Текст книги "Желтый меч"

«Какой же я дурак, – внезапно подумал Рион, не отводя взгляда от камня, который Айран продолжал гнать перед собой. – И это еще мало… не только дурак. Еще тупица и полный идиот! Это же надо было догадаться присягнуть на верность самому Воителю! Ладно бы он вошел в силу, так нет, мальчишка еще… Даже не убил ни разу. До сегодняшнего утра. И что теперь будет? За ним наверняка уже охотятся многие маги, вряд ли им по вкусу новый приход Воителя. А уж спутников его они точно в живых не оставят. Рэллмар-то и сам смертник, ему практически все равно когда и как погибнуть, – Рион покосился на эльфа, идущего рядом. – Надо было мне хоть немного подумать, прежде чем делать это… А ведь Воитель не из тех, кто будет разбрасываться клятвами… Так что я крепко влип. Понять бы только, куда… Айран совсем мальчишка. И за такое дело взялся… Но уверен в себе, действительно уверен. Знает, что делает? Очень на то надеюсь. Потому что теперь жизни всех нас будут зависеть именно от его действий. Ох, надо было все же удирать от него, и побыстрее. А зачем? Чтобы поймали Псы? Положим, убивать его не стали бы, – в этом-то Рион был абсолютно уверен, – но возвращение домой радостным быть не обещало… Папаша наверняка шкуру бы с меня живьем содрал. А братец бы с удовольствием помог… Нет уж. Не вернусь. Ни за что не вернусь. Лучше погибнуть, защищая Айрана, чем продолжать влачить жалкое существование дома. Или снова быть сосланным в эльфийскую школу. Или стать марионеткой в руках отца и брата. Нет, ни за что. Да, рядом с Воителем придется сложно. Но, по крайней мере, он ни разу за эти несколько дней не попытался оскорбить или унизить меня, как это часто бывало дома. Такое ощущение, что для него я не вассал, а друг. У него что, никогда друзей не было? А у меня – были? Наивный дурак ты, Рион, – он вздохнул, продолжая следить за покровителем. – Наивный дурак. Разве ты на самом деле можешь назвать тех людей друзьями? Да скорее криэйтор мне другом станет, чем один из них!»

«Магия магией, а вот перенапрягаться все равно нельзя было… – эльф грустно посмотрел на Айрана. Только-только заживленная рана сильно саднила. – Интересно, когда я смогу полностью перейти на собственную энергию? На силе Айрана ведь нельзя использовать магию, сразу сгорю. А вот когда сам восстановлюсь? Кто знает. Хотелось бы побыстрее, чтобы я смог начать обучение. Кто же он такой, этот Айран? Черная магия встречает его будто родного. Причем он практически ничего не знает об Анлионе. Если бы он не оказался магом, черным магом, я бы решил, что он – Воитель. К счастью, это не так. Но кто он тогда такой? Может, он знает, когда я смогу восстановить свою энергию? Хотя ему сейчас совсем не до меня, вон какой мрачный… А сам-то я какой был, когда впервые убить пришлось? Почти такой же. Но до уровня Айрана и мне, и Риону далеко. Да и неизвестно, достигнем ли мы его когда-нибудь. В принципе, мне, как магу, и не особо-то нужно фехтование. Но опять же, а вдруг снова «повезет» вот так без энергии остаться? Стоило бы попросить Айрана, чтобы дал пару-тройку уроков, не думаю, что он откажет. Но где это видано, чтобы мальчишка оказался и мастером меча, и черным магом одновременно?! Разве что, так же как и я, учился сам, никому не открываясь. Да уж, никому такого не пожелаю».

Неудачный удар – и камень отлетает в густые заросли на окраине дороги. Проводив его грустным взглядом, Айран мимоходом посмотрел на лица спутников, прочитал на каждом глубокую задумчивость и про себя улыбнулся.

«Могу поспорить, оба жалеют, что пошли со мной».

«А оно тебе надо, спорить?» – спросил Меч.

«Нет. Но хочется. Да ладно, проехали. Ты понял, наконец, что со мной творилось во время боя, а?»

«Вроде бы понял. Только вот не могу придумать, как от этого избавиться».

