Текст книги "Антивирус. Европа в огне"

– Значит, вы, все-таки, полагаете, что вирус этот создан искусственно? – спросила ведущая.

– Ничего вам не могу сказать. Вирусы могут сами по себе мутировать самым странным образом.

– Но человечество пережило множество вирусом, холера, эбола, атипичная пневмония, ВИЧ, в конце концов. Неужели так трудно создать вакцину для этого вируса?

– Холера возвращалась и в прошлом веке. Последняя вспышка была в 1975 году. Уже в эпоху цивилизации и прогресса. Почитайте историю. А тогда нам казалось, что медицина была уже на высоте.

– То есть, вы хотите сказать, что человечество обречено?

– Человечество переживало эпидемии холеры, когда вообще никакой медицины практически не было. Вымирали города, страны теряли половину населения, но человечество выживало и прогресс двигался дальше, – отвечал эксперт, но тон его был не особенно оптимистичным.

– Но вы же не хотите сказать, что в наше время прямо все человечество способен охватить какой-то там вирус?

Медэксперт несколько мгновений молчал, потом опять мрачно посмотрел на ведущую и твердо произнес слова, от которых кровь застыла в жилах у многих зрителей.

– Это вам не какой-то вирус. Это живая бактерия, которая пришла к нам, чтобы уничтожать нас. Это кара Божья за все наши грехи на этой…

Манюэль не дал дослушать эксперта, он переключил телевизор на веселые мультфильмы, которые изрядно обрадовали пухлячка Родриго.

– И без вас тошно, – проговорил Манюэль, налил себе и Татьяне вина и сказал: – Давай выпьем в память о моем брате Антонио, с которым мы с детства делили все, что у нас было, игрушки, одежду, потом даже девчонок. Извини, дорогая. Так уж было.

– Да ничего, – Татьяна даже поежилась от его слов, настолько мрачными они ей показались.

– Знаешь, если бы не он, я бы и… кх… мужчиной не стал в семнадцать лет.

– Дорогой, вот это мне не очень приятно слышать.

– Извини. – Манюэль глотнул вина, но не успел он допить бокал, как вдруг закашлялся так, что глаза его раскраснелись, а все лицо его стало бардовым.

Манюэль схватил полотенце и стал прижимать его ко рту, чтобы на стол и в тарелки не полетели брызги из его рта.

Татьяна вскочила со стула и стала стучать мужа по спине, полагая, что он просто-напросто поперхнулся вином.

– Что же это ты так неаккуратно, дорогой?

Манюэль хотел что-то сказать, но опять закашлялся и стал стучать себя в грудь.

– Что-то тут першит, – откашлявшись, сказал Манюэль и опять кашлянул несколько раз. – Ты мне чуть спину не отбила. Тяжелая у тебя рука.

– Не хватало, чтобы ты еще заболел, – сказала Татьяна, разливая вино по бокалам.

– Как там у вас говорят в России – не каркай! – сказал Манюэль, отирая рот полотенцем.

– Тьфу-тьфу-тьфу, – три раза сплюнула Татьяна и постучала согнутым пальцем по деревянному столу. Затем подняла бокал: – Пусть земля ему будет пухом. Это так у нас в России говорят. Чтобы ему было мягко лежать.

– О, да, – задумчиво произнес Манюэль, глядя на свой бокал с вином. – Пусть ему будет мягко в земле рядом с бабушкой Чикитой. Теперь они навсегда будут вместе.

И Манюэль высушил свой бокал до дна.

***

БЕГСТВО – АПОКАЛИПСИС НАЧИНАЕТСЯ

Татьяна уже едва могла вести автомобиль, настолько она вымоталась и так хотела спать, но останавливаться вот так в темноте где попало было сейчас очень опасно. Время от времени попадались автомобили, которые стояли на обочине, либо стояли поодаль от дороги, либо на парковочных местах. В этих машинах не горел свет, не работали габаритные огни. Что было в их салонах можно было только догадываться. Возможно, кто-то даже спал в них, а, может, там уже были мертвые или даже убитые. В любом случае Татьяна не собиралась ничего проверять. Она вообще не хотела ничего, кроме как спать.

