Текст книги "Это наш дом"

Глава 8

Компания, собравшаяся на большой кухне трехкомнатной питерской квартиры в старом, еще девятнадцатого века доме, сидела возле стола с кучей закусок и несколькими бутылками коньяка – водку старые приятели не уважали, искренне полагая, что титанам духа следует пить только благородный напиток.

– Интересно, где это растет? – попробовал незнакомый маринованный овощ, напоминающий строенную, перекрученную сливу, Виктор Незнанский, относительно известный, но так и не ставший особо популярным писатель. Он взлохматил свои черные, непослушные волосы и принялся с интересом изучать незнакомые закуски, пребывая в муках выбора, что бы еще такое съесть.

– Да хрен его знает! – пожал плечами средней руки социолог Иван Тарабин, невысокого роста полноватый блондин, тоже не взлетевший на верх Олимпа в своей профессии. – Без разницы. Вкусно?

– Вкусно.

– Ну и ладно. Один плюс от прихода этих, жратвы любой стало до хрена. Я такой и в Америке не видал.

– Да где ты та Америка ее взяла? – насмешливо фыркнул третий из их компании, Матвей Валидов, неплохой, по его собственному мнению, композитор. Выглядел он чернявым, похожим на горца, что совсем неудивительно, ведь дедом его был черкес. Однако семья давно обрусела, забыв свои корни. – Это с других планет привезено, а американцам до полетов к ним было как пешком до Магадана.

Иван только вздохнул в ответ, ссориться не хотелось. Мнение приятеля о светоче цивилизации, США, куда он еще совсем недавно стремился всей душой, он давно знал. Сколько копий было сломано на этой кухне в отчаянных спорах! Социолог обычно защищал американскую политику, считая, что гегемон имеет право на все, а тогда Америка действительно была гегемоном, вела мир за тобой. И попытки некоторых стран свернуть в другую сторону вызывали у убежденного либерала презрительное хмыканье. Поэтому теперь, когда США превратились в ничто, он пребывал в перманентной растерянности и не знал, что дальше делать и на кого ориентироваться.

– Кстати, народ, я скоро на месяц-полтора уезжаю, – глотнул коньяка и закусил незнамо чьим черным копченым мясом композитор. – Блин, ну до чего же у имперцев все вкусное! И натуральное, в отличие от того, что раньше продавалось. В том числе, и в твоей любимой Пиндосии.

– Далась тебе эта несчастная Америка! – недовольно проворчал социолог. – Там сейчас люди и обычным земным продуктам рады!

– Ага! – радостно согласился Матвей. – Хватит им, сволочам, весь мир грабить! Теперь им то, что нам доступно, и днем с огнем не сыскать! Не дают им этого, хоть ты тресни!

– Слушай, да хватит уже! – скрипнул зубами Иван. – Мнение друг друга мы давно знаем, так какой смысл в этой грызне? Скажи лучше куда уезжаешь.

– На Ирину, в систему 55 Рака, – поднял палец композитор.

– Да ну? – заинтересовались приятели. – А зачем?

– Понимаешь, я от скуки по сети шарился, случайно надыбал песни какой-то самодеятельной группы, их сейчас развелось, как грибов после дождя, послушал, – попробовал еще один незнакомый овощ Матвей и закатил глаза от удовольствия. – Оказалось очень неплохо, но… как бы это сказать… слегка непрофессионально. Я взял и накидал ребятам свои варианты парочки песен. Отослал, музыкантам очень понравилось, они и пригласили меня записать вместе с ними концерт, пообещав, что оформят, как консультанта. На следующий день мне звонят из Союза композиторов и спрашивают, оформлять ли мне командировку, мол, к ним по моему поводу обратились из имперской канцелярии. Я поначалу не понял каким местом тут канцелярия, а мне объяснили, что группа, с которой я договорился, вообще-то имперская. И мало того, с луны Ирины в другой звездной системе. Я чуть со стула от таких известий не свалился!

