Текст книги "Упрямый Галилей"

Пролог
УВЕЩАНИЕ ГАЛИЛЕЯ

Философ. Ваше величество, дамы и господа, я могу только вопрошать себя, к чему все это поведет?

Галилей. Полагал бы, что мы, ученые, не должны спрашивать, куда может повести истина.

Философ. Господин Галилей, истина может завести куда угодно!

Б. Брехт. Жизнь Галилея

ЗВЕЗДНЫЙ ВЕСТНИК В ТЕАТРЕ ТЕНЕЙ

Я начну с рассмотрения основных событий 1610-х годов, в той или иной мере связанных с так называемым первым «делом Галилея» (1616)99
  См., например: Выгодский М.Я. Галилей и инквизиция… С. 7: «Инквизиция дважды занималась делом Галилея. Первый процесс, корни которого восходят к началу литературной деятельности Галилея, закончился в 1616 году запретом учения Коперника. Второй процесс <…> закончился в 1633 году осуждением Галилея и его отречением. Сообразно с этим работа моя естественно распадается на две части». Выгодский в 1933 году опубликовал только первую часть книги – «Запрет пифагорейского учения». Вторая часть, посвященная «второму делу», так и не была написана. Термин, хотя и весьма распространенный в литературе, но неточный, потому как лично для Галилея вся описанная далее история закончилась увещанием (его не вызывали на допросы в инквизицию) и последующей радушной аудиенцией, данной ему 11 марта 1616 года папой Павлом V.


[Закрыть].

Прежде всего, следует упомянуть о том, что в августе (или в сентябре) 1610 года Галилей покинул Падую и переехал во Флоренцию, где получил придворную должность философа и первого математика великого герцога Тосканы (Filosofo e Matematico Primario del Granduca di Toscana)1010
  См. подробнее: Дмитриев И.С. Увещание Галилея… С. 146 – 174.


[Закрыть].

Решение покинуть Венецианскую республику было в значительной мере связано с материальным положением ученого. Между 1591 годом (когда скончался его отец) и 1610-м Галилею постоянно приходилось думать, как свести концы с концами. В 1591 году его сестра Вирджиния вышла замуж. Брачный договор составлялся отцом, после смерти которого обязательства по выплате ее приданого перешли к Галилео как старшему брату. В 1593 году Бенедетто Ландуччи, муж Вирджинии, пригрозил, что в случае возвращения Галилея во Флоренцию он будет арестован, если не уплатит нужную сумму за сестру. Галилео занял 200 скуди, чтобы успокоить зятя1111
  Galileo Galilei. Le opere… Vol. X. P. 61; Vol. XIX. P. 571.


[Закрыть].

В январе 1601 года вышла замуж другая сестра Галилея – Ливия. Брачный контракт предусматривал выплату большого приданого (1800 флоринов в течение пяти лет) ее старшими братьями – Галилео и Микеланджело1212
  Galileo Galilei. Le opere… Vol. XIX. P. 212 – 213.


[Закрыть]. Но от своего беспутного братца Галилео никаких денег так и не получил. Наоборот, ему пришлось потратить 60 флоринов, чтобы пристроить великовозрастного шалопая на сносную должность в Польшу. В ноябре 1601 года Ливия забеременела и ее муж, Таддео Галетти, потребовал обещанных ему денег. Галилей влезал в долги, а как их возвращать, он не знал. Правда, его работодатели согласились выплатить ему вперед годовое жалованье, но этого было мало.

Весной 1605 года против него были возбуждены судебные дела в связи с неуплатой приданого за сестер. Пришлось снова просить выплатить жалованье за год вперед. Однако даже если бы он все получаемые за преподавание деньги тратил исключительно на выплату приданого только одной Ливии, ему понадобилось бы лет восемь, чтобы погасить долг.

Правда, с годами ему платили все больше. По контракту 1599 года он получал уже не 180, как поначалу, а 320 флоринов в год, что позволило ему купить просторный дом с виноградником на via dei Vignali (ныне via Galileo). Этот дом он приобрел не потому, что сильно разбогател или по привычке жить не по средствам. Дом и виноградник были необходимы для получения дополнительных доходов (о чем далее). С 1606 года ему платили за лекции уже 520 флоринов1313
  Новый шестилетний контракт должен был быть подписан еще в 1604 году, но власти Республики тянули два года, платя Галилею прежнее жалованье, ссылаясь на нехватку денег в казне. Возможно, за ученого похлопотали влиятельные друзья, в частности Д. Сагредо.


[Закрыть]. И все равно денег не хватало. Спустя два года он все еще был должен своим зятьям 1400 флоринов.

Летом 1609 года Венецианский сенат постановил (98 голосов «за», 11 – «против» при 30 воздержавшихся) в награду за предложенное Галилеем invenzione, то есть телескоп, сохранить за ним пожизненно кафедру в Падуанском университете, увеличить ему жалованье с 520 до 1000 флоринов в год (причем с текущего месяца), а также выплатить дополнительно 480 флоринов una tantum. Впрочем, вскоре выяснилось, что кто-то кого-то не понял и новое жалованье ему начнут платить лишь через год, когда закончится срок действия ранее заключенного контракта, и к тому же названная сумма (1000 флоринов) также назначалась ему пожизненно, без возможности ее дальнейшего увеличения. Узнав все это, Галилей стал думать о переезде во Флоренцию. Однако великий герцог Тосканы Козимо II, хоть и заинтересовался «трубой» своего бывшего учителя, приглашать его к себе на службу не торопился.

Жизнь Галилея в Падуе осложнялась также тем, что еще в конце 1590-х годов он познакомился с венецианской сиротой Марией (Мариной) ди Андреа Гамба, которая родила ему в 1600 году дочь Вирджинию, в 1601-м – дочь Ливию, а в 1606-м – сына Винченцо. Они жили раздельно (а это дополнительные расходы), поскольку совместное постоянное проживание с любовницей осуждалось обществом и церковью, тем более что Галилей был профессором университета и должен был подавать пример благонравного поведения. Жениться же на Марине он не мог, по-видимому, из-за большой разницы в их социальном положении1414
  Дети Галилея считались незаконными (в церковных записях указано либо что отец неизвестен, либо вообще ничего не сказано). Но впоследствии Галилей сумел добиться официального признания Винченцо своим законным сыном. Дочерей же он отдал в монастырь, видимо, по экономическим причинам: он не мог дать за них приданое, отвечающее его высокому придворному положению.