Наступало утро, с востока вспыхнуло зарево восхода, словно там что-то взорвалось, вверх медленно, как из укрытия, выползало еще не проснувшееся бардовое солнце, которое быстро превращалось в яркий и веселый желтый шар с щедрыми на радость лучами, Теперь все казалось не таким уж и мрачным, и вся прошлая ночь, и все прошлые дни представлялись уже не такими страшными. Все как будто затерлось в памяти этими ласковыми лучиками надежды и добра. И все вдруг стало представляться совершенно в иных, радужных цветах.

Все словно расцветало, лужайки, аллеи, пальмы, газоны, цветочные клумбы. Солнце осветило красивые домики с черепичными крышами, блеснуло в стеклах окон, пробежало по лакокрасочному покрытию автомобиля яркими искорками.

Можно было даже подумать, что ничего страшного вокруг не происходит и все это было просто сном.

На задних сиденьях все спали. Армина спала, приложив голову к панели двери, укутанный в плед Родриго мягко сопел все в той же позе, уложив голову на подлокотник.

Мужа Татьяна не видела, но слышала его громкое сопение. В ее душе даже родилась надежда на то, что кризис его болезни прошел и что благодаря таблеткам, постоянному питью и его иммунитету он пошел на поправку.

Татьяна одела очки от солнца, которое начинало слепить ее. Но радость Татьяны вдруг прервалась в один миг, когда машина ее подскочила так, что Татьяна едва не потеряла управление.

Машина завиляла, Татьяна с трудом удержала руль, затем снизила скорость, остановилась и замерла за рулем, взволнованно дыша. Руки ее стали мелко дрожать. Она поняла, что случилось, но верить в это не хотела.

Армина, проснувшись, вскочила в кресле, решительно осмотрелась, схватив револьвер.

– Мама, что это было? – почти шепотом спросила Армина.

Татьяна перевела дух, помотала головой.

– Не знаю, милая.

– Мы что-то переехали, мама? – Армина внимательно посмотрела на мать, затем осторожно приоткрыла дверь и посмотрела назад.

Армина неторопливо вышла из машины и, глядя назад, остолбенела.

Татьяна смотрела на Армину, которую еще было видно в дверном проёме, но сама выйти из машины не решалась.

Тем временем Армина быстро пришла в себя и направилась куда-то в обратную сторону.

– Ты куда? – крикнула ей Татьяна, но сама из машины выйти все-таки побоялась, но побоялась не потому, что ей могла бы угрожать какая-то опасность, она не хотела видеть то, что уже представилось ее внутреннему взору.

Армина подошла к человеку, который лежал на дороге и, как было видно, по которому и проехался тяжелый внедорожник семейства Рико.

Это был человек в полностью герметичном костюме белого цвета, которые делают, по-видимому для того, чтобы были видны на нем малейшие загрязнения. Но теперь он был не только испачкан и раздавлен машиной, но в нем было несколько пулевых ран.

Таких костюмов Армина еще не видела. В Сантандере все, кого она успела увидеть, были одеты в другие костюмы. Еще более удивительным было то, что на груди слева, на этом белом комбинезоне был трехцветный шеврон, напоминающий флаг Франции, вот только располагался он горизонтально и цвета были расположены немного по-другому. Армина вспомнила, что это был флаг России и удивилась тому, что этот человек оказался здесь, посреди дороги.

Рядом с дорогой лежал перевернутый микроавтобус с красным крестом на борту. Двери его были распахнуты и внутри, за рулем, тоже был виден человек, который безжизненно свисал на руле.

Армина опять посмотрела на лежащего человека на дороге и увидела, что из приоткрытого кармана на его груди, торчал какой-то уголок. Было похоже, что перед смертью этот человек хотел что-то достать из этого кармана, расстегнул замок на кармане, но открыть его до конца не успел.

Армина присела перед убитым на корточки.

– Армина! – послышался окрик Татьяны. –Ну, что ты там делаешь? Поехали!

– Иду, мама. – Армина быстро что-то достала из кармана убитого, положила в свой карман и вернулась в машину.

– Что ты там рассматривала? – Татьяна завела машину. – Что там было?

– Ничего, мама.

– Надо отдохнуть, – Татьяна едва могла держать глаза открытыми, веки не слушались ее, казалось, они были наполнены свинцом.

