Текст книги "Смертельная ночь"

Фиона Макфарлейн Флинн бежала по верхнему балкону, открыв рот в немом крике. Она была вся в белом, ее белое платье трепетало на бегу, пока она мчалась, вне себя от ужаса. Потому что ее преследовали.

Когда Кендалл разглядела ее лицо, ей захотелось срочно проснуться. Это лицо она знала – лицо девушки, которую разыскивал Эйдан.

Дженни Трент.

Затем лицо изменилось. Теперь это было другое лицо, и тоже хорошо знакомое – лицо Смерти из колоды ее гадальных карт. Оно не кричало. Оно хохотало, разинув рот и безумно вращая глазами.

И вдруг ветер подхватил ее и понес. Она бесстрашно кричала в небо, что эта карта означает не смерть, а перемены, и боролась с ветром, который грозил швырнуть ее на землю, чтобы она больше не поднялась.

И затем она увидела, что за Смертью идет волна костей, накатывает, как прилив, стремясь поглотить ее. Она с криком проснулась и почувствовала тяжесть на груди, а затем увидела устремленные на нее из тьмы горящие глаза.

– Что за призраки? – спросил Эйдан.

Глаза Джимми от страха стали совершенно круглы.

– Иногда я их слышу. Они на кладбище.

– И что они делают?

– Смеются, – сказал Джимми. – И шепчут.

– И что они говорят?

– Я, по-вашему, сумасшедший? Я не выхожу, чтобы спросить, о чем они говорят. Я закрываюсь здесь и молюсь.

– Они начинают шептать после трех банок пива?

Джимми, как бы жалок ни был, выпрямился во весь рост.

– Я заканчиваю работу. Покупаю две банки пива и что-нибудь съестное. Я прихожу сюда, закрываю дверь, ужинаю и читаю газету. Дверь я всегда держу закрытой. Когда дождь, когда ветер и когда выходят призраки. Я не пьяница. Я немного выпиваю перед сном, чтобы расслабиться, тогда я хорошо сплю. Думаю, призраки меня чуют. Но я не беспокою их, и они меня не трогают. Вообще они не всегда выходят, только иногда.

«Иногда – когда Джимми выпьет больше двух банок пива?» – подумал Эйдан.

– Ты же был здесь прошлой ночью?

– Да.

– Ты слышал что-нибудь?

– Нет, – ответил Джимми. – Может быть, они выходили, когда я спал. Но я слышал шум машины! – оживился он, радуясь возможности услужить Эйдану. – Я слышал шум мотора и как хлопала дверца.

«Плохо, что Джимми такой трус, – думал Эйдан. – Иначе он мог бы сообщить что-нибудь ценное о „шутнике“, подбросившем кукол».

– Оставайся здесь, – велел ему Эйдан. – Не уходи.

Его глаза привыкли к темноте, и он быстро добрался до машины. Он открыл багажник и вытащил оттуда спальный мешок, который возил с собой на всякий случай. Взяв мешок и пару бутылок воды, он вернулся к Джимми.

– Держи, а то ты спишь на голой земле.

– Вы меня не выгоняете? – изумился Джимми с дрожью в голосе.

– Пока нет. Я Эйдан Флинн. Мне и моим братьям принадлежит этот дом. Пока не знаю, что мы будем делать, но что-нибудь придумаем. А сейчас ложись спать.

Джимми смотрел на Эйдана с таким видом, будто вот-вот расплачется.

Эйдан оставил его и отправился к себе. Когда он выскочил из дома на огни в хижине, дверь не закрыл, и потому пришлось опять осматривать весь дом, комнату за комнатой.

Осмотр огромного дома занимал гораздо больше времени, чем осмотр квартиры Кендалл. Чего стоили одни гардеробы, набитые одеждой нескольких эпох, пропахшей нафталином. На чердаке он возился дольше всего. Там, помимо прочего, он обнаружил кресло-качалку у сундука и понял, что не так давно здесь кто-то был. Кто-то сидел здесь с бокалом – который так и остался стоять на сундуке, – наслаждался тишиной и смотрел на реку из слухового окошка.

