Текст книги "Ятаган Смотрителя"

– Хорт, собери худших из худших наших солдат, разбавь их крестьянами, и пусть таскают перед крепостью лестницы, хамят, шумят и безобразничают, так всю ночь и весь день. Еще сделай метательные машины, да-да, именно машины, у Дварина спроси как, и обстреляй замок.

– Лорд, в окрестностях нет камней, – озадаченно почесал в затылке побратим. – Что нам метать?

– Метайте поленья, чугунки, комья земли, хоть дерьмо, перед вами не ставится задача нанести урон или проломить стены, – улыбнулся я. – Мне просто надо, чтобы в гарнизоне эти сутки не спал ни один человек.

Попутно мои орлы начали сколачивать лестницы, осадные щиты и таран, на что как раз и уйдут сутки. За это время усилиями псевдовоинства Хорта солдаты барона должны вымотаться и устать, как студенты после празднования выпускного. Когда они начнут спотыкаться о собственные ноги, тогда и повоюем.

Вчерашний вечер принес с собой перемены. Орки стали подвигаться к стенам, тащили лестницы, огромные осадные щиты, явно готовясь к штурму. Активность врагов пробудила от апатии солдат, они стали деятельны и бодры, несмотря на осунувшиеся от голода лица. И сам Бригс воспрянул духом, его гонец явно дошел до графа, иначе оркам незачем было бы идти на штурм, значит, надо продержаться всего несколько дней. Подойдет помощь, и зеленомордых тварей загонят обратно в их вонючие берлоги.

Орки скапливались возле стен, но, видя готовых к обороне защитников, так и не решились идти на штурм. Хотя голодные, невыспавшиеся солдаты буквально валились с ног, Барон был доволен, каждый прошедший день увеличивал шансы на спасение.

Вечерело, утроив караулы, Бригс приказал своим людям отдыхать и направился в свои личные покои, мечтая о походной койке больше, чем о ночи с графиней Штрайн, первой красавицей королевства. Но выспаться барону не дали.

Я недаром столько дрессировал своих воинов. Четким древнеримском строем «черепаха», со всех сторон прикрытые большими щитами, мои орлы двигались к замку. Стрелы и копья защитников безвредно отскакивали от бронированной живой стены.

Ударили замковые катапульты, почти все мимо, но один снаряд врезался в тесный строй, убив и покалечив несколько воинов. Я поджал губы – терпеть не могу терять своих. Стоявший на пригорке вне зоны обстрела Мезлен засек вражеские метательные машины и взмахнул посохом. Что за заклятие он использовал, я не знаю, но обстрел сразу прекратился.

Подойдя к воротам, шустрые гоблины мигом забросили веревки с кошками на край подъемного моста, за них ухватилось все мое войско.

– Разом! И раз! И два! – надрываясь, завопили десятники, воины дружно тянули, пара веревок лопнула, несколько орков опрокинулось, в «черепахе» появились прорехи – одновременно тянуть и прикрываться щитами непросто. Воспользовавшись этим, защитники поразили двоих открывшихся орков стрелами.

– И шесть!! И семь! – Изгрызенные хомячками Саэны канаты, поднимавшие мост, не выдержали, он рухнул вниз, упруго подскочил и улегся прочно.

Враги горестно завопили. Сузив и подровняв строй, я повел его прямо на мост, из «черепахи» высунулось бревно тарана, тяжкие удары сотрясли ворота. Надеясь на новенький мост, граф Штрайн поскаредничал ставить новые двери, и древнее иструхлявившее дерево разлетелось на третьем ударе. Створки распахнулись, дальше нас встретила новенькая стальная подъемная решетка. Таран с ходу ударил в нее, пружинисто отскочил, снова ударил – с тем же результатом.

– Лорд, эта поганая решетка снабжена амортизаторами, – отчаянно выкрикнул Санор-кузнец. – Там рессоры, тараном не взять!

– Гиг, сюда! – заорал я.

