Текст книги "Возвращение любви"

Глава 6

Лори, сама не зная почему, все-таки подчинилась его требованию и открыла стеклянную дверь. То ли причиной стал его взгляд, то ли мысль, что, если она не откроет, Шон будет стучать, пока не явится полиция.

Он вошел и запер за собой дверь, – Какого дьявола ты вернулась?

– А какого дьявола вернулся ты? – парировала она.

– Лори, я спросил, зачем ты вернулась?

– А я задала тот же вопрос.

– Но я спросил первым.

Если бы не злость Шона, то ситуация выглядела бы смешной. Ей показалось, что пятнадцати лет как не бывало. Она знает Шона, хотя перед ней в общем-то незнакомец. Да, она могла определить степень его ярости по пульсированию жилки на горле, по напряженному лицу, по тому, как он запустил пальцы в волосы. Некоторые черты исчезают с возрастом, другие меняются, а кое-какие остаются прежними.

Лори пожала плечами, стараясь не выдавать своего волнения.

– Мой дедушка болен. Ты, конечно, вряд ли помнишь, но мы были с ним очень близки.

Шон продолжал сверлить ее взглядом, прислонившись к дверному косяку и скрестив руки на груди.

– Я помню, – тихо сказал он.

– Так почему же ты вернулся? Хвастаться перед всеми нами?

В гневном взгляде Шона промелькнули веселые искорки.

– Я выяснил, что люди переменчивы. Если они решили тебя не вешать, то поднимут на пьедестал, Сюда меня направило издательство: я пишу о преступлениях, а здесь они часто случаются. Думал, что долго не задержусь.

Лори молчала. Да, весьма часто. И стоило ему вернуться в город, как здесь произошло жуткое убийство.

У нее пересохло во рту. Элли была лучшей подругой Мэнди, а теперь обе мертвы, И что прикажете думать? Когда-то она любила Шона, действительно любила, и в глубине души была уверена, что Шон Блэк просто не способен никого убить.

– Прекрасно, – с горькой усмешкой произнес он. – Ты думаешь, за пятнадцать лет я отточил преступное мастерство и безжалостно убил Элли?

– Нет! – Лори яростно помотала головой. Но почему ей казалось, что она лжет, что сейчас любые ее слова и поступки будут неискренними? – Зачем ты пришел сюда так поздно?

– Все так ужасно… все эти совпадения. Чертовски ужасно.

Джен понимала это, понимала и Лори.

– Город большой. В Майами свыше трех миллионов человек. Не Нью-Йорк, разумеется, но здесь тоже полно наркотиков и насилия. Здесь тоже есть парни, которые убивают служащих заправок за пятьдесят долларов, лежащих в кассе. Есть подростки, стреляющие друг в друга. Однако в этом случае действовал настоящий маньяк-убийца, и он где-то рядом.

– Я пришел, чтобы попросить тебя вернуться в Нью-Йорк.

– Я приехала сюда по определенной причине. А вот ты можешь убираться туда, откуда приехал, – Но мне не грозит опасность.

– Ты уверен? Может, наибольшая опасность грозит именно тебе? Вдруг Рики арестует тебя…

– Сейчас я отнюдь не беззащитный, – оборвал ее Шон. – И ты кое-что не учитываешь… женщина была замучена и убита.

– Да, это ужасно, но женщин зверски убивают и в Нью-Йорке.

– Не тех, кого мы знаем. Лори, уезжай отсюда, – властным тоном заявил Шон.

– Сам убирайся отсюда! Убирайся из моего дома, из города…

– Мам?

Лори похолодела. Видимо, она слишком громко кричала и разбудила сына.

Брендан уже спускался по лестнице. Высокий, долговязый, в спортивных трусах, полный решимости защитить ее.

– Что тут происходит? – начал он, затем увидел, кто стоит в холле, и просиял. – Майкл Шейн? Так вы знакомы?