Татьяна завела двигатель и они поехали дальше. Впереди появился какой-то маленький городишко, название которого Татьяна не успела прочитать, поскольку глаза ее слипались, будто от мёда и она могла следить за дорогой.

Наконец, Татьяна увидела одноэтажное здание, около которого стояло две машины полиции и свернула к нему в надежде здесь и поспать.

На здании было написано – «полиция», поэтому Татьяна без всякого страха свернула к нему, припарковала свой огромный внедорожник около полицейской машины, заблокировала все двери, аккуратно, чтобы никого сзади не зажать, откинула сиденье назад, укуталась в легкий плед, который лежал рядом, положила голову на бок и мгновенно погрузилась в глубокий беспечный сон…

Глава третья

ВСЕ ЕЩЕ ТОЛЬКО НАЧАЛОСЬ

Заканчивался уже третий месяц карантина в Испании, который вводился попеременно с ослаблениями, но конца и края эпидемии не было и видно. По телевизору шли бесконечные дискуссии по поводу вируса и новости о том, как ежедневно в мире умирают десятки тысяч людей, и как в Европе наступает настоящий экономический и общественный коллапс. Сообщалось, что в связи с многочисленными грабежами и мародерством правительство рассматривает вопрос о введении комендантского часа и даже военного положения.

Манюэль и Татьяна эти новости практически не смотрели, тем более что Манюэль старался жить в отдельной комнате, кашель у него не прекращался, прибавилась температура, но врачи наотрез отказывали ехать к нему. По телефону, если удавалось дозвониться, как заученную мантру операторы произносили сообщение о том, что в клиниках нет свободных коек, нет лекарств, защитных средств, да и вообще врачей в строю остается все меньше и меньше. Лишь пару раз удалось услышать по телефону советы, как и что делать, чтобы легче дышалось и чтобы предотвратить заражение остальных членов семьи.

При этом в интернете, который Манюэль любил просматривать, постоянно сообщали, как врачи самоотверженно борются за жизни каждого пациента. При этих словах Манюэль готов был разбить ноутбук пустой бутылкой от пива.

– Сволочи! Ни за кого вы не боретесь! Твари1 вам бы только евро с нас собирать. Больше вам ничего не нужно!

Улицы города практически вымерли, иногда по улицам ездила полиция, но время от времени, то тут, то там ползли слухи о том, что появились какие-то банды, которые грабили магазинчики, аптеки, магазины с оружием, и даже нападали на машины «скорой помощи», чтобы добыть хоть какие-то лекарства.

После получения очередного пособия Манюэль сумел сделать хорошие закупки в аптеке, которую он нашел на окраине города и в которой работал его хороший знакомый. Манюэль набрал всего, что, как советовали врачи и профессора по ТВ и по интернету, могло помочь в борьбе с вирусом.

На следующий день Манюэль узнал, что аптеку ночью ограбили, а его знакомого застрелили, когда тот, проснувшись на шум в торговом зале, спустился туда с жилого этажа с охотничьим ружьем.

Больше месяца назад, Манюэль с трудом заставил Татьяну и детей продать все лишнее, ноутбуки, дорогие телефоны, ненужные шмотки. Все это он свез на скупку, где еще давали за вещи не плохие деньги. А потом, невзирая на возражения Татьяны и плач детей, Манюэль отправился в супермаркет и вернулся только к ночи, выстояв огромные очереди, и скупив все, что только было возможно. Воды он покупать много не стал, а купил простой фильтр с десятком кассет, через который можно было процеживать водопроводную воду.

По подсчетам Манюэля всего этого могло хватить их семье на пару месяцев.

– Если, конечно, мы не будем поедать все, как свиньи, – заключил Манюэль, когда они подсчитали купленные лекарства и продукты.

После трех месяцев карантина Манюэль исключил из рациона все, что было дорогим и что он считал роскошью. Теперь он закупил только воду, крупы, замороженное мясо, рыбу, сушеный хлеб, вафли и сухари. Лекарств купить уже было невозможно, но лекарств у них и без того было уже достаточно.

– Это все, что я достал, – объяснился Манюэль.

– А как же кола? – беспечно удивилась Татьяна, рассматривая покупки.