[Закрыть]. Чтобы как-то свести концы с концами, он подрабатывал частными уроками, обучая математике молодых людей, собиравшихся стать военными, и приторговывал военными циркулями (compasso) собственной конструкции, продавая их вместе с инструкциями по использованию. Чтобы сэкономить на переписчике, Галилео время от времени писал инструкции сам, некоторые из них сохранились, и на торгах аукционного дома Christie’s в 2008 году одна такая инструкция была продана за полмиллиона долларов. Но экономить на мастере-меднике – Маркантонио Маццолени из Арсенала, который изготовлял эти циркули, – Галилей не мог. Более того, он поселил Маркантонио с семьей в своем доме, для удобства и контроля за его работой. Некоторые из юношей, бравших у Галилея уроки, также жили (или по крайней мере столовались) в его доме вместе со своими слугами. Разумеется, они платили за проживание и угощение отдельно, но дом ученого в итоге стал походить на постоялый двор, и для обслуживания гостей-учеников требовалось держать дополнительную прислугу. Так, например, с ноября 1602 по октябрь 1604 года в доме Галилея проживало 16 студентов со своими слугами и еще 12 столовались у него.

Дополнительные доходы от частных уроков, сдачи помещений, продажи циркулей и вина1515
  Как профессор университета Галилей не платил налога на производство и торговлю вином.


[Закрыть], а также от составления гороскопов в сумме превышали его заработок в университете раза в три1616
  В 1610 году Галилей смог одолжить 400 дукатов (весьма солидная сумма, годовое жалованье большинства профессоров) Чезаре Кремонини под 6 % годовых. Кремонини хотя и был самым высокооплачиваемым профессором Падуанского университета, но жил явно не по средствам – два экипажа, шесть лошадей и т.п., и потому постоянно нуждался в деньгах. Когда Галилей покинул Венецианскую республику и отправился во Флоренцию, поддерживавшую Святой престол, с которым Венеция была неизменно в натянутых отношениях, Кремонини расценил этот шаг бывшего коллеги как политическое предательство и заявил, что 400 дукатов он Галилею вернет, но процентов платить не будет.


[Закрыть], но и расходы были немалые. А главное – такой образ жизни стоил Галилею большого напряжения сил и средств и не оставлял времени для научных занятий.

Галилей ненавидел преподавание, считая этот труд разновидностью проституции. Он делал все, чтобы изменить свою жизнь. Ему были нужны не только деньги, но и – и даже в большей мере! – время. В письме Винченцо Веспуччи (весна 1609 года), тосканскому придворному, Галилей признавался, что желал бы вернуться во Флоренцию, надеясь обрести там свободу от преподавания, ибо «потребность в досуге сильнее, чем в золоте»1717
  Galileo Galilei. Le opere… Vol. X. P. 231 – 234.


[Закрыть].

Жалованье, получаемое Галилеем во Флоренции, было на 40 % больше того, которое ему платили в Падуанском университете, но много меньше того, что он получал в Падуе от частных уроков. Однако во Флоренции он был свободен от преподавания, не отрабатывая даже те 30 часов в год, которые предусматривались контрактом. Он наконец-то получил что хотел – ozio, досуг при вполне приличном (что ни говори) жалованье в 1000 золотых флоринов в год1818
  После переезда во Флоренцию Галилей практически перестал нуждаться в деньгах и считать каждый флорин. Он только два раза попросил выплатить ему годовое жалованье вперед – в 1614 и в 1628 – 1629 годах, что было связано в первом случае с устройством дочерей в монастырь (плата при этом была соизмерима с выплатой хорошего приданого), а во втором, как полагают некоторые биографы Галилея (см., например: Wootton D. Galileo: Watcher of the Skies… P. 69), – с расходами по выплате приданого для незаконной дочери.


[Закрыть] (достаточно сказать, что Галилей получал в полтора раза больше, нежели primo segretario великого герцога, и в три раза больше, чем любой художник или инженер, состоявший на герцогской службе1919
  К примеру, великому Джамболонье, создателю знаменитого «летящего» Меркурия (Medici Mercury) и «Похищения сабинянок», более сорока лет прослужившему при дворе Медичи, платили в конце жизни около 300 флоринов в год (Trevor-Roper H. Princes and Artists… P. 109 – 112, 130). Пожалуй, только Пьеро Гвиччардини, тосканскому послу в Риме, в некоторые годы (sic!) платили столько же, сколько Галилею. Правда, кроме официального жалованья многие придворные получали своего рода премиальные – медали, лошадей, предметы убранства и т.д. Но в любом случае Галилей, тоже не обделенный великогерцогскими щедротами, оказался в десятке самых высокооплачиваемых cortigiani.


[Закрыть]). Кроме того, ему была пожалована золотая цепь (как знак достоинства), было позволено поселиться в любой загородной вилле великого герцога, пока он не подыщет себе постоянного жилья, и т.д.

И еще одно немаловажное обстоятельство. В Падуе Галилей пользовался патронатом состоятельных молодых людей, которые не раз приходили ему на помощь, но за этот патронат приходилось рассчитываться своим временем. Молодые люди, к примеру, настаивали, чтобы Галилео сопровождал их в увеселительных прогулках во время праздников и т.п. Во Флоренции от него такого не требовали. Венецианская патронатная ситуация в корне отличалась от флорентийской и в другом отношении: средоточиями патроната в «жемчужине Адриатики» были салоны и частные академии, а не двор и государственные академии. Политический миф Венеции – прославление Республики, а не отдельной правящей династии. И этот государственный миф Галилея не устраивал – свободы много, денег мало. Венецианский сенат воспринял созданный им телескоп как полезный для нужд навигации и военного дела инструмент, тогда как для Медичи Галилеева occhiale была прежде всего, по остроумному выражению М. Бьяджоли, «a viewer of dynastic monuments»2020
  Biagioli M. Galileo the Emblem Maker… P. 239.


