Текст книги "Конструктор миров: Конец конца. Том 12"

Глава десятая. Нейробиология

– Но тут действует странное явление – квантовое туннелирование, – с увлечением объяснял граф. – Этот эффект обнаружен экспериментально и чем-то даже основывается на корпускулярно-волновом дуализме и в целом на основах квантовой физики, что я разработал. Идея заключается в том, что ион в некоторых случаях, просто так, практически не тратя энергию на выходе из источника, конца терминаля просто пропадает и появляется у рецептора. Практически телепортируется, что, учитывая всю странность законов микромира, в реальном понимании довольно сложно интерпретировать. Притом, всё это – полностью экспериментальный результат, действующий на практике и нам остаётся только гадать о причинах такого странного перехода.

– Но нельзя ли проследить за ионом? – спросил Андрэ.

– Ни разу в таком случае, он не исчезал, а просто ему не хватало энергии, либо если ему хватало изначально, то он «долетал». Я создавал такую же систему в своей лаборатории в особняке и на «Султане», ни единого исключения из этого правила. Хотелось определить ещё подробнее, но микроскоп, как известно проецирует отражённое изображение, а направленный свет оказывает воздействие на результат эксперимента. По итогу, на каком-то этапе уточнений, приходиться остановиться и признать, что если мы определим какой-то параметр, например, положение с максимальной точностью – эффекта не будет, и мы потеряем импульс, но, если мы затратим все силы, чтобы проследить за эффектом на протяжении всего пути – мы не увидим частицы, как будто она и не пролетала – потеряем её координаты вовсе.

Это и есть закон неопределённости Гейзенберга, выведенный математически и доказанный экспериментально. И это, как можно увидеть, вовсе не результат того, что нельзя увеличить мощность оборудования – его можно увеличить сколько угодно, но определив с очень большой точностью один параметр, мы всегда теряем такую же и даже большую точность в определении другого показателя. Такой закон природы, чуть ли не скрывающий от нас сокровенные тайны. Поэтому, источник этих мыслей определить в принципе невозможно, полагаясь скорее на теории, возможно даже мою теорию прогрессизма о Боге, которую я как-нибудь вам расскажу, но судя по таким результатам, делается вывод о том, что по большей вероятности так и рождаются внезапные, спонтанные гениальные мысли.

Учёный сделал паузу, после чего добавил:

– И я уверен, что не мало таких мыслей появятся и у вас и всех присутствующих, – заключил Амет Уна.

– Спасибо вам, ваше сиятельство, – отозвался Андрэ.

Амет завершил свою речь также торжественно вызвав бурные овации, к коим он уже привык и был доволен тем, что смог научить этого юношу хоть чему-либо, у коего так я ярко горели глаза от радости. После завершения сего выступления, господа решили посетить остальные помещения, представляемые Андрэ Шортом. Когда они покинули этот кабинет и вышли в коридор, юноша не переставал радоваться, вводя господ в один кабинет за другим, исполняя функцию лучшего чичероне, которого только можно было отыскать на всех островах Перпентуум.

Он с большим увлечением рассказывал о проводимых исследованиях в различных областях, в подробностях описывал эксперименты, которые он успевал провести и которые хотел провести, и к которым уже начал подготовку. Более этого, идеи практически бурлили из этого человека как из рога изобилия, с каждым результатом представляя всё большие и большие достижения в науке не только в узких специальностях, но также часто переходя на физику, биологию, химию и области прочих наук. При выступлениях он напоминал отважного завоевателя, ведущий своё верное войско научного познания против тёмной неизведанности. Каждое его действо, каждая мысль была направлена в сторону изучения и исследования, при том имея не одну или две, а целый спектр различных возможностей к практическому применению.

Разумеется, изобретатель вместе с графом Муром давали уместные замечания во время этих рассуждений, с каждым разом улучшая образующуюся мысль. Нельзя было забывать, что даже если Андрэ был столь талантлив и напоминал учёному самого себя, только не столь измученного человечеством, всё же его неопытность играло свою роль из-за чего он мог ненароком спотыкаться на своём пути. Однако, Созидатель и принц Даккар не стояли в стороне и каждый раз поддерживали его за руку, словно помогали ходить на этом пути, что радовало не только его самого, но и «учителей». Жаль, что во время всего этого действа изобретатель не замечал настоящего любящего и искреннего взгляда, пусть даже несколько измученного, но сохранивший свою верность идее, который наблюдал за происходящим со стороны.