Почва задрожала, послышался стальной лязг – закованный в непробиваемые гномьи доспехи тролль спешил к нам на помощь. Защитники замка всеми доступными средствами старались остановить его, стреляли из луков и арбалетов, кидались бревнами и кирпичами. Но Гиг шел, обращая на непрерывно лязгавшие о его броню стрелы и копья внимания не больше, чем человек XXI века на телерекламу. И только когда сброшенный со стены огромный валун въехал ему по голове, тролль крякнул, мотнул башкой, почесал шлем латной рукавицей в затылке и невозмутимо двинулся дальше.

Гигант вразвалку подошел к решетке и ухватился за нижнюю перекладину. Орки и гоблины бросились было помогать, но тролль только досадливо заворчал на них, мол, и без сопливых скользко. Чудовищные мышцы напряглись, послышался скрежет раздираемого металла – это лопались железные стопоры подъемного механизма, решетка дрогнула и пошла наверх. Тотчас подскочили мы с Хортом и подставили под копьеобразные острия нижних концов поднятой решетки бревна-подпорки. Проход был открыт, и с торжествующим боевым ревом «аррргх!» орки ринулись на выставленные копья людского строя.

Рыцари отступали, сквозь разбитые ворота все лезли и лезли хищные твари, волна приступа казалась нескончаемой. Граф Штрайн пожадничал, не стал тратиться на наем магов, а вот среди врагов явно был опытный волшебник. Башенные катапульты сгнили, за секунды превратившись в рыхлую мерзкую труху.

Барон построил свою тяжелую пехоту в «ежа» в узких проходах между крепостными надворными постройками. Перед троллем удалось обрушить стены конюшни, и неповоротливый гигант замешкался. Сильно помогали стрелки на стенах, перенацелившиеся с наружных на внутризамковые цели и садившие, почти не целясь, в накатывающуюся орду. Какое-то время таннийцы сдерживали врагов, но, перестав отбрасывать орков от стен, люди открыли им новую дорогу. На парапет снаружи по приставным лестницам и заброшенным веревкам с кошками вскарабкались гоблины, мигом вырезали стрелков барона, и теперь уже вражеские лучники азартно посылали стрелу за стрелой в толпящихся внизу рыцарей.

– Отходим к донжону, отступаем, все отступаем. – Эти слова, особенно постыдное «отступаем», барон выкрикивал через силу, у него все сильнее болела голова.

Торжествующие орки с радостным ревом ринулись вперед.

– Прикрыть отступление! – исступленно закричал Бригс.

Яростной контратакой рыцарям удалось расстроить боевые порядки врагов, и, пока те приходили в себя и выравнивали ряды, солдаты барона успели укрыться. Дверь в донжон была поднята над двором на двухметровую высоту, к ней вела узкая каменная лестница, на которой с трудом могли разминуться двое, что не позволяло врагам использовать таран, таранная группа просто не помещалась на ступенях, к тому же дверь была новенькая и крепкая.

Прильнув к щели в двери, барон следил за врагами, те некоторое время клубились во дворе, потом выстроились полукругом. На лестницу медленно поднялся тролль, Бригс получил возможность разглядеть чудовище поближе. Гиганта покрывала стальная броня полуторасантиметровой толщины, пробить ее не смогла бы и крепостная катапульта, стыки доспехов надежно прикрыты защитными пластинами, в них не попасть. На левом наплечнике тролля была приварена странная конструкция, напоминавшая «воронье гнездо», которое бывает на вершине мачты корабля и служит площадкой для наблюдателя. В вороньем гнезде действительно кто-то был, какая-то мелкая тварюшка, вооруженная луком и длинным копьецом, похоже, это гоблин. Интересно, зачем троллю в бою таскать на себе гоблина?

Из-за правого плеча гиганта выглядывали концы двух бревен, и только спустя минуту барон понял, что это не бревна, а рукояти чудовищного оружия тролля. Закинув лапу за плечо, монстр достал из-за спины молот весом в полтонны. Бригс заскрипел зубами, помешать троллю он ничем не мог, но все же дверь какое-то время продержится, тролли тупы и подслеповаты, а одной силы для эффективного взлома новенькой, окованной медью крепостной двери мало. Солдаты успеют завалить узкий коридор изнутри, барон отдал распоряжение, рыцари уже подтаскивали мебель и наскоро оторванные от стен доски и балки.

