Текст книги "Упрямый Галилей"

Но был и иной взгляд на риторику, в рамках которого акцент делался на формальных аспектах дискурса, а не на его содержании и познавательном статусе611611
  См. подробнее: Vickers B. In Defence of Rhetoric.


[Закрыть]. Подобное схоластическое понимание риторики вызывало активный протест у многих гуманистов, примером чему может служить знаменитое послание Джованни Пико делла Мирандолы Эрмолао Барбаро (конец XV века). Противопоставляя риторов и философов, Пико отмечает, что последние «используют слова в качестве мысли, а не как средство выражения» и предпочитают «красноречие сердца» красноречию языка612612
  См. подробнее: Breen Q. Giovanni Pico della Mirandola on the Conflict of Philosophy and Rhetoric… Р. 383 – 426.


[Закрыть]. В таком понимании риторика воспринимается как софистика, а то и просто как искусство обмана.

Какого из этих пониманий искусства риторики придерживался Галилей? В «Dialogo» устами Сальвиати он ясно обозначает свой выбор:

«Коперник восхищается расположением частей вселенной, так как Бог утвердил великий светоч, долженствующий разливать высший блеск по всему его храму, в его центре, а не с одной его стороны. … Но сделайте милость, не будем вплетать эти риторические цветочки (fioretti rettorici) в действительные доказательства и предоставим их ораторам, или, вернее, поэтам, которые имеют приятный дар восхвалять самые презренные и даже подчас гибельные вещи»613613
  Галилей Г. Диалог… С. 366.


[Закрыть].

За этими словами стоит четко проведенное тосканским ученым разграничение между сферами природы и человеческих дел. Когда речь идет об изучении природы, «о нашей вселенной, истинной и реальной (universe nostro, vero e reale)»614614
  Там же.


[Закрыть], то уместны, по Галилею, только дихотомичекие оценки наших утверждений615615
  По крайней мере, когда речь идет о наших базовых утверждениях, на которых мы строим все наши дальнейшие рассуждения, а не о промежуточных (временных) гипотетических построениях, которые требуют проверки на истинность.


[Закрыть] в терминах «истинное – ложное». Либо Земля движется, либо она неподвижна. «Если <…> невозможно, – говорит в «Dialogo» Сагредо, полемизируя с перипатетиком Симпличио, – чтобы из двух противоречивых предложений одно не было истинным, а другое ложным, и если для доказательства ложного предложения нельзя привести ничего, кроме ложных аргументов, тогда как в истинном можно убедиться доводами и доказательствами разного рода, то как вы хотите, чтобы тот из вас, кто будет защищать истинное положение, не смог убедить меня? Мне нужно быть слабым умом, шатким в суждениях, тупым в понимании, слепым в рассуждении, чтобы не отличить света от тьмы, алмаза от угля, истины от лжи»616616
  Галилей Г. Диалог… С. 229; см. также с. 370.


[Закрыть].

Иное дело – сфера человеческих отношений, где имеет место игра интересов, эмоций и предпочтений. Здесь нет понятия об абсолютной истинности или ложности высказываний, а потому в этой сфере вполне уместны и легитимны риторические приемы, побуждающие человека принять те или иные заключения независимо от их истинности. «Если бы предметом нашего спора было какое-нибудь положение юриспруденции или одной из других гуманитарных наук, – утверждает Сальвиати, – где нет ни истинного, ни ложного, то можно было бы вполне положиться на тонкость ума, ораторское красноречие и большой писательский опыт в надежде, что превзошедший в этом других выявит и заставит признать превосходство защищаемого положения. Но в науках о природе, выводы которых истинны и необходимы и где человеческий произвол ни при чем, нужно остерегаться, как бы не стать на защиту ложного, так как тысячи Демосфенов и тысячи Аристотелей будут выбиты из седла любым заурядным умом, которому посчастливится открыть истину»617617
  Там же. С. 151.


[Закрыть].