– Есть вода. Пей, сколько хочешь.

– Да ну, – покривилась Татьяна. – Мне еще нужны лаки, крема. Косметика. Шампунь.

– Незачем нам косметика. А мыла сколько хочешь есть.

– Какой же ты нудный, – впервые поругалась на Манюэля Татьяна. – Ты прямо, как у нас в России, все впрок, да все в экономии. Мне вот хочется жвачки, например.

– А я хАчу кАнфеты! – весело сказал толстячок Родриго.

– А тебе, спортсмен, не помешает похудеть, – погладил его голову Манюэль.

На кухню, да и в туалет Манюэль выходил в маске, которые закупил в аптеке. Приятель припрятал для него отличные многоразовые маски, которых им должно было хватить надолго.

Родриго покривился.

– Я хочу хлопья с молоком, – прогундосил малыш, ковыряясь ложкой в гречневой каше.

– Ешь кашу. Полезно.

– А я чипсы бы поела с удовольствием, – сказала Армина, с надеждой глянув на отца. – У нас еще есть деньги?

– Деньги есть. Но их нужно беречь. К тому же нам нужно сидеть дома. Карантин.

– Фу, откуда ты этого набрался? – возмутилась Татьяна, почти с брезгливостью прожевывая ложку каши. – Прямо как у нас в детстве.

– Знаешь, мы тоже не всегда хорошо жили, – заговорил Манюэль. – После войны наша семья сильно пострадала. Дедушку расстрелял Франко. А его братья служили у Франко. И их убили уже после освобождения Испании. Так что семья осталась на плечах наших женщин. О колбасках чорисо мы только мечтали. Бабушка Чикита готовило чорисо так, что ей несли мясо со всего городка, чтобы она сделала свое чорисо!

Татьяна демонстративно встала из-за стола.

– Сделаю себе кофе.

– Не интересно слушать? – слегка покашливая, покосился на нее Манюэль.

– Ой, знаешь, я такого в школе наслушалась. Как там все наши дедушки и бабушки Родину защищали, блокады там всякие. А после войны опять голодали, – с явным пренебрежением бросила Татьяна. – Я думала, тут я такого не услышу.

– А ты думала, тут всегда розы цвели и все мы прямо в золотых кроватках родились?

– Ну, я и сейчас не вижу у вас золотых кроваток. Даже жилья ни у кого почти нет. Да и работы у многих нет.

– Но государство нам платит, – парировал Манюэль. – У вас там платят?

– Не знаю. Не уверена. Там и на работе не особо платят.

– Ты чем-то обижена на свою Родину, – высказал свою давнюю догадку Манюэль. – Я знаю, там много людей живет хорошо. Почти у всех есть свое жилье. Я смотрел интернет.

– Ой, да какое там жилье! – усмехнулась Татьяна. – Конуры.

В этот момент в дверь постучали.

Манюэль и Татьяна переглянулись.

– Кто это? – одновременно спросили они другу драга.

Манюэль кивнул детям.

– Вы поели? Давайте в свою комнату. Быстро!

Стук в дверь повторился.

Дети убежали в свою комнату, а Манюэль осмотрелся, взял со стола самый большой кухонный нож.

– Это ты зачем? – испугалась Татьяна.

– Вспомнил про наших соседей.

Манюэль подошел к двери.

– Кто там? – громко спросил Манюэль.

– Это от синьора Августо. Я его представитель, – ответил мужской голос за дверью.

– Что вам нужно?

– Мне нужно вручить вам извещение.

– Что за извещение? – спросил Манюэль.

– Откройте дверь и я вам все объясню.

– Положите под дверь.

– Мне нужно поговорить с вами.

– О чем, черт побери?

– Откройте, или мы взломаем дверь! – намного настойчивее потребовал голос за дверью.

– Вы там что не один?

– Если понадобиться, я вызову полицию.

– Хорошо, я открываю. – Манюэль кивнул Татьяне, чтобы та спряталась, а сам отложил нож на тумбочку и открыл дверь.

Перед ним стоял невысокий сухой мужчина пожилых лет в специальной защитной маске. В руках его был пакет. Он протянул его Манюэлю.

– И это все? – спросил Манюэль.

