Текст книги "Прерванная месса"

Глава пятая, также о полковнике Сазонове

Полковник нервно расхаживал между двумя столами своего кабинета. Его помощники углублённо вникали в документы, боясь встретиться с боссом хотя бы взглядом!

– Зачем Николаев попёрся к Немому? Что ему там было нужно?

– Возможно, что у них там была назначена встреча!

– Это после того, что случилось на репетиции? Вряд ли! Этот Николаев ничего не делает просто так. Он уже и нас просчитал, и самое лучшее было бы встретится с ним, обсудить всю сложившуюся ситуацию!

Как это было легко, протянуть руку, взять трубку, набрать номер телефона, поговорить. Вызвать на встречу. А там хлопнуть из винтовки с оптическим прицелом. Чтобы не мешался под ногами всё время! Но Полковник не сделал этого ни в тот раз, ни позже! Он понимал, что где-то совершил промах, и теперь его ошибкой воспользуются противники, вклинятся в линию их обороны. Месть за смерть своего человека, месть за хозяйку! Ведь доказано, что именно Немой натравил всех местных на Её гнездо. Так уж получилось, что Зара оказалась дочерью воровского авторитета. Но на её месте могла быть любая другая девушка! Непонятно! А сейчас все готовы шею себе свернуть ради неё!

– Не успели выпутаться из одной скверной истории, как сразу попали в новую!

– С корабля на бал, господин полковник.

В последнее время Полковник плохо спал, потому что ему снились очень тяжелые сны! Вероятно, что-то в прошлой жизни не давало ему покоя! Он уже бывал в таком состоянии, когда по ночам тёмная неизведанная сторона его души давила на сознание, мутно обволакивая его всего с ног до головы. Это началось в далеких бесконечных командировках. В таких случаях он уходил один в джунгли, а утром просыпался весь в крови на трупе уже остывшего хищника или ещё хуже – врывался в чужое селение, сея в темноте на его жителей смерть и ужас! За такие дела его и прозвали «Морроком!». Когда он раньше был в таком беспамятстве, то приказывал впустить его в общий каземат, где бился со всеми сразу. Редко кто мог выжить в такой бойне, а Полковник в плен не брал! Но это было давно, теперь он просто страдал. Люди знали такую его привычку, боялись таких дней, ибо невозможно было одолеть того, кто обладал подобным даром. Даром Полководца и Воина! Теперь, просыпаясь в мокрой постели, Сазонов нервно пил воду и старался успокоиться. Его похождения в такой, прошлой, не его жизни не пугали своей реальностью, он бывал в переделках и похуже. Но сегодня он увидел себя среди тех, кого сам закрыл однажды в канализационной шахте! Присутствовала именно двойственность чувства, что ты там, за дверью зло смеешься над поверженными врагами.

«Ничего им не будет! В старые времена гнили бы в колодцах!»

Одновременно Сазонов был самой жертвой и находился внизу! Несколько тел лежат на крупной решётке и не в состоянии даже встать! Их ноги проваливаются сквозь отверстия, прутья толстые, не гнутся! Вход вёл вниз, а люди оставались вверху! Вдруг большое количество воды, явно не свежего происхождения, хлынуло откуда-то сверху и придавило людей на эту решётку. И следовало найти в себе силы отклониться хотя бы в сторону от этого потока, чтобы спастись! Но сил уже не было! Нижнее помещение стало быстро заполняться. Вот кто-то сдернул его из этого водяного кошмара. Сазонов обернулся, это был Немой! Он бережно поднял его на руках и уже по колено в воде направился к остальным. Его спасли. А ведь только он знал, как эта решётка открывается. Ее следовало сдернуть с коротких петель, отвести в сторону, а там! Там, возможно, был выход на свободу! Но сил не было даже связать слова, высказать свою мысль. Сил не было сказать об этом! Все были обречены, ждали своей гибели. И, конечно, это был не Немой. Ему просто показалось! Сазонов сел на кровать, подумал:

«К чему всё это? Пленные остались живы, они передали их! Ничего с ними не случилось!»

И ничего он, конечно, такого не говорил. Но, наверное, подумал?

