сейчас они вполне счастливы и не нуждаются в чьей-либо опеке. Конечно, их старший брат погиб, но они с Джошуа безумно любят свою сестру Келли и могли бы предъявить свой счет Камеронам, если бы относились к участи своей сестры так же болезненно, как это делают Джесс и Дэниел.

Его глаза неожиданно сузились, когда он снова вперился в Кристу. Она была такой подвижной, такой восхитительной, грациозной и величественной! И это касалось не только ее изумительной внешности. Духовный мир этой замечательной женщины был столь же богат и разнообразен, как и ее внешняя красота.

Но, к сожалению, все это не для него.

Джереми прислонился к стене и на мгновение закрыл глаза. Может быть, он слишком строго судит ее и пытается добиться невозможного? Может быть, он все еще скорбит по той единственной нежной и хрупкой женщине с пышной копной светлых волос, которой претила сама мысль спорить с ним?

В эту минуту ему в голову пришла очень забавная мысль. Каждый раз, когда он встречался с Кристой, ему так или иначе приходилось делать то, чего он делать не собирался. Так, например, у него и в мыслях не было жениться на ней, но она все же вынудила его к этому. А потом он вдруг решил заставить ее поехать с ним на Запад, хотя до последнего момента подобных намерений у него не было и в помине. Он просто приехал сюда, чтобы попрощаться и заодно обсудить вероятность и возможность ее поездки. Но как только он увидел ее, тут же из его уст последовал по-военному строгий, не подлежащий обсуждению приказ.

В конце концов, он теперь женатый человек и не намерен коротать жизнь в одиночестве и корчиться от холода в пустой армейской палатке. Конечно, она вряд ли окажется щедрой на ласки любовницей, но ее необыкновенная красота и дразнящее воображение изящество компенсируют недостаток любви.

Его раздумья были неожиданно прерваны каким-то движением снаружи. Выглянув в окно, Джереми увидел, что Джесс и Дэниел оставили Кристу на семейном кладбище и направились к дому, а она глядела им вслед и грустно улыбалась. Она следила за братьями до тех пор, пока они не скрылись за деревьями, а потом повернулась к могилам и опустила голову. Джереми видел, что ее плечи стали заметно подрагивать, и в ту же секунду понял, что она плачет. Он сцепил зубы и ощутил прилив непереносимой жалости и сострадания к этой женщине.

– Вообще говоря, я не думаю, что все это исключительно из-за тебя! – услышал он позади себя чей-то голос.

Резко повернувшись, он увидел на пороге свою сестру.

– Премного благодарен за столь высокое доверие, – напыщенно и с легким упреком произнес он, мягко улыбаясь. – Да еще со стороны родной сестры! – Конечно, они с Кристой могли легко одурачить кого угодно, но только не Келли, которая всегда отличалась редкой проницательностью и неплохо разбиралась в людях. Джереми скрестил на груди руки и прислонился спиной к стене. – Что же привело тебя к такому заключению?

– Нет, она ни словом не обмолвилась о ваших взаимоотношениях. Даже когда я спросила ее напрямик. Она просто посмотрела мне в глаза и ответила, что ты – мой брат и, стало быть, я сама должна знать все твои достоинства и недостатки. – Келли немного подумала, а потом добавила: – Кроме того, она очень мягко и глубокомысленно заметила, что, вообще говоря, вода и масло никогда не смешиваются и не растворяются друг в друге, но бывают совершенно уникальные случаи, когда эти две субстанции могут сосуществовать, не нарушая внутренней структуры каждой из них.

– Она это понимает? – удрученно пробормотал он, хотя и не был удивлен реакцией жены. Он-то хорошо знал, что Криста никогда и ни при каких обстоятельствах не выдаст своих сокровенных мыслей. И не только Келли, но и любому другому человеку.

– Не забывай, что я неплохо знаю и Кристу, и ее братьев, – продолжала убеждать его Келли. – Когда я впервые оказалась в этом доме, они отнеслись ко мне очень великодушно, а Криста даже одарила меня одеждой со своего плеча…

– Разумеется, я не спорю, что в некотором отношении она может быть очень щедрой натурой, – неохотно согласился с ней Джереми.

– То есть не во всех, ты хочешь сказать?

– Келли, есть вещи, которые тебя не касаются непосредственным образом.