– Там есть телефон. У вас есть сутки на сборы. Вы переселяетесь в другую квартиру.

– Что, значит, в другую квартиру? – возмутился Манюэль и слегка закашлялся.

– Вы болеете? – спросил представитель синьора Августо.

– Что вы тут несете, черт побери? Какая другая квартира? У нас дети, мы снимаем эту…

В этот момент с улицы послышался шум двигателей. Манюэль выглянул в окно. По улице ехали грузовики с военными. Из грузовиков высаживались солдаты в специальных защитных масках. Все солдаты были вооружены.

– Что там такое творится? – кивнул на окно Манюэль.

– Вам будет предоставлена квартира в другом районе, – продолжал представитель синьора Августо.

– А эта квартира?

– Эта квартира отдана военному ведомству.

– Что происходит?

– Введено чрезвычайное положение. Во всех домах здесь будут только военные.

– Что за квартиру нам дадут?

– Вам будет достаточно. У вас будет две комнаты и кухня, – объяснил представитель Августо.

– Что?! Вы что? У нас будут две комнаты? Вы с ума сошли? – Манюэль опять закашлялся.

– Кстати, с этого месяца пособия будут урезаны вдове. Вас предупредили об этом?

– Да они там с ума сошли! – едва не вскричал Манюэль.

– Сейчас даже работающим уменьшили зарплаты. Так что, если кто-то из вас сможет работать, то лучше поищите работу…

– Какую работу? Где?

– Запомните – у вас сутки!

– Как мы переедем?

– Вас перевезут военные. И постарайтесь, чтобы все уместилось в одну машину. Больше вам не дадут.

– Что, значит, не дадут? – возмутился Манюэль.

– Мистер Рико, я уже дал вам все советы и рекомендации. Постарайтесь сделать так, чтобы у вас не возникло проблем. Удачи вам… – Представитель синьора Августо собрался было уйти, но повернулся обратно к Манюэлю и добавил: – И здоровья вашей семье, синьор Рико!

– Спасибо, черт побери! – Манюэль закрыл дверь, обернулся и увидел изумленный взгляд Татьяны.

– Это… это что такое было? – в полном изумлении пролепетала она.

– Ты слышала, что это было.

За окнами послышался какой-то шум, кто-то кричал командным голосом. Манюэль и Татьяна прильнули к окну.

На улице военный, высадившиеся с грузовиков, вытаскивали из домов мебель, скарб, какие-то коробки. Жители о чем-то спорили, ругались с военными, но время от времени на них кричал офицер, который был в специальном костюме, и все сразу же замолкали.

– Надо собираться, – сказал Манюэль. – Я думаю, это временно, но сейчас с ними лучше не спорить.

– Зачем? Почему? Вы что? У вас же…

– А что у вас? Что ты мне заладила – у вас, да у вас! Давай готовить коробки!

В этот момент в дверь опять настойчиво постучали.

Манюэль осторожно выглянул в окно и вдруг увидел того самого представителя домовладельца синьора Августо, с которым беседовал какой-то высокий мужчина. На последнем была бейсболка, из-под которой почти до плеч струились волнистые рыжие волосы.

Стук в дверь повторился и Манюэль отпрянул от окна, поскольку человек в бейсболке посмотрел в его сторону.

– Господи, господи, – Татьяна стала быстро креститься. – Что за фигня у вас тут творится!

Стук в дверь повторился опять, но теперь он был намного громче и настойчивее.

– Откройте немедленно! – громко скомандовали за дверью.

Манюэль кивнул Татьяне и направился к двери…

***

БЕГСТВО. ВИКТОР И ЕГО КОМАНДА.

Татьяну разбудил стук в окно водительской двери. Татьяна открыла глаза и не сразу поняла, где она находится. За то время, пока она спала, ей приснилось ее счастливое прошлое, веселый детский смех, гулянье по развлекательным аттракционам, «Макдональдсам», поездки по европейским городам. Ей снилась их просторная квартира, где все чувствовали себя весело и легко.

А сейчас Татьяна почувствовала, как затекли ее ноги и что-то заболело в шее. Перед ней была панель приборов их огромного автомобиля, которым они так гордились.