Тролль подошел к входу и остановился, тварюшка на его плече внимательно вглядывалась в дверь, барон видел, как в темноте светятся зоркие глаза с кошачьими зрачками. Затем гоблин перевернул копье, на его тупой части был закреплен мелок. Похоже, мел смешан с фосфором, в темноте он мерцал зеленоватым светом. Тварюшка взмахнула копьем и начертила на двери крестик точно напротив засова, еще два крестика безошибочно наметили особо надежные скрытые в стене дверные петли.

Это же целеуказатель для тролля, догадался барон, внутри все похолодело, с такой помощью тролль разнесет дверь за мгновения, построить баррикаду они не успеют, но надо хоть попытаться! Отскочив от двери, Бригс стал торопить солдат. Дверь задрожала от чудовищного удара, засов треснул, барон быстро передвинул брус засова в пазе, установив против проема неповрежденный сектор. Еще удар – петля вылетела из дверной коробки, дверь перекосило. Солдаты подтащили стол, подперли дверь. Удар! Дверное полотно просело внутрь, поддерживаемое только столом и засовом. Тролль недовольно заворчал и лягнул преграду ногой, дверь рухнула, подминая рассыпающийся стол. В проеме возвышался монстр, закидывающий молот за спину. Бригс видел, как гоблин метнулся по плечу тролля и защелкнул на рукояти убранного за ненадобностью в специальное гнездо за спиной оружия фиксирующий зажим. Правильное решение, как-то отстраненно подумал Бригс, в узком ущелье коридора молот на длинной рукояти – только помеха.

– Снупи, перчатки! – тяжким басом громыхнуло чудовище.

Тролль закинул руки за спину на уровне поясницы, туда же скользнул с его плеча гоблин, послышались два металлических щелчка, и руки тролля, как у дешевого фокусника, появились из-за спины с уже надетыми огромными кастетами, каждый размером с полковой котел и весом в рыцаря в полной боевой броне. Гоблин, помимо целеуказания и помощи в ориентировке подслеповатому гиганту, служил еще и оруженосцем, к тому же мог пускать стрелы из своего гнезда не хуже, чем из крепости. Но кому удалось так натаскать гоблина и тупого тролля? Барон внезапно вспомнил слова виконта Ренье, который категорически не советовал ему браться за эту авантюру. Тогда Бригс только самодовольно посмеялся над виконтом, сочтя его слова обычной завистью…

Гоблин снова заскочил в свою люльку и потянул за веревку. Закрепленная перед вороньим гнездом на петлях, наподобие дверцы люка, выгнутая стальная бронированная пластина поднялась вертикально, полностью прикрыв убежище гоблина спереди и с боков, как осадный щит. В верхней части пластины были смотровые прорези, сквозь которые светились кошачьи глаза.

Пол донжона затрясся от шагов чудовища, бронированные плечи гиганта со скрежетом прошли в дверной проем – вход был для тролля узковат. Опомнившийся барон выхватил меч и отскочил в гущу своих копейщиков.

Сдвинув ряды, люди выставили копья и попытались упереться, но стальные наконечники бессильно скользили по отполированным доспехам. Раздвигая острия пик чудовищным телом, боевой тролль взмахнул кастетом. Звук, с которым кастет врезался в строй железных рыцарей, больше напоминал не звон, а какое-то мокрое болотное чавканье.

Чмок! Кастет проламывает щиты и тела в доспехах.

Дзиньк! Дзиньк! Бессильно отскакивают от брони монстра стрелы и копья.

Чмок! И тролль пробивается еще на шаг, мозжа в кашу солдат барона. И все покрывают страшные крики раздавленных людей и боевой рев толпящихся за троллем орков.

Чмок! Дзинь! Дзинь! Дзинь! Звуки этих ударов, казалось, катались внутри черепа барона, он застонал и потрогал висок. Орки их вытесняют в главный зал донжона, это последний рубеж, дальше отступать некуда.

Противники разошлись, ощетинившись копьями, но налетчики приостановили наступление, чего же ждут враги? Перед вражеским строем вышел орк-вожак.

