Текст книги "Основной аргумент контрразведки"

Метеорологическая легенда прикрытия

Когда начались серийные полеты U-2, директору ЦРУ Аллену Даллесу пришлось поломать голову, как зашифровать шпиона перед мировой общественностью. Сохранить появление самолета в тайне было невозможно: в период летных испытаний его видели сотни глаз.

В итоге было принято решение зарегистрировать U-2 в патентном бюро как гражданский научно-исследовательский планер, приписанный к Национальному агентству США по аэронавтике и исследованию космического пространства (НАСА).

Вскоре в целях дезинформации в американских и западноевропейских печатных органах в разделе «Наука» и «разное» появилось короткое сообщение об успешной фотосъемке самолетом U-2 урагана над Карибским морем.

Всеми своими гранями метеорологическая легенда прикрытия засверкала в мае 1960 года вслед за исчезновением U-2 над территорией СССР.

Впрочем, благодаря Киму Филби уже в 1957 году военно-политическое руководство СССР знало, для чего создан U-2 и чем он занимается в нашем воздушном пространстве.

Полет в один конец

Впервые U-2 поднялся в воздух 1 августа 1955 года, а первый полет над нашей страной совершил 4 июля 1956 года. С заданием сфотографировать Москву летчик справился, после чего облеты территории СССР ЦРУ поставило на поток.

Наши газеты сообщали о единичных пролетах американских самолетов-шпионов над территорией СССР. Это не так. В 1956–1960 годах U-2, будто по составленному ЦРУ расписанию, летали от Владивостока до Калининграда и от Баку до Мурманска, совершив 50 разведывательных вояжей.

В ходе 24 облетов американцы отсняли наши ракетные полигоны Капустин Яр, Байконур, Плесецк. Однако войскам ПВО не удавалось наказать воздушных пиратов. Ракеты бесполезно уходили в небо, ибо поражающей способностью обладали только до 18 км, после чего теряли управление из-за разреженности воздуха. Для наших истребителей U-2 был также недосягаем – практический его потолок на два километра выше.

9 апреля 1960 года U-2 безнаказанно вторгся в наше воздушное пространство и обнаружил вблизи Аральского моря строительство пусковой площадки для межконтинентальных баллистических ракет.

Когда об этом доложили президенту Эйзенхауэру, он приказал совершить контрольный облет. Крайним сроком проведения операции назначил 1 мая, после чего полеты U-2 над территорией СССР должны быть прекращены. На время. Ибо на 16 мая была запланирована парижская встреча Эйзенхауэра, премьер-министра Великобритании Гарольда Макмиллана, французского президента Шарля де Голля и Никиты Хрущёва. Затем должен был состояться беспрецедентный в истории взаимоотношений двух стран визит американского президента в Москву.

…Согласно плану, капитан ВВС США Фрэнсис Гарри Пауэрс, взлетев 1 мая в Пешаваре (Пакистан) и преодолев 6060 км, из которых 4670 км над территорией Советского Союза, должен был через 9 часов приземлиться в Боджё (Норвегия). Американцы рассчитывали получить фотоснимки объектов, связанных с технологией запуска межконтинентальных баллистических ракет.

На случай вынужденного приземления на территории СССР Пауэрс имел так называемый «Пакет для подкупа» – неизменный атрибут всех пилотов U-2. Он содержал 7,5 тысячи рублей; несколько тысяч западногерманских марок, франков и лир; две пары золотых часов и два кольца; пистолет с глушителем и 250 патронов; Л-пилюля – ампула с цианистым калием. Летчикам вменялось применить ее в случае пленения.

У Пауэрса Л-пилюлей служила игла, покрытая ядом кураре. Ее поместили в полую серебряную монету достоинством в 1 доллар. Монету он прицепил на браслет к часам, но так и не решился ею воспользоваться.

В настоящее время монета выставлена в музее КГБ в Москве.