– Да тут любой бы свалился! – позавидовал белой завистью Виктор, чьи произведения были мало кому нужны. – И что?

– Согласился, конечно! – потер руки композитор. – Кто бы от такого отказался? Мало того, мне еще и десять тысяч новых рублей за работу выплатят. И командировка за счет принимающей стороны. Так что давайте по этому поводу выпьем, трубы горят.

– Десять тысяч?! – переглянулись социолог с писателем. – Солидная сумма. На старые деньги это десять миллионов, насколько я понимаю?

– Именно так, – удовлетворенно кивнул Матвей. – И это притом, что на еду, жилье, коммуналку и одежду сейчас тратиться не надо, все бесплатно. А главное, посмотрю на другую планету. Точнее, луну.

– В смысле? – не понял Виктор.

– Так Ирина – луна на орбите газового гиганта, – пояснил композитор. – Там такое зрелище – на полнеба над тобой огромная планета нависает. Да и жизнь на ней та еще! Послабее, чем на Пандоре, но тоже немалое веселье. За пределами защищенных поселений без биоскафандра высшей защиты лучше не появляться, сожрут. Я, как узнал, куда мне ехать, весь интернет перерыл в поисках информации по Ирине. Ее там до хрена оказалось.

Он как-то странно хихикнул и продолжил.

– Я сперва не понял, почему меня ребята из группы спросили, не буду ли я против нескольких подруг. А потом порылся в инете и выяснил, что на Ирине баб раз в десять больше, чем мужиков. Там ни один мужик без их внимания не остается. А девки, в основном, такие красавицы, что дух захватывает! И разные очень. От негритянок до скандинавок.

– Да ты что! – загорелись глаза Виктора, у которого никак не складывалась личная жизнь, то на стерву напорется, то на хищницу. – Мне бы туда!

– Так поищи, чем ты там можешь быть полезен, – пожал плечами Матвей. – Там пишущие люди очень нужны, вон хоть в театрах местных или в университетах. Посмотри в интернете вакансии на Ирине, их там море. Я сам удивился, сколько им народу требуется. Кстати, если бы не прилетел «Снегирь», то лет через тридцать-сорок на Землю заявились бы ириняне и устроили нам бада-бум еще хлеще. Они там уже почти разработали гипердвигатели. Еще немного, и все. Куда бы они в первую очередь полетели? На Землю, конечно. А у нас тут власть пиндосов и пидорасов! Вот бы обрадовались…

– Не понял, они что, там и жили, не прилетели с этими? – удивился Иван.

– Да там веселая история, – хохотнул композитор. – Ириняне с имперцами из одной вселенной, летел себе лет сто с чем-то назад имперский колонизационный корабль, да провалился в нашу вселенную. Уж как и почему не знаю, не стал разбираться, там высоколобые такой зауми понаписали, что ум за разум заходит. Колонисты поняли, что творится чего-то не того, да и движки основные гикнулись, свернули к ближайшей имперской системе и телипали туда несколько лет. Долетели, а она пустая! Никого нет, словно люди туда и не прилетали. Ну, они и принялись обустраиваться на новом месте. Освоили одну луну, начали осваивать другую. Увеличили народонаселение в сто раз, именно благодаря тому, что женщин было намного больше, чем мужчин. Они рожали, как оглашенные. Многоженство там принято. В общем, интересный народ. Туда сейчас со всей Земли молодежь вербуется, потоком едет, уже больше полутора миллионов населения из снегиревцев и наших добавилось. Мне потому и интересно поглядеть, что там такое.

– Я бы тоже поглядел, – вздохнул писатель. – Говоришь, поискать вакансии? Поищу, пожалуй.

– А мне искать бесполезно, мне даже телепортом пользоваться запрещено… – хмуро пробурчал Иван.

– Ты что, в серый список угодил? – вздернул брови Матвей.

– Угу… – уныло подтвердил социолог.

– И за что же? – переглянулись писатель с композитором.

– Да за троллинг, ты же меня знаешь, я троллить дураков люблю, а для имперцев это не юмор, а издевательство над человеком… – недовольно скривился Иван.

