Текст книги "Адмирал"

Иар Эльтеррус
Адмирал

Человек с хриплым возгласом распахнул глаза, но ничего, кроме темноты, не увидел. Где это он? И что вообще произошло? Сознание понемногу прояснялось, в памяти возник мостик «Петропавловска», затем грохот, огненная вспышка и… ничего. Броненосец, похоже, натолкнулся на мину. А потом? Что потом? Что случилось с ним самим? Жив? Да, однозначно жив, даже, похоже, не ранен – ничего не болит. Да о чем речь, настолько хорошо он не чувствовал себя уже давно, лет двадцать, наверное. Тело полнилось силой, каждая мышца буквально пела.

Степан Осипович попытался сесть, но врезался во что-то лбом, да так, что искры из глаз посыпались. В панике вице-адмирал принялся ощупывать все вокруг себя и вскоре пришел к единственно возможному выводу – он в гробу. Это что же, его похоронили заживо?! Да каким образом?! Он же в море был! После гибели «Петропавловска» мог только утонуть! Хотя его, возможно, подобрали и отвезли на берег, а там доктора решили, что умер, и похоронили. Степан Осипович похолодел, вспоминая ходившие среди нижних чинов россказни о похороненных заживо.

Вице-адмирал усилием воли заставил себя успокоиться – предположение не соответствовало элементарной логике, да и он не курсистка, чтобы поддаваться панике. Если бы Степан Осипович был сильно ранен, настолько, что его посчитали бы мертвым, то не мог бы сейчас так хорошо себя чувствовать. Он еще раз внимательно ощупал стены своего узилища и пришел в сугубое недоумение – стенки «гроба» были полукруглыми и очень гладкими, скорее даже скользкими, но при этом не металлическими, они слегка прогибались под пальцами.

Нет, это однозначно не гроб, осознал Степан Осипович. Но что тогда? Он продолжал размышлять, но так и не смог прийти ни к какому выводу. Не сразу вице-адмирал заметил, что вокруг начало светлеть, как будто свет медленно набирал интенсивность. А когда заметил, поискал источник этого света, но ничего не обнаружил. Похоже, осталось только ждать…

Внезапно «гроб» мягко дернулся и поехал вперед, в ногах Степан Осипович заметил расширяющуюся светлую полосу. Решив подождать, он удивился собственному спокойствию – ничего его не волновало. Причины этого вице-адмирал понять не мог, но принял, как факт.

«Гроб» продолжал мягко двигаться куда-то. Наконец, светлая полоса добралась до головы Степана Осиповича, и он понял, что находится в очень странном помещении. Пожалуй, более странного и необычного он не видел за всю свою отнюдь не бедную впечатлениями жизнь. Довольно большой овальный зал, причем стены его тоже были вогнутыми, на них висели какие-то бесчисленные, перемигивающиеся тысячами огоньков ящики и белесые, постоянно шевелящие щупальцами разного размера твари, похожие на спрутов, но однозначно не живые – Степан Осипович мог бы в этом поклясться, хотя причин своей уверенности не понимал. В воздухе то появлялись, то исчезали полупрозрачные световые полотнища, по которым все время пробегали разные символы, надписи, формулы, изображения.

Повернув голову, он увидел висящего в воздухе возле одного из полотнищ светловолосого человека в каком-то сиреневом балахоне. Тот водил по поверхности полотнища руками, иногда что-то бормоча себе под нос. Поначалу Степан Осипович решил, что все же помер, и сейчас то ли в раю, то ли в аду. Однако странный человек использовал очень знакомые русские матерные конструкции, что вряд ли стали бы делать черти или ангелы.

– Ага, пациент очнулся, – обернулся к нему незнакомец. – Как вы себя чувствуете? Я – доктор.

– Хорошо, сударь, – ответил Степан Осипович, очумело глядя на полотнище напротив, где внезапно возникло изображение его самого, причем в разрезе.

