Текст книги "Авантюристы"
![](/books_files/covers/thumbs_240/avantyuristy-260249.jpg)
Автор книги: Игорь Англер
Жанр: Юмор: прочее, Юмор
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Винные пилигримы
– Доброе утро, Николай! Вы готовы? Я через пять минут буду у вас в отеле, – радостно тараторил гид Роман, прижимая плечом мобильник к уху и держа перед собой на руле карту провинции Бордо.
И тут его довольное в предвкушении винного тура лицо стало приобретать кисловатое выражение, словно вместо бордо он попробовал плодово-ягодной бодяги.
– У вас проблемы? Что случилось? Ах, ночью у Веры прострелило спину, и она до сих пор не может разогнуться! Неужели?
Роман лихорадочно соображал. Франция. Суббота. Врача найти невозможно…
– Может быть, удастся найти остеопата? Это будет эффективнее, чем просто визит доктора. У меня есть одна знакомая. Давайте, пока я еду к вам, попробую с ней договориться, но я не уверен, есть ли у неё лицензия.
– Рома, не усложняй жизнь! – услышал он в трубку. – Вера, ты подняться сможешь? К нам уже едет Роман. Ну попытайся, хотя бы ради меня и Шато Марго! Давай я тебе, родная, помогу.
Ровно через пять минут микроавтобус затормозил у центральной гостиницы Бордо напротив оперы. Роман вышел на улицу. Едва докурив сигарету, он увидел, как из отеля вышел уже знакомый по обзорной экскурсии мальчик по имени Максим. В это утро в его глазах была какая-то ранняя, для девяти лет, печаль, не сочетавшаяся с его весело растопыренными ушами. За ним, согнувшись буквой «Г», опираясь рукой на детское плечо, ковыляла его мама Вера Павловна. Чтобы она окончательно не упала, под другую руку её поддерживал муж Николай. Да и самому ему нужна была поддержка, потому что свободной правой рукой он подтаскивал свою загипсованную ногу в резиновом шлёпанце. Согнутая спина жены оказалась кстати.
И вообще, вся эта инвалидная процессия, выползшая из пятизвёздочного отеля, напоминала скорее нервно дёргающийся на ветру хвост воздушного змея, нежели семью. Бедный Макс постоянно вздрагивал и оглядывался назад на окрики матери, не понимая, как надо идти. Вера Павловна никак не могла определиться, с какой скоростью ей лучше передвигаться. Трудно было найти и комфортный угол наклона – боль, очевидно, пронзала её тело при каждом шаге. Поэтому она нервничала и кричала то на ребенка, то на мужа. Николай, получив очередную инструкцию, бросал свою волочившуюся ногу и пытался поддержать жену, но вспомнив, что нога ему тоже пригодится, отстёгивался от Веры Павловны. После чего она кричала: «Не смей бросать меня!» И суетливая, орущая, больная, хромая, печальная процессия перестраивалась в какую-то сотую вариацию.
Услышав команду «Трогай потихоньку!», Макс сделал осторожный шаг и неожиданно замер, ожидая, очевидно, реакции матери на выбранную скорость. Торможения в самом начале движения, однако, никто не ожидал, и Вера Павловна воткнулась в сына.
– Тв… м-м-м… – Вера Павловна вовремя вспомнила, кем она приходится Максу. – М-м-мамочка родная!
Николай, отвлёкшись на слетевший шлёпанец, влетел в жену. Экипаж явно не успел сработаться: его членов болтало из стороны в сторону, и они постоянно рассыпались на отдельные элементы. Гармонии в этой семейке, выбравшейся на дегустацию, не наблюдалось.
– Боже мой! – перекрестился Рома.
Ему померещилось, что сейчас за этой троицей из холла отеля под траурный марш Бетховена вот-вот вынесут… Гид, инстинктивно зажмурившись, несколько секунд боялся открыть глаза.
– Не приведи господь работать водителем катафалка! – перекрестился и сплюнул через левое плечо Роман.
Несколько долгих минут ушло на рассаживание и рассказ Веры Павловны про то, как ей вставило спину.