Последним кабинетом в этом крыле оказался красивый зал формы конца крыла птицы с большими панорамными окнами, откуда можно было наблюдать за окружающим миром – за прекрасным чудным лесом.

– Знаете, господа, – словно заворожённый, подобно кукле, водимая умелыми руками кукловода говорил Андрэ, – как же приятно во время стольких работ, которые так приятно радуют душу, вызывают интересное ощущение покоя, оказаться здесь.

– Действительно, – осматриваясь по сторонам и подойдя поближе к окну, опираясь на свою трость сказал Амет. – Это ощущение помогает забыться.

– Возможно. Но в моём случае несколько иначе. Я люблю наблюдать за природой, вспоминай счастливое прошлое, радостные времена, – словно не сам, словно кому-то адресуя эти слова говорил Шорт-младший, – и, если даже за пределами этого небольшого леса, скорее даже небольшого мирка царит жара или дождь, тут словно навсегда застыла весна, даже не сколько весна, а это приятное время, вызывающее чувство покоя, ностальгии, беззаботности и искренности. Обычно оно просыпается в момент, когда деревья пускают почти, появляются первые лепестки, начинают расцветать цветы. Или в момент, когда листва начинает желтеть и в прекрасном танце спадать вниз, покрывая тропинки пестрящим цветами ковром.

Пока юноша это говорил, Амет обратил внимание на небольшой пульт управления рядом в стене и на время оглянувшись на Шорта-младшего нажал на одну из кнопок. В эту же секунду половина большого панорамного окна вышло за пределы. Оказалось, что эти две части были настолько хорошо соединены, что швы даже были не заметны и теперь этот огромный кусок стекла начал опускаться вниз. Присутствующие с интересом наблюдали за происходящим, пока поток свежего воздуха начал обдувать их, заставляя колыхаться подолы лабораторных халатов и лёгких летних плащей. Ощущать этот приятный поток воздуха придавало невероятное удовольствие. Учёный поднял голову и закрыв глаза начал ощущать этот аромат леса.

Совсем скоро, стекло опустилось полностью и постепенно с небольшим механическим звуком из пола начала подниматься металлическая балка специальной формы, закрывшая верхнюю часть стеклянной массы, превращая это образование в удобные стеклянные перила.

– Отличная работа, сударь, – тихо заметил учёный, опираясь на перила.

– Благодарю, ваше сиятельство, – завершив свою речь ответил молодой учёный.

– Вы любите природу, Андрэ? – спросил Самуил Мур.

– Очень люблю. А вы?

– И я. Я помню времена, когда мне доводилось путешествовать в лесах Индостана, пребывать в пустынях Востока, покорять вершины горных хребтов Кашмира, но должен сказать, что по сравнению со всем этим, мне больше гоже красота океана, его могущество, его сила, ведь столько времени пребывая на Земле, практически рождённые из океана, мы изучили его ничтожно мало.

– Гм, какие интересные размышления, – чуток опустив голову заговорил Андрэ, хотя его глаза продолжали оставаться стеклянными. – А вы, ваше сиятельство?

– Я? – заметив взгляд юноши отозвался Амет. – Мне также нравиться природа, но я возможно смотрю вдаль, в сторону бескрайнего гигантского космоса или невероятно малого микро или даже нано-мира. Ведь я не зря занимаюсь ядерной физикой, которую пусть даже многие считают полной ересью.

– Вам не стоит обращать внимание… – поспешил утешить Андрэ.

– Я так и поступаю, я знаю, что мои знания будут забыты, но в будущем, они возродятся вновь, – учёный смотрел вперёд, но вместе с этим смотрел в никуда, а когда он завершил эту фразу, то с лёгкой улыбкой посмотрел на Андрэ.

Молодой человек ответил изобретателю тем же.

– Ну что же, наш дорогой директор лаборатории, продемонстрируйте нам свои очередные достижения, – похлопав по плечам молодого человека предложил Самуил Мур.