– Ничего не спрашивайте, скоро вам все объяснят. Извините, но у меня просто нет времени, вы далеко не последний пациент. Скажите только, являетесь ли вы адмиралом русского флота?

– Являюсь.

– Отлично, – кивнул доктор, проведя по изображению печени Степана Осиповича на полотнище, от чего тому показалось, что его действительно погладили по внутренностям. – Приношу свои извинения, но единственное, что могу сейчас сообщить – вы в будущем, причем довольно далеком от вашего времени. Сейчас две тысячи семьсот двадцать третий год.

Его слова обрушились на Степана Осиповича подобно лавине, даже показалось, что его огрели по голове дубиной. Почему-то вице-адмирал сразу поверил, ведь это объясняло все невероятные вещи, которые он увидел. Это что же получается, они никогда больше не увидит ни жену, ни детей – Оленьку, Сашеньку и Вадима?.. И если дочери уже взрослые барышни, то сын еще совсем мальчишка…

Степан Осипович застонал от отчаяния. Врач, явно понимая состояние пациента, быстро подошел и что-то приложил к его руке. Это что-то коротко прошипело, и вице-адмирал как-то резко успокоился, мысли о семье отошли в сторону и словно покрылись туманной пеленой.

– Я сочувствую вам, господин адмирал, – мягко произнес доктор. – У меня тоже погибла семья, поэтому я вас хорошо понимаю. Но сейчас не время плакать, большая беда пришла…

– Беда?.. – это слово заставило Степана Осиповича собраться. – Что вы имеете в виду?

– Сейчас с вами будет говорить его величество император Михаил IX. Он все объяснит. Я снова прошу прощения, но у меня нет времени – мне еще более восьмидесяти ваших коллег вытаскивать.

Вице-адмирал поднял на него глаза и понял, что этот человек смертельно устал и, скорее всего, не спал несколько суток – не раз доводилось видеть подошедших к самому краю людей, держащихся только на чувстве долга. Закончит дело и упадет, где стоит. Естественно, ему не до чьих-то вопросов.

Потом до сознания Степана Осиповича дошли слова врача. Император?! С ним будет говорить сам император?! Как там он говорил, Михаил IX? Интересно, какая династия сейчас на престоле, через девятьсот лет? Романовы или кто-то другой? Впрочем, бессмысленно гадать, вскоре все выяснится.

Но зачем он все-таки здесь? Однозначно неспроста. На память все время приходили слова о большой беде. Неужто его таланты окажутся востребованы и потомками? Степан Осипович размышлял и поражался своему ледяному спокойствию. Казалось, чувства, за исключением удивления, вообще отмерли. Потом вспомнил, как доктор подошел к нему и что-то сделал. Видимо, каким-то образом дал лекарство, заставившее успокоиться.

– Прошу вас, господин адмирал! – доктор показал на выросший из пола столик, на котором лежала какая-то странная черная форма.

Степан Осипович решил ничего не удивляться – в будущем возможно все. Людям первого века и ветряные мельницы, небось, чудом бы показались, не говоря уже о броненосцах с паровыми двигателями, которыми ему довелось командовать.

– Ваше точное звание?

– Вице-адмирал Макаров Степан Осипович.

Врач провел ладонью над формой, и погоны на ней сменились на вице-адмиральские. Затем в воздухе из ниоткуда возникло зеркало. Степан Осипович вздрогнул – ну никак не мог он привыкнуть ко всем этим чудесам! Затем слез с полукруглого ложа, на котором очнулся, и подошел к зеркалу, подивившись про себя, что ничего у него не болит – с юности так великолепно себя не чувствовал. Посмотрел на свое отражение и онемел – роскошной, ухоженной, раздвоенной бороды, его гордости, не было! Мало того, он оказался полностью лыс, даже брови отсутствовали.

Далеко не сразу вице-адмирал обратил внимание на другое обстоятельство – отражение в зеркале принадлежало никак не приближающемуся к шестидесятилетию человеку, а максимум тридцатилетнему. Это что же тут делается-то?! От помолодел?! Но это невозможно! В принципе невозможно!