Дипломатический конфуз

1 мая 1960 года, когда Пауэрс в назначенное время не прибыл в Норвегию, в ЦРУ заподозрили неладное. В результате анализа радиоперехватов было получено подтверждение, что подразделение войск ПВО, дислоцированное в районе Свердловска, пыталось уничтожить какой-то самолет. Срочно было созвано совещание Совета национальной безопасности. Прозаседав всю ночь, члены Совета пришли к выводу, что самолет сбит и пилот погиб.

3 мая представитель Госдепартамента в ходе пресс-конференции озвучил обкатанную редакцию легенды прикрытия:

«Самолет U-2, проводивший в районе советско-турецкой границы метеорологические исследования в высоких слоях атмосферы, сбился с пути. Пилот в результате нарушения кислородного снабжения потерял сознание, и неуправляемый самолет угодил в воздушное пространство СССР».

В заявлении особо подчеркивалось, что самолет не принадлежит военно-воздушным силам США, а является собственностью НАСА.

…5 мая в 6.00 жителей СССР разбудил голос Юрия Левитана: «Внимание, внимание! Работают все радиостанции Советского Союза! Передаем заявление первого секретаря ЦК КПСС Председателя Совета Министров СССР товарища Хрущёва Никиты Сергеевича!»

В своей истеричной манере Хрущёв сообщил, что советские ракетчики сбили самолет-шпион, и заодно осудил «американские агрессивные круги, которые с помощью провокации пытаются сорвать Парижскую встречу в верхах».

В ответ США упрямо твердили о научной цели полета. Заявление сделала дирекция НАСА: «Самолет типа U-2, который занимался исследованиями метеоусловий, пропал без вести во время полёта в районе озера Ван. За минуту до исчезновения пилот сообщил, что испытывает недостаток кислорода».

…6 мая Хрущёв вновь выступил по радио. На этот раз он заявил, что «летчик живехонек и не рыпается». Добавил, что умолчал об этом намеренно, так как в противном случае американцы «снова сочинили бы какую-нибудь басню».

Затем в Белый дом из Кремля поступило официальное заявление, которое повергло американскую администрацию в шок:

«Гарри Пауэрс, пилот сбитого самолета, дал исчерпывающие показания. В распоряжении советских властей имеются неопровержимые доказательства шпионского характера полета…»

По мнению ведущих средств массовой информации США, еще никогда в истории дипломатии американское правительство не попадало в столь обескураживающий конфуз.

…16 мая Хрущёв прибыл в Париж и отказался от участия в конференции, поскольку Эйзенхауэр не принес публичных извинений за пиратский полет U-2. Разумеется, визит американского президента в Москву не состоялся.

Тайна, беременная сенсацией

17 августа 1960 года в Москве в Колонном зале Дома союзов начался судебный процесс над Фрэнсисом Гарри Пауэрсом. Американскую сторону, кроме адвоката, на нем представлял опытный репортер Си-би-эс Сэм Джафф.

Перед отъездом в СССР он, жена пилота и его отец прошли инструктаж в штаб-квартире ЦРУ. На процессе они держались вместе и слышали, как Пауэрс, покидая зал суда, тихо произнес: «Не верь, отец, что меня сбила ракета. Меня сбил самолет, я видел его собственными глазами».

Но лишь Джафф придал значение брошенной фразе. Профессиональное чутье подсказало: за этими словами кроется тайна. Тайна – значит, и сенсация!

Вернувшись в США, Сэм Джафф начал собственное расследование причин и обстоятельств провала шпионской миссии Пауэрса, однако смерть помешала ему довести дело до конца, и его продолжил репортер «Нью-Йорк таймс» Майкл Р. Бешлос.

Откровения через 30 лет

Утверждение Хрущёва, что U-2 поразила ракета, прочно осело на полке истории и в людской памяти. Однако в начале 1990-х, когда о шпионском скандале и о Пауэрсе помнили лишь люди старших поколений, в московском издании «Столица» появилась любопытная заметка. Она заканчивалась фразой: «На Тамбовщине живет летчик, прервавший 1 мая 1960 года шпионский рейд американского самолета над СССР».