Лори молчала, не находя ответа. Шон протянул ему руку.

– Когда-то мы вместе учились в школе, – сказал он. – Мое настоящее имя Шон. Шон Блэк. Рад с вами познакомиться, мистер Коркоран.

«А он умеет вести себя с детьми», – подумала Лори.

– Меня зовут Брендан.

– Можешь называть меня Шоном.

– А мама действительно знает вас?

Шон улыбнулся. Эту замечательную улыбку Лори помнила. Конечно, он был доволен, но как бы не совсем понимал, чем вызывает такое восхищение, и чувствовал себя неловко. Так Шон улыбался в школе, когда отлично сыграл на футбольном поле, когда хвалили его работу по английскому, когда он побеждал в споре. Ей захотелось дотронуться до него, погладить по щеке. Однако Лори стиснула зубы и продолжала стоять не шевелясь.

– Я прочитал все, что вы написали, – сообщил Брендан.

– Надеюсь, не все. Мои первые работы настолько плохи, что я держу их в ящике письменного стола и никогда не достаю оттуда. Иногда возникает мысль сжечь их, но мне нравится вспоминать, как все начиналось, как я совершенствовался.

– Я тоже хочу стать писателем.

– Так дерзай.

– Не могу поверить, что познакомился с вами. Значит, вы действительно вернулись домой? А я думал, вы тут в связи с рекламной кампанией новой книги. Вы живете в Калифорнии?

– Да. Ненадолго приехал сюда, чтобы собрать материал.

– Здорово. Если вам понадобится моя помощь… ну, в качестве посыльного, разобрать почту…

– Брендан, возможно, ему нравится работать в одиночестве, – вмешалась Лори. – А у тебя занятия в новой школе…

– Вот именно. В совершенно новой, где нет друзей.

– Друзья скоро появятся. Теперь возвращайся в постель. Мистер Блэк уходит.

– Мам! – запротестовал Брендан.

– Да, я ухожу, – подтвердил Шон.

– Но вы же только пришли.

– Я очень давно не видел твою маму и удивился, что она в городе.

– Мы только сегодня приехали.

– Я так и понял. Но все равно ухожу. Я просто зашел убедиться… – Шон замялся. – Это возвращение домой кажется мне странным. Я хотел убедиться, что твоя мама в безопасности.

– В безопасности? – удивленно переспросил Брендан.

Значит, Лори не сказала ему о зверском убийстве ее школьной подруги.

– Ну, дом новый, сигнализации пока нет.

– Сигнализацию мы установим в ближайшее время, – заверила Лори.

– Лучше бы вернуться в Нью-Йорк.

– Вам тоже нравится Нью-Йорк? – оживился Брендан. – Я люблю его, не хотел сюда ехать… но мой прадедушка, он очень хороший человек.

– Знаю.

– Конечно, вы же учились с мамой в школе. И с Джен.

– Джен, Брэд, твой дядя Эндрю – мы учились вместе.

– Новые друзья у меня появятся. Хорошо уже то, что здесь наша семья.

– Безусловно. Спокойной ночи.

Шон вышел на крыльцо, а Брендан следовал за ним как преданная собачка.

– Может, вы придете к нам в пятницу на ужин? – пригласил он.

– Возможно, у твоей мамы другие планы.

– Нет, я уверен. Мам, ты же говорила, что я смогу приглашать друзей. Правда, Шон твой друг, но какая разница?

Очень большая, черт побери! Ей совсем не хотелось, чтобы сын подружился с Шоном, однако не могла же она просто взять и отказать.

– У Шона много дел, – предприняла Лори еще одну попытку.

– Мы очень будем ждать вас, – с энтузиазмом выпалил Брендан.

Шон внимательно посмотрел на Лори. Интересно, хватит ли у нее решимости объяснить сыну, что он, Шон Блэк, нежеланный гость в этом доме?

