Текст книги "Ночь черных звезд"

– Никогда, – улыбнулся Атон. – А теперь быстро уводите станцию. Вам больше нельзя здесь находиться.

* * *

Среди ночи Ит внезапно проснулся, причем как-то неожиданно резко, словно сознание включили. С минуту он лежал неподвижно, затем потихоньку осмотрелся. Скрипач спал рядом, из-под одеяла виднелись лишь рыжая макушка да краешек уха. Ит перевел взгляд в противоположную часть каюты, где находилась кровать Фэба. Рауф вроде бы тоже спал, но… Ит прислушался. Потом осторожно слез с кровати и подошел к нему.

Фэб лежал на боку, скорчившись, прижав ко лбу кулак, губы его беззвучно шевелились. Заметив Ита, он дернулся, резко отвернул голову, закрыв глаза ладонью, и, кажется, напрягся еще сильнее.

– Что ты делаешь? – шепотом спросил Ит.

– Иди к себе, – беззвучно сказал в ответ Фэб. – Иди, Ит. Иди. Пожалуйста.

– Фэб, что ты делаешь? Что ты делал сейчас?

– Я… я молился, – Фэб, наконец, отнял руку от лица. Глаза его, против ожидания, оказались абсолютно сухими, но в них стояло такое отчаяние, что Ит опешил. – Я просил Бога… избавить вас от меня. Все равно… это вернется к тому, к чему должно вернуться. Вы все равно станете… будете тем, чем будете… и мне… что я… кто я… за что вам это сейчас…

Ит смотрел на Фэба с непониманием.

– О чем ты?

– Я думал. Все эти дни я думал и сейчас понимаю, что так не должно было случиться. Атон был не прав. То есть… нет, отчасти прав, а отчасти… – Фэб осекся.

– Ты про… – начал было Ит, но Фэб тут же его перебил.

– Да нет же! Ит, вы действительно вечные!.. Ри, ты, Скрипач… а я… уже сейчас я вижу, что от меня вам – один вред. Вы трое пойдете дальше, а я лишь вношу смуту в то, во что не имею права ее вносить… одним фактом своего присутствия…

Ит тяжело вздохнул.

– Откуда ты знаешь? – спросил он. – Почему ты в этом уверен? Если все так сложилось, то это, наверное, для чего-то нужно?

– Для чего? – с отчаянием выдохнул Фэб.

– Может быть, для того, что вместе мы ощущаем себя более счастливыми, чем порознь?

– Счастливыми?.. Ит, опомнись. Ты сейчас не понимаешь. И Ри не понимает. И Скрипач не понимает. Одно дело – воспринять какую-то информацию. Другое – чувствовать что-то в душе, в самой ее глубине. И понимать не разумом, а сердцем, – Фэб сел. – Ри сейчас понял – умом. Но его душа, равно как и твоя, не может допустить, что…

– Фэб, если ты об этом, то я согласен, я на все согласен, но только чтобы ты больше не говорил такие вещи и не мучился, – попросил Ит.

– На что ты согласен?! – Фэб посмотрел на Ита, как на умалишенного. – Ты хоть понимаешь, что говоришь?!

Ит пожал плечами. Поколебавшись секунду, сел рядом с Фэбом.

– Если я могу что-то изменить, я изменю, – твердо сказал он. – Я не хочу, чтобы кому-то было плохо.

– Ты ничего не изменишь. А я могу, – Фэб опустил голову. – Завтра… мне придется уйти, по всей видимости. Ри доведет станцию до своей планеты, и я пойду обратно через Транспортную сеть. А вы отправитесь дальше, вчетвером. Как и хотели изначально.

– Фэб, ты сбрендил? – с упреком спросил проснувшийся Скрипач. – Совсем, что ли?

– Да вы что тут, сеанс коллективного помешательства устроили? – поинтересовался Ри с другой стороны.

– Искин, а можно свет включить? – безнадежно спросил Ит. – Все равно спит одна Даша, а у нее каюта с дверью… в отличие от этой.

– Оно надо? По-моему, в темноте такие беседы вести интереснее, – возразил искин. – Включу – вся интрига пропадет.

– Тьфу на тебя, – обозлился Скрипач. – Не включай, мне лично все прекрасно видно. Значит, так. Никто никуда не уходит, все остаются, и давайте прекратим этот балаган, пожалуйста.