Кендалл?

Ему показалось, что он чувствует аромат ее духов.

Наверное, он сходит с ума. Лучше бы он остался в городе – с ней. Она так на него посмотрела, когда он уходил, будто боялась, что он возложит на нее вину за этих кукол.

А что? Если не она, так, может быть, ее друзья?

Нет, в голове не укладывалось, что она могла бы сделать что-то подобное.

Невозможно было забыть ее выражение, когда он, показав ей фотографию Дженни Трент, сказал, что Дженни пропала, или с каким упрямством она искала Энн. Если она так беспокоилась о едва знакомых людях, то она не могла выкинуть номер с куклами вуду.

Долго он не верил и даже представить себе не мог, что после Серены сможет испытывать чувства к женщине. Кендалл тем не менее проникла к нему в самое сердце. Он не мог не думать о ней, не мог забыть ощущения ее кожи, выражения ее глаз, тона ее голоса. Он так долго сдерживал себя, чувствуя вину за то, что он жив, а Серена умерла! С его стороны нечестным было даже оставаться в живых, не говоря уже о том, чтобы вновь обрести счастье.

А он и не стремился найти счастье, пока не встретил Кендалл.

Эйдан вдруг очнулся и понял, что так и стоит на чердаке. Он смотрел на кресло, представляя ее сидящей в нем и гадая, о чем она думала, когда глядела в окно.

Кендалл крепко засела у него в мыслях.

Ему хотелось, чтобы она сейчас была рядом.

А ее не было. Но он все-таки не напрасно уехал сюда один. Он нашел Джимми, чем разгадал по крайней мере одну загадку.

Он заставил себя осмотреть все, что было на чердаке. Он даже открыл сундуки, где с удивлением обнаружил оружие времен Гражданской войны, старинные письма, одежду, ботинки, пряжки… Кое-что по виду было даже старше. Залежи сокровищ.

Так почему же Амелия не завещала все или хотя бы часть из этого молодой женщине, которая заменила ей дочь?

Может быть, она не знала о своих богатствах?

Когда, наконец, Эйдан вернулся в постель, он снова долго лежал без сна, размышляя о причинах своего беспокойства. Казалось бы, он должен быть доволен тем, что раскрыл тайну призрачных огней, виденных Амелией. Однако что-то терзало его, не давало уснуть.

От отчаяния он принялся считать овец, которые тут же превращались в кукол вуду. Он бросил считать овец и стал считать кукол, пока, наконец, не уснул незадолго до рассвета.

Проснулся он, когда на подъездной аллее зашумела первая машина с рабочими.

Кендалл хрипло вскрикнула от ужаса, но потом до нее дошло, что она видит глаза Иезавель. Она и не знала, плакать ей или смеяться. Иезавель жалобно мяукнула, и Кендалл рассмеялась. Лучи света уже пробивались сквозь шторы, и она поняла, что настало утро.

Она приласкала Иезавель.

– Что такое, киса? Я тебе испугала? Все хорошо. Я сама себя испугала. Но я исправлюсь, обещаю. Идем, ты, наверное, не прочь позавтракать.

Она встала, накормила кошку, поставила на плиту кофеварку и пошла в душ. Под струями бодрящей прохладной воды она тщательно вымыла волосы и лицо. Через несколько минут, обернувшись в купальный халат, она наливала себе кофе. В лучах утреннего солнца ночной кошмар казался нелепым.

Фрейд сказал, что большинство снов имеет сексуальный подтекст. Но как ни старалась, она, хоть убей, не видела в своем сне ничего сексуального. Это был кошмар, обыкновенный кошмар, думать о котором она больше не собиралась.

Вместо того она стала думать об Эйдане Флинне. Она разрывалась надвое. Ей не хотелось увлекаться им, но это происходило помимо ее воли. По какой-то причине он вызывал у нее уважение. Это была любовь, похожая на ненависть. Порой она бывала близка к тому, чтобы возненавидеть его. Что до любви – она слишком мало знала его, чтобы полюбить. Нет, дело обстояло иначе. Ей понравилось заниматься с ним сексом, и в глубине души она боялась сближаться с ним, потому что боялась влюбиться в человека, который, возможно, не видел в ней женщину, с которой готов был прожить всю жизнь.

