Текст книги "Исчезнувший сенатор"

– Я буду неподалеку, – сказал Шривер, – на тот случай, если понадоблюсь.

К грязной, замызганной витрине заведения О'Коннора скотчем был приклеен рукописный текст меню. В воскресенье предлагались бобовый суп и мясная запеканка.

Питер вошел в кафе. Первое, что он увидел, – длинная стойка с высокими стульями, а у дальней стены размещались несколько столиков, покрытых клеенкой. Здесь был молчащий музыкальный ящик и автомат для продажи сигарет. У стойки сидели несколько мужчин в простых рабочих комбинезонах, и еще пара – за одним из столиков. На головах троих из них были ярко-синие каски. Питер почувствовал, как у него напряглись все мышцы. Тима Салливана тут не было. Во всяком случае, он его не видел.

Бармен в заляпанном белом фартуке кивнул Питеру.

– Что прикажешь, приятель? – спросил он.

– Я тут ищу кое-кого, – сказал Питер. Все головы повернулись в его сторону. – Вы знаете такого человека – Тим Салливан?

Бармен вытер нос тыльной стороной ладони и, отвернувшись, занялся гамбургерами, шипящими на решетке гриля.

– Портовый репортер? Конечно, знаю.

– Только что он звонил мне отсюда. Сказал, что мы тут с ним встретимся.

– Я его не видел, – ответил бармен. – Парни, кто-нибудь из вас видел Тима Салливана?

Четверо у стойки медленно покачали головами.

– Эй, Эдди! – крикнул бармен одному из тех, кто сидел за дальним столиком. – Ты или Мууз видели утром Тима Салливана?

– Нет.

Питер огляделся. Единственным телефоном тут был платный таксофон, висящий на стене у входа. Без будки.

– Он сказал мне, что звонит отсюда, – растерянно пробормотал Питер.

– Должно быть, вы его не поняли, – ответил бармен. – Если бы он звонил отсюда, я бы, конечно, его заметил.

Один из обладателей жестяных касок расхохотался.

– Скорее всего, он где-то развлекается с подружкой, – сказал он. – По воскресеньям Тим не работает. Слышь, Джой, включи-ка снова радио, ладно?

– О чем разговор, – согласился бармен.

Диктор начал тараторить новости, которые уже не были таковыми. Меньше чем через два часа президент обратится к нации. Тем временем все конгрессмены, сенаторы и ведущие чиновники, которых пока не удалось найти, обязаны незамедлительно связаться с ФБР. Оно обеспечит их безопасность.

Питер стоял не шевелясь, не отводя взгляда, прикрытого черными очками, с трех ярко-синих касок. Он старался запомнить их лица.

– Если Тим появится, сказать ему, что вы его ищете? – спросил бармен.

Он продолжал готовить гамбургеры. Питер медленно повернул голову в его сторону. Не забыть бы и эту смуглую тупую рожу.

– И вы, и я – мы оба знаем, что он тут не появится, – медленно проговорил Питер. – Вы когда-нибудь читали Библию, Джой?

Джой застыл с вилкой, занесенной над одним из гамбургеров.

– Конечно, я читал Библию. Я родом из порядочной католической семьи.

– Тогда должны понимать, что я имею в виду, когда говорю: «Око за око и зуб за зуб». – Питер направился к дверям. – Еще увидимся, – сказал он. – Со всеми вами.

Выйдя, он оказался под лучами утреннего солнца. Без посторонней помощи с семью мордоворотами не справиться. Джейк Шривер обещал, что будет где-то поблизости. Как ни грустно, но приходилось признать, что с другом случилась беда. Тим Салливан был здесь. Когда он звонил, его все видели. Они поняли, что Тим может навлечь неприятности на их мирок. Они знали, какое имя носит человек со шрамом, и устранили Тима, чтобы обезопасить своего приятеля.

Питер двинулся к югу и увидел, что по авеню к нему приближаются две полицейские машины и армейский джип. Именно такая помощь и была ему нужна. Он подошел к обочине и просигналил ведущей полицейской машине. Все три автомобиля остановились. За рулем первой из них сидел полицейский в форме, а рядом с ним располагался Лоусон, сотрудник ФБР, который охранял квартиру Лауры.