[Закрыть], что позволяло Галилею представлять всевозможные naturalia как элементы династической символики клана Медичи, а это можно было делать за совсем другие деньги и, что не менее важно, обретя совершенно иной социальный статус. Демократия платит за пользу, монархия оплачивает свои амбиции.

Стремление Галилея посвятить себя научным изысканиям усилилось после сделанных им в Падуе в конце 1609 года замечательных открытий с помощью собранного им самим телескопа. Выяснилось, что «Млечный Путь представляет собой не что иное, как скопление бессчетного множества звезд, расположенных как бы группами; и в какую бы область ни направить зрительную трубу, сейчас же взгляду представляется громадное множество звезд, многие из которых кажутся достаточно большими и хорошо заметными»2121
  Галилей Г. Звездный вестник… С. 37. Перевод мною слегка изменен.


[Закрыть]; были обнаружены спутники Юпитера2222
  Сам термин «спутники Юпитера» был введен в 1618 году Кеплером.


[Закрыть], названные им Медицейскими звездами (в честь династии Медичи), оказалось, что «звезда Сатурна не является одной только, но состоит из 3, которые как бы касаются друг друга, но между собой не движутся и не меняются»2323
  Галилей Г. Звездный вестник… С. 594 (из письма Галилея Винте от 30 июля 1610 года; описанное в этом письме наблюдение Сатурна было произведено Галилеем 25 июля). Через два года Галилей обнаружил, что звездочки возле диска Сатурна исчезли, что казалось необъяснимой загадкой. Только в 1655 году Гюйгенс установил, что Сатурн окружен кольцом, которое перестает быть видимым земному наблюдателю, когда оно поворачивается к Земле ребром.


[Закрыть]; и, наконец, Галилей пришел к выводу, что поверхность Луны не является «совершенно гладкой, ровной и с точнейшей сферичностью, как великое множество философов думает о ней и о других небесных телах, но, наоборот, неровной, шероховатой, покрытой впадинами и возвышенностями, совершенно так же, как и поверхность Земли»2424
  Галилей Г. Звездный вестник… С. 23 – 24. В декабре 1610 года Галилей сообщил тосканскому послу при императорском дворе Джулиано де’ Медичи об открытии фаз Венеры.


[Закрыть].

На исходе 1610 года Галилей открыл фазы Венеры. В конце ноября ему впервые показалось, что Венера изменила свой вид. В начале декабря он увидел Венеру на ущербе, а также убедился, что ущерб ее увеличивается и за несколько дней она превратилась в полудиск. По оценке А. Штекли, «фазы Венеры – самое важное из его [Галилея] астрономических открытий. Величайший спор в астрономии решен. Птолемей не прав. Венера вращается не вокруг Земли, а вокруг Солнца»2525
  Штекли А.Э. Галилей… С. 129.


[Закрыть]. К этому весьма распространенному мнению следует добавить, что фазы Венеры должны наблюдаться и согласно теории Птолемея. Значение открытия Галилея в другом – он показал, что наблюдаемые фазы Венеры отвечают не тем фазам, которые предсказывала геоцентрическая теория, а тем, которые отвечали гелиоцентрическому учению (см. Приложение I). Кроме того, как справедливо отмечали еще многие современники Галилея2626
  См., например: Galileo Galilei. Le opere… Vol. XI. P. 160.


[Закрыть], наблюдаемые фазы Венеры соответствовали «полукоперниканской» модели Тихо Браге (все планеты вращаются вокруг Солнца, а вся эта система движется вокруг неподвижной Земли).

Рис. 1.1. Гравюра Эсме де Булонуа по картине Франческо Вилламена. Портрет Клавиуса. Ок. 1606; из книги: Bullart I. Académie des Sciences et des arts: contenant les vies, & les eloges historiques des hommes illustres, qui ont excellé en ces professions depuis environ quatre siècles parmy diverses nations de l’Europe: avec leurs pourtraits tirez sur des originaux au naturel, & plusieurs inscriptions funebres, exactement recueïllies de leurs tombeaux. Amsterdam: Imprimé par les soins de l’autheur. Se vendent chez les heritiers de Daniel Elzevier, 1682

В конце 1610 года астрономы Общества Иисуса, в частности известный немецкий математик и астроном, один из создателей григорианского календаря Кристофер Клавиус [рис. 1.1], поддержали открытия Галилея, сделанные им с помощью телескопа и изложенные в шестидесятистраничном трактате «Sidereus Nuncius» («Звездный вестник»), вышедшем 13 марта 1610 года в Венеции тиражом 550 экземпляров и разошедшемся в считанные дни2727
  Полный перевод названия: «Звездный вестник, возвещающий великие и очень удивительные зрелища и предлагающий на рассмотрение каждому, в особенности же философам и астрономам, Галилео Галилеем, Флорентийским патрицием, Государственным математиком Падуанской гимназии, наблюденные через подзорную трубу, недавно им изобретенную, на поверхности Луны, бесчисленных неподвижных звездах, Млечном Пути, туманных звездах и прежде всего на четырех планетах, вращающихся вокруг звезды Юпитера на неодинаковых расстояниях с неравными периодами и с удивительной быстротой; их, не известных до настоящего дня ни одному человеку, автор недавно первый открыл и решил именовать их Медицейскими звездами, – в Венеции, у Фомы Бальони, 1610, с разрешения властей и с привилегией» (критическое издание текста см.: Galileo Galilei. Le opere… Vol. III. Pt. 1. P. 53 – 96). Об астрономических открытиях Галилея см.: Shea W.R. Galileo Galilei: an astronomer at work; Helden A. van. Telescopes and Authority from Galileo to Cassini; Biagioli M. «Playing with the Evidence».


[Закрыть]. Трактат вызвал оживленную полемику2828
  См.: Фантоли А. Галилей: В защиту учения Коперника и достоинства Святой Церкви… С. 94 – 107; Shea W.R., Artigas M. Galileo in Rome… P. 26 – 30.