Приятели усмехнулись, они эту его особенность прекрасно знали. Ладно бы Иван действительно смеялся над дураками, так нет же, он отыскивал человека с какой-то проблемой, находил у него слабую точку и безжалостно бил в нее, доводя беднягу чуть ли не до самоубийства. Однажды, когда после его издевательств нищую мать-одиночку вынули из петли, друзья пришли и набили Ивану морду, рассказав, к чему привели его действия. Он плакал и кричал, что не хотел ничего плохого, только пытался доказать дуре, что надо быть сильной. Но с тех пор стал немного осторожнее и не троллил больше женщин, не хотел повторения ситуации. Однако над мужчинами изгалялся, как только мог, осмеивал любую идею и любой проект. Во всем находил плохие стороны и тыкал ими людям в лицо. Причем грубо и жестоко. Получается, при имеперцах такое запрещено? Было бы очень неплохо.

– Понимаешь, Ваня, – осторожно начал Матвей, помня о крайней обидчивости приятеля, – ты часто перегибаешь палку и оскорбляешь ничего плохого тебе не сделавшего человека. Далеко не все воспринимают твою манеру стебаться над всем подряд, да я и cам ее не понимаю. Что за удовольствие высмеивать все вокруг?

– У вас просто не хватает чувства юмора… – хмуро ответил социолог, налил себе коньяка и залпом выпил, не смакуя благородный напиток, как делал обычно. – У них всех тоже…

– Ты очень часто и в самом деле не шутишь, а оскорбляешь людей, причем ничего тебе плохого не сделавших людей, – покачал головой Виктор. – Не понимаю, ты самоутверждаешься так, что ли? Напомнить тебе о девочке Маше, которую после твоих жестоких слов из петли вынимали?

– Не надо! – изменился в лице Иван. – Не понимаю, почему вместо того, чтобы так же хлестко ответить мне, она пошла вешаться! Дура!

– А не успели бы ее вынуть, как бы ты жил с таким грузом на совести? – прищурился композитор. – Совесть ведь у тебя есть, я знаю, можешь не притворяться. Вот скажи, зачем ты над ней издевался?

– Да не издевался я, а провоцировал, чтобы стала сильной, а не вечно хнычущей размазней!!! – взорвался социолог. – Да, ошибся, не тот характер. Но я же хорошего хотел!

– Вот прости, не верю, – покачал головой Матвей. – Возьмем последний случай. Человек выставил свой проект, пусть немного наивный, недоработанный, в чем-то даже глупый. Ему указывали на недостатки, вместе обсуждали, как их исправить. Вежливо и уважительно. Но затем в паблике появился ты и принялся откровенно поливать проект грязью, напрочь закрывая глаза на его положительные качества и выпячивая отрицательные. Причем изгалялся так, что Сашка, а я лично знаю автора, чуть не плакал, пытался что-то доказать, но ты продолжал заливать его тоннами грязи. Причем логически выверено, жестоко, в итоге обозвав Сашку всякими словами. Вот только ты не учел, что его проект заинтересовал имперцев, и сейчас уже реализуется на планете Джабиим. А все твои оскорбительные высказывания остались пустопорожним шумом.

– Так это он меня им заложил? – сжал кулаки Иван.

– Никто тебя не закладывал, они и сами все в комментариях увидели, так что ты получил по заслугам, – вздохнул Виктор. – До тебе никак не дойдет одна простая истина. Сволочью не надо быть! А ты часто ведешь себя именно как последняя сволочь.

– Значит, если человек стебется, то он обязательно сволочь? – язвительно поинтересовался Иван.

– В девяносто девяти случаях из ста, – ответил писатель. – Ты что, действительно не понимаешь, что причиняешь людям боль? Ну так, может, теперь поймешь, когда тебе, наконец-то, заткнули рот. Ты ведь теперь в интернете больше писать не сможешь?