Сегодня он будет разрабатывать окружение Карла.

«Толстяк вернулся из Германии. Что ему опять тут нужно?»

Сазонов внедрил своего человека в штат обслуги отделения немецкого банка. Он сделал это давно, и получилось всё незаметно и естественно. Оказывается, что в новом офисе, который находился напротив их здания, постоянно шла работа. Он очень удивился, когда узнал то, какими данными оперирует немецкая аналитическая группа. То, что они шпионы, он уже не сомневался, но изучение обычной статистики по всей России – это что-то непонятное.

«Вот бы сюда бывшего генерального с его мозгами, он бы за несколько часов разложил бы всё по полочкам! Но Олег сам недавно встречался с Карлом. Это было в его прошлый приезд! Что это? Не похоже ли всё на альянс! У них за спиной! А против кого?»

Сазонов давно никому не доверял, кроме тех, кто прикрывал ему спину в боях. Но генералы исчерпали себя как вид. Компания перестала расти как раньше, нагло опрокидывая конкурентов. Стало скучно! Депутат через свою фирму «гнал» изделия на продажу, а они (Банкир, Юрист и Полковник) делали всё остальное. Занимались добычей, переработкой и поиском новых месторождений. Такая пресная жизнь не могла вызвать таких кошмаров! Скорей всего это предупреждение о новом витке интриг и заговоров. И Сазонов с удовольствием пустился в эту игру. Тут он был асом! Тут ему есть, где развернуться!

– Как там Кирилл?

– Ему сделали очередную операцию. Приезжала его мать, она стала сдавать в последнее время! О вас спрашивала! Вы говорили, что зайдёте!

– Нужно появиться, но сам видишь, некогда!

Конечно, он зайдёт, и о приезде его матери он знает, и самого Кирилла видел недавно. Теперь он ему как сын. Сын его лучшего друга!

– Этот Карл приехал неспроста. Или опять будет вести войну, или что-то узнал. Например, о смерти Немого!

В тот день Немой встретил их в комнате. И четверо профессионалов не смогли справиться с этим одним человеком. Он мелькал, словно тень! Уходил в разные стороны, отражал удары, наносил сам, ускользая от всех сразу. Им же казалось, что они бьются с жидким маслом! Потом Сазонов понял, что Немой всё время стоял на одном месте – высокий, сухой, сильный! Он бы справился с ними со всеми! А фокусы – это просто его развлечение. Тогда Полковник отдал короткий приказ на японском языке. Бойцы блокировали противника со всех сторон, эффект движения прекратился, но схватка продолжалась. Генерал сам нанёс несколько ударов пальцами в нужные точки. Немого согнуло от боли, но он быстро стал приводить себя в порядок, не обращая внимания на другие удары! Сравнительно скоро он полностью восстановился и снова отбросил всех в разные стороны. Такого никто от него не ожидал, он, словно взял чужую силу, и воспользовался ею на свою защиту! Полковник понял, что они сами являются этим источником его силы. Он возвращал им свою боль, сполна!

– Ну, это у тебя так просто не пройдёт! Заканчивайте его выходки!

Теперь Сазонов видит траекторию будущих ударов, но ничего пока сделать не успевает – перед ним почти не человек, это был Страж! Он уже слышал о таких, но не ожидал сам его увидеть!

Комната была маленькой, и нападавшие люди просто мешали друг другу, а тут ещё этот Немой со своими уникальными возможностями!

Последовал короткий приказ в переговорное устройство, и пятый человек, стоящий в это время на балконе у Немого за спиной, достал его отравленными дротиками! Немой остановился, потом понял, что скоро вырубится, потянулся рукой за спину, но обычный человек так сделать этого не смог бы! Не позволяет строение суставов! Немой вывернул свой сустав в плече с сухим хрустом, вытащил дротик и выбросил его. Сазонов понял, что на этом его фокусы не закончились, опять отдал приказ. И все бросились к нему. Начало действия препарата позволило бойцам скрутить Немого и усадить его в кресло. Тот еще покувыркался, и все видели, что скоро на кресле останется только одежда. Тогда Сазонов достал свой армейский нож и всадил его в грудь, оставив там. Боль потихоньку вползает в тело, прокладывая себе дорогу. Обычно люди сразу теряют контроль от шока, что их дражайшая оболочка повреждена, с Немым всё было иначе, он улыбался! Гримаса обезображенного рта исказила его в общем-то красивое лицо. Обрубок языка шевелился, как бы желая что-то сказать напоследок! Когда все успокоились, пришёл сигнал. Сазонов озабоченно всё оглядел, сказал:

– Уходим! У нас гости!