В полемике с перипатетиками Галилей, как следует из приведенных цитат (число которых нетрудно увеличить), отстаивал среди прочих следующие два положения:

1) Законы природы неизменны, и в этом смысле неизменна сама природа. Бог, разумеется, может создать иную природу, но, будучи созданной, она уже остается сама собой. Она не может отличаться от того, что она есть. За этой, казалось бы, тривиальной мыслью Галилея стоит его неколебимая вера, что природа не зависит от наших желаний, устремлений, предубеждений, интересов и толкований. А поскольку «природа неколебима и неизменна (essendo la natura inesorabile ed immutabile)», поскольку «она никогда не преступает предписанные ей законы и не заботится о том, чтобы действующие в мире непостижимые причины и способы ее действия были бы открыты человеческому пониманию», то «никакие природные явления, как те, что наш чувственный опыт представляет перед нашими очами, так и те, что необходимым образом доказаны, не нужно подвергать сомнению на основании библейских текстов, смысл коих может оказаться гораздо глубже буквального». Слова Писания «не ограничиваются такими же жесткими условиями, каковые накладываются на все природные явления; равно как и Бог открыл нам Себя в явлениях природы не менее совершенным образом, чем в священных словах Писания. <…> Природные явления, которые представляются нашим глазам чувственным опытом или обосновываются необходимыми рассуждениями, по-видимому, не должны подвергаться сомнению, а тем более осуждаться на основании цитат из Священного Писания, чьи слова, как может показаться, имеют иной смысл»618618
  Galileo Galilei. Le opere… Vol. V. P. 316 – 317.


[Закрыть].

2) Истина – это не утверждение о том, каковы, по мнению говорящего, вещи на самом деле, но то, как они себя реально ведут. К примеру, истина не в нашем утверждении, что Земля движется вокруг Солнца, а в реальном обстоянии дел («в вещах»), в том, что это действительно так, хотя реальное обстояние дел может быть вовсе не очевидно познающему субъекту. Как выразился Галилей в письме к Инголи, «все несоответствие619619
  Речь идет об утверждении Инголи о несоответствии теории Коперника наблюдаемым явлениям.


[Закрыть] коренится в человеческом воображении, но отнюдь не в самой природе»620620
  Галилей Г. Послание к Франческо Инголи… С. 67.


[Закрыть]. Следовательно, задача познания состоит в том, чтобы представить вещи такими, каковы они есть в действительности. Иными словами, истина, рассматриваемая как онтологическое свойство вещей, относится к истине, понимаемой как характеристика дискурса, как причина к следствию. Или, говоря словами Аристотеля, «верная речь ни в коем случае не есть причина бытия вещи, однако вещь, по-видимому, есть некоторым образом причина истинности речи»621621
  Аристотель. Категории, 14b 17 – 20. С. 87.


[Закрыть].

Только в этом смысле, то есть в смысле rei veritas, истина может быть убедительной и можно говорить, как это любил делать Галилей, о «силе истины (la forza della verità)»622622
  Выражение, которое Галилей употреблял довольно часто (см., например, Galileo Galilei. Le opere… Vol. I. P. 303; Vol. II. P. 241 и т.д.). По замечанию Г. Блюменберга, «Галилей не простил истине, что она оказалась столь слабой» (Blumenberg H. The Genesis of the Copernican World… P. 387), что она «не обладала достаточным светом, который бы выделил ее среди мрака стольких заблуждений» (Галилей Г. Диалог… С. 514).


[Закрыть]. Риторика в состоянии лишь увеличить естественную убедительную силу вещей и помочь очистить разум от ложных идей. Однако из того факта, что некто убедил данную аудиторию в истинности некоего утверждения, никак не следует истинность последнего. Истина убедительна, но убедительное не обязательно является истинным.

Сознавая, что путь к истине открыт далеко не всем, Галилей тем не менее полагал, что человек в принципе способен открыть для себя истину, если только он не слаб умом, не шаток в суждениях, не туп в понимании и не слеп в рассуждении. На чем зижделась его убежденность? Обратимся к тексту «Dialogo»:

Сальвиати. Опровержение его (то есть утверждения о том, что вращение Земля вокруг своей оси «должно было бы отбросить всякий предмет к небу»623623
  Галилей Г. Диалог… С. 290.


