Текст книги "Упрямый Галилей"

По версии А.Э. Штекли, дело было так:

Павел V ненавидит всякие мудрствования и уверен, что мысль о движении Земли – ересь. Объявить Коперника еретиком? Папа вызывает к себе Беллармино и требует совета.

О, кардинал Беллармино далеко не простак! Он видит, каким способом захотели его обойти. Он сумеет приструнить Галилея и тех кардиналов, которые излишне склоняли слух к его речам! Мысль о движении Земли, как противоречащая священному писанию, должна быть, безусловно, осуждена. Но это вовсе не означает, что она должна быть осуждена именно как мысль Коперника. Тот всегда – на этом надо настаивать – считал свою теорию лишь удобной для расчетов гипотезой. Если с таким абстрактным пониманием его теории не согласуются какие-то места самой книги, то их следует изъять или исправить, дабы они никого не вводили в соблазн. Опасность представляет не астрономическая гипотеза, а стремление по-новому осмыслить мироздание. Галилей заходит слишком далеко… Поэтому пагубное заблуждение следовало бы осудить не как мысль Коперника, а как мысль Галилея!

Но зачем святому престолу выступать гонителем прославленного ученого, которого еще недавно чествовали в Риме? Куда дальновидней проявить известную сдержанность: осудив мысль о движении Земли, а ее, как известно, защищали в древности пифагорейцы, сделать Галилею соответствующие секретные внушения.

Доводы кардинала пришлись Павлу V по душе. «Это ловко придумано: наложить узду на чрезмерно умствующих, запретить ненавистное “пифагорейское” учение, не подвергая проклятию и полному запрету книгу Коперника, и тем самым обойти щекотливый вопрос об устоях календарной реформы и немалой пользе, почерпнутой Церковью из сочинения, которое, не будь этой реформы, давно бы следовало разодрать руками палача и швырнуть в костер»467467
  Штекли А.Э. Галилей… С. 215 – 216.


[Закрыть].

Как видим, А.Э. Штекли упирает, с одной стороны, на то, что церковь сравнительно терпимо относилась к еретическим идеям, но жестко боролась с их носителями (что просто не отвечает реальности), а с другой – что она поступала так потому, что: а) сам Коперник, как это видно из его книги, не считал гелиоцентризм физической истиной (тогда зачем в его книгу вносить исправления?) и б) коперниканская теория крайне необходима для исправления календаря. Вопрос о связи теории Коперника с календарной реформой не так прост, как полагает Штекли, о чем подробнее см. Приложение II.

По мнению Спеллера, когда Беллармино сообщил Галилею о том, что теорию Коперника следует оставить («deserere») и в дальнейшем не защищать и не поддерживать, Сегицци (доминиканец, то есть член ордена, соперничавшего с иезуитами), подумал:

Что я слышу? Кардиналу было приказано папой просто сказать Галилею, чтобы он оставил коперниканское учение. Вместо этого кардинал говорит о том, чтобы Галилей это учение не только оставил, но и не защищал его, то есть Беллармино сделал то, что должен был сделать я. Возможно, он это сделал потому, что заметил, как Галилей каким-то образом выразил несогласие, но тогда, как повелел святейший отец, я должен вмешаться…468468
  Speller J. Galileo’s inquisition trial revisited… P. 107 – 108.


[Закрыть]

Можно, конечно, спорить о том, чья версия лучше, но, по моему мнению, следует признать, что все они не более чем плод воображения историков и указанный эпизод из жизни Галилея остается для нас тайной, а, как говаривал сэр Исаак Ньютон, hypotheses non fingo. Мы слишком мало знаем о том, что произошло во дворце кардинала Беллармино в тот февральский день 1616 года.

Но как бы то ни было, нет никаких оснований сомневаться в том, что 26 февраля 1616 года Галилей получил не только увещание от кардинала Беллармино, но и жесткое предписание комиссара Сегицци. Мне представляется, что это обстоятельство указывает на отсутствие в курии единого мнения относительно теологического статуса коперниканской теории. Формально комиссар, который, напомню, участвовал в составлении экспертного заключения по поводу основных положений гелиоцентрической теории, был прав: теорию, противоречащую истине Священного Писания, следует полностью запретить. Однако кардинал Беллармино понимал ситуацию тоньше. Он допускал (хотя, возможно, с малой вероятностью), что утверждения Коперника и Галилея могут оказаться правильными. Кроме того, он принимал во внимание, что независимо от физической истинности гелиоцентризма книга Коперника для астрономов (и в известной мере для церкви, скажем, в календарных вопросах) практически полезна и по причине этой ее utilitas reipublicae с запретами следует быть очень осторожным, некое пространство libertas philosophandi in naturabilis сохранить целесообразно, разумеется, постоянно за ним присматривая неусыпным теологическим оком. Поэтому Беллармино предложил Павлу V следующее решение: сделать Галилею мягкое предупреждение (monitum): не защищать теорию Коперника как физически истинную, трактуя ее только как гипотезу, «спасающую» явления и полезную для астрономических расчетов. Такой подход вполне согласуется с постановлениями Конгрегации Индекса относительно исправлений в книге Коперника.