– Мы искали вас, мистер Стайлс, – сказал он. – Залезайте в машину.

– Не сейчас, – ответил Питер. Он махнул рукой в сторону кафе О'Коннора. – Мой приятель звонил мне оттуда. Думаю, он разыскал человека со шрамом, который напал на меня. Когда я пришел, моего приятеля там не было, но сидели семеро типов, которые, безусловно, знают, где он.

– Как зовут вашего приятеля? – спросил Лоусон.

– Тим Салливан. Он работает репортером в порту. Эти мужчины из кафе знают Тима. Они устранили его, чтобы он не рассказал мне то, что разузнал.

– Проверим, – сказал Лоусон. – А пока вас с нетерпением ждет инспектор Бач.

Трое солдат с автоматами, выпрыгнув из джипа, взяли Питера в полукольцо.

– Сначала Тим, – настаивал он.

– Прошу прощения, – ответил Лоусон. – Вас ждут. Это срочно.

У Питера стала пульсировать кровь в висках. Он облизал губы:

– Нашли миссис Ллойд?

– Не знаю, мистер Стайлс. Моя задача заключается в том, чтобы найти вас и доставить как можно скорее. Мы обнаружили вас с помощью девушки в офисе Портовой комиссии. Так что будьте любезны – в машину.

– Черт побери, Лоусон, Тим в большой беде. И я не могу оставить его.

– Я пошлю двух человек выяснить все, что возможно, – пообещал Лоусон. – Не усложняйте мне задачу, Стайлс. Хотите вы того или нет, но я вас доставлю.

Питер посмотрел на безучастно стоящих рядом солдат и на копов. У них не было никаких оснований забирать его, если только не поступили какие-то сведения о Лауре или Бобби.

– Если что-то случится с Тимом, это будет на вашей совести, Лоусон, – сказал он. Раздираемый необходимостью хранить верность обеим сторонам, он устроился на заднем сиденье полицейской машины.

Никуда не сворачивая, они помчались в верхнюю часть города. Машины, завывая сиренами, летели на полной скорости. К удивлению Питера, они остановились у здания «Ньюсвью» на Мэдисон-авеню. Лоусон вышел и открыл дверцу машины.

– Вас ждут в кабинете Девери.

Трое полицейских и трое солдат окружили Питера и стремительно провели его по холлу до лифта. Двоих, которые раньше них вошли в кабину, солдаты бесцеремонно выставили. Все эти предосторожности казались Питеру совершенно бессмысленными. Они взлетели наверх, в редакторскую секцию «Ньюсвью». За столом секретарши сидела Пегги Вудлинг, и Питеру показалось, что на скулах у нее лежала зеленоватая тень усталости. Лоусон проложил путь к дверям кабинета Девери. Солдаты буквально втолкнули Питера в переполненную комнату. За столом сидел Девери, крутя в руках холодную трубку. Несколько месяцев назад он отказался от сигарет и сейчас держал трубку с такой опаской, словно это была динамитная шашка. В глубине его холодных серых глаз крылась легкая ироническая усмешка, которая не ускользнула от Питера. По выражению его лица Питер понял, что положение критическое.

Здесь присутствовали инспектор Бач в компании двух армейских генералов с многочисленными орденскими ленточками на мундирах, а также четверо мрачноватых мужчин в штатском. Питер, привыкший подмечать детали, увидел, что у всех четверых выпирают наплечные кобуры с оружием.

– Спасибо, что явились, Стайлс, – ровным жестким голосом произнес Бач.

– В любом случае, у меня не было выбора, – заметил Питер, – но я оставил своего друга в большой беде. И если кто-то не займется его судьбой, с ним может…

– Похитители вышли с нами на связь, – прервал его Бач.

У Питера замерло сердце.

– Лаура и Бобби в безопасности? Что им от нас надо?

– Я говорю не о тех, кто захватил миссис Ллойд и ее сына, – сказал Бач. – Я говорю о тех, кто ведет большую игру. С Вардоном и Селлерсом.

Питера накрыла волна гнева.

