Текст книги "Искатель истины"

Манипулируемый

Широта ума, которую так часто представляют в качестве добродетели, в некотором смысле является высшей формой эгоизма, иначе говоря, она позволяет человеку достигать высот, недоступных всем скупым и недалеким людям. Страх потери и жажда приобретения – эмоциональные стимулы: они служат инструментами для временного возбуждения (столь желанного людям) и одновременно препятствуют продвижению на пути глубокого понимания.

Большинство людей ходят на таком «коротком поводке» у других людей, у собственных идей, у своего окружения, что и не подозревают о существовании какого-либо диапазона переживаний за пределами этого поверхностного уровня.

Персидский поэт Ливаи иллюстрирует это пересказом старинной истории, которая столь же забавна, сколь и поучительна:

Некий купец, возвращаясь из длительного путешествия, присел на обочине дороги перекусить. Он наслаждался едой, предаваясь приятным размышлениям о том, сколько он заработал, и предвкушая радостный момент возвращения домой.

И вот во время трапезы он увидел человека, идущего в обратном направлении, то есть со стороны города. Он поздоровался с ним и спросил, как обстоят дела в их родном городе.

– Все прекрасно, – отвечал тот.

– Ты знаешь, где я живу? Как там моя жена и сын?

– Твой сын чувствует себя прекрасно, а его мать хороша, как всегда.

– А мой верблюд?

– Сыт и здоров.

– А мой пес, он все так же сторожит дом?

– Как всегда верен тебе и ждет твоего возвращения.

Теперь, когда последняя тень беспокойства рассеялась, путешественник вернулся к еде с удвоенным аппетитом. Он даже не предложил другому путнику разделить с ним трапезу, и тот решил проучить его.

Мимо них пробежала газель, и путник тяжело вздохнул.

– В чем дело? – спросил купец.

– Просто я подумал, что если бы твой пес не сдох, он легко догнал бы эту газель.

– Что? Мой пес мертв? Как это случилось?

– Он объелся мясом твоего верблюда.

– Мой любимый верблюд, он тоже мертв?! С ним-то что стряслось?

– Его зарезали, чтобы накормить гостей на похоронах твоей жены.

– Моя жена! Отчего она умерла?!

– Она умерла с горя, не пережив смерти сына.

– Боже мой, сынок! Что с ним произошло?

– Он погиб под обломками твоего дома.

При этих словах купец вскочил, разорвал свои одежды и с криками умчался в пустыню.

Если бы купец разделил свою трапезу с земляком, возможно, ему не пришлось бы пройти через такие ужасные переживания, выслушивая все эти вымышленные истории. с другой стороны, как отмечали некоторые, если бы он не был жаден, он не имел бы возможности увидеть свою реакцию на «новости» из родного дома. И все-таки, не будь он жаден, разве нуждался бы он в такого рода шоковой терапии, хоть она и дала ему возможность пронаблюдать себя?

Дервиш и его желание

Когда человеческие существа наделялись присущими им качествами, ангел приблизился к одному из тех, кому предназначалось стать дервишем, и спросил:

– Чего ты хочешь?

– Ничего, – ответил будущий дервиш, продолжая сидеть в созерцании Истины.

И вот ангел по очереди стал обходить всех будущих людей, спрашивая, чего хочет каждый из них.

Будущий царь сказал:

– Важного положения и пышности.

Будущий крестьянин сказал:

– Работы!

Воин сказал:

– Славы!

И так далее.

Тут раздался голос, который, обращаясь к будущему дервишу, сказал:

– Ты не попросил ничего для себя, и еще не поздно изменить решение. Однако за то, что ты хотел Истины, тебе будет позволено на мгновение увидеть, как люди воспользуются тем, чего они пожелали…

Будущий дервиш взглянул в возникшее перед ним зеркало и увидел в нем королей, преисполненных важности и церемонности, работающих без устали крестьян, непрерывно сражающихся воинов…

И воскликнул будущий дервиш:

– А что же ждет Людей Учения?