Но на этом остановиться было нельзя, так как был еще своего рода персональный момент. Надо было, как я уже отмечал выше, охладить пыл Галилея, который мог продолжать настаивать на своем, если не прямо во время увещания, то несколько позже (как, кстати, и случилось). Поэтому пришлось в папском решении от 25 февраля 1616 года предусмотреть «жесткий» сценарий «в случае неповиновения» ученого. В итоге утром 26 февраля 1616 года перед Галилеем оказались два человека (не считая свидетелей и нотариуса): кардинал, надеявшийся, что он имеет дело с умным и осторожным («предусмотрительным», как он выразился в письме Фоскарини) человеком, и комиссар, который считал, что имеет дело с «упрямым» и хитрым тосканцем. И нельзя сказать, что комиссар был совсем не прав. Далее события развивались следующим образом.

Во вторник 1 марта 1616 года во дворце Беллармино состоялось собрание Конгрегации Индекса запрещенных книг. По поводу этого заседания в «Acta Sacrae Indicis Congregationis» (Т. I. 2, 89^v– 90^r), хранящихся ныне в архиве святой инквизиции в Ватикане, сделана следующая запись:

Во дворце его Высокопреосвященства достопочтенного синьора кардинала Беллармино состоялось собрание Конгрегации в присутствии их Высокопреосвященств, досточтимых синьоров кардиналов Беллармино, [Маффео] Барберини, Каэтано, Галламини, Ланчеллото и Аскулано469469
  То есть Феличе Чентини.


[Закрыть], а также управляющего Апостольским дворцом470470
  Тогда управляющим Апостольским дворцом был Джачинто Петрони.


[Закрыть], в ходе которого, от имени Его Святейшества, его Высокопреосвященство досточтимый синьор кардинал Беллармино предложил рассмотреть вопрос о запрещении книг отца Паоло Антония Фоскарини, кармелита, Николая Коперника – «De Revolutionibus Orbium Coelestium» – и Дидакуса Астуники471471
  Свои написанные на латыни сочинения испанский богослов Диего де Цуньига подписывал латинизированным вариантом имени – Дидакус а Стуника (Didacus a Stunica). Под этим именем он был известен и в Риме.


[Закрыть] – «[Комментарии] на Книгу Иова», в коих утверждается, что Земля движется, а Солнце неподвижно. Сначала состоялось углубленное обсуждение этого вопроса упомянутыми Высокопреосвященствами (et mature prius inter Dictos Illustrissimos discusso hoc negotio). В конце концов (tandem) они решили, что прежде всего должна быть полностью запрещена (omnino prohibeatur) книга кармелита, озаглавленная «Lettera del R.P. Antonio Foscarino Carmelito sopra l’opinione de’ Pittagorici e del Copernico della mobilità della terra e stabilità del sole, et del nuovо Pittagorico sistema del mondo», в которой вышепоименованный отец пытается доказать, что положения о неподвижности Солнца, находящегося в центре мира, и о подвижности Земли согласны с истиной и не противоречат Священному Писанию, книги же Коперника и Дидакуса Астуники следует временно запретить donec corrigatur (то есть до их исправления. – И.Д.), и что все прочие [книги], кои учат тому же самому, должны быть соответственно полностью или на время запрещены (Copernicum vero et Didacum Astunica suspendendos esse donec corrigantur [90r] aliosque omnes idem docentes respective prohibendos vel suspendos).

И после того, как такой декрет был зачитан, он был сначала одобрен Его Святейшеством, и, кроме того, было предписано, чтобы этот запрет был опубликован и чтобы одновременно в него было добавлено несколько других книг (quoque alique alii libri)»472472
  То есть книги, тематически не связанные с коперниканством и вообще с космологической проблематикой.


[Закрыть].

Далее следует перечень из пяти «особо вредных и опасных» книг, отобранных кардиналом Сфондрати, который повторяется в окончательном тексте декрета. Кроме того, в протоколе упоминается о некоторых разногласиях по поводу того, кому надлежит обнародовать и подписывать декрет. В итоге было решено, что в согласии с обычаем («tandem habito») «публикация будет сделана не управляющим Апостольским дворцом (то есть не Петрони. – И.Д.), а секретарем (Франческо Маддалени Капиферро. – И.Д.) и за его подписью, как то и было совершено 5 марта, etc.» После этих слов следует текст декрета:

