Текст книги "Полуночный панда"

Холли Вебб
Полуночный панда

Holly Webb

THE MIDNIGHT PANDA

Text copyright © Holly Webb, 2016

Illustrations copyright © Sharon Rentta, 2016

Illustrations reproduced by permission of Scholastic Ltd.

The original edition was published by Scholastic Ltd.

© Рыжкова М., перевод на русский язык, 2019

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2020

* * *

Посвящается Робину

Глава 1

Джеймс вынырнул из недр удивительно яркого кошмара, в котором ему пришлось плыть мимо акул и медуз с длинными ядовитыми щупальцами, и резко сел в постели, прижавшись к деревянному изголовью и хватая ртом воздух. Раз дышать получалось – значит, это был просто сон. Дышать под водой невозможно – значит, море ему всего лишь приснилось. Всё было не по-настоящему. И ничего не значило.

Он свернулся калачиком в углу кровати, у самой стены, поплотнее завернувшись в одеяло и тяжело дыша. Перед глазами всё ещё стояли смертоносные щупальца, тонкие и длинные. Мальчик вглядывался в темноту спальни, отгоняя обрывки кошмара, которые постепенно меркли, и был почти уверен, что опасность ему не грозит.

В комнате царила непроницаемая мгла. Должно быть, была уже середина ночи. Он не слышал ни единого звука с первого этажа – ни разговоров, ни телевизора. Из комнаты Анны не доносилась музыка. Все спали. Он оказался один в кромешной темноте, и с каждым вдохом тьма проникала внутрь него – а значит, прекрасно знала, что он здесь. Тьма видела его.

– Глупости! – шепнул Джеймс сам себе. Он хотел сказать это вслух, погромче, но получился едва слышный шёпот. Говорить громче не удавалось, хоть плачь. Тьма глушила звуки, словно её мягкая рука плотно зажимала ему рот. – Спи, – отчаянно велел себе Джеймс. – Это же так просто.

Но из этого ничего не вышло. Он чувствовал себя пугающе бодрым: кровь бежала по жилам, в голове кипели мысли. Сна ни в одном глазу.

Столько, сколько Джеймс себя помнил, он боялся темноты. Он не понимал почему и не знал, с чего это началось. Но лежать в полной темноте, ощущая её касание, мальчик ненавидел всей душой. Мама знала об этом и, когда Джеймс отправлялся спать, оставляла снаружи свет в коридоре. Вот только сейчас они с папой легли спать и почему-то погасили свет. Даже свет фонарей с улицы не пробивался в комнату, потому что окно выходило в сад. Должно быть, уже глухая ночь. Джеймс взглянул на светящиеся стрелки часов. Странно: казалось, будто они сломались – обе стрелки указывали строго вверх. Полночь. Самый тёмный, самый волшебный, самый страшный момент ночи.

Мальчик ещё раз окинул взглядом собственную комнату, стараясь разобрать что-нибудь в темноте, пытаясь догадаться, чем эти странные, громоздкие тени, окружившие его, являются на самом деле. Тумбочка, на ней бутылка с водой, стопка книг. Стул перед письменным столом. В углу – пузатый шкаф с одеждой. Глаза постепенно привыкали к темноте, и с каждой секундой Джеймс видел всё лучше. Там, за шкафом, ближе к двери, виднелась высокая фигура. Джеймс сглотнул и судорожно сжал край одеяла. Фигура застыла между шкафом и дверью, она выглядывала оттуда, и в сумраке по пятнам тьмы и света можно было различить её мех. Кто это, стало ясно сразу.

Медведь. Притаился в углу, рядом со шкафом. И смотрит на него. Огромный медведь. В его спальне.

Может быть, он снова заснул? Джеймс крепко зажмурился, надеясь, что, когда он откроет глаза, медведь исчезнет. Увы. Медведь стоял там же и, казалось, тянулся к мальчику. А вдруг он его уже заметил и знает, что Джеймс здесь? Стараясь не шевелиться, мальчик искоса посмотрел на выключатель прикроватной лампы. Смотреть настолько вбок было даже больно, но это сейчас не важно. Стоит шевельнуться – и медведь бросится на него. Медведи хоть и большие, но очень шустрые. Джеймс посмотрел достаточно передач о дикой природе и отлично помнил это. Такой зверь может выдернуть его из кровати за пару секунд, как серебристую рыбку из реки. Он даже дёрнуться не успеет.

