Текст книги "Тропой Койота. Плутовские сказки"

Ни он, ни она никогда больше не напоминали друг другу об этом происшествии. Но с того самого вечера Шарлотта делала все, что пожелает: училась в Париже, жила в Мехико. Познакомилась с Пикассо и Фридой Кало, имела несколько очень интересных любовных связей. Да, вы не ошиблись, это она, юная американская сюрреалистка, написавшая «Ночь зимнего солнцестояния 1928 г.».

Сейчас это полотно выставлено на почетном месте в Музее Современного Искусства. Критики видят в полосатых штанах, свисающих с увешанной гирляндами ламп рождественской ели, символ окончания эпохи «ревущих двадцатых» и начала Великой депрессии. Сама художница все вопросы о смысле известнейшего из своих произведений неизменно оставляла без ответа.

Часть вторая

Много лет – по человеческому счету, пара поколений – прошло, прежде чем Проказник снова был призван в имение Спаркманов. И снова это случилось в ночь зимнего солнцестояния. Стоя на гребне холма, он смотрел в темноту, рассекаемую, раздираемую на куски лучами фар мчащихся по хайвеям машин, светом уличных фонарей на каждом углу, огнями разноцветных рождественских гирлянд, развешанных вдоль карнизов домов и на ветвях деревьев посреди лужаек. Горизонт полыхал электрическим заревом.

Вторжение человека в царство тьмы не на шутку раздражало бога. Вдруг на глаза ему попалась яркая неоновая вывеска: белый скакун, прыгающий через огромный алмаз, и надпись «BLACK STAR». Вывеска венчала крышу громадной, ярко освещенной заправочной станции, битком набитой автомобилями. Бог тут же вспомнил Угольного Короля и понял: он снова в его владениях.

В имение собирались гости, дети семейства Спаркманов возвращались домой на каникулы, машины съезжались к воротам со всех сторон.

Оставаясь невидимым для глаз смертных, Бог Воров задумался. В каком бы облике появиться среди них на сей раз? Воспоминания о прежнем визите снова напомнили старую Францию и тот самый вечер в парке летнего дворца близ Парижа.

Проказник явился туда, чтобы украсть знаменитый Сиреневый Изумруд, решив, что для смертных в нем чересчур много красоты и волшебства. А изумруд этот носила на золотой цепочке вокруг прелестной шейки мадам Декамье, фаворитка короля Франции.

По пути на любовное свидание с Великолепной Декамье он и услышал слова того мудреца и остроумца, развлекавшего немногочисленных слушателей. Сказав, что тот, кому суждено прожить очень долгую жизнь, непременно должен провести молодость в образе прекрасной женщины, мыслитель объявил, что зрелые годы следует прожить всеми почитаемым и уважаемым мужем, а в пример привел одного победоносного генерала.

Владыка Воров выхватил сию эпиграмму из воздуха и унес с собой. А еще через пару часов вышел на балкон спальни мадам Декамье с Сиреневым Изумрудом в кулаке и исчез.

Теперь, более двух сотен лет спустя, богу подумалось, что явиться в имение Спаркманов в образе мужа, овеянного славой, будет весьма забавно. Однако, проникнув в мысли гостей, Владыка Воров понял: в этом чудесном году, в 1988-м, генералы мало кому интересны. Странно, но все эти люди, осквернившие ночь, боготворили менестрелей, мимов, актеров, игравших роли генералов.

Тем вечером особняк Спаркманов почтила присутствием и Шарлотта. После зимнего солнцестояния 1928-го отец ее быстро состарился и одряхлел, а несколькими годами позже умер. В некрологах писали, что со смертью Угольного Короля кончилась великая эра угля.

Пропажа знаменитого алмаза, Черной Звезды, обнаружилась только после его смерти. Бульварные газеты подняли страшный шум, расследование завершилось ничем, загадка так и осталась без ответа. Унаследовавшие компанию сыновья обратились к новой области деятельности. Нефть – вот чему отныне предстояло править миром, и они вложили капиталы в нефтепромыслы Восточного Техаса.

Художница и покровительница искусств, Шарлотта слыла в семье чудачкой. Однако родные каждый год приглашали ее на Рождество в фамильный особняк Спаркманов, и из любви к племянникам, и племянницам, и двоюродным внукам она порой принимала их приглашение.