– Николай, но с вами-то что приключилось? Ведь вчера, когда мы расстались, вы были в полном порядке!
– Так и Вера Павловна тоже… – начал было отнекиваться Николай.
– Папа уронил себе на ногу… ну, как её… бутылка большая такая! – мальчик выдал секрет со всеми признаками хита «Фейсбука»7070
Организация признана экстремистской и запрещена в РФ.
[Закрыть]. – Жалко, я не успел снять на «Айфон»!
– Разбили магнум?! – воскликнул Роман.
– Нет, только перелом фаланг на двух пальцах, – вынужден был признаться Николай. – В общем, ужин завершили в кабинете травматолога. А ночью ещё Вера выдала номер со своим радикулитом!
– Не радикулит, а прострел! – уточнила Вера Павловна.
– Н-да, выдалась ночка! – принял участливо-озабоченный вид Роман, а сам подумал: «Хорошо, что хотя бы бутылке повезло – разлить полтора литра наверняка дорогого вина очень жалко».
– Вера Пална, остеопат сможет принять через два часа! Я предварительно подтвердил. Теперь нужно перенести время посещения шато, – повернулся гид к своим клиентам.
– Роман, её же можно перенести?
– Кого её? Врача или дегустацию? – Роман как-то неопределённо пожал плечами.
Николай бросал невесёлый взгляд то на жену, то на свою загипсованную ногу и морщился и от нудящей боли, и от мысли, что придётся отказаться от дегустации, ради чего они, собственно, и прилетели в Бордо.
– Нет-нет, не нужно никакого врача, – ответила Вера Павловна (Николай облегчённо выдохнул). – Давайте по пути на винодельню заедем в аптеку. Я знаю одно лекарство, аркоксия, оно мне всегда помогало. Жаль, что оно несовместимо с алкоголем, но ничего, я просто посижу с вами.
– Рецепт с собой? – спросил Роман.
– Нет конечно!
– Тогда в городе не продадут. Но я знаю аптеку в одной деревушке. Местный аптекарь вопросов обычно не задаёт.
– Поехали!
* * *
Покружив немного по притихшим в выходной день улочкам какой-то деревеньки, Роман остановил микроавтобус у здания, которое, если бы не зелёный крест на вывеске, напоминало скорее винную лавку, нежели аптеку. Вся витрина снизу доверху была заставлена подозрительными бутылками из тёмного стекла. Похоже, что в них явно держали не растворы и мази.
– Не обращайте внимание – это такой оригинальный дизайн! – сказал Роман.
Семейный инвалидный десант начал медленную высадку из микроавтобуса, выстроившись в уже привычную процессию.
– Бон жур! – бодро приветствовал гид аптекаря.
Аптекарь скептически посмотрел на улыбающегося Романа, потом на горбатых и хромых паломников, ведомых печальным, чуть не плачущим, мальчиком с оттопыренными ушами.
«У кого хороший день? У этих?! Дурацкая шутка!» – говорили взгляд и перекосившиеся губы аптекаря настолько красноречиво, что Роман всё понял и без слов.
– Мои русские клиенты едут на дегустацию в Шато Марго.
– ?! – брови аптекаря в удивлении поползли вверх, забравшись почти ему на лоб – дальше ползти было уже некуда.
– У вас есть аркоксия? – не поясняя больше ничего, спросил по-французски Роман и после паузы добавил: – Без рецепта, конечно…
– Бон!
Аптекарь равнодушно пожал плечами и положил упаковку лекарства на стеклянный прилавок.
– Девятнадцать евро, – объявил он.
– Ко-о-оль, – дёрнула мужа Вера, – спроси его ещё про совместимость лекарства с алкоголем.
Аптекарь, казалось, сначала заинтересовался вопросом, но потом, обведя своим экспертным взглядом всю компанию и не найдя в ней явных алкоголиков – ну так, пьяницы бытовые, – махнул рукой.
– Бон!
– Что значит «бон»? – не поняла Вера. – У него всё «бон-бон»!
– «Бон» – это хорошо, – пояснил Роман.