– Н-но к-как?.. – с трудом выдавил Степан Осипович, поворачиваясь к доктору.

– После време́нного переноса вы были помещены в специальную биованну, полностью излечившую вас от ран и болезней, а затем приведшую организм к оптимальным возрасту и состоянию, – безразлично пояснил тот. – Иначе говоря, ваше тело теперь соответствует генетическому оптимуму.

– И что это значит? – растерянно спросил вице-адмирал.

– Что вы проживете еще, как минимум, лет триста-четыреста, – устало ответил доктор.

– А бороду зачем сбрили?

– Бороду? Зачем вообще нужен этот атавизм? Она же под шлем скафандра не войдет! Так что у вас она расти больше не будет, как и другие волосы на теле, за исключением головы. Там волосы отрастут.

Степан Осипович огорчился, но решил, что раз здесь не принято носить бороду, то не стоит лезть со своим уставом в чужой монастырь. Возвращенная молодость обрадовала, но по сравнению со всем остальным даже не слишком и удивила.

С помощью доктора он оделся – сам вряд ли разобрался бы в хитроумных застежках. Пуговиц не было – края одежды просто слипались и становились единым целым, стоило провести по ним определенным образом пальцем.

– Это телепорт, – показал на появившееся невдалеке туманное зеркало врач. – Он перенесет вас в кабинет Его величества.

– Телепорт? – растерянно переспросил Степан Осипович.

– Просто войдите в это зеркало и ничего не бойтесь. Простите, но у меня через несколько минут пробуждение следующего пациента…

– Благодарю вас, сударь! – поклонился вице-адмирал и решительно вошел в указанное туманное зеркало.

Оно действительно оказалось всего лишь дверью, приведшей его в уютную гостиную, обставленную непривычно выглядящей мягкой мебелью. Кроме нее и низенького журнального столика в комнате ничего не было. Люди также отсутствовали, и Степан Осипович решил подождать. Он опустился в темно-коричневое кресло и попытался хоть как-то осмыслить случившееся.

Итак, он неким непонятным образом оказался в будущем, очень далеком будущем – больше чем через девятьсот лет после собственной гибели. И потомки однозначно вытащили вице-адмирала с какой-то своей целью, достаточно вспомнить слова врача о большой беде.

Но не спеша поразмыслить вице-адмиралу не дали – дверь напротив внезапно отъехала в сторону, и в гостиную буквально ворвался огромного роста человек в темно-синей форме. Его сопровождал молодой офицер ниже его на две головы. Последний что-то настойчиво втолковывал своему спутнику, при виде которого Степан Осипович только головой покачал – этому гиганту прямой путь в гренадеры.

– Ваше величество, вы обязаны отдохнуть хотя бы пару часов! – повысил голос офицер. – Иначе просто свалитесь!

– Некогда! – жестко отрезал гигант. – Оставьте нас, полковник!

– Я иду к Ее величеству! – упрямо заявил тот, развернулся на каблуках и, не прощаясь, удалился.

Только в этот момент до вице-адмирала дошло, что он видит перед собой нынешнего императора. Степан Осипович вскочил и вытянулся во фрунт.

– Добрый день, господин адмирал, – наклонил голову гигант, окидывая Степана Осиповича безразличным взглядом.

До того не сразу дошло, что взгляд был не безразличным, а смертельно усталым – похоже, его величество, как и давешний доктор, едва держится на ногах. Это что же у них здесь такое творится, что самодержцу некогда поспать даже пары часов?! Похоже, что-то очень нехорошее…

– Здравствуйте, Ваше величество! – по всем правилам этикета поклонился гость из прошлого. – Только, простите, не адмирал, а вице-адмирал.

– Неважно, – устало махнул рукой император, буквально рушась в застонавее от такой нагрузки кресло. – Вам уже сообщили, что вы в будущем?