Это сообщение пришло из микроавтобуса, который дежурил напротив дома. Они успели выйти на балкон и в коридор подъезда. Дверь оставили открытую, основной свет выключили. Вряд ли посетитель снизу обратит на это внимание! На балконе остался один боец, у него была верёвка, которая уходила вверх, на крышу. Он прижался к стене, штора закрыла его, а снаружи мало кто бы стал смотреть на него, во дворе никого уже не было.

Детектив сгрёб кассеты, вызвал милицию. Как не вовремя! О них-то следовало позаботиться в первую очередь! Немой был ещё жив, но что он мог рассказать своим обрубком!

– Молодец, Николаев! Пошёл сразу в магазин, там банкоматы, и камеры наружного наблюдения, наверное, видео снимали!

– Пойди в магазин, забери все записи наблюдения!

Сидевший в автобусе высокий плотный парень спокойно вышел. Одет он был в простой двубортный костюм и строгие брюки. И направился в магазин. Автобус объехал здание вокруг, встал, готовый в любой момент сорваться с места. Боец вошел в магазин, обратился к охраннику, показал какие-то корочки с фамилией несуществующего сотрудника. Попросил оказать услуги следствию. Тот нехотя поплелся, его оторвали от игры. Попытка подзаработать у него бы не прошла, но всё же?

– Нет проблем.

И назвавшийся сотрудником человек шарахнул охранника по шее специальным средством. Его он прятал за полой своего костюма. Но парень был не промах, успел отреагировать и лягнул противника толстым носком своего ботинка. Но спецсредство всё-таки достало на обратном пути, и парень потерял сознание! И всё это для него прошло как в замедленном кино! Долго и нудно! Он ещё торопился уйти от удара, но вырубился совсем. Боец вошел в комнату, огляделся, вынул блок с записывающим устройством и вышел через другую дверь. Вход был заперт изнутри. Там его ждала машина. Они ещё проехали за Николаевым, проследили до офиса, но дальше не пошли.

«Всё получилось не так, как планировалось. Следовало вывезти Немого. Для допроса на какой-нибудь объект. Для этого нужно было просто его усыпить, и зачем они ввязались в эту драку? Тоже мне Матрица! Фокусы у него почище! Вот, невезуха!»

Глава шестая, о том, как Страж сам становится Монстром

Девушка стояла на высокой широкой сцене, одна, с распущенными волосами. Из одежды на ней была строгая белая блузка, клетчатый костюм с юбкой и безрукавкой. Клетка была небольшая. Бордово– зеленая. Из украшений на ней были серьги с жемчужинами каплевидной формы. Она стояла и пела! С каждым её словом, нет, с каждым звуком её голоса, её волосы заряжались зарядом и поднимались за спиной! Они почти искрились. Когда отталкивались друг от друга, создавая эффект ореола. Надо сказать, что девушка сама выбрала то, что хотела исполнить. Партитура. Слова. Ноты. Всё это она принесла однажды немолодому органисту, который с трепетом держал в руках бумаги неизвестного происхождения. Это было произведение, написанное от руки на старом пергаменте, скрученном в трубочку. Для него был небольшой картонный тубус, покрытый темно-красным бархатом с вылинялой ленточкой и следами от сургучной печати снаружи.

«Такие вещи принадлежат явно не этому веку!»

