Текст книги "Антропофилософия мифа и неомифа. Опыт конструирования и символизации мифа «Тегерек» и неомифа «Круг Зла»"

Здесь впервые упоминается непросвященность, как темнота и, наоборот, просвещение, мировоззрение, как фактор преодоления онтологической недостаточности человека, лежащего в основе Зла, как феномена. Об этом в романе «Тегерек» образно, с завидной постоянством, а иногда, вскользь, как бы на уровне общих рассуждений вслух, говорится устами старцев рода – Ак-киши-олуя, Омурзак-бава, Ашим-бава, Айсулуу-эне и др.

В романе говориться о том, что однажды, один пытливый на ум мальчик настырно допытывался, роптал и требовал:

– «Я хочу учиться! Я хочу познавать! Если не отпустите, то я сам сбегу туда».

Вконец изведенный такими просьбами, Таир – отец этого мальчугана, собрал у себя дома аксакалов для совета. Совет сказал о том, что ажыдары везде и вокруг, а потому любая поездка за пределы кишлака чревата. Здесь впервые упоминается, что в мире, кроме замкнутой жизни с мыслями о существовании злобного ажыдара, существует еще и образование, возможность учится. Для этого маленького рода – это было первым откровением и пробным камнем на лучшее будущее.

Важно отметить, что в мифе «край каньонов и пещер» – это не только мифологическое пространство. Такое название, бесспорно, можно дать нынешней, реально существующей местности, что в Ляйлякском районе Баткенской области. На карте Кыргызстана эта местность напоминает мышиный хвост и представляет собой самую, что ни есть, юго-западную оконечность страны. Если визуально присмотреться к этой местности, которая описывается в мифе, то реальность практически неоспорима – сплошные горные массивы, своеобразные каньоны и пещеры.

В романе устами Аманкул-аксакала сказано, что людям не стоить испытывать свою судьбу, что в роду пытливых и сообразительных мальчиков, желающих получить образование, повидать мир практически не было многие года, десятилетия, века. – «Все предшествующие до нас поколения сородичей пасли овец, занимались хозяйством в пределах наших земель. Здесь они рождались, росли, обзаводились семьями, рожали и растили детей, здесь и обретали вечный покой», – убеждал сородичей этот старец.

Следует отметить, что пространство в древнетюркском мифе, как подчеркивают Л.Л.Абаева (2006), Ш.Б.Акмолдоева (2009), Ы.М.Мукасов (2020 и др., переживается эмоционально-чувственно, когда пространство соотносится с телом человека, ориентировано подобно телу и относительно его. В мифе о Тегерек, каньоны и пещеры представлены в качестве символов хаоса, а герои живут и передвигаются в этом пространстве, и тут мифу неважна точность в описании передвижения, неважна логика его действий, и цель передвижения. Важно отношение сородичей к темным явлениям, связанным с пещерами, самой горой-саркофагом «Тегерек», а также светлыми феноменами (Ак-суу, Ак-киши), связанными с образованием и познанием.

В романе «Тегерек» Раимкул-аксакал говорит о том, что не только наши дети, но и взрослые и старики, все время, боясь этих ажыдаров, перестали видеть мир. Бердимурат-аксакал соглашаясь с ним в том, что вечные заботы и вечный страх замкнули нас в нашем маленьком мирке, высказывался:

– «Пусть очень пытливые дети попытают свое счастье в учебе. Я уверен будет с них толк. До каких пор мы будем жить в страхе и ограничениях? Среди нас нет ни одного человека, который имел бы маломальское образование».

В это время в глазах сородичей чувствовалась бесприютность и безнадежность.

Для мифологического сознания важен сам путь, как сакральное действо. В нашем случае блуждание в хаосе и любой путь, в конце концов, приводит к Тегерек, как к символу победы над хаосом. То есть в онтологической структуре мифа в пространстве мы можем наблюдать параллелизм, в виде существования видимого и невидимого миров. В мифе много названий в виде Кара-кулы, Кара-камар, Кара-дабан, Кара-молдо, Кара-бахшы.

Из мифологии известно, что чернота (темнота) обладает обширным спектром негативных и, вселяющих иногда ужас, ассоциаций. Общеизвестно, кара (темнота), прежде всего, это цвет ночи, когда могут напасть безымянные, бесформенные существа, как это происходит с Кара-бахшы, который панически боится ночи. Такая мысль явствует и в другом нашем романе под названием «Клон дервиша» (Кара Дабан, 2017). Так, Хиссо Хошм становится вечным дервишем лишь в силу того, что панически боится закрытого пространства и темноты, когда в его сознании появляются пугающие его лохматые, безымянные и бесформенные существа. Так и Кара-бахшы в романе «Тегерек», в силу своей миссии обложен Чернотой и змеями – цветом и символом Космогонического Хаоса.

Есть философская сказка о том, что пещера олицетворяет дилемму Жизни и Смерти. Человек, попадая в пустоту, впадает в состояние «временной смерти». Пещера как бы «заглатывает» человека, а затем «изрыгала из своего чрева» – перерожденного. Между тем, это космогоническая абстракция, принятая в некоторых религиозных учениях.