– Так точно, Ваше величество. Но…

– Что?

– Зачем я здесь?..

– Я сейчас объясню, – вздохнул император.

Немного помолчав, он повел рукой, и одна из стен вдруг загорелась светом, на ней появился практически полностью разрушенный город. Степан Осипович поежился – никогда не видел таких страшных разрушений, город просто стерли с лица земли. Это какова же артиллерия, способная на такое?

– Нам пришлось обратиться за помощью к предкам, – голос его величества стал хриплым, – поскольку не осталось другого выхода. Простите, господин адмирал, но я расскажу коротко – нет времени. Буквально через час нам всем идти в бой, в последний бой. И если не удержимся, то…

Император покачал головой.

– То нас просто съедят. Мы для ранхов даже не враг, мы для них всего лишь мясной скот… Да-да, не удивляйтесь, они едят людей, они едят вообще все, что шевелится. Смотрите, что мы обнаружили, отбив одну из захваченных ранее ими колоний…

Перед глазами Степана Осиповича появилось белоснежное куполообразное здание, сбоку он увидел одетых в подобие лат солдат в шлемах с прозрачными забралами. Те с осторожностью проникли в это здание, видимо, построенное захватчиками. От обнаруженного внутри вице-адмирала едва не вывернуло – бойня, на которой разделывали людей. Обоего пола и всех возрастов, от младенцев до древних стариков. Причем, умерщвлением разделываемых захватчики явно не утруждались, поскольку некоторые жертвы еще были, как ни странно, живы. Разделкой занимались чудовищные машины, в которые людей просто сталкивали, на выходе получая разные виды «мясной продукции».

Степан Осипович смотрел на этот кошмар, не веря своим глазам – да и как можно было поверить, что кто-то способен скатиться до подобного зверства? Даже японцы, невзирая на всю их жестокость, до людоедства не доходили. Но умом прекрасно понимал, что не стал бы император из будущего лгать ему в таких вещах.

– Но кто они?! – не выдержал вице-адмирал.

– Разумная раса, – криво усмехнулся император. – Достигшая развитая, как ни странно. До недавнего времени их корабли значительно превосходили наши по классу и возможностям. Сейчас, слава Богу, это уже не так. Мы столкнулись с этим народом около десяти лет назад. Согласно их философии, право на жизнь имеют только они сами, а все остальные – просто еда. Захваченные в плен ранхи не раз высказывали ярое возмущение тем, что эта самая еда осмеливается защищаться и убивает их, мешая святой миссии освоения Ойкумены, вместо того, чтобы покорно принимать свою участь… Добиться от них важной информации удалось только при помощи жесточайших пыток, которые мы стали применять после того, как поняли, что договориться с этими существами невозможно в принципе. С мясным скотом, понимаете ли, не договариваются…

Слова императора били наотмашь, вице-адмирал постепенно приходил в холодную ярость. Мясной скот, значит?! Зря они это, очень зря. Никогда русские не сдавались на милость врага, все желавшие поживиться чужим всегда получали по заслугам. Тем более, когда враг столь страшен и омерзителен. Людоеды! Это как же возможно? И что за народ такой – ранхи? Никогда не слышал о таком, хотя весь мир как будто уже разведан.

– На них натолкнулась небольшая эскадра в составе трех крейсеров, эсминца и двух фрегатов разведки, – понял недоумение собеседника Михаил IX. – Поначалу командующий экспедицией полковник Сент-Джонс обрадовался новому народу – торговля и культурный обмен за последние столетия немало нам дали. Но ранхи атаковали сразу же. Удалось уйти за счет преимущества в скорости только одному фрегату, но его упорно преследовали. Фрегат вывел эскадру врага прямо под орудия одной из цитаделей Бетельгейзе-5. Еще тогда нас поразило тупое упорство врага, нагло лезущего прямо под выстрелы и явно не ожидающего сопротивления. Позже мы выяснили, что они действительно были уверены в том, что перед ними тут же покорно встанут на колени, а они уже будет решать, жить нам или нет…