Изображение в зеркале изменилось, и он увидел священников, ученых и специалистов всех мастей. Их интересовали мнения, убеждения и образованность. в результате они, конечно же, часто уклонялись от Истины и уводили от нее других.

Будущий дервиш воскликнул:

– Но почему же нельзя искать Знание без мнений, Истину – без одержимости, факты – без личной заинтересованности?

– Существующим типам людей уже поздно дать то, что ты перечислил, – сказал ангел, – поэтому они будут принимать факты за знание, мнение – за просветление, а возложение на себя обязательств – за набожность и добродетель.

– Но как же, – продолжал будущий дервиш, – людям узнать, что Истина – это не мнение, что факты – не знания, а убеждения – не достоинство?

– Когда мнение принимается за факт, этот «факт» не очень-то вписывается в действительность. Когда факты принимаются за знания, человек, который пытается усвоить их, становится внутренне неустойчивым. Точно так же, когда одержимость путают с долгом, возникает ощущение некоторой опустошенности.

– И что же тогда? – спросил будущий дервиш.

– Тогда люди, пытающиеся подменить одно другим, становятся тщеславными, раздражительными и воспринимаются окружающими как мелочные, а те, кто наблюдает их со стороны, начинают искать настоящих знаний.

– Ну, а может ли что-либо помешать людям увидеть недостатки знатоков?– спросил будущий дервиш.

– Только в том случае, – сказал ангел, – когда в самом наблюдающем слишком много собственного тщеславия, эмоций и мелочности.

Делай так, как хотят твои друзья

Некий суфий посетил однажды правителя Самарканда, который заявил:

– Не вижу никакого смысла и никакой реальности в голословном суфийском утверждении «Истина лежит за пределами внешности». Для меня же истина, несомненно, в том, что люди, становясь друзьями, поступают так, как хотят их друзья.

– Не будете ли вы столь милостивы, ваша светлость, чтобы назвать имена трех ваших друзей? – спросил суфий.

– Охотно. Мои друзья: судья Афифи, охотник Кабил и Салим – глава всех купцов.

– Я берусь доказать, что люди не поступают согласно желаниям своих друзей, – сказал суфий, – и на это мне понадобится три недели.

– У тебя есть ровно три недели, но ты лишишься головы, если не докажешь правдивость своих слов! – отвечал хан.

Спустя три недели суфий пригласил хана в комнату, где сидели судья Афифи, охотник Кабил и купец Салим.

– Вот реальная ситуация, и она противоположна вашим представлениям, – сказал хану мудрец, – Афифи поклялся убить Салима, а Салим готов уничтожить Афифи. Кого из них вы поддержите – обоих? Как же поступить в данном случае, чтобы угодить своим друзьям?

– А Кабил? – спросил хан.

– Кабил хочет убить вас. Будучи хорошим другом, вы, несомненно, поможете и ему?

Лицемер

Анвар Аббаси рассказывает:

«Я увидел опьяненного Богом дервиша, лежавшего на обочине дороги и покрытого каким-то рваным одеялом. Один щедрый человек, богатый купец, тоже увидел его: он поспешил в свой магазин, вынес оттуда дорогую кашемировую шаль и аккуратно накинул ее на спавшего дервиша, надеясь обрести заслугу и радуясь возможности быть полезным слуге Всевышнего.

Я продолжал наблюдать и вскоре увидел группу солдат султана: они шли по дороге, с жаром обсуждая что-то с неким ученым, которого повстречали в пути.

Они заметили спящего дервиша. Ученый тут же начал что-то объяснять, оживленно жестикулируя, а солдаты принялись избивать беднягу дервиша. Они сорвали шаль с его плеч и швырнули ее в реку.