– Послушайте, Бач! Кроме миссис Ллойд и Бобби, меня никто не интересует. Все остальное – это ваши игры. Вместо того чтобы волочь меня сюда…

Лицо Бача сохраняло бесстрастие.

– Похитители назвали вас в качестве посредника, – отрезал он.

Не веря своим ушам, Питер уставился на него. Должно быть, он ослышался.

– Честный Питер Стайлс, – сказал Девери, не обращаясь ни к кому конкретно.

– Почему я? – ошеломленно спросил Питер.

– Мы предполагаем, потому, что вам доверяет Джереми Ллойд. Он и убедил своих друзей, что с вами можно иметь дело, – сказал Бач. Он посмотрел на часы. – У вас чуть больше сорока часов, чтобы обговорить условия сделки.

У Питера пересохло во рту.

– У вас, должно быть, крыша поехала, – сказал он. – Как я могу договариваться? Я понятия не имею, что собирается делать правительство. Я не знаю…

– Мы здесь для того, чтобы сообщить вам, как действовать, – остановил его Бач.

– Нет! – Питер решительно замотал головой.

– Если вам удастся договориться, Питер, – вмешался Девери, – то, может, вы наилучшим образом поспособствуете освобождению миссис Ллойд и ее ребенка.

– Нет! – повторил Питер.

– Судьба всей страны зависит от вас, сэр, – сказал один из генералов. – Президент…

– Нет! – едва не заорал Питер.

– Думаю, тебе стоит выпить, Питер, – вмешался Девери.

– Никакого алкоголя, – сказал другой генерал. – Нам нужно, чтобы этот человек полностью отдавал себе отчет в своих действиях.

– Не будьте идиотом, генерал, – протянул Девери. – Парню надо выпить.

Часть вторая

Глава 1

Знакомый кабинет Фрэнка Девери теперь предстал перед Питером в странном и враждебном обличье. Он подошел к маленькому бару в углу и плеснул себе порцию бурбона. Он смотрел прямо перед собой, делая вид, что не замечает пристальных взглядов Бача, генералов и тех четырех человек, которые были, как он подозревал, агентами ФБР. Ему оставалось лишь благодарить Бога за присутствие Девери. Тот понимал, что Питеру нужна пауза, чтобы перевести дыхание. Стайлсу казалось, что он получил убийственный удар в солнечное сплетение. Руки у него дрожали, когда он наливал алкоголь. Бурбон имел вкус и запах воды.

Вернувшись обратно в комнату, Питер заметил, что десять пар глаз смотрят на него так, словно он был каким-то странным предметом под микроскопом. Он чувствовал боль за правым ухом, которая не позволяла забыть о Лауре, о Бобби, о Тиме Салливане и о его девушке. Он решительно не мог вызвать в памяти лица сенатора Вардона и Сэма Селлерса. Пешки на шахматной доске, где разыгрывается силовая партия, – так их назвала Джанет Блейдс. Вся страна стоит из-за них на ушах, но почему-то в данный момент они совершенно не интересовали Питера.

Бач заговорил, но Питер поймал себя на том, что ему трудно сконцентрироваться на его словах:

– Они позвонили сюда, в этот кабинет, и попросили вас к телефону. Трубку снял мистер Девери, – рассказывал Бач.

– Я подумал, что речь пойдет о миссис Ллойд, – вставил Девери.

– Оказалось, что речь идет о гораздо более важных вещах, – уточнил Бач.

– Как еще мне объяснить вам, – глухим, словно со дна бочки, голосом сказал Питер. – Меня волнуют только мои друзья. И ничем иным я не хочу заниматься.

– Они вам доверяют, – произнес Бач. У него был холодный голос, и звучал он так, словно Бач ненавидел Питера. Двадцать восемь отъявленных преступников доверяют Питеру, звучало в этом голосе, и неизвестно, что он собой представляет.

– Они сказали, что Джереми Ллойд выбрал тебя для ведения переговоров, – тихо обронил Девери.

– Они сказали? – переспросил Питер. – Кто это «они»?

Девери пожал плечами:

– Голос.

– Иными словами, что бы вы, Стайлс, ни думали о Ллойде, сдается мне, что он завяз по уши, – сказал Бач.