– Да, мы будем тебя ждать, – спокойно произнесла она. – Тогда я обязательно приду.

На рассвете зазвонил телефон. Шон лежал в постели один и не спал. Вчера он не пил, не привел женщину. Ночную темноту наполняли призраки прошлого.

Он не удивился, когда услышал голос Рики, однако его насторожило сообщение приятеля.

– Доктор Гиллеспи хочет проконсультироваться со мной? – спросил Шон.

– Она просила меня позвонить и, если возможно, привезти тебя утром к ней. Причину не назвала, однако звонила, в начале шестого, что для меня тоже рановато. У этой леди свои правила. Она работает с трупами по утрам. Конечно, ты можешь отказаться. Ты писатель, а я полицейский, и она заставляет нас плясать под свою дудку…

– Я многим обязан судебным экспертам, – буркнул Шон. Кроме того, ему нравилась Кейт Гиллеспи. Интересно, зачем он ей понадобился?

– Заеду через десять минут, – предупредил Рики.

– Я взял напрокат машину.

– Нет, я заеду. Ты самая важная персона из тех, с кем мне приходилось встречаться в последние годы.

– Рики, но ты же детектив из отдела по расследованию убийств. И в таком большом городе.

– Печальный факт, да?

Побродив по коридорам морга, друзья нашли операционную, где работала Кейт Гиллеспи, и остановились у стола, на котором лежало тело пожилого мужчины.

– Как новорожденный младенец, – заметил Рики. – Ни единой царапины. Это жертва убийства?

– Гуманного убийства. Жена перекормила его яблочным пирогом. В результате сердечный приступ, – объяснила доктор Гиллеспи.

– Тогда… – начал Рики.

– Да, это сердечный приступ, но по закону штата мы обязаны сделать вскрытие, поскольку бедняга умер в одиночестве. Спасибо, детектив Гарсия, что привезли друга. Когда мы закончим наши дела, я отправлю его домой, а вы сможете поговорить с ним позже.

Рики бросил на Шона взгляд, полный удивления и негодования.

– Хорошо, доктор. Но он расскажет мне обо всем, мы же с ним школьные друзья. – Рики подождал несколько секунд, надеясь, что она предложит ему остаться.

– До свидания, – попрощалась с ним Кейт.

Когда детектив удалился, она принялась диктовать внешние данные трупа, затем, выключив диктофон, поинтересовалась:

– Сейчас я начну вскрытие. Вас это не смущает, мистер Блэк?

– Нет, мэм. Для получения ученой степени мне самому пришлось делать несколько вскрытий. Много раз ассистировал.

– В качестве автора детективных романов… или в качестве судебного антрополога?

– В обоих качествах. Зачем вы спрашиваете, если столько знаете обо мне?

– Да, я слышала про вас от нескольких человек, с которыми вы учились, и только самое хорошее. Жаль, что вы променяли науку на ремесло писателя.

– В науке масса тем для фантазии. Все-таки для чего я здесь? Ведь не для того, чтобы наблюдать, как вы делаете вскрытие человека, умершего естественной смертью?

Кейт покачала головой и бросила взгляд на диктофон, убеждаясь, что он выключен.

– Я уже долго работаю здесь, а вы понимаете, что означает такая работа в городе, как наш. Дети, жестоко избитые теми, кто должен оберегать их от опасностей. Жертвы бандитского насилия, обугленный труп мужа, которого сожгла жена, погибшие в авиакатастрофах, в дорожных авариях. Сплошной ужас.

– Понимаю, – тихо произнес Шон.

– В свое время мне пришлось вскрывать труп Аманды Олин, – сообщила Кейт.

– И что?

Кейт внимательно посмотрела на него.

– На мой взгляд, взгляд опытного патологоанатома, Аманда Олин была убита. Возможно, она действительно запуталась в проводах, но характер ран и царапин на лодыжке указывает на убийство, хотя его и не удалось доказать со всей неопровержимостью.