– Хоть один нормальный человек в этом сумасшедшем доме, – пробормотал искин.

– Я, если вы заметили, все это время молчал и ни во что не вмешивался, ну, на правах инвалида, – Скрипач выпутался из одеяла, встал. – Но чем дальше я на это все смотрю, тем больше меня это все бесит.

– Что именно? – поинтересовался Ри.

– Все! И то, что мы ни хрена не делаем, и то, что ты, пилот, себе навоображал, и то, что мы с этим вот в результате чувствуем себя виноватыми во всех грехах, хотя ничего не делали и не собираемся, и то, что…

– Рыжий, подожди, – попросил Ит. – Это все так, но ведь…

– Да не «но ведь», а хватит! Теперь по пунктам. Ри Нар ки Торк, блин! Мы не эти самые, понял? Хватит думать всякую муть, умерь свое воображение. Я тебя спрашиваю, ты понял?!

– Понял, – неохотно буркнул пилот.

– Отлично. Фэб! Прекрати загоняться, никуда мы тебя не отпустим, и никуда ты не пойдешь. Раз мы такие вечные, как ты утверждаешь, нам лучше знать. Гермо мы там или не гермо, мне без разницы. Иту, по всей видимости, тоже. Поэтому убери унылое выражение с лица и прекрати просить Бога о всякой ерунде. Он занят гораздо более важными вещами.

Фэб неподвижно смотрел на Скрипача.

– Что? – огрызнулся тот. – Опять что-то не так?

– Рыжий, ты не понимаешь…

– Я все понимаю!!! Я понимаю, что десять дней подряд происходит фигня!!! Вот это я великолепно понимаю!.. Хватит! Хватит, я сказал!

– Рыжий, можно потише на полтона, ты Дашу разбудишь, – попросил Ит.

– Она небось и так уже не спит… Фэб, вот ты сам говорил, и не далее чем вчера, что для того, чтобы жить, нужно делать дело и соблюдать внутреннюю дисциплину, – ехидно сказал Скрипач. – И чего твои слова стоят в свете того, что ты сейчас творишь, а?

– Ладно, – сдался Фэб наконец. – Ри, я хотел бы сказать тебе кое-что.

Пилот обреченно вздохнул, сел в кресло, подпер голову руками.

– Знаете, мне это тоже несколько осточертело, – признался он. – Ну, говори.

– Во, другое дело! – обрадовался Скрипач. – Итак?

– Ри, я хотел объяснить. Слово «гермо» придумали люди. В языках рауф это понятие звучит не так. Обычно оно переводится как «основа», «единение», «начало». Практически во всех религиях рауф Бог – всегда именно гермо, центр триединой сущности демиурга. Если Атон в чем и прав, так только в том, что я до сих пор… – он замялся, подыскивая подходящее слово. – Я до сих пор стою на распутье и не могу решить, в какую сторону мне идти. Я простой Встречающий, простой учитель, и мне сейчас действительно очень и очень сложно осознать все это. Точно так же, как и тебе. Или им.

– Или мне, – подытожила Даша, входя в каюту.

– Или тебе, – согласился Фэб. – Пилот, понимаешь, мы все сейчас выходим на какой-то иной уровень. Мы шагнули дальше, чем могли вообразить. Мы все…

– Фэб, извини, что я тебя прерываю, но искин сказал, что с нами сейчас пробует связаться Дарли, – Даша была собранна и деловита. – Мир, от которого мы ушли… Там флот Братства. Говорить с Дарли будем? Или еще позанимаемся самокопанием?

– В общем, я хотел сказать, что я постараюсь быть всем вам полезным и к твоим друзьям не притронусь ни под каким видом, чтобы не причинить им морального или физического вреда, – скороговоркой закончил рауф. – Так – устроит?

– Меня и без того все устраивало. Искин, включи свет и дай связь, – распорядился Ри. – Чувствую, спать нам сегодня не придется.

* * *

Сначала Дарли быстро скинула всем оперативную информацию. Да, флот Блэки действительно шел за ними. Да, он на несколько часов вышел в пространство мира, от которого они ушли. И исчез, пройдя через Белую Грань, в неизвестном направлении. Флот потерял их след. Кого за это благодарить, было понятно. Не дай Атон новые координаты прохода, флот, вполне вероятно, сейчас шел бы за ними следом.