Как известно, с точки зрения происхождения сущего, Чернота – это и знак смерти и погребения. Именно черный цвет считается цветом зла в столь удаленных друг от друга регионах, как Европа, Африка, Азия, Тибет и Сибирь, – подчеркивает Л.Л.Абаева (2006). С онтологической точки зрения, черный цвет – это небытие, ничто, а в физическом смысле, он подразумевает слепоту.

Общеизвестно, в психологии и психоанализе черный цвет и темнота обозначает ужасную страну сновидений и бессознательного, о чем всегда упоминают Фрейд З., Юнг К. и др. [цит. – Е.М.Мелетинский, 1998]. По мнению психиатров и психологов, черный цвет связывают с ментальной депрессией, с ослаблением интеллектуальных способностей, с безверием и нравственным пороком. Вот почему все действия Широза – кара-бахшы происходит в ночное время, в пещерах и темных углах.

В романе «Тегерек» приводится легенда о пещере «Келин-басты».

– «Вход внушительных размеров, почти закрытый массивным завалом, манит, вызывая интерес и пугая одновременно. Не хватает только указателя: „Ворота в неведомый мир“. Пол наклонен к выходу и основательно уставлен огромными глыбами-обломами свода пещеры. На самом дне имеется маленькое углубление, куда стекается скудный родник. Вода в нем то появляется, то исчезает. Говорят, что это зависит от того, кто заглянул сюда. Если с добрыми помыслами, то вода появляется, а если со злыми – вода в роднике пропадает. Однако, это предание имеет куда более важный смысл».

Следует заметить, что у кыргызов зачастую приставка «кара» означает, наоборот, силу, могущество. Не только у кыргызов, но и у многих народов, процесс рождения названий ландшафтных объектов означал их символическое воссоздание, который символизировал освоение пространства и возможность управления природой и миром.

В новом мифе пространство («край каньонов и пещер»), населенное одним племенем – кара-кулами, понималось как своеобразная модель мира, что послужило основой для формирования понятия «тотемный мир» этого рода-племени. События в пределах этого мира – это путешествие в иное, мистическое пространство, в некий виртуальный мир (Тегерек и его чрево), где погребен ажыдар (Зло). Потому в мифе говорится о том, что этот мир окутан тайной, опасно для человека и рода людского в целом. Очевидно, что с этой тайна связаны некоторые мифоритуалы.

О.А.Тогусаков (2003), Л.Л.Абаева (2006), Ш.Б.Акмолдоева (2009), Ы.М.Мукасов (2020) и др. исследователи мифов, выделяют и описывают в своих работах следующие основные группы ритуалов мифа: «жертвоприношения»; «преодоления»; «соприкосновения»; «поклонения». В генезе мифа о Тегерек понятно то, что конкретное племя кара-кулов лицом к лицу встречается со Злом в лице ажыдара и пытается его нейтрализовать на свой страх и риск. Между тем, это и есть мифологический ритуал «жертвоприношения».

Тегерек признается символом сакральной победы Добра над Злом. Между тем, это и есть мифологический ритуал «поклонения». Итак, Тегерек – это заголовок текста, это и имя мифа, та самая последняя, скрепляющая и завершающая стадия нового мифа.

В аспекте рассуждения о мифотворчестве считаем уместным привести некоторые теории мифа. Так, С.Ю.Неклюдов (1998) в свое статье «Структура и функция мифа» пишет: – «Миф» в обиходе означает то, что не признается соответствующим действительности. В нем видят фантом, рождаемый наивностью массового человека». Г.Б.Бедненко (2008) подчеркивает, что в научной литературе определение «мифологический» прилагается к тому типу знания, которое базируется не на рациональных доказательствах, а на вере и убеждениях: имеет особую логическую структуру, отличную от позитивного мышления; не соблюдается закон «исключенного третьего»; суть подменяется происхождением; событиям приписывается обязательная целенаправленность; соседство во времени принимается за причинно-следственную связь и пр.

В романе «Тегерек» приведен такой эпизод. Ажыдар остановился в нескольких шагах от Ак-киши-олуя и внимательно посмотрел в его глаза. Потом уже, до старца дошло, что выражали глаза ажыдара. – «…За что? Зачем вы меня потревожили? Вот уже много лет, я предпринимаю все, чтобы не попадаться на глаза людям. Так спокойней. Я нахожу свое пропитание среди диких животных. Я хотел, чтобы люди знали, что мы уже не опасны для них. Иначе они будут нас искать, ловить, убивать. Хотя мы могли бы друг друга не трогать. Одумайтесь люди!».

Другой аспект связан с психологизмом. Общеизвестно, мифы являются продуктами бессознательного, очищенными и модифицированными сознанием. Поскольку сознание редко отслеживает все проявления бессознательного, мифология составляет большую, чем рациональность, часть человеческого опыта, – полагают С.Г.Семенова, А.Г.Гачева (1993).