«Объясни сначала, вместе подумаем. Так что же?»

«Ладно, попробую. Помнишь один из известнейших стереотипов вашего мира?»

«Да их как блох на бешеной собаке, – индифферентно отозвался Хранитель. – Ты не спрашивай, а объясняй».

«Как скажешь. Только не прерывать! В общем, дело обстоит так. Стереотип, о котором я тебе напомнил, это образ мужчины в вашем обществе. Как бы то ни было, он продолжает оставаться защитником. Ну а женщина, соответственно, защищаемая. Только вот не надо сейчас воплей по поводу того, что ты лично ни в чьей защите не нуждаешься, – быстро проговорил он, поняв, что творится на душе Воителя. – А лучше вспомни, что чувствовала, когда твой брат полез в драку с одним из твоих кавалеров».

«Мог бы и не напоминать, – мрачно сказала она. – Ну и в чем же, собственно, дело?»

«А в том, что возник конфликт между этими двумя стереотипами, который и вогнал тебя в транс. Ты вообще отстранилась от обоих, превратившись в боевую машину. Благо твои познания в искусстве ведения боя позволяют сделать это. Но, отстранившись от стереотипов, ты одновременно забыла и про некоторые моральные ограничения, установленные для тебя тобой же. Поэтому и убивала так спокойно. А вот когда драться стало уже не с кем…»

«Угу… Ладно, принцип этого транса понятен вроде бы. Только вот не могу пока представить, как с этим бороться. Разве что превратишь меня обратно».

«И не проси. Не буду. Слишком все это опасно для тебя, пойми ты, наконец! В ближайшем же селении может найтись достаточное количество людей, чтобы убить тебя. И даже я не смогу тебе помочь… Ты ведь никогда не поднимешь меч на ребенка?»

«Никогда».

«Вот видишь. А ведь убивать тебя пойдут все. Нарушение этого закона Арлинга, судя по всему, карается здесь строго и на месте. Вспомни, что там Рэллмар про свою подругу говорил?»

«Угу. Ладно, пока оставим все как есть. Только вот мне думается, что эльфу лучше знать, кто я. Как-никак, мне придется обучать его магии Предела…»

«Ладно, подумаем. Главное – не потерять этого эльфа, он достаточно силен. И способен оперировать довольно высокими уровнями заклинаний, у него несколько другой порог Предела, чем у человека. Даже в помощи учителя он не особо нуждается. Но, конечно, тебе стоит как можно быстрее дать ему максимум знаний. Когда восстановится более или менее. Кажется, я тебе не говорил, что в Анлионе право на занятие магией Предела есть только у пятерых. Так называемых Высших магов. Остальные могут – но далеко не все. А вот эльфу почему-то доступно много больше, чем обычному одаренному».

«Все любопытственнее и любопытственнее… как говорила Алиса. Ты чего раньше-то молчал?!»

«Ну а какая разница? Даже если знать будешь, тебе пока это недоступно. Только после объединения с Драконом».

«Ладно, Солнце. Будем думать. Скорее всего, по закону подлости решение лежит на поверхности. А мы его не видим в упор».

Дорога петляла, обходя никому не известные препятствия. Путники не останавливались ни на минуту. Даже ночь задержала их всего на несколько часов.

Неожиданно Рион огляделся вокруг.

– А ведь ты не ошибся. Это на самом деле путь к Сардону.

– Уверен?

– Абсолютно, – молодой человек улыбнулся. – Видите? На дереве?

На стволе была аккуратно вырезана ладонь. Дерево уже практически зарастило рану, так что заметить ее мог лишь тот, кто знал, что она там есть.

– Мне десять лет было. Чтобы не заблудиться, такие вот картинки вырезал, – пожал он плечами.

– Ясненько. Тогда что делаем? Идем к городу? Или как?

– Мне бы не хотелось появляться там, – поморщился Рион. – Боюсь, ищут…

– С тобой все ясно… Рэлл, ты, думаю, в городе тоже ничего не забыл?

– Ничего. Думаю, до моей захоронки не так уж далеко. Город лучше обойти, а там уж я проведу.

– Вот и ладушки. Потопали дальше.