Слова и знаки были написаны, вероятно, натуральными чернилами, которые почему-то не потеряли своей окраски! Они отливали позолотой, преломлялись в свете современного освещения перламутром. Нужно отметить, что слова были написаны на немецком языке и частично на латыни. Внешне всё выглядело взвешенным и строго выстроенным произведением. Названия всего произведения не было. Кусок пергамента сверху был оторван каким-то варваром, и это был единственный недостаток этого совершенного документа! Для человека, который взял в руки эту вещь, знание двух языков не являлось проблемой.

– Откуда это у вас? Милое Дитя!

– Мне его достали недавно. Я чувствую, что смогла бы исполнить его самостоятельно. Мне нужны вы, Маэстро.

– Ну! Давайте попробуем!

Они бились уже несколько часов, разбирая по частям, вымеряя паузы, переводя текст, обговаривая ход. Потом органист сел на своё место и начал играть заново. То, что он исполнял, было божественно, но некому было оценить его исполнение, зал был пуст. Они занимались с утра, когда это помещение было свободным. Но вот открылась дверь, и туда просочились служители культуры – простые вахтёры, билетёр, уборщица, декораторы и другие рабочие сцены. Никто в здании не смог устоять перед соблазном, услышать всё это поближе! Вот Органист подал знак рукой – время вступать девушке. Сначала её голос блуждал, слабо и колеблясь, но потом с каждым мгновением стал набирать силу. Казалась, что она не сможет исполнять именно так эту вещь! Ведь люди годами тренируют голосовые связки, развивают у себя чувство такта, восприятие ритма, оттачивают музыкальный слух! Потом у неё не было, и не могло быть элементарного объёма лёгких для этого бесконечного дыхания! Но инстинктивно она широко разводила руками, делала немыслимые па, дирижировала сама себе, рисуя в воздухе незаметные знаки! Этому всему она училась с раннего своего детства! И где-то на второй половине у неё стало получаться всё лучше и лучше! Она даже не заглядывала в партитуру. Пела, и казалось, что искры стали рассыпаться вокруг неё. Теперь она стояла в некотором подобии свечения, как тонкая вращающаяся игла, блестящая на тёмном фоне! Никто ничего не мог понять! Откуда взялась эта девушка? Что это за музыка? Все были загипнотизированы этим чудом! Музыка и песня! Орган и человек на сцене. Вот она в очередной раз потянулась, привстала на цыпочках и осеклась! Это заметил музыкант.

– Перерыв! – произнес он негромко пересохшим горлом и перестал музицировать. Орган, который достался городу очень давно от какой-то немецкой колонии, ещё прохрипел и замолк. Внизу все ещё долго не могли прийти в себя! Музыкант подошёл к девушке. У неё были опущены плечи, на лице бледность, таких в гроб кладут краше! Он тоже был бледен и взволнован!

– Помогите мне! – позвал он на помощь помощника администрации этого концертного зала. Они вместе отвели девушку вниз. Посадили на кресло. Её бил нервный тик, тело, как холодный кусок!

– Чаю! Горячего чаю! Скорей! Врача! Позовите скорей врача!

Врач был свой. Он только что вернулся с перерыва, был в городе, поэтому ничего этого не видел и не слышал.

– Крайнее переутомление! Я могу сделать укольчик, ей станет лучше! Потом пусть попьёт настоёв из сборов, могу выписать рецепт на витамины!

Он сделал всё, что было необходимо, и ей стало лучше.

– Вы, это слышали? Ведь я могу «это» сделать! – первое, что она спросила, когда пришла окончательно в себя. Доктор покачал головой, рядом нервно вышагивал Музыкант. Потом он собрал все бумаги и удалился. Он запер всё в директорский сейф, ключ от которого попросил на время, вернулся.

– На сегодня всё! Я тут вашу матушку вызвал! Она сейчас будет! Ох, боюсь, попадёт нам за нашу самодеятельность! У вас есть знакомый с автомашиной? Если что, я могу вызвать такси!

– Нет! Что вы? Зачем?

– Эта вещь очень сильная! Она просто высасывает из вас все ваши силы!

– Я знаю, что следует сделать в следующий раз! В моём сне я пела в знаке пентаграммы на полу, нужны ещё свечи, много свечей и смолы!