Потом начали обсуждать текущие дела.

Говорила, разумеется, Даша.

Вернее, сначала все выслушали то, что дварх-адмирал рассказала об операции, проведенной Орденом, а затем Даша принялась расспрашивать Дарли о каких-то моментах, которые казались важными ей самой, но которые, похоже, никто не понял, за исключением разве что Фэба. Больше всего целительницу интересовало, как именно реагировали неофиты на перемещение, и прогнозы, сделанные учеными Ордена.

Прогнозы, по всей видимости, целительницу слегка озадачили.

– Дарли, они… как ты считаешь, у них в принципе есть шансы жить дальше? – спросила она с тревогой.

– Есть, – кивнула дварх-адмирал в ответ. – У тех, кого мы вывели, есть. Особенно у молодых.

– А остальные? – Фэб, до этого молча слушавший то, что рассказывала Дарли, прищурился.

– О чем ты?

– Об общем количестве тех, кто причастен к делам Братства, – ответил рауф. – Я тут немного посчитал, и вот что у меня получилось. Малая часть флотов пошла за станцией, так? Какая-то часть находится в точке, которую мы сейчас называем Миром Изначальным…

Дарли кивнула.

– Но большая часть рассеяна по галактике. Возможно, еще кто-то ушел дальше, и…

Дварх-адмирал задумчиво посмотрела на него. Медленно кивнула.

– С ними мы пока ничего не можем сделать, – констатировала она. – Вообще ничего. Разве что использовать Ключ при личной встрече и уповать на то, что Контроль…

– Контроль не тронет тех, кто попадет в Белую зону, – возразил Фэб. – Контроль не тронет тех, кто не будет атаковать первыми. Контроль не…

– В таком случае на решение этой проблемы уйдут годы, даже если то, что мы пытаемся сделать сейчас, закончится благополучно, – вздохнула Дарли. – Но почему ты задаешь этот вопрос мне?

– Я не задаю вопрос, я делюсь мыслями, – рауф почесал переносицу. – И пытаюсь понять, что нас ждет в будущем. Может, я действительно немного тороплюсь.

– По-моему, ты как раз очень сильно торопишься, – упрекнула его Даша. – Сейчас надо пробовать помочь тем, кому возможно помочь.

– Хорошо, – сдался Фэб. – Будь по-вашему. Дарли, у меня есть еще один вопрос, но уже касающийся нас всех. Мы сейчас нужны или мы пока что занимаемся своими делами?

– Пока не нужны, – дварх-адмирал улыбнулась. – То есть нужны, конечно, но в операциях, которые мы проводим сейчас, ваше присутствие не требуется. Занимайтесь своими делами.

– Дарли, обязательно свяжись с нами позже, – попросила Даша. – Дел не так уж и много, а я по тебе так…

Она не договорила.

– Я тоже по тебе очень скучаю, – на мгновение ледяные глаза Дарли потеплели, и она ласково улыбнулась Даше. – Ох уж это непутевое сокровище, – пожаловалась она Фэбу. Тот усмехнулся. – Всегда выбирает самое сложное дело, влезает в самое трудное предприятие, а я потом волнуйся за нее.

– Понимаю, – согласился тот. – Хорошо, если наше присутствие пока не требуется, мы, пожалуй, сделаем то, что хотели сделать. Сейчас мы уходим к Инсену, потом, по всей видимости, пойдем к Дс-35-ст, надо покончить с формальностями. Потом – верфи, и далее мы полностью в вашем распоряжении.

– Отлично, – дварх-адмирал снова посмотрела на Дашу. – Солнце, веди себя хорошо, ладно? Это не только мое пожелание. Кержак час назад велел тебе передать именно эти слова. Веди себя хорошо и не задавай никому вопросов, ответы на которые могут причинить тебе боль.

– Это дословно? – целительница нахмурилась.

– Да, это дословно, – строго ответила Дарли. – Ты же знаешь этого хитрого орка. Слова по простоте не скажет. Поэтому передаю в точности, как он сказал.

– О чем вы говорите сейчас? – Ри, которого в разговор никто не звал, не выдержал. – Кому нельзя задавать вопросы?