Налив себе вторую чашку кофе, она подошла к окну в гостиной и раздвинула шторы. Денек выдался чудесным: ни намека на ураган, тем паче шторм. Она открыла двери и вышла во двор.

Стоя во дворе, она потягивала кофе и наслаждалась мягким бризом. Соседей нигде не было видно. «Какой приятный месяц октябрь», – думала она.

За двести лет их двор почти не изменился; ее дом был в числе немногих, которые сохранились после пожара 1788 года, уничтожившего большую часть города. Этот район хотя и назывался Французским кварталом, но его самые знаменитые памятники архитектуры, составляющие славу Нового Орлеана, были созданы во времена испанского правления. Когда-то узкий переулок по ту сторону двора был главным входом. Там до сих пор стояли гигантские ворота, через которые по утрам въезжала машина садовника, ухаживающего за двором. Столы и стулья были окружены цветочными клумбами и красивыми растениями в горшках. С одной стороны находился старый каретный двор, а с другой – высокая кирпичная стена охраняла покой жильцов.

Она села на один из стульев, пользуясь моментом, чтобы насладиться красотой утра, напомнившего ей, почему она любит этот город, который всегда был ее домом, и никогда не захочет его покинуть.

Сидя так, она заметила, что что-то лежит у дверей ее квартиры. Должно быть, она не заметила этого, когда выходила.

Что-то…

Ее пальцы невольно сжали чашку с кофе.

Поставив чашку на стол, она поднялась, вернулась к дверям и наклонилась, чтобы подобрать привлекший ее внимание предмет.

Это была кукла.

Кукла вуду.

Не из тех авторских кукол, которые продавала она, и не из тех, что можно купить в сувенирных магазинах, а нелепая самодельная кукла с длинными темно-рыжими волосами, сделанными из грубой шерсти, и большими зелеными глазами-пуговицами.

Она машинально подобрала ее, и та распалась на куски. Голова, руки и ноги, отсеченные от туловища, болтались на тонких нитках.

Куклу специально сделали похожей на нее. И расчленили.

Глава 14

Визжали пилы, стучали молотки.

Чашка кофе дала ему силы принять душ и выйти из дома. На лужайке подрядчик проводил совещание с электриками. Увидев Эйдана, он весело улыбнулся и сказал:

– Ваш брат хочет, чтобы работы были завершены к Хеллоуину.

– А вы сумеете закончить, но так, чтобы без недоделок? – спросил Эйдан.

– Я сейчас покажу вам наши планы.

Он провел час за изучением графиков и чертежей и пришел к выводу, что его братья сумели найти толкового руководителя, который знал, что делает.

Казалось бы, дом должен быть одной большой головной болью, однако это было не так.

Если бы не это досаждающее ему чувство тревоги…

По словам Джимми, на кладбище водились призраки. Эйдан снова побрел в ту сторону, будто его туда что-то тянуло. «Это всего лишь кладбище», – сказал он себе. Наверное, его мучил подсознательный страх, связанный с засохшей кровью, которую он нашел на камне. Так или иначе, он решил, что еще раз обязательно заглянет туда, но позже.

Первым делом нужно съездить в город. Не успел он отъехать от дома, как увидел машину Зака, подъезжающую со стороны реки. Он просигналил брату, прося остановиться. Когда Зак подошел, он рассказал ему о встрече с квартирантом, занимавшим одну из хижин рабов.

– Ты просто вышвырнул его или вызвал полицию? – спросил Зак.

– Ни то и ни другое. Я дал ему спальный мешок.

– Добрый какой, – усмехнулся Зак. – А ты точно знаешь, что он не опасен?

– Я почти в этом уверен. Он сказал, что ночами работает на заправке. Я это проверю. Если он врет, то его выгоню, а если нет, то пусть поживет еще.