[Закрыть]. Галилея поддержали Кеплер и некоторые другие астрономы и любители науки2929
  Получил он поддержку и от Томмазо Кампанеллы, который, находясь в неаполитанской тюрьме, прочитал «Sidereus Nuncius» и пришел в восторг оттого, что Галилей «открыл глаза людям, показав им новое небо и новую Землю на Луне» (Galileo Galilei. Le opere… Vol. XI. P. 23). Вместе с тем Кампанелла советовал Галилею почаще ссылаться на Отцов Церкви и уверять, что именно ими предсказаны его открытия.


[Закрыть]. Однако уже в июне 1610 года богемец Мартин Хорки опубликовал небольшое сочинение под названием «Brevissima peregrinatio contra Nuncium Sidereum» с нападками на Галилея. Кроме того, профессор Падуанского университета Чезаре Кремонини заявил, что все Галилеевы астрономические открытия – не более чем оптическая иллюзия, ибо еще Плутарх писал об обманчивости оптических линз3030
  Плутарх. О лике, видимом на диске Луны.


[Закрыть]. В 1611 году флорентийский астроном Франческо Сицци опубликовал трактат «Рассудок (Dianonia) астрономический, оптический, физический» («Dianoia astronomica, optica, physica»)3131
  Sitio F. ΔΙΑΝΟΙΑ Astronomica, Optica, Physica.


[Закрыть], в котором критиковал Галилея не столько с физических и астрономических, сколько с богословских позиций.

Наконец, следует упомянуть об антикоперниканской (и антигалилеевой) кампании, развернутой флорентийским философом-аристотелианцем Лудовико делле Коломбе. В 1611 году Галилей получил экземпляр его сочинения «Против движения Земли»3232
  Di Ludovico delle Colombe Contro il moto della Terra. Это сочинение не было издано при жизни Галилея и циркулировало в рукописном виде.


[Закрыть]. Если Сицци отрицал, опираясь на Священное Писание, только реальность спутников Юпитера («Медицейских звезд»), то Коломбе пошел много дальше – он использовал библейский текст для атаки на коперниканскую теорию вообще и на Галилея как ее наиболее последовательного и активного протагониста в особенности3333
  Впрочем, имя Галилея упомянуто в этой рукописи всего один раз, при этом Коломбе высказывает свое восхищение человеком, открывшим спутники Юпитера. Однако все сочинение составлено так, что ни у кого не возникало сомнения, с кем в действительности спорил автор.


[Закрыть]. Коломбе цитирует подряд, не обращаясь к контексту, множество фрагментов из Библии, которые несовместимы с коперниканским учением3434
  «Ты поставил землю на твердых основах: не поколеблется она во веки и веки» (Пс. 104:5; в православной Библии – Пс. 103:5); «Трепещи пред Ним, вся земля, ибо Он основал вселенную; она не поколеблется» (1 Пар. 16:30); «Он распростер север над пустотою, повесил землю ни на чем» (Иов. 26:7); «Я [премудрость] родилась прежде, нежели водружены были горы …» (Прит. 8:25); «Кто восходил на небо и нисходил?» (Прит. 30:3); «Восходит солнце, и заходит солнце, и спешит к месту своему, где оно восходит» (Еккл. 1:5) и т.д.


[Закрыть]. Он, разумеется, сознавал, что некоторые стихи Библии – например, фрагмент из Иов. 9:6 – можно понимать и в гелиоцентрическом духе, однако решительно возражал против такого толкования, называя его «безумным, сумасбродным, дерзким и опасным для веры (alii certe scientiam hanc deliram dicunt, nugatoriam, temerariam et in fide periculosam dicunt)»3535
  Galileo Galilei. Le opere… Vol. III. Pt. 1. P. 290. Сочинение Коломбе написано на итальянском языке, но главный свой вывод автор сформулировал на латинском – видимо, чтобы его позиция была ясна любому образованному европейцу.


[Закрыть]. Кроме того – и это особенно важно в моем контексте, – Коломбе отстаивал примат буквалистского толкования текста Священного Писания: «…Когда Писание можно понимать буквально (secondo la lettera), его нельзя интерпретировать иным образом»3636
  Ibid.


[Закрыть].

Подобный способ аргументации – опора на буквальное понимание Библии плюс ссылка на единодушное мнение Святых Отцов3737
  Здесь и далее выражения Святые Отцы и Отцы Церкви (лат. Patres Ecclesiae, греч. Έκκλησιαστικοί Πατέρες) при написании прописными буквами понимаются (если не оговорено иное) в патрологическом смысле, то есть как почетный титул, используемый с конца IV века применительно к группе выдающихся церковных деятелей и писателей прошлого, чей авторитет имел особый вес в формировании догматики. Их согласное мнение (consensus patrum), выраженное в их сочинениях, составляет важнейшую часть Священного предания. При написании «святые отцы» или «отцы церкви» со строчной буквы подразумеваются современные Галилею теологи и церковные деятели.


[Закрыть] – получил широкое распространение в посттридентский период, хотя и не стал общепринятым.

Таким образом, у истоков «дела Галилея» лежал конфликт тосканского ученого не с клириками, а со светским философом-аристотелианцем, который, однако, будучи не в силах опровергнуть натурфилософскую аргументацию Галилея, предпочел перейти к теологическим доводам. Впрочем, эти доводы были не новы, их еще в предыдущем столетии использовали и католики, и протестанты, причем не только теологи, но и астрономы, например Тихо Браге3838
  См.: Shackelford J.R. Providence, Power, and Cosmic Causality in Early Modern Astronomy: The Case of Tycho Brahe and Petrus Severinus.


[Закрыть].

Галилей меньше всего хотел ввязываться в теологическую полемику, полагая, что его задача – устанавливать научные факты, а соотносить их с библейским текстом – это дело ученых богословов. Поэтому он не стал публично спорить с Коломбе, но сам факт использования его оппонентом теологических аргументов в астрономических дискуссиях его, бесспорно, насторожил. Серьезность ситуации осознавали и некоторые друзья Галилея. Например, падуанский священник, настоятель собора Сан-Антонио, Паоло Гвальдо писал ему в мае 1611 года:

…Я не встретил еще ни одного философа или астролога, которые захотели бы подписаться под утверждением вашей милости о том, что Земля вертится; еще в меньшей степени это захотели бы сделать богословы. Поэтому хорошенько подумайте, прежде чем публично утверждать истинность своего мнения; многие из высказанных вами положений могут вызвать полемику, особенно если вы будете слишком настаивать на их истинности. Особо следует учесть, что общественное мнение настроено против вас, и подобное отношение уже просочилось и закрепилось в сознании многих, как будто бы, если можно так выразиться, существовало там ab orbe condito (с основания мира. – И.Д.).