Из уст дервиша не вырвалось ни единой жалобы. Когда я подошел к нему, чтобы выслушать его суждение о произошедшем, он сказал:

– Друг мой, не стоит обвинять мирских людей, если они, видя дервиша, покрытого драгоценной шалью, нападают на него с проклятьями. Если бы они вели себя нетипичным образом, в мире не было бы ни дервишей, ни шалей, ни ученых, ни солдат».

Чудовище

История эта с незапамятных времен рассказывалась и пересказывалась среди людей, которые прислушивались к мудрости. Так как в настоящее время люди той общины мало интересуются смыслом таких историй, то теперь не столь уж и важно, сохранилась ли она в их среде и рассказывают ли ее там.

Однако ближе к делу: история касается четырех людей, живших по соседству; каждый их них, учась у величайших мастеров знания, до такой степени овладел теоретическими и практическими искусствами, что считал себя достигшим вершины познания в своей области.

Случилось, что эти четверо решили отправиться в путешествие и применить свои знания, ибо разве не сказано «Кто владеет знаниями и не пользуется ими, подобен глупцу»?

Одним словом, друзья пустились странствовать, ища возможности применить свое знание на практике. Но, как и прежде случалось, да и поныне так происходит, трое из них были и в самом деле высочайшими теоретиками и практиками в искусствах и науках, тогда как четвертый, будучи менее известным в знаниях обычного рода, был наделен пониманием.

Спустя несколько дней, после многих обсуждений и дебатов, в результате чего они лучше узнали друг друга, трое равноценных ученых почувствовали, что четвертый их спутник вовсе не обладает такими же познаниями, как они, и попытались убедить его оставить их общество и вернуться домой. Когда же он отказался, они сказали:

– Для подобных тебе нечувствительных людей, не способных по достоинству оценить высочайший уровень знания, достигнутый такими людьми, как мы, весьма типично настаивать на равенстве с нами.

И все же они позволили ему сопровождать их, хотя и отстранили его от участия в своих важных обсуждениях.

Случилось так, что однажды на обочине дороги они наткнулись на останки какого-то животного.

– Ага! – сказал Первый Ученый. – Благодаря своему знанию я вижу, что это – туша льва!

– А я, с помощью своего знания, – произнес Второй Ученый, – могу полностью восстановить тело этого льва!

– Ну, а я, – прибавил Третий Ученый, – владею искусством оживления и могу возвратить ему жизнь!

И каждый из них решил применить свое знание.

Но Четвертый Ученый, хватая за рукав то одного, то другого, говорил:

– Должен предупредить, что хотя вас и не устраивают моя подготовка и мои теоретические способности, все же я человек понимания. Вы правы в своем видении – это действительно останки льва. Но лишь только вы вернете его к жизни, он сразу же убьет всех нас.

Но те трое были слишком увлечены шансом попрактиковаться в своих науках и претворить свои знания в жизнь. Спустя несколько минут ворох кожи и костей воплотился в живого, дышащего и явно очень опасного льва.

Пока ученые практики были полностью поглощены своими процедурами, Четвертый Ученый взобрался на высокое дерево. Оттуда он увидел, как лев набросился на его спутников и растерзал их, после чего с ревом умчался в пустыню. После этого единственный выживший в этой экспедиции человек спустился с дерева и благополучно вернулся домой.

Во сне и наяву

Давным-давно в Старом Багдаде жил да был человек по имени Хасан, и долгое время он был вполне доволен своей судьбой. Хасан вел уравновешенную жизнь, успешно справляясь со своими повседневными делами, и содержал небольшую лавку, управляться в которой ему помогала его старая мать.

Но с течением времени его стали одолевать сомнения, в том ли направлении и так ли, как надо, протекает его жизнь. «И это все?» – спрашивал он себя, особенно вечерами, когда предавался размышлениям о том, что еще он мог бы испытать в жизни, чтобы, таким образом, достичь предела своих возможностей.