– Да? – удивился Зак. – Ты думаешь, это не он подсунул нам кукол, надеясь, что мы свалим отсюда?

– Этому парню не купить даже куклу за два доллара, не говоря уж о коллекционной. Я справлюсь на его счет, не волнуйся.

– Но зачем он тебе тут? Или ты из жалости не можешь его выгнать?

– Ну вроде того. Если он не врет, то мы могли бы поручить ему какую-нибудь работу. Он давно здесь. Он пугал Амелию своим фонарем. В то же время он утверждает, что на нашем кладбище водятся призраки. Может быть, он и вправду что-то знает, хотя и сам об этом не догадывается. Ты понимаешь?

Зак кивнул:

– Хорошо. Наведи справки. А я расскажу об этом Джереми.

Они попрощались, и Эйдан продолжил свой путь.

Его первой остановкой стала бензозаправочная станция. Поговорив с менеджером, он узнал, что у них действительно работает человек по имени Джимми Уилсон и работает в ночную смену.

– Наверное, мне стоит упомянуть, что он был осужден. Я проверял его дело. Оказывается, его задержали за мелкую кражу, когда он увел сумочку у одной женщины. Он сразу отдал ее обратно. Его ненадолго посадили. Послушайте, но кто-то должен дать ему шанс? Джимми ничего от меня не скрывал с самого начала. Я поверил ему. У вас с ним какие-то неприятности?

– Нет, в общем, – отвечал Эйдан, – я всего лишь хотел убедиться, что он действительно здесь работает.

– Да-да. Это я его нанял, это моя вина, если что, – волновался мужчина.

– Да все в порядке, – заверил его Эйдан, – я подумываю поручить ему кое-какую работу по ремонту, только и всего.

– А вы ведь один из Флиннов, не так ли?

– Да.

– Говорят, вы собираетесь открыть в вашем доме нечто вроде культурного центра?

– Предполагаем.

– Это здорово. Желаю вам успеха.

Эйдан уехал, убедившись, что хоть кто-то в округе не желает ему зла.

Далее в планах у него было навестить Лили Флер. Если он не получит от нее сведений о других постояльцах ее гостиницы в ту ночь, то придется обратиться к Хэлу Винсенту.

Для визита в гостиницу было пока рано, и он поехал по Декатур, а затем сделал крюк и вернулся на Ройал-стрит. Когда он увидел у ее дома две полицейские машины, его сердце оборвалось.

Эйдан в буквальном смысле слова ворвался в подъезд, сметая с пути полицейского, стоявшего у дверей.

Кендалл подавала чашки с дымящимся кофе Сэму Стюарту и Тиму Йейтсу, местным копам, которых знала целую вечность. Они были как раз на Ройал, когда получили вызов, и к их появлению она едва успела одеться.

Еще пара полицейских прибыла по их вызову – один встал у входной двери, а другой принялся обследовать внутренний дворик. Вдруг из подъезда раздался крик. Она взглянула туда и увидела Эйдана, который бежал к ней, а за ним – полицейский. Трое остальных вскочили и бросились на помощь коллеге.

Она закричала:

– Не трогайте его, это друг!

– Что тут происходит? – спросил Эйдан, сурово глядя на копов.

Те с опаской расступились.

– А вы точно его знаете? – усомнился коп, которого Эйдан смел у дверей.

– Да-да, он мой друг, честное слово.

– И частный детектив, – добавил Эйдан.

Все копы вернулись на свои места. Сэм и Тим, хоть и ошарашенные внезапным налетом Эйдана, продолжили пить кофе.

Кендалл и сама была немало растеряна, но в душе ей было приятно, ведь это означало, что он о ней беспокоится.

– Сэм, Тим, это Эйдан Флинн. Вы знакомы с его братом Джереми.

– Приятно познакомиться, – сказал Тим, нерешительно протягивая руку.

Пожав ему руку, Эйдан повернулся к Кендалл:

– Ну? Что случилось?

– Да в общем, ничего.

– Какой-то глупый розыгрыш, – сказал Сэм.