Стук в окно повторился и теперь он стал настойчивее и вызвал у Татьяны тревогу. У нее возникло дежавю, ее даже охватила легкая паника, она взволнованно задышала.

– Синьора! – кто-то громко сказал за окном.

Татьяна с трудом повернулась в кресле, сощурившись, посмотрела в окно. Перед машиной стоял полицейский в защитной маске. Он негромко кашлял, прикрывая рот рукой, показал, чтобы она открыла окно.

Татьяна приоткрыла окно.

– Здравствуйте, синьора, – кашлянув, сказал полицейский, стараясь держаться от машины в полутора метрах. – Как ваше имя?

– Татьяна Рико.

– Вы не местная? Откуда вы? Что вы… кх… кх… что вы здесь делаете?

– Мы едем в Бильбао…

– В Бильбао? – полицейскому было трудно говорить, он даже дышал с каким-то странным сипением. – А что там… в Бильбао?

– Там, говорят, есть госпитали.

– Вы… болеете?

– Мой муж сильно болеет, – взволнованно сказала Татьяна. – Он сейчас спит. Я дала ему таблеток…

– У вас еще есть таблетки?

Татьяна пожалела, что сказала полицейскому про таблетки. Сейчас каждый был готов убить за продукты и тем более за лекарства.

– Немного, – осторожно ответила Татьяна.

– С вами кто-то еще? – полицейский кивнул на заднюю дверь.

Татьяна обернулась и увидела, что Армина уже проснулась и молча, и очень внимательно слушала полицейского.

– Это мои дети. Дочка и сын.

– Они тоже болеют?

– Немного болеет сын.

Полицейский помолчал, отдышался, зачем-то осмотрелся, как бы проверяя, нет ли кого-нибудь в округе.

Армина аккуратно достала свой револьвер, который вчера она предварительно зарядила, тихо взвела курок.

Полицейский внимательно посмотрел на Татьяну, тяжело дыша, спросил:

– Синьора… у вас не нашлось бы что-нибудь… кх… от температур… кашля… хоть немного… Я почти переболел… но… сил почти нет… И, честно сказать… есть тоже нечего…

Татьяна, сама не понимая, что делает, кивнула ему.

– Конечно. Армина, дай по пластинке таблеток. Воду дай. И… пачку с вафлями…

– Мама, – негромко сказала Армина, не отрывая взгляда от полицейского, – нам еще долго ехать…

Татьяна протянула назад руку, продолжая, как завороженная, смотреть на полицейского.

– Дай, я сказала!

– Ух, мама, – Армина достала несколько платин таблеток, достала из кармана сиденья пакет, кинула туда таблетки, затем бросила туда бутылку воды, несколько пачек вафель, подала матери.

Татьяна приняла пакет, высунула его из окна водительской двери. Полицейский неуверенно посмотрел на Татьяну. Подошел он не сразу, сначала опять осмотрелся и только потом шагнул к машине и принял от Татьяны спасительный пакет.

Армина все это время держала револьвер наготове. Сейчас, после этой ночи, она готова была стрелять в кого угодно.

Полицейский посмотрел в пакет.

– О, синьора, – восторженно, с благодарностью, заговорил он, покашливая. – Огромное вам спасибо… кх… кх… Господь вас возблагодарит… Вы добрый че… кх… вы добрый человек… Будьте тут осторожны… Вчера ночью… кто-то напал на… магазин на заправке… Погиб наш патруль… Грабители могут быть рядом…

– Скажите, заправка у вас работает?

– Да… там сейчас дежурят наш второй патруль… Там есть бензин… И даже есть какие-то продукты… Только продукты… очень дорогие.

– Спасибо, офицер. Мы можем ехать?

– Конечно, синьора. Будьте осторожными. Заправка на выезде из города.

На заправке и в самом деле стояла патрульная полицейская машина, в которой на передних сиденьях сидели два полицейских в защитных масках. Один из них спал, второй, держа наготове пистолет, смотрел по сторонам.

Увидев машину семейства Рико, полицейский заметно насторожился.

Татьяна остановила машину около колонки с бензином, вышла из машины и направилась к кассе.

Вокруг стояла такая тишина, что звенело в ушах. Татьяна на миг остановилась, осмотрелась, посмотрела на полицейского, который смотрел на нее покрасневшими глазами и слегка покашливал.