– Не слишком ли вы доверяете их словам?

– В этой ситуации есть нечто весьма тревожное, – продолжил Бач.

– Ну, это мягко сказано, – пробормотал Девери.

«Девери оберегает меня, – подумал Питер. – Пока у него хватит сил, он не позволит раздавить своего сотрудника».

– При обыкновенном похищении, – сказал Бач, – детали, как правило, остаются неизвестными публике. И в данном случае их не стоило выносить на всеобщее обозрение. Похитители сами сделали их публичными. И теперь вся эта чертова страна знает, чего они требуют. Миллион долларов и свободы для заключенных. Основная причина, по которой обычно такого рода информация не сообщается и о похищении узнают немногие, заключается в том, что в случае огласки появляется возможность для обмана и жульничества. Любой может позвонить нам и предложить выдать ему миллион долларов. И скорее всего, этот звонок не будет иметь никакого отношения к похищению.

– Иными словами, раздавшийся у меня звонок может не иметь ничего общего с происходящим, – сказал Девери.

– Просто кто-то захотел прибрать к рукам мешок с золотом.

– И это должно стать вашей первой задачей, Стайлс, – сказал Бач. – Убедиться, что люди, которые вышли с вами на контакт, действительно что-то собой представляют.

– И как же я с этим справлюсь? – спросил Питер, все еще стараясь перевести дыхание.

– Потребуйте представить какую-нибудь вещь Вардона или Селлерса, которую мы могли бы безоговорочно опознать, – часы, кольцо, бумажник. То, что может быть в руках только у настоящих похитителей. И начисто откажитесь с ними разговаривать, пока они не убедят вас – и нас, – что сенатор и Селлерс в самом деле у них.

– Можете себе представить, – сказал первый генерал, – что Пентагон и ФБР уже получили несколько сот звонков с указаниями, где оставить деньги? Кстати, мистер Стайлс, моя фамилия Коркоран, а это генерал Льюис.

Оба генерала с их короткими стрижками выглядели как слишком рослые подростки.

– То есть вы собираетесь платить? – спросил Питер.

– Правительство Соединенных Штатов не поддается шантажу, – сказал генерал Коркоран.

Питер вытаращил на него глаза.

– Значит, не о чем и договариваться? – воскликнул он. – Вы хотите обречь на смерть сенатора и Селлерса?

– Мы не теряем надежды, что похитители блефуют, – сказал Коркоран.

– Мы должны выиграть время, – пояснил Бач. – Переговоры необходимо вести с предельной искренностью. Мы должны убедить их, что нам нужно время, чтобы принять решение. В этом случае мы можем надеяться и молиться, что найдем сенатора и Селлерса.

– И мне предстоит провести следующие сорок часов, скармливая им вранье? – осведомился Питер. – При этом стараясь произвести на них впечатление человека, которому можно доверять. Так?

– Вам придется импровизировать, – сказал Бач. – Первым делом вы должны выяснить, имеете ли вы дело с подлинными похитителями. Если вас убедят, продолжайте пудрить им мозги; вы прекрасно знаете, как это делается.

– Я работаю не у вас. – Питер отвернулся.

– За что могу только благодарить Бога, – сказал Бач. – Я не испытываю особого счастья от общения с человеком, у которого в друзьях – Джереми Ллойд. Но у меня нет выбора. Так же, как и у вас.

Питер резко развернулся:

– Что вы имеете в виду – у меня нет выбора?

– Это не я назвал вас, а они. – Бач не сводил с Питера мрачного взгляда. – В ваших руках жизни двух человек. Если вы откажетесь участвовать, они могут захотеть доказать нам, что шутить не собираются: избавятся от Вардона и Селлерса, после чего обзаведутся двумя новыми заложниками. Вы хотите жить с таким грузом на совести?

– Как у патриота Америки, у вас есть долг перед страной, – вмешался генерал Коркоран.

– Засуньте свои патетические фразы сами знаете куда, генерал, – ответил Питер.

– Послушайте, молодой человек, – возмутился генерал Льюис. – Вы не должны упорствовать, ведь речь идет…

– Почему бы вам не дать Питеру возможность самому разобраться со своими обязанностями? – прервал его Девери.

