Текст книги "Без царя в интернете"

Гаечный ключ

Желтый луч от прожектора дрезины бежал далеко впереди. Он выхватывал из тумана и освещал мчавшиеся навстречу шпалы с уложенными на них рельсами. Туман накрыл пространство с двух сторон от железнодорожного пути. И не ясно было, что там за туманом. В первый момент, как только дрезина пришла в движение и пустилась в путешествие по Интернету «Тем временем», туман стоял желтый. Затем он плавно стал фиолетовым, розовым, синим.

– Курить хочется, сил нет, – замотала медленно головой Мотя.

– Ты уже закурила, и включилась пожарная сигнализация, – Феня осмотрела и потрогала на себе одежду. – До сих пор не просохла.

– Может, окно попробуем еще раз открыть? – Мотя встала с кресла машиниста и подошла к боковому окну. Сопя и фыркая, она скоблила отверткой по стеклу и раме, но зацепиться не удавалось.

– Оставь, – тихо сказала Феня, – на ходу не откроется.

– Давай разобьем.

– Опасно, – Феня махнула рукой, подошла и села в кресло помощника машиниста.

Какое-то время они сидели и молча смотрели на меняющийся туман и уходящие вдаль рельсы.

Сначала терпение закончилось у Моти.

– Что? Долго мы вот так будем сидеть и смотреть на эти рельсы? – раздраженно проговорила она, держа в зубах спичку.

– Ты у меня спрашиваешь? – Феня с откровенной агрессией выплюнула свою спичку в сторону лобового окна.

– А у кого? Нас тут двое, – правая рука Моти взлетела с коленей. – И из нас ты самая умная. Как ты говоришь.

– Я самая умная. Как я говорю. – В ответ взлетели обе руки Фени. – Что тебе не нравится?

– Долго едем. Пора куда-нибудь приехать.

– И куда, по-твоему?

– А я откуда знаю?

– И я не знаю!

– Так жми на какие-нибудь кнопки.

– Какие кнопки? Мы сели в дрезину, нажали на что-то случайно, и она тронулась. Нажмем – она встанет как вкопанная, и что тогда?

– Какая разница, ехать или стоять? Остановимся, нажмем на синюю кнопку или потянем вот за этот рычажок, – Мотя встала с кресла и подошла к рычагу, – или я тут начну все крушить, – перейдя на крик, она схватила с полки гаечный ключ.

– Успокойся! – крикнула на нее Феня. Затем, перейдя на притворно спокойный тон, – тебе нельзя нервничать. Возьми себя в руки и сядь. Пожалуйста.

Мотя фыркнула себе под нос и села в кресло. Феня подошла к ней и взяла ключ.

– Ты всегда думаешь только о себе. А как же я?

Подбрасывая в руке ключ, она отступила на несколько шагов.

– Успокойся, я также хочу здесь все переломать, – тихо проговорила она и с размаху метнула ключ.

Мотя интуитивно вжала голову в плечи, хотя ключ пролетел высоко над ее головой в сторону лобового окна дрезины, медленно вращаясь вокруг своей оси.

Перламутровый унитаз

Медленно вращаясь вокруг своей оси в воздухе, парил, словно воздушный шар, перламутровый унитаз.

– Дайте, дайте его мне, – тянул к нему руки и хныкал маленький вирус в тельняшке и шортиках с лямочками.

«Следует закрыть форточку, – подумал Прохвост, – а то, не ровен час, унесет унитаз сквозняком».

Откуда-то появились еще пять маленьких вирусят и, захлюпав носами наперебой, заканючили:

– К маме хочу.

– Пижаму хочу.

– Кушать хочу.

– Дайте, дайте мне ватрушку.

– Каши хочу.

Мальчик в матросском костюме подошел вплотную к Прихвосту, поднялся на цыпочки, протянул руку и принялся трясти его за плечо, причитая:

– Почини унитаз, почини унитаз, почини, пожалуйста, проснись, проснись.

Прохвост встрепенулся, поднял голову с парты и огляделся – он в классе.

Учитель снял руку с его плеча:

– Выспался?

– Да, – кивнул Прохвост.

– Тогда возьми свой портфель и иди к директору. Он тебя вызывает, – учитель направился к классной доске, где у него стояла раскладушка.