– Кидай оружие, сволочь, все равно всем вам хана! – заорал он.

– Приди и возьми! – выкрикнул барон, твердо решив не повторять судьбу виконта Ренье, сдавшегося оркам и отпущенного ими за выкуп. Чтобы на нем был позор плена? Никогда! Лучше смерть, по крайней мере, он умрет красиво, и менестрели сложат песни о его последнем бое.

Но злобная ирония, сквозящая во взгляде вождя налетчиков, показывала, что у того на уме есть еще какая-то пакость. До чего же мерзки эти твари, воистину нет места им под солнцем!

– Дебилы! – презрительно кинул орк-вожак и повернулся к своим воинам. – Хорт, давай сюда своих рекрутов, у них вроде зачет намечается, вот здесь его сдавать и будут!

Вперед выдвинулись юнцы с взволнованными зелеными лицами, возглавляемые крепким широкоплечим орком.

– Помните, чему вас учили, – хрипло заревел тот. – Основы боя с доспешным обученным противником, все, как вы делали, когда работали на чучелах. Дорожка, третья связка, товсь!

Их хотят использовать как чучела, понял Бригс, как учебные соломенные чучела для подготовки молодых солдат! Этого командир людей выдержать уже не смог, перед глазами проскочила ослепительная искра, и все смешалось. Внезапно барон дико захохотал, изо рта пошла пена, Бригс отбросил меч и ринулся на врагов, вытянув вперед руки со скрюченными пальцами. Кто-то из врагов сунул ему под ноги древко копья, споткнувшегося барона связали и уволокли, потому что никто не убивает помешавшихся, даже орки. Завывающий и извивающийся в путах Бригс слышал лязг металла, отчаянные крики, торжествующий рев «аррргх!», но что все это значит, осознать был уже не в состоянии.

Когда дружина графа подошла к границам Диких земель, напротив них застыли ряды орочьего войска. Под белым парламентерским флагом вперед выступил орк-герольд. За ним четверо воинов тащили носилки, на которых, скрученный веревками, как мумия, лежал человек, в котором Штрайн с трудом узнал коменданта недавно реставрированного в Диких землях замка барона Бригса.

– Мой лорд повелел вернуть вам вашего вассала, – сообщил посланец орков, забыв поздороваться и поприветствовать графа как должно, да и взгляд парламентера был злобным, как и положено орку. Носилки со связанным бароном поставили перед строем людей.

По кивку графа Бригса развязали, тот, растирая затекшие от веревок руки и приветливо улыбаясь, медленно подошел к Штрайну, поклонился, а затем, как-то странно прищурившись, обнял графа и… резким движением откусил ему нос. Его светлость дико завизжал, отталкивая от себя барона, опешившая охрана опомнилась, подскочила к Бригсу. Барон не давался, царапался, кусался, повалился на спину и лягал телохранителей графа.

– Ты отправил меня сюда, – кричал барон, – и опоздал к нам на помощь. Будь ты проклят, граф! По твоей милости я остался с носом, а по моей ты останешься без носа!

– Ваша милость, опомнитесь! Барон Бригс! – встряхнули его солдаты графа.

– Я не Бригс, – кричал помешанный, – я чучело, соломенное чучело! На мне тренируются орки! Это из-за тебя я стал чучелом, Штрайн!

Когда бьющегося барона все-таки связали, тот стал плеваться, выкрикивая бессвязные фразы, пока его не уволокли к лекарям.

– Любой, кто посмеет без нашего разрешения ступить на земли клана, либо сдохнет, либо спятит, – громогласно объявил герольд орков, повернулся и, не прощаясь, направился назад.

После этого инцидента граф гораздо больше был озабочен изменением своего профиля, чем войной, и рыцарское войско, фактически оставшееся без дееспособного предводителя, простояв напротив орков полчаса, повернуло обратно.

В своем тереме Торн беседовал с отцом Харлампием, священник обладал пытливым разумом и был любознателен, его очень заинтересовала возможность осмотреть орочье поселение.