Город приближался. Стихал лес, и все явственнее слышался извечный городской шум. Несколько отличавшийся от того, к которому привык Айран, но все же не узнать город было невозможно. Хранитель усмехнулся, испытав короткий приступ ностальгии.

Они свернули с дороги на неприметную тропу. Теперь уже Рэллмар вел группу куда-то в чащу. Раньше Айран даже подумать не мог, что рядом с достаточно большим городом могут оказаться такие непролазные джунгли. Однако – вот они, в наличии.

После почти двух часов блуждания они неожиданно вышли на маленькую неприметную полянку.

– Ну, как вам тут? – эльф обернулся к спутникам.

– Райское местечко, – тут же отозвался Айран, падая в траву. – Поселиться здесь, что ли…

«Я тебе поселюсь!»

«Отвянь, Меч. Тут здорово».

В две секунды эльф забрался на одно из деревьев, растущих на краю. Порывшись в дупле, тщательно замаскированном ветками, вытащил оттуда аккуратный сверток. Осторожно прижимая его к себе, он спустился на землю.

– Не стоило тебе так напрягаться, – заметил Айран. – Рана-то болит?

– Болит, – согласно кивнул Рэллмар. – Ничего, пройдет. Вот. Это те книги, о которых я говорил.

Юноша мгновенно оказался возле эльфа.

– Можно? – он так же осторожно взял сверток, развернул его и осмотрел две явно очень старые книжки.

«Вот это да… Это же две из пяти книг, написанных Арлингом! Вот кто их тогда так хорошо припрятал, что весь Анлион не мог найти… Эльфы…»

«Книги Арлинга?! Это же здорово! Учимся!»

Айран отложил в сторону хорошо выделанную светло-серую шкурку какого-то животного.

– Кролик? – спросил он, подняв взгляд на Рэллмара.

– Риттель.

«Что?! – завопил Меч. – Риттель?! Немедленно выясни, что с ними случилось за это время! Это же разумные!!!»

– Расскажи мне о них.

– О риттелях? Так ты что, ничего о них не знаешь? Ладно… – эльф тоже погладил шкурку. – Они выглядят, словно зверьки, невысокие, пушистые. В принципе, они разумные существа. Но вынуждены продавать себя. Потому что ничего не производят. А за просто так никто ничем не поможет, увы. Вот они и продают себя на мясо и шкуры.

– На мясо-о?! – в душе Хранителя полыхнул гнев, глаза зажглись каким-то новым огнем. – Это что же вы делаете?!

– Айран, ты чего? – удивился эльф. – Так с невесть каких времен длится… Мне еще, правда, трехсот нет… но на моем веку всегда так было…

– Кажется, они стали так делать вскоре после того, как ушел прошлый Воитель, – вмешался Рион. – Анлион поделили между собой маги, эльфы и драконы. И чтобы как-то выжить поначалу, риттелям пришлось продавать себя и своих детей.

– Вы хоть понимаете, до чего докатились? – тихо спросил Айран, шокированный этим спокойным замечанием. – Вы понимаете?

– А что мы можем, Айран? Мне это никогда не нравилось, но что я могу сделать в одиночку? Пусть даже нас сейчас трое, но…

– Многое. Мы можем сделать многое. И это будет прекращено. Надо же, довести разумных существ до состояния домашних животных… Не могу поверить. Просто не могу поверить…

Больше ни на кого не обращая внимания, Айран спрятался в тени дерева и погрузился в чтение. Проглядывая книги, он был предельно сосредоточен. Однако успевал еще и с Мечом разговаривать.

«И что думаешь?»