– Да-да, конечно, господа, – словно очнувшись ото сна ответил Андрэ.

И в следующую секунду, господа ловко стуча по плитам своими тростями, пока металлическая балка перил продолжала скрываться и массивная стеклянная масса поднималась, покидали это помещение. Пройдя через весь коридор отделения нейробиологии, они прошли через помещение с лестницей, направляясь дальше в сторону крыла отделения генной инженерии.

Попутно, конечно же, господа уточнили:

– А что же находиться на втором этаже? – спросил Амет, показывая тростью.

– Только мой кабинет и выход на два балкона, – спокойно ответил Андрэ.

Не успели они пройти через коридор, как внезапно показалась фигура всадника, что приближался сюда и что также заметил Андрэ. Господа переглянулись между собой и начали вглядываться в сторону приближающегося, всё больше узнавая в нём одного из стражей. Директор лаборатории первым вышел вперёд в фойе, когда всадник остановил своего скакуна и вошёл в фойе.

Он раскланялся, смотря на господ.

– Здравствуйте, сударь, кто вы и зачем пожаловали? – спросил Андрэ.

– Я, Гриндо Франжипани, прибыл с срочным посланием к его сиятельству графу Амету Уна и его сиятельству графу Самуилу Муру.

Шорт-младший, находясь несколько в недоумении, посмотрел на графов, которые, кажется, догадывались чей это посол. Амет жестом приказал подойти, после чего посол прошёл и опустившись на одно колено передал письмо в специальном футляре, в форме папируса. Эти детали наводили на ум только два варианта, кто мог быть автором такого послания – или король, или герцог.

Изобретатель передал трость Самуилу Муру и раскрыв послание начал читать:

«Графу Самуилу Муру и графу Амету Уна.

Дорогие, господа!

Извещаю Вас о своём прибытии на остров Гритер Перпентуум в полном вооружении и боевой готовности. К тому же я полагаю, что Вы уже оповещены об этом, когда мы виделись с вами в горном хребте во время грандиозного взрыва новой военной базы нашего врага Фридриха ибн Заида Аль-Мактума. Также сообщаю вам, что намерен встретиться с вами для начала претворения в жизнь наших планов. Более я не намерен скрываться и ожидаю Вас в большом особняке близ церкви у прибрежного поселения.

Можете не сомневаться – автором сего послания являюсь лично я, а о вашем местоположении мне сообщил капитан Розенбаум, с коим я встретился, когда он со своими стражами возвращался к «Султану». С остальными нашими союзниками я лично не встречался и по сему ожидаю всех Вас в указанном месте.

И можете быть уверены, господа, мои намерения более чем реальны.

С уважением Король Картвел I де Перпентуум-Люксурийский».

После прочтения сего послания граф Амет посмотрел на своего спутника с глубоким удивлением и непроизвольно с некими зачатками досады, что из-за самодовольства Картвела могут рухнуть многие планы он тряхнул футляр, в коем пришло письмо и удивился из-за звука. Там что-то было, что поспешил достать изобретатель, к своему поражению несколько испачкав пальцы. Когда он вынул этот странный предмет, то они оба с графом несколько нахмурились, став полностью уверенными в масштабах проблемы – это была испачканная в крови визитка, на которой чудными каллиграфическими буквами красовалось «Герцог Омар Альпийский».

Настигнутое господ кровавое письмо

Горные вершины, приятно обдумываемые чудным ветром, служили отличным путём для закалённых вороных скакунов грозных всадников. Их наряды представляли собой полностью закрытые наряды из тёмной кожи, подолы коих развивались на ветру. Лица их закрывали маски, раскрывающие только глаза, а головы были опущены тёмные капюшоны, специально закреплённые, дабы даже при самом сильном ветре было невозможно их открыть природе, без воли самих носителей сих нарядов. Руки закрывали чёрные перчатки, близ сёдел в ножнах имелись заострённые шпаги, рядом с острыми саблями восточного типа, когда же по другую сторону имелись ружья лучшего калибра для дальней стрельбы и это была лишь часть того единичного комплекта арсенала, что был виден, не считая всего того, что скрывалось под плащом.