– А потом уже граф Штрайн сунул свой нос в Дикие земли и остался без носа, – закончил рассказ Торн. – Теперь всем своим пассиям он будет вынужден доказывать, что это не от дурной болезни.

– Неужели вы отрезали графу нос? – ужаснулся отец Харлампий. – Какое варварство! Мне казалось, вы гуманный и просвещенный властитель, несмотря на… э-э… расу.

– Да нет, его откусил вассал графа, командовавший вторжением, бедолага помешался. Так что в этом варварстве прямой нашей вины нет. Кстати, святой отец, не вы ли недавно говорили, что боги видят все и метят шельму? – с улыбкой спросил орк священника.

Глава 4
Сон наяву

– Сынок, сегодня ты идешь к оракулу, запомни, оракулов бить нельзя!

– Па, да не хочу я его бить!

– Это пока, а услышишь его предсказания, и сразу захочешь!

– Почему?

– Такое уж у нас будущее, сынок…

Разговор орка с сыном

В тереме Торнгарда началось совещание, посвященное текущим вопросам. Празднование победы решили перенести на вечер, ибо совет вождей во время банкета, а хуже того после него, обычно принимает такие необыкновенные решения, что наутро сам очень сильно удивляется.

Настроение у всех было приподнятое, к тому же Снупи принес весть, что под наше крыло попросились еще с сотню крепеньких орков, обитающих в предгорьях Тролльих гор. Мне сразу захотелось раздуться от гордости.

– Все идет неплохо, весьма неплохо, – резюмировал я.

– Да, наш клан становится прямо-таки неимоверно крут, – подтвердил Хорт. Орки вокруг согласно закивали и горделиво приосанились.

– Ваш клан слаб и беззащитен, – диссонансом прозвучал ехидный голос. – Ничтожная кучка голозадых зеленомордых павианов в центре одного из самых опасных мест нашего мира, тоже мне крутизна!

Вздрогнув, все обернулись, орки рефлекторно оскалились и схватились за ножи. Рядом с моим креслом стоял стройный худощавый субъект в неприметной серенькой одежде и с улыбкой осматривал собрание. Каждый из нас мог бы поклясться, что только что, секунду назад, его не было. Входная дверь и окна не открывались, да и там бдительная охрана, откуда же он тогда взялся?

Я потряс головой и ущипнул себя, было довольно больно, а глюк, вместо того чтобы рассеяться, продолжал стоять и гадко ухмыляться.

Присматриваюсь внимательнее, по заостренным ушам и телосложению незнакомца можно было бы принять за эльфа, если забыть про глаза. Слегка раскосые, миндалевидные, они светились немыслимым лукавством, по степени шкодливости превосходя даже Витькины наглые гляделки.

– Ты х…хто?! – судорожно выдохнул Хорт, сжимая ятаган обеими лапами.

– Ты как сюда пролез? – ошарашенно пискнул Снупи одновременно с Хортом.

– Меня зовут Лисок. – Незнакомец сделал пару шагов и без приглашения уселся в кресло рядом со мной, вольготно откинувшись на спинку. – Да, Лисок, и я просто пришел.

– Лисок, значит, пришел, хорошо хоть не песец, – хмыкнул я, с интересом присматриваясь к гостю, при этом у меня почему-то зачесался правый кулак, наверно, потому, что ухо незнакомца находилось в удобной позиции для свинга, что очень соблазнительно, самому интересно, удастся ли мне удержаться?

– Я кендер, – попытался прояснить ситуацию пришелец, приосанился и королевским жестом обвел присутствующих. – Пришел сюда, чтобы попытаться спасти всех вас.

– От кого? – поинтересовался практичный Нерен, прищуренными глазами следя за гостем.

– О-о, – певуче протянул кендер. – Будет очень много «кого», я до стольки и считать-то не умею.