Мне кажется, что известность и славу можно вполне заслужить наблюдениями Луны и четырех планет (Медичи)3939
  Речь здесь идет о спутниках Юпитера, которые Галилей назвал Медицейскими звездами в честь семейства Медичи (см. подробнее: Дмитриев И.С. Увещание Галилея… С. 146 – 174).


[Закрыть], и не нужно браться за защиту вещей, столь чуждых человеческому разумению и непостижимых; к тому же лишь немногие по-настоящему понимают, чтó означают наблюдения над небесными телами и явлениями4040
  Galileo Galilei. Le opere… Vol. XI. P. 100 – 101.


[Закрыть].

Галилей понял: в складывающейся ситуации ему необходимо заручиться поддержкой церковных властей и астрономов-иезуитов, а для этого надо ехать в Рим.

РИМСКИЕ КАНИКУЛЫ

Великий герцог Тосканы Козимо II [рис. 1.2] возражать не стал, рассудив, что все исходящее от его «возлюбленного математика и философа»4141
  «…Primario nostro Matematico et Filosofo et da noi amatissimo» – так, например, представляет его Козимо II своему послу в Риме Джованни Никколини в письме от 27 февраля 1611 года.


[Закрыть] полезно как для науки, так и для славы рода Медичи. Но выехать в Рим сразу же по получении герцогского разрешения на поездку Галилей не смог по состоянию здоровья. Два месяца он провел на вилле своего друга Филиппо Сальвиати Le Selve под Флоренцией. А пока он медленно шел на поправку, с разных концов Европы стали приходить известия о признании его астрономических открытий или по крайней мере об интересе к ним. К началу весны самочувствие «возлюбленного математика и философа» улучшилось, о чем он сообщает Белисарио Винте, госсекретарю (первому министру, Primo Segretario) великого герцога, и 23 марта 1611 года, испросив рекомендательные письма у Микеланджело Буонароти Младшего, племянника великого художника и скульптора, и кардинала Антонио де Медичи к кардиналу Маффео Барберини – в дополнение к рекомендательному письму Козимо II к кардиналу дель Монте4242
  Видимо, речь идет о Франческо Марии Бурбоне дель Монте, кардинале и брате одного из первых патронов Галилея, известного инженера и механика маркиза Гвидобальдо дель Монте.


[Закрыть] (лишние рекомендации не помешают), – ученый отбыл в Рим. По дороге во время остановок он продолжал наблюдения спутников Юпитера холодными и сырыми мартовскими ночами.

Спустя шесть дней, во вторник 29 марта, Галилей прибывает в вечный город. Вновь назначенный тосканский посол в Риме Пьеро Гвиччардини предоставляет ему и двум его слугам удобные апартаменты в Palazzo Firenze неподалеку от Пантеона. Все расходы ученого великий герцог распорядился оплатить из тосканской казны. По приезде Галилей, не откладывая, направляется к кардиналу дель Монте, а затем к астрономам Collegio Romano4343
  Римская коллегия иезуитов, образовательное учреждение, основанное Игнатием Лойолой в 1551 году. В XVII веке обладало всеми признаками «исследовательского университета», объединив на своих кафедрах самых сильных специалистов ордена. В настоящее время носит название Григорианского университета (Universitas Gregoriana Societatis Jesu).


[Закрыть], где беседует с отцом Клавиусом и его младшими коллегами Кристофером Гринбергером и Одо ван Мелькоте. При этом везде он получает неизменно хороший, а часто и восторженный прием.

Рис. 1.2. Орацио Моки и Джованни Биливерт. Портрет Козимо II. Мозаика. Флоренция. Галерея Уффици.

Между тем ситуация с признанием его открытий и взглядов была не столь проста и однозначна, как ее представлял Галилей. Хотя он не раз подчеркивал фундаментальную роль математики в изучении природы, однако за редкими исключениями он не давал описываемым небесным явлениям математической интерпретации. А между тем именно на основе наблюдений «лун Юпитера» он смог бы сформулировать утверждение, которое сейчас называют третьим законом Кеплера4444
  Первые два закона были сформулированы Кеплером в трактате «Новая астрономия» (Astronomia nova, 1609):
  1. В невозмущенном движении (то есть в задаче двух тел) орбита движущейся точки есть кривая второго порядка, в одном из фокусов которой находится центр силы притяжения. Таким образом, орбита материальной точки в невозмущенном движении – это некоторое коническое сечение, то есть окружность, эллипс, парабола или гипербола.
  2. В невозмущенном движении площадь, описываемая радиус-вектором движущейся точки, изменяется пропорционально времени.
  Третий закон был предложен Кеплером в сочинении «Harmonices Mundi» (1619):
  3. В невозмущенном эллиптическом движении двух материальных точек произведения квадратов времен обращения на суммы масс центральной и движущейся точек относятся как кубы больших полуосей их орбит, то есть
  T21 M0 + m1 a31
  −−× −−−−−−−−−=−−
  T22 M0 + m2 a32
  где Т1 и Т2 – периоды обращения двух точек, m1 и m2 – их массы, M0 – масса центральной точки, a1 и а2 – большие полуоси орбит точек. Пренебрегая массами планет по сравнению с массой Солнца, получаем третий закон Кеплера в более простой форме: квадраты периодов обращений двух планет вокруг Солнца относятся как кубы больших полуосей их эллиптических орбит. Формулировки всех трех законов даны мною в несколько модернизированном виде. См. также: Белый Ю.А. Иоганн Кеплер (1571 – 1630).