Она не обратила внимания на столь грубое замечание, понимающе улыбнулась, подошла к брату и, обняв его за плечи, выглянула из окна.

– Я знаю, о чем она думает.

– Правда?

Ему показалось, что она едва заметно кивнула.

– Ее мысли занимают все те близкие люди, которых они потеряли за последнее время. И это не только ее родители. Она постоянно думает об Энтони Миллере, например, первом муже Кирнан. Часто вспоминает Лейма, а также Джеффа Дэвиса, Джеба Стюарта и всех остальных друзей и знакомых. Они все были молодыми, гордыми и прекрасно воспитанными людьми, настоящими аристократами и утонченными кавалерами. Знаешь, Джереми, смерть всегда выбирает самых лучших.

– Келли, Боже мой! – раздраженно воскликнул он, – Мы тоже потеряли отца и брата!

– Да, я знаю, но мы выиграли войну, а они проиграли!

Пока они спорили, Криста пришла в себя, поднялась с земли, обошла вокруг небольшого семейного кладбища и исчезла за деревьями.

– Куда же она пошла? – недовольно спросил он.

Келли глубоко вздохнула:

– Судя по всему, в летний домик. Его отсюда почти не видно, но если присмотреться, то можно заметить между деревьями его угол. Видишь вон то строение, выкрашенное в белый цвет? Думаю, что до войны это было роскошное и прекрасно меблированное место, где можно было укрыться от изнуряющей летней жары. Его огромные окна выходят на реку, и если открыть их настежь, то все помещение быстро наполняется приятной речной прохладой. Она рассказывала мне, что много лет назад, когда она была еще маленькой, они часто забирались в этот домик, чтобы успокоиться и обдумать все свои проблемы. Думаю, что эта привычка сохранилась у них до сего дня, и если кто-нибудь из них заходит туда, то это означает, что у человека есть серьезные проблемы. Не волнуйся, Джереми, она скоро вернется домой.

– Да уж, хочется надеяться на это, – глухо проворчал он и быстро направился к двери, оставив сестру у раскрытого окна.

Она догнала его только тогда, когда он уже спускался вниз по лестнице.

– Джереми! – позвала она брата, но тот сделал вид, что не слышит ее, и продолжал энергично шагать по ступенькам.

Откуда-то вынырнул Дэниел и схватил ее за руку.

– Оставь их в покое, – предупредил он жену.

– Он в дурном настроении, Дэниел.

– Они сами будут решать все свои проблемы, – продолжал настаивать тот.

Вскоре их голоса совсем затихли, а Джереми продолжал быстро шагать по направлению к летнему домику. Вот он приблизился к тому самому месту, где совсем недавно стояла Криста, опершись на ограду кладбища. Он уже когда-то был здесь и до сих пор помнил то восхищение, которое вызвал у него этот семейный некрополь рода Камеронов.

Он остановился у невысокой чугунной ограды и долго смотрел на могильные плиты. Вон там, в дальнем углу, находились могилы первых Камеронов, покоившихся здесь с конца шестнадцатого века. Конечно, надгробные плиты были очень старыми и потемневшими от времени, но несколько поколений этой семьи тщательно ухаживали за кладбищем недодержали в идеальном порядке все надгробия. Это печальное место было по-своему красивым и живописным.

Осмотрев могилы, он медленно обошел вокруг кладбища и наконец-то увидел светлые стены летнего домика. Подойдя поближе, он обнаружил, что это здание тоже требует тщательного и дорогостоящего ремонта. Джереми подошел к двери, осторожно потянул ее на себя и, шагнув вперед, оказался в комнате с огромным камином у стены напротив двери. Джереми улыбнулся, подумав, что этот домик часто посещали и в зимнее время. Здесь, вероятно, было так приятно посидеть у камина, любуясь ярким огнем, в то время как снаружи гулял холодный ветер, а все пространство вокруг было засыпано белой пеленой снега.

Увидев Кристу, он твердой походкой направился к ней, ничуть не заботясь о том, чтобы она не слышала, как он вошел.

Внутреннее чутье или какой-то слабый шорох подсказал ей, что она не одна в этом помещении. Когда Джереми увидел ее лицо, то почему-то подумал, что слезы отнюдь не украшают женщину, даже такую красивую, как Криста. В ее покрасневших от слез глазах явно промелькнула тревога, а лицо скривилось от красноречивого неудовольствия.