– Тяжелые запахи очень плохо влияют на голосовые связки. Потом вам будет очень тяжело!

– Я знаю! Но мне нужно успеть подготовиться! Вы даже не представляете, как это мне нужно! И знаете, позвоните по этому телефонному номеру. Скажите тому человеку, что нужна его помощь!

На визитке был рабочий телефон частного детектива. Органист, качая головой, побрёл опять к телефону. Набрал номер, гудки. Ждать пришлось недолго. Николаев приехал сразу, как только смог освободиться. Для этого он выпроводил очередного клиента с весомой скидкой. В старом Доме Культуры в холле все шушукались! Детектив ещё подумал:

«Что-то тут случилось!»

Он нашёл их сразу. Женщина стояла рядом с пожилым музыкантом, остальные уже стали расходиться. Алексей познакомился с Органистом, которого, впрочем, знал, городок-то небольшой. Пожал обе руки своей бывшей клиентке. Он вёл её дело, которое перевернуло несколько лет назад весь этот город. Та была в смятении. На лице выражение, типа, «опять началось!». Девушку он увидел сидящую в кресле, завёрнутую в шерстяной плед. Она уже спала, бледная и спокойная. Ему кратко объяснили, в чём нужна его помощь. Он захотел увидеть этот документ. Семья доверяла ему, поэтому они прошли к сейфу.

– Откуда это у неё?

– Она попросила Олега! Но, вы ведь знаете его! Сказала, что где-то в Европе, в старом заброшенном доме есть тайник, что там лежит партитура. Сказала, что во сне она пела, и у неё всё было хорошо! Но если не успеет до… (она назвала дату), то всё будет, наоборот, плохо! Олежек приехал через два дня и привёз! Он так хорошо к ней относится! Готов выполнить любой её каприз! Оказалось, что это ещё действующая усадьба, просто там редко кто живёт! Сейчас его нет в городе.

Николаев покачал головой.

«Интересно всё это складывается. А он не сказал, при провозе через границу у него не было трудностей? Впрочем, законным путём он бы ничего не смог сделать! В Европе это передали бы возможным наследникам, потом оценочная комиссия, затем аукцион или торги. Выложил бы пару миллионов за бумаги, и стал бы он их законным обладателем, но не сразу, а лет так через несколько! Наверное, не обошлось без полковника! Без его связей в Европе!»

– Хорошо, мне в общих чертах всё понятно! Опять мы во что-то вляпались! У вас найдётся в квартире комната, я поживу с вами.

– У нас свой дом в загородном посёлке, добро пожаловать к нам! Сами видите, бывших клиентов не бывает!

– Да, бывших клиентов, как и господ!

Дело в том, что после смерти отца девушка стала наследницей небольшого состояния. Джокер выставил условие, она пишет отказ от активов в некоторых предприятиях и получает отступные в виде денежной суммы. Сторону наследницы защищал и холдинг. «Генералы» пригласили юриста, тот составил бумаги, проверил сделку. Остальные партнёры хотели вывести её из игры, зачем, мол, такой юной леди этот «головняк» с акциями и ценными бумагами. «Генералам», напротив, такой расклад был выгоден. Получается, что часть чужих активов по-прежнему имели некоторые ограничения, как посторонний владелец. Они предприняли всё, чтобы активы остались на руках девушки, только посоветовали ей нанять менеджера. Джокер подсуетился и предложил свою кандидатуру, он гарантировал исполнение всех условий договора. Так у семьи появилась возможность купить себе дом за городом, продолжать обучение, готовиться к сольным выступлениям, планировать гастроли.

Николаев почувствовал нервную дрожь в руках, когда потянулся к бумагам. Он передумал брать их в руки сам. Достал из кармана специальные перчатки, попросил одеть Музыканта.

– Что, так всё серьёзно? Вы думаете, они отравленные?

– Не знаю! Я отдал бы это на экспертизу! Вы знаете, с артефактами кто у нас в стране имеет дело?

– Не шутите так, молодой человек!

– Этому документу более 200 лет, а выглядит так, как будто бы его недавно написали! Смотрите, пергамент даже не потрепался от времени. Ни посторонних пятен, ни следов сгиба, ничего! Только он оборван с одного конца. Не удивительно ли?