– Какова наглость! – изумился Степан Осипович. – Но простите, вы сказали, что экспедицией командовал полковник Сент-Джонс. Это же английская фамилия, а англичане нам друзьями никогда не были…

– Ах да, вы же не в курсе, наверное, – улыбнулся император. – В начале двадцать четвертого столетия последние еще не сделавшие этого страны мира, Англия и США, вошли в состав Империи. Причем, добровольно. Английский язык ныне является забытым, его знают только историки и лингвисты.

– Забытым… – широко улыбнулся вице-адмирал, смакуя отличную новость. – Благодарю за это великолепное известие! Очень приятно, знаете ли, слышать, такое…

– Понимаю, – кивнул Михаил IX. – Ваши современники, которым пришлось немало повоевать со Штатами и их сателлитами, англосаксов ненавидят люто, истово, не вы первый на моей памяти. Но прошу учитывать, что сейчас бывшие англосаксы такие же граждане империи и говорят по-русски! И за дела предков ответственности не несут, многие из них сложили головы за Империю, как тот же полковник Сент-Джонс, посмертно получивший героя. И вам с многими из них предстоит вместе служить.

Что подразумевал император под «героем» Степан Осипович не понял, вероятно, какой-то орден. Но раз англичане нынче русскими считаются и во славу России воюют, то можно будет их и потерпеть. С ним служило немало потомков русских немцев, да и англичан с шотландцами тоже, так что ничего страшного. Главное, чтобы честно служили.

– Поначалу мы не особо обеспокоились нападением неизвестного народа – не знали еще, насколько их много и каким флотом они обладают. Когда на границах внезапно вынырнули около двадцати тысяч только линкоров, не считая кораблей классом ниже – это оказалось очень неприятным сюрпризом. Наш флот по численности составлял менее четверти флота ранхов. И мало того, как я уже говорил, их корабли обладали более мощным оружием и скоростными характеристиками.

Сколько?! Двадцать тысяч только линкоров?! Ужас! Они же в море не поместятся! И при этом собственный флот вчетверо меньше? Степан Осипович представил себя на месте командующего обороной адмирала, и ему стало нехорошо. После такого поражения, если выживешь, только застрелиться…

– Они дорого заплатили за победу… – глаза императора горели гневом. – Больше половины их кораблей приказали долго жить. Но наш боевой флот мы потеряли полностью. И колонии остались абсолютно беззащитными…

Он ненадолго замолчал, катая по щекам желваки. Затем глухим голосом продолжил:

– Все наши миры начали лихорадочно готовиться к обороне, все гражданские верфи были перепрофилированы для постройки боевых кораблей. Часть населения, к счастью, успела эвакуироваться. Но мы надеялись отбить захваченные колонии, освободить наших людей, не зная, что их пустили на мясо…

– Сочувствую, Ваше величество…

– Благодарю. Новый флот мы построили, призвали всех флотских из запаса, и освободили несколько колоний, где обнаружили то, что вы видели. По всем мирам Империи прокатился ужас. И гнев. До нас дошло, особенно после допросов захваченных в плен ранхов, что пощады ждать нечего, что договориться невозможно, нужно воевать до последнего. Но мы тогда еще не подозревали, что ранхи далеко не все свои возможности продемонстрировали. Мы разбили их флот и двинулись вперед. Все обнаруженные колонии врага просто уничтожали, забрасывали кварковыми бомбами, понимая, что с этими тварями нам в одной вселенной не ужиться. Тогда до них, видимо, дошла серьезность положения, и вскоре ранхи тоже выстроили новый флот, снова много большего нашего. Но сражение окончилось ничьей, оба флота оказались почти полностью уничтоженными. Самым страшным оказалось то, что тогда погибли почти все обладающие боевым опытом офицеры…

В этот момент до Степана Осиповича дошло, зачем его перенесли сюда. Да, если опытные офицеры погибли, то недавние выпускники училищ не потянут, их просто некому будет обучить. Его царапнуло упоминание о «мирах» Империи, очень хотелось бы понять, что это значит, но было не до того, это вице-адмирал прекрасно понимал. Потом выяснит.