Количество всадников было не малым – порядка тридцати человек, верно следующие за своим главарём, что был впереди. Ему следовало бы остерегаться опасностей и быть в толпе, но гордый полководец никогда бы не решился на такое, ибо именно он, не щадя себя должен вести своё бравое войско. Рядом с ним гордо следовали его советники, заместители и первые помощники, это была уже не старая разрозненная, а совершенно новая слаженная система.

Через какое-то время, кто-то из всадников поспешил к своему главарю, не обращая внимание на блики Солнца и выстреливающие из-под копыт камешки, коими были усеяны эти небольшие пути в горных хребтах, лишь иногда прерываемые площадками. Вскоре выделившемуся удалось преодолеть остальных своих товарищей и настигнуть главаря, что-то быстро ему сообщив, отчасти давая знаки одной рукой, что сразу же понял предводитель, ускорив своего скакуна и резко подняв её на дыбы, остановив всю их команду. В последнюю секунду осмотрев всё вокруг своими зоркими глазами и указав в какую-то сторону, что безмолвные всадники тут же поняли и около четырёх из них ринулись в указанном направлении.

Предводитель тем временем отошёл в сторону подозвав своих помощников, быстро что-то им проговаривая. Эта совершенно не долгая беседа состояла из максимально кратких предложений, но даже их краткости не хватило, когда ушедшие всадники уже пришли с пленными. Двое из них ехали на своих конях медленно, причём один из них держал оружия пленённых стражей, направив свои ружья в спины каждого из идущих и обезоруженных, третий держал за уздцы лошадей, с которых сошли пленные, четвёртый следил за ними, держа в руках небольшую сумку и восседая гордо. Главарь тут же обратил внимание в сторону приведённых пленных, коих было четверо и среди них выделялся также их предводитель, наряженный в богатые наряды, свойственные его знатному дворянскому происхождению, с ним был менее пышно одетый спутник, скорее всего помощник начальника пленных и два их стража в мундирах.

Когда их привели, жестом правитель приказал отвезти их подальше, после чего их лица повернули в сторону ущелья меж гор и слуги главы всадников силой заставили их опуститься на колени, хотя первый из них сопротивлялся как только мог, не желая никоим образом распрощаться с честью. Затем один четвёртый из всадников, что держал сумку, подошёл к главарю, ловко спрыгнув со своего коня, коего тут же придержал за поводья один из оставшихся всадников.

– Ваше величество, – более тихо говорил всадник, – шпионы пойманы и опущены ниц пред вашими ногами…

Глава одиннадцатая. От посланий до генетики

– Превосходная работа, Гриндо, – басовым растянутым голосом заговорил главарь, сидя на одном из валунов, словно специально выточенный для него подобно трону и опираясь на скалу. – Что это у тебя?

– Это было найдено у их предводителя, – передавая сумку, опустившись на колени ответил юноша.

Глава всадников принял сумку и рассмотрел некоторые документы, что были там, вместе с картой местности, где были помечены места, куда господа шпионы в таком пышном наряде прибыли. Осмотрев их, начальник всадников усмехнулся и вновь сложив документы обратно в сумку передал его заместителю. Заметим, что трое заместителей гордо стояли по одну сторону от своего господа – ближе к горе, когда же напротив простиралась бездонная пропасть.

Их господин встал, чем вызвал жест поклона со стороны присутствующих, на что тот ответил небольшим жестом, говорящий о том, чтобы головы были подняты. После он вдохнул приятных воздух полной грудью, затем приказал:

– Приведите пленных.

Вскоре приказание господа было выполнено, и пленные были почти что у ног господина всадников.

– Гнусные пираты! – не в силах более терпеть, вскричал начальных пленных. – Вы хотя бы представляете, против какой силы вы встали?! Вы… – он не успел договорить, ибо один из слуг господина, что стоял рядом с ним сильно ударил того по затылку.

– Ба! Как же вы красноречивы, дорогой герцог. Признаться не ожидал от вас подобного, – наконец заговорил главарь.

– Кто вы такой? – не в силах стерпеть такой наглости взревел герцог.

– О! Вы даже не узнали меня, а я надеялся, что сразу же буду признан дорогим другом, – с этими словами главарь показательно снял с себя маску.

Омар застыл, сохранив это выражение лица шока, удивления и ужаса.