– Я не убивал Мзнди. – Голос у Шона дрожал от ярости.

– Верю. Не обижайтесь.

– Но меня единственного обвинили в том убийстве.

– Там ведь были и другие, не так ли?

– Да. Все подростки, доктор Гиллеспи, почти дети.

– Ясно. Можете оставаться при своем мнении, а я останусь при своем. Я видела детей, совершавших глупые, ужасные поступки. Ладно, не будем об этом. Нам все равно не удастся раскрыть убийство, совершенное пятнадцать лет назад.

Проклятие, говорили же ему, что не надо ехать в родной город! Он сделал большую глупость: даже люди, которые ему нравились, похоже, готовы помучить его.

– Так в чем же все-таки дело? – спросил Шон.

– У меня есть некие кости. Я хочу, чтобы вы посмотрели на них.

– Что?

– Кости. Это же ваша специализация? Во всяком случае, была, пока вы не стали знаменитым и богатым писателем. Разве вы не работали судебным антропологом?

– Работал, но…

– И люди из университета Флориды утверждают, что вы были хорошим специалистом.

– Неужели? Рад слышать.

– Мне бы следовало отправить их… значительную часть подобных образцов мы направляем в Смитсоновский институт, но раз уж вы здесь… Я подумала, что вы сможете осмотреть их и сделать для меня несколько предварительных выводов.

– Пожалуйста. Хотя вы и сами большой специалист в этой области.

– С удовольствием воспользуюсь мнением независимого специалиста. Бывают случаи, когда почти не за что уцепиться, и тогда мы радуемся любым сведениям.

Да, Шон понимал. Еще в начале изучения криминологии он прослушал удивительную лекцию о том. что кости способны многое рассказать о преступлении. Убийцы проявляли изобретательность: расчленяли трупы, гноили их, растворяли в кислоте, уничтожали по частям, – но кости человека очень прочные и хранят массу информации. Нет в мире ничего более жестокого, чем убийство, и ничего более отвратительного, чем безнаказанность убийцы. Мертвые взывают к справедливости. А кости могут взывать громче и дольше всего.

– Конечно, у меня есть кое-какие соображения, – заметила Гиллеспи.

– Не хотите поделиться со мной?

– Нет… Сначала посмотрите сами.

Шон пожал плечами. Ему нравилась доктор Гиллеспи, а кроме того, его уже разбирало любопытство.

– Ладно, давайте посмотрим.

– Мама, папа, дедушка!

Лори обняла деда осторожно, но тот крепко прижал ее к себе.

– Я еще не помер! – воскликнул Грампс. В его светло-карих глазах, которые Лори унаследовала от него, сверкали искорхя.

– Папа! – одернула его невестка.

– Слушай, Глория, я не хочу, чтобы моя внучка обращалась со мной так, будто я из стекла. Я ее очень люблю, и раз уж она вернулась из Нью-Йорка, чтобы находиться рядом со мной, то пусть обнимает меня до хруста в костях.

– Отлично! Сейчас переломаю тебе все кости, – засмеялась Лори.

– И я тоже. – Брендан обнял прадедушку.

Отец Лоря, высокий и сухопарый, с белыми волосами и красивым стареющим лицом, осмотрев дом, улыбнулся.

– Прекрасное местечко, – сказал он.

– Спасибо, папа.

– С ним масса проблем, – озабоченно заявила мать. – Следовало купить новый дом.

– Мама, я люблю старые дома.

Лори собралась отстаивать свою точку зрения, но мать с улыбкой погладила ее по голове.

– Ты права, у старых домов много достоинств, и ты всегда поступала по-своему. У тебя все получалось, значит, не стоит критиковать.

Удивленная ее покладистостью, Лори взглянула на отца, который лишь пожал плечами:

– И старую собачку можно обучить новым трюкам.

– Джеймс, ты называешь меня старой собачкой?