– Мы выстроили огромное число кораблей, почти втрое больше, чем имели раньше. Рядовой состав восполнен и кое-как обучен – сейчас практически все население империи от пятнадцати до сорока лет находится на кораблях, ожидая последнего сражения – ранхи подошли совсем близко. И все решится здесь, у границ нашей системы. Ни мы, ни они нового флота не создадим, на постройку этих обе цивилизации отдали все, что имели. От предстоящего сражения зависит, господин адмирал, жить нам или нет. И начнется оно не больше, чем через час. Но у нас заняты не все должности командующих флотами…

– И вы призвали адмиралов из прошлого? – догадался Степан Осипович.

– Именно так. Ученые предложили этот выход, и было принято решение воспользоваться им. Естественно, мы брали только тех адмиралов, которые погибли, не оставив по себе могилы, чтобы не изменить прошлого. Причем вытаскивали их в момент гибели. Современная медицина многое может, поэтому всех перенесенных вылечили и омолодили. Дополнительно прямо в память каждого из вас вложена информация о тактике ранхов, а также о возможностях и тактических данных кораблей, которыми вам предстоит командовать. Ни один из адмиралов не отказался – например, сейчас два наших флота возглавляют Джозеф Ричардсон, американец, и Анатолий Соменко, русский, командовавшие сражавшимися в 2347 году друг с другом подразделениями и погибшие в том бою. Да-да, те самые признанные гении тактики эскадренных сражений, чьи кампании изучались во всех военных академиях мира даже через триста лет после их смерти. И сейчас я обращаюсь к вам с просьбой еще раз послужить Родине!

Император тяжело встал. Степан Осипович тоже подхватился на ноги.

– Принимайте под командование двадцать седьмой флот, господин адмирал!

– Есть принять под командование двадцать седьмой флот, Ваше величество!

Перед Михаилом IX развернулось уже знакомое световое полотнище, на котором появились какие-то надписи.

– Ваше полное имя и звание?

– Вице-адмирал русского флота Макаров Степан Осипович!

Император кивнул и пробежался пальцами по полотнищами, затем перстень на среднем пальце его правой руки вспыхнул призрачным светом, и его величество приложил этот перстень к полотнищу.

– Приказ о вашем назначении подписан и утвержден, господин вице-адмирал. Сейчас подойдет ваш адъютант и отведет к катеру. Простите, но я вынужден откланяться – следующий ваш коллега через две минуты будет готов к беседе. Нам необходимо заполнить еще три вакансии.

– Конечно, Ваше величество. Только… Вы не скажете, к какой династии принадлежите? Романовых?

– Вороновых, – император явно удивился этому вопросу, судя по его виду. – Мы на престоле со второй половины двадцать первого столетия, после восстановления монархии в России. Романовы были свергнуты в 1917 году.

Он некоторое время смотрел на Степана Осиповича, явно пытаясь что-то вспомнить, но в конце концов встряхнул головой, словно избавляясь от наваждения, и быстрым шагом вышел.

Степан Осипович опустился в кресло и поежился – он, конечно, не имел выбора, но сомневался в своих способностях командовать кораблями этого времени. Хоть бы знать каковы они. Император говорил, что прямо в память ему записали данные о них, но вице-адмирал так ничего и не вспомнил. Ему очень не хотелось подвести доверие монарха.

Вороновы? Что это за род, интересно? Фамилия довольно распространенная, он сам знал многих, так что понять чей именно потомок взошел на престол трудно. Но со временем, наверное, узнает, если выживет в предстоящем сражении.