– Ох, пилот, – Дарли вздохнула. – Это же Кержак. Ты же с ним общался. Он сначала скажет, а потом все долго пытаются расшифровать, что же он имел в виду.

– Кержак не истина в последней инстанции, – тихо, но решительно возразил Ит. – Например, он сказал Ри, что Сэфес и Бард мертвы, а это оказалось не так. И поняла, что это не так, именно Даша. Верно?

– Верно. Но при этом он посоветовал Ри ориентироваться на собственные решения, а не на решения Сэфес и Барда – и оказался прав, потому что они, пусть и живые, нормально принимать решения не могли. Да, он не истина в конечной инстанции, но кто – истина? – справедливо возразила дварх-адмирал. – Ладно, мои хорошие. Когда решите хотя бы часть дел, выходите на связь. Если у нас что-то произойдет, мы постараемся держать вас в курсе.

Даша еще несколько секунд смотрела в пустое пространство, в котором до того было голографическое изображение Дарли, потом улыбнулась каким-то своим мыслям и сказала:

– Знаете что? У меня возникла мысль, которую мы почему-то раньше не поймали, а по идее должны были это сделать.

– Какая? – поинтересовался Ри.

– О провидении, – улыбнулась целительница. – Кержак – провидец. Не только маг, но еще и провидец. Он никогда и ничего не говорит просто так.

– К чему ты сейчас про это сказала? – удивился Скрипач.

– К тому, что он еще не сказал своего слова, как мне кажется. Что-то он понял о происходящем. Что-то такое, что начал предостерегать. Он сказал много маленьких слов, но не сказал пока большого, – Даша призадумалась, опустила голову. – Возможно, скажет потом. А сейчас мне предстоит понять, кому именно не надо задавать вопросов.

Ансалат, Инсен
Большие неприятности

На душе у Ри было, мягко говоря, паршиво.

Он вывел станцию к планете, связался с представителями Официальной Службы (странно было осознавать, что, по сути дела, и он теперь тоже ее представитель), подтвердил статус – стажер, задание разглашению не подлежит, состав команды такой-то, срок выполнения такой-то, основание появления в этом секторе пространства такое-то. С основанием вышла заминка, но на помощь пришел Фэб – в юридических тонкостях он разбирался очень хорошо, однако… Но потом Ри вдруг осознал, что не знает, что же делать дальше.

Надо было брать катер и высаживаться.

Вот только высаживаться не хотелось до такой степени, что скулы сводило.

– Ри, все будет нормально, – успокаивал пилота рауф. – Мы сядем у официалов. Потом побеседуем с Техносоветом, чтобы уладить все возможные вопросы. А после слетаем к твоим родителям, подтвердим расторжение контракта опеки, и мы свободны. Ничего страшного.

– Мне не страшно, мне… – Ри досадливо поморщился. – Неприятно, что ли.

– Еще бы оно было приятно, – хмыкнул Скрипач. – Да ну, Ри. Действительно, не переживай.

– Тебе легко говорить, ты там тридцать с лишним лет не прожил, – проворчал пилот.

– Ну хочешь, мы потом смотаемся на свалку, водителей там попугаем? – невинно предложил Скрипач. – Ну, прожил. Но дела-то решить надо?

– Надо, – тяжело вздохнул пилот.

– Даша, я думаю, тебе лучше остаться тут, – Фэб говорил мягко, спокойно, но Ит моментально почувствовал – у рауф есть более чем серьезные основания просить целительницу об этом. – Если сюда и возвращаться, то не в одиночестве. Думаю, ты понимаешь.

– Аарн тут не появлялись ни разу, – кивнула целительница. – Да… пожалуй, ты прав. В этот раз мне действительно лучше остаться на станции. У нас сейчас не те обстоятельства, чтобы брать на борт несколько десятков пассажиров.

– О чем вы? – не понял Скрипач.

– Вот вернемся, и Даша расскажет тебе, что такое Призыв, – Фэб покивал каким-то своим мыслям. – Этот мир не из худших, но я бы не сказал, что в нем все так уж благополучно. Ри, с Контролем у местного населения контакта вообще нет? Ни через своих эмпатов, ни через Официальную Службу?

– У нас и эмпатов-то нет никаких, насколько мне известно, – Ри задумался. – Нет, может быть, есть какие-то закрытые проекты, но я про них даже не слышал.