– Да, я тоже обратил на это внимания, и знаете, он ещё пахнет! Ладаном! Несомненно, ладаном!

– Хорошо! Вы его заприте обратно в сейф, пожалуйста, а лучше в банковскую ячейку. Я думаю, что ему цены нет! В нашей глухомани и такой раритет! Можно снять копию. И работать с ней, если на то пошло.

Николаев видел, что всё сказанное не очень-то радует Органиста. В углу кабинета стоял обыкновенный струйный принтер с ксероксом. Детектив и Музыкант разложили документ на нем, нажали кнопку. Что-то внутри вспыхнуло, вышел почти чистый лист бумаги, совсем не похожий на тот, что ожидали!

– Посмотрите!

– А что случилось с документом?

– С ним всё нормально, он цел, но копия явно у нас не получилась! Тут просматриваются чёрточки, какие-то линии, а содержание отсутствует!

– Что касается чёрточек, я, пожалуй, это могу объяснить! Документ с двойным дном! Это тайнопись! Я постараюсь с этим разобраться. А вот текст, вероятно, его написали таким способом, что современная техника пока не в состоянии с ним справиться! Видимо, тут нужен более чувствительный аппарат! Или дело в краске! Использовали какую-то технологию, которая странным образом его защищает, в данном случае от производства копии на ксероксе. Мы попробуем обычную фотоаппаратуру, сделаем снимки, что нужно увеличим, а оригинал нужно спрятать! Я не перестану повторяться! От греха подальше!»

Органист взглянул на луковицу старинных часов и развёл руками.

– Да банки уже не работают! Если только завтра, с утра! А тут есть сейф!

Николаев осмотрелся, его интересовала сама комната и состояние сейфа.

– Нет! Тут окна без решеток, дверь можно одной ногой выбить, а сейф на руках вынести! Нет, давайте сделаем так, вы оставите на ночь тут пакет размером с тубус и скажете при всех или всем, что воспользуетесь сейфом. А на самом деле всё уберём в моём офисе, это по пути. Заедем, и там разберёмся!

Они так и поступили. Органист оставил внушительный пакет в сейфе администратора, они со всеми простились, забрали женщин и покинули здание. В машине Николаев несколько раз оглядывался, тщательно следил в зеркало заднего вида, но ничего обнаружить не мог.

– Что вы все время оглядываетесь? Кто-то следит за нами?

– Возможно! А может быть, мне просто кажется! А давно у вас болят суставы пальцев?

– Да, давно! Но, постойте, откуда это вам известно?

– Вы всё время перебираете костяшки и трёте пальцы. У вас плохая циркуляция крови, вероятно, это возраст!

Детектив не стал говорить, что краем глаза «увидел» его внутреннее состояние, это могло бы насторожить пожилого человека.

– Да, мёрзнут часто руки! Ничего не поделаешь, издержки профессии. У пианистов это наказание!

В своём офисе Николаев положил тубус в сейф, а другой пакет с подлинным документом отправил в тайник. С некоторых пор у него появился отдельный потайной шкаф для таких, скажем, конфиденциальных вещей! Потом он завёз Музыканта домой и отправился за город. Он точно знал, где находится нужное строение, такая информация была частью его профессии. По приезду хозяйки познакомили его с обстановкой, он посмотрел на двор, на запоры и двери и только покачал головой. Они готовились поужинать. Девушка. Её звали Зарина, она уже пришла в себя, много безудержно болтала. Они перебирали новости, всех своих ближайших знакомых, случаи из жизни, что-то ещё! Это было мило! Разговор в одну сторону, ей видно не хватало такого собеседника. С матерью у них были совсем другие отношения, они понимали друг друга с полуслова. А Николаеву казалось, что он мог слушать её сколько угодно. Он был уже почти родственник, хорошо знакомый им человек, спасший их уже не один раз в прошлом! Потом этот хороший знакомый человек съел всё, чем его кормили. И он мог бы съесть ещё, но внутренний голос сказал ему:

«Хватит! Николаев! Опомнись!»