«Я не могу поверить, Айран. Честное слово, не могу поверить… Это же невозможно… Чтобы разумные вдруг стали животными, как изначально… Это шуточка одного из твоих предшественников, он наделил риттелей разумом. Но чтобы докатиться до такого?.. Я просто не верю, Айран…»

«Я тоже. Ну, это мы обязаны изничтожить. Навсегда. Ладно. Объясни-ка мне пару моментов…»

Выходили на рассвете. Охотничий отряд оказался на удивление маленьким – егерь и три туриста. Причем двое из них были новичками, прибывшими в Сезон попробовать острых ощущений, и только Род, невысокий, но плотный сорокалетний мужчина, участвовал в этом развлечении второй десяток лет. Он переглянулся с егерем, как со старым знакомым, и тот понимающе кивнул. Одной проблемой меньше. Опытные охотники сами все делают, им ничего объяснять не надо, да и сюрпризов можно не ожидать. А вот молодежь…

Владрон поморщился, вспомнив, как в позапрошлый раз один юнец спасовал и устроил истерику, требуя во что бы то ни стало отпустить добычу живьем и даже ничего не отрезав на память. Отпустили, конечно, это был его трофей и пацан имел право творить с ним, что захочет. Но потом, после возвращения, несколько раз дали незадачливому спасателю в морду и больше никогда не пускали его в Сезон, сколько ни просился. Если уж приехал охотиться – так делай это серьезно, а не строй из себя брата-целителя. Иначе и сам весь издергаешься, и другим удовольствие испортишь. Можно, конечно, таких малолетних идиотов пускать одних, и пусть творят, что хотят – ловят, жалеют, отпускают… Так ведь заблудятся – ищи их потом по всему лесу! С новопсами ведь никто из этих недорослей обращаться не умеет.

Строго говоря, Привольные Поля, конечно, лесом не были. Скорее они напоминали огромный, на полконтинента, хорошо ухоженный парк. Деревья растут негусто, через каждые сто-двести шагов – аккуратные тропинки, трава и кусты подстрижены вездесущими зубками риттелей, всегда в пределах досягаемости – ключи с питьевой водой кристальной чистоты. На деревьях – вкусные сочные плоды, под землей – вполне съедобные коренья. Любое крупное государство было бы радо наложить лапу на этот рай, тем более что местное население не имело ни возможности, ни желания себя защитить. Но Воитель, не будь дурак, тоже это отлично понимал. Говорят, поначалу он хотел оградить Поля невидимой стеной или вовсе перенести на другую планету, уничтожив все связующие порталы. Но вовремя сообразил, что бесконтрольное размножение приведет к быстрому уничтожению этого рая, а может, и к гибели всей расы. Поэтому он поступил более изощренно – наложил на Поля заклятие, запутывающее пространство. Что такое пространство и как его запутать, егерь представлял себе весьма смутно, воображая нечто похожее на клубок веревки, однако результат был налицо. Ни человек, ни эльф, ни любое другое существо не могли нормально ориентироваться на Полях. Компасы показывали куда угодно, только не на север. Солнце, стоило пройти лишь десяток шагов, могло оказаться совсем с другой стороны. Знакомые ориентиры и пометки на деревьях исчезали, как только незадачливый путешественник от них отходил за пределы прямой видимости. Здесь можно было в самом буквальном смысле «заблудиться в трех римарах». Причем этот сбивающий с толку эффект по-разному действовал на разные группы. Одиночку или отряд из двух-трех человек он «затягивал» в глубины Полей, так что человек навсегда терялся среди чистой воды и ласковых зверюшек. Поблуждав несколько часов, дней или месяцев (в зависимости от собственного упрямства), он терял упорство, расслаблялся и навсегда пропадал для мира, перейдя на беззаботную жизнь отшельника. Впрочем, жизнь эта была хоть и приятной, но недолгой – через год-два гость тихо и спокойно отходил в мир иной, и его тело становилось удобрением для местных буйных трав.

Если же в Поля входил крупный отряд, человек двадцать-тридцать или больше – те же самые шутки с ориентацией выводили его через пару часов обратно к границе. Таким образом, армии не могли войти, а одиночки– разведчики или поселенцы – выйти.

Не действовал этот удивительный феномен лишь на самих риттелей – они резвились в Полях, как того желали, и всегда свободно попадали куда хотели – даже если сами не знали точного расположения места. Впрочем, как раз им редко требовалось куда-то попасть – разве что на бойню в конце жизни. В любом месте Полей риттеля ожидал и стол, и дом, и общительные друзья, и готовые к спариванию партнеры. Ну, еще изредка – охотники, но это ведь пустяки, дело житейское. Во всяком случае, сами ушастики никогда не протестовали против охотничьих рейдов.