– Герцог Картвел Люксурийский, – найдя в себе возможности пролепетал герцог Альпийский.

– О, нет-нет, дорогой Омар, вы несколько ошиблись.

– Вы живы, значит де Вален…

– Не солгал вам. В этом теперь можете быть уверены и более того, я даже не призрак, – опять же показательно похлопав пленного по плечам с улыбкой произнёс Картвел, – хотя вы скорее всего до последнего не верили маркизу, который уж точно получил по заслугам.

– Откуда это вам известно или вы прибыли на остров ещё раньше?

– О, неужели вы смеете сомневаться в моих возможностях? Я могу знать обо всём, даже находясь за сотни лье от места осуществляемых действий. Но довольно. Вы с самого начала были против меня, когда меня назначали в такую большую провинцию, герцогство как остров Люксургия. И теперь, когда благодаря маркизу де Валену и по неосторожности некоторых лиц, кои уже получили свою кару, вы узнали о моих планах, в частности мои намерения по свержению Аль-Мактума.

– Великого императора Аль-Мактума, – поправил герцог.

– Уже нет, дорогой Омар, – прохаживаясь из стороны в сторону, но в секунду остановившись и сверкнув хищным взглядом в сторону пленного герцога прошипел Картвел. – Уже нет.

– Неужели вы не допустили, что могло произойти недоразумение?

– Исключено.

– Одумайтесь, Картвел, одумайтесь. Вы всего лишь герцог, который решил бастовать против короля!

Последние слова, послужившие глубочайшим оскорблением Картвелу, очень сильно его разозлили. Он сжал кулаки и осторожно проходя вокруг Омара, говорил:

– Вы говорите, что стоит одуматься. Ну что ж.

– Вы… – прошипел герцог Альпийский.

– Я обдумал и прихожу к выводу, – не обращая внимания продолжал Картвел, – что ещё могу стерпеть, небрежность ко мне с вашей стороны, со стороны короля и прочих аристократов, но угнетение себя и своего народа я более терпеть не намерен, – герцог Люксурийский сделал паузу.

Он многозначительно поднял указательный палец прямо перед лицом Омара, после чего выпрямился и постепенно продолжил его огибать. оказался рядом со стражами, стоявшие ровно сзади герцога.

– И главное, я не намерен терпеть титул, данный мне и гнусным правителем, коего совсем скоро, уж поверьте настигнет его учесть. Поэтом упрошу запомнить, – ухватившись за эфес сабли одного из стражей с свистом немного вынул из ножен, – что я – единственный и великий король всея Перпентуум король Картвел Люксурийский!

Вскричав во всё горло, он с силой развернулся и вынув полностью всю саблю, со всего размаху проведя острейшим лезвием по горлу, разрывая кожу, мышцы, разбрызгивая содержимое вен и отделяя шейные позвонки друг от друга, отрубая голову герцогу Альпийскому. Пока Картвел смотрел в сторону пропасти, голова упала почти прямо к её краю, когда тело с глухим ударом пало ниц, окропляя площадку, на которой они находились и пропитывая одежку покойного.

Стражники не стали ждать и тут же отрубили головы дрожащим спутникам покойного герцога Альпийского, пока король Картвел подошёл к голове и подняв её за волосы с отвращением посмотрел на это лицо, застывшее в гримасе ужаса. К нему подошёл один из его заместителей, коим он передал голову, всматриваясь в даль бескрайних просторов и ущелья. Прохлада продолжала обдумать, подол плаща герцога развивалась на ветру, лепестки одиноких кустов внизу колыхались под этим порывом, а где-то вдали бушевал родник, звуки от которого чуток дополняли атмосферу. Солнце продолжало припекать, часто сменяемое гигантскими тенями от облаков, что закрывали поверхность светила, но совсем скоро показывали снова.

– Также как одно Солнце в небе, на Земле один правитель… – прошептал про себя Картвел Люксурийский.

Атмосфера несколько успокаивало герцога, словно всего этого волнения, как и не было, но ему было не привыкать, учитывая весь его пережитый опыт. Затем герцог оглянулся и заметил, что из уже начавшего застывать тела, которое собирали убирать, оставляя на этом месте большую багровую лужу, выпало что-то. Он подошёл поближе и подобрал прямоугольную бумажку, испачканная в алой жидкости – это была визитка покойного герцога.