Так как некоторое время тому назад появились на свет среди прочих некоторые книги, содержащие различные ереси и заблуждения, то Святая Конгрегация Высокопреосвященнейших кардиналов Святой Римской Католической Церкви, назначенных для составления Индекса, распорядилась, чтобы сии книги были полностью осуждены и запрещены, дабы от их чтения не случился тяжкий ущерб во всем христианском государстве. А потому настоящим Декретом Святая Конгрегация осуждает и запрещает таковые [книги], как напечатанные, так и могущие быть напечатанными где бы то ни было и на каком бы ни было наречии, и предписывает, чтобы отныне никто, какого бы он ни был звания и какое бы ни занимал положение, не смел под страхом наказаний, предписанных Святым Тридентским собором и Индексом запрещенных книг, печатать их, или способствовать их напечатанию, или хранить их у себя, или читать; а всем, кто имеет или впредь будет иметь их, вменяется в обязанность немедленно по опубликовании настоящего Декрета представить их местным властям (locorum Ordinariis) или инквизиторам. Книги эти обозначены ниже, а именно:

«Theologiae Calvinistae libri tres» Конрада Шлюссельбурга;

«Scotanus Redivivus, sive Commentarius Erotematicus in tres priores libros codicis, etc.»;

«Gravissimae quaestionis Christianarum Ecclesiarum in Occidentis praesertim partibus, ab Apostolicis temporibus ad nostrum usque oetatem continua successione et statu, historica explication» Якоба Уссерия, профессора теологии в Дублинской академии в Ирландии;

«Friderici Achillis, Dicis Wertemberg, Consultato de principatu inter provincias Europee, habitata Tibingie in Illustri Collegio, Anno Christi 1613»;

«Donelli Enucleati, sive commentariorum Hugoms Donelli de Jure Civili in compendium ita redactorum etc.».

А так как до сведения вышеназванной Конгрегации дошло, что ложное и целиком противное Священному Писанию пифагорейское учение о движении Земли и неподвижности Солнца, которому учит Николай Коперник в [книге] «De Revolutionibus orbium coelestium» и Дидакус Астуника в [книге] «[Комментарии] на Книгу Иова», уже широко распространяется и многими принимается, как то видно из появившегося в печати послания некоего отца-кармелита под названием Lettera del R. Padre Maestro Paolo Antonio Foscarino Carmelito sopra l’opinione de Pittagorici e del Copernico, della mobilità della terra e stabilità del sole, et il nuovo Pittagorico sistema del mondo, il Napoli, per Lazzano Scoriggio, в Астуники 1615, в котором этот патер пытается показать, что вышеназванное учение о неподвижности Солнца в центре мира и движении Земли согласно с истиной и не противоречит Священному Писанию, [Святая Конгрегация], чтобы подобное мнение не распространялось в будущем на пагубу католической истине, решила: названные книги Николая Коперника «De revolutionibus orbium» и Дидакуса «[Комментарии] на Книгу Иова» должны быть временно задержаны впредь до их исправления, книга же отца-кармелита Паоло Антонио Фоскарини должна быть вовсе запрещена и осуждена (librum vero Patris Pauli Foscarini Carmelitae omnino prohibendum atque damnandum)473473
  Фоскарини, напомню, к тому времени уже скончался, так и не успев написать задуманный им ответ Беллармино. Однако неаполитанский издатель «Lettera» вынужден был, опасаясь преследований, пуститься в бега, бросив свое дело и семью, но был пойман и предстал перед судом инквизиции, который оштрафовал его на 100 дукатов.


[Закрыть], и все книги, кои учат тому же, запрещаются. Согласно настоящему Декрету, все [такие книги] cоответственно запрещаются, осуждаются или временно задерживаются (prout praesenti Decreto omnes respective prohibet, damnat atque suspendit).

В удостоверение сего настоящий Декрет скреплен собственноручной подписью и приложением печати высокопреосвященнейшего и достопочтеннейшего синьора кардинала Святой Цецилии епископа Альбанского [Сфондрати] 5 марта 1616 года.

П[етрус], епископ Альбано, кардинал святой Цецилии,

Фра Францискус Магдаленус Капиферреус,

Орден проповедников, секретарь.

По поводу этой протокольной записи можно сказать следующее.

Во-первых, она объединяет события двух дней – 1 марта (собрание Конгрегации Индекса, проходившее в отсутствие папы Павла V) и 3 марта (еженедельное собрание Конгрегации святой инквизиции в присутствии Святейшего). Кардинал Сфондрати, префект Конгрегации Индекса, хотя и подписал декрет, а возможно, судя по стилистике документа, и редактировал его, на обоих заседаниях отсутствовал474474
  Он вообще начиная с 1615 года редко посещал заседания Конгрегации Индекса: из 27 собраний, состоявшихся в период с 27 января 1615 по 10 февраля 1618 года, Сфондрати присутствовал только на четырех.


[Закрыть], и Беллармино вел собрание не на правах хозяина дома, а на правах самого старшего по возрасту кардинала из числа присутствовавших. Как следует из протокола, дискуссия была продолжительной (mature, то есть зрелой, по деликатной формулировке нотариуса) и, возможно, непростой.