Поскольку иногда он высказывал свои мысли вслух, некоторые жившие по соседству религиозные люди радовались поводу заклеймить его как вольнодумца и бунтаря. Они говорили: «Недовольство – это еще одно имя притаившейся неблагодарности, а устремленность – не более чем скрытая жадность. Любому здравомыслящему человеку ясно, что Хасан достоин осуждения!»

Люди, доверяя выводам догматичных богословов, стали все больше и больше возмущаться вопросами Хасана, так что вскоре не осталось почти никого, кто способен был долго выносить его общество. Даже те, кто был расположен вникать в его идеи, приходили в замешательство; ну, а Хасан считал их людьми неглубокими.

Покидая по вечерам свою лавку, Хасан отправлялся посидеть на перекрестке дорог в конце улицы, размышляя о своих желаниях и о враждебности так называемых мудрецов.

И вот однажды случилось так, что халиф Гарун аль-Рашид, Повелитель Правоверных, вместе со своим верным министром Джафаром и черным палачом евнухом Масруром, во время очередного тайного обхода, который он совершал каждую ночь, заметил на перекрестке съежившуюся фигуру.

– Этот человек может быть нам интересен, – сказал он своим спутникам и обратился к Хасану:

– Позволь нам поговорить с тобой, ибо мы путешественники и закончили свои дела в этом городе, а друзей у нас здесь нет.

– С большой охотой! А коль скоро вы нездешние, то я приглашаю вас к себе домой, где смогу гораздо лучше принять вас, чем здесь, на перекрестке.

Тогда все четверо проследовали в его дом, богато обустроенный для приема гостей, хотя вряд ли они к нему захаживали. Там они провели приятный вечер.

– Друг Хасан! – сказал переодетый халиф. – Теперь, когда мы с тобой ближе познакомились, чтобы сделать наше общение более интересным, расскажи о себе, о своих радостях и горестях, о своих желаниях.

– Почтенный господин и добрый путник! – начал Хасан. – в общем-то, я простой человек, но у меня и правда есть мечта, которую я лелею, и одна досада, которая тяготит меня. Я хотел бы стать Повелителем Правоверных, халифом, и я ненавижу тупых и высокомерных священнослужителей, которые считают своим долгом изводить всех, кто не столь лицемерен, как они!

После этих слов халиф, улучив момент, подсыпал в питье Хасана сильнодействующий наркотик. Через несколько секунд тот потерял сознание, и могучий Масрур отнес его во дворец халифа.

Придя в себя, Хасан обнаружил, что одет в царские одежды и лежит на шелковом ложе во дворце халифа, а слуги массируют ему руки и ноги.

– Где я? – вскричал он.

– В своем дворце, о, Повелитель Правоверных! – хором ответили слуги, ибо сам Гарун повелел им говорить так.

Сначала, будучи не в состоянии поверить, что он мог стать Повелителем Правоверных, и желая проверить, не спит ли он, Хасан укусил себя за палец. Затем он решил, что его, должно быть, околдовал джинн – какой-нибудь король джиннов, не меньше. Однако, мало-помалу, увидев, что все его приказы исполняются и все относятся к нему с величайшим уважением, он убедился, что он и вправду Гарун аль-Рашид.

Он отдал приказ высечь продажных богословов-самозванцев; удвоить плату солдатам; освободить всех от воинской повинности; перегородить реку Тигр плотиной; запретить покидать город тем, кто желал его покинуть, и не впускать в город тех, кто хотел в него войти… Фактически он попал под такое влияние своего окружения и в нем настолько отсутствовал какой бы то ни было инстинкт правителя, что, если бы его приказы и впрямь начали исполняться, упорядоченная жизнь государства была бы серьезно нарушена.

Политические советники склоняли его к заключению союзов, а военачальники призывали готовиться к войне. Купцы просили повышения цен, граждане требовали назначить более либеральную администрацию. Мудрецы советовали ему быть осторожным и предлагали тот или иной курс действий. Хасан слушал их всех и подпадал под влияние то одного, то другого.