С каждым новым визитом она убеждалась, что многие родственники, особенно старший из братьев, Джей-Джей Джуниор[67]67
  Джуниор (англ. junior) – младший.


[Закрыть] или «Три Джей», сделались еще своекорыстнее, безжалостнее и спесивее, чем раньше. А среди родственников помоложе непременно находились те, кто был с ней согласен.

За годы, миновавшие после первой встречи с Лукавым Богом, она часто вспоминала о нем и кое-что узнала о его нраве. Сегодня днем она молилась о его возвращении, хоть и не верила, что из этого выйдет какой-либо толк.

Но ближе к вечеру ее юная внучатая племянница Алисия, с которой они были очень близки, сказала:

– Вот смеху-то: все вокруг в восторге от того, что здесь сам Дейн Баррон, а я вначале и не знала, кто это. Он даже звездой-то был не из первых, но наши ему целую экскурсию по имению устроили!

– А кто он такой? – не без интереса уточнила Шарлотта.

– Актер, тетя Шарлотта. Из старых ковбойских фильмов. Значит, во Франции о нем не слыхали?

«Должно быть, он самый», – подумала Шарлотта. После того, как из американских фильмов исчезли Гарбо и Гейбл, поделками Голливуда она почти не интересовалась, но следовало взглянуть и убедиться.

Спускаясь вниз, она разминулась с одной из кузин, которую считала полной идиоткой.

– У Дейна Баррона, – сказала та, – все та же самая легкая улыбка! Я помню ее еще по той старой драме, где, кажется, Берт Ланкастер играл гангстера, а Баррон был полисменом, а соль в том, что они вместе выросли, и полисмен невольно веселился, когда его старый друг выкидывал что-нибудь возмутительное. Надо же, я и забыла, что когда-то была в него по уши влюблена!

В библиотеке Шарлотта обнаружила пару пожилых техасских нефтяников, партнеров брата. Оба увлеченно болтали.

– Это же все те самые вестерны! – восклицал один. – Он в них снимался, когда я еще мальчишкой был. По-моему, он откуда-то с Высоких равнин, из Монтаны.

– А как он сыграл хозяина ранчо, у которого дочь похитили? – поддакивал другой. – Это было нечто, без дураков! Так жизненно… Весь фильм держал чувства внутри, а в конце – раз! – и дал им волю.

– Ваш брат Джей-Джей показывает Дейну конюшни, – сообщил первый в ответ на вопрос Шарлотты.

– А тот фильм – простите, название запамятовал, – где он снимался с тем молодым актером, ну, вроде как самым крутым… как его там? Маккуин? – услышала Шарлотта по пути к выходу. – Вот, а Баррон играл его отца и просто-таки весь фильм на себя перетянул! Такой достоверный, такой настоящий…

– Я слышал, он собирается заняться политикой, – заметил кто-то рядом, пока она надевала пальто.

Идя мимо лошадиных загонов сквозь самые ранние сумерки года, она вспоминала тот давний день зимнего солнцестояния, когда в доме появилась другая персона, тоже якобы известная всем и каждому.

Старший из братьев Шарлотты, Дж. Дж. Спаркман-младший, обнаружился в стойлах.

– А это Созвездие, – говорил он. – Его отец послужил моделью для эмблемы нашей компании.

– Да у вас здесь конюшни просто королевские, – сказал Дейн Баррон. – Куда там голливудским!

Статный вороной жеребец с белой звездой во лбу взглянул на них, словно понял, что речь идет о нем.

Прыжок, что совершал конь на эмблеме, был невозможен, невыполним. Художник его попросту выдумал. Но Проказник чувствовал: в этом коне имеется толика волшебства. Стоило ему встретиться с Созвездием взглядом, оба тут же узнали друг друга.

«В тебе королевского больше, чем в твоем хозяине», – беззвучно сказал Баррон коню.

– Мы в каждый канун Рождества приводим Созвездие в дом, и он нас ни разу не осрамил, – похвастала супруга Дж. Дж. Спаркмана-младшего.

«Ах, бедный царственный зверь, – сказал Созвездию Дейн Баррон. – Ты достоин лучшей доли. Ты достоин того, чтобы носить на себе бога!»