Потом говорила мать, она достала альбомы с фотографиями родственников. А девушка молчала, просто ходила вокруг, она сказала ещё, что ей значительно лучше. Повеселела.

– И усталость прошла, Я чувствую себя хорошо!

Николаев рассматривал снимки. В этих старинных семейных альбомах на листах не хватало порой снимков, это могло обозначать только одно, что их нельзя было показывать чужим!

– В то время нельзя было иметь связи с врагами народа, с эмигрантами, с диссидентами. Короче, с оппозицией! А все наши дальние родственники ими и являлись! Впрочем, о чем это я? Какая оппозиция? Так, просто другая ветвь!

– У вас явно немецкие корни!

– Австрийские! Они до сих пор живут там! Это была раньше очень известная фамилия! Потомки очень знатного рода, но мы потеряли давно с ними связь. Очень давно! Сами понимаете, сначала война! Тогда предки изменили букву в фамилии и стали Павловы!

– Когда то я очень любила слушать рассказы родных, представляла себе дальних родственников, как они там живут! И даже видела сны об этом! Да! Да! Но это было давно!

– С отцом дочери я познакомилась давно. Мы были тогда простыми студентами. Но его выгнали, по какой-то причине. Паша был «невыездным», долго искал себе работу. А потом его осудили. Но он исчез, как провалился. Это потом я узнала, что он стал «вором в законе», когда появился в нашем городе вновь, а в моей жизни второй раз. Наша встреча была случайной. Я занимала тогда незначительное место в городской администрации, а он был проездом. Это был скоротечный роман. Цветы, хорошее вино, дорогие украшения. Однажды утром мне стало плохо, я поняла, что не предохранялась. А он так ничего и не узнал. Потом опять пропал, и уже на долгие годы. Я сохранила ребёнка, и, как видите, сама её воспитала. Мне и в голову не могло прийти, что в следующий раз я его увижу опять тут, в этом городе. На этот раз его окружали отъявленные головорезы, кругом шла почти война. Если бы я даже захотела подойти к нему, меня бы на пушечный выстрел не подпустили. Паша был очень осторожен, но имел столько врагов! Вообще он был хороший человек, которого обстоятельства поставили в такие рамки, когда пришлось выбирать. Его незаурядный ум и природный талант нашли применение в самый трудный этап его жизни. Так вероятно нужно было стать тем, кем он стал. Не знаю. Если бы он остался в университете, то стал бы знаменитым учёным или просто прекрасным специалистом! А так, уголовный авторитет.

– Странно. Я был тогда молодым следователем. Он ушёл от правосудия, но после первой судимости мог получить срок как соучастник. Он смог остаться в тени. Оказывается, чтобы быть просто осторожным, тоже нужно рисковать. Знаете? А последние события вылились бы в очередной срок. Но, опять же, такое трудно доказать! В городе происходит постоянный передел. Всё меняется. А у него был уже вполне легальный бизнес. Конечно, он «крышевал» тут всё, но это почти недоказуемо сейчас. На него всегда работали прекрасные адвокаты!

Ночь прошла нормально, по крайней мере для них!

Органист жил вместе со своей пожилой сестрой в небольшой, старой планировки квартире. Когда он вернулся домой, они с сестрой поужинали вместе. И по домашней традиции стали обсуждать все события дня или последние новости. Они были близнецами, но совершенно внешне друг на друга не походили, зато имели общий мир интересов.

– Знаешь, сегодня с Зарой штудировал одну вещь! Это уникальное произведение! До сих пор удивляюсь, как оно попало в мои руки! Написанная для мессы неизвестным композитором, специально для органа. У нас пока ещё не всё получается, это очень трудная сольная партия. Вот если бы разбить на несколько голосов. Да, да, хором, я думаю, было бы легче исполнить такое!

– Девочка уникальная! Нужно рекомендовать её какому-нибудь хорошему профессору в Москве или в Санкт-Петербурге!

– Зачем? Я сам ещё профессор, но мне не по годам заниматься обучением! Я мог бы вести двух – трёх человек, но Зарина, она уникальная! Тут нужен серьёзный подход!