Охота стала возможной благодаря новопсам – необычайно умным, быстрым и послушным животным, у которых зрение играло ничтожную роль – его целиком заменяли сверхчувствительные обоняние и слух. Благодаря этому они могли свободно найти любую цель в лесу, однажды встав на ее след, и всегда безошибочно возвращались домой. Откуда взялись эти звери – неизвестно, говорили, что предыдущий король Лишша купил первую пару у недобитых криэйторов, но ведь Искаженные не могли размножаться самостоятельно, без помощи своих ужасных хозяев, а собачки плодились охотно, и вскоре почти каждая зажиточная семья могла похвастаться собственным выводком. Правда об использовании их для охоты все равно знали лишь немногие почтенные соларии, достаточно богатые, чтобы заплатить за экзотическое развлечение, и обладавшие соответствующим характером, чтобы захотеть за него платить.

Оставив в покое старого знакомого Рода, егерь оглядел двух новичков. Веселый блондинчик Смальти не вызывал особых опасений – типичный прожигатель жизни из разлагающегося дворянского рода, ни демона не умеющий, но привыкший считать себя пупом Воины. Племянник Рода, вполне предсказуем. Или быстро войдет во вкус, став постоянным клиентом, или так же быстро разочаруется, переключившись на другие развлечения.

А вот второй спутник, мрачный черноволосый Хон, оказался для охотника загадкой. Включился в группу в самый последний момент, не торгуясь, заплатил двойную сумму, кинжалом и луком владеет так, что даже Владрон не рискнул бы выйти против него в серьезном поединке. Ест и пьет вместе со всеми, но не пьянеет, будто воду хлещет, шутки не поддерживает, на девок не заглядывается, говорит коротко и лишь тогда, когда его спросят. Худощавый, но не худой – настоящие стальные тросы вместо мускулов, движется стремительно и всегда бесшумно, а уж глаза… Егерь поежился, вспомнив равнодушный и мертвый взгляд человека, которому уже все равно. Так, бывает, смотрят гладиаторы, когда их выставляют против заведомо более сильного соперника, ассасины-смертники, уходящие на последнее задание, посланницы Огненного Гарема… Но совсем не должно быть таких глаз у молодого еще солария, идущего на благородную забаву! Кто же он такой? Королевский или мажеский убийца из Школы Тихих Шагов? Пускай. Если его прислали устроить «несчастный случай на охоте» Роду или Смальти – Владрон не будет мешать. А ликвидировать свидетеля – ну пусть попробует! Новопсы разорвут на части любого, кто покусится на жизнь хозяина, будь нападающий хоть трижды величайшим воином.

Тихое сопение Чернобрюхого – вожака стаи – оторвало егеря от мрачных размышлений. Зверь припал к земле и медленно пополз вперед. За ним двинулись два других. Владрон подал знак, и еще четыре пса беззвучно скользнули в кусты – обойти кругом и отрезать добыче путь к бегству. Род понимающе кивнул и пригнулся к земле, снимая с плеча лук. Разумеется, трава под ногами все равно шуршала, и опытному зверю такой приметы хватило бы, чтобы сразу задать стрекача. Но риттели, хоть и дикари, все же не животные. Они привыкли к раздольной жизни без забот и опасностей. Иногда даже случалось, что они сами выходили навстречу охотникам – поздороваться. Было забавно смотреть на их удивленные мордочки и дрожащие лапы, когда руководитель охоты вспорол разделочным ножом ближайшего самца от паха до горла и с еще живого начал снимать шкурку. Труднее всего «кроликам» в тот раз оказалось понять, что это не внеплановый выход заготовителей за мясом, а просто развлечение такое. Владрону (бывшему тогда еще совсем несмышленым юнцом) больше всего запомнились огромные недоумевающие глаза последней самочки. Даже когда ее гвоздями прибили за лапы к ближайшему дереву и новопсы начали, играя, медленно рвать добычу на части, она все еще продолжала растерянно лепетать: «Но зачем?..»