Все происходило с ним в течение одного дня, когда ранним утром он проснулся после сна под воздействием усыпляющего зелья, и продолжалось до вечера того же дня.

И все это время халиф, Джафар и Масрур наблюдали за своим ничего не подозревавшим гостем из специально устроенного укрытия.

Наконец Гарун созвал своих друзей и сказал:

– Это не тот человек, которого мы ищем. Не тот, кто способен откликнуться на предоставленные властью возможности, а также связанные с ней трудности, дабы извлечь из своей жизни все лучшее, что она дает, выполняя свои обязанности и осуществляя свою деятельность на благо всем, включая себя самого. Освободите его!

И Хасану снова подсыпали зелье, переодели в старые одежды и перенесли к перекрестку дорог возле его дома, где он и проснулся через некоторое время, крича: «Я халиф и требую повиновения!»

Когда же он окончательно пришел в себя, то решил, что все это ему приснилось. Позднее, вспоминая об этом случае, он считал, что ему приснился самый удивительный сон в его жизни и что он в самом деле прожил какое-то время в другой реальности. Но вернуться к этой реальности ему никогда так и не довелось.

Большой мир

Жил-был человек, которому наскучила жизнь в деревне. Чем больше он слышал о Большом Мире от путешественников, проезжавших через близлежащий торговый город, тем больше жаждал когда-нибудь присоединиться к этому миру и избавиться от ограничений, обступавших его на каждом шагу.

Наконец он принял решение и по дороге, ведущей из его деревни, отправился на поиски Большого Мира.

Вскоре он оказался на большой дороге, где повстречал еще одного путника. Они разговорились, и у нашего героя сложилось впечатление, что его попутчик знает очень многое о Большом Мире. Так что, когда тот предложил ему путешествовать вместе, он охотно присоединился к этому человеку, которого впредь мы будем называть Мудрецом.

Они зашагали вместе по дороге, и спустя какое-то время Мудрец сказал:

– Смотри-ка, что за штуковина там, на обочине, нельзя ли с ней что-нибудь сделать?

Наш путешественник посмотрел и увидел, что это пчелиный рой, прилепившийся к трухлявому пню.

– Это пчелиный рой! – сказал он. – Думаю, стоит прихватить его с собой, возможно, его удастся продать.

С этими словами он снял плащ и, сделав из него мешок, собрал в него большую часть пчел и взвалил себе на спину. Некоторым пчелам удалось выползти из мешка, и они, сердито жужжа, стали летать вокруг, а затем напали на путника и ужалили его в руку. Человек запрыгал от боли и бросил свою ношу на землю. Затем он схватил мешок и принялся колотить его о камень, пока не выбил всех пчел из своего плаща.

Мудрец сказал:

– Давай-ка присядем и поразмыслим о том, что ты сделал.

– Пчелы укусили меня, и я вполне нормально отреагировал.

– Разве это нормально – наказывать всех пчел за то, что сделали некоторые?

– Сам знаешь, на моем месте любой поступил бы так же! – сказал человек, а сам подумал: “Какие же зануды эти философы!”

– А что думают сами пчелы? – спросил Мудрец и подал какой-то таинственный сигнал. Тут путешественник увидел нескольких пчел, сидевших неподалеку на земле, и ему показалось, что благодаря загадочному звуку, который издал Мудрец, он вдруг стал понимать их жужжание.

Одна из пчел, обращаясь к другой, сказала:

– Учитель! Может быть, ты как Мудрейшая Пчела Эпохи объяснишь нам, что произошло?

– Разумеется, – ответила Мудрая Пчела. – Несколько существ из Большого Мира пришли и попытались захватить нас. Кое-кто из наших покусал их, что было непроизвольной реакцией на действия этих существ, и тогда одно из них в гневе ударило нас о камень.