[Закрыть], что лишило бы критиков основания утверждать, будто все его телескопические открытия – не более чем оптические иллюзии; ведь тогда он действительно смог бы предсказывать положение «новых планет» для любого будущего времени, а также указать их расположение в любое прошедшее время. Галилей же не только не пытался сам найти законы движения планет, но и фактически проигнорировал сделанное в этом направлении Кеплером. В итоге тосканский математик сам создавал себе оппонентов (или по крайней мере помогал им укрепить их позиции) не только язвительностью тона, но и неправильным выбором стратегии аргументации.

Кроме того, по мере роста его славы как исследователя и умного, эрудированного и остроумного собеседника он все чаще позволял себе в разговорах с окружающими тон «снисходительного превосходства»4545
  Выгодский М.Я. Галилей и инквизиция… С. 62.


[Закрыть]. Галилей уверял госсекретаря великого герцога в своей избранности Господом для открытия «чудесных творений Его рук» и выражал надежду, что Всевышний поможет ему также открыть «законы их [Медицейских звезд] обращения» вокруг Юпитера. Здесь уместно привести важное и точное замечание о характере Галилея, сделанное историками:

Галилей не был обычным благочестивым католиком (a conventionally devout Catholic), он был глубоко убежден, что избран Богом стоять выше не только некоторых, но и всех новых астрономов4646
  Shea W.R., Artigas M. Galileo in Rome… P. 32.


[Закрыть].

Поэтому он часто сам делал из возможных союзников противников (как это было в случае с астрономом-иезуитом Кристофом Шайнером4747
  О чем см. далее, в след. части книги.


[Закрыть]), а из недоброжелателей – злейших врагов.

С Галилеем было нелегко. Как каждый богато одаренный человек, он знал себе цену и считал, что обязан явить миру открывшуюся ему истину и заставить других поверить в нее. И как каждый богато одаренный человек, он совершенно не умел общаться с дураками (да и просто с менее одаренными людьми). Галилей никак не мог – видимо, в силу своего полемического темперамента – следовать простой истине: когда имеешь дело с идиотами, надо быть проще. Он их обижал, подкалывал, выводил из себя, не понимая, что дурак – это большая социальная ценность, важнейшее национальное достояние. Один из современников так охарактеризовал излюбленный полемический прием Галилея:

Прежде чем отвечать на аргументы оппонента, он упрощал и обесценивал их весьма ясными и наглядными свидетельствами, после чего тот выглядел особенно нелепо…4848
  Цит. по: Biagioli M. Galileo, Courtier… P. 77.


[Закрыть].

А вот некоторые высказывания Галилея в адрес оппонентов:

Не стоит пытаться возражать тому, кто настолько невежествен, что для опровержения всех его глупостей (а их больше, чем строк в его сочинениях) потребовалось бы написать огромнейшие тома, бесполезные для сведущих кругов и ненужные толпе;

…Можно ли унять глупцов, которые в момент, когда оспариваешь одну их глупость, выдвигают другую, еще большую4949
  Цит. по: Кузнецов Б.Г. Галилей… С. 102 – 103.


[Закрыть].

Другой пример – история, случившаяся во время его работы преподавателем математики в Studio di Pisa, Пизанском университете (1589 – 1592). В конце XVI столетия в Studio di Pisa (как и в некоторых других итальянских университетах, например в Сиене) большое внимание стало уделяться одежде студентов и преподавателей5050
  См.: Hargreaves-Mawdsley W.N. A History of Academical Dress in Europe; Schmitt C.B. The Faculty of Arts at Pisa at the Time of Galileo.


[Закрыть]. Так, в 1570 году аудитор Пизанского университета Л. Торелли высказал коллегам-юристам свое неудовольствие тем, что многие из них надевают короткие куртки и в таком виде ходят не только по улицам, но и в университете, а также в других публичных местах. По мнению Торелли, такая одежда роняет достоинство тех, кто призван не только преподавать свой предмет, но и служить примером благопристойного поведения. Его преемник, Д. Кончини, также с неудовольствием отмечал, что университетские профессора ходят по городу «как канальи или разоренные ремесленники»5151
  Davies J. Culture and Power… P. 133 – 134.


[Закрыть]. В итоге было решено, что все члены Studio Pisano должны в течение учебного года носить стандартную длинную академическую одежду (abito longo), то есть тогу (исключение делалось только для медиков)5252
  Аналогичные распоряжения делались и позднее, в 1610 и 1613 годах, и только в 1614 году студентам разрешили носить одежду по своему выбору, но скромную («in abito pèro modesto, e civile, come si conviene»), профессоров же по-прежнему обязывали носить тогу под угрозой штрафа в 10 скуди (Reynolds A. Galileo Galilei and the Satirical Poem «Contro il portar la toga»… P. 47).


[Закрыть]. В 1592 году великий герцог Тосканы Фердинандо I распорядился, чтобы тех членов университета, кто не носит тоги, штрафовали на 6 скуди, а если эта мера не возымеет действия, то увольняли из корпорации. Видимо, не желавших носить тогу было немало. Среди них оказался и Галилей, который в мае 1590 года был оштрафован за неподобающее одеяние и пропуски лекций5353
  Galileo Galilei. Le opere… Vol. X. P. 44.


[Закрыть]. В знак протеста Галилео написал небольшую, в 300 строк, поэму весьма фривольного содержания «Contro il Portar la Toga» («Против ношения тоги»)5454
  Ibid. P. 296. Ни одного автографа поэмы не сохранилось, но авторство Галилея подтверждается письмом математика и астронома Винченцо Реньери Галилею от 20 февраля 1641 года (Galileo Galilei. Le opere… Vol. XVIII. P. 302; см. также: Ibid. P. 327). Впервые поэма была опубликована под заглавием «Capitolo del Galileo In biasimo della Toga» в сборнике: Il terzo libro dell’opere burlesche di M. Francesco Berni… P. 177 – 187.


[Закрыть].