Теперь, конечно, уже не то. Нынче риттель пуганый пошел. Хорошо усвоили, что человек с новопсом просто так в Сезон в лес не заходят. Но срываться в бег от любого шороха, как настоящие зверьки, все же не научились. И вряд ли когда-нибудь научатся. Охотники за Сезон добывают в лучшем случае несколько сотен. В то время как сотни тысяч благополучно доживают отмеренный им срок и заканчивают свои дни на бойне. Слишком мала вероятность для каждой отдельной особи получить стрелу, чтобы к этому надо было всерьез приспосабливаться. Ну а уж кому не повезло – те сами виноваты.

– А где… – начал было Смальти. В ту же секунду с поляны донесся тревожный крик, а сразу следом за ним – лай собак, упустивших дичь. Род выругался и отвесил племяннику подзатыльник.

– Идиот! Спугнул первый трофей! Теперь на две мили кругом каждый риттель знает, что мы здесь!

Блондин растерянно моргнул.

– Он что, убежал уже?

Род и егерь одновременно возвели глаза к небу.

– Да, дурья башка, и сам сбежал, и своих предупредил! А ты как думал? Что он будет сидеть и спокойно ждать, пока мы его зарежем?!

– Э… в общем… Но ты ж сам говорил – они не сопротивляются…

– Ну и болван же ты, племянничек… – покачал головой старший охотник. – Конечно, они не сопротивляются в том смысле, что не делают засад и ловушек, не кидаются на нас, пытаясь перегрызть горло, и не подают жалоб королю. Но убегать и прятаться они будут – иначе какой тогда интерес был бы в охоте вообще?! Приходи на бойню, плати в двадцать раз меньше и бери любого!

– Так мы что теперь, вообще без добычи уйдем? – растерянно пробормотал юноша.

– Нет, – смилостивился егерь. – Совсем – не уйдете. Догоним скоро твое мясо, не вешай нос.

– Отлично! – тут же приободрился Смальти. – А как догоним? Тут где-то тородды есть?

– Зачем? Пешком. Видишь ли, парень, тут есть одна хитрость. Риттель, конечно, бегает в десять раз быстрее человека, но дыхалка у него слабая. Через милю, от силы две, он будет уже никакой, подходи и бери голыми руками. А что такое для здорового мужика пара миль? Псы держат след крепко, так что никуда он не денется. Там была стайка из трех голов, значит, три шкурки сегодня наши. А вот остальных, раз предупреждены, выследить будет куда сложнее.

Юнец совсем воспрянул духом.

– Так чего же мы ждем? Вперед, за ними!

– Ладно, – согласился Владрон, – двинулись.

И взяв на поводок первого из вернувшихся псов, широким шагом направился по следам в глубину леса. Остальные выстроились за ним. Смальти, почти подпрыгивающий от нетерпения, первым, за ним более спокойный дядя, а замыкал процессию Хон – все с той же мрачной физиономией. Только сейчас егерь понял, что с момента первой тревоги этот тип неподвижно стоял поодаль, не шевелясь и не издавая ни единого звука. Так молчаливо и ненавязчиво, что увлеченные препирательствами спутники просто перестали его замечать!

«Точно – убийца. За ним глаз да глаз нужен…»

Теперь уже и новопсы не казались мастеру охоты столь надежной гарантией, как раньше. Кто знает, чему этих ассасинов в Школе учат? Вдруг он чем-то потравит свору? Или отвлечет? В том, что Хону хватит нескольких секунд на расправу со всеми тремя спутниками, егерь не сомневался. А потом… может ему и жизнь не дорога, бывают такие убийцы, сам видел…

Спустя полчаса впереди раздался испуганный крик, быстро перешедший в жалобное всхлипывание. Смальти тут же рванулся на звук, но дядя вовремя успел поймать его за руку.

– Куда собрался? Забыл уже про здешние дороги? Отобьешься от отряда – потом собакам тебя долго искать.

– Но это же рядом! – пытался возражать юнец, однако никто его не слушал.