– Хотите знать, в чем дело, джентльмены? Для Питера – и для меня – сенатор Вардон – мыльный пузырь, жулик, который любит к месту и не к месту размахивать флагами. Вполне возможно, он виновен во всех тех вещах, в которых его обвиняет Ллойд, что бы там ни решило жюри из двенадцати мужчин и женщин. Он старый козел с грязными мыслями, который напивается с девушками по вызову и шляется по секс-киношкам. Селлерс – из тех журналистов, которые роются в дерьме, которые богатеют на несчастьях других людей. Если бы я прочел во вчерашней газете – за день до того, как все это случилось, – что они погибли в автомобильной катастрофе, я бы сказал: «Ну и Бог с ними» – и перешел бы к спортивному разделу.

– Но мы имеем дело с похитителями, убийцами и шантажистами! – гневно произнес генерал Коркоран. – И ваше мнение о сенаторе и Сэме Селлерсе совершенно несущественно.

– Питеру есть о ком думать, кроме двух ваших грязных старикашек, генерал, – сказал Девери. – Как и мне. Похищены миссис Ллойд и ее семилетний сын. И сделали это те люди, которыми вы так восхищаетесь, генерал, – тупоголовые патриоты-американцы. И тут мы имеем похищение, не исключено – убийство, и к тому же шантаж, генерал. Когда я услышал об этом, то не стал читать спортивный раздел. Питер беспокоится о них, а что вы, черт возьми, для них сделали?

– Есть еще и Тим Салливан, – напомнил Питер.

– Кто такой Тим Салливан? – спросил генерал.

– Репортер из порта, который работает на Юнайтед Пресс, – объяснил Питер. – Мой друг. Я уговорил его отправиться в порт и поискать человека со шрамом, который напал на меня в квартире Ллойдов. Он нашел ответ, но, прежде чем я его услышал, Тима убрали со сцены. Его судьба меня беспокоит. Я несу ответственность за то, что случилось с ним.

– В каждом серьезном деле возможны жертвы, – сказал генерал.

– Ваша философия, сэр, – дерьмо собачье, – отрезал Девери.

От лица Бача отхлынула кровь. Он стоял, вцепившись в спинку стула с такой силой, что у него побелели костяшки пальцев.

– Давайте начнем все сначала, – очень тихо сказал он. – Миссис Ллойд и ее ребенок – невинные жертвы массовой истерии, которая охватила страну за последние пять часов. Может быть, ее муж абсолютно ни в чем не виновен; может быть, его имя просто используют. Я сожалею, Стайлс, о том, что случилось с ними и с вашим другом Салливаном. Мы разберем порт по кусочкам, чтобы найти Салливана и вашего приятеля со шрамом. Нам необходимо разыскать эту компанию в касках и объяснить им, что, если они причинят вред миссис Ллойд и ее сыну, добром это не кончится. В какой-то мере я согласен с вами, Стайлс. Я не верю, что за всем этим стоит Джереми Ллойд. Я думаю, что его, скорее всего, втянули в эту историю, но убежден, что он уже не может отозвать псов, если бы даже и захотел.

– Он может рассказать нам о том, кто на свободе работает на него, о своих уголовных приятелях, – сказал генерал Коркоран.

Бач поднял руку, призывая всех к молчанию.

– Не я здесь принимаю решения, Стайлс. И не мне влиять на решения, которые принимаются наверху – на самом верху, как вы понимаете, – то ли принять требования похитителей, то ли послать их к черту. Моя задача заключается в том, чтобы, используя все средства, которые имеются в моем распоряжении, вернуть живыми и здоровыми всех до одного – сенатора, Селлерса, миссис Ллойд с ребенком, Тима Салливана. Агенты полиции и ФБР, армейская разведка плотно перекрыли этот район в надежде напасть на какой-нибудь след. Но нам нужно время, Стайлс. – Бач с силой опустил руку на спинку стула. – Время! И вы можете дать нам его, если согласитесь помочь. Во-первых, у нас нет возможности убедиться, что люди, которые предложили вам стать посредником, – те, кто нас интересуют. Только вы можете это выяснить, потому что они назвали вас. Только вы можете получить доказательства, что они в самом деле удерживают сенатора и Селлерса. Если они убедят вас – и нас – и мы поймем, что имеем дело с настоящими похитителями, то сможем перейти ко второй фазе.