Длинная одежда, аналогичная той, которую носили священнослужители, считалась атрибутом тщеславного ученого педанта5555
  В качестве примера приведу отрывок из первой части диалога Дж. Бруно «Пир на пепле» («La cena de le Ceneri»):
  «Смит. Хорошо говорят по-латыни?
  Теофил. Да.
  Смит. Джентльмены?
  Теофил. Да.
  Смит. С хорошей репутацией.
  Теофил. Да.
  Смит. Ученые?
  Теофил. Довольно компетентные.
  Смит. Благовоспитанные, вежливые, культурные?
  Теофил. В известной степени.
  Смит. Доктора?
  Теофил. Да, сударь. Да, господи, да, матерь Божия. Да, да. Я думаю, что они из Оксфордского университета.
  Смит. Квалифицированные?
  Теофил. Ну как же нет? Избранные люди, в длинных мантиях, облаченные в бархат. У одного – две блестящие золотые цепи вокруг шеи. У другого – боже ты мой! – драгоценная рука с дюжиной колец на двух пальцах, которые ослепляют глаза и душу, если любуешься ими. Похож на богатейшего ювелира.
  Смит. Выказывают познания и в греческом языке?
  Теофил. И к тому же еще и в пиве.
  Пруденций. Отбросьте слова «и к тому же еще», так как это затасканное и устарелое выражение.
  Фрулла. Помолчите, маэстро, пока никто с вами не говорит.
  Смит. А какой у них вид?
  Теофил. Один похож на стража великанши и Оркуса, другой на привратника богини тщеславия» (Бруно Дж. Пир на пепле… С. 74 – 75).


[Закрыть] и, кроме того, рассматривалась антиклерикально настроенными интеллектуалами как символ церковного лицемерия. По словам итальянского литературоведа Альберто Кьяри, «активные выступления против ношения тоги были по сути выступлениями против тех, кто ее носил, и против всей торжествующей (схоластической. – И.Д.) учености и пустопорожних рассуждений носителей этой учености. То были не просто шутки и насмешки, но своего рода отдушина (uno sfogo), дыхание жизни (una pagina di vita)»5656
  Galilei G. Scritti letterari… P. X.


[Закрыть].

Поэма Галилея написана в традиции poesia bernesca, восходящей к произведениям тосканского поэта Франческо Берни, сочинения которого после смерти автора попали в Список запрещенных книг (Index librorum prohibitorum), но тем не менее продолжали нелегально издаваться и распространяться. Друг Галилея, венецианский патриций Джанфранческо Сагредо, в письме от 15 марта 1615 года советовал тосканскому ученому, притомившемуся от нескончаемых натурфилософских споров (как правило, им же инициированных): «Так продолжим же, Ваша милость, чтение Берни и Рудзанте и отложим на часок в сторону Аристотеля и Архимеда»5757
  Galileo Galilei. Le opere… Vol. XII. P. 156. Рудзанте (Ruzzante, настоящее имя Angelo Beolco; 1502 – 1542; ruzzante – причастие от глагола ruzzare – резвиться, весело играть) – выдающийся итальянский драматург. Сочинял фарсовые комедии из крестьянской жизни, написанные по большей части на падуанском диалекте. Сам выступал в качестве актера, исполняя в своих пьесах роль крестьянина Рудзанте (то есть «шутника»), несколько напоминающего маску Арлекина в Commedia dell’Arte.


[Закрыть].

В своих сочинениях Берни и его последователи (berneschi) – Джованни Мауро, Джованни делла Каза, Аньоло Фиренцуола, Бенедетто Варки и др. – широко использовали травестию – характерный для бурлеска пародийный прием, известный еще со времен Античности5858
  См.: Pease A.S. Things Without Honor.


[Закрыть], когда о самых низменных предметах повествуется высоким стилем, когда в одном тексте соединяются совершенно разные вещи (к примеру, знаменитая греческая поэма неизвестного автора «Батрахомиомахия» («Война мышей и лягушек») являлась пародией на «Илиаду» Гомера5959
  В этой поэме поводом для войны становится то, что царь лягушек Вздуломорда утопил мышонка Крохобора, которого перевозил на своей спине. Далее в конфликт вмешиваются боги Олимпа, одни из которых на стороне лягушек, другие – мышей.


[Закрыть]). Типичный пример итальянского бурлеска – Orlando riffato – комическая поэма Берни (1541), являющаяся переделкой «Orlando innamorato» («Влюбленного Роланда») Боярдо. Иногда такие произведения носили антиклерикальный характер, например некоторые стихи Берни:

 
Поесть – у папы нет иного дела,
Поспать – у папы нет иной заботы:
Возможно дать такие лишь отчеты
Любому, кто о папе спросит, смело.
 
 
Хороший взгляд, хороший вид и тело,
Язык хорош и качество мокроты.
Нет, с жизнью он порвать не хочет счеты,
Но рать врачей сжить папу захотела.
 
 
И в самом деле, честь их пострадает,
Коль он живым уйдет от их атаки,
Раз сказано: конец, он умирает.
 
 
И страшные выдумывают враки:
Что в два часа припадок с ним бывает, —
Сегодня нет, а завтра будет паки.
 
 
От них подохнут и собаки,
Не то что папа. В общем же похоже,
Что как-никак его прихлопнут все же.
 

(«На болезнь папы Климента в 1529 году».

Пер. С. Шервинского)6060
  Европейские поэты Возрождения… C. 142.


[Закрыть].

Берни был также автором написанных в терцинах стихотворений сатирического и временами непристойного содержания, так называемых капи́толи (capitoli). Часто капитоли содержали в себе иронические похвалы (с использованием сниженной бытовой лексики) низким предметам6161
  Поэтический стиль, связанный с высокопарным повествованием о низком предмете, получил название бернеско.


[Закрыть]: «Капитоло об угре», «Капитоло о ночном горшке» Берни, «Капитоло о поцелуе» Джованни делла Каза, «Капитоло в честь Приапа» Мауро, «Капитоло в честь слюны» Дольче и т.д.6262
  См.: Tansillo L. Scelte rime burlesche di Mauro, Molza, Bino, Dolce, Lori e Firenzuola.


[Закрыть] Галилеева поэма против ношения тоги также относится к жанру capitolo. Тосканского математика привлекала такая манера письма. В заметках к небольшому полемическому трактату, который вышел под именем Б. Кастелли, но едва ли не главным автором которого был Галилей (во всяком случае, большая часть рукописи написана его рукой)6363
  См.: Castelli B. Risposta alle Opposizioni del S. Lodovico delle Colombe… P. 441 – 447.