Конечно, прийти без приглашения в пиршественный зал, не спросясь, развалиться в кресле, наехать на всех присутствующих разом, обозвав нехорошими словами, хамство неимоверное, и представитель любой другой расы уже летел бы кубарем, теряя вместе с зубами весь свой лоск и наглость, но только не кендер, ибо их не трогал никто. И не только потому, что помнили пословицу: не тронь герань – вонять не будет, тем более что кендеры в отличие от этого цветка безобразничали безо всяких провокаций. Нет, просто кендеры были особым народом, притом самым малочисленным здесь, никто в этом мире не мог бы сказать, что видел двух представителей этой расы одновременно, сумел побывать в их селении или хотя бы в жилище. Где они обитают постоянно, чем занимаются – была тайна за семью печатями.

Уверенно можно было сказать только о некоторых общеизвестных свойствах кендеров: они появлялись и исчезали внезапно, держались надменно (а надо сказать, хамили они бесподобно), могли обмануть кого угодно и были неизлечимыми клептоманами. Если рядом с тобой отирался кендер – проверь карманы, пропажа какой-нибудь мелочи гарантируется. А если учесть, что ноги у кендеров быстрые, тельце легкое, то догнать их – задача совсем непростая. Пойманный же ворюга с самым невинным видом спокойно возвращал спертое, объясняя все это случайностью и недоразумением, мол, мелочи какие! Обокраденный же, скрипя зубами и изо всех моральных сил сдерживая желание убить наглую тварь, шел прочь, не делая даже попыток хоть как-то наказать проходимца. Почему так? Да потому что, по единодушному мнению всех рас этого мира, как светлых, так и темных, кендерам покровительствовали боги, и трогать их – себе дороже, прецеденты были. И еще говорили, что они знают будущее.

– Ну что ж, Лисок, раз уж пришел, ешь. – Я кивнул на стол, уставленный тарелками, жестом остановив Хорта, уже протянувшего было лапы, дабы взять дерзкого гостя за горлышко. – Ты какие блюда предпочитаешь, что тебе предложить?

– Нет, спасибо, угощения не надо, – покачал головой кендер и внезапно снова гаденько улыбнулся. – Главное, чтобы вы переварили и усвоили то, чем угощу вас я.

– Твои новости настолько плохи?

– Не-а, они еще хуже. Одна эпоха сменяет другую, и спокойствие, длящееся последние двести лет, подходит к концу, настает время войн, угадай, где они будут вестись? Ага, по глазам вижу, что угадал. Угадал-угадал! Так вот, эпически крутые орки, вы перебили пару сотен бродяг Диких земель, потрепали сброд Букана, прирезали спесивого болвана Сильвата с кучкой никчемных, заплывших жиром стражников, привычных управляться только с забитыми крестьянами, и чувствуете себя сильными? Ха! Да самое большое напавшее на вас войско не насчитывало и тысячи клинков! Совсем скоро к вам на огонек заглянут десятки тысяч, если не сотни, настоящих, опытных убийц. Как вам такое? А впрочем, лучше один раз увидеть, вы любите вещие сны, зеленокожие?

Орки вместе со мной синхронно замотали головами, при этом блеск в их глазах был поистине кровожадный, наверно, как и в моих, поскольку гость как-то нервно поежился и слегка отодвинулся в уголок.

– Ну да, ну да, этот сон вам совсем не понравится, но увидеть его надо, кстати, кто еще хочет видеть, пусть положит руки на стол, – торжественным и очень значительным голосом народного целителя, что частенько лечили всю Россию разом на халяву прямо через телевизор, начал вещать Лисок. – Закройте глаза, смотрите.

– Охрана, приглядывать за этим типом в оба, если что не так, хватать его и не пущать, а рот сразу заткнуть вот этой тряпкой, но без приказа не убивайте, – на всякий случай приказал я стражам, кинул на стол полотенце и зажмурился.

Лисок укоризненно покачал головой, но развивать тему перспективы появления тряпки в своем говорливом ротике не стал. Вместо этого кендер что-то прошептал, и перед моими закрытыми глазами появилась светлая точка, она все разрасталась, пока не превратилась в ясную картинку. Я увидел окрестности нашей долины, как будто стоял на гребне стены рядом с воротами.