Степан Осипович так глубоко задумался, что не обратил внимание на появление в гостиной нового персонажа – курносого молодого человека с темными волосами и голубыми глазами, на нем была черная форма с лейтенантскими погонами. Тот щелкнул каблуками и рявкнул:

– Здравия желаю, господин вице-адмирал! Лейтенант Арефьев прибыл для дальнейшего несения службы! Назначен вашим личным адъютантом!

– Тише… – поморщился Степан Осипович, голосом лейтенант обладал выдающимся, что на корабле, впрочем, совсем нелишне, особенно во время боя.

– Извините! – вспыхнул тот. – Господин вице-адмирал, нам нужно спешить! Флот готов к старту, ждут только вас. Данные от командования о нашем расположении в общем построении получены и обработаны навигационной службой.

– Раз надо, идемте.

Лейтенант как-то странно пошевелил пальцами перед лицом, словно нажимая комбинацию кнопок, и впереди возникло туманное зеркало.

– Этот портал приведет нас на крышу, катер ожидает там, – пояснил он.

Катер? На крыше?! Мальчишка что, издевается?.. Или крыша находится на уровне моря, и это здание подземное? Решив не скандалить и не спорить, а поглядеть, что будет дальше, Степан Осипович следом за адъютантом шагнул в туманное зеркало.

Первым, что он увидел, оказавшись под голубым небом, это гигантский город, раскинувшегося вокруг. Они находились на невероятной высоте, люди внизу походили на каких-то мелких насекомых. Здания города были огромны и выглядели дико для взгляда вице-адмирала. Впрочем, а он ждал, что через девятьсот лет все будет таким же, как в его время? Это невозможно. В данный момент они находились на окруженной цепочкой огней круглой площадке.

Повернув голову налево, Степан Осипович увидел странное металлическое чудовище размером с эскадренный миноносец, оно было украшено пучками игл, разноцветными шарами и непонятными вращающимися штуками.

– Что это? – указал пальцем на это нечто Степан Осипович.

– Проверяете? – обиженно сверкнул глазами Арефьев. – Я хоть и заканчивал сокращенный курс, но окончил его с отличием. Это малый орбитальный катер класса «Буран», модель «13СТ-Омега», разработан семь лет назад Костромским институтом космических исследований.

Малый катер?! Это малый катер?! Но ладно, пусть так, нельзя показывать своего удивления. Но скажите на милость, что катер делает на крыше?! С трудом заставив себя успокоиться и не задавать лишних вопросов, чтобы не выдать степень своей неосведомленности, вице-адмирал проследовал вслед за лейтенантом под днище катера. Тот стоял на странных, похожих на лапы насекомого опорах. Степан Осипович встали в очерченный синей светящейся краской круг, тот два раза мигнул, после чего сверху опустился широкий желтый луч. В глазах Степана Осиповича на мгновение потемнело, и они оказались в изломанной формы помещении, захламленном бесчисленными световыми полотнищами, на которых что-то изображалось, проскакивали цепочки символов и бесконечные надписи. Вице-адмирал только вздохнул и сел в указанное ему кресло.

Стены катера сделались полностью прозрачными, после чего крыша гигантского здания вдруг провалилась вниз. Степан Осипович вздрогнул – до него только в этот момент дошло, что катер-то – летающий.

Земля внизу превращалась в нарисованную карту с пугающей скоростью, горизонт загибался все сильнее, небо темнело. Вице-адмирал сидел, изо всей силы ухватившись за подлокотники кресла, и боялся выдохнуть, одновременно испытывая какой-то детский восторг, ему хотелось кричать и смеяться. А затем он впервые увидел, как выглядит родной мир извне – Земля на глазах становилась все больше похожей на глобус, разве что плывущие то тут, то там облака портили картину, закрывая поверхность.