Вспомнив это, Джеймс осознал, что дотянуться до выключателя никак не получится – медведь сразу же заметит. Придётся затаиться и надеяться, что он уйдёт сам.

Откуда же он мог тут взяться? В голове Джеймса мелькали предположения одно чуднее другого. Цирк? Зоопарк? Не может же это быть чей-то сбежавший питомец – слишком уж он велик. На мгновение мальчику представилась картина – медведь на поводке, который приходит домой и сворачивается клубком в корзинке.

Увы, Джеймс, снова вглядевшись во тьму, оценил размеры зверя – и утешительная картина померкла. Такой медведь не поместился бы ни в одну корзинку. Он занял бы весь диван в гостиной, да ещё и свешивался бы с него.

Тихо-тихо, миллиметр за миллиметром, мальчик начал придвигаться к стене. Стоило одеялу зашуршать, как он испуганно замирал, ожидая, что медведь бросится к нему через всю комнату. Но тот не двигался, продолжая смотреть в сумрак ночи. Может, он далеко и не слышит? Джеймс глубоко вздохнул и прижался щекой к стене.

– Анна! – зашептал мальчик. – Анна, спаси меня! У меня в комнате огромный медведь! Помоги мне! Помоги прогнать его… – Ответа не последовало. Джеймс снова испуганно посмотрел на медведя – тот всё ещё не трогался с места, – и осмелился зашептать уже громче: – Анна! Анна, пожалуйста, не спи…

Она никак не должна спать! Сестра клялась, что вообще никогда не спит. И правда, всякий раз, как он заглядывал к ней в комнату ночью, она и не думала спать, а неизменно слушала музыку или переписывалась с друзьями. Спала она только по утрам, когда мама пыталась вытащить её из постели и отправить в школу.

Неожиданно Джеймс сообразил, что медведь притаился прямо рядом с дверью, и если Анна попробует войти, зверь страшно разозлится и первым делом сожрёт его старшую сестру! Мальчик вжался в стену, и сердце у него тревожно застучало.

– Только не заходи прямо в мою комнату, – поспешно прошептал он, хмурясь. – Он прямо возле двери. В смысле, может, это и не медведь, но там кто-то есть…

Анна никогда в жизни не поверит, что в доме на самом деле может быть медведь, это точно. Джеймс и сам с трудом верил своим глазам. В конце концов, он уже слишком большой, чтобы верить в разных чудовищ под кроватью.

– Я не знаю, кто это, но тут точно кто-то стоит. Скажи папе. Или маме. Сделай что-нибудь! Пожалуйста!

Медведь так и не пошевелился, а у Джеймса уже горло сводило от сдавленного шёпота. Из соседней комнаты не доносилось ни звука. Он легонько постучал ногтями по стене, потом ещё раз. Ничего. Видимо, она все-таки заснула, а значит, он оказался один на один с медведем.

Потеряв надежду, Джеймс забился глубже под одеяло, накрывшись с головой. Там было тепло и душно и ещё темнее, чем снаружи, зато он не видел медведя, а одеяло так плотно прилегало к нему, что и для темноты там почти не оставалось места. Мальчик слегка приподнял одеяло над носом, чтобы было чем дышать, закрыл глаза и стал дожидаться, когда его съедят.

Глава 2

Джеймс проснулся от духоты. Под одеялом было нестерпимо жарко, но в одном он был почти уверен: его не съели. И уж совершенно точно он был ещё жив. Это радовало. Мальчик осторожно отвернул угол одеяла и выглянул наружу.

Никакого медведя. И ни малейших его следов. Джеймс сел, а затем подполз к краю матраса и заглянул в пространство между одежным шкафом и дверью. Он ещё раз вгляделся туда, сидя в изножье кровати – там ему было спокойней, кровать казалась надёжным островом в бурном море комнаты, где плавали коварные медведи. Да, медведь вроде как исчез – но кто может сказать это с уверенностью? В свете дня спальня выглядела совершенно иначе, и почему он так испугался ночью, понять было трудно. Может, ему и правда приснился кошмар и он вовсе и не просыпался?