3 марта 1616 года, в четверг, решение Конгрегации Индекса и проект соответствующего декрета были представлены Святейшему. Нет данных, что папа был ознакомлен с этими документами заранее, но такую возможность исключать нельзя. Павел V проект одобрил, о чем свидетельствует протокольная запись, сделанная 3 марта:

…и когда был представлен декрет Конгрегации Индекса <…> Святейший Отец повелел, чтобы декрет о запрещении и соответственно об изъятии этих книг был обнародован управляющим Апостольским дворцом475475
  Galileo Galilei. Le opere… Vol. XIX. P. 278. На этом же заседании, как я уже упоминал выше, Беллармино доложил о выполнении возложенной на него миссии по увещанию Галилея. Сам декрет Конгрегации Индекса был надлежащим образом оформлен и подписан 5 марта 1616 года и 9 апреля распространен в Риме (в форме настенных объявлений) и разослан инквизиторам и апостолическим нунциям в другие города католической Европы (см.: Baldini U., Spruit L. Nuovi documenti galileiani).


[Закрыть].

Видимо, после этого состоялось обсуждение того, кому кроме Сфондрати надлежит подписывать декрет – Петрони или Капиферро. Это любопытная деталь. Петрони, следуя указанию Павла V, заказал в типографии объявление (avviso) и вскоре получил оттуда пробный экземпляр, который не был опубликован и в настоящее время хранится в архиве Конгрегации Индекса476476
  См.: Beretta F., Lerner M. Un Edit inédit.


[Закрыть]. Петрони намеревался восстановить принятую в 1603 – 1610 годах при его предшественнике Агостино Галамини практику обнародования запретов на книги путем выпуска и последующей расклейки на улицах Рима и других городов Папской области соответствующих объявлений, подготовленных управляющим Апостольским дворцом и им подписанных. Однако Конгрегация Индекса в 1613 – 1614 годах возложила эти обязанности на секретаря этой Конгрегации. Капиферро, узнав о распоряжении Святейшего, испросил у него аудиенции и убедил понтифика, что публикация решений Индекса – дело секретаря Конгрегации Индекса, а отнюдь не управляющего Апостольским дворцом. Поэтому на опубликованном варианте декрета кроме имени кардинала Сфондрато указано также имя Капиферро, а не Петрони. Впоследствии, в 1632 году, Капиферро издал под своим именем детальный список книг, помещенных в Индекс477477
  Capiferreum F.M.Fr. Ordinis Praedicatorum dictae congregationis secretarium digestus.


[Закрыть].

Замечу также – это был редкий, можно сказать, уникальный случай в практике работы Конгрегации Индекса, когда все заседание было посвящено одной, да еще астрономической тематике, пусть даже в ее теологическом преломлении. Скорее всего, повестку дня предложил сам Святейший. Действительно, Беллармино, открывая 1 марта собрание, прямо сослался на то, что тема предлагается им «от имени» папы (Bellarmino proposuit nomine Sanctissimi). Кроме того, в материалах инквизиции отсутствуют какие-либо подготовительные документы к этому заседанию (скажем, заключения экспертов). Скорее всего, собрание это, которое, если судить по времени его проведения, не выказывало признаков срочного чрезвычайного сбора, тематически было все же экстраординарным и рассматривалось Павлом V как необходимое звено в начатой курией борьбе с коперниканством. И разумеется, помещение «De revolutionibus» Коперника и трактатов Фоскарини и де Цуньиги в Индекс (Index librorum prohibitorum) самым тесным образом увязывалось с увещанием Галилея.

Вместе с тем Святейший счел целесообразным не демонстрировать публично обеспокоенность курии распространением нетрадиционной космологии. И дело даже не в самой по себе нетрадиционности гелиоцентрического учения, его, если говорить точнее, соотнесенности с нехристианизированной (то есть неаристотелевой) языческой космологической традицией, пусть даже и не занимавшей доминирующей позиции478478
  По терминологии того времени «учение о движении Земли и неподвижности Солнца в центре мира» называлось пифагорейским («il nuovo Pittagorica sistema del mondo», как именовал его Фоскарини).


[Закрыть]. Дело в том, что в богословской полемике вокруг коперниканства, как и во многих других эпизодах истории римско-католической церкви XVI – XVII веков, выявилась неоднородность теологических взглядов высшего духовенства, в силу чего католическая церковь не могла выступить в этой полемике как единое целое. В этой ситуации Павел V предпочел «разбавить» список запрещаемых прокоперниканских сочинений другими еретическими опусами, причем какими угодно, хоть «Возрождающимся шотландцем», лишь бы затушевать монотематичность декрета, придав ему видимость заурядного списка librorum prohibitorum; мол, курия ведет последовательную и целенаправленную борьбу со всеми и всяческими уклонениями от истинной веры, в том числе и с коперниканством. Словом, ничего особенного, синьоры, идет обычная плановая проверка на благонадежность (или, точнее, плановая зачистка книжных полок).