– Да, вообще не могу, ни единого сообщения от меня не принимают, с чего бы ни писал, хоть с компа, хоть с телефона, – понурился социолог. – Тошно до предела. Раньше хоть эта отдушина была, потопчешься по какому-то придурку, и легче становится, а теперь и это отобрали… Паскуды…

– Вот оно где собака порылась… – медленно протянул Матвей. – То есть ты сливал свой негатив на других, а теперь лавочка закрылась. И не доходило, что так делать нельзя? Что так только последние скоты поступают?

– Да идите вы все на хрен, придурки! – вызверился на приятелей Иван, встал, оделся и, не прощаясь, покинул квартиру Виктора.

Писатель с композитором проводили его взглядом, затем первый пошел запирать дверь.

– Он так ничего и не понял, – констатировал Виктор, вернувшись.

– Знаешь, ну и пошел он лесом, – скривился Матвей. – Беда, что их, таких вот, много. Имперцы, конечно, запретили оскорблять других в интернете под угрозой внесения в серый список, теперь мало кто решается, но эти люди не изменились, они копят злобу, и она обязательно когда-нибудь выльется.

– Выльется, – вздохнул писатель, – но это не наше дело, в конце концов. А так мне действия имперцев очень нравятся, вот честно тебе скажу. Как они пожар в Израиле за один день погасили, а?

– Отлично погасили, – согласился композитор.

И друзья погрузились в обсуждение происходящего. Обсудить им было что, мир вокруг менялся с какой-то дикой, непредставимой скоростью, люди просто не успевали реагировать на изменения. Это одновременно пугало и воодушевляло. Хотелось понять, чего добивается новая власть. И правду ли она говорит? Пока все выглядело отлично. Но будет ли так и дальше?

* * *

Решив срезать путь через дворы, Витька ошибся, забыл, что местные пацаны все еще никак не могут принять новые правила и запрет драк. И, конечно же, напоролся на Коляна с присными, тремя здоровенными амбалами, еще не служившими в армии, после нее парни обычно успокаивались и переставали искать себе приключений на пятую точку. Посмотрев на многообещающую ухмылочку Коляна, Витька с тоской осознал, что быть ему сегодня битым. Можно было, конечно, позвать на помощь, тогда обязательно отозвался бы имперский дроид, но в пацанской среде Железногорска такое считалось недопустимым. Но если коляновская гопота нарушит правила и накинется скопом, придется.

– Ну ты че тут шаришься, козел? – выступил вперед сам Колян. – К нашим девчонкам пришел, да? Так мы тя щас отучим к ним ходить, падла!

– Вот делать тебе нефиг, – тяжело вздохнул Витька, которому совсем не хотелось драться. – Пошел бы лучше поработал.

– Да ты охренел! – ринулся на него гопник.

Однако от него удалось отмахаться довольно быстро и, получив роскошный фингал под глазом, Колян с матами отскочил. Потом махнул подельникам. Те двинулись на Витьку втроем, и это с их стороны было уже паскудство. Но никто ведь не узнает…

Однако драка не успела начаться. В землю под ногами амбалов ударил белый луч, и бесстрастный голос имперского дроида заявил:

– Нарушение закона! Тимофеев Николай Олегович, Василенко Геннадий Петрович, Олесюк Игорь Михайлович, Сапрыкин Сергей Сергеевич! Вам выносится последнее предупреждение перед внесением в серый список. Еще одно правонарушение с вашей стороны, и вами займутся социальные службы.

– Да пошли вы на хер, падлы!!! – надрывно завизжал Колян с белыми от ярости глазами, кто-то осмелился покуситься на его власть решать судьбы мимоходящих козлов. И этого стерпеть гопник уже не мог. – Хрен вам, хрен, суки паскудные!!!

Он сунул руку в сумку и выхватил оттуда старый наган. Поднял его, прицелился в Витьку, но выстрелить не успел.

– Именем империи! – снова прозвучал голос дроида, и из ниоткуда ударила белая молния, превратившая Коляна в обугленный труп. – Всем оставаться на своих местах до прибытия сотрудников милиции!