– Ты уже встаёшь? – Мама, улыбаясь, заглянула в комнату – и тут заметила, что он балансирует на краю матраса. – Ты что-то потерял? – Она наклонилась, пытаясь отыскать это нечто под кроватью. – О, Джеймс, сколько же у тебя там хлама! Какой ужас! Это что, огрызок?

Джеймс не обратил на её слова ни малейшего внимания. Она всё равно никогда не слушала его объяснений – что в самый интересный момент в книжке куда проще отправить огрызок под кровать, чем вставать и тащиться к мусорному ведру. Было гораздо проще выслушать нотацию, а затем извиниться и пообещать никогда-никогда больше так не делать. Кроме того, куда важнее было то, что мама стояла рядом с тем самым местом, откуда выглядывал медведь, и явно не видела кровожадного мохнатого зверя в шаге от неё. Да и медведь пока ничего от неё не отгрыз.

Значит, он исчез. Или его вообще не было. Джеймс медленно, с облегчением выдохнул и, чтобы успокоить маму, постарался принять виноватый вид:

– Я всё соберу, мам, а яблоки не особо пачкают пол. И огрызок почти засох, смотри…

Мысль о том, что он избежал гибели в пасти медведя, сделала длинный и скучный урок ранним утром в понедельник вполне терпимым. Время от времени Джеймс вздыхал с огромным облегчением, снова осознавая, что ему всего лишь приснился странный сон.

Он невольно разглядывал собственные руки, лежащие перед ним на столе. Целые, необкусанные, каждый пальчик на месте! Джеймс раньше и не догадывался, как ему дороги собственные пальцы. Мальчик переплёл их и снова улыбнулся, глядя на них. И всё-таки это был сон, каким бы реальным он ни казался. Как он мог хоть на мгновение решить, что у него в спальне медведь?! Ведь нигде поблизости медведи не водятся, верно? Не могут же они поселиться в лесу рядом с озером – там, где они с папой катаются на велосипедах? Джеймс слегка покачал головой.

– Глупости, – шепнул он сам себе.

– А я и забыл, что это в пятницу, – неожиданно толкнул мальчика локтём его приятель Эван.

– Что «в пятницу»? – недоумённо моргнул Джеймс, потирая бок. У Эвана были острые локти.

– Ты слушаешь когда-нибудь или нет?

Джеймс снова моргнул. Эван говорил в точности как его мама.

– Поездка! В музей! С ночёвкой! Проснись уже, Джеймс, – ухмыльнулся Эван, издевательски закатив глаза.

– А… – Значит, разговор свернул в сторону от дробей! Джеймс наконец-то сосредоточил взгляд на доске, стараясь не представлять лес и медведей, преследующих мальчиков на велосипедах. Оказывается, мисс Морли показывала своим ученикам снимок музея.

– Пока ещё, – улыбаясь, сообщила она классу, – я не могу точно сказать, где будет ночевать наша группа – приедут и другие школы, – но это будет в одном из залов, посвящённых естественной истории. Может быть, мы будем спать рядом с чучелом льва! Или с террариумом, полным пауков!

Некоторые ребята забормотали, что это страшновато, а Элиза побледнела:

– Пауки?! Мы же не будем спать рядом с пауками, правда, мисс Морли? Терпеть их не могу.

– Малявка! – шепнул один из ребят за её столом, и Элиза с несчастным видом уставилась в раскрытую книгу.

– Тихо, Кай, – одёрнула его мисс Морли. – Не беспокойся, Элиза, я уверена, что мы найдём для тебя уголок подальше от таких вещей.

– А мой брат держит тарантула, – похвастался один из мальчишек. – Он разрешил мне принести его в школу, чтобы сделать доклад.

– Вот уж нет, – отрезала мисс Морли.

Тем временем Кай изобразил рукой идущего по столу тарантула, и Элиза вжалась в спинку стула.