– Ни в коем случае, дорогая, – запротестовал тот, обнимая жену за талию. Брендан засмеялся, а Лори не знала, что и думать. Она не помнила, чтобы в годы ее юности родители так ладили друг с другом.

– А где же обещанный завтрак? – спросил Джеймс.

– Проходите, проходите!

Брендан повел всех в столовую, где начал усиленно помогать матери: приносил и уносил тарелки, наливал сок и кофе. Лори радовалась, что яичница с веянной, тосты и вафли не подгорели. Честно говоря, она побаивалась новоселья, да и родные, наверное, тоже. Разговор за столом неизбежно коснулся прошлого.

– Лори, ты слышала, что Шон Блэк в городе? Он стал знаменитым писателем, – начала мать Лори.

– Да, Майкл Шейн! – с энтузиазмом поддержал ее внук. – Бабушка, вчера он приходил к нам. Я даже не поверил, что они с мамой знакомы. Он мой любимый писатель, самый любимый!

– Лори, а не рано ли ему читать такие скандальные книги? – встревожилась ее мать.

– Бабушка, он не пишет скандальные книги. Я многое почерпнул для себя из его романов. В них много научных вещей, работа полицейских, судмедэкспертов. Но самое главное – он пишет о великих людях. Прочти хоть одну его книгу, и тебе все станет ясно.

– Ладно. – Глория закусила губу, посмотрела на дочь и тихо спросила: – Значит, ты уже видела его?

Лори поняла: то есть увиделась с ним раньше, чем с родителями.

– Да, – сказала она и вдруг заметила, что все, а не только мать, смотрят на нее. – Мир тесен, правда? Джен повезла нас ужинать в Гроув, и я столкнулась с Шоном, когда после ужина шла в книжный магазин за детьми.

– А потом он пришел сюда, – с благоговением сообщил Брендан. – Представляете? Шон Блэк – у нас!

За столом воцарилась мертвая тишина. Лори напряглась, ожидая, что сейчас произойдет нечто ужасное. Например, полетит штукатурка с потолка или что-нибудь в этом роде.

– Бот как, – нарушила молчание Глория.

– Шон приходил в твой дом? – спросил Джеймс.

– Зачем? – осведомился Грампс.

– Ну, просто зашел убедиться, что все в порядке.

– Зачем? – повторил Грампс.

– Разумеется, потому, что зверски убили их школьную приятельницу, – ответила за дочь Глория. Лори едва не выплеснула кофе.

– Да, представляете, он приезжает в наш город, и тут зверски убивают лучшую подругу его бывшей любовницы, – подтвердил Джеймс.

– Мам? – пробормотал Брендан.

– Папа! – возмутилась Лори.

– Извини, просто этот случай меня очень расстроил, – смутился отец.

В свое время он был биржевым брокером, но теперь отошел от дел, стал одним из представителей высшего общества, председателем яхт-клуба. Дружил со многими адвокатами, в спорах с ними доказывал, что преступники слишком распоясались, часто их права ставят выше прав жертвы, хотя большинство «клиентов», обогащавших его друзей-адвокатов, следует поджарить на электрическом стуле. Джеймс выступал за казнь на электрическом стуле, узаконенную в штате Флорида, ибо по этому поводу развернулись серьезные дебаты, после того как приговоренный сгорел живьем. Противники сразу объявили электрический стул негуманным к опасным средством исполнения приговора, однако Джеймс приводил собственный довод: электрический стул должен быть опасным и смертельным орудием, тогда преступники осознают, какое их ждет наказание.

– Мам, твою подругу убили? – спросил побледневший Брендан.

– Да, когда-то мы вместе учились в школе, но я ее очень давно не видела, – ответила Лори.

– А кем она приходилась Шону Блэку? – обратился мальчик к деду.

– Извини, Брендан, я тут наговорил лишнего в твоем присутствии… – Джеймс посмотрел на дочь.