– Хорошо, – улыбнулся Прохвост.

Перспектива профилонить урок его очень даже устраивала. Он аккуратно вытащил свой рюкзак из-под головы спящего соседа по парте и вышел из класса. Вдоль коридора повсюду спали ученики. Кто на подоконнике, кто под подоконником, кто в углу калачиком. Прохвост медленно брел по коридору к кабинету директора, волоча за собой по полу рюкзачок, который то и дело цеплялся за чьи-то ноги.

Из приоткрытой двери учительской слышался многоголосый храп, он прикрыл дверь, чтобы детям в коридоре спалось слаще. В дверях кабинета математики, прямо на полу, спал учитель, положив под голову веник.

Часы в конце коридора показывали 30 минут до перемены. «Успею до перемены», – подумал Прохвост. Ему не хотелось остаться без сладкого. На каждой перемене полусонные повара приносили в классы подгоревшие ватрушки, кексы, коржики с переслащенным или спросонья подсоленным компотом.

После приема пищи начинался следующий урок – и все ложились спать. Учитель включал запись очередной темы урока, а ученики во сне пытались его усвоить, слушая из динамика спокойный голос.

Такой метод образования запустили как эксперимент на определенный срок. Но окончание срока эксперимента проспали, и эксперимент затянулся до настоящего времени во всех вирусных галактиках.

В кабинет Прохвост вошел без стука, боялся разбудить директора. Но директор не спал. Он сидел за своим столом в кресле с заспанным лицом, в помятом костюме и взъерошенными волосами. У окна стоял вирус в черном костюме. Прохвост закрыл за собой дверь, и вирус обернулся.

– Познакомьтесь, – медленно и негромко произнес директор, – Прохвост, очень хороший мальчик, – и уже громче и быстрее, – его так все зовут потому, что он любит повторять поговорку про хвост, – куда кобыла – туда и хвост.

– Я сам представлюсь, – произнес вирус.

Он подошел к Прохвосту и протянул руку для рукопожатия:

– Стратег.

– Поговоришь со Стратегом и возвращайся в класс, – проговорил директор с закрытыми глазами. Его голова медленно упала на грудь.

Директор откинулся на спинку кресла и заснул, далеко вперед вытянув ноги.

– Присядем на диван, – предложил, сопровождая слова жестом, Стратег.

Посидели несколько секунд, и Стратег заговорил:

– Ты хороший, ты добрый.

– Я добрый? Вы это серьезно? – Прохвост был явно удивлен.

– Да, ты добрый. Просто ты до конца этого еще не осознал. У нас, вирусов, крайне неприлично быть добрым. Но ты не стесняйся. Ты добрый. Ты хороший не только для нас, вирусов, но и для жителей планеты Знаний – букв, цифр, знаков. Им сейчас нужна твоя помощь.

– В общем-то да, я хороший, я добрый, – Прохвост согласно кивнул. – Просто стыдился признаться одноклассникам.

– Ты хорошо учишься, по крайней мере стараешься.

– Да. Я стараюсь.

– Ты добрый, нужно помочь доброму знаку на дрезине, – Стратег наклонился к Прохвосту и долго ему говорил приглушенным голосом, почти шепотом. Затем выпрямился и подвел итог разговора.

– Находись рядом с ним, помогай ему.

– Куда кобыла – туда и хвост. – Согласно кивнул Прохвост.

– Молодец.

– Я все понял. – Он почти плакал.

– Иди в класс. Все будет хорошо. – Стратег успокаивающе кивал.

– Я хороший. Я добрый, – уже с порога обернулся Прохвост со слезами на глазах.

Депо

Медленно вращаясь вокруг своей оси, гаечный ключ благополучно преодолел расстояние между окном дрезины и железнодорожным полотном, затем ударился головой о шпалу и затих на щебенке.

Рабочий посмотрел вниз на упавший ключ и раздосадованно что-то буркнул себе под нос.

– Вам помочь? – неожиданно прозвучало предложение.

Он повернул голову и увидел стоящих на низкой платформе Вопросятку и Улю.

– Да, – вначале удивленно, а затем веселее: – Пожалуйста.

Вопросятка шагнул на путь, наклонился и, придерживая рюкзачок, поднял ключ.

– Дрезина неисправна, – подавая ключ, сделал он вывод.