– Что значит хорошо? Нельзя ли поконкретнее? Такими вещами не шутят! – на полном серьёзе допытывалась Вера Павловна, упираясь головой в самую нижнюю полку, на которой были разложены различные мази и свечи от геморроя, напоминавшие, какой стороной может повернуться к тебе жизнь и куда ещё она может вставить.
«Действительно, – подумал про себя Николай, – сколько можно издеваться над мечтой – винной дегустацией в Шато Марго?»
– Покупать лекарство будете? – поинтересовался аптекарь.
Николай протянул ему синюю двадцатку. Не спеша со сдачей, француз распаковал коробочку и вытащил из неё инструкцию по применению.
– Вот здесь, – ткнул он пальцем куда-то в бумажку с мелким текстом на французском языке.
– Пардон, дайте я переведу!
И Роман начал просматривать возможные запреты.
– Нет, это не то. Это тоже не то… У вас же, Вера Пална, ревматоидный артрит?
– Нет, у меня просто прострелило, – ответила Вера.
– Прострелило? Как это перевести? – Рома почесал затылок.
– Тогда скажите ему, – Вера кивнула на аптекаря, – что вставило мне…
– Прострелило, вставило… – бормотал в нерешительности гид.
– У нас в школе говорят – впендюрило! – подобрал неожиданный синоним Макс.
– Может, всё-таки артрит? Н-да… Ну нигде нет в инструкции ни слова о несовместимости с алкоголем. И аптекарь то же самое сказал. Главное, соблюдать дозировку.
– А побочные эффекты?
– Возбудимость, ажитация, некоторая тревожность, перепады в аппетите…
– Это как? Может быть потеря аппетита? – удивился Николай. – Вера Павловна, вы сегодня ещё и без обеда!
– Путаница и неразбериха – так здесь написано – в голове, галлюцинации, – перечислял Рома. – Успокоенность и расслабленность…
– Одновременно с тревожностью? – усомнилась Вера.
– Бон, – подтвердил аптекарь. – Типа зависит от настроения.
Все удивлённо и недоверчиво посмотрели на него.
– Это что же получается? У лекарства такие же побочные эффекты, как и у вина, что ли? – сделал открытие Николай.
– Сейчас он скажет «бон», – тихо произнёс Макс.
– Главное, поаккуратнее с дозировкой, – всё также невозмутимо ответил аптекарь, действительно прицепив в конце свой любимый «бон», но с просительно-вопросительной интонацией, мол, «Хорошо?».
Француз-сомелье расставлял бутылки и бокалы, а его помощница китаянка нарезала мелкими ломтиками сыр и колбасу. Они ждали каких-то русских гурманов, для которых была заказана VIP-дегустация.
В открывшуюся дверь вошёл маленький лопоухий мальчик с печальным лицом поводыря слепого пилигрима. Следом, держась за него одной рукой, согнувшись в три погибели, вползла и сама обессилевшая странница. Она с огромным трудом оторвала взгляд от пола. Гримаса боли, исказившая её лицо, должна была обозначать «привет!».
Женщину то ли поддерживал, то ли сам за неё еле держался хромой седой мужик в гипсе, тоже с очень печальным лицом. По оттопыренным ушам мужчины и мальчика сомелье понял, что это отец и сын, а по печальным глазам женщины – что она его мать. Сзади шёл ещё один посетитель – ничем не примечательный гид Рома, у которого ничего не оттопыривалось, не сгибалось и не было сломано.
Сомелье с сомнением типичного французского сноба смотрел на входившую процессию.
«Кто эти люди? Они явно ошиблись: деревенская церковь в трёх километрах отсюда… И вообще, сегодня никого не собирались отпевать», – француз никак не мог совместить в своей голове устоявшееся клише о винных туристах с тем, что он видел перед собой.
– Это мы! – отмёл все сомнения Рома на хорошем французском. – Бон жур!
Но француз недоверчиво разглядывал вошедших, мол, может, вам лучше всё-таки не на винодельню, а…
– В аптеке мы уже были! Доктор разрешил заехать к вам, – успокоил винодела Рома.