– Я слышала, они получили наследство! Не удивляйся, все об этом говорят!

– А, не обращай внимание! Это больше грязные слухи. Ей возместили часть состояния её отца, потому что она сама отказалась вести дела в некоторых компаниях. Ей не стоит связываться со всем этим. Теперь у неё будет умелый управляющий, потом наступит по завещанию нужный срок, она откажется от всего! Криминал, «Янг Дженералс»! Наш город ещё не отошёл от всех этих последних событий! Это была почти война!

Потом у них по программе был вечер у «ящика», смотрели очередной «мыльный» сериал. Пили чай со сладостями. Вероятно, что Музыкант просто любил посидеть в своём кресле. В дверь позвонили. Сестра вышла, и её долго не было.

– Кто там, Анюта?

– Антон, к тебе пришли!

Сказала она наконец-то неестественно, её голос прозвучал не в своей манере.

На пороге комнаты появилась фигура высокого лысого человека. Настолько высокого, что Антон сразу не заметил присутствие второго посетителя! Рядом с первым стоял маленький уродливый карлик, который противным голосом произнёс:

– Вечер Добрый! Музыкант! Чем угостишь?

И карлик рванул к столу с печеньем.

– Вы кто такие?

Огромная фигура продвинулась вглубь комнаты и показалось, что заполнила её всю до последнего свободного пространства.

– Мы, собственно говоря, к тебе из чистого любопытства решили заглянуть!

По-прежнему трещал карл, он безостановочно сновал по комнате, широко выкидывая ноги вперёд, видимо получая от этого удовольствие.

– Это мой Хозяин!

Фигура кивнула мрачно головой.

– Мой Хозяин очень важный человек! Знаешь, чем он занимался последние десять лет. Пока не нашёл меня? Он рыл могилы! Ха – Ха! – ответил, не дожидаясь реакции, маленький человечек, потом это ему показалось забавным, он ещё больше засмеялся.

– Я попросил бы вас покинуть наш дом! Или я буду вынужден вызвать милицию! – тревога с первой минуты заполнила его душу и не покидала. Музыкант затруднялся что-либо сделать. Приход незваных гостей был неожиданным и странным!

– Анюта! Подай, пожалуйста, мне телефонную трубку! – строгим голосом произнёс он, у него стала кружиться голова от всего этого, ему нужно было найти в ком-то опору, но он уже чувствовал неладное. Так и есть, трубка стационарного телефона молчала. Где-то в пальто у него остался сотовый.

– Что, не получается? – плаксивым голосом произнёс гость, потом на стол упало что-то очень знакомое. Мобильный телефон при падении выплюнул батарейки, те упали на пол.

– Прекратите этот балаган, наконец-то! И убирайтесь отсюда. А не то я позову на помощь соседей!

– Балаган! Балаган! – подхватил знакомое слово карл, он запрыгал, а его лицо стало злым!

– Хорошо! Нам нужны эти бумаги! Ты сегодня держал их в руках! – и он быстро схватил Музыканта за кисти рук, вывернул их к себе и стал рассматривать. Внимательно выискивая что-то, словно искал пыль. Сильные пальцы невысокого гостя держали пожилого человека как клещи.

– Я не понимаю, о чём идёт речь! Вы должны покинуть нас! – уже менее твёрдо произнёс Антон, ему стало душно в этой комнате!

– Музыка! Музыка! Ты сегодня держал их в своих руках, у тебя все пальцы в серебре. Хозяин пришёл за этими бумагами!

Тут Антон понял, что между высоким гостем и этим карлом существует какая-то связь. Гость, которого называли «Хозяином», был нем, а маленький человечек мог говорить от его лица. Хозяин тем временем стал расхаживать по комнате, он двигался, как маятник, и так же сильно раскачивал ногами. Раскачивал и эту комнату, и весь этот мир. В какой-то миг пол провалился под ним, но высокий человек никуда не делся, только Антону стало ещё хуже, он упал в своё кресло. Посмотрел на свои руки, это маленький человек отпустил его, сильно толкнув.