– Я нашла куклу вуду у себя на заднем дворе, – объяснила Кендалл, – и решила позвонить в полицию.

– Такую же, как и у нас?

– Вам тоже кто-то подкинул куклу вуду? – спросил Тим.

– Три куклы, – ответила за него Кендалл. – Ручной работы. А мне досталась дешевка. – Это было обращено к Эйдану.

– Где она? – спросил он.

– Мы ее упаковали и забираем с собой, – сказал Сэм. – А я не слышал о куклах вуду на вашей плантации.

– Это оттого, что я не звонил в полицию, – сказал Эйдан.

– Напрасно. Это можно расценивать как угрозы.

– Но тут ведь ничем не поможешь, не так ли?

– Как только мы узнаем, кто это сделал, он получит судебный запрет на приближение к вам и вашей собственности, – с важностью пояснил Тим, который привык считать себя героем.

Однако сейчас Эйдан был выше во всех смыслах. Тим пыжился, чтобы подчеркнуть свою принадлежность к полиции, а Эйдан просто излучал власть, не прилагая к тому ни малейшего усилия.

«Хватит, – одернула она себя, – перестань им восхищаться!»

– Мне хотелось бы увидеть куклу, – сказал Эйдан.

– Разумеется, – согласился Сэм.

Эйдан открыл полиэтиленовый мешок, лежащий на столе, вытряхнул из него куклу и стал рассматривать, двигая ее части ручкой, дабы не оставить отпечатков пальцев.

– На вид жутковато, но беспокоиться, я думаю, не о чем, – сказал Сэм. – Скоро Хеллоуин, все сумасшедшие повылезали и чудят.

– А вон те ворота закрывают на ночь? – Эйдан посмотрел на Кендалл, стоявшую на другой стороне комнаты и мотнул головой в направлении двора.

Она кивнула.

– Сейчас там Прэтт производит осмотр местности, – сказал Тим.

Эйдан молча вышел во двор.

– Ты и правда давно знаешь этого парня, Кендалл? – спросил Сэм с нотками тревоги в голосе.

Она задумалась. Она и недели его не знала, но почему-то…

– Я хорошо его знаю благодаря Амелии и плантации, – просто ответила она. – Я, если позволите… —

Она поспешила во двор, где Эйдан разговаривал с полицейским Прэттом.

– Я понятия не имею, как она сюда попала, Кендалл, – сказал Прэтт, увидев ее. – А кстати, среди твоих соседей нет придурков?

Кендалл рассмеялась.

– Семья Фой на первом этаже – у них двое маленьких детей и кафе на Конти-стрит. Миссис Ларсен надо мной – ей семьдесят семь. А четвертую квартиру владельцы держат для себя. Они иногда приезжают из Нью-Йорка, но сейчас их нет.

– Что ж, мы забираем куклу и в течение нескольких суток по ночам будем посылать сюда патрульную машину. И мы дадим тебе знать, если выясним что-то насчет куклы.

Вскоре они ушли, а Тим оглянулся с таким выражением, будто был не прочь задержаться и предложить ей в качестве опоры свое героическое плечо. Но Кендалл знала, что он забудет ее, стоит пройти мимо какой-нибудь блондинке.

Когда она закрыла за ними дверь, Эйдан обрушился на нее с упреками.

– Почему ты не позвонила мне?

– Но я… я не хотела беспокоить тебя из-за подобной ерунды, – удивилась она.

– А теперь они забрали куклу!

– Но она нужна им для расследования.

– Кендалл, для копов это нечто вроде шутки. Но… куклы на плантации, кукла здесь. Это все неспроста.

Дрожащими руками она взяла чашку с кофе. Если бы не сон, кукла сама по себе не испугала бы ее, только огорчила бы. Но вместе…

– Да-да, это неспроста, – закивала Кендалл. – Кому-то поперек горла встали мои связи с плантацией Флиннов, и ему же не нравится, что вы владеете ею.

Эйдан, давай не будет преувеличивать, – устало попросила она, – пожалуйста.