Тогда другая пчела спросила:

– Они всегда ведут себя так?

– Они всегда ведут себя одинаково под воздействием схожих обстоятельств, – сказала Мудрая Пчела. – Именно из-за того, что столь многие члены нашего улья, ничего не зная о Большом Мире, так жаждут попасть туда, нас и захватили.

Тогда другая пчела произнесла:

– Что ж, если Большой Мир таков, то лично я отказываюсь от своих поисков Большого Мира и впредь, как бы ты ни была мудра, не желаю оставаться членом твоей школы…

– Точно так же, – сказал Мудрец своему спутнику, – и ты попытался войти в Большой Мир, однако, лишь ступив на дорогу, совершил поступок, о котором теперь и сам сожалеешь…

Потерянный алмаз

Жил некогда человек, который потерял однажды самое дорогое, что у него было – алмаз неизмеримой ценности. Он был так глубоко привязан к этому драгоценному камню, что решил найти его любой ценой. Расспрашивая всех и каждого, он стал искать в самых разных местах, выслушивая советы чревовещателей и липовых пророков, астрологов и хиромантов, юродивых и магов. По прошествии долгого времени, все еще не потеряв надежды, он встретил кого-то, кто посоветовал ему обратиться к некоему суфию – молва приписывала этому суфию чудотворные способности.

Когда человек поведал суфию о своей проблеме, тот сказал:

– Я смогу помочь тебе при условии, что и ты кое-что сделаешь для меня.

– Я сделаю все! – воскликнул обрадованный искатель.

– Отлично, – сказал суфий. – Разыщи и приведи сюда человека, который никогда ничего не терял.

И вот искатель стал расспрашивать всех в своей деревне, затем в близлежащем городе; затем он стал искать по всей стране и, наконец, пустился странствовать из одного государства в другое, ища человека, который никогда ничего не терял. Разумеется, где бы ему ни приходилось бывать, он встречал людей, которые не только говорили, что что-то теряли, но, вспоминая о своих потерях, вынуждали его выслушивать бесконечные рассказы о том, что именно они потеряли и насколько невыносимы эти потери.

В конце концов рассказы о страданиях и потерях других людей так переполнили его, что его собственная утрата стала казаться ему незначительной. Теперь, однако, он стал буквально одержим желанием найти человека, никогда ничего не терявшего.

Проведя в поисках многие годы, он, наконец, услышал о таком человеке, жившем в недосягаемой пещере в горах, и ему удалось до него добраться.

– Ты когда-нибудь терял что-либо? – спросил он его.

– Никогда, – ответил отшельник.

– Разве это возможно?

– Просто я никогда ничем не владел.

– Тогда ты должен пойти со мной, потому что такой-то и такой-то выдающийся суфийский Мастер велел мне привести тебя к нему.

Отшельник глубоко вздохнул и сказал:

– А в чем заключалась твоя проблема?

– Я хотел возвратить свой алмаз.

– И ты вернул его?

– Нет, я встретил стольких людей на своем пути, которые что-то теряли и страдали от этого, что мне уже не нужна эта драгоценность.

– Тогда чего тебе надо?

– Привести тебя к суфию.

– Почему это так важно для тебя?

Человек задумался и не смог ответить себе, зачем теперь, когда его проблема решена, выполнять указания суфия.

– Более того, – спросил отшельник, – с чего это он взял, что я захочу отправиться к нему вместе с тобой?

– Ты прав, – сказал человек, – и это доказывает, что суфий не знал, о чем говорит.

– Ты все еще хочешь привести меня к своему суфию? – спросил отшельник.

– Вовсе нет.

– в таком случае, не был ли суфий мудр, организовав для тебя всю эту последовательность переживаний?

– Нет, – сказал человек. – Уж если кто и был мудр, так это я, ведь именно я пустился на поиски алмаза.

И, конечно, этот человек так и не стал мудрым. Но, с другой стороны, он к этому и не стремился.