Степан Осипович с трудом заставил себя оторвать взгляд от стремительно уменьшающейся планеты и посмотреть вперед по курсу. А там было на что смотреть – безумный хоровод стальных гигантов разных размера и формы. Откуда-то вице-адмирал знал, что это корабли. И только в этот момент до него дошло, что произошла ошибка, что императору требовался адмирал, способный командовать этими эфирными левиафанами, а не морскими судами! Степан Осипович едва не задохнулся от непоправимости совершенной ошибки.

Он понятия не имел, что в то же время руководитель лаборатории времени распекал трущих кулаками красные от недосыпа глаза подчиненных, один из которых промахнулся от усталости пальцем по сенсору, в результате чего фокус выбора сместился ровно на пятьсот лет, выбрав совсем другого человека. С императором, чтобы предупредить о случившемся, связаться не удалось – переговорив с последним адмиралом из прошлого, он тоже отправился в космос, к месту дислокации основного флота. И что теперь делать руководитель лаборатории времени не знал.

– Господин вице-адмирал! – показал пальцем куда-то вперед лейтенант. – Ваш флагман, боевая станция «Петр Великий»!

Перед носом катера странным полураскрытым стальным цветком расцветало нечто непредставимо огромное, усеянное бесчисленными пучками прутьев разного размера. Снова непонятно откуда возникла уверенность, что это – пушки, самые мощные из возможных – гиперорудия. Что значила приставка «гипер» Степан Осипович пока не понимал, но то, что вложенные в память при лечении знания начали проявляться, давало надежду справиться с командованием – до начала сражения осталось меньше получаса, времени переигрывать все попросту не осталось. А значит командовать двадцать седьмым флотом все же придется ему. И вице-адмирал был намерен приложить к этому все свои силы и опыт, невзирая на то, что поле боя очень отличалось от привычного. Но нервничал он сильно, даже руки подрагивали.

Корабль, который Арефьев почему-то назвал «боевой станцией», приближался. Он действительно напоминал собой полураскрытый лотос, имея, по словам лейтенанта, длину каждого лепестка в полтора километра. Пестиком являлся так называемый главный калибр, орудие невероятной мощи, способное выбивать противника на расстоянии до десяти световых минут. Поначалу Степан Осипович не обратил внимания на то, что понимает столь странные меры длины, а обратив, только покачал головой – знания вплывали исподволь. Он уже знал тактические данные каждого корабля своего флота и не удивлялся им, хотя по меркам его времени они были невероятны. Вице-адмирал испытывал гордость за потомков, сумевших достичь столь многого.

Прямо перед носом катера, подошедшего к ребру одного из лепестков станции, распахнулась диафрагма входной аппарели, и он скользнул внутрь. Арефьев вел машину филигранно, очень надеясь не оплошать в глазах нового командующего. Фамилия Макаров была знакома, но лейтенант никак не мог вспомнить, в каких именно сражениях отличился данный адмирал. Возможно, во время обороны Плутона в 2443-м? Или в битве с американо-французским флотом в 2301-м? Впрочем, потом выяснит, сейчас не до того – впереди сражение, от которого зависит судьба человечества.

Степан Осипович смотрел на все происходящее широко распахнутыми глазами. Страха не было ни капли, наоборот, он испытывал восторг. Новые знания продолжали разворачиваться в его памяти, и вице-адмирал поражался этому – это насколько же потомки смогли облегчить обучение! Он уже понимал практически все, что видел вокруг. При взгляде на какой-либо корабль перед глазами разворачивалась таблица его боевых и ходовых характеристик. Единственное, чего он никак не мог понять, это как осуществляется навигация в космическом пространстве.

Катер медленно влетел в ангар, выпустил опоры и встал на них с металлическим лязгом.

– Прибыли, господин вице-адмирал! – доложил Арефьев. – Приношу свои извинения, но полного построения для встречи командующего не выполняли, согласно уставу – подготовка к старту.

– Не суть важно, – уронил Степан Осипович.

Он легко встал и двинулся за адъютантом к световому кругу, перенесшему их на палубу «Петра Великого». В голове мелькнула мысль, что помнят великого императора, до сих пор помнят.