Через две минуты компания вышла на очередное перекрестье тропинок, где новопсы прижали к земле самого слабого из убегавших риттелей. Как егерь и предполагал по голосу, это оказалась молоденькая, едва созревшая самочка – года три-четыре, не больше. Густой шелковистый мех подтверждал это, как и почти человеческие пропорции тела – чем старше риттель, тем больше вытягиваются его ступни и сильнее срастаются пальцы на руках, превращаясь в подушечки передних лап. У самок при этом еще и расширяется таз, позволяя вынашивать и рожать до десятка детенышей в одном помете. На втором десятке лет «кролики» внешне почти не отличаются от животных, из которых их вывели. Мяса, конечно, в такой добыче больше, но удовольствие уже не то. А вот юные ушастики, если не считать мордочки, шерсти и почти незаметного хвостика, вполне могли сойти за людей, правда маленьких. Как эта девчонка, что лежала на траве, дрожа от ужаса…

И понятно, что внешняя схожесть производила большое впечатление на молодых охотников. Род с улыбкой смотрел на Смальти, который, проворно связав пленнице руки, крутил ее перед собой, осматривая со всех сторон, время от времени колол коротким ножом, глядя, как она извивается. Мальчишка явно опьянел от власти, свободы нести боль и смерть… Постепенно простое покалывание перешло в аккуратные надрезы на мягкой шкурке, красные линии подчеркнули зеленоватую шерсть. Всхлипывания «крольчихи» сменились визгом…

«Наш клиент, – удовлетворенно отметил егерь, – он уже не сможет отказаться от такого развлечения… Если, конечно, не возвысится и не получит возможность пытать людей, это еще интереснее. Но вряд ли, недостаточно серьезен и решителен, чтобы сделать карьеру при дворе или у магов».

– Слишком не увлекайся, – предупредил племянника Род. – Еще наиграешься с другими. А если сейчас с ней задержишься, то двух оставшихся уже не догоним. Сам прирежешь, или показать тебе, как это делается?

– Ну, дядя, это же моя первая добыча! – возмутился Смальти. – Дай нормально оттянуться! Мы сюда приехали расслабиться или по лесам бегать? Поймаем потом еще крольчатины, никуда она не денется!

Род бросил взгляд на Хона. Тот едва заметно пожал плечами, как бы говоря: «Мне все равно». Мнения егеря, понятное дело, никто не спросил.

– Ладно, – смилостивился старший, – даю полчаса.

Он демонстративно постучал по часам темпларийского производства.

– И чтоб потом не выпрашивал еще минутку! Развлекайся как хочешь, но через полчаса тут должна висеть разделанная тушка, чтобы мы могли продолжить охоту.

Лицо молодого человека расцвело от радости.

– Спасибо, дядя! Я управлюсь, увидишь!

И тут же покраснел…

– А можно мне с ней… это… ну… отойти… чтобы вы не смотрели?

Егерь с Родом дружно рассмеялись.

– Поиметь решил? Да не строй из себя девицу, что я, не понимаю? Сам, бывало, по молодости… И отпустил бы, но это же Поля…. Без егеря и собак – ни шагу, сам понимаешь. Так что давай ее прямо тут, все взрослые, видели и не такое.

Юноша замялся. Повернувшись к добыче, неловким движением приподнял ее за таз, уперев мордочкой в траву. Та не сопротивлялась, даже сама подставила упругий мохнатый задик и вильнула хвостиком. В ней все еще теплилась надежда, что если доставить охотнику желаемое удовольствие, то… Может, не отпустят, но по крайней мере убьют быстро, без мучений. Но Смальти вдруг застегнул ширинку и отвернулся.

– Я… не… лучше в другой раз тогда…

– Как хочешь, – немного разочарованно пожал плечами Род. – Тогда бери нож, и за работу.

Тут Владрон понял, что надо вмешаться.

– В принципе, если парень так хочет остаться наедине, то мы можем убить одним ударом двух зайцев… то есть в нашем случае кроликов. Если он твердо пообещает не трогаться с места, что бы не случилось, то мы сможем его найти на обратном пути. А сами за это время как раз догоним двух оставшихся, и вернемся с собаками по собственным следам.

– Это точно безопасно? – с сомнением спросил Род. – Уверен, что потом сможем его найти?