– Ясно. – Фэб встал, остальные поднялись следом. – Даша, мы постараемся не задерживаться. Не скучай без нас, ладно?

Целительница тихо засмеялась.

– Не бойся, я сумею найти себе подходящее дело, – заверила она. – Например, я наконец высплюсь. Потому что пока вы решали свои вопросы, спать нормально у меня не получалось.

Фэб глянул «изнутри» – Даша это тут же почувствовала и тут же посмотрела в ответ. Ее собственный эмофон был в тот момент ровен, как гладь лесного озера, но озера не светлого, радостного, а темного, осеннего. В ауре Фэба целительница увидела за маской покоя неясные переливы тревожных цветов, но бывший Встречающий отлично умел сдерживаться, и тревога его в этот момент как будто находилась за толстым матовым стеклом. Отголоски и отблески. Отличный контроль, что говорить. В принципе сейчас и психощит уже не нужен, Фэб в достаточной степени владеет собой, чтобы не причинять окружающим боли… но все равно продолжает носить. Его выбор.

– Вот и славно. Пошли, ребята, – позвал Фэб. – Искин, провесь нам дорожку к катеру, пожалуйста.

– Вопросов нет, – в голосе того чувствовалось какое-то скрытое напряжение. – Ри, я буду следить, если ты не возражаешь.

Пилот слегка удивился, но кивнул.

– Следи, – согласился он.

В катере все привычно расселись по местам, Ри вывел панель слияния, кинув дубль Иту. Тот, секунду подумав, перекинул эту панель Скрипачу.

– Правильно, – кивнул Фэб. – Давай, рыжий, давай. Инкарнации инкарнациями, но эту модель ты еще не пробовал водить. Хоть посмотришь вблизи, как это правильно делает тот, кто умеет.

Ит посмотрел на Фэба и на секунду опешил. Оказывается, тот каким-то неведомым образом успел переодеться из своей привычной одежды в форму Официальной Службы, и на форме этой…

– Ничего себе!.. – удивлению Ита не было предела. – Ты не говорил… А когда ты успел?

– На входе в катер, – невозмутимо пояснил Фэб. – Поскольку я теперь только преподаю, меня ведь отстранили, в обычной жизни я форму не ношу, не имею права. А сейчас мы работаем, вот и пришлось снова в нее влезть.

Правый рукав формы Фэба от предплечья до кисти покрывали бесчисленные маленькие цветовые прямоугольники. Неяркие, неброские. Но Ит, за эти дни немного (на его взгляд, немного) почитавший о знаках различия, опешил еще больше.

Больше трех сотен военных операций, в которых Фэб принимал участие в качестве боевика – каждый багровый прямоугольник, их тридцать шесть, бьется на сегменты, немного различные по оттенку. Под две сотни агентурных – серо-зеленые прямоугольники; работа в составе научного подразделения – серая группа; чуть ниже, уже у предплечья, группа прямоугольников кобальтового цвета – экстренная медицина? Кажется, да… до этого Ит еще просто не успел дочитать. Зеленые вкрапления, то тут, то там перемежающиеся тускло-оранжевыми вставками, – что это такое?

Фэб, заметив, что Ит разглядывает рукав, улыбнулся.

– Карта жизни, – пояснил он. – В мобильных подразделениях звания существуют только у боевиков, а у нас – классы. Не буду скромничать, у меня первый. Последние полтораста лет.

– Да, это я уже прочитал, – кивнул Ит. – Но, Фэб… Когда же ты успел – столько?!

– Мне пятьсот тридцать три года, – безмятежно сообщил рауф. – Мы с Гирой в свое время очень много работали. Очень много. Перерывы делали только тогда, когда приходил экипаж. Все остальное время мы отдавали Службе. Поверь, через полтысячи лет у тебя с рукавом будет та же история. Если, конечно, в этот раз все завершится благополучно.

Ит покачал головой.

– Почему Эдри ничего не сказала нам? – спросил он.

– Для чего ей было это говорить? – удивился Фэб. – Пойми, важны не заслуги, которые попадают на рукав, а реальные знания, которые можно передать. Зеленая группа, о которой ты подумал, как раз и есть преподавательская практика. Оранжевые блоки – успешные выпуски. Слушай, мы уже садимся, так что давай я тебе расшифровки потом покажу, если тебе, конечно, это будет интересно.