– Преувеличивать? – Он вытаращил глаза. – Я нашел кости – человеческие кости, и одна, по крайней мере, может принадлежать молодой женщине, которая приехала сюда и здесь пропала. И она не единственная. Мой брат обнаружил сведения, которые показывают, что девять других молодых женщин исчезли в Новом Орлеане при сходных обстоятельствах. Так что извини, если я принимаю так близко к сердцу то, что мне кажется недвусмысленной угрозой.

Он отвернулся и зашагал по комнате. Через некоторое время он остановился, глубоко вздохнул и сказал:

– Кендалл, я занимался серийными убийцами. Их сотни по всем Соединенным Штатам. Некоторые хотят, чтобы их жертвы были обнаружены, другие – нет. Задумайся. Как сделать так, чтобы тебя не поймали? Никогда не оставлять тел. Так что эти кости могут быть единственным, что осталось от этих женщин.

– Эйдан… – Она в отчаянии воздела руки.

У него не было никаких доказательств даже тому, что с этими женщинами что-то случилось. Он должен был сам понимать, что хватается за соломинки.

А разве один он? Она видела скелет на листке бумаги, который над ней посмеялся.

И она испугалась. Так кто же из них делал необоснованные выводы?

– Хочешь ночевать со мной в доме? – спросил он.

– Что?

Он не сразу повторил вопрос. Наверное, сам ему удивлялся.

– Я решил переехать туда. Присматривать там. Кстати, прошлой ночью я сделал интересное открытие.

– Какое же это открытие? – со сдержанным интересом спросила она.

– Я встретил человека по имени Джимми. Это парень живет в хижинах для рабов.

– Кто-то живет на территории?

– Да, полгода.

– О боже! – воскликнула она. Им с Амелией грозила опасность.

– Он бы вас не тронул. Это нищий, который пытается снова встать на ноги. Я позволил ему остаться. Он работает на заправке и копит на машину и жилье.

– И ты ему поверил? – спросила она.

– Да. – Кендалл улыбнулась. – Что?

– Не знаю, – рассмеялась она, – я просто не ожидала от тебя такой доверчивости. – «И щедрости к незнакомцам», – хотела добавить она, но не стала.

Одно долгое мгновение он смотрел на нее, затем сказал, пожимая плечами:

– Я съездил к его боссу и убедился, что все это правда. Джимми считает, что по кладбищу разгуливают призраки. Он приходит «домой», закрывает дверь и всю ночь не высовывает носа, прячась от них.

– Ну где же им еще быть, как не на кладбище? – сухо спросила она.

– Ты не ответила, – напомнил он.

– То есть?

– Хочешь ты со мной ночевать на плантации или нет. Я могу встретить тебя после работы, привезти сюда, чтобы ты собрала вещи.

Слишком скоро. Она не должна соглашаться.

Однако ей совсем не улыбалось провести еще одну такую ночь дома – когда кто-то чужой бродит во дворе и подбрасывает ей под дверь расчлененную куклу вуду, сделанную по ее подобию.

Копы обещали наблюдать за домом. Но насколько внимательно?

Нет, все это не имеет значения. Она поедет с ним не потому, что ей страшно. Она поедет, потому что хочет быть с ним. Потому что она о нем заботится.

– Да, я хочу ночевать с тобой на плантации, – ответила она.

Он кивнул:

– Спасибо. Я очень рад. – Он говорил хриплым, будто от волнения, голосом.

– Мы закрываемся где-то в половине шестого.

– Идет. – Он все стоял и смотрел. – Ты собралась на работу?

Она, нахмурившись, взглянула на часы. Начало одиннадцатого.

– Почти.

– Я подожду и отвезу тебя.

В этом не было никакой необходимости, но она видела по выражению его лица, что он воспринимает этих кукол всерьез. Он все воспринимал всерьез.

А она разве нет?

Но она отказывалась подчиняться страху. Неужели так опасно пройти по Ройал-стрит при свете дня?

Вот только он ей все равно не позволил бы.

– Подожди минутку, – сказала он, – выпей пока кофе. – И пошла собираться.