Подняв её, Картвел призвал к себя писаря, также вызвав Гриндо…

Именно это послание получил граф Амет, начавший беспокоиться за реализацию их планов, но не подавший виду.

– Надеюсь, всё в порядке, господа? – поинтересовался, подходя ближе Андрэ.

– Да, нет никаких сомнений, – отозвался Самуил, прочертив своей тростью мнимый круг в воздухе. – Продолжим экскурсию.

Господа оказались в следующем отделении, пройдя в первый из кабинетов, практически полный различными банками, склянками, чашками петри, колбами различной формы, прозрачными сосудами и многими остальными деталями, свойственные работам по биохимии. Разумеется, здесь также были безмолвные сотрудники, скорее даже солдаты, служители лаборатории, которые также встали в сторону, пока их «генерал» объяснял дорогим гостям свои идеи.

– Ваша теория о генной инженерии была очень даже интересной, ведь учитывая состояние современной науки, то вопрос о том, что является переносчиком информации от родителей ребёнку до сих пор является открытым. Однако, целый ряд экспериментов на клеточных организмах определил неоднократно верность вашей теории. Приведу один из примеров на небольшой популяции одноклеточных амёб, часть из которых была оставлена в привычной для них среде, вторая помещена в иную, неблагоприятную по температурному и химическому аспекту для них среду.

Многие из них успели размножиться, увеличивая популяцию. На это ушло действительно не мало времени, наблюдая за различными поколениями, но эксперимент был начат, когда доклад конференции дошёл до меня, точнее на материк, где я и решил начать этот эксперимент. Я предполагал, что вся популяция должна вымереть, но, к своему удивлению, обнаружил, что наоборот, они не только выжили, но и начали приспосабливаться к среде.

Дезоксирибонуклеиновая кислота

С каждым своим утверждением, молодой человек доставал отчёты проведённых экспериментов и предоставлял слушателям, которые внимательно осматривали отчёты, вместе с опубликованными научными статьями, что представляло довольно интересное чтиво для господ, пока юноша продолжал.

– Затем, когда я взял представителя старой популяции и новой, мне удалось вывести их ДНК, при помощи бустеров и отчётов ваших личных экспериментов. Правда, для синтеза и приобретения соответствующих реагентов пришлось затратить отдельные усилия, но у меня удалось, после чего мне следовало провести анализ. На тот момент прошло порядка 10 поколений и если бы не было связи с ДНК, то эти составляющие обоих клеток должны были бы либо полностью остаться неизменными, либо измениться на достаточное процентное соотношение, чтобы можно было говорить, что это нечто вроде действующего органа клетки. Однако, при повторе эксперимента 14 раз, ДНК родителя в процентном соотношении порядка 85—88% совпадал с предком, что говорило о том, что изменения были за счёт прохождения стольких поколений и изменений среды, но факт того, что ДНК является переносчиком родовой информации – факт.

Такой же эксперимент, но разумеется только уже имеющимися 3 поколениями собак, 4 поколениями кошек, 3 поколениями крыс и 3 поколениями людей, в случае одного моего друга, 2 поколениями, в случае моего коллеги, 2 поколений в моём личном случае, 4 поколениями в случае племянника коллеги, мне удалось произвести. И каждый раз результат не менялся, разве что за счёт уменьшения количества поколений он стал больше и, к примеру, в случае 2 поколений людей, совпадение было более чем на 99,5%. Это было однозначным доказательством вашей правоты. И пока, на данный момент, мне удалось вывести, как я уже сказал некоторые виды ДНК и попробовать ввести его различным типам, мутировавших и приспособленных к различным средам бактериям с единственными хромосомами, коих я коллекционировал.

С этими словами молодой человек показал небольшой уголок, где находилась малая часть коллекции с пробирками подписанные именами различных бактерий.

– После направления генного материала, бактерии вам выдавали дополнительные вещества? – уточнял Амет.

– Да и я приступил к их анализу, – продолжал Андрэ, – заметив, что большое из них первоначально расщепляют полученный материал. Но некоторые бактерии, как известно болезнетворны и поэтому возникала необходимость организации безопасности. В ходе этого произошёл непредвиденный эксперимент, когда перед направлением выделенного ДНК инфузории туфельки, я перепутал колбы и случайно окунул ДНК в раствор из 20 аминокислот – разделённых частей ДНК.