– Любимое выражение правительства, – сказал Девери. – Фаза первая, фаза вторая.

– В ходе второй фазы предстоит убедить их, что мы готовы заключить сделку, хотя мы с вами знаем, что таких намерений у правительства нет. Так? – спросил Питер. – И поскольку мы не договоримся с ними, они убьют сенатора и Селлерса, а мой приятель со шрамом и его дружки в отместку убьют Лауру с малышом и, возможно, Тима Салливана. Ничего более приятного вы не можете мне предложить.

– А что вы предлагаете? – прищурился Бач.

Питер коснулся рукой ноющей раны на виске. В самом деле, что он может предложить? Если бы он мог объективно оценивать ситуацию, как репортер, не имеющий к ней никакого личного отношения, он, скорее всего, безоговорочно принял бы предложение Бача. Бач – коп, обязанный подчиняться приказам. Питер понимал, что на месте Бача он тоже был бы разъярен, если бы от сотрудничества отказался человек, которого похитители назначили на роль посредника. Бач, да поможет ему Господь, отвечает за исход дела, которое, возможно, на много лет вперед определит судьбу поколения. Похищение сенатора Вардона и Селлерса поставит правительство в центр международного внимания.

Питер испытал сочувствие к человеку из Белого дома, которому придется принимать конечное решение. Если Соединенные Штаты уступят требованиям похитителей, то весь мир будет втайне потешаться над страной. Нация, которая неустанно провозглашает себя вершителем судеб мира, уступив горстке убийц, поджигателей, взрывников и наркодельцов, нанесет своему престижу непоправимый ущерб. Если президент отвергнет требования похитителей, результатом чего будет убийство Вардона и Селлерса, страна содрогнется от хора истерических обвинений в такой хладнокровной бессердечности. А если предположить, что будут захвачены два новых заложника? И нет никакой гарантии, что «вся королевская конница» и «вся королевская рать» смогут круглосуточно охранять всех мало-мальски значимых людей в стране. Снова и снова придется принимать непопулярные решения, и авторитет правительства – да и страны – уменьшится до микроскопических размеров. В распоряжении Бача есть сорок часов, чтобы предотвратить такой позорный финал. Так что он, Питер, может предложить?

– Как они предполагают выйти с нами на связь? – спросил Питер.

На скуле Бача пульсировала вена. Стало вполне очевидно, что он расслабился, избавился от мучительного напряжения. Два генерала обменялись удовлетворенными взглядами. Патриотизм одержал верх, читалось в них. Фрэнк Девери, который понимал, что все происходящее не имеет ничего общего с приливом патриотизма, уставился на холодную трубку, которую сжимал в правой руке.

– Похитители будут звонить сюда около семи часов, – сказал Бач. – Вы получите указания, куда отправиться, чтобы с вами связались во второй раз. Скорее всего, по этому телефону с вами беседовать не будут, поскольку к разговору может подключиться десяток человек. Вам скажут, куда идти, покинув здание. Там и произойдет второй контакт.

– Вы будете прикрывать меня?

– Естественно, они потребуют, чтобы вы были без прикрытия, – ответил Бач.

– Так что, я двинусь в одиночку?

– Я предполагаю, что они всего лишь направят вас к какому-то телефону вне здания. К общественному таксофону. Долго говорить они не будут, чтобы разговор не успели засечь. Они будут вне границ этого района. Вы получите инструкции. Вам придется вернуться к нам, чтобы получить положительный или отрицательный ответ. Затем состоится очередной контакт, в ходе которого вы передадите им наш ответ. На этих первых этапах вам не угрожает никакая опасность.

– Спасибо.

– Во время этого первого разговора вы скажете им, что они должны убедить нас в том, что они настоящие похитители. Они должны будут представить что-нибудь из вещей Вардона или Селлерса; как я прикидываю, это будут часы, кольцо, бумажник, визитные карточки или какие-то бумаги, которые, как установит Закари, были у сенатора.