– Еще как интересно! – Ит все еще не мог оторвать взгляд от рукава. – Фэб, синий цвет, это…

– Около ста лет медицины, ты правильно понял. Это уже когда экипаж нам поставил условие, чтобы мы больше не лезли в самое пекло. Они… – по лицу Фэба пробежала тень. – Они очень за нас боялись. Они боялись, что мы погибнем. И в один прекрасный день Син поставил ультиматум – или мы переходим в другой отдел, или они вообще больше никогда не выйдут в рейс. Конечно, мы перешли, а потом… Семьдесят лет назад от заданий отстранили Гиру, она уже не проходила по здоровью. А следом ушел в преподавание я.

Ит смотрел на Фэба, ожидая продолжения.

– Они боялись за нас, – словно про себя повторил Фэб. – А вышло все… вот так.

Катер заходил на посадку, внизу уже виднелся порт Официальной Службы, расположенный рядом с транспортной полосой желтого цвета, идущей вдоль городской окраины. Ит заметил, что Ри и Скрипач переговариваются, но не вслух, а через панель слияния – интересно, о чем они? Скрипач улыбается, а пилот напряжен и мрачен.

– Подтверждение есть, – Скрипач вышел из слияния, коротко глянул на Фэба, тот одобрительно кивнул. – Сразу два вызова на переговоры.

– Кто? – спросил Фэб.

– Дипломатический отдел и местные власти, – отрапортовал Скрипач.

– К дипломатам, конечно. Ри, сажай машину.

* * *

Здание для переговоров было точно таким же, как и во всех остальных посещенных ими ранее мирах, – типовой блок, который, по словам Фэба, можно смонтировать за три часа и столь же быстро убрать, если потребуется. Фэб на ходу рассказал, что блок весьма неплохо защищен от внешних воздействий и что он является так называемой нейтральной территорией. Мало где оговаривается этот момент, но на самом деле любой из жителей мира, если он, к примеру, подвергается необоснованному преследованию, имеет право попросить у официалов убежища. Но это происходит очень редко.

– Почему? – тут же спросил Ри.

– Хотя бы потому, что местные власти предпочитают не афишировать такую информацию. У них есть на это полное право.

– Ничего себе, – пилот хмыкнул. – Но…

– Ри, это тоже относится к соблюдению законов мира пребывания. Официальная Служба – это не карательный орган, не организация, осуществляющая опеку над мирами. Есть межгалактические законы, есть Контроль, есть Транспортники, и есть внутренние законы миров. Мы стоим ровно посредине. Когда мир не нарушает общих законов, мы не имеем права вмешиваться, понимаешь? И если местные власти не ограничили полномочия Службы ниже десятипроцентного порога, мы не вправе ставить им какие-то условия и на чем-то настаивать. Здесь – не ограничили.

– Очень жаль, – протянул Ри. – У меня было время подумать, и то, что у меня получилось, мне совсем не понравилось. Этот мир – по сути своей тюрьма. А все, в нем живущие, счастливые заключенные. И тот же Техносовет, он ведь… мало того что он диктует условия, которые, как я сейчас понял, для жизни не очень подходят, так он еще и отрегулировал под себя все – от морали и нравственных норм до того, о чем можно мечтать и думать. И я на эту гадость потратил двадцать лет жизни, – горько добавил он. – На то, чтобы разрабатывать тему, которую этот чертов Инсен мог запросто купить у тех же транспортников, верно?

Фэб кивнул.

– Все так, – подтвердил он. – Если сравнить Инсен с тем же Далатом, сравнение будет явно не в пользу Инсена, так?

– Так, – Ри скривился. – Да уж, пребывание в изоляции на пользу никому не идет. Мне в том числе.

– Зато теперь тебе есть что и с чем сравнить, – возразил Фэб.

…Рукав формы Фэба произвел впечатление не только на Ита, как выяснилось. Навстречу прибывшим вышел едва ли не весь дипломатический отдел – от стажеров до высшего звена. Фэбу такое внимание явно было не в новинку, но и не радовало. Он подобрался, стал непривычно серьезен, сдержан. Ри, Ит и Скрипач поминутно тревожно переглядывались. Всех их проводили в один из малых залов для совещаний, и встречавшие, наконец, разошлись по своим делам. В зале остались трое дипломатов высшего ранга и один стажер.