– Когда мы учились в школе, то потеряли еще одну подругу, – сказала Лори, глядя на родителей. – Шон Блэк встречался с той девушкой. Она утонула.

– Полицейским захотелось найти виноватого, – продолжила Глория. – Они попытались обвинить Шона, но суд его оправдал. К несчастью, вчерашняя жертва оказалась лучшей подругой утонувшей девушки.

– Вот это да! Бедняга Шон!

Лори нахмурилась. Ее мать всегда недолюбливала Шона, а теперь словно защищала его.

– Такие случаи всегда неприятны, они призывают нас к осторожности. – Лори встала из-за стола. – Папа, еще кофе? Дедушка?

– Конечно, внучка. А как твои модели?

– Все здорово. Хочешь посмотреть эскизы?

– Разумеется.

– Да, да, – с радостью поддержала отца Глория.

Лори пришлось разыскивать папку в куче еще не разобранных вещей, но она с удовольствием делала это, потому что родные, похоже, заинтересовались ее работой не просто из вежливости.

– Действительно прекрасный дом, – с улыбкой сказала Глория, входя в комнату дочери.

– Спасибо, мне он тоже нравится.

– И недалеко от нас.

– Да.

Глория была привлекательной женщиной, худенькой, с короткими волосами и всегда безупречным макияжем. В свои пятьдесят шесть лет она оставалась весьма энергичной, постоянно делала зарядку, – Дорогая, я рада, что ты дома. Не хочу быть надоедливой… Я постараюсь уважать твое мнение и твою личную жизнь, но… Это жуткое убийство, да еще Шон вернулся…

– Мама, я понимаю, он тебе всегда не нравился, однако Шон не убийца.

Глория испуганно уставилась на дочь, а потом вдруг улыбнулась.

– Прости, я вовсе не то имела в виду. Насчет Шона я ошибалась.

– О чем ты говоришь?

– Дорогая, в те дни было так сложно. Люди редко остаются вместе, а молодежь не замечает того, что позже может иметь важное значение в жизни. Когда ты очень молода и влюблена, то не беспокоишься о деньгах, карьере, религии. Любовь затмевает все. Признаюсь, меня пугала семья Шона. Некоторые из моих подруг, вышедших замуж и родивших детей от «нехороших» мужчин, потом жили на социальное пособие и люто ненавидели своих мужей. Шелли муж даже избивал, оскорблял детей, а она не могла вырваться из этой западни. Я всегда считала, что Брэд преуспеет в жизни, и прочила его тебе в женихи, а Шона очень не любила. Да, я ошиблась. Важно не происхождение человека, а то, что он представляет собой как личность. Мне жаль, что тогда мы все отвернулись от Шона, а когда ему предъявили обвинение, мы все, как говорится, жаждали его крови. Если мне представится случай, я бы хотела сказать ему об этом.

Лори, ошеломленная словами матери, очнулась, когда та уже спускалась по лестнице.

– Мама!

Глория остановилась, дочь подбежала к ней и крепко обняла.

Как же все-таки хорошо вернуться домой, хотя Шон в городе, а подругу зверски убили!

– Молодая женщина, лет двадцати с небольшим, – задумчиво произнес Шон, обращаясь к Кейт Гиллеспи, которая внимательно наблюдала за ним. – При жизни рост женщины составлял около метра шестидесяти пяти, у нее была сломана правая берцовая кость. Причину смерти определить трудно, особенно при отсутствии черепа, но могу сказать, что голову отделили от туловища. До или после смерти, я не знаю.

Шон отступил на шаг и взглянул на доктора, не задавая очевидный вопрос: где и при каких обстоятельствах были обнаружены кости.

А Гиллеспи пока и не собиралась отвечать на вопросы, – Почему вы решили, что голову отделили? – нахмурилась она. – Может, просто сломались шейные позвонки.

Шон покачал головой и указал на шейные позвонки, где остались явные следы от острого инструмента.