– Как они передадут нам эти предметы?

– Оставят в таком месте, где вы сможете их найти… или мы их найдем. Пока они не будут в безопасности, это место будет оставаться неизвестным. Но прежде, чем мы начнем с ними диалог, мы должны иметь доказательства.

– А если они откажутся их представить?

– Как они могут отказаться, если они подлинные похитители? – задал вопрос Бач. – Они попросили денег и нуждаются в них. Они хотят вытащить из заключения своих приятелей. Они не дураки. Они должны понимать, что половина жуликов мира хочет принять участие в этих играх. Они не могут не понимать: мы должны убедиться, что имеем дело с серьезными людьми.

Питер вытащил из кармана сигареты и закурил. Он старался отогнать мысли о Лауре и Бобби.

– Вы сказали, что уже получили сотни звонков. Каким образом вы поняли, что подлинный – только этот?

– Потому что они точно знали порядок действий Вардона и Селлерса – одна из немногих деталей, о которых не сообщалось. Они знали, когда сенатор и Селлерс покинули люкс в «Бомонде». Подтверждено Закари. Они точно знали, когда Вардона и Селлерса вытащили из кинотеатра.

– Разве вы могли это проверить?

– Они сообщили нам время похищения. Сообщили, что в это время шло на экране. Все проверено и совпадает. Тут все кончается, но информации было достаточно, чтобы мы купились. Все звонившие говорили лишь, куда доставить деньги; почти никто из них не упоминал о пленниках. Эти люди не выдвигали никаких требований, не давали никаких указаний. А они просто назвали вас как посредника. Они-то прекрасно понимают, что мы не собираемся оставлять миллион долларов в мусорном баке на углу. Когда мы спросили, почему именно вы, они ответили, что Джереми Ллойд доверяет вам. Вот и еще один достоверный факт, Стайлс.

– С вами говорил мужчина?

– Явно искаженным голосом, – сказал Девери, который первым снял трубку. – Искаженным, но, вне всякого сомнения, мужским. Похоже, парень крепко дружит с сигаретами и с алкоголем.

– Наверно, это не так уж и существенно, – вставил Бач. – Мы исходим из предположения, что имеем дело не с одним человеком, а с организованной группой или бандой.

– Значит, пока остается сидеть и ждать их следующего звонка?

– Ждем, – сказал Бач.

Питер набрал в грудь воздуха.

– А теперь расскажите, что вы делаете для поиска миссис Ллойд и Бобби… а также Тима Салливана. Ибо если ваши действия меня не устроят, то можете сказать этим типам, когда они позвонят, что я отказываюсь, и пусть они ищут кого-то другого.

Бач кивнул.

– Мы делаем все, что только может быть сделано, – сказал он. – Миссис Ллойд и ее сына, вытащив из квартиры, увели в лабиринт задних дворов и улочек. Мы проверили каждого человека в этом районе, у кого были открыты окна. Бодрствовала чертова уйма народа. Некий Пол Джаррет, рекламный художник, видел, как вломились эти каски. Весьма необычная личность. Он сразу же снял трубку и позвонил в местный полицейский участок. Но когда звонил, то отошел от окна и не видел, как уводили миссис Ллойд с малышом. Мы опросили таксистов, водителей грузовиков, всех, кто мог быть на улице и мог хоть что-то видеть.

– Единственное, что вы должны сделать, – это отловить того сукиного сына со шрамом.

– В той атмосфере, которая существует в порту, это не так легко сделать, – сказал Бач. – Мы предупредили всех агентов Портовой комиссии, всех копов, свободных от службы. Мы задержали тех типов, которых вы видели у О'Коннора, и бармена Джоя Маккласки. Работаем не покладая рук, Стайлс. Пока никаких результатов. Но заверяю вас, отступать мы не собираемся.

Питер понимал, что не может требовать чего-то большего. Что он сам мог бы сделать? Ему было трудно принять тот факт, что пока он бессилен.

– Похоже, что выбора у меня нет, – сказал он.

– Умница, – улыбнулся Бач.