Вокруг творилось форменное безобразие, подступы к Торнгарду шевелились, десятки тысяч солдат накатывались на город с явно нехорошими намерениями. Картинка была размыта, и определить сразу расовую принадлежность негодяев я не смог, но общее число было не менее сорока тысяч, они заполнили все окрестности древнего кратера. Мои воины стояли на стенах и, что называется, вели огонь из всех имеющихся средств, но их явно не хватало. Сбоку вывернулся клин воинов в вороненых доспехах, от их колонны к стене понеслись разряды молний, фаерболы и прочие прелести боевой магии. С другого фланга с гиканьем и улюлюканьем вылетела лавина конницы, своим поведением напоминающая футбольных болельщиков после решающего матча. Мои орлы отчаянно отбивались, враги дохли сотнями, но их было слишком много.

Среди нападающих я различил людей и эльфов. Завалив трупами ров, агрессоры ворвались в город. Картинка как бы переключилась внутрь нашей долины, Торнгард был разрушен до основания, повсюду пожары, я видел гибель своих друзей, собственную смерть от чьего-то шального копья, потом все исчезло.

Открыл глаза – мы по-прежнему сидели в зале советов моего терема. Судя по обалделым и в то же время убитым физиономиям моих друзей, они созерцали ту же киношку. Кое-кто из орков привстал, если не вмешаться, кендера сейчас за такое счастливое будущее порвут на британский флаг, я своих архаровцев знаю.

– М-да, приснится же такое. – Я потряс головой, видения были очень реалистичны. Проморгавшись, переключил внимание на местную Кассандру. – Ты бы еще холмик могильный изобразил и эпитафию нам прочел, пророк-оптимист, хотя ты и так это сделал. Отвечай, что это была за хрень?!

– Это не сон и не хрень, а один из вариантов возможного будущего, – покачал головой Лисок, а потом внезапно хихикнул. – И десять против одного, что будущее будет именно таким.

– А что тут смешного и почему десять против одного?

– А на тебя ставки делают, десять к одному, у нас свой тотализатор. Я, кстати, на тебя ставил, поэтому волей-неволей всецело на твоей стороне, если выживешь, мое состояние удесятерится. Правда, я всегда ставлю не на ту лошадку, но когда-нибудь и мне должно повезти, верно?

– А кто стоит за всем этим? – озвучил я общий вопрос. – Что за войско разрушит наш город?

– Пока неясно, но кто-то весьма скоро возглавит огромную орду.

– А как скоро?

– У вас есть год, может, два, а потом – холмик и эпитафия.

Хорт попросил каких-нибудь доказательств, что все это не идиотский розыгрыш, на что кендер с дурашливой гримаской сообщил, что, мол, хозяин-барин, не хочешь – не верь, это ему вообще фиолетово. Лисок еще пару минут выжидательно помолчал, а потом захотел приватной беседы со мной. Надежности стен я давно не доверял и для беседы тет-а-тет потащил кендера в чисто поле, где подслушать нас не могли.

– А почему ты хочешь нам помочь, что нужно кендеру? – попытался я сразу взять быка за рога, но гость оказался тертым.

– Кендеру нужен только бокал вина, да, пожалуй, к нему фрукты, – прищурился в ответ Лисок. – А вообще-то где восторженная благодарность? Не ценишь ты меня, да я для вас такое сокровище! Ну кто еще мог пойти к оркам, чтобы спасать их?

– Значит, ты нас любишь, прямо как родную маму или обожаемую тещу?

– Любить орков – это форма извращения, брр… Ты и твои друзья нужны не кендеру, а тому, кто послал меня.

– Так кому мы нужны и зачем?

– Кому – не скажу, а зачем, ну-у… Даже мартышка может быть для чего-нибудь полезной, а значит, и клыкастые зеленые павианы пригодятся.

Я так и не понял, проверял ли меня кендер на вшивость, как когда-то я сам проверял гнома Огилена, или паршивец просто прикалывался, пользуясь своей неприкосновенностью, а может быть, у него вообще стиль речи такой, но решил на дешевые подначки не вестись и не раздражаться, попытавшись ответить достойно, а главное – спокойно.