– Ремонт затянулся. Окно я заканчиваю, а вот стояночный тормоз не в рабочем состоянии. Его чинят, но еще на час работы как минимум, – рабочий вытер лоб рукавом куртки. – А вам это зачем?

– Просто спросил, – Вопросятка пожал плечами. – Я – вопрос, и у меня разговор, как правило, начинается с вопросительного предложения.

– Спасибо, ребята, за помощь, но мне нужно работать, – он отвернулся и продолжил затягивать гайку.

Ребята перешли из цеха в служебные помещения. Осмотрелись. Нашли администратора, который разрешил им посетить комнату отдыха, где накануне останавливался Ходок.

В комнате стояли две кровати, две тумбочки, шкаф и холодильник. Справа над кроватью из стены торчал большой гвоздь.

Вопросятка нажал на него пальцем вниз.

– Здесь Ходок повесил свою картину, – сделал он вывод. – Гвоздь большой и забит глубоко. Картина тяжелая.

– Шнурок на ней крепкий, – дополнила Уля.

– Согласен, – кивнул Вопросятка, – почему он выбрал кровать справа?

– Справа? – Уля повернулась к кровати. – Не знаю.

– Стена капитальная, – раздался голос из коридора. – Слева тонкая перегородка. – В комнату вошел охранник Верхняя Кавычка. – Не желаете проглядеть записи с камер видеонаблюдения?

– До нас их уже пересмотрели не один раз, – ответил Вопросятка, – но мы не откажемся.

– Пройдемте к нам, в комнату охраны, – Верхняя Кавычка сделал приглашающий жест, – начнем с чая и печенья.

– Нет. Нет, – в один голос ответили ребята. – Вначале записи.

Изучив записи, ребята узнали, кто такой Ходок, и тщательно разглядели девчат-вирусов.

– Вполне приличные девчонки, – констатировала Уля.

– Перед тем, как войти в дрезину, постучали в двери, – добавил Вопросятка, – немного подождали, а не дождавшись ответа – вошли.

– И угнали дрезину, – вставил охранник Нижняя Кавычка.

– Это факт, – согласился Вопросятка. Он повернулся к монитору. – Еще раз посмотрим запись из цеха.

Напрягая зрение, он просмотрел еще раз, затем еще, и наконец – удача.

– Есть! – закричал он. – Смотрите! Вот оно! – указывая пальцем на монитор, он быстро обводил присутствующих взглядом: – Видите?

– Нет. Не вижу, – сказал охранник Нижняя Кавычка.

– Да вот, в этом месте, – Вопросятка ткнул пальцем в монитор, – видите изменение на полу? И оно движется к дрезине.

– Да, вижу, – закивал Верхняя Кавычка. – Он сел в дрезину. Но у него потеряна масса тела. Он сгусток энергии. Как ему это удалось?

– А картина? – Нижняя Кавычка слегка развел руками. – Где картина?

– Нужно искать в депо, – Вопросятка встал, – необходимо подняться и на чердак. Словом, осмотреть еще раз, но на этот раз искать картину и котомку.

– Хорошо. Мы этим займемся немедленно, – кавычки вышли из комнаты.

Вопросятка позвонил Вопрос Вопросовичу.

– Тааак?! – раздалось в ответ из трубки, – скажи на милость. Ходок избавился от массы тела. Интересно. И чья это научная разработка?

– Я не знаю, – начал Вопросятка.

– Да я знаю, что ты не знаешь. Я сам себе задаю вопрос, – и уже строго: – На острове открытий кто-то понесет ответственность за допущенную халатность. Необходимо предупреждать контрразведку о таких разработках. Вам с Улей огромное спасибо. Мы предупредим наших агентов, отправляющихся на помощь, что Ходок не имеет массы.

– Они отправятся на дрезине?

– Да.

– Мы посидим в дрезине, подождем агентов.

– А нужно ли?

– Крайне необходимо, – Вопросятка сменил голос на жалостливо просящий, – пожалуйста.

– Хорошо. Но уходить с уроков непростительно, – Вопрос Вопросович отключил телефон.

– Я знаю, – вздохнул Вопросятка и направился к лестнице, ведущей на чердак.

Уля ждала его и, как только увидела, сделала шаг на первую ступеньку.