Все расселись в ожидании презентации сепажей этой винодельни. Только Веру Павловну приставили к столу, как барную стойку, – её буква «Г» идеально подходила по высоте и углу наклона. При необходимости можно было даже локтями опереться на крышку, подставив ладони под подбородок, чтобы держать голову прямо, или положить её себе на грудь, как на подушку.
Вино закружилось в бокалах.
– Вы, – сомелье взял паузу, оценивая русских и подбирая подходящее им определение, – amateur…7171
Любители… (франц.)
[Закрыть]
– Вы, как любители и… – переводил Роман и тоже взял паузу в том же месте, – непрофессионалы, сейчас не сможете понять и оценить…
– То есть лохи, по его мнению. А когда мы сможем? – прервал выступление профессионалов Николай.
– Ну-у-у… – затянул сомелье, – лет через десять, может быть, пятнадцать.
– Тогда вот такое вино и неси нам. Сейчас мы его достоинства оценим прямо при тебе!
– Действительно, покупай кота в мешке! – поддакнула Вера Павловна. – Через столько лет можно спиться, так и не дождавшись букета!
– Но это вино не для дегустации, – начал Рома, видя ступор француза. – За него нужно заплатить.
– Кто бы сомневался… А как иначе в достоинствах разобраться? Он же ясно сказал, что сейчас мы ничего не поймём. Вот и пусть несёт то, что мы здесь с его помощью будем понимать. И пусть наша тренированная Тосканой печень нам подскажет…
При слове «Тоскана» сомелье напрягся. Макс время от времени бросал на маму сочувствующий взгляд: «Ну, как ты?» Та громко отвечала, что хреново, но вино, кажется, действительно расслабляет и понемногу отпускает, но только почему-то не в спине, а в коленках. Но нормально сесть она по-прежнему не могла. Так и стояла своей буквой «Г», теребя в руке инструкцию по применению аркоксии и периодически приседая.
– Вер, – обратился к ней Николай, – дай-ка мне её почитать.
И, крутя перед собой бутылку с вином и прикладывая к ней инструкцию вместо этикетки, вдруг начал прикалываться:
– Пятьдесят грамм вина, и начинается некое неосознанное пока возбуждение. После ста должна прийти уже вполне оформившаяся в ощущениях ажитация: давай-давай и побыстрее! После ста пятидесяти может начаться состояние тревожности: а хватит ли в таком темпе, а есть ли ещё? А что может быть от двухсот грамм, а? Потеря аппетита? Смятение чувств? Сумбур и путаница в мыслях?
– Нет. Посмотрите, как зарозовели щёчки у нашей милой дамы…
– Ты лучше на свои уши посмотри! – отреагировала Вера.
– Вот именно! Это я засмущался! – парировал Коля. – Всё по инструкции!
– Там ещё про галлюцинации что-то говорилось! Когда, когда они придут, долгожданные наши глюки?
– А бутылка, кстати, уже пустая, или мне мерещится?
– И никакой дезориентации в пространстве! Обман!
Француз не понимал, что происходит и почему русским вдруг, ни с того ни с сего, стало так весело, и что за бумажку они читают, постоянно сверяя её с винной этикеткой.
– Вероятно, календарь урожаев по сортам винограда? – спросил он.
– Это они купили лекарство, побочные действия которого идентичны действию алкоголя, – пояснил Рома.
– Что?! – не поверил сомелье.
– А у неё, – Рома показал на по-прежнему согнутую Веру Павловну, – прострел, вот и пришлось по дороге к вам заехать в аптеку.
– Нет-нет, Рома, ты им скажи, что ради дегустации их вина, моя жена отказалась от сеанса иглотерапии! – разошёлся Николай.
– Может быть, скидку какую-нибудь дадут? – поинтересовалась Вера Павловна.
– Да, кстати…
Роман закончил перевод последней фразы про иглотерапию и скидку. Глаза у китаянки, разливавшей вино, округлились, рука дрогнула, и горлышко бутылки сильно ударило по бокалу.
Дзинь!
И его тонкая стенка вмиг покрылась паутиной трещин и рассыпалась острыми осколками по столу. Глаза китаянки почти закрылись и смотрели на русских сквозь едва различимую щёлку.