Кроме того, книга Коперника была первым стопроцентно научным трактатом, осужденным церковью и помещенным в Индекс, пусть даже с формулировкой donec corrigatur. Причем «De revolutionibus» семьдесят с лишним лет на совершенно законных основаниях свободно циркулировал по Европе. До этого в Индекс попадали книги по магии, некромантии, геомантии, астрологии и тому подобная литература, а также сочинения религиозные или философско-религиозные, в которых были обнаружены отклонения от принятой церковью христианской доктрины, и, разумеется, труды протестантов. В этих книгах могли содержаться фрагменты (иногда пространные) натурфилософского характера, но то был, как выразился Д. Хейлброн, «побочный вред (collateral damage)»479479
  Heilbron J.L. Galileo… P. 219. См. также: Baldini U. Le Congregazioni romane dell’Inquisizione e dell’Indice e le scienze… P. 331 – 338, 362.


[Закрыть].

Во-вторых, далеко не все кардиналы были готовы занять в отношении гелиоцентризма, а тем более Галилея, непримиримо жесткую позицию. Это относится по крайней мере к трем из шести участвовавших в заседании 1 марта прелатам: Б. Каэтано, Барберини и Беллармино. Одним из результатов состоявшейся mature discusso стало то, что характеристика «еретические» не была употреблена в декрете по отношению к коперниканским воззрениям, хотя, напомню, именно такое определение эксперты инквизиции дали тезису о неподвижности Солнца.

Павел V, разумеется, понимал, что принятие коперниканской теории как физической истины будет означать признание не только новой космологии, но и, что куда важнее и хуже, иного типа библейской экзегезы, признание, как выразился Хейлброн, «критической философо-теологии (a critical philosophico-theology)»480480
  Heilbron J.L. Galileo… P. 223.


[Закрыть], что в глазах Святейшего и его единомышленников означало бы (снова воспользуюсь образным языком американского историка) «выращивание новой головы у протестантской гидры (the budding of a new head of the Protestant hydra)»481481
  Ibid. P. 220.


[Закрыть], а для S.^ta Madre Chiesa в то время страшнее гидры протестантизма зверя не было. Однако множество причин – разногласия в курии в вопросе о теологическом статусе гелиоцентризма, полезность теории Коперника для практических целей, высокий придворный статус Галилея (при отсутствии у него опубликованных сочинений, прямо поддерживавших новую космологию) и др. – удержали в итоге Святейшего от принятия жестких оценок коперниканского учения, данных консультантами Священной канцелярии.

По свидетельству тосканского дипломата Джанфранческо Буонамичи, занимавшего в период понтификата Павла V должность тосканского посла в Риме и оставившего дневниковую запись от 2 мая 1633 года,

…при Павле V это мнение (о неподвижности Солнца в центре мира. – И.Д.) признавалось ошибочным и противоречащим многим местам Священного Писания; поэтому Павел V хотел объявить его противоречащем вере. Но из-за возражений кардиналов Бонифацио Каэтано и Маффео Барберини <…> папа в самом начале был остановлен разумными доводами, которые выдвинули их высокопреосвященства, а также ученым сочинением <…> синьора Галилея по этому вопросу, адресованным госпоже Кристине Тосканской [Лотарингской] около 1614 года…482482
  «…Ma opponendosi li SS.^ri Card.^li Bonifatio Caetano et Maffeo Barberino <…> fu fermato il Papa di testa, per le buone ragioni addotte de loro Eminenze et per la dotta scrittura fatta del detto S.^r Galileo in questo proposito, diretta a Mad.^a Cristina di Toscana circa l’anno 1614…» (Galileo Galilei. Le opere… Vol. XV. P. 111). Вряд ли папа и кардиналы были знакомы с содержанием письма Галилея Кристине Лотарингской, поскольку этот документ хотя и распространялся в списках, но широкого хождения не имел.


[Закрыть].

Т. Кампанелла в своих комментариях к оде Маффео Барберини Adulatio Perniciosa, о которой речь пойдет далее, также упоминает, что благодаря мудрости «нашего божественного поэта» (Барберини) теория («opinio») Коперника вошла «в новый Индекс очищенной от ошибок и истолкованная гипотетически (hypothetice)»483483
  Pieralisi S. Urbano VIII e Galileo Galilei… P. 26.


[Закрыть].

Биограф Барберини Ф. Эрера писал:

Урбан VIII, еще будучи кардиналом, во время понтификата Павла V, когда был поднят вопрос о запрещении труда Николая Коперника <…> придерживался того мнения, что это сочинение не следует запрещать, в него нужно только внести необходимые исправления, поскольку все остальное в книге Коперника является полезным, и Григорий XIII использовал это сочинение при исправлении календаря (то есть при введении нового календаря, получившего название григорианского. – И.Д.). Этому совету последовали, и все было сделано успешно. То же самое суждение было высказано кардиналами [Бонифацио] Каэтано и Беллармино после того, как они проконсультировались с геометрами484484
  Memorie intorno alla vita di P.P. Urbano cavate dall’originale di Mons. Herrera al quale Sua Santità le dettava. Biblioteca Apostolica Vaticana, cod. Barb. Lat., 4901, fol. 40r-v.