Как говорил Леви-Стросс К. (2006), «… большинство человеческих мыслей не логичны, но аналогичны, и лучше всего мы понимаем человеческую культуру, когда понимаем ее по аналогии». Возбужденный мозг старца все выдавал неприятные и непонятные мысли. Зачем, зачем… зачем вообще нужно было рисковать, зачем нужно было пытаться убить ажыдара? Ведь никто из нас уже много лет не видел и не слышал об ажыдаре. А что, если он сам избегал людей, чтобы не досаждать их? Ведь это гарант того, что люди не предпримут искать и убивать ажыдаров. Разве нельзя сосуществовать человеку и ажыдару мирно?

Ричард Вудс (1976) указывает: «Миф раскрывает символическую природу истины человеческого бытия» [цит. – Вюнанбурже Ж.-Ж., 2010]. Ссылаясь на Г.Г.Шпет (2007) приводим слова Франкфорта Г. (1897—1954): «мифы являются продуктами воображения, но это не просто фантазия. Важно отличать настоящий миф от легенды, саги, басни или сказки… Ак-киши-олуе думалось о том, что люди и ажыдары могли бы жить каждый своими заботами, а не объявлять войну друг против друга. Ведь от этого не будет пользы ни человеку, ни им. Но другой старец Омурзак-бава признавался себе в том, что природа самого человека устроена так, что, как только ажыдар появляется на глаза человеку, обязательно отыщется тот, кто возомнит себя героем-спасителем людей и мира, пойдет войной против ажыдара.

Настоящий миф отличается властным принуждением. В нем свершается откровение к «Тебе». И это ни что иное, как тщательно подобранный покров для абстрактной мысли». Ак-киши-олуя рассуждает о том, что мудрый народ всегда шел на компромисс, и только тогда, когда ажыдар начинает терроризировать, народ решался идти на бой с ним. Однако, глубоко пораскинув мысли, старец в глубине души все же согласился с тем, что ажыдара все-таки нужно обязательно уничтожить, иначе роду не выжить, не вытравив из сознания народа страх. В нашем мифе все предубеждения, суждения, предупреждения адресованы не столько сородичам кара-кулов, сколько всем людям. Ведь затрагиваемая тема касается кардинального понятия мира – Добра и Зла.

В романе «Тегерек» приведены слова Ак-киши-олуя:

– «Ажыдары – это страшные и кровожадные существа, от которых много бед и несчастий. Однако есть и другие вещи, далекие до нашего сознания. Говорить о них рано для нашего понимания. Придет время, мы осмыслим суть этого понятия. Но сейчас…. Пусть каждый из людей задаст себе вопрос: что такое ажыдар «вне нас» и «внутри нас»? Равнозначны ли они?

Среди сородичей наступила длительная пауза, у многих на глазах читалось недоумение. О чем хотел поведать старец? Что значить ажыдар «внутри нас» и «вне нас»? Другой аспект, актуализирующий архаичные мифы – это символизация отдельных элементов мифа. Интересно то, что миф способен трансцендировать рациональные категории, и это его свойство имеет огромное значение для понимания символа зла. Для рационального мышления Добро и Зло кажутся взаимоисключающими категориями.

Рациональность и реальность не одно и то же, но нет места и доброзлу, говорится в новом мифе. По С. Ю.Неклюдову (1998), «миф стремится соединить обе стороны единого, усматривая свет во тьме, добро во зле, порядок в беспорядке, и некоторый сорт высшего единства». В нашем мифе говорится о том, что веками ажыдары в глазах людей злобны и жестоки, и их проклинает весь людской род. Но они тоже на них злы и проклинают их. Итак, зловещий круг замкнулся. В этом аспекте, в мифе о Тегерек, зло иногда рассуждает категориями добра, а в кажущейся доброте прослеживается признаки зла. Весь вопрос состоит в том, что у каждого человека есть выбор.

В новом мифе показана драма такого процесса – сомнения, разочарования, дилеммы, решения героев, попавших в ситуации выбора Добра или Зла. Это касается как негативных, так и позитивных мифологических персонажей. Широз был пришельцем в эти края, занимался заклинаниями, носил в своей торбе пару змей, с которыми уживался и даже дружил. Потом уже выяснится, что бахшы пришел к своим познаниям путем фанатичных усердий и великих личных жертв, что его глубокие знания стоили ему многих лет отшельничества, что он не с проста оказался в этих краях, что он имеет некую свою миссию, что он готов был идти до конца, испить свою судьбу. Но в чем заключается его миссия никто не знал, долгое время он и сам этого не понимал.

Относительно недавние исследования ряда авторов ставят под сомнение более ранние работы, в которых предполагалось, как это видно из опыта Вюнанбурже Ж.-Ж. (2010), что историческое исследование мифа переводит символические модусы мышления в когнитивные и, тем самым, привносит в миф все проблемы, присущие реальному миру.

Следуя этому, мы можем сказать, что миф в большей степени, чем рациональное мышление, является тем материалом, из которого можно эффективно формировать мотивы размышления о смысле и природе зла. В этом аспекте, нужно все же признать, что именно методология концептов зла Рассела Б. (1872—1970) обеспечить правильное представление о зле, в ракурсе человеческой психологии, интеграции теологических и философских теорий, а также простого человеческого и человечного понимания этой проблемы.