– Во даёт! – восхитился Николай, в который раз удивляясь азиатской способности прищуриваться.
– Au revoir!7272
До свидания! (франц.)
[Закрыть] – бросил Роман французу и обратился к своим клиентам: – Пойду пока загружу в багажник ваше вино и буду вас ждать в машине. Нам уже пора на следующую дегустацию в Сен-Жюльене.
* * *
Роман, закончив погрузку коробок с вином, стоял у раскрытых дверей минивэна в полной готовности помочь своим немощным клиентам рассесться на комфортных креслах. Но те не спешили выходить из дегустационного зала.
«Ну где ж они?» – беспокоился он.
Прошло не менее получаса.
«Только бы не открыли новую бутылку!»
Ну, вот и они, наконец!
– Рома, – радостно замахала гиду раскрасневшаяся Вера Павловна, – а я уже в ажитации!
«Всё-таки открыли!» – подумал гид.
– Аккуратней, муженёк, не свались с крыльца! – сказала Вера, уже сойдя вниз и по-прежнему не разгибаясь. – Помни про дезориентацию в пространстве и прочие побочные эффекты!
– Как лекарство? Помогло? – участливо поинтересовался Роман, подавая руку Вере Павловне.
– Между «Марго» и аркоксией действительно нет никакой разницы. Во всяком случае, я её не чувствую! – ответила та. – Аптекарь красавец! Не соврал французик: лекарство отлично совмещается с алкоголем!
![](image6_5cb6e9807918bd20f433ecfb_jpg.jpeg)
Роман с нескрываемым удивлением, – а он, родившийся, как говорят в Молдавии, в чане с вином, многое повидал, – смотрел на семейную процессию, покидавшую гостеприимное шато. Уходила она в том же порядке, как и заходила на дегустацию пару часов назад. Но какая была разница, особенно по сравнению с утренним, почти похоронным выходом из отеля!
Первым шёл весёлый и счастливый Макс, сжимавший в руке подаренную китаянкой шоколадку. За сыном, опираясь по старой привычке на его плечо, уже очень уверенно шла его мамаша. Под правую руку её поддерживал, следуя чуть сзади, муж Николай. Он не суетился вокруг жены и почти не обращал внимания на свою правую ногу в гипсе и шлёпке. Вера спускалась по крыльцу гораздо сноровистее и быстрее. Конечно, кряхтение и крики «Ай, Ма-а-акс!», «Ровнее иди!» и «Не гони!», как и её поза «Г», остались, но чувствовала она себя явно лучше, о чём свидетельствовали яркий румянец на её щеках, озорно блестевшие глаза и довольная улыбка.
В дверях дегустационного зала Шато Марго стояли сомелье и его помощница-китаянка. Француз, улыбаясь, махал русской компании на прощание. Китаянка молчала, не в силах захлопнуть свои глаза.
Хмельная семейка уходила.
– Максик, разверни меня – я хочу попрощаться с этими милыми людьми!
И вся троица начала, словно заевшая стрелка часов, мучительный медленный разворот на сто восемьдесят градусов. Роман замер в ожидании, испугавшись, что эта, до сих пор нестабильная, структура снова развалится под громкие крики о помощи. Но, к его огромному удивлению, элементы в конструкции «папа-мама-сынок» под хорошую винную смазку притёрлись к друг другу и работали на ура. Гармония вернулась в семью. Вера Павловна даже смогла поднять руку и помахать на прощание.
* * *
Сомелье и китаянка вернулись в дегустационный зал. На столе меж грязных бокалов с отпечатками пальцев и следами помады остались лежать рецепт и дегустационная карточка, одна строчка в которой оказалась заполненной неровными заглавными буквами.
«VIN #1…
VIN #2 – Х – I LIKE THIS WINE. IT HELPED MY MOM. MAX7373
Мне понравилось это вино. Оно помогло моей маме. Макс (англ.).
[Закрыть]
VIN #3…»
Франция, Бордо, Chateau Kirwan Grand Cru Margaux,апрель 2016 г.