– Как же мне надоели Фредди с Каем! – покачал головой Эван. – Вечно они строят из себя самых крутых. Хотя Элиза могла бы и не быть такой плаксой. Всего боится, даже собственной тени.

Джеймс кивнул, но думал он совершенно о другом. Его обрадовала предстоящая поездка в музей – ещё бы, звучит заманчиво, да и полдня в школе прогулять приятно, и вообще это здорово. Вопрос один: насколько в музее темно ночью?

И есть ли в музее естественной истории медведи?

В обед Джеймс стоял на воротах, но игра застопорилась. Кай заявил, что Фредди нарочно с ним столкнулся, а Фредди все отрицал, уверяя всех, что если он и столкнулся, то это всё Кай виноват, потому что жульничал. Да и вообще, это он принёс мяч – значит, он решает. Одна из дежурных воспитательниц пыталась разрешить конфликт, но у неё ничего не получалось. Джеймс почти не сомневался, что она, отчаявшись, махнёт рукой и просто запретит всем играть. Вздохнув, он присел на стенку между нарисованными мелом линиями ворот. По закону подлости Кай с Фредди именно сегодня испортили игру. Как раз в тот день, когда ему нужно как-то отвлечься от мыслей о темноте. И о медведях.

Всю игру (она не задалась с самого начала, ещё до того, как Кай с Фредди завелись) Джеймс размышлял, действительно ли медведь в комнате ему приснился. Это было совсем не похоже на сон – мальчик почти не сомневался, что проснулся. Он же ещё посмотрел на часы и решил, что стрелки не движутся. Мысли его текли медленно – ведь он почти не сомкнул глаз прошлой ночью и страшно не выспался, голова бурлила, как кастрюля с кашей. И всё же он ответил на собственный вопрос, и ответ ему не понравился.

Джеймс прекрасно понимал, что медведь никак не мог быть настоящим. Ни одного зоопарка поблизости – пожалуй, ни одного ближе Лондона. Цирк к ним тоже не приезжал – он не видел ни единой афиши. Да и в цирках теперь не бывает медведей, потому что это слишком жестоко. В целом Джеймс был с этим согласен, но в тот момент совсем не чувствовал себя защитником прав медведей.

Итак, медведь ненастоящий.

От этого вывода Джеймсу ничуть не стало веселей. Потому что если к нему в комнату не пробирался настоящий живой медведь – значит, это был мёртвый медведь. Или даже никогда не живший. Такой медведь-призрак. Чудовище вроде тех, что не раз чудились ему в темноте и возились у него под кроватью. Только хуже. И страшнее. Те не имели облика – они были просто ТЕМНОТОЙ. Но медведь выглядел в точности как медведь. От одной мысли об этом по спине бежали мурашки.

Конечно, на игровой площадке, залитой ярким солнцем, было куда спокойней – но и только. А что же будет ночью, когда вокруг станет темно, вскоре после того, как его отправят в кровать? А если он не успеет нырнуть в спасительные объятия сна? И где медведь прячется сейчас? Может, поселился за шкафом? Там, должно быть, уютно и сумрачно даже днём, а медведю-кошмару легко втиснуться в щёлку, в которую его обычному собрату даже не заглянуть.

Значит, он точно вернётся.

Утром, проснувшись целым и невредимым и убедившись, что рядом никого нет, Джеймс обрадовался, но это ничего не значило. Когда мама пришла его будить, солнце уже прокралось в комнату через щель под занавесками, и медведь шмыгнул в своё дневное логово. Как только настанет ночь и мир окутает тьма, он выберется оттуда и примется точить когти о боковую стенку шкафа. Джеймс невольно вздрогнул.

– С чего ты взял? – сердито шепнул он сам себе. – Заткнись уже!

– Я? – раздался обиженный голос откуда-то сверху, и Джеймс резко повернулся, ободрав икры о кирпичи стены.

На травянистом склоне у него за спиной сидела Элиза. Она плела венок из маргариток, но выронила его и теперь внимательно смотрела на Джеймса.

– Э… Нет, я не тебя имел в виду. Я просто разговаривал сам с собой.

И сам себе велел заткнуться. Звучит глупее некуда.

– А, – понимающе кивнула Элиза и снова занялась своими маргаритками. – Я тоже так делаю. Иногда помогает, верно?

– Что помогает? – непонимающе посмотрел на неё Джеймс.

– Если я чего-нибудь боюсь… – девочка снова бросила на него короткий взгляд, – то это словно кто-то другой говорит тебе, что всё будет хорошо.

Элиза поджала губы и не глядя сорвала несколько маргариток. Джеймс видел, что стебельки оказались слишком короткие. Он ждал, что она скажет ещё что-нибудь, но девочка замолчала, и щёки у неё покраснели. Похоже, она уже жалела, что поделилась с ним.

– Ну да, – неохотно пробурчал Джеймс. – Именно это я и делал. Только не думаю, что всё будет хорошо, – добавил он, не удержавшись.

По идее, если этого медведя в темноте выдумал он сам, то и бояться его смешно, – только это не помогало. И раз уж он его выдумал, то медведь может подстерегать его не только в спальне, но и где угодно. Даже на школьной экскурсии, и все увидят, как он боится.

Элиза посмотрела на него, и Джеймсу показалось, будто она хочет сказать что-то ещё, но она просто кивнула. Тут раздался звонок, она спрыгнула вниз и вместе со всеми побежала в школу.

Джеймс медленно последовал за ней, гадая, что же она хотела ему сказать. Она ведь тоже боялась всего подряд – пауков, собак да и много другого. Как-то раз она заплакала, потому что мама Люси привела с собой в школу их пса. Собак на школьный двор не допускали, поэтому мама Люси остановилась за воротами, и псина дружелюбно обнюхала проходившую мимо Элизу, а та чуть в обморок не упала от ужаса.

Может, Элиза и темноты боится? Джеймс проводил её взглядом. Дело в том, что он посмеивался над ней вместе с Эваном и другими, но если бы его друзья знали, что он боится темноты, они бы и над ним смеялись.

Джеймс так сильно сжал кулаки в карманах, что почувствовал, как ногти впились в ладони. Он не мог с уверенностью сказать, чего он больше боится – темноты и того, что в ней скрывалось, или того, что все сочтут его трусливым малявкой.

Глава 3

Джеймс подозрительно оглядел спальню. С момента возвращения из школы он не поднимался наверх. Домашнее задание делал за кухонным столом, заявив, что оно сложное и ему нужна помощь. Потом уговорил маму разрешить ему после ужина поиграть в приставку…

И всё же время ложиться спать настало.

Было ещё светло, тёплые лучи вечернего солнца золотили комнату. Но Джеймсу было не по себе. Он то и дело оглядывался, чтобы убедиться, что у него за спиной никто не стоит.

Вернётся ли медведь? У мальчика возникло пугающее чувство, будто он не один в комнате. Что его поджидает страшилище. Тень от шкафа казалась куда более тёмной, чем должна быть, какой-то липкой и жуткой. Он оставил дверь приоткрытой, и через неё была видна лестничная площадка, тёплая и уютная, не то что окутанная тенями комната. Ему хотелось выйти туда – но как объяснить родителям, что ему хочется спать на площадке, а не в собственной спальне? Они знали, что он боится темноты, но совершенно точно не осознавали, что это означает. Мама заверила его, что он это перерастёт и тревожиться не стоит. Но как можно не тревожиться?! Нельзя же просто взять и перестать бояться!

Джеймс натянул пижаму, то и дело резко оглядываясь, чтобы убедиться, что к нему никто не подкрадывается, и встал рядом с кроватью. Нет, ложиться он не будет. Мальчик раньше не был готов признаться себе в этом, но момент настал. Он просто не может. Что, если он так и будет лежать в ней долгие часы, как вчера, глядя на медведя, уставившегося на него? По крайней мере, ему казалось, что это тянулось несколько часов.

Постепенно смеркалось. Джеймс с ужасом смотрел, как удлиняются тени от кровати и шкафа. Взяв с кровати флисовый плед, он завернулся в него, как в плащ, спрятав подбородок под мягкими складками, чтобы тьма не добралась до его тела. Мальчик пристально смотрел на шкаф, но медведя рядом не было. Пока.

За окном что-то зашуршало, и Джеймс резко обернулся. Сердце бешено застучало. Всего лишь птица. Или соседская кошка. Всё ещё слегка дрожа, мальчик отвернулся от окна, перевёл взгляд на шкаф – и ахнул. Огромная тёмная тень на мгновение выглянула из пространства между ним и дверью. Медведь!

Он исчез так же быстро, как появился, но Джеймса было не обмануть. Он знал, что призрачный зверь вернётся, и не собирался оставаться в комнате и ждать этого.

Ни за что на свете! Лучше он… Мама с папой думают, что он в постели, так что мешать ему не будут. А он ляжет спать где-нибудь ещё. В безопасном месте, подальше от медведей.

Джеймс не успел додумать эту мысль, а ноги уже сами понесли его в самое лучшее место – за соседнюю дверь в комнату сестры. Коснувшись двери её комнаты, он сразу понял, почему невольно прибежал сюда. Анна была самым смелым человеком из всех, кого он знал. Она не боялась больших собак (в семье любили рассказывать, как она пропала во время барбекю в доме дяди Джейка, а когда её разыскали, пыталась оседлать его громадного добермана). Она обожала пауков и всегда охотно бралась выносить их из дома с помощью банки из-под варенья и картонки, причём по пути беседовала с ними, убеждая, что снаружи им будет гораздо лучше, извиняясь за мамины крики, заверяя, что никогда-никогда не позволит ей засосать их в пылесос, как она грозилась.

Анна боялась только одного – яиц: она заявляла, что они какие-то странные и противно мягкие и что она не собирается есть продукт, который появился из попки курицы. Впрочем, для пирогов сестра делала исключение, рассуждая, что, раз она не видит яйцо, можно притвориться, что его никто в тесто и не клал.

Итак, Джеймс решил лечь спать в комнате Анны, чтобы она защитила его от медведя. Если зверь осмелится заявиться к ней, то она просто-напросто треснет его книжкой по голове и велит проваливать подальше. Испытав огромное облегчение, Джеймс вбежал в комнату сестры. Анна сразу поймёт суть его проблемы с медведем. Надо было ей рассказать сразу же, как они пришли домой из школы. Скорее всего, она моментально помогла бы ему с ним расправиться. Подразнила бы, само собой, но ведь она и без того постоянно его поддразнивает. Ну и пусть, лишь бы медведя прогнала. Он раскрыл было рот, чтобы признаться Анне, что свалял дурака и теперь нуждается в её помощи… и тут понял, что сестры в комнате нет.

Она в бассейне! Джеймс со вздохом сел на её кровать. Как он мог забыть?! Анна не вернётся домой ещё лет сто. А он так устал. Он не сможет не спать до её возвращения, чтобы всё ей объяснить. Мальчик мечтательно посмотрел на кровать сестры – тёплую, уютную, без единого медведя, притаившегося в тени. Она так и манила. Только вот если Анна обнаружит в своей кровати брата, она поднимет шум и мама отправит его к себе. А ведь сестра вернётся как раз в тот момент, когда начнёт темнеть и призрачный медведь выйдет из укрытия. Нет. Этого нельзя допустить. И запиской тут не отделаешься, решил Джеймс, ещё раз тревожно оглядев комнату. Ясно дело, что Анна сначала выгонит его из своей кровати, а уж потом возьмётся за записку. Рисковать нельзя.

У Анны была кровать-чердак с пристроенным сбоку столом, а под спальным местом стояли ящики, сумки со старой одеждой, валялся её спальник и прочее барахло. Лежали там и подушки для пола, которые Анна притащила туда, решив устроить логово. Джеймс счастливо вздохнул, забрался в уютный сумрачный уголок, разложил подушки и укрылся спальником Анны. Идеально. Он целую ночь может не бояться никаких медведей, пока тут спит Анна. Если зверь заявится – сестра тут же его прогонит, а если нет, то утром он объяснит Анне, почему забрался к ней под кровать.

Джеймс натянул спальник до ушей и, сразу же сомлев в этом тёплом уютном коконе, сам не заметил, как уснул. Он не проснулся, даже когда Анна, вернувшись и с грохотом распахнув дверь, швырнула на пол сумку с мокрым купальником и принялась расхаживать по комнате, готовясь лечь спать. Он спал, чувствуя себя в безопасности, абсолютно уверенный, что никакой призрачный медведь не осмелится замахнуться когтистой лапой на его сестру.

В какой-то момент сквозь сон – приятный, тёплый сон о школе, каникулах и о каких-то ещё приятных вещах, которые никогда не помнятся после пробуждения, – Джеймс услышал голоса. Тревожная, резкая нотка в разговорах разорвала уютную пелену сна.

– Джеймс не у вас в комнате? Ну, скажем, ему приснился кошмар, он проснулся и пошёл к вам. У вас в кровати его нет?

Голос принадлежал Анне, а папа ей ответил:

– Об этом я не подумал! – И снова его голос, но издали: – Нет, у нас его нет! Джеймс! Джеймс! Ты где?

– Он начал ходить во сне? – спросила мама. Судя по всему, она стояла рядом с кроватью Анны.

– Ты путаешь, это делала Анна.

– Но это же не значит, что Джеймс не мог тоже начать бродить по ночам. Ему постоянно снятся сны – он иногда рассказывает мне свои кошмары. Очень реалистичные. Не удивлюсь, если он куда-то ушёл, не просыпаясь. Что, если он вышел на улицу?

– Я был внизу, в гостиной, Джо. Открой он входную дверь, я бы сразу заметил. Это уж точно.

– Тогда где же он? – В мамином голосе зазвучала настолько неприкрытая паника, что Джеймс повернулся во сне, сполз с подушек и стукнулся головой о заднюю стенку Аниного стола. Он невольно захныкал, ощупывая ушиб. На лбу появилась небольшая ноющая ссадина.

– Вы слышали?

– Где он?

– Это точно он?

– Он у меня под кроватью! Джеймс, вылезай сейчас же!

– Погоди, Анна, он ещё не совсем проснулся. Джеймс, давай иди сюда, всё хорошо. – Папа вытащил его из уютной норки, прямо в коконе из спальника и подушек. – Как ты там оказался? Мы не знали, что ты у Анны. Ты нас очень напугал.

– Я стукнулся головой…

– Ничего страшного, совсем маленькая шишечка, – утешил его папа. – Но зачем ты забрался к Анне под кровать? Уже десять часов, ты уже давно должен спать. И не у Анны, а в своей кровати.

– Там медведь… – устало сказал Джеймс. Он не мог объяснить. Папа точно стал бы смеяться.

Папа подхватил его на руки и понёс к нему в комнату. Там было совершенно темно, и Джеймс уткнулся лицом в папино плечо, ожидая, что медведь ударит его когтями, пока они будут проходить мимо шкафа. Ничего не произошло. Зверь даже не зарычал.

– Пожалуйста, не уходи, – прошептал мальчик, когда папа положил его в кровать, вытащив из спальника сестры. – Не оставляй меня одного с медведем.

– Все ещё спишь, да? – засмеялся папа. – Может, мама права и ты правда бродишь во сне?

– Пожалуйста, не уходи. – Джеймс заглянул папе за спину. Рядом со шкафом виднелась массивная страшная тень. Медведь был там. Он наблюдал за ними. – Пожалуйста!

– Ладно, ладно, – мягко, успокаивающе проговорил папа тем специальным голосом, которым обращаются к ребёнку, закатившему истерику или которому приснился кошмар. Он просто не понимал. Он не знал, что медведь гораздо реальней любого кошмара.

– Пожалуйста, не уходи, не оставляй меня одного, – шептал Джеймс, цепляясь за папину руку. – Пока я не усну.

Папа вздохнул и прилёг рядом с ним – тёплый и большой, пахнущий спагетти болоньезе, потому что именно он готовил ужин. Рядом с папой было хорошо и спокойно. Джеймс уткнулся лицом в его рукав и решительно отказался смотреть на медведя: может, если на него не смотреть, то окажется, что никакого медведя и нет. Кто знает.