Все ждали кофе и сандвичей, которые заказал Девери. Стрелки электрических часов на письменном столе показывали двадцать минут восьмого, когда телефон зазвонил. Все это время линия была свободна, ждали одного-единственного звонка. Девери посмотрел на Бача, который подошел к свободному столу Клэр Уилсон и застыл, положив руку на параллельный телефон.

– Вам бы лучше ответить, Стайлс, – сказал он.

Питер дернулся и, переборов оцепенение в мышцах, подошел к столу Девери. Бач тоже снял трубку.

– Говорит Питер Стайлс.

Девери пододвинул ему блокнот и карандаш.

– Вы согласны? – спросил голос. Он был точно таким, как Девери его и описал, – тот, кому он принадлежал, был знаком с виски и сигаретами.

– Согласен.

– Конечно, нас слушают и другие, – произнес голос. – На северо-западном углу Мэдисон и Пятьдесят третьей стоит телефонная будка. Точно через пятнадцать минут в ней зазвонит телефон. Будьте на месте, чтобы ответить. Если вас не будет, другого звонка не последует. Понятно?

– Да.

– Звонок раздастся точно без четырех семь. Если в это время кто-то будет на телефоне, звонок последует сразу же после того, как линия освободится. Понятно?

– Да. Есть еще одно, что вам стоит учесть. Мы не можем…

– Без четырех семь, – прервал его голос.

Телефон замолчал.

Питер положил трубку и с трудом разжал онемевшие пальцы.

– Голос узнали? – спросил Бач.

Питер отрицательно покачал головой. Он был согласен с Девери. Говоривший старательно искажал голос.

– Они ничего не сказали относительно того, что вы должны идти к будке один. Они отлично знают, что мы будем вас прикрывать.

– Почему они не дали мне никаких указаний во время этого разговора? – спросил Питер.

– Потому что знают – нам нужно время, чтобы задействовать технику для поиска линии. Сомневаюсь, что и во время следующего разговора вы услышите что-то существенное. Пятнадцати минут хватит, чтобы оператор успел подключиться. – Бач показал на одного из присутствующих мужчин. – Вам скажут, чтобы вы отправлялись к очередному телефону, расположенному, как я думаю, где-то неподалеку.

Питер посмотрел на часы:

– Мне пора выходить, но я… я не знаю, что делать!

– Вы попросите представить необходимые нам доказательства, вещи, которые в самом деле принадлежат Вардону или Селлерсу. И откажетесь вести дальнейшие переговоры, пока они не представят этих доказательств. Если они начнут спорить, вешайте трубку. Они должны понимать, что наше требование совершенно резонно. Мы не играем в дешевые игры. Вы договоритесь, каким образом эти доказательства окажутся у вас в руках, и лишь после этого – о втором звонке.

– Тебе лучше идти, – напомнил Девери.

– Только не нервничайте, – сказал Бач. – Вы для них – единственный канал связи с нами. И пока все карты у вас на руках.

Направившись к дверям, Питер оглянулся.

– Есть девушка, которая пыталась мне помочь, – сказал он. – Подруга Тима Салливана. Ее зовут Джанет Блейдс, и она работает в Портовой комиссии. Дайте ей знать, что вы ищете Тима.

– Конечно, – пообещал Бач.

– Я прошу у вас такую малость, – хрипло сказал Питер. – Может, попрошу еще о каких-то мелочах. Только не изображайте чрезмерную занятость, Бач, а то я плюну на эти гребаные игры и швырну мяч вам в лицо.

– Я свяжусь с Джанет Блейдс, – заверил его Бач.

Выйдя из кабинета, Питер миновал стол Пегги Вудлинг и направился к лифту. Ему показалось, что лифт ползет с невыносимой медлительностью. Было без восьми семь, когда он вышел на залитую солнцем Мэдисон-авеню. Она уже начала заполняться машинами. По диагонали на другой стороне улицы он увидел телефонную будку, в которой ему предстояло дожидаться звонка. Она была свободна.

Лавируя между машинами, Питер перебрался через улицу и подошел к будке. Было без шести семь. Он вошел в будку, чтобы в критический момент никто не занял ее. На аппарате висела картонка: «НЕ РАБОТАЕТ».