Имперцы снова переименовали полицию в милицию, чему народ даже обрадовался – привычнее. Витька посмотрел на мертвого гопника, повернулся к его замершим подельникам и спросил:

– Он у вас что, совсем дурак был? С имперцами спорить…

– Да видно, совсем… – глухо ответил один из них, кажется, Игорь. – Откуда только волыну взял?.. Вот же, блин, попали…

– А я вам говорил, – пробасил еще один, Генка, как позже выяснилось.

– Чего вы с ним вообще ходили? – поинтересовался Витька. – Нормальные же пацаны, как будто, не блатные.

– Да будь мы блатными, нас бы и на свете давно не было, – хохотнул Сергей.

Ну да, прав он, имперцы расправились с блатными с показательной жестокостью, ни один не уцелел. Под полный запрет попала даже блатная музыка, просто исчезнувшая из сети и с дисков компьютеров, если они хоть однажды подключались к интернету. Если у кого-то остались магнитофонные записи и пластинки, то это и все. Даже исполнив блатную песню под гитару можно было получить предупреждение, и многие получали. Попасть в серый, а тем более, в черный список, тем самым лишившись множества благ, не хотелось никому, и даже самые страстные любители блатняка были вынуждены отказаться от предмета своей страсти, втихомолку проклиная имперцев, не понимающих, что никакого отношения к ворам и бандитам песни не имеют.

– Так зачем тогда? – пристально посмотрел на него Витька. – Я ж вас не трогал, чего пристали?

– Да привыкли, что мы крутые и никто мимо нас без позволения не пройдет, забыли, что теперя имперцы, а не старая власть. Полгода дома просидели, от страха трясясь, скучно стало… Вот и пошли, когда Колян позвал… Вот же придурок…

Все четверо посмотрели на обгоревший труп гопника, едва сдержав тошноту. Все же имперцы были немилосердно жестоки к тем, кто нарушал их правила. Но это, наверное, даже правильно. Зато о преступлениях в городах России и не только России позабыли. Ни нападений, ни грабежей, ни убийств, ни, тем более, изнасилований. Даже самым отмороженным хватило нескольких примеров, чтобы унять свои любовные порывы. Теперь девушка в мини-юбке могла позволить себе спокойно ходить по самым злачным местам, и никто к ней, без ее позволения, не дотрагивался. Лишиться самого дорогого для мужчины, да еще и столь болезненным способом, никто не хотел.

В этот момент во двор со свистом опустился милицейский флаер. Их него вышли двое милиционеров в обычных рубчатых имперских комбинезонах. Они внимательно изучили местность, что-то сделали, и труп забрали два человекообразных робота, уложив его в багажник. После чего милиционер постарше подошел к парням.

– Запись из памяти дроида мы просмотрели, к вам претензий нет, – негромко сказал он, после чего обратился к подельникам Коляна. – Парни, от души не советую вам продолжать этой хренью заниматься. Столько же дел хороших есть! Интереснейшей работы!

– Да мы бы и рады… – понурился Игорь. – Не знали куда податься… Думали, нам скоро в армейку… А потом вы прилетели, и теперя все не так…

– Так в чем проблема? – удивился милиционер. – Вербуйтесь в армию, вы парни молодые, здоровые. Возьмут. Хотя я бы советовал лучше на планетарных разведчиков пойти учиться, как раз работа по рисковым ребятам.

– А чего это за работа? – оживился Геннадий.

– Разведка новооткрытых, пригодных для жизни планет. Сперва их Дальний Поиск находит, а потом приходят планетарные разведчики, строят базу и начинают планомерную разведку всех материков, где и что есть. Порой опасное это дело, звери там всякие и прочее. Зато интересное. Разведчикам нетрудно даже гражданство первого класса заработать, да и деньги хорошие им платят, хоть деньги и не особо нужны сейчас.

Парни ошарашено переглянулись. Им, почему-то, и в голову раньше не приходило завербоваться к имперцам, хотя многие знакомые сделали это. А ведь это и в самом деле выход! Дома невыносимо скучно, а они – люди действия, не ботаны. Так, может, и в самом деле?..