Когда Эйдан отвез Кендалл в салон, по радио как раз передавали объявление Джереми. Он сообщал, что осталось два билета на благотворительный вечер, которые будут разыгрываться в ночном эфире. Эйдан надеялся, что все пройдет с успехом, и их вечеринка на Хеллоуин тоже. И она поможет угомонить преследовавших его призраков.

Призраки.

Они постоянно присутствовали в его мыслях.

Оставив машину неподалеку от гостиницы Лили Флер, он позвонил в дверь. Стоило хозяйке увидеть его, ее улыбка испарилась.

– Доброе утро, мистер Флинн.

Она не попятилась от двери, не пригласила его войти.

– Миссис Флер…

– Зовите меня Лили.

Однако у него было чувство, что она сказала это машинально. Она не хотела, чтобы он называл ее Лили. Она вообще не хотела с ним разговаривать. Она хотела, чтобы он ушел.

– Миссис Флер, я знаю, как вы добры, – сказал Эйдан. – Мне жаль, что приходится вас беспокоить, но мне нужна ваша помощь, чтобы выяснить, что произошло с Дженни Трент.

– И чем я могу вам помочь? – спросила она, как будто немного смягчившись.

– Мне нужен список постояльцев, проживавших у вас в одно время с Дженни.

– Подождите-ка.

Она не захлопнула дверь, но и не пригласила его войти. Когда через минуту она вернулась, в руках у нее был отпечатанный лист бумаги.

– Вот, возьмите, – она протянула ему список, – это копия журнала регистрации.

– Вы знали, что я приду и попрошу вас об этом?

– Ко мне приезжал полицейский и спрашивал о том же. Еще он сказал, что у вас есть право на расследование этого дела. Я подумала, что если он приезжал, то приедете и вы.

– Спасибо. Кстати, как звали полицейского?

– Ой, да это был Хэл, – отмахнулась она. – Я всю жизнь с ним знакома.

– Хэл Винсент.

– Конечно. Он у нас самый лучший.

– Не сомневаюсь, – улыбнулся Эйдан. Он поблагодарил ее еще раз и ушел.

– Давай я тебе погадаю, Кендалл, – предложил Мейсон, когда под конец дня стало тихо и они занялись уборкой, готовясь к закрытию.

Кендалл поставила кофейную чашку в раковину. Она так и не сказала Мейсону о том, что ей подкинули куклу вуду. Когда она пришла, в салоне было многолюдно – как обычно по пятницам. Они были так заняты, что пришлось звонить Винни и просить его сбегать в булочную за дополнительной выпечкой.

Винни с радостью согласился – потому, наверное, что был должен ей сорок долларов. Или просто по дружбе. Он даже остался, чтобы помочь им.

– Ты, значит, хочешь ей погадать? – спросил он Мейсона.

– Хочу.

– А я – нет, – отрезала Кендалл, сама не зная почему – то ли потому, что не верила, то ли потому, что, наоборот, верила в гадание.

Взяв один из хрустальных шаров с полки, Винни пристально уставился в него.

– Я вижу кого-то высокого, темноволосого, симпатичного – и подозрительного, даже опасного – человека, который поведет нашу принцессу на бал. Угадайте, кого еще я вижу? Ее будет сопровождать самый потрясающий лакей на свете – он красавец и талант, настоящий секс-гигант. И зовут его Винни.

– Что вообще происходит? – удивился Мейсон.

Винни поставил шар на место.

– Благотворительный вечер завтра в аквариуме. Кстати, Кендалл, я нашел себе замену, так что я иду!

Мейсон с обидой покосился на Кендалл.

– Вы с Винни идете, а мне ты даже не сказала?

– Мейсон, когда бы я успела? Нам с тобой за целый день было некогда и парой слов перекинуться.

– Ты сказала мне даже больше, чем пару слов! «Мейсон, убери со стола! Мейсон, они хотят кофе. Мейсон, проведи сеанс, а я постою у кассы». И все в таком роде.

– Ладно-ладно, – засмеялась Кендалл, – только не смотри на меня глазами щенка, которого выгнали под дождь. Ты тоже приглашен.