И в этот момент с чердака раздался возглас:

– Нашел!

А через мгновение – еще более радостные крики.

– Я нашел ее! Вот она!

– Кто она? – Вопросятка весь напрягся в ожидании ответа.

– Маска. Я нашел маску.

– Маска! – Вопросятка закивал. – Так оно и есть.

Кто-то вошел в депо в маске Ходока, незаметно спрятал ее на чердаке, а затем проник на дрезину к поджидавшим его там двум девушкам-вирусам, и уже вместе они ушли в Интернет «Тем временем».

Вопросятка хлопнул в ладоши и потер их друг о друга, предчувствуя удачу, а затем поднял голову и крикнул наверх на чердак:

– Несите маску вниз.

– Хорошо. Несу.

Вскоре показались ноги спускающихся по лестнице, а затем появилась и маска, которую держал перед собой охранник депо.

– Что это? – разочарованно произнесла Уля.

– Маска, – ответил Верхняя Кавычка. – Ее потеряли две недели назад.

– Кто потерял? – растерянно спросил Вопросятка.

– Газоэлектросварщик, – охранник повернул маску к себе и, глядя на нее, продолжил. – Не представляю, как она попала на чердак?

– Да, – согласился Вопросятка, – непонятно.

Благодаря самому тщательному осмотру, удалось все-таки обнаружить в подсобке буфета ржавый железнодорожный костыль. Он хранился в дырявой кастрюле под крышкой. Но картины и котомки не обнаружили.

– Картины не было, – предположил Верхняя Кавычка, – был телопреобразователь, который поглотил или, точнее, преобразовал свою массу и массу Ходока в сгусток энергии.

– Картина была, – не согласился Вопросятка. – Остался гвоздь в стене над кроватью. Преобразователь незачем вешать на стенку, его место в шкафу.

– Согласен, – кивнул Верхняя Кавычка. – А где котомка?

– В котомке информация, с ней Ходок намеревался уйти в Интернет. – Выдержав паузу в несколько секунд, он пожал плечами и развел руками. – Извините. Я не знаю. Надеюсь, папа разберется. Мы в цех к дрезине.

Дрезина имела удлиненную кабину за счет сокращения грузовой площадки. В кабине было просторно. В торце стоял трехстворчатый шкаф рядом с дверью на грузовую площадку, по бокам два дивана. Впереди, у лобового окна, два кресла – одно для машиниста, второе для помощника.

Рабочий задвинул боковое окно и убрал ключи в ящик для инструмента.

– Закончил. Готово к путешествию. Как вам? Нравится? – обратился он к ребятам.

– Нам нравится, – за двоих ответила Уля.

– Можно ехать? – спросил Вопросятка.

– Нет. Нет. У меня готово, – отрицательно качнул головой рабочий, – с тормозами не закончили. Ребята пошли на склад за деталью. – Сам он направился при этом к выходу. – Счастливо оставаться.

– До свидания!

Вопросятка сел в кресло машиниста. Уля – в соседнее.

– Здорово. Вот бы рвануть в Интернет, – Вопросятка положил руку на пульт управления. – Только кто нас пустит.

– Жаль, – согласилась Уля.

Они сидели и с восторгом разглядывали кнопки и рычаги управления. Как вдруг Уля вскрикнула:

– Ой!

Вопросятка поднял голову. Дрезина плавно скользила к торцевой стене.

– Стой! Стой! – закричал он.

– Как ее остановить? – Уля испуганными глазами смотрела на Вопросятку.

– Не знаю, – Вопросятка заметался по кабине. – Сейчас в стену врежемся. Стояночный тормоз не работает. Рабочие забыли тормозной башмак под колесо положить.

Дрезина вплотную подъехала к стене, и стена раздвинулась с середины на две стороны. Вдаль, сколько видел глаз, тянулись рельсы пути. С двух сторон окруженные голубым туманом. Дрезина выехала из депо, и стена медленно захлопнулась за ними. Выключился прожектор.

Вопросятка и Уля остались один на один с голубым туманом. Дрезина очень медленно набирала скорость.

– Необходимо запустить двигатель, – спокойно произнес Вопросятка.

– Необходимо, – согласилась Уля.

Ходок

Медленно вращаясь вокруг своей оси, ключ пролетел на безопасном расстоянии от Мотиной головы и ударился о стойку лобового окна.