[Закрыть], есть интересный фрагмент. «Я не могу, – пишет Галилео, – прибегать к уловкам, равно как и к шутливым аргументам, использующимся при защите парадоксов, поскольку я отстаиваю истину». И далее в качестве примера остроумных шутливых рассуждений он приводит «забавные восхваления (piacevoli lodi) Берни», когда тот «превозносит предметы низкие и ничтожнейшие, вроде ночного горшка, чумы, долгов, Аристотеля и т.д.»6464
  Galileo Galilei. Le opere… Vol. IV. P. 446.


[Закрыть]. Как видим, хотя Галилей, говоря о серьезных научных предметах, воздерживался от приемов литературного бурлеска, однако не возражал, если Аристотеля относили к числу «soggetti magrissimi» наряду с ночным горшком. (Впрочем, к Аристотелю он, особенно в зрелые годы, относился в действительности не столь пренебрежительно, как это может показаться на первый взгляд. Галилей понимал, что аристотелизм – это цельная и глубоко продуманная философия и противостоять ей может только не менее последовательная и глубоко аргументированная позиция.)

В полном соответствии с канонами жанра Галилей начинает свою поэму с сократовского вопроса: «что есть величайшее добро (sommo bene)?» Традиционный христианский ответ сводился (и сводится) к тому, что summum bonum – это Бог. Berneschi в своих capitoli обыгрывали эту тему, естественно, по-своему. Скажем, Мауро в «Capitolo in lode di Priapo» связывает высшее благо с locus amoenus (восхитительным местом) у мужчин, и его главный герой (Priapo) гарантирует дамам, что «для каждой из вас, кто приблизится ко мне, путь к высшему благу (la via del sommo bene) станет более широким»6565
  Цит. по: Reynolds A. Galileo Galilei’s Poem «Against Wearing the Toga»… P. 332.


[Закрыть]. А Варки связывал sommo bene с вареными яйцами6666
  Ibid.


[Закрыть].

Не отставал от них и Галилей. Он начал свою поэму с жалобы на то, что философы так и не решили, где и как надлежит искать добро и благо. Причина, по его мнению, заключается в том, что не там ищут («Perchè non è dove lo van cercando»)6767
  Galileo Galilei. Le opere… Vol. IX. P. 213.


[Закрыть]. Поскольку путей исследования и поиска великое множество, пизанский профессор предложил познавать добро и благо через изучение их противоположности, то есть зла («Lo stil dell’invenzione è molto vario; // Ma per trovar il bene io ho provato // Che bisogna proceder pel contrario: // Cerca del male, e l’hai bell’e trovato»), ведь добро и зло похожи друг на друга, как цыплята на рынке («Però che ‘l sommo bene e ‘l sommo male // S’appaion com’i polli di mercato»). К примеру, если кто хочет узнать, что такое пост, пусть сначала выяснит, что такое масленица («Chi vuol saper che cosa è l’astinenza; // Trovi prima che cosa è ‘l carnovale»). И далее Галилей обращается к вопросу, что есть «непревзойденное зло», то есть величайшее зло мира, которое служит источником всех других зол («Io piglio un male a null’altro secondo, // Un mal che sia cagion de gli altri mali, // Il maggior mal che si trovi nel mondo»)6868
  Ibid. P. 214.


[Закрыть]. Это вселенское зло, утверждает Галилей, именуется <…> одеждой (vestiti) и, соответственно, «высшее благо – ходить обнаженными (che ‘l sommo ben sarebbe andare ignudo)»6969
  Ibid. P. 215.


[Закрыть], подобно животным. Тем самым Галилей противопоставляет ложь одежды и истину тела. (Следующие три абзаца блюстителями нравственности, не достигшими 60-летнего возраста, могут быть опущены.)

Давайте, предлагает пизанский профессор, рассмотрим вопрос об одежде «согласно чувству и разуму», для чего обратимся «к древним счастливым временам, лишенным всякого обмана и заблуждений (Volgiti a quel felice tempo antico, // Privo d’ogni malizia e d’ogni inganno)», когда все, и стар и млад, ходили без одежд и все, что было в людях доброго и прекрасного, было видно со всех сторон («Ma quant’era in altrui di buono o bello // Stava scoperto da tutte le bande»). Не было необходимости напрягать ум и по тем или иным признакам (da qualche contrassegno) догадываться, как в действительности устроены и выглядят вещи, ибо все было явлено, «все продавалось по своей цене (E si vendeva a peso e a misura)». Скажем, молодой жене не приходилось жаловаться родителям, что ее супруг, как это выяснилось уже после свадьбы, «слишком скудно экипирован (troppo mal fornito)»7070
  Ibid.


[Закрыть]. А в другом случае молодой человек, богато одаренный природой, связывал себя с женщиной со «столь малым входным отверстием (sì poca entrata)», что ему там «негде было разместить свой инвентарь (Che non v’è da ripor la masserizia)», и поэтому его супруга оставалась безутешной (sconsolata). В древние же времена все соответствия между разными полами («La proporzion tra l’uno e l’altro sesso») можно было видеть непосредственно и заранее, да и французской болезни можно было не опасаться, ибо в обществе людей, не носящих одежд, все ее признаки были зримы («era palese»). А нынче?! С виду девушка может казаться вполне приличной, а как начнешь ее изучать «sotto panno» (под одеждой), так выясняется, что она «come’l vaso di Pandora»7171
  Ibid. P. 216.


[Закрыть]. И все потому, что одежда – это орудие обмана, она такое же изобретение дьявола, как артиллерия («Son tutte quante invenzion del Nimico; // Come fu quella dell’artiglierie»)7272
  К этому можно добавить, что одежда могла служить средством скрыть настоящий пол своего носителя, что неоднократно обыгрывалось в комедиях переодеваний (и античных, и ренессансных). Примером может служить, скажем, «Каландро (Il Calandro)» кардинала Бернардо Довици по прозвищу Биббиена, где глупый муж-рогоносец Каландро влюбляется в любовника жены, переодетого в женское платье. Более известный пример – «Комедия ошибок» У. Шекспира.


[Закрыть].