– Правда? – повеселел Мейсон. – Здорово. Но это же благотворительный вечер. Мне неудобно не платить за билет. А может быть, Флинны нахватали бесплатных пригласительных? Какова наглость!

– Нет, они купили двадцать билетов, чтобы раздать, – объяснила Кендалл.

Мейсон и Винни переглянулись.

– Она на него запала, а, Винни? – сказал Мейсон.

– Пойди разберись.

– Ты назвал его симпатичным, – напомнил Мейсон Винни, – а он тебя хотел в тюрьму засадить.

– Он подозревал меня, – поправил его Винни, – сначала. Но больше не подозревает. Правда, Кендалл?

– Я не знаю, но думаю, что если ты будешь с ним откровенным, то и он с тобой будет откровенным.

– Нет, ты все-таки на него запала, – подмигнул ей Мейсон.

Кендалл не стала глотать эту наживку.

– А ты бы лучше был с ним повежливее, поскольку он дает нам билеты.

– Значит, мы встречаемся у тебя в субботу после работы и едем все вместе? – спросил Винни.

Она не сразу ответила, не зная, как сказать им, что она едет на ночь – а может и не только – на плантацию Флиннов. Но потом сообразила, что завтра после работы все равно надо будет зайти домой, чтобы переодеться.

– Да, конечно, встретимся у меня. Вечер начинается в восемь, и Эйдан тоже должен приехать к началу.

Кендалл уже закрывала салон, когда подошли Эйди и Ребекка. Они были не по записи. Кендалл подумала, что они просто проходили мимо и зашли поздороваться, но Ребекка сказала:

– Мама хочет тебя на минутку. Просто поговорить.

Эйди так взволнованно смотрела на нее, что Кендалл тут же согласилась и повела старушку в дальнюю комнату. На гадальные карты, лежавшие на столе, она старалась не обращать внимания.

– Мне приснился сон, – сообщила мисс Эйди, когда они уселись за стол.

– Нам всем снятся сны, – улыбнулась Кендалл. – Мне и самой этой ночью приснился потрясающий кошмар. Но сны есть сны, мисс Эйди. Иногда в них отражаются события прошедшего дня, иногда – наши страхи. Вы беспокоитесь о том, что сказал вам доктор Линг?

– О себе я нисколько не беспокоюсь, – отмахнулась мисс Эйди. – Ты помогла мне, Кендалл Монтгомери, и я тебе очень благодарна. О тебе-то я и беспокоюсь.

– Обо мне? – переспросила удивленная Кендалл.

Эйди подалась вперед с решительным лицом.

– Ты знаешь, почему Амелия не отписала плантацию тебе?

Кендалл умоляющим жестом воздела руки вверх.

– Потому что я не могу себе позволить ремонт и содержание дома, это во-первых. И во-вторых, я не принадлежу к семейству Флинн.

Эйди покачала головой:

– Нет, не потому, детка. Совсем не потому. Амелия знала, что ты способна сделать все.

– Мисс Эйди, скажите, пожалуйста, что случилось? Я не хочу заставлять вас волноваться.

– Этой ночью мне приснилась Амелия, – сказала Эйди.

– Вы, наверное, вспоминали о ней перед сном?

– Нет, ни единого разу, клянусь. Она явилась мне во сне, потому что знала, что если она явится наяву, то я решу, что спятила на старости лет.

– Расскажите мне ваш сон, – попросила Кендалл.

Эйди снова подалась вперед и взволнованным голосом заговорила:

– Она сказала, что на плантации нечисто. Что так было не всегда, хотя всегда были духи. Но это были духи добрых людей. Но недавно что-то изменилось. Она поняла это только к концу, когда сама готовилась перейти в мир иной. Она сказала, что слышала испуганный плач, будто кто-то боялся этих перемен, перемен к худшему. Она не хочет, чтобы это зло коснулось тебя, Кендалл. Оттого она и приходила ко мне. Она боится и хочет, чтобы я тебя предупредила, что там есть зло, и чтобы ты была осторожна, потому что оно тебя подстерегает.