– Как индеец с томагавком. – Мотя встала с кресла, подняла с пола ключ и положила его на шкаф в противоположном конце кабины. Вернулась к лобовому окну и грустно произнесла, провожая взглядом уносящиеся под дрезину шпалы: – Курить охота.

– Курить вредно, – вдруг раздался грубый голос, и заскрипела открывающаяся дверка шкафа. – Привет, девчата.

– Здравствуйте, вам, пожалуйста, – Мотя с удивлением смотрела на выдвигающуюся из шкафа букву «Т». – Вы откуда, папаша?

– Из шкафа, – Феня не показала своего удивления. – Не видишь разве?

– Вижу. А вы кто, папаша? – Мотя с интересом разглядывала незнакомца.

– В старославянской азбуке меня называют «Твердо», обозначают буквой «Т». Мой девиз: «Твердо стоять на своем слове». В данный момент на меня возложена миссия, и зовите меня просто – Ходок.

– Привет, Ходок, – Феня протянула руку для рукопожатия, – меня зовут Феня, а это Мотя.

Ходок по очереди с улыбкой пожал руки:

– Хорошие вы девчата, но папиросы зря курите, – Ходок продолжал распрямлять затекшую в шкафу спину. – В мою молодость про папиросы и не слыхали вовсе. Это Царь Петр I заставил всех курить и бороды брить. Срамота-то какая. – Он хотел сплюнуть, но, повертев головой, не нашел куда. – Хорошо, об этом в следующий раз поговорим.

– Да, а то вы со своим уставом в чужой монастырь, – Феня наклонила голову.

– Я у себя дома. Дрезина моя. Сидел себе и ждал бригаду для отправки в Интернет.

– В шкафу, – Мотя захихикала.

– Что-то вы не договариваете, папаша.

– Спрятался на всякий случай, когда вас увидел.

– Вы дрезиной управлять умеете? – Феня взяла с полки книгу. – Вот инструкция. Просто мы читать быстро не научились. Проспали до третьего класса, а толку мало.

Ходок подошел к пульту управления.

– Я пока сидел в дрезине, как выяснилось, вас ждал, с инструкцией ознакомился. Итак. Задаем маршрут от пункта А к пункту Б. Скорость постоянная, то есть максимальная. Ручка экстренного торможения на случай отмены маршрута. Пожалуй, и все. В остальном необходимо открыть меню – и почитать.

– Вот и почитайте, – Феня подошла к пульту. – Вы у нас самый грамотный. И еще. Я не пристаю. Просто спрашиваю. Миссия у вас сложная?

– Как знать. К чему все повернется.

– Секретная, – сделала она вывод. – Больше ничего не скажете?

– Нет, не секретная. Я направляюсь к вашему правительству с просьбой о помощи.

– О помощи? – Мотя удивилась. – Дождешься от них помощи. А в чем конкретно? Может, я вам сама помогу.

– Дело серьезное. Обращение к русскому народу. Мы, старославянский алфавит, или азбука, проанализировали наступившее время в свете предсказаний святых отцов и пришли к выводу. Русскому народу необходимо всеобщее покаяние. Без покаяния не даст Бог Царя. Царь России нужен. Без него мужик сирота.

– Курить научил, – захихикала Мотя, – а если еще чему дурному научит?

– Не придуривайся, – оборвала ее Феня. – А зачем Царь? Президент что, плохой?

– Почему плохой, – встрепенулся Ходок. – Хороший. Этот хороший. А какой будет следующий? А вдруг плохой. Хватит мужику неопределенности. Устал он. Царь требуется – батюшка. Всему голова, защитник. Он на веки веков поставляется самим Господом Богом!

– Я читала что-то, – Мотя почесала затылок, – но ничего не помню. Расскажете? Дорога у нас дальняя.

– Расскажу, – Ходок утвердительно мотнул головой.

– А где информация? Как обращение будете размещать? Из головы не получится, – пожала плечами Феня.

– В котомке у меня все, не сомневайтесь, подготовлено в лучшем виде. А также деньги на расходы, шифры, явки и прочее.

Ходок приступил к рассказу о Царях русских, а Феня задумчиво ходила по кабине. Остановилась и забарабанила пальцами по боковому стеклу.