Как М. Бешлос узнал о публикации и с чьей помощью разыскал Игоря Ментюкова, подполковника авиации в отставке, можно лишь догадываться. Зато доподлинно известно, что из России он привез аудио– и видеокассеты, которые помогли ему закончить книгу «Mayday: Eisenhower, Khrushchev and the U-2 Affair», 1993 («Первомай: Эйзенхауэр, Хрущёв и история с U-2»,1993).

Расследование, начатое Сэмом Джаффом, через 30 лет завершил Майкл Р. Бешлос. Он разговорил Пауэрса и того, кто 1 мая 1960-го «подрезал крылья» самолету-шпиону.

Свидетельствует Пауэрс (из книги М. Бешлоса)

«…Завершив фотосъемку в районе Аральского моря, на высоте 70 тыс. футов я взял курс на Свердловск.

Примерно в 25–30 милях к юго-востоку от Свердловска снизился до 65 тыс. футов, чтобы сделать серию снимков. Неожиданно надо мной возник русский истребитель. Я отчетливо видел красные звезды на крыльях. Через мгновение услышал громкий хлопок, какой бывает в момент преодоления самолетом звукового барьера, и впереди меня вспыхнуло шарообразное пламя. Я понял – это сопло русского истребителя. Неведомая сила бросила мой самолет вниз, а меня закрутила так, что я потерял ориентацию в пространстве.

…Я действовал, как робот, пытаясь удержать самолет в горизонтальной плоскости. В течение нескольких секунд мне это удавалось, но затем планер перестал мне подчиняться и вошел в пике. На высоте 30 тыс. футов я понял, что не смогу катапультироваться и уничтожить самолет взрывным устройством, как предписывала инструкция. Я открыл крышку кабины и отстегнул пояс. Парашют открылся сразу, как только я покинул кабину. В это время я был на высоте не более 20 тыс. футов.

…Я рухнул на вспаханное поле. Ноги по колено ушли в разрыхленную почву. Я осмотрелся. В радиусе 20 ярдов валялись крышка кабины, лопатки компрессорной турбины, специальные контейнеры, вырванные из корпуса. В силу конструктивных особенностей самолет спланировал и приземлился без моей помощи, а при ударе о землю развалился на части.

Не успел я прийти в себя, как меня окружили неряшливо одетые мужчины и женщины. В руках у них были топоры и вилы. Я догадался, что это – фермеры. Они улыбались и хлопали меня по спине. Их восторг сменился агрессией, когда я дважды произнес: “I’m american”. Мне врезали пару оплеух и, поскольку я не мог самостоятельно передвигаться, волоком потащили меня в полицейский участок…»

* * *

19 августа был объявлен приговор: 10 лет лишения свободы. Но уже 10 февраля 1962-го Пауэрса и еще двух американских шпионов обменяли в Берлине на нашего разведчика Рудольфа Абеля, находившегося в заключении в США.

По возвращении Пауэрса подвергли изнурительным допросам в ЦРУ. Нашлись руководители Управления, которые требовали возбудить против него уголовное дело за то, что он не применил ядовитую иглу и «болтал много лишнего на суде». И хотя в 1963-м ЦРУ наградило Пауэрса медалью, тем не менее наказание он всё-таки понес – досрочно уволен из ВВС. Позднее он устроился пилотом вертолета в дорожную полицию. 1 мая 1977-го погиб при исполнении служебных обязанностей.

…На странное совпадение даты славы и смерти Пауэрса – 1 мая – обратил внимание репортер «Нью-Йорк таймс» Майкл Р. Бешлос. Ко времени гибели Пауэрса он уже несколько лет проводил расследование, начатое в 1960-м Сэмом Джаффой.

В некрологе, посвященном Гарри Пауэрсу, Бешлос написал:

«Капитан ВВС США Фрэнсис Гарри Пауэрс – человек, напрочь лишенный честолюбия и тщеславия. Он не более чем хороший пилот, по воле ЦРУ совершивший как минимум четыре Поступка:

– спровоцировал политический скандал планетарного масштаба;

– сорвал встречу глав стран-победительниц во Второй мировой войне;

– способствовал освобождению легендарного советского разведчика;

– упокоился на одном кладбище с президентом Джоном Ф. Кеннеди».