Витька и сам задумался о сказанном. Это же дико интересно – разведка незнакомых планет! Настоящая, тяжелая, мужская работа. Он ведь тоже не особо понимал, куда себя приложить. При старой власти все было понятно – искать работу, жениться, обеспечивать семью, вкалывая, может, и на двух-трех работах, чтобы жена и дети ни в чем не нуждались. Но теперь-то не надо надрываться, чтобы прокормиться! Все нужное бесплатно дают. Только вот жить паразитом скучно. А тут настоящее дело предлагают.

– Слышьте, пацаны, а мужик дело говорит… – задумчиво произнес Игорь, когда милицейский флаер улетел.

– Ага, – согласился Сергей. – Тады чего, с утра в канцелярию попремся?

– Я точно пойду, дома закис уже, на мамку с сеструхой срываюсь.

– Ребят, а можно я с вами тогда? – набрался храбрости Витька.

– Давай, – кивнул Игорь, видимо, в отсутствие Коляна, самый авторитетный в этой компании. – Можно будет еще пацанов позвать, в нашем районе много их не знают, чего делать.

– И в нашем. Я тоже поспрашиваю.

Вернувшись домой, Витька принялся обзванивать знакомых ребят, все еще не пристроившихся никуда, еще не привыкших к новой жизни. Как он и думал, многим предложение пойти в планетарную разведку пришлось по вкусу. Родители, правда, услышав, куда собрался идти их сын, только повздыхали, а мать даже всплакнула. Но держать его не стали, а от всей души пожелали удачи. Собрав рюкзак, как для похода, Витька долго не мог уснуть, а когда все же уснул, ему снилась разная чушь – прогулка по дикой планете и драки с двухголовыми медведями.

Наутро перед имперской канцелярией города Железногорска собралось десятка два крепких сибирских парней, все с большими рюкзаками. Когда красивая черноволосая девушка восточного вида, сидящая за стеклом в приемной, поинтересовалась, что им нужно, они в один голос выдохнули:

– Мы в планетарную разведку! Милиционер сказал, что набирают.

– Все верно, – улыбнулась имперка. – Набирают. Как раз группа из Снегиревскв сегодня уходит. Могу прямо сейчас вас туда переправить. Вам известны ваши имперские идентификационные номера?

– Нет, – дружно помотали головой парни.

– Ничего страшного, – заверила девушка. – Паспорта с собой?

Перед ней на стойку тут же выложили стопку паспортов. Имперка быстро просмотрела их, ничего не записывая, позже будущие разведчики узнали, что она записала нужную информацию в сеть при помощи мозгового импланта. После чего сообщила каждому его номер, велев запомнить, как «Отче наш». А затем начались чудеса. Им выдали карточки с фотографиями, и непонятно было, кто и когда их сделал. Затем каждый получил еще по одному стандартному рюкзаку, в которых находились нужные будущим планетарным разведчикам вещи, после чего парней провели через светящуюся арку, и они оказались в главном портальном вокзале Снегиревска, в котором работало уже шесть больших врат. Там их передали высокому офицеру с седыми висками, представившемуся, как Джон Аристархович Дольмен.

– Так, первая группа сформирована, – кивнул он. – Шестьдесят человек. Учиться будете на Лейте, в городе Лунаморск, столице третьего материка, Ланарии. Общежитие предоставляется всем, жить придется по три человека в апартаментах, зато спальня у каждого своя, так что заранее разбейтесь на тройки. Обучение продлится год, за это время Дальний Поиск найдет несколько новых планет, будет вам, чем заняться. А теперь шагом марш за мной!

И увел группу в светящийся туман большого телепорта. Витька шел среди других курсантов и страшно переживал. Сам не знал почему, но переживал. Однако понимал, что выбор сделан. Прошлое осталось позади, а впереди ждет неизвестное будущее. И надо идти к нему, не оглядываясь назад.