За бронированный стеклом кассы появилось лицо темнокожего кассира.

Татьяна наклонилась к окну.

– Нам нужен бензин, – сказала Татьяна.

– Есть «гасолина 95». Другого нет.

– Хорошо, – Татьяна стала доставать деньги.

– Сколько бензина?

– Семьдесят литров.

– Сто сорок евро, – сказал через специальный громкоговоритель продавец.

– Сколько? – у Татьяны брови задрались, казалось, выше лба. – Он же стоил…

– Если не нравится, можете заправляться в другом месте.

– Вот вы грабители! Капиталисты!

– Все! Проезжайте!

– Хорошо, хорошо. А пистолет кто вставит?

– Сами вставляйте свой пистолет. Я не выхожу отсюда! – решительно выкрикнул темнокожий кассир.

– Хорошо, хорошо, – Татьяна отдала деньги, вернулась к заправочной колонке, открыла люк бака, вставила пистолет, нажала на включение автомата.

Бензин с журчанием полился в огромный бак внедорожника, насыщая его неумолимую жажду после долгой дороги.

Когда автомат отключился, Татьяна посмотрела на колонку и обмерла. На табло стояла цифра 65.

Оставив пистолет в баке, Татьяна вернулась в кассе, постучала в окно.

– Послушайте!

– Что вам еще? Что-то поесть?

– Там отключилось, – Татьяна тыкала рукой в сторону заправочной колонки.

– И что?

– Там 65. А я платила за 70 литров. Вы же сказали сто сорок евро.

– Да, я сказал вам сто сорок евро, синьора, выкрикнул прямо в окно темнокожий кассир. – Вы еще спасибо скажите, что мы работаем. А кто будет платить им? Тем, кто нас охраняет.

Парень, тыкая в стекло, показал пальцем на полицейских.

– Так они зарплату получают, – попыталась поспорить Татьяна.

– Синьора, если что-то не нравится, попробуйте обратиться к ним!

Татьяна неуверенно посмотрела на полицейских, пару мгновений подумала.

– Синьора, – наклонился к окошку кассир, – дальше будет еще дороже. Если будет вообще.

– Хорошо, я сейчас, проверю, сколько мне еще нужно бензина.

– Синьора, вы можете оставить деньги. Сколько войдет, за столько я возьму. Я вас не обману.

Татьяна секунду думала, кивнула, достала пятьдесят евро, протянула кассиру.

– Включайте.

Татьяна подошла в заправочной колонке и в этот момент рядом остановился потрепанный пикап-внедорожник, из которого вышли трое мужчин с помповыми ружьями. Все они были в масках, из-под которых у двоих виделись короткие темные бороды. Третий тоже был в маске, но без бороды. По лицам всех троих можно было сразу понять, что это были самые чистокровные испанцы, они были выше среднего роста, плечистыми, имели продолговатые благородные лица с черными, чувственными бровями и горящими глазами.

Но самым удивительным по внешности был тот, что вышел первым и который сразу показался Татьяне самым главным из этой тройки. Мужчина этот был таким же высоким и крепким, и были у него такие же черные брови, и почти до плеч ниспадали его черные волнистые волосы. Но, как ни странно, глаза его были голубыми, как теплое испанское небо, или как море на лазурном побережье Франции.

На какие-то мгновения Татьяна засмотрелась на него.

Увидев полицию, новоприбывшие остановились, посмотрели на Татьяну, затем в сторону кассира.

Полицейский толкнул коленом напарника, не сводя пистолет с новых клиентов. Напарник его тут же проснулся, схватил карабин, и вышел из машины.

Голубоглазый закинул ружье в машину, поднял руки, помотал головой.

– Нам нужен бензин! – громко сказал он.

– Идите в кассу, – ответил ему полицейский.

Проходя мимо Татьяны, голубоглазый испанец, которому явно было не больше сорока лет, приостановился, осмотрел ее с ног до головы, глянул на машину семейства Рико, кивнул на неё.

– Куда путь держите, смелая дамочка? – спросил он.

С виду этот парень выглядел довольно брутально. Можно было даже подумать, что он принадлежит к какой-то банде, тем более, что приехал он на машине, которая сильно напоминала авто-чудовище «Безумного Макса».