Некролог заканчивался вопросом в стиле парадоксов Оскара Уайльда: «Неужели для того, чтобы попасть в историю, надо упасть с высоты 60 тысяч футов?»

Свидетельствует Ментюков (из книги М. Бешлоса)

«…После того, как 9 апреля 1960 года американский самолет-шпион безнаказанно прошелся над нашей территорией, командование ПВО страны основательнее подготовилось к его возможному появлению. Шестерых летчиков – в их числе был и я, командир звена капитан Ментюков, – срочно переучили и посадили на новейшие сверхзвуковые истребители-перехватчики Су-9, прозванные “сушками”.

30 апреля я и Евгений Шейко перегоняли из Красноярска в Барановичи две новые “сушки”. На ночлег приземлились на промежуточном аэродроме под Свердловском.

Утром передают приказ: “Готовность № 1”.

Я – в кабину “сушки”. В 8 час. 55 мин. по Москве на связь вышел генерал Вовк из Уральского военного округа и огласил приказ командующего ПВО страны маршала авиации Савицкого: “Высотную цель уничтожить любой ценой!”

Я отвечаю: “Так ведь мой самолет без ракет, как же уничтожать?”

В ответ молчание, затем слышу: “Ну что, капитан, обсудим приказ?”

Другими словами, мне предлагают идти на таран. Шансов выжить – ноль! Понимаю, что имею право отказаться – не война ведь, в конце концов, когда с вилами на танки бросались. Но, с другой стороны, а вдруг этот американец с атомной бомбой на борту? Одна жизнь или сотни тысяч – чувствуешь разницу!

Мысль придала сил и решительности. Говорю: “Наводите на цель, мать вашу! О жене позаботьтесь – на сносях она!”

…На 20 км поднялся играючи. Как смог? А просто! Во-первых, у Су-9 скорость по тем временам была невиданная, отсюда и динамический потолок мог иногда доходить до 22 км, как это случилось со мной в тот памятный день. Во-вторых, налегке шла машина – без ракет. В-третьих, температура воздуха была подходящей.

В общем, стал сближаться с американцем, чтобы протаранить. Смотрю, а это и не самолет вовсе – планер-тихоход… А скорость у меня ни много ни мало – 550 метров в секунду, что раза в три-четыре больше, чем у него! Ну, я и проскочил над ним. Резко снижаюсь, а попросту, падаю с 20 км, чтоб атаковать планер снизу…

Смотрю, а он стал заваливаться на правый борт и давай бочку крутить, да всё норовит носом клюнуть – сорваться в пике. Вдруг вижу, батюшки-святы, – ракета на меня летит! Наша! Тут вспомнил, что код “свой-чужой” мне утром не сменили… Локаторы меня и приняли за “чужого”. Технике, ей-то что? Она – безглазая… Но увернулся, слава тебе, Господи!

Уже на земле, узнал, что по мне и по двум МиГам, которых подняли так же, как меня, палили целых два ракетных дивизиона! В тех МиГах, кстати, сидели мои однокашники Серёжа Софронов и Самвел Айвазян. Им, как и мне, в суматохе забыли сменить коды. Немудрено, что Серёгу сбили. Да-да, ракетой. И ведь сбили не американский U-2, а наш русский МиГ-15…

…Сейчас мы подошли к главному вопросу: кем или чем был сбит U-2?

Я – нет, не сбивал! Нечем было – меня пустым выпустили на цель. МиГи не могли достать Пауэрса ракетами – они эффективны лишь на высоте до 18 км. Впрочем, как и ракеты наземного базирования… Те самые, от одной из которых мне удалось увернуться, а вот Серёже Софронову – нет!

Так кто же сбил? А никто!

Планер после того, как я над ним промчался, угодил в поток выхлопных газов из моего сопла, попал в так называемую реактивную струю. На планере, каким и был американец, из нее не выбраться – движок слабый. А в струе воздушные вихри мчатся со скоростью 180 м/сек. плюс крутящий момент!