Дейн Баррон оказался рослым, располагающим к себе красавцем. Его седые волосы, разделенные прямым пробором, чем-то напоминали крылья.

– Давным-давно, когда я впервые приехал в Голливуд, – сказал он миссис Спаркман, – из меня решили сделать поющего ковбоя. И я ответил, что это просто прекрасно. Одна только ма-аленькая загвоздка: петь я ни капли не умею!

Все засмеялись. Актер улыбнулся – совсем как тот, кто рассмешил всех вокруг, но шутку гораздо лучшую оставил при себе. Теперь Шарлотта не сомневалась: это он.

По дороге к дому она сумела устроить так, чтобы идти с ним рядом, и, стоило им ненадолго остаться наедине, сказала:

– Сейчас я вспомнила давнюю подругу, леди Джессику Вивиан. Которой, как оказалось, никогда не существовало.

Дейн Баррон еще раз улыбнулся той самой улыбкой.

– Как я понимаю, вы повидали Париж и выучились живописи.

– Да, и познакомилась со многими людьми, и многое узнала. После того, что видела в тот день, я заинтересовалась историями о графе Ренаре. Особенно одной, о мадам Декамье и Сиреневом Изумруде.

– Любопытно, – сказал Дейн Баррон.

Но тут невестка Шарлотты заметила, что они отстали, обернулась и окликнула их:

– Эй, копуши, догоняйте!

Позже, после ужина и коктейлей, но до возжигания древа, Дейн Баррон и Шарлотта вновь ненадолго сошлись вместе.

– Значит, об Изумруде до сих пор помнят? – спросил он.

Обычно заботы человечества вызывали у Бога-Проказника разве что легкое любопытство.

– В то время, – пояснила Шарлотта Спаркман, – его пропажа повергла всех в смятение. Особенно после того, как разошелся слух, что он был даром короля королевской любовнице. L’affaire de Lilac[68]68
  Дело Сиреневого [Изумруда] (фр.).


[Закрыть] породило ряд более крупных скандалов. Заставило многих усомниться в том, как и куда король ведет Францию. Послужило одной из причин революции, случившейся не так уж много лет спустя. И никакая мудрость ученых мужей из дворцовых парков не смогла уберечь их от гильотины. Такая же судьба постигла мадам Декамье и даже самого короля.

Похоже, все это оказалось для Лукавого Бога новостью. Дейн Баррон склонил голову набок, прикрыл глаза и призадумался.

– На этот раз ты явился за конем брата, не так ли? – спросила Шарлотта. – Зачем он тебе?

– Твой брат отнял, украл у меня темноту. А этот конь – его тотем. Его символ. Красуется на его знамени. Забрав коня себе, я украду его душу.

– Конь, прыгающий через алмаз, всего лишь торговая марка. А Созвездие, как бы он ни был прекрасен, всего лишь конь. И душа брата – если она у него имеется, что вряд ли – заключена отнюдь не в нем.

– Когда-то я предлагал тебе пойти со мной.

– Я была польщена. И едва устояла перед соблазном. А теперь, как нам обоим известно, я слишком стара для этого. Вот в следующий раз ты вернешься к нам потому, что тебя призовет кто-то гораздо более подходящий. Даю слово.

В тот вечер, как только свет в бальном зале погас, а рождественская ель засияла сотнями огней, в конюшнях заревели тревожные сирены. Несмотря на укутавший землю туман, имение было прекрасно освещено, и Шарлотта с внучатой племянницей Алисией, одними из первых устремившиеся к выходу, выбежали из особняка как раз вовремя, чтоб стать свидетельницами беззастенчивой кражи.

Созвездие взвился в воздух и плавно перелетел через ворота загона.

– Прощайте! – крикнул всадник с его спины. – Привет от Короля Воров!

Замершие от изумления люди едва ли не вспомнили ковбойский фильм, в котором Дейн Баррон кричал с экрана именно это.

Ни полиция, ни частные сыщики, нанятые Спаркманом после того, как полиция отчаялась добиться успеха, никаких следов коня не нашли. Никто даже не знал, где искать человека по имени Дейн Баррон.