– Тогда скажи мне, почему бледномордый вислоухий задохлик, почти неспособный постоять за себя, волочит свои кости через Дикие земли в поисках никому не нужных зеленых павианов, если их и поближе найти раз плюнуть? С каких пор орки стали тут дефицитом?

– Нам нужны не всякие павианы и не любая горилла во главе их, – последовал любезный ответ.

– Но ты страшно рисковал, вообще непонятно, как до нас добрался, ты же, как говорится, два мосла и кружка крови, любой паршивый гоблин зараз схарчит. Так ради чего мы такие уникальные?

– Речь прежде всего о тебе, нет, не об уникальном, а только имеющем шансы когда-нибудь им стать. Не обольщайся, ты не единственный, к кому я приходил за последний десяток лет, и далеко не первый… седьмой ты, шестеро уже того, не справились. А не справиться в таком деле – это… в общем, печально, могу тебе даже их могилки показать, у кого они есть.

– Песец ты, а не Лисок, – хмуро буркнул я.

– Ну а как тебе понравился этот мир? – с гнусной улыбкой сразил меня следующим вопросом кендер. – Ну что ты пасть разинул, закрой, кишки простудишь, да и вообще впучь глаза обратно, я монстров боюсь. Да я знаю, что ты появился здесь только прошлой весной, даже знаю, что и орк-то ты всего год.

– Откуда ты знаешь?!

– Шеф рассказывал, правда, это почти все, что я про тебя знаю. Интересно, кем ты был раньше? А, ладно, можешь не говорить, наверняка эльфом, больно уж тебя к ушастым тянет, особенно к эльфийкам, хи-хи. Да и побратимы твои тоже оттуда.

– А что еще ты можешь рассказать?

– Когда ты вышел из портала, активировалось древнее заклинание, заготовленное его создателем, – сообщил внезапно посерьезневший кендер. – Дело в том, что руины, в которых ты появился в этом мире, – это все, что осталось от лаборатории одного могучего древнего мага. Он был крайне самолюбив и портал делал под себя. Пройдя через него, ты активировал остаточные заклинания волшебника, которые он тоже готовил для себя, поскольку никто другой этим порталом не пользовался. А накладывал он их потому, что при телепортации заклинания проникают глубже в тело и действуют без побочных эффектов.

– И что за заклятия?

– Если кратко, тебе добавилось здоровья и ловкости, немного возросла скорость реакции, но главное – это заклинание тройной удачи, тебе ведь сказочно везло все это время, и, конечно, это не случайность, вот только заклинания держатся не особо долго, они уже иссякают.

– А возобновить их возможно?

– Нет, они одноразовые, можно только наложить заново, но маг-создатель давно мертв, и секрет его утерян, так что можешь воспринимать все это как бонус при своем появлении в этом мире. Кстати, местные колдуны давно разрядили бы этот телепорт на себя, если бы нашли к нему ключ. Да, и еще, среди истинных мудрецов здесь и у вас на Земле эта планета называется Миром древних путей.

– Если не хочешь говорить о своем владыке, тогда расскажи хотя бы, почему шансов у нас десять к одному.

– Я уже говорил, но повторюсь, ты до сих пор сталкивался только со слабыми противниками, если не считать вампиров. Там тебя, скорее всего, прикрыло заклинание тройной удачи, а остальные твои враги просто смешны: Букан – тупой мясник, Андреас – книжный червь, убаюканный могуществом мага четвертого уровня, а Сильват был надутым бездарем, не противники – мечта!

– А Ренье, а черный папа?

– Черный папа слишком уверовал в свои артефакты и счел себя непобедимым – это гарантированный проигрыш, а Ренье в этом году исполнится всего лишь двадцать лет.

– Мне самому двадцать один год!

– Возможно, но тогда в этом мире есть существа старше тебя на десятилетия и даже века, по сравнению с ними ты вообще эмбрион, их хитрость начинается там, где кончается твоя. Кстати, вот еще фактик для поднятия настроения, я лично знаю пятерых здешних воинов, каждый из которых справится с десятком таких, как ты. Ну а поединок с настоящим боевым магом третьего-четвертого уровня для тебя почти как встреча откормленного гуся с поваром, шансов уцелеть примерно столько же.