– Конечно. Я уже несколько раз проделывал с новопсами этот фокус. И вещи оставлял, и людей – всегда потом находили без проблем, если они только не меняли положение. А Смальти же не дурак, чтобы уходить, верно я говорю?

Юнец усиленно закивал, с благодарностью глядя на егеря. Перспектива на пару часов остаться наедине с красивой добычей полностью заворожила его. Он явно уже строил всякие неприличные фантазии, что можно будет сотворить за это время… Остальные тоже не были против.

– Вот и договорились, – кивнул Владрон. – Я оставлю с тобой одного пса на всякий случай, хотя вряд ли он понадобится – в Полях нет никаких опасностей… кроме нас самих, конечно. Вперед, соларии, от нас вот-вот смоются еще минимум две тушки!

И подав знак Проглоту, который отозвался бодрым лаем, заступая на пост, егерь первым пошел по тропинке. Хон бесшумно следовал за ним. Выслушав от племянника пожелание удачи, к компании присоединился и Род.

Вторую жертву они настигли минут через пятнадцать. Похоже, она уже успела отдохнуть, потому что, заметив выходящих из кустов охотников, попыталась снова броситься наутек. Но ей не повезло дважды – во-первых, среди преследователей на сей раз не было неопытного юнца и они сумели подобраться достаточно близко, во-вторых, прямо перед ней было почти полсотни шагов открытого пространства. Да и с цветом шкурки не повезло – розовый цвет слишком заметен на зеленой траве. Так что у этого риттеля не было ни единого шанса. Уже на втором прыжке его настигли две стрелы – Владрон поразил лапу, а Род – живот беглеца. Испустив полный боли и ужаса вскрик, добыча неуклюже упала на бок. Она еще пыталась ползти, но мешала стрела в животе, цепляясь оперением за траву, она причиняла при каждом движении новую боль. Вскоре мохнатый комочек перестал дергаться, поджав лапы к телу и лишь изредка издавая глухие стоны.

– Странно, – как бы про себя пробормотал егерь, подойдя к подранку и осмотрев его, – опять самка.

Однако Хон его прекрасно расслышал.

– А что в этом странного?

– Самцы менее выносливы. Тот, с черной шкуркой, которого мы видели, должен был сломаться первым или, по крайней мере, раньше этой. А тут уже две девки выдохлись, а его даже не видно… Неужели ушастые новую породу у себя вывели?

– Так может они раньше разделились? – логично предположил Хон. – Самки бежали прямо, а черныш свернул куда-нибудь?

– Да нет… – покачал головой егерь. – Если бы след разделился, собаки бы меня предупредили. Но тут шла именно пара, вместе до конца. А потом самец побежал дальше, один.

Род выпрямился, держа в руке отрезанное розовое ушко.

– Что-то не нравится мне сегодняшняя охота. Добычи мало, да и удовольствие не то – сильно за пацана волнуюсь. Предлагаю вернуться, он там, наверно, уже наигрался. А завтра выйдем снова, уже всерьез.

Владрон развел руками.

– Я человек подневольный. Как скажете.

– Я не против, – коротко ответил черноволосый.

– Вот и ладно, – довольно проворчал старший охотник, наклоняясь над самкой, чтобы добить. Но в этот момент до ушей всех троих долетел крик.

Почти ничего человеческого не осталось в этом вопле страдания и агонии, который резко оборвался, словно орущему заткнули рот. И тем не менее испустило его явно человеческое горло. Испустило на пределе сил, потому что даже здоровой глотке молодого мужчины трудно издать такой звук, чтобы его было слышно в лесу почти за милю. Кричал Смальти.

Осознав это, Род едва не выронил нож. А затем, с искаженным лицом и неожиданной для зрелого человека прытью, ринулся на голос. Несколько секунд егерь молча стоял на месте, пытаясь понять, что происходит. Затем пустил новопсов по следу старого и привычного клиента, решив, что мальчишка все же менее важен. Нет, ну какой идиот, ведь далеко не в первый раз на охоте! Бежать в Полях на звук, не взяв с собой ни одной собаки – это ж как надо было потерять голову! Хорошо хоть Хон не стал создавать проблем и столь же спокойно пристроился сзади, будто ничего и не случилось.