[Закрыть].

Впрочем, вполне возможно, что основанием «либерализма» кардиналов Барберини и Каэтано служила их убежденность в том, что никакие научные теории не могут претендовать на отражение реальности в силу тезиса о божественном всемогуществе (о чем подробнее пойдет речь в следующем разделе). Допустим, что в будущем появятся новые доводы в пользу теории Коперника. Однако для последователей «волюнтаристской» теологии это мало что меняет, поскольку никакая научная теория не способна раскрыть божественный замысел, а потому не может претендовать на истинность. Иными словами, никакие научные построения ничего не доказывают и не выявляют никаких причинно-следственных связей. Кроме того, если все «доказательства» физической истинности гелиоцентрической теории могут быть отброшены a priori на философских и теологических основаниях, а также по соображениям здравого смысла, то о чем тогда вообще беспокоиться?!

О Маффео Барберини, ставшем в 1623 году папой под именем Урбана VIII, речь пойдет далее. Что же касается Бонифацио Каэтано485485
  Он был членом Конгрегации Индекса, но в состав Конгрегации инквизиции не входил.


[Закрыть], то это был весьма образованный прелат, живо интересовавшийся астрономией и астрологией. В начале 1616 года (а возможно, и ранее) он обратился к доминиканцу Томмазо Кампанелле, находившемуся тогда в неаполитанской тюрьме, прося того высказать свое мнение по поводу взглядов Коперника и Галилея на строение Вселенной. Как вспоминал позднее сам Кампанелла (в письме Урбану VIII от 10 июня 1628 года): «Я написал “Apologeticus pro Copernico et Galilaeo” по просьбе кардинала Бонифацио Каэтано, когда в инквизиции спорили о том, является ли их (то есть Коперника и Галилея. – И.Д.) мнение еретическим»486486
  Campanella T. Lettere… P. 223. B «Questiones Physiologicae» (опубликованных в 1638 году как первая часть «Philisophia Realis»), статья 4, вопр. Х, Кампанелла писал:
  Спустя пять лет после того, как я написал эту статью, я узнал, что в Риме осудили теорию суточного вращения Земли как противоречащую Священному Писанию. Это произошло за восемь дней до того, как наш трактат на эту тему (то есть «Apologia pro Galileo». – И.Д.) был получен кардиналом Б. Каэтано.
  Отсюда следует, что Каэтано, возможно, получил сочинение Кампанеллы к 1 марта, но вряд ли это повлияло на последующие события. См. также: Campanella T. Apologia pro Galileo… P. 27; Bonansea B.M. Campanella’s Defense of Galileo… P. 206 – 214; Campanella Th.O.P. A Defense of Galileo… P. 19 – 24.


[Закрыть]. На вопрос Каэтано Кампанелла ответил небольшим трактатом, который был издан в 1622 году во Франкфурте протестантским издателем Тобиасом Адами. По-видимому, Адами и дал этому сочинению название «Apologia pro Galileo». Я не буду здесь детально рассматривать взгляды и аргументацию Кампанеллы, замечу только, что в Apologia он защищал не столько гелиоцентризм, к которому этот почитатель Телезио вряд ли относился с симпатией и тем более с пониманием, сколько интеллектуальную свободу вообще и право ученого высказывать свои взгляды в частности.

Возвращаясь к Каэтано, следует отметить, что само желание кардинала разобраться в научной стороне дела и получить информацию о предмете спора говорит, как выразился Фантоли, «об интеллектуальной честности Каэтано»487487
  Фантоли А. Галилей… С. 119, примеч. 98. См. также: Shea W., Artigas M. Galileo in Rome… P. 86: «сам факт, что он [Каэтано] пожелал, чтобы его информировали, свидетельствует о его честности».


[Закрыть]. Видимо, не случайно, что именно Каэтано было поручено внести необходимые исправления в текст «De Revolutionibis». Однако исполнить это поручение кардинал не успел, он скончался 29 июня 1617 года.

Что касается Беллармино, то тот, видимо, согласился с доводами Барберини и Каэтано. Во всяком случае, в тексте декрета, как, кстати, и в увещании Галилея, термин «еретическая» по отношению к теории Коперника не фигурировал. Формулировка декрета («ложное и целиком противное Священному Писанию пифагорейское учение») явилась результатом компромисса между теми кардиналами, которые (вместе с Павлом V) поддерживали квалификацию коперниканского учения, данную «отцами-теологами», и теми, кто не считал это учение еретическим.

Уместно привести еще одно свидетельство, относящееся к рассматриваемым событиям. 8 июня 1624 года Галилей писал князю Чези:

Вчера [кардинал] Цоллерн отбыл в Германию488488
  Галилей характеризовал сочувствующего ему кардинала Цоллерна следующим образом: «…Хотя его знания о наших исследованиях не отличаются особой глубиной, тем не менее он показал хорошее понимание вопроса и всего связанного с ним; он сказал мне, что хотел бы поговорить по этому поводу с его святейшеством до своего отъезда» (Galileo Galilei. Le opere… Vol. XIII. P. 179).