Вечори на хутори,
або Як лижи втекли
– «Другый» – «Пэршому», «Другый» – «Пэршому»…
– «Пэрший», я «Другый»!
– Прыймай клиента, «Другый»!
– Нэ бачу ще його…
– Так у бинокль подывыся! Мае буты. Чэкайтэ!
«Другый», квадратный неповоротливый шкаф под два метра, приставил, как было приказано, к голове обёрнутый белым бинтом бинокль, болтавшийся без дела у него на шее. Слева, метрах в двухстах от телохранителя, скрипел в плотном тумане, накрывшем тирольское ущелье, фуникулёр. Того, кого «Перший» хотел передать «Другому», не было видно. Но «Пэрший» на то и первый, чтобы отдавать приказы, а «Другый» на то и второй, чтобы их исполнять.
– «Пэрший» видповидай «Другому» … «Перший» видповидай «Другому» … – характерно гыкая, шипела в эфире рация. – «Пэрший», «Пэрший», що там у вас?
– Курва… мать… ать-ать-ать!!! – гулким сочным эхом разнеслось по ущелью.
Охранник же под позывным «Другый» молчал и пытался что-то высмотреть в бинокль, надеясь на его сильное приближение, как вдруг мимо него просвистела, как торпеда, одна отстегнувшаяся лыжа, а за ней пронеслась, пытаясь её догнать, вторая. От неожиданности и видимо испугавшись увеличенного размера лыж и их скорости, охранник шарахнулся в сторону и упал.
Следом за лыжами-беглянками из тумана выехал тот, которого, видимо, «Пэрший» хотел передать «Другому». Грузный мужик в дорогом чёрном костюме «Bogner» – на белом снегу отличная мишень типа «кабан» – упираясь для равновесия палками, съезжал на пятой точке по склону в неспешной, но громкой погоне за убежавшими от него лыжами.
– Трымай йих! Лыжи трымай, твою мать!
– Ать-ать-ать!!! – материлось в ущелье эхо.
– Ловы йих, суко! – сидя на заднице, командовал упарившийся клиент. – Кому я гроши плачу, вашу…
– Ать-ать-ать!!! – билось в истерике эхо, мечась между скалами, и, подхваченное матерным ветерком, уносилось к оцепеневшим вершинам.
– Кого, шефе, ловыты? – опешил охранник.
– Та нэ мэнэ – лыжи трымай! Воны имэнни – бисову купу бабла коштувалы!
Отстегнувшиеся лыжи, набрав приличную скорость, пропали из виду. Другый, по-прежнему сидевший на той же точке, что и тип в «Bogner», медленно ворочал головой. Видно было, что двигать этой частью тела ему непривычно. Он то пытался в бинокль рассмотреть, где там в тумане растворились фирменные лыжи, то наводил линзы на сидящего на жопе и матерящегося шефа. Босс же по-хозяйски расселся на самой середине спуска и выпускал очередь за очередью смачные ругательства.
– Ать-ать-ать!!! – пронеслась новая волна непечатных междометий.
Это вылетел из тумана «Пэрший» и врезался в своего хозяина.
– Ать-ать-ать!!! – продолжали розмовляты украйиньскою мовою вперемежку с русскими матюками Тирольские Альпы.
Крепления «Першого», среагировав на удар, отпустили его лыжи в автономное скольжение. Другый, продемонстрировав отличную реакцию, успел наступить на одну лыжу, а другую палкой откинул в сторону. Операция «Перехоплення» удалась.
– Ать-ать-ать!!! – это «Пэрший» кульбитом перелетел через шефа, поддав тому по…
– Ныркы та печинку не чипай!!! – заорал босс, выпуская в чистейший тирольский воздух густые колечки пара.
«Другый» нервно зашмыгал носом, уловив ароматный духан вчерашнего застолья. Но «Пэрший», катясь по склону башкой вниз и плюясь свежим и мягким снегом, этого выхлопа души не слышал. А так хороша была пороша! «Другый» внимательно проследил в замаскированный бинокль всю траекторию полёта своего коллеги.
– От дидько, повний рот якогось лайна! – выругался «Пэрший», наконец остановившись метров через двадцать и выплёвывая снег изо рта. – Бисова пороша!