– В Бильбао, – правдиво ответила Татьяна, продолжая держать пистолет от заправочной колонки и, глядя в красивые глаза незнакомца, обрамленные на редкость густыми и длинными черными бровями. Почему-то сейчас Татьяне вспомнились многочисленные клипы испанских звезд, в которых постоянно танцевали, плавали в бассейнах и соблазняли девиц именно такие вот красавцы.

– В госпиталь хотите попасть? – с легкостью догадался голубоглазый незнакомец. – Как зовут?

– Таня… Татьяна.

– Таня? Русская? Я знаю русских. – Он протянул руку Татьяне. – Это даже интересно. У меня тоже имя, как у русских. Виктор.

Татьяна подала ему свою тонкую изнеженную руку.

Незнакомец взял ее руку и несколько мгновений как-то слишком внимательно смотрел на нее.

– Мы тоже едем в Бильбао, – сказал он. – Но сначала нужно встретить моего дядюшку. Моя мама тоже болеет. – Виктор несколько мгновений смотрел на Татьяну.

В этот момент автомат автозаправочной колонки отключился. На табло высветилось «25». Татьяна вставила пистолет на прежнее место. В кассу идти уже не имела смысла. Зато теперь их огромный бак был полон под завязку. И наличные деньги еще оставались. Они с Манюэлем припрятали наличку в нескольких местах в машине, чтобы их не нашли грабители.

– Вы болеете? – спросил Виктор.

– Муж болеет. И сын болеет. Они в машине.

– Удачи вам, Таня, – улыбнулся Виктор и в этот момент стало понятно, что это никакой не бандит, а совершенно нормальный человек. – Будьте осторожны на дороге. У вас есть оружие?

Татьяна не сразу нашлась, что и ответить. Сказать правду было опасно, мало ли что было у него на уме на самом деле, сначала вопросы про оружие, потом про лекарства, потом про продукты. И его приятная улыбка могла быть обманчивой, а им, как поняла Татьяна ехать в одну сторону, так что была опасность того, что по пути ее машину могли ограбить.

– У нас… есть помповое ружье, – сказала Татьяна. – Только… патронов не так много…

– Патронов? Какой калибр?

Татьяна пожала плечами.

Виктор посмотрел на заднее окно, в которое смотрела Армина.

Услышав слова Виктора, она достала из-под ног ружье, показала ему его в окно.

– Понял. Крутая девчонка у вас.

– О, да, – нерешительно ответила Татьяна, вспомнив прошедшую ночь. – Она и стрелять умеет.

– Неужели? – Виктор вернулся к своей машине, достал из багажника пару коробок патронов для помпового ружья, отдал их Армине.

– Держи, Бонни, – улыбнулся Виктор. – Только, на самом деле, не становись, такой, как Бонни, даже если рядом появиться Клайд.

– Спасибо вам, синьор, – негромко сказала Армина.

– Мама твоя говорит, стрелять умеешь?

– Умею, – с некоторой неохотой ответила Армина.

– Точно?

– На спор.

– Даже на спор? – Виктор с усмешкой задрал брови, кивнул своему приятелю. – Алекс, заправь пока машину. Пообщаюсь с интересными людьми, а то мне уже осточертели ваши рожи.

Его приятель Алекс отправился к кассе.

– А вы, синьора, как по поводу стрельбы? – обратился к Татьяне Виктор.

– Я… когда-то стреляла в тире. Мы с мужем туда ездили.

Виктор посмотрел на часы.

– Есть предложение, – сказал вдруг Виктор. – С меня – пиво и патроны, с вас час времени лично для меня. Тут рядом есть место, где можно отлично пострелять. Вам это может пригодиться. На дорогах сейчас опасно.

– Я знаю, что опасно, – Татьяна даже опешила от такого предложения, – ночью нас чуть не ограбили.

– Сам Бог велел поучиться стрелять.

Послышался кашель из машины. Татьяна заглянула в салон. Манюэль сидел на третьем ряду сидений и спал, прислонившись к обшивке. Сейчас он почти не хрипел, слышалось только его сопение.

– Ну, как по поводу стрельбы, синьора? – допытывался Виктор, пристально глядя на Татьяну.