Это когда твой самолет начинает безостановочно крутить бочку, переходя в пике, а ты сделать ничего не можешь, как ни пытаешься. Именно это и произошло с американцем. Я тому свидетель – всё происходило на моих глазах…

Но вот мои свидетельские показания… Почему-то никому были не нужны! Наверно, так решили наверху: “Американский самолет-шпион сбит ракетным дивизионом капитана Воронова, за это честь ему и орден Красного Знамени на грудь! Всё – тема закрыта, к ней не возвращаться!”

А вот дважды Герой Советского Союза маршал авиации Савицкий Евгений Яковлевич при личной встрече пытался вручить мне в качестве утешительного приза свои наручные золотые часы. Но я не взял…

Под занавес хотел бы обратить ваше внимание, товарищи дорогие, на одно обстоятельство, которое невозможно оспорить… Если U-2 поразила ракета, то почему он целехонький упал на землю? Почему остался жив пилот? Ведь в Серёжу Софронова угодила такая же ракета, но где он? Где его труп?! Нет их… Потому, что и от Серёги, и от его МиГа только дым по ветру рассеялся…»

«…Дело Пауэрса, – отметил в послесловии своей книги Майкл Р. Бешлос, – как это обычно случается с делами такого рода, претерпело четыре стадии: шумиху, неразбериху, наказание невиновных и награждение непричастных…»

Из беседы М.Р. Воронова с работниками Музея военной техники, записанной А. Лукмановым 30.04.2020 года

А. Лукманов: «В настоящее время полковнику в отставке Михаилу Романовичу Воронову, постоянно проживающему в Туапсе, исполнился 101 год, он с большим трудом говорит, но до сих пор хорошо помнит историческое событие, случившееся 1 мая 1960 года, когда он, командуя 2-м дивизионом 57-й ракетной бригады, нес боевое дежурство под Свердловском и сбил самолет-шпион U-2».

М. Воронов: «…Первым с американским шпионом встретился пилот высотного истребителя Су-9 капитан Игорь Ментюков. Он перегонял самолет из Красноярска в Барановичи (Белоруссия) и поэтому не имел на борту вооружения.

Ментюков сумел подняться на высоту 20 км и должен был совершить таран, но его не сумели вывести на цель. Старший лейтенант Сергей Софронов и капитан Самвел Айвазян на МиГ-15 сумели подняться лишь на 15 км.

К этому времени мы, зенитчики, открыли огонь. Всего по самолету-шпиону было выпущено 14 ракет С-75. Пауэрс моим дивизионом был сбит с третьей ракеты, а 4-й дивизион под командованием майора Алексея Шугаева, целясь в Пауэрса, случайно сбил Софронова, который в итоге погиб…»

Вместо послесловия

Три свидетельства и две диаметрально противоположные точки зрения на одно событие – крушение U-2 под Свердловском 1 мая 1960 года.

Хрущёв утверждал, и мировое сообщество, как и население СССР, верило, что Пауэрса сбила ракета. Перефразируя Александра Невского, Никита Сергеевич пригрозил американцам, а заодно и любому возможному посягателю на наши секреты: «Кто к нам с самолетом-шпионом придет – от ракеты погибнет!» В 1960-м все советские издания подхватили этот боевой клич.

Таким образом, Н.С. Хрущёв, руководство Министерства обороны СССР и советские масс-медиа сообща устроили мастер-класс блефа администрации США и верхушке ЦРУ. И ведь добились своего – набеги U-2 в воздушное пространство нашей страны прекратились!

И последнее. Последнее по счету, но не по значимости.

Бесконечно долго можно спорить о привлекательности постулата «лучше быть, чем казаться». В повседневной жизни, может, он и приемлем. Однако на ниве высшей политики и дипломатии – ничтожен, ибо предпочтение зачастую отдается его изнанке: «лучше казаться, чем быть».