– У вас на планете о вашей миссии кто знает? – спросила она.

– Все знают. Сегодня утром в 900 часов планировалось объявить по телевидению.

– Который час? – Феня бросила взгляд на часы. – Наше правительство об этом уже тоже знает. Время 945.

– Что они будут делать? – спросила Мотя.

– Не знаю. Но следует проявлять бдительность и осторожность. Берегите котомку, Ходок.

– Постараюсь.

– Вы продолжайте про Царя, – Феня направилась к боковому дивану. – Я лежа привыкла слушать.

– Ляжешь и все проспишь, – проворчала Мотя.

– Не усну я, – Феня плюхнулась на диван. – Ходок, задайте маршрут на планету Папиросников, давно дома не были.

Ходок приступил к рассказу. Дрезина едва заметно покачивалась. За окнами один туман сменял другой, и вскоре дрезина остановилась.

На широкой длинной платформе гуляли вирусы парами под ручку, дымя папиросами.

Ходок подошел к Фене.

– Спрячь, пожалуйста, на время котомку, – мне что-то не по себе.

– Хорошо, я ее просто буду носить. Я вне подозрений.

Вышли на платформу, звучала музыка. Феня вдохнула полной грудью родной воздух. Захотелось пройти по вокзальной площади, посмотреть, чем торгуют, и она крикнула Моте:

– Следи за Ходоком, чтобы не потерялся. Я сейчас. Быстро.

Она пошла вокруг площади.

На привокзальной площади шумной и многоголосой звучал голос из репродуктора. Феня прислушалась – диктор рассказывал про Царя.

«Как быстро расходится информация», – подумала Феня, и ее взгляд остановился на клумбе, в самом центре которой рос крупный темно-синий цветок. Опустив котомку на скамейку, она вступила на клумбу и склонилась над цветком. Лепестки из ромбиков касались друг друга от дуновения ветра и издавали легкий звон. Самый крайний лепесток неожиданно задымился, как папироса, и через мгновение уже весь цветок издавал дым, как огромная сигара.

Феня разочарованно шагнула назад и обернулась. Возле скамейки стоял Царь. Самый настоящий, в короне и длинной, до пят, мантии. Феня открыла рот от удивления, но только на секунду. Царь сунул левую руку в котомку и вытащил скипетр. Поднял глаза на Феню и подмигнул.

– Да это же Окурок, – она узнала в Царе рабочего со второй папиросной фабрики. – Быстро отдай, – протянула она руку к котомке.

Но Окурок правой рукой прижег ее руку горящей папиросой.

– Ой, – вскрикнула она и проснулась. Над ней стояла Мотя.

– Я тебя не больно ущипнула? – спросила она.

– Нет.

– В следующий раз ущипну больнее. Не спи. Ты все время спишь.

– Я была в школе лучшей ученицей. Забыла?

– Нет. Не забыла. В школе спи. Сейчас можешь не спать?

– Могу.

Ходок продолжил рассказ о династии Романовых. Сон прошел, Феня повернулась на левый бок, затем – на правый. И осталась лежать на спине.

«Встань и походи», – мелькнула мысль. Феня вскочила с дивана и зашагала по дрезине три шага вперед, три шага назад. Но и это ей вскоре надоело.

– Доставай папиросы, – приказным тоном обратилась она к Моте.

– Зачем?

– Курить будем.

– Пожарная сигнализация зальет.

– Мы ее обманем, – Феня расстелила поверх кресел покрывало с дивана. – Будем курить под навесом.

Достали папиросы и спички. Ходок попросил прикурить ему и дать.

– Вы же не курите! – удивилась Феня.

Ходок захихикал, прищурив глаза:

– За компанию можно.

Он резко схватил протянутую ему папиросу и с жадностью затянулся. Затем еще и еще. Глаза у него медленно расширились, а из ушей повалил густой дым.

– Ой, ой, ой, – Запричитала Мотя. – Подъезжаем.

Феня поняла, что спит. И во сне с трудом прогнала сон. С усилием открыла глаза и спросила:

– По какому случаю воешь?

– Вставай, – Мотя стояла у лобового окна. – Подъезжаем. – Ходок засуетился. – Котомку, пожалуй, возьму с собой.

– Возьми. Только носить ее буду я, – решительно заявила Феня.