Я собирал разорванные части, но в один из дней решил их смешать, посмотреть на результат и по случайности, я окунул ДНК в него, но благодаря форме генной кислоты в виде паутины, мне удалось быстро её достать стеклянной палочкой, хоть на ней образовалось странное свёртывание, после чего я поместил её к бактериям. К моему удивлению, по прохождении 4 часов я наблюдал организацию немного видоизменённых форм этой самой ДНК среди бактерий. Объяснение этому явлению я не нахожу до сих пор, но предположил, что ДНК с белками как-то подействовало на популяцию бактерий, которая начала стремительно вымирать.

Настоящее повествование начало несколько настораживать Амета, который проходил через этот процесс. Он прекрасно понимал, что происходило и в какую ситуацию угодил Андрэ, но с каждым разом учёный осознавал, насколько близко молодой человек к генной модификации, что напоминало ему об Ицале.

– Более того, – активно жестикулируя говорил микробиолог, – дополнительное ДНК не могло возникнуть из ниоткуда, следовательно, бактерии начали превращаться в него. И если такая форма образуется при взаимодействии с бактериями, то каков бы был результат при влиянии на клетки?

– Надеюсь, вы ещё не провели подобный эксперимент? – не выдержав напряжения спросил Амет.

– Лишь на малой популяции эвглен зелёных.

– И что же вы получили?

– Почти вся популяция вымерла, выделив опять же ДНК с тем интересным покрытием и изменённой плотностью, – отвечал Андрэ.

При этих словах изобретатель выдохнул с облегчением, что понял Самуил, но не подавал виду, ибо он также присутствовал во время создания Ицала, после привоза беркута Регара месье Барруа и его слугой.

– Но, – внезапно продолжал биолог, что вызвало неподдельное удивление графа Уна, – некоторые из особей выжили и как оказалось мутировали. Большинство их характеристик изменились, они вытянулись, изменились в цвете, начали вырабатывать иные соединения, к тому же продолжение их популяции сохранило эту мутацию при продолжении поколений в некоторых случаях. Хотя некоторые из них и вымерли, но около 10 особей полностью сохранили эти особенности в себе, являясь неким гибридом своего вида эвглен и инфузорий.

– Вот как, – многозначительно произнёс Амет.

Было решено – этот юноша произвёл масштабный эксперимент, о мощности коего даже не подозревал, ибо ему удалось воссоединить две особи между собой при помощи генетической модификации.

– Да, ваше сиятельство и этот эксперимент в некотором смысле определил наименование отдела – генной инженерии, ведь так можно менять живые организмы, пусть даже пока одноклеточные. Но объяснение большинству произошедших явлений я всё ещё не нашёл и надеюсь на вашу помощь.

– Разумеется, Андрэ, – подняв трость и опираясь на набалдашник головой, прикрыв глаза, сказал учёный, повернув голову в сторону.

– С вами всё в порядке?

– Да, не беспокойтесь.

Опустив руки и стукнув своим посохом, он жестом попросил присесть. Когда все заняли свои места, учёный заговорил:

– Первоначально, я должен похвалить вас за ваши старания, которые привели вас к тому, что вам удалось лично проверить мои эксперименты, получить собственные результаты – это заслуживает уважения.

– Благодарю, ваше сиятельство.

– Далее, вам нужно понять не только роль, но и принцип действия ДНК или дезоксирибонуклеиновой кислоты. Я ни на секунду не сомневаюсь, что вы ознакомлены с химической структурой сего вещества – две цепочки из дезоксирибозы и фосфорной кислоты, соединяемая между ними, но как известно у дезоксирибозы имеется дополнительное соединение. Именно там располагается один из 4 азотистых оснований – аденин, гуанин, цитозин и тимин, которые имеют возможность для обеспечения водородной связи со второй такой же цепочкой. Дополню, что последний – тимин имеет свойство при «раскрытии» ДНК заменяться на урацил, а в «закрытом» состоянии, когда ДНК не нужна копия, остаётся тимин…