– Выдать себя за знаменитость – и то нелегко, – сказал один детектив другому. – Но выдумать знаменитость, да еще убедить сотню человек в том, что она существует и это ты!.. Тут надо быть величайшим аферистом всех времен и народов.

Что ж, закон оказался бессилен, но Спаркманы выставили на поле боя колоссальную армию наемных журналистов, и та успешно погребла большую часть всего этого досадного конфуза под грудами болтовни.

Часть третья

Древние боги по-прежнему занимались своими делами. Только как-то неспешно, без огонька, без прежних шумных ссор, ибо вещей, сто́ящих доброй ссоры, в мире для них не осталось.

Некогда Проказник и Солнце, боги ночи и дня, были врагами. Теперь ночи сделалось так мало, а рукотворного дня так много, что Бог Мрака держал своего скакуна, Созвездие, в одних конюшнях с жеребцами, влекущими от горизонта к горизонту колесницу Бога Света. При встрече боги приветствовали друг друга. Вспоминали былые времена.

Навещая мир людей, Проказник то и дело натыкался на эти знаки и тотемы – рекламные щиты с лучистым улыбчивым солнцем, телевизионную рекламу с компаниями «расово интегрированных» детишек, бегающих босиком среди ветряков и панелей солнечных батарей. Видел слово SolarWind[69]69
  Солнечный ветер (англ.).


[Закрыть], слышал мягкий, проникновенный голос, вещавший:

– «Соларуинд»: энергия земли, энергия воздуха, энергия солнца. Энергия для всех и каждого.

И всякий раз в нижней части рекламного щита, в углу экрана красовался конь, прыгающий через крохотный алмаз, и надпись «BLACK STAR». Поэтому в тот день зимнего солнцестояния, когда кто-то из смертных начал молить его явиться, Владыка Ночи уже знал, что затевает враг.

– О, Бог Воров, – говорилось в молитве, – один из смертных возгордился, возомнил о себе не по чину. Украл, присвоил солнце и ветер. Остановить его не в силах никто, кроме тебя.

Так Бог Воров оказался в имении Спаркманов в третий раз. Выбирая образ, он с удовольствием вновь вспомнил слова мудреца, сказанные тем давним вечером в парке Шато Декамье.

– Кому суждено прожить очень долгую жизнь, – сказал сей ученый муж, – тот непременно должен провести молодость в образе прекрасной женщины, зрелые годы прожить всеми почитаемым и уважаемым мужем, а старость – человеком праведным и мудрым.

Теперь-то Проказник знал, что этот мудрец оказался не настолько мудр, чтоб сохранить голову на плечах во время революции, но все же последовал его афоризму: строгие правила делали игру намного забавнее.

Итак, в день зимнего солнцестояния, спустя почти сто лет со дня первого визита, он важно плыл сквозь толпу гостей, собравшихся в имении Спаркманов, и не уставал дивиться тому, что в это время и в этом месте почитается за мудрость и праведность.

– Норвилл! Я и не знал, что он еще жив, – воскликнул Джеймс Спаркман Четвертый, узнав, что с кем-то из гостей на его праздник прибыл сам Питер Норвилл, автор «Космологии частного предпринимательства». – Ведь его книга о Боге как венчурном капиталовкладчике была написана добрых пятьдесят лет назад!

Джеймс Спаркман по прозвищу «Джей-четвертый» приходился Угольному Королю правнуком. Кто-то – по-видимому, один из работников его рекламного отдела – назвал его человеком с солнцем в кармане и ветром за спиной. Ходили слухи, будто он подумывает баллотироваться в президенты, но некоторые полагали это излишним: ему и без того фактически принадлежала вся страна.

«Соларуинд», дочерняя компания, полностью принадлежащая «Блэк Стар Энерджи», распоряжалась восемьюдесятью процентами электроэнергии, производимой в Северной Америке при помощи солнца и ветра. И понемногу закручивала гайки, повышая цены. «Монополия», – так говорили о ней. Правда, не слишком-то громко.

Джеймс Спаркман Четвертый был уверен – абсолютно уверен, как и во многом другом, что книгу Норвилла читал.

– Двадцать лет назад, во время нефтяного бума, когда я возглавил семейный бизнес, эта книга для меня все разложила по полочкам. Я должен, я просто обязан поблагодарить автора, – сказал этот человек, по словам некоторых владеющий солнцем и ветром.