– Как давно она мертва? – спросила Кейт.

– А когда и где ее нашли?

– В болоте, у Долины аллигаторов.

– Иногда подобные могилы сохраняют труп, и ее наверняка расчленили до того, как бросили в болото. Это затрудняет дело. По-моему, она мертва от трех до десяти лет, более точно сказать не могу.

– Очередная неопознанная жертва, – вздохнула доктор.

– Неопознанная?

– Да. Вы же знаете статистику, поэтому нечего удивляться. Стоит поработать в нашем морге несколько недель, и уже вырабатывается иммунитет к штабелям трупов. Половина из них – жертвы нераскрытых преступлений.

– А у вас есть какие-то соображения? – Шон стянул хирургические перчатки.

– Есть. Я изучала психологию преступников. Большинство из тех, кто совершает тяжкие преступления на сексуальной почве, не сразу выходят на улицу, чтобы калечить и убивать свои жертвы. Возможно, они начинают с того, что отрывают хвосты ящерицам, швыряют камнями в собак. Иногда становятся насильниками, с каждым новым преступлением заходя все дальше. И вот наступает предел. Убийство. Сначала просто убийство. Затем с пытками. Возможно, некрофилия. Эти подонки могут быть симпатичными и чертовски умными людьми. Думаю, мы имеем дело с таким… может, и не с одним. Уже в течение многих лет он убивает женщин, но преступления остаются нераскрытыми, а убийства становятся все более жестокими. – Кейт пожала плечами. – Ведь серийными убийцами становятся в определенном возрасте, не так ли? В слишком молодом возрасте они еще не способны на жуткие преступления, которые привлекают внимание средств массовой информации. А пожилые уже допускают какие-то промахи. Разве не так? Вы же писатель.

– Я имею дело с выдумкой, – уклончиво ответил Шон, – Выдумка базируется на фактах. Я читала ваши книга.

– Доктор, не я убивал женщин. Я не появлялся в Майами и могу это доказать.

– Не надо видеть во мне врага, мистер Блэк. Или доктор Блэк?

– У меня есть ученая степень, но я не употребляю ее применительно к своему имени.

– Я только подкинула вам сюжет как писателю, – улыбнулась Кейт.

– Да, сюжет, не имеющий завершения.

– Я просто заваленная работой служащая. А это большой город, не Нью-Йорк, не Лос-Анджелес. Может, еще хуже. Говорят, виновата наша жара. Люди приезжают в Южную Флориду со всех уголков страны, и некоторые совершают здесь убийства. Что такое несколько убитых девушек? У сюжета нет завершения. Пока. Но вы писатель, используйте свое воображение.

– Доктор, вы хотите знать, что происходит, – тихо произнес Шон. – Вы правы. Здесь жарко, люди приезжают отовсюду. В Соединенных Штатах ежегодно исчезают тысячи людей. Различные преступники совершают различные преступления, и половина из них остаются нераскрытыми. Как я понимаю, эти кости заинтересовали полицию.

– Да, заинтересовали. А поскольку они чертовски заняты, то не нашли ничего лучшего, как обратиться к суд-медэксперту.

Шон не понимал, куда она клонит. Чем он мог ей помочь? Именно он? Некоторые люди сделали из него кумира – еще бы, ведь он заработал кучу денег! Однако добрая половина из них продолжают считать его убийцей, избежавшим наказания за свое преступление.

– Доктор, я писатель и не живу здесь. Это не мое дело.

– Так сделайте его своим, – посоветовала Кейт.

– Вряд ли у меня получится.

– Я считаю вас храбрым и умным человеком.

– То же самое я могу сказать и о вас.

Кейт спокойно восприняла его комплимент.

– Спасибо, что нашли время приехать. Меня ждет очередной пациент. Конечно, он никуда не денется, но работа есть работа. Вы сами найдете выход? До свидания, мистер Блэк.