[Закрыть]. – И.Д.) зависит от некоторых вещей, известных вам не менее, чем мне, и разделяемых нами обоими, но так как вы их забыли, то не находите и опровержения. Я не буду учить вас им (так как вы их уже знаете) и путем простого напоминания добьюсь того, что вы сами опровергнете возражение.

Симпличио. Я много раз присматривался к вашему способу рассуждать, который внушил мне мысль, что вы склоняетесь к мнению Платона, будто nostrum scieri sit quoddam reminisce (наше знание подобно припоминанию); прошу вас поэтому, разрешите это мое сомнение, изложив вашу точку зрения624624
  Там же.


[Закрыть].

Сальвиати уходит от пространного ответа, якобы чтобы «не наскучить таким отступлением синьору Сагредо» (хотя тот не возражал), ограничившись замечанием, что, мол, он (Сальвиати) всегда «прибегал к объяснениям при помощи фактов». Но далее по ходу беседы Сальвиати, подбадривая Симпличио, бросает реплику:

Я также замечаю, что вы понимаете предмет, но не имеете подходящих терминов для выражения; этому я вас вполне могу научить, то есть научить вас словам, но не истинам самим по себе. Чтобы заставить вас убедиться, что вы знаете предмет и что вам недостает только слов для выражения мысли, спрошу вас: когда вы стреляете пулей из аркебуза, в каком направлении к движению приобретает она импульс?625625
  Там же. С. 291.


[Закрыть]

И когда далее Симпличио приходит к правильным выводам, Сальвиати остается только их переформулировать в более строгих механико-геометрических выражениях626626
  Впрочем, Галилей, отстаивая теорию Коперника, не пошел по пути И. Кеплера, опиравшегося на математические методы, что в итоге привело немецкого ученого к открытию трех знаменитых законов движения планет. Галилей, как правило, предпочитал обращаться к конкретным примерам и избегать абстрактных (и потому трудных для широкого читателя) математических рассуждений. Это обстоятельство в немалой степени способствовало популярности сочинений Галилея. В наивной, временами до глупости, монографии Джона Льюиса (Lewis J. Galileo in France… P. 10 – 11) утверждается, что если бы Галилей в «Dialogo» активно использовал математические методы и законы Кеплера, то никакого процесса не было бы. Видимо, автор забыл, что первые три книги (Doctrina sphaerica) кеплеровской «Epitome astronomiæ copernicanæ usitatâ formâ quæstionum & responsionum conscripta» (1618), где все три знаменитых закона планетных движений были представлены в наиболее полном виде, к моменту выхода «Dialogo» уже без малого тринадцать лет пребывали в Индексе запрещенных книг.


[Закрыть]. «Именно это я и хотел сказать», – удовлетворенно соглашается Симпличио627627
  Галилей Г. Диалог… С. 292.


[Закрыть].

Продолжая беседу, Сальвиати вновь обращается к Симпличио с уверением:

Тем же путем, каким вы это себе усвоили, вы узнаете и остальное; вернее, вы знаете это уже теперь; поразмыслив, вы сами самостоятельно все припомните, но для сокращения времени я помогу вам припомнить628628
  Там же. С. 293.


[Закрыть].

Таким образом, познавательная стратегия «Dialogo», как ее формулировал Галилей, нацелена на выявление и осознание собеседником-перипатетиком того, что ему «уже известно», хотя он «не отдавал себе в этом отчета»629629
  Там же. С. 108.


[Закрыть], ибо «если кто-либо не знает истины сам от себя, невозможно, чтобы другие заставили его это узнать; …то, что истинно, то есть необходимо, чему невозможно быть иным, – это каждый заурядный ум знает сам по себе или же невозможно, чтобы он это вообще узнал»630630
  Там же. С. 257.


[Закрыть].