Дифирамбы, расточаемые дальним родственником, Джеем-четвертым, в адрес легендарного гуру, научившего богатых любить себя еще больше, чем раньше, Диана Спаркман слушала с подлинным восхищением. Из всех, съехавшихся в имение в этот день зимнего солнцестояния, только она понимала, что до сего момента этой знаменитости попросту не существовало. Диане было двадцать два, и она явилась сюда продолжить дело, завещанное двоюродной прабабушкой Шарлоттой. О возвращении Проказника молила именно она.

Шарлотта Спаркман была своего рода «двойной угрозой» – художницей и в то же время меценаткой. Картин она написала не так уж много, однако действительно обладала немалым талантом. В последние годы жизни она приобрела элегантный таунхаус рядом с Центральным парком, основала в нем небольшое исследовательское общество и музей сюрреалистического искусства, а президентом их назначила внучатую племянницу Алисию.

Главной жемчужиной музейной коллекции стала работа, найденная в студии Шарлотты после ее смерти. Называлась она «В ночь». На картине был изображен всадник на черном коне, летящий по небу над ярко освещенной землей. Конь этот был Созвездием, земля внизу – имением Спаркманов, а всадник – Дейном Барроном.

Детей Шарлотта Спаркман не имела, однако ученики и последователи среди родных у нее нашлись. Они-то и собрались под крышей Спаркмановского общества. И, пока «Блэк Стар Энерджи» росла, подавляла конкурентов, прибирала к рукам энергию солнца и ветра, Общество собирало информацию, обзаводилось связями, поджидало удобного момента.

В конце концов в агенты Общества была выбрана она – находчивая, смышленая и отважная двоюродная правнучка Шарлотты. Юную Диану прекрасно подготовили к этому дню, а нужную молитву она выучила назубок. Едва увидев Питера Норвилла, Диана поняла: первая часть миссии завершена успешно.

На губах Норвилла, величественного седовласого старца, окруженного давними обожателями, на самом деле никогда о нем прежде не слышавшими, играла легкая улыбка. Оглядев толпу и встретившись взглядом с Дианой, он едва заметно кивнул.

Чуть позже, когда Джей-четвертый с золотым жезлом в руке вышел на середину, встал перед рождественской елью и завел речь о вековом семейном обычае, они встретились за спинами собравшихся.

– Я отнял у них Черный Алмаз, я отнял у них Созвездие, – озадаченно, едва ли не с болью пробормотал бог. – Я завладел их семейными талисманами, однако они продолжают уничтожать ночь.

– Символ и реальные ценности – вещи разные, – пояснила Диана. – Пропажа алмаза не уничтожила угольной компании, а пропажа коня – нефтяной. Тебе не хватало гласности, доступа к средствам массовой информации. Пропажа алмаза была обнаружена только после смерти Джей Джей Спаркмана. Похищение коня, кроме моей двоюродной прабабушки Шарлотты и кузины Алисии, видели только те, кто стремился сохранить происшедшее в тайне.

– Ну, а теперь – минута темноты, – провозгласил Джеймс Спаркман, взмахнув жезлом, и все огни в доме и снаружи разом погасли. – И… да будет свет!

Рождественская ель вспыхнула сотнями ламп. Вдоль ветвей побежали огоньки, в густой хвое засияли звезды, ангелы, Санта-Клаусы.

– Сегодня я собираюсь украсть у него этот жезл, – сказал бог.

– Это всего лишь пульт управления, – возразила Диана. – Я о нем позабочусь. Но у меня есть еще одна молитва к Богу Ночи. Просьба, которую в силах выполнить только он.

– Как поживаешь? – спросил Проказник у Бога Солнца, выводящего из конюшен своих коней.

Бог Солнца пожал плечами.

– Сам видишь: жизнь идет своим чередом. Направляю солнце на пути с востока к западу. Хотя, пожалуй, оно не собьется с дороги и без меня.

– Да, но пойдет по небу не так быстро и верно, как с твоей помощью. Я слышал, там, на земле, один человек заявил, будто солнце и ветер в его руках, и заставляет других платить за их свет и энергию потом и кровью. Пожалуй, следовало бы тебе рассказать об этом Брату Ветру. Ступай, навести его, а твою колесницу сегодня поведу я.