– С вашей проблемой, думаю, все относительно ясно, и решить ее можно будет, не выходя отсюда, – один из старших, представившийся как Гаор ки Мирд, вывел перед собравшимися свод законов Инсена и свод правил Официальной Службы. – Мы отправили запрос, и уже пришел ответ. Вы, Ри Нар ки Торк, признаны выжившим, и…

– Не слишком ли быстро они его оживили? – тихо спросил Ит, но его отлично все услышали.

– От нас это не зависит. Итак, вы признаны выжившим, ваш счет активирован, вы восстановлены в прежнем статусе, – продолжил Гаор.

– Вот спасибо, – сардонически усмехнулся Ри. – И зачем мне это надо?

– Сработали быстро, но все равно опоздали, – спокойно заметил Фэб. – Ри уже признан выжившим, это зафиксировано на Орине. Выжившим, получившим новые права, работу и временную стажерскую приписку, сроком на десять лет.

– Это меняет дело, – посол вздохнул с явным облегчением. – В таком случае вы ничего не нарушаете. Ри, вам нужно оформить отказ в связи с переходом на новую работу. Это законы мира не запрещают.

– Да, конечно, – кивнул пилот. – Как это сделать?

– Форма стандартная, – дипломат вывел на визуал новый фрагмент текста. – Так… ага, хорошо. У вас еще и рекомендации от Контроля?!

– Ну да, – Ри немного растерялся.

– Тогда вообще отлично, – текст формы повис в воздухе перед Ри. – Будьте любезны, поднимите правую руку и…

– Подождите, – Фэб подвел текст формы к себе. – Гаор, он не имеет права его пока что подтверждать. У него не решен вопрос социального статуса, от семьи он отказывается, новой нет. Это могу сделать я, как поверенный. Временно, конечно.

– Тогда меняем срок, – тут же нашелся дипломат. – Стандарт? Пять лет?

– Угу, – кивнул Фэб. – Ри, не возражаешь?

– Я не совсем понял, – признался пилот после секундного молчания. – Я не имею права – на что?

– У вас сейчас так называемый нестабильный социальный статус, – пояснил дипломат. – По правилам Официальной Службы вы, как стажер, находясь в этом статусе, имеете право на самостоятельные решения, но с рядом ограничений. В частности, вы можете подтвердить отказ от прежней должности – кем вы были, кстати?

– Мастер познания.

– Очень хорошо. Так вот, вы можете подтвердить этот отказ, но лишь в случае поручительства того, кто… согласен за вас поручиться, и при этом имеет статус выше вашего. В статусе уважаемого Фэба я не сомневаюсь.

– Ага, – Ри кивнул. – Ну, хорошо.

Фэб поднял правую руку, и на ладони у него вдруг засиял символ, сложившийся из лучей светло-зеленого света. Дипломат удовлетворенно кивнул. На его ладони возник точно такой же символ и тут же исчез.

– Так, поздравляю, – Гаор повернулся к Ри. – Теперь вы не являетесь представителем этой планеты, а также на вас не распространяются ее законы и требования.

– Спасибо, – кивнул Ри. – Что делать, чтобы отказаться от приемной семьи?

– Нужно встретиться с представителями властей. Это можно сделать на нашей территории, вы имеете право настаивать на этом, как официал.

– Тогда так и сделаем, – Ри вздохнул с явным облегчением. – Простите, Гаор, я хотел задать вопрос. Впоследствии я смогу… что-то сделать для этого мира?

– Частным порядком нет, – дипломат погрустнел. – Но если сумеете заручиться достаточным количеством голосов и соберете подходящую группу, то, думаю, да. Я и сам… – он поморщился. – Сам давно хочу начать процесс по переводу хотя бы ряда миров этого конклава в другой статус, но у меня нет времени и возможностей для этого. Если вы сумеете сделать программу, с удовольствием приму в ней участие.

– Я постараюсь, – Ри задумчиво посмотрел на дипломата. – Тут многое требуется изменить.

– Вы правы. Но сейчас у вас другие задачи и цели. Ри, пока я еще не вызвал власти и Техносовет… я должен вас предупредить. У вас очень большие неприятности.

– Что? – опешил пилот.