Однако майевтические приемы Сальвиати не следует переоценивать. Поиск истины посредством вопросов и ответов составляет, по выражению Сигонио, «природу и мощь» диалога631631
  Sigonio C. Del dialogo… P. 34v.


[Закрыть]. И здесь опять-таки уместно вспомнить Аристотеля:

Если тезис неправдоподобен, то вывод [вопрошающего] необходимо должен получиться правдоподобным; если же тезис правдоподобен, то вывод должен получиться неправдоподобным, ибо вопрошающий всегда делает вывод, противоположный тезису (аналитически вытекающему из положений, выставленных вопрошающим и принятых отвечающим. – Примеч. И.С. Нарского и Н.И. Стяжкина). Если же положенное неправдоподобно и не неправдоподобно, то и вывод будет таким же632632
  Аристотель. Топика, VIII, 5, 159b, 4 – 10. С. 517.


[Закрыть].

Именно по такой схеме, как правило, и развертывается беседа в Галилеевом «Dialogo». Умело связывая одну очевидную для оппонента предпосылку (endoxa, по терминологии Аристотеля) с другой, вопрошающий вынуждает собеседника принять тезис, который последнему казался поначалу неправдоподобным. «Способ вопросов, – констатирует Сагредо, – <…> весьма способствует разъяснению вещей, – не говоря уже об удовольствии одолеть собеседника, вызывая из его уст признание того, чего он сам не сумел постигнуть…»633633
  Галилей Г. Диалог… С. 349.


[Закрыть] При этом создается иллюзия, будто оппонент (в «Dialogo» это Симпличио) просто «припоминает» нечто ему уже известное. В действительности же дело не в сокровищах мысли, погребенных в завалах памяти, а в особом приеме ведения беседы, когда сначала выдвигается утверждение А₁ (вполне для всех очевидное), затем А₂ (также не вызывающее возражений) и т.д., а потом исходя из этих утверждений формулируется вывод, для собеседника-традиционалиста неожиданный.

Вот, собственно, почему Галилей выбрал диалоговую формуизложения. Только она позволяла наиболее эффективно и безопасно634634
  Безопасно потому, что автор делает вид, будто он никому не навязывает своих мыслей, но лишь помогает читателю сформулировать то, что тот и так знает.


[Закрыть] «переделывать мозг людей (rifar i cervelli degli uomini)»635635
  Кстати, если внимательно вчитаться в другие произведения Галилея (см., например, его «Послание к Франческо Инголи»), то нетрудно заметить, что и в них латентно присутствует диалог, хотя формально автор использует монологическое изложение.


[Закрыть], уверяя их, что ничего нового им якобы не сообщается, все это им «уже известно», но чтобы понять, что именно известно читателю, надо в ясной форме представить (смоделировать) структуру и характер его (читателя) заблуждений.

Отсюда, казалось бы, можно сделать вывод, что «новое знание, развернутое в ситуации сократического диалога, не просто “преподается” или “внушается” слушателю, но обнаруживается как раскрытие возможности его собственного мышления, то есть выступает для него не авторитетно приказанным, а имманентно доказанным. В сократическом диалоге мышление собеседника формируется, а не информируется»636636
  Ахутин А.В. История принципов физического зксперимента… С. 199.


[Закрыть]. Однако мне представляется, что здесь необходимо сделать важную оговорку. Если обратиться не к майевтической функции сократического диалога вообще, но к замыслу и стратегии галилеевского «Dialogo», то обращает на себя внимание, что роль «вопрошателя», то есть Сальвиати, отнюдь не сводится к «сокращению времени», которое потребуется Симпличио для «припоминания» того, как в действительности устроен мир. Своими вопросами Сальвиати прокладывает путь в нужном ему направлении, задавая вектор движения мысли, а не просто «срезая углы» для скорости. И это не в укор Галилею, просто иначе в то время и быть не могло по многим причинам: и по причине отсутствия необходимого научного задела, и в силу того, что «от естественной науки… нельзя требовать геометрической очевидности»637637
  Галилей Г. Диалог… С. 503.