Когда Диана выехала из имения Спаркманов, вокруг было темно, хоть глаз выколи. Распахнутые створки ворот покачивались в воздухе без всякого толку. Десять минут назад в имении вдруг отключилось электричество, а небольшой пожар, начавшийся ни с того ни с сего, уничтожил аварийный генератор.

В доме мелькали огни фонариков. Кто-то разжег камин. В сумке на пассажирском сиденье лежал жезл – тот самый пульт управления, которым Джей-четвертый возжигал древо.

Шел час, когда все едут на работу. На радио начались утренние передачи.

– Похоже, старый мистер Солнце сегодня слегка обленился, – с легкой панической ноткой тараторил один из диджеев. – Службы новостей сообщают, что на востоке Соединенных Штатов рассвет запаздывает уже минут на десять!

– Ух ты! – вторил ему другой. – А между тем в собственном особняке Спаркмана, самого мистера Солнечный Свет, серьезные перебои в снабжении электричеством! Мало этого, несколько часов назад к нам поступило письмо, в котором требуют, чтобы «Блэк Стар Энерджи» вернула миру ночь. И подпись: Бог Воров!

– Надо же! Я и не знал, что у воров имеется собственный бог!

Диана выключила радио. Навстречу машине пролетел вертолет. Следом за ним к имению Спаркманов промчался фургон с эмблемой телевизионной компании на борту. Дело сделано. Вскоре бульварные телеканалы и блоги будут вовсю шуметь о новой сенсации, а заодно вытащат на свет и старые скандалы.

В одно и то же утро солнце решило слегка повременить с восходом, а имение Спаркманов осталось без электричества. По странному совпадению, случилось это ровно через пятьдесят лет после похищения Созвездия. Прекрасный повод для медиа вспомнить об этой краже, а заодно и о до сих пор не раскрытой тайне исчезновения алмаза Черная Звезда!

Вершину холма, возвышавшегося над дорогой, озарили первые лучи рассвета. На гребне стоял вороной жеребец с белой звездой во лбу. Верхом на нем сидел всадник с алмазом на шее.

Диана на миг замерла. Лицо и тело всадника замерцали, юноша в крылатом шлеме превратился в щуплого человека с лисьей мордой, а тот – в могучего воина в шлеме, увенчанном рогами, а воин – в ворона, а ворон – в странное существо, чем-то похожее на волка…

Она понимала: ее исчезновение не останется незамеченным. Начнутся поиски. Но там, куда она вот-вот отправится, ее не найти никому.

Ричард Боус

* * *

В течение последних двадцати с небольшим лет Ричард Боус был удостоен Всемирной премии фэнтези, премии «Лямбда», премии Международной Гильдии Ужасов и Премии миллиона писателей. Его последние романы – Minions of the Moon и From the Files of the Time Rangers. Его последний авторский сборник, Streetcar Dreams and Other Midnight Fancies, был опубликован английским издательством «ПС Пабликейшнз».

Его рассказы публиковались в журналах «Мэгэзин оф фэнтези энд сайенс фикшн», «Электрик Велосипид», «Сабтерраниан», «Кларксуорлд» и «Фэнтези Мэгэзин», а также в антологиях So Fey, The Del Rey Bookof Science Fiction and Fantasy, и Naked City.

Его веб-сайт: www.rickbowes.com.

Примечание автора

Несколько лет назад я написал «Непоседу», историю о Гермесе-Меркурии, греко-римском боге-трикстере, и о том, как он обратил политику США XX века к собственной выгоде. После этого мне довелось прочесть немало сказок о других европейских трикстерах и об индейском боге-трикстере Койоте. У всех этих божеств имеется немало общих черт. Одна из самых интересных – необходимость отстаивать сферу влияния или репутацию. Враги, обычно становящиеся их жертвами, могуществены: это другие боги, вожди, короли. Однако украденные у противников вещи, сыгранные над ними шутки лишают их уважения, уменьшают их «волшебство», превращают их в посмешище. Размышляя о древних богах в наши безбожные времена, я не раз задавался вопросом: что с ними сталось? Может, они потеряли силу? А может, просто мало-помалу, незаметно для самих себя утратили способность понимать современную жизнь со всеми ее технологиями?