Именно в этом ключе выступил Хрущёв, застращав администрацию США нашими ракетами. Заставив американцев поверить, что Пауэрс сбит ракетой, Хрущёв выдал желаемое за действительное, тем самым показав, что «лучше казаться, чем быть».

…Судьба вела Хрущёва за руку, по сути, помогла ему сработать на опережение. Через 11 месяцев после крушения U-2 Гагарин на космическом корабле «Восток-1» продемонстрировал всему свету, что для наших ракет в мироздании нет недосягаемых целей.

Глава седьмая. «Красная селедка»[6]6
  «Красная селедка» (red herring) – на жаргоне англоговорящих секретных служб означает «отвлекающий маневр», дезинформацию.


[Закрыть]

Операция «ХОРОВОД» – стратегическая дезинформация КГБ и ГРУ – дезориентировала США, главного военного противника СССР

Впервые «Красная селедка» – операция по введению в заблуждение главного военного противника под кодовым названием «ХОРОВОД» – была успешно запущена в мутные воды американских спецслужб в 1955 году. Да так удачно, что в итоге позволила нам опередить Соединенные Штаты в области ракетостроения и освоения космоса на целое десятилетие.

…Во время авиационного парада, проводившегося в третье воскресенье августа 1955 года, в присутствии иностранных дипломатов и военных атташе стран, с которыми мы находились в состоянии холодной войны, над Ходынским полем в течение 15–20 минут на сверхнизкой высоте, звено за звеном, пролетала армада тяжелых бомбардировщиков нового типа.

Этих самолетов оказалось гораздо больше, чем могли предполагать иностранные разведчики, действовавшие в Москве под дипломатическим прикрытием. В результате у них сложилось впечатление, что с конвейеров наших авиазаводов самолеты такого сверхмощного типа сходят десятками и сотнями, как сосиски на мясокомбинате.

В действительности одна и та же эскадрилья этих самолетов-монстров летала по кругу, через каждые три минуты вновь и вновь появляясь над головами ошеломленных иностранных разведчиков-дипломатов.

Цель этого отвлекающего маневра заключалась в том, чтобы создать видимость, будто СССР намерен увеличить мощь своих наступательных сил, бросив весь ресурс своего военно-промышленного потенциала на производство сверхтяжелых бомбардировщиков, то есть упор в вероятной войне Советский Союз собирается сделать на использовании авиации. В действительности же мы ускоренными темпами строили межконтинентальные баллистические ракеты.

Обман удался.

В итоге Соединенные Штаты, несмотря на то, что в их распоряжении находилась вывезенная из послевоенной Германии технология производства ракет и ее создатель Вернер фон Браун, перестали уделять должное внимание развитию ракетостроения, а занялись разработкой новых типов самолетов, массированным выпуском и усовершенствованием средств ПВО – ведь русские в вероятной войне намерены наносить авиационные удары сверхмощными бомбардировщиками!

Успешно проведенная в 1955 году операция «ХОРОВОД» имела серьезные и далеко идущие последствия. Настолько серьезные, что запуск Советским Союзом в октябре 1957 года первого искусственного спутника Земли привел администрацию США и американские спецслужбы в состояние шока. Они не могли поверить, что мы способны так быстро прийти в себя после войны, и уж тем более в такой короткий срок создать столь мощную ракету-носитель. США бросились вдогонку, но время-то упущено!

Триумф операции по дезинформации главного противника стал особенно очевиден спустя 6 лет, когда 12 апреля 1961 года в космосе первым оказался русский, а не американец!

Через неделю Аллен Даллес, глава Центрального разведывательного управления, был отправлен в отставку. И хотя формальным поводом для его устранения считалась неудачная попытка свергнуть коммунистический режим на Кубе, в американской администрации все хорошо понимали, что президент Кеннеди не может простить ему просчетов шестилетней давности и отставания в разработке космических систем…

Операция «ХОРОВОД», проведенная Комитетом госбезопасности совместно с Главным разведуправлением Генштаба (военная разведка), стала классикой контршпионажа и искусства дезинформации.