[Закрыть], и потому, что преодоление заблуждений – процесс не чисто логический, но и психологический, а потому требующий наряду с физической аргументацией также разнообразных риторических приемов. Поэтому, реализуя свою стратегию убеждения, Галилей использует не только «факты», но и психологическое воздействие на собеседника с помощью иронии и довольно едких оценок оппонентов638638
  «Я слышал, – заявляет Сальвиати в начале третьего дня, правда, в отсутствие Симпличио, но «в присутствии» читателя, – как приводятся иногда такие доводы (против теории Коперника. – И.Д.), которые я постыдился бы повторить не из боязни обесславить их авторов <…> но чтобы не запятнать этим чести рода человеческого» (Там же. С. 374).


[Закрыть], тем самым «склоняя»639639
  В начале второго дня Сальвиати так распределяет роли собеседников в предстоящей полемике: «пусть он (Симпличио) шаг за шагом приводит мотивы в пользу своего мнения, я изложу ответы и аргументы противной стороны, а синьор Сагредо выскажет свои собственные соображения и укажет, в какую сторону он почувствует себя склонным» (Там же. С. 211; курсив мой. – И.Д.).


[Закрыть] читателя на свою сторону. Это особенно чувствуется в беседе четвертого дня, где Галилей устами Сальвиати отстаивает свою весьма сомнительную (даже по меркам того времеми) теорию приливов.

РИМСКИЕ ХЛОПОТЫ

К осени 1629 года работа над «Dialogo» была почти закончена640640
  Первоначально книга называлась «Диалог о приливах и отливах». См. также ранний вариант, датированный 8 января 1616 года: Galilei G. Discorso del flusso e reflusso del mare. All Illustrissimo e Reverendissimo Sig. Cardinal Orsino (Galileo Galilei. Le opere… Vol. V. P. 377 – 395).


[Закрыть]. 29 октября Галилей писал Элиа Диодати:

Месяц назад я вновь взялся за работу над моими “Диалогами о приливах и отливах” (Dialog[h]i intorno al flusso e reflusso), которая откладывалась три года подряд (в 1626 – 1629 годах Галилей много болел, да и семейных проблем хватало641641
  В конце 1625 года Галилей сообщил друзьям, что «Dialogo» практически завершен. Но затем произошел перерыв в работе. По мнению Уэстфола, «трудно поверить, что причины его могли быть какими-то иными кроме религиозных (it is difficult to believe that anything exept the religious issue <…> could have been cause)» (Westfall R.S. Patronage and the publication of Galileo’s Dialogue… P. 386). Действительно, в 1625 – 1626 годах начинается полемика Галилея с иезуитом Орацио Грасси, который опубликовал свои возражения на «Il Saggiatore» (подробнее: Фантоли А. Галилей… С. 201 – 234). Кроме того, приступы болезни и семейные неурядицы тормозили работу над книгой. Так, например, в 1627 году брат Галилея Микеланджело вернулся с семьей в Италию и на следующий год уехал в Мюнхен, оставив на попечение Галилео свою жену и семерых детей. Потом Микеланджело вызвал семью к себе, упрекнув брата в ненадлежащей заботе о родственниках. Этот незаслуженный упрек глубоко ранил Галилея. Правда, перед смертью (январь 1631 года) Микеланджело попросил прощения у брата и, уходя в мир иной, снова оставил на того свое семейство.
  Друзья Галилея были весьма огорчены приостановкой его работы над трактатом. Так, например, Джованни Чамполи (см. о нем далее) писал ученому в июле 1627 года: «Сюда [в Рим] дошли известия, что ваша работа над “Диалогами” продвигается очень медленно. Услышав об этом, мы опечалились при мысли, что столь редкие сокровища могут быть утрачены» (Galileo Galilei. Le opere… Vol. XIII. P. 365). Чамполи при этом напомнил Галилею, с какой любовью и вниманием относится к нему папа Урбан VIII.


[Закрыть]. – И.Д.). С Божьей помощью мне удалