Текст книги "Шестипалая"

Глава 3

Джерико и адвокат Блисс въехали в городок на «мерседесе» Джерико. Блисс, как рассказал мне позднее Джерико, всю дорогу пытался оправдать действия Чарльза Хадсона и его людей из АИА.

– Будем реалистами, – предложил адвокат, когда они начали съезжать с холма.

– Согласен, – ответил ему Джерико.

– Не принимайте близко к сердцу то, что произошло здесь вчера, – сказал Блисс.

– Как вы думаете, что могло случиться с Линдой? – продолжая смотреть на дорогу, спросил Джерико.

– Вы с этой девушкой знакомы, или же она всего лишь подруга вашего приятеля?

– Я ее хорошо знаю, – ответил Джерико. – Она – профессиональная натурщица, и ее услугами часто пользуются художники. Линда позировала и мне. Она красивая и умная девушка, образованная. Сама мечтает стать художницей, а натурщицей работает, чтобы себя содержать.

– Да, но вчера она предстала голой перед толпой в двести человек, – заметил Блисс. – Это уже не позирование, а откровенный стриптиз.

– Чужая нагота вас коробит? – спросил Джерико.

Адвокат засмеялся.

– Совсем нет. Но я против того, чтобы ее выставляли напоказ, – ответил он.

– Так что могло произойти с девушкой? Как вы думаете?

– Ну, если Райан, ваш молодой друг, сказал правду…

– В этом можете не сомневаться.

– Если двое парней действительно утащили эту девушку в березовую рощу, то она это заслужила.

– Ну а то, что с ней произошло после, она тоже заслужила?

– А что произошло после? Уверен, что парни вывели ее из зала, подержали в лесочке, а потом отпустили, – сказал Блисс.

– И она, вымазанная краской, голой отправилась в Нью-Йорк?

– Во всяком случае, я ни в чем бы не стал обвинять этих ребят.

– Давайте закончим этот разговор, – сказал Джерико. – Ваше упрямство меня начинает бесить.

Джефферсон Смит жил в одном из домиков, построенных в колониальном стиле. В шесть утра в городке никто, кроме пары собак, не подавал признаков жизни.

– Это одно из самых старых зданий в Гленвью, – проходя по лужайке перед домом, сообщил художнику Блисс. – Семейство Смитов поселилось в нем еще во времена Войны за независимость. Конечно, с той поры они его расширили и перестроили.

Остановившись у входной двери, Блисс нажал на кнопку звонка.

– Сейчас увидите разъяренного Джеффа, – предупредил он. – Он не любит, когда его будят в такую рань.

– Бедняга, – посочувствовал ему Джерико.

Вскоре дверь открылась, и на ее пороге появился высокий стройный блондин с взлохмаченной шевелюрой, одетый в домашний халат.

– Джо, ты что, с ума сошел? – спросил он.

– Джефф, мы к тебе по очень серьезному делу, – ответил адвокат. – Это – Джон Джерико.

Смит, сурово взглянув на Джерико, молча кивнул.

– Ради бога, говорите тише, – попросил он. – Бетти еще спит. Мы можем поговорить в библиотеке.

Он провел их в ближайшую от входа комнату с большим камином, уставленную книжными шкафами. На стене над камином висел портрет, очевидно, одного из предков семейства Смитов. Джерико мог поклясться, что этот портрет был написан Сарджентом[2]2
  Сарджент Джон Сингер (1856—1925) – американский живописец. Наряду с виртуозными светскими портретами создавал психически содержательные образы.


[Закрыть]. Джефф плотно затворил за гостями дверь и, подойдя к письменному столу, пошарил рукой в стоявшей на нем коробке в поисках сигареты.

– Джерико – приятель одного из тех, кого твои ребята отправили на автобусе в Нью-Йорк, – сообщил ему Блисс.

Смит чиркнул спичкой и затянулся.

– В таком случае, мистер Джерико, никаких симпатий вы ко мне испытывать не должны, – сказал он.

От взгляда голубых глаз Джеффа Смита повеяло холодом, уголки его губ поползли вниз.

– Говорят, в группе, приехавшей из Нью-Йорка, была девушка, – сказал Блисс. – Та самая, которую голую измазали краской.

– А в чем, собственно говоря, проблема? – осведомился Смит.

– Приятель Джерико утверждает, что двое твоих ребят утащили ее в лесок. В отъезжавшем автобусе ее не было. И вообще больше ее никто не видел.

– И что? – удивился Смит.

– Где она сейчас? – спросил его Джерико.

Смит пристально разглядывал кончик дымящейся сигареты.

– Очень сомневаюсь, что мои парни утащили ее в рощу, – сказал он. – Они просто вывели ее из зала. Она же была голая.

– А потом?

– Скорее всего, велели ей одеться и отпустили.

– Да, но в доме, где лежала ее одежда, она так и не появилась, – заметил Джерико.

– Хоть я и не очень хорошо знаю этих хиппи, но предполагаю, что ваша девушка с цветами в волосах бродит в роще миссис Драйден. Так сказать, получает удовольствие от общения с природой.

– Этого не может быть, – возразил Джерико. – Я хорошо ее знаю.

Смит приподнял одну бровь.

– Вот как, – удивленно произнес он.

– Давайте не будем гадать, что произошло с Линдой. Лучше обзвоните своих ребятишек и выясните у них, где она, – предложил Джерико.

– Конечно, обзвоню. Только не в такую рань, – ответил Смит.

– Нет, лучше прямо сейчас, – настаивал Джерико. – Надеюсь, телефон у вас работает?

– Мистер Джерико, может, вы позволите мне самому решать, когда им позвонить? Уверяю вас, ничего плохого мои парни девушке не сделали. Наверняка она нашла, во что одеться, и отправилась в Нью-Йорк.

Неожиданно зазвонил стоявший на тумбочке телефон. Смит поспешно снял трубку.

– Джефф Смит слушает, – сказал он. – А, привет, Оррин.

Последовала долгая пауза.

– О Боже! – наконец шепотом произнес в трубку Смит и прищурил глаза. – Джо Блисс как раз у меня. Хочешь с ним переговорить? Хорошо, я попрошу его, чтобы он сейчас же пришел к тебе.

Джефф положил трубку и повернулся к Джерико и Блиссу. Вид у него был встревоженный.

– Произошло нечто ужасное, – произнес он. – Это звонил Оррин Тейер. Он сказал, что перед самым рассветом услышал возле своего дома чьи-то шаги. Решив, что это грабитель, Оррин взял винтовку и выбежал во двор. Он крикнул злоумышленнику, чтобы тот остановился, но он не подчинился. Тогда Оррин выстрелил.

– То была девушка? – в ужасе прошептал Блисс.

– Нет. Если бы, а то это оказался лейтенант Краули, полицейский. Он был в штатском. Джо, Оррин его застрелил, и теперь ему требуется помощь адвоката. Ты пойдешь к нему?

– Да, конечно, – сказал Блисс. Он повернулся и быстро вышел из библиотеки.

Смит глубоко задумался.

– Оррин Тейер – ваш человек? – спросил его Джерико.

– Да, – ответил Смит. – Его род – один из самых старых в Гленвью. Ну надо же такому случиться! Бедняга!

– Мне больше жаль Краули, – мрачно заметил Джерико.

– Лейтенант был хорошим человеком, – произнес Смит. – Правда, немного беспечным. У него остались жена и двое детей. Представляю, что будет с ними, когда они узнают о его гибели. Конечно, ему незачем было шататься под окнами Оррина. Хоть бы предупредил его. В такой ситуации Оррин имел право открыть огонь.

– По крайней мере, в Гленвью – это уж точно, – подтвердил Джерико.

Глаза Джеффа Смита сделались похожими на только что отчеканенные десятипенсовики.

– Ваше замечание мне не нравится, мистер Джерико, – зло произнес хозяин дома.

– А мне не нравится ваш городок, мистер Смит, – ответил ему художник. – Где охотятся на полицейских в штатском и приезжих девушек. Друг мой, времена самосуда давно прошли.

– Свои проблемы мы сможем решить и без вашей помощи, мистер Джерико, – ответил Смит. – Извините, но мне нужно одеться и идти к Оррину.

Скинув халат, Джефф встал в проеме входной двери и подождал, пока Джерико уйдет.

Жизнь в Гленвью постепенно пробуждалась. По улице проехали две автомашины, справа от дороги двое мужчин переговаривались через ограду, пока Джерико шел к машине. В этом тихом городке было что-то зловещее. Ему вдруг показалось, что из занавешенных окон домов на него украдкой смотрят.

Чуть дальше по улице располагался магазин канцелярских товаров. Он еще был закрыт. Рядом с ним Джерико увидел стеклянную телефонную будку.

Сев в «мерседес», он поехал по центральной улице городка, пока не заметил в одной из боковых улочек скопление автомобилей: полицейская патрульная машина, карета «Скорой помощи» и еще пара-тройка автомашин.

Дом Тейера походил на старинную табакерку. К торцу его примыкала конюшня, а рядом с ней находился открытый загон, в котором три хорошо ухоженные лошади щипали траву. В зеркале заднего вида Джерико увидел спешащего к дому Джефферсона Смита. Он проехал еще немного, развернул машину и, подав чуть назад, остановился.

Выйдя из «мерседеса», художник по скошенному полю направился к конюшне, время от времени поглядывая на задний фасад дома. Почти все окна были плотно занавешены. Джерико шагнул в конюшню и замер, ожидая услышать предупреждающий окрик из дома. Однако все было тихо.

В конюшне он увидел четыре пустых стойла, полки, кормушки и несколько наполненных водой деревянных ведер. Здесь царил идеальный порядок. Судя по всему, Тейер держал конюха, которого сейчас не было на месте.

Как рассказал мне позже Джерико, он почти не сомневался, что найдет там то, что искал. В трех из четырех стойл, где содержались лошади, убрано еще не было, а на полу четвертого – пустовавшего – лежала чистая солома. Джерико уже собирался уходить, но тут заметил в углу четвертого стойла кучку соломы, а на ней мазок фиолетовой краски. От волнения у него перехватило дыхание. Он вошел в стойло и, присмотревшись, увидел вокруг фиолетового мазка пятна крови.

Теперь Джерико многое стало ясно. Лейтенант Краули, не пожелавший помочь им разыскать Линду, все-таки решил сам взяться за дело. У полицейского наверняка имелись основания искать исчезнувшую девушку в конюшне Оррина Тейера. Он нашел либо ее, либо пятно фиолетовой краски, которое обнаружил и сам Джерико, и его застрелили.

Нахмурившись, художник присел на корточки и стал разглядывать солому. Он так увлекся этим занятием, что, услышав чьи-то шаги, вздрогнул от неожиданности. Кто-то, войдя в конюшню, направился к стойлу, где он сидел. Когда шаги замерли у дверцы, Джерико поднялся во весь рост.

– Боже всемилостивый! – воскликнул Джефферсон Смит. – Вы что, хотели до смерти меня напугать?

– Да нет. Просто решил посмотреть, не президент ли Национальной ассоциации владельцев оружия сюда пожаловал, – ответил Джерико. – Ведь у вас в Гленвью почти у всех есть винтовки.

– А что вы здесь делаете?

– Ищу Линду Вильямс, – ответил Джерико.

– Друг мой, эти поиски могут завести вас далеко, – с раздражением в голосе произнес Смит.

– Думаю, Краули перед гибелью занимался здесь тем же, – сказал Джерико.

– Какая чушь!

– И я уверен, что он ее нашел, – сказал Джерико. – Ее или улики, свидетельствующие о том, что она здесь побывала. Посмотрите вот на это.

Смит осторожно перегнулся через борт и заглянул в стойло.

– Линда была выкрашена в фиолетовый, зеленый и красный цвета, – напомнил Джерико. – А здесь на соломе остались пятна фиолетовой краски и чьей-то крови. Кровь, может быть, ее, а возможно, чья-то еще.

Смит скептически хмыкнул.

– Но этому можно найти и другое объяснение, – заметил он.

– Для начала рассмотрим мою версию, – предложил Джерико. – Как я понял, в доме Тейера находятся полицейские. Вы не позовете их сюда?

Было видно, что Смит колеблется.

– Пока полицейские не запротоколируют обнаруженные мною улики, я отсюда не уйду, – предупредил его Джерико. – Оррин Тейер был одним из тех, кто утащил Линду в рощу?

– Не знаю. Не успел его спросить, – шепотом ответил Смит.

– Тогда спросите! А заодно пригласите сюда полицейских.

Смит, пошатываясь, словно пьяный, побрел к выходу, а Джерико остался стоять возле стойла. Злоба душила его.

Оглядев конюшню, он увидел узкую лесенку, ведущую на чердак, где хранилось сено. Забравшись по ней, Джерико обшарил сеновал, но ничего, кроме душистого сена, не нашел. Линда, похоже, никуда, кроме стойла, не заходила.

Услышав доносившиеся снаружи голоса, Джерико спустился с чердака и направился к двери. На пороге он едва не столкнулся со Смитом и темноволосым загорелым полицейским с маленькими глазками, похожими на черные бусинки. Страж порядка был такой же мощной комплекции, как и Джерико. Правой рукой он прижимал к бедру кобуру с револьвером.

– Это – сержант Зорн, – представил его Смит. – Он временно исполняет обязанности погибшего Краули.

– В чем дело? – спросил полицейский Джерико.

Джерико подвел его к стойлу. Зорн вошел туда и принялся разглядывать на подстилке мазок краски и пятна крови. По его скулам забегали желваки.

– Сукины дети! – воскликнул он и повернулся к Джерико. – Во всем виноваты эти нью-йоркские подонки. Ваши друзья! Не приезжали бы они к нам, не будоражили бы порядочных людей – ничего бы этого не произошло.

– Вы узнали у Оррина Тейера, что делала девушка в его конюшне? – спросил Джерико.

Зорн едва сдерживал охватившую его ярость.

– Мне все о вас известно, мистер Джерико, – выдавил он. – Вы – приятель полковника Ветингтона. Но это не дает вам права играть в сыщиков. Я здесь старший и сам разберусь. Так что не суйтесь, куда вас не просят, иначе у вас могут быть большие неприятности.

– Я примерно представляю, что последует далее, – спокойно проговорил Джерико. – Мне заткнут рот, а вы во всем разберетесь в течение часа. Краска на соломе – та, которой красили скамейки, а пятна крови… Если это вообще кровь, то, наверное, кровь крысы, которую загрызла собака. Так что никаких доказательств того, что здесь побывала Линда Вильямс, нет.

Зорн сжал кулаки, да так сильно, что костяшки пальцев на его волосатых руках побелели.

– Убирайтесь отсюда подобру-поздорову, мистер Джерико, – приказал он. – Или я обвиню вас во вмешательстве в ход полицейского расследования и посажу за решетку. Так что решайте. И быстро!

Джерико перевел взгляд на Джефферсона Смита:

– Мне хотелось бы знать, зачем вы зашли в конюшню в тот момент, когда я в ней находился. Вы же пришли к своему другу Тейеру, чтобы ему помочь. А что вас привело сюда?

Смит пожал плечами.

– Любопытство, – ответил он. – Хотел узнать, что делал здесь Краули.

– Получается, вам, Джефферсон Смит, можно играть в сыщиков, а мне нельзя.

– Мистер Смит – член городского правления. Таким образом он – лицо официальное, – сказал сержант и расстегнул кобуру. – А вам, мистер Джерико, лучше уйти. В противном случае я буду вынужден препроводить вас в…

Продолжая испытывать нечто вроде шока, я наблюдал за тем, как Энжела заматывала в шифоновый шарфик свою абсолютно нормальную руку. В ее огромных бирюзовых глазах застыл неподдельный ужас.

– О Боже, я этого не вынесу! – воскликнула миссис Драйден.

Она выбежала через дверь на террасу, спустилась на зеленую лужайку и побежала в березовую рощу, в которой Майк и мужская половина прислуги занимались поисками Линды.

В дверях появилась Никки. В руках она держала поднос, на котором стояли чашки и кофейник. Судя по всему, она видела, как Энжела выскочила на улицу.

– Что с ней? – с тревогой в голосе спросила меня Никки.

Я вынул из кармана носовой платок и вытер им лицо – хотя в гостиной было прохладно, с меня градом катился пот.

– А она давно пристрастилась к ЛСД? – спросил я вошедшую девушку.

Никки посмотрела на меня словно на сумасшедшего.

– Что вы такое говорите? – гневно спросила она.

– О том, что она принимает наркотики, мне следовало бы догадаться, как только я увидел нее. Эта яркая одежда, тапочки. Одной этой пестроты достаточно, чтобы понять, что миссис Драйден наркоманка. А ее огромные глаза с расширенными зрачками? Теперь она считает, что у нее на правой руке вырос шестой палец.

– Шестой палец! – воскликнула Никки, и на подносе, который она держала в руках, зазвенели пустые чашки.

– Конечно, новый палец у нее не вырос, но она уверена, что стала шестипалой. Такие галлюцинации свойственны тем, кто принимает ЛСД. Если это так, хеппенинг мог оказаться слишком тяжелым испытанием и она убежала, когда прибыли парни из АИА, вместо того чтобы помочь своим друзьям. Учтите, в зале гремела музыка, а человеку, находящемуся под воздействием ЛСД, любой звук кажется намного громче. Свет прожекторов, оглушающая музыка и разноцветие красок в зале привели Энжелу на грань агонии, и ей показалось, что у нее вырос лишний палец. Никки, миссис Драйден нельзя оставлять одну – она в жуткой панике и не может контролировать свои действия.

Я, правда, не специалист по галлюциногенам, но в свое время написал статью для журнала «Ньюсвью» о студентах, которые для того, чтобы вызвать галлюцинации, нюхали клей, прибегали к помощи мускатных орехов, марихуаны и ЛСД. Тогда я много слышал о действии наркотиков, но никогда не видел этого сам. Скажу честно, миссис Драйден меня неприятно поразила. Те, кто принимает ЛСД, уверяют, что он прочищает мозги, помогает острее чувствовать прекрасное и дает ощущение покоя. Кроме того, он якобы способствует реализации их скрытых возможностей. Тем не менее нередко ЛСД действует губительно: тогда мир иллюзорного спокойствия рушится. Те, кто пережил подобное состояние, говорят, что это настоящий ад. Кошмары, которые их мучили, не поддаются описанию. Убийства, самоубийства, членовредительство – это лишь часть того, что им сопутствует. Нам необходимо разыскать Энжелу и пригласить к ней врача.

Мы с Никки стояли на террасе и, вглядываясь в березовую рощу, пытались увидеть миссис Драйден.

– Нет, этого не может быть, – возразила мне Никки. – Я давно знаю Энжелу. Более того, последние годы мы жили вместе. Она не только не принимала наркотики, но даже и не помышляла об этом.

– Тем не менее она сейчас в состоянии наркотического опьянения, – сказал я. – Миссис Драйден, сама того не зная, могла принять ЛСД.

– Как это? – удивилась Никки.

– Его ей могли подсыпать. Так иногда поступают с девушками, когда хотят затащить их в постель, – ответил я. – Пойдемте, нам нужно как можно скорее ее найти.

Мы вышли на улицу и по зеленой лужайке побежали к опушке леса. Оказавшись в березовой роще, Никки громко прокричала:

– Энжела! Энжела, где ты? Откликнись!

Однако миссис Драйден так и не отозвалась.

– Одной дозы ЛСД вполне достаточно, чтобы человека охватило безумие, – заметил я. – А куда она могла убежать? У нее в лесу есть любимое место?

– Не знаю, – ответила Никки.

Мы начали бродить среди берез и звать миссис Драйден. Неожиданно мы наткнулись на Майка Райана. Лицо его было серым и сильно постаревшим.

– Ничего. И никаких построек, где бы она могла укрыться. Ее здесь нет, мистер Гэллам, – подойдя к нам, печально произнес он и, увидев наши встревоженные лица, спросил: – Что-то еще произошло?

– С Энжелой, – ответил я. – Она наглоталась ЛСД и убежала в лес.

– Так вот в чем дело, – проговорил Майк. – Я подозревал что-то подобное, но так тревожился о Линде, что…

И тут раздался душераздирающий крик, от которого меня просто мороз пробрал по коже. Мы все трое замерли, потом разом обернулись и увидели, что ярдах в сорока от нас на огромном валуне, венчавшем вершину холма, лицом к нам стоит Энжела.

– Я нашла Линду. Лицо ее уже сгнило! Она вся разлагается! О Боже, какой ужас! – прокричала она нам, затем, повернувшись к нам спиной, спрыгнула с валуна и исчезла.

Майк издал какой-то странный сипящий звук и побежал на холм. Мы с Никки бросились за ним.

– Мы здесь все обследовали, – прокричал на бегу Майк. – Не могла Энжела найти Линду.

– Дай бог, чтобы ей это только померещилось, – ответил я.

Наконец мы взобрались на холм и с него в пятидесяти ярдах от нас увидели Энжелу. Спотыкаясь и падая, она бежала не разбирая дороги. Мы кинулись за ней вдогонку – впереди мы с Майком, а Никки – чуть сзади.

Неожиданно я зацепился ногой за корень и с глухим стуком рухнул на землю. Я уже вставал на ноги, когда услышал знакомый звук – урчание мощного двигателя «мерседеса» Джерико, сам того не зная, я оказался рядом с дорогой, ведущей к дому миссис Драйден.

Майк и Никки стали кричать Энжеле, умоляя ее подождать, но это на нее не подействовало. Расстояние между ними сократилось, и теперь оно составляло всего несколько ярдов.

Наконец миссис Драйден остановилась, и тут я понял, что она стоит на обочине дороги. Машина Джерико еще не показалась из-за деревьев, но было ясно, что она приближается. Через пару секунд на повороте появился «мерседес». Джерико, как обычно, мчался на запредельной скорости. И тут меня осенило, что сейчас произойдет. Набрав полные легкие воздуха, я крикнул Джерико, чтобы он тормозил, хотя прекрасно знал, что услышать он меня все равно не сможет.

Увидев, как из-под колес «мерседеса», делавшего на высокой скорости поворот, полетел гравий, я отвернулся. Послышался визг тормозов и крик Никки. Я медленно перевел взгляд на дорогу.

Я увидел «мерседес», врезавшийся в березу, склонившегося к рулю Джерико, Майка и Никки, бегущих к дороге, а затем яркий халат миссис Драйден. Энжела недвижно лежала на обочине.

Я бросился туда.

Джерико, хватая ртом воздух, откинулся назад, взялся за ручку и с трудом открыл дверцу «мерседеса». Потом, согнувшись, он вылез из автомобиля и, держась обеими руками за живот, вышел на дорогу.

– Ранен? – подбежав к нему, спросил я.

– Нет… Просто… сбило дыхание, – задыхаясь, произнес он. – Слава богу, что я надел… ремни безопасности. Какого черта она…

– Энжела наглоталась наркотика. Вероятно, ЛСД. И хотела покончить с собой, – объяснил я.

Мы подошли к Майку и Никки, склонившимся над телом миссис Драйден.

– Это просто чудо, – подняв на нас глаза, сказал Майк. – Ваша машина едва задела ее и отбросила в сторону. Не знаю, как вам удалось – она же была почти под колесами.

Я мог бы рассказать Майку о поразительной реакции Джерико, но решил промолчать – ситуация для этого была совсем неподходящая.

– Она кинулась под машину лицом вниз, – продолжил молодой художник. – Ее задело левым крылом и отшвырнуло на обочину.

Джерико присел на корточки и, осторожно приподняв Энжелу, перевернул ее на спину. Солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь густую крону березы, осветили ее бледное лицо. Веки миссис Драйден дрогнули и приподнялись. Ее бирюзовые глаза уставились на бородатое лицо Джерико.

– Я видела ее, – прошептала Энжела. – Ее труп уже разлагается. Она…

– Вы можете стоять? – прервав ее, спросил Джерико.

Обхватив одной рукой миссис Драйден за талию, он поднял ее и поставил на ноги. Энжела пошатывалась, но не упала.

– Надо бы вас хорошенько отшлепать, – сказал ей Джерико.

На ярко-красных губах девушки появилась едва заметная улыбка.

– Я часто слышала это от своего отца, – сказала Энжела. – А вы… вы – Джон Джерико? Художник?

– Да. Но я из-за вас чуть было не стал убийцей, – ответил Джерико.

– Где вы видели Линду? – нетерпеливо произнес Майк.

На лице Энжелы отразился ужас, и она неопределенно махнула рукой в сторону холма, где мы первый раз видели ее.

Майк, не сказав ни слова, кинулся в указанном ею направлении.

– А ты пока проверь, не угробил ли я машину, – попросил меня Джерико.

Бампер и два передних крыла «мерседеса» были помяты, но других повреждений я не увидел. Дав задний ход, я отогнал ее от дерева и подъехал на ней к тому месту, где стояли Джерико, Энжела и Никки. Джерико все еще придерживал Энжелу за талию. Они с Никки усадили миссис Драйден на заднее сиденье, потом сели сами. В зеркале заднего вида я увидел, что Энжела, прижавшись к Никки, положила голову ей на плечо. Никто не произнес ни слова. Я тронул машину с места и медленно поехал к дому.

– Майк Линду не найдет, – посмотрев на Энжелу, сказал Джерико. – Это все ее «ястребиные» видения.

Я вспомнил, что наркоманы, принимающие ЛСД, называли его «ястребом», «шефом», «большим Д», «кубиком» или же «кислотой».

– А ты знаешь, где Линда? – спросил я.

– Я знаю, где она была, – нахмурившись, ответил Джерико.