– Лыжи свойи одягай! Чого розсився! – подошёл к нему шеф в сопровождении второго секьюрити. – Лыжи мойи як шукатимемо?
– Знайдэмо по слиду, якщо воны нэ полэтилы в ущелыну…
– Ну-ну! Молыться, щоб так воно й було! – зло ответил хозяин. – Гайда, наздоганяй!
![](image7_5cb6e9777918bd20f433ecf8_jpg.jpeg)
«Пэрший» охранник надел свои лыжи и оттолкнулся палками. Он медленно скользил по склону, вычерчивая зигзаги и всматриваясь в два характерных следа, которые то расходились далеко в сторону друг от друга, то сходились, пересекая свои траектории. Так могли петлять только те самые фирменные лыжи, убежавшие от хозяина. «Другый», подождав, пока босс спустится на заднице пониже, поехал за ним следом.
– Перша… А от и друга! Фу, хвалыты бога, пронесло! – выдохнул «Пэрший», заметив мирно лежавшие у заградительной сетки «Атомики» с именным вензелем.
– «Другый», видповидай «Пэршому»! «Другый»…
– «Пэрший», ну що в тебе?
– Як зробылы?
– Як зробылы, як зробылы – мало лыжи не занапастылы!
– «Пэрший», «Пэрший», «Другый», «Другый», вiдповiдайте «Третьому». Що у вас трапылось?
– Та хазяйськи лыжи…
– Ать-ать-ать!!! – долбило по скальным породам ненормативное эхо.
– …втэклы!
– Зловили?
– Да!
– Дужэ йисты хочеться!
– Мы скоро будэмо, дывысь у бинокль и чэкай…
– Та ниц не бачу, вашу…
– Ать-ать-ать!!!
* * *
…Упитанная мишень, довольно фыркая, плескалась в тёплом бассейне на открытом воздухе. В противоположном углу, по горло в воде, сидел «Трэтий» охранник и туго вращал башкой по сторонам, пытаясь понять, что он тут делает. Бассейн освещался мощными лампами под водой и несколькими прожекторами по периметру для красоты и удобства снайперов, ну и отдыхающих тоже. Курящийся по поверхности пар уносился ввысь, к звёздам, одна за другой загоравшимся на темневшем небе, где он смешивался с ароматным дровяным дымком соседних шале. Рация лежала на краю бассейна и тихо шипела.
– Чому я нэ сокил? Чому не литаю? – напевал себе под нос «кабан». – Яка ж тыха украйинська нич!
– Довго вы ще там?
– Цэ «Трэтий». «Пэрший», «Другый» вам наказано стояти!
– Скилькы нам ще тут стырчаты?
– Ать-ать-ать!!! – привычно отражали знакомое эхо близкие горы.
Внутри, на выходе из зоны саун в бассейн, стояли два здоровяка с позывными «Пэрший» и «Другый» в чёрных шлёпанцах на босу ногу, такого же цвета шортах до колен, футболках и с набитыми чем-то рюкзаками на спинах. Между охранниками, совершенно не обращая на них внимания, шныряла детвора. Со словами «битте», «пардон», «сорри» и иногда «скузи» протискивались ничего не понимающие родители. Те же немногие, кто произносил «извините», благоразумно обходили стороной отлично освещённый бассейн, пока «Трэтий» охранял своего босса… ну так, на всякий случай.
– «Пэрший», «Пэрший», говорыть «Трэтий», – зашуршала, наконец, рация. – Видряды «Другого» за дивкамы. Воны мають буты в масажному салони. Нэхай готуються до вэчэри. Як зрозумив, прыйом?
– Трэтий, видповидай «Другому»!
– Ну що?
– Вони питають, що одягати?
– Значить, як учора?
* * *
…Спустя часа полтора лифт остановился на ресторанном этаже и раскрыл свои двери, выпустив четырёх однотипных блондинок – все, как одна, в одинаковых чёрных плать…
…Ять… Ях.
Австрия, Йохберг,январь 2018 г.
Внимание! Это не конец книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?