[Закрыть]. Он сказал мне, что накануне имел разговор с его святейшеством о Копернике и упомянул, что все еретики (имеются в виду протестанты, то есть Цоллерн решил сыграть на межконфессиональных распрях, мол, раз те гелиоцентризм принимают, то как бы Римской курии не попасть в неловкое положение, если это учение окажется-таки истинным. – И.Д.) придерживаются этого (то есть коперниканского. – И.Д.) мнения и считают его наиболее достоверным (что, конечно, было неправдой, но когда добиваешься чего-либо от святейших мира сего, правду по– следним сообщать необязательно. – И.Д.) и что нам поэтому надлежит в любых наших определениях по этому вопросу проявлять сугубую осторожность. На это святейший отец (быстро сообразивший, куда клонит кардинал. – И.Д.) заметил, что Святая Церковь не осуждала эту теорию как еретическую и не намерена это делать впредь, она только указала «на известную опасность этой теории. Однако не следует бояться того, что когда-либо будет доказана ее истинность»489489
  Ibid. P. 182.


[Закрыть].

В-третьих, обращают на себя внимание также некоторые текстологические изменения, приключившиеся с декретом. Как отметила Фельдхей, «существует различие между документом зачитанным (1 марта. – И.Д.) и подписанным (3 марта. – И.Д.) …Согласно зачитанной версии, эти книги (то есть «все прочие [книги], кои учат тому же», что и трактаты Фоскарини, Коперника и де Цуньиги. – И.Д.) должны быть “соответственно полностью или на время запрещены”. Согласно же подписанной версии, они все должны быть “запрещены”»490490
  Feldhay R. Copernicus, Galileo and the Inquisition… P. 282.


[Закрыть]. Полагаю, однако, что доктор Фельдхей здесь не совсем права. Сопоставим соответствующие тексты:

Как видим, в подписанном декрете suspendendos относится к книгам Коперника и де Цуньиги, а prohibendum и damnandum – к «Lettera» Фоскарини, как и в первоначальном варианте декрета, зачитанном 1 марта. Что же касается «прочих книг, кои учат тому же», то эта фраза («aliosque omnes libros, pariter idem docentes») из подписанного варианта примыкает к предыдущей, то есть речь в ней идет о сочинениях типа «Lettera» Фоскарини. А что касается прокоперниканских работ вообще, то они, согласно последней констатации – «рrout praesenti Decreto…», – могут быть как полностью запрещены, так и временно (donec carrigantur) изъяты из обращения.

Таким образом, никаких принципиальных расхождений в приведенных текстах нет, но известная неопределенность в подписанном тексте действительно имеется, поскольку слово omnes в заключительной части цитированного выше фрагмента должно, строго говоря, относиться – при том, как построена фраза – лишь к сочинениям типа опуса Фоскарини, а не к тем, авторы которых не ставили своей задачей согласовать экзегезу Писания с «пифагорейским учением». Но что в самом деле вызывает недоумение, так это версия того же декрета, появившаяся в очередном сводном Индексе, опубликованном в 1619 году (Edictum librorum qui post Indicem fel. rec. Clementis VIII prohibiti sunt). Там мы не находим никаких альтернатив типа prohibet, damnat atque suspendit, там с солдатской прямотой было заявлено, что libri omnes docentes mobilitatem Terrae et immobilitatem Solis запрещаются, то есть запрет стал всеохватным, без всяких там donec corrigatur.

Поразительно, что Галилей уже 6 марта 1616 года в письме Курцио Пиккене, госсекретарю великого герцога тосканского, проявил удивительную осведомленность о том, какие именно изменения предполагалось внести в книгу Коперника

…Из предисловия[-посвящения] Павлу III, – писал Галилей, – будут изъяты десять строк, в которых Коперник говорит о том, что его учение, как он полагает, не противоречит Писанию. Как я понимаю, они могут убрать по слову там и сям (una parola in qua e in là), где два или три раза он называет Землю звездой (sidus). Исправление этих книг поручено его высокопреосвященству кардиналу Каэтано. Другие авторы не упоминаются491491
  Galileo Galilei. Le opere… Vol. XII. P. 244.


[Закрыть].