– Что случилось? – Фэб подался вперед.

– До этого я не хотел говорить, нужно было уладить хотя бы часть формальностей. Ри, семья, к которой вы были приписаны, похищена трое суток назад. Вам, конечно, подтвердят отказ, они просто не сумеют его оспорить. Но…

– Подождите! – до этого момента молчавший Ит не выдержал. – Похищена – как? Кем?!

– Думаю, вы знакомы с этой группой, – Гаор опустил глаза. – Они пришли на катере Сэфес и стали угрожать властям, что в случае неповиновения размолотят в пыль как минимум один из больших континентов. Требовали выдать им вашу семью, и… Ри, ваши мать и отец пошли с ними добровольно. В обмен на жизнь других людей. Мы хотели вмешаться, но, к сожалению, они так и не предприняли никаких действий, которые позволили бы нам это сделать. Да и что мы можем против техники Контроля?

Ри пораженно молчал.

– Всю жизнь врали, значит? – вкрадчиво спросил Скрипач. – Ну-ну…

* * *

Следующий час ждали представителей Техносовета. Ри не находил себе места, он слонялся взад-вперед по залу для совещаний, отвечал невпопад, если к нему обращались, и все никак не мог собраться с мыслями.

Правильно ли он сейчас поступает? Может, не стоило так поспешно принимать это решение? Ведь если вспомнить…

…ему лет десять, он приболел и остался дома. Мама приходит раньше и приносит с собой не только обычные продукты, которые выдали на работе по положенной норме, но еще и маленькую коробочку с засахаренной вишней – где только достала? Ему, Ри, приносит…

…окончание учебы, огромный зал, где курс получал дипломы. Родители в первом ряду, ведь он один из лучших на этом курсе. Случайно разглядев их в толпе, он с удивлением видит, что всегда невозмутимый отец украдкой вытирает слезы…

…когда он переезжал, мама просила навещать. Все в той же своей безупречно выдержанной и сухой манере. Затем вдруг подошла и поцеловала в лоб, для чего ей пришлось встать на цыпочки. И Ри тоже тогда поцеловал ее в ответ, хотя в семье таких вольностей принято не было. Поцеловал в щеку, неловко, неумело, и улыбнулся. И мама улыбнулась в ответ…

Может, все-таки…

Все-таки они его любили?

Ри замер.

Да, порой они были строги, но какие родители не строги, когда это требуется? Ведь это стоило им большого душевного усилия, обоим – взять на воспитание чужого ребенка, принять безоговорочно, как своего. И ни разу ничем себя не выдать. Ни ему, ни окружающим. Они искренне радовались его удачам, печалились бедам, они заботились о нем, и, следует признать, если бы ему не сказали раньше, до всех этих событий, что семья не родная, а приемная, он бы рассмеялся говорившему в лицо.

Это сейчас, после всего, он поверил – сам себе.

А до этого…

– Ри, ты как? – с тревогой спросил Ит.

– Что?.. А, как… Не знаю, – Ри сел рядом с Итом. – Странно. С одной стороны, решение принято, с другой… Ит, я правда не знаю! Они ведь…

– Они нас действительно любили, – голос Ита звучал глухо и невыразительно. – Так, как умели. Ри, а ведь мы с тобой скоты, выходит…

– Вы о чем? – спросил подошедший Скрипач.

– Мы про то, что сделали глупость, оба, – с тоской ответил ему пилот. – Не надо было отказываться от семей. Подло это.

– Я даже думать не хочу о том, что сейчас с моими, – Ит опустил голову. – То есть я больше чем уверен, что Стовер там тоже побывал. И что у меня сейчас дела обстоят не лучше, чем у тебя. Но я пока постараюсь про это не думать. Чтобы не сделать еще хуже, чем есть.

– Думаешь, твоих он тоже…

– Думаю, да. Как бы ты поступил на его месте?

– Но откуда у него информация про нас? Хотя… – Ри задумался. – Ах да, конечно. Он же черт-те сколько времени провел на станции, когда нас тащили к дьяволу. Значит, тот катер снял информацию, которая была у искина. А тот отдал, железка чертова!..

– А как он мог не отдать? – вступился за искина Скрипач. – У Стовера были коды доступа, а это позволяло ему автоматически получать любую информацию, которая есть у искина.