Действительно, исправления, внесенные Франческо Инголи492492
  Франческо Инголи – уроженец Равенны, изучал право в Падуанском университете, где в 1591 году получил степень доктора utriusque juris (канонического и гражданского права) и где он, вероятно, познакомился с Галилеем. В 1601 году Инголи предпочел церковную карьеру юридической. Он начинает изучать восточные языки и организует в Ватикане издание католической литературы на разных языках в основанной им tipografia poliglota. В 1608 году Инголи поступил на службу к кардиналу Б. Каэтано, тогда легату в Романье. Как и его патрон, Инголи живо интересовался астрономией и астрологией, известны его неопубликованные рукописи: «De Stella anni 1604» и «De Cometa anni 1607» и др., кроме того, он помогал Каэтано переводить на итальянский язык «Tetrabiblos», астрологический трактат Птолемея (Bucciantini M. Contro Galileo. Alle Origini dell’Affaire… P. 144; Фантоли А. Галилей… С. 188 – 189), а также, как и Галилей, занимался составлением гороскопов.
  В 1616 году Инголи публично полемизировал с Галилеем в доме Л. Магалотти, отстаивая свои антикоперниканские позиции, которые он изложил в трактате «Disputatio de situ et quiete Terrae contra Copernici systema», написанном в конце 1615 – феврале 1616 года и обращенном к Галилею. Причем из 20 приводимых Инголи доводов против гелиоцентрической теории только четыре имеют теологический характер, остальная аргументация основана на математических и физических соображениях. При этом он, мягко говоря, не проявил сколь-нибудь основательного знания и понимания математических и астрономических вопросов (так, например, Инголи утверждал, будто в системе Коперника параллакс Солнца должен быть больше параллакса Луны, поскольку Солнце, находясь в центре мира, оказалось бы дальше от «небесного свода», чем Луна; Galileo Galilei. Le opere… Vol. VI. P. 513 – 529).
  Галилей намеревался ответить на возражения Инголи, но тогда, в 1616-м и в последующие годы, не смог это сделать, поскольку был связан увещанием. Только в 1624 году, уже после смерти Беллармино и при новом папе (Урбане VIII), он написал «Lettera a Francesco Ingoli» (см. русский перевод Н.И. Идельсона: Галилей Г. Послание к Франческо Инголи). Однако ни «Disputatio», ни «Lettera» не были опубликованы при жизни авторов, но довольно широко распространялись в списках.
  В мае 1616 года Инголи стал консультантом Конгрегации Индекса, что, по-видимому, было связано с поручением, данным его патрону (кардиналу Каэтано), внести соответствующие изменения в книгу Коперника. В 1622 году Инголи был назначен секретарем созданной тогда Конгрегации по распространению веры (см.: Metzler J. Francesco Ingoli, der erste Sekretär der Kongregation).


[Закрыть], бывшим помощником кардинала Каэтано, в целом носили именно тот характер, о котором писал Галилей493493
  О цензурных изменениях, внесенных в «De revolutionibus», см.: Дмитриев И.С. Увещание Галилея… С. 345 – 349.


[Закрыть]. События развивались следующим образом.

На заседании Конгрегации Индекса 2 апреля 1618 года, проходившем под председательством Беллармино, выступил Франческо Инголи, который отметил, что труд Коперника «очень полезен и необходим для астрономии (valde utilis et necessarius ad Astronomiam)», и потому он предлагает внести в него необходимые исправления («emendatus et correctus»). Как следует из протокола, Инголи исходил из того, что ранее «De revolutionibus» был полностью запрещен («jam prohibitus»), и он, Инголи, предлагает разрешить пользоваться этой книгой, после того как в нее будут внесены исправления494494
  Acta Sacrae Indicis Congregazionis, I,2, f. 128r (далее ASIC). Archivio della Congregazione per la dottrina delle fede (это архивное собрание включает в себя документы Sant’Uffizio Romano, то есть римской инквизиции, и Congregazione dell’Indice, то есть Конгрегации Индекса) и в настоящее время находится в Archivium Secretum Apostolicum Vaticanum (Archivio Segreto Vaticano).


[Закрыть]. Из сказанного ясно, что к началу апреля 1618 года формулировка декрета от 5 марта 1616 года в отношении книги Коперника, а также, по-видимому, трактата де Цуньиги уже была ужесточена, и именно эта более жесткая формулировка была внесена затем в сводный Индекс (Edictum) 1619 года, то есть вместо исправления сочинений Коперника и де Цуньиги, как предписывалось декретом от 5 марта 1616 года, решили исправить сам декрет. Трудно сказать, кому принадлежала эта инициатива (кардинал Сфондрато скончался 14 февраля 1618 года, и в принципе можно допустить, что он успел-таки еще раз отредактировать декрет 1616 года), но кто бы это ни был, сам факт изменения декрета, одобренного папой, свидетельствует о серьезных разногласиях в курии.

Тем не менее предложение Инголи приняли, и было решено отправить труд Коперника «достопочтеннейшим отцам-иезуитам, преподавателям математики в Collegio Romano» с целью определить, как и какие поправки и изменения в его тексте надлежит сделать («ad effectum ut ipsi etiam videant an aliquis mondus excogitari possit, ut talis liber corrigatur»)495495
  ASIC, f. 128r.


[Закрыть].

На следующем заседании Конгрегации Индекса, 3 июля 1618 года, Беллармино сообщил, что отцы-иезуиты – Гринбергер и Грасси – внимательно рассмотрели и полностью одобрили поправки Инголи496496
  ASIC, f. 139v.


[Закрыть]. Иными словами, они согласились с тем, что все астрономы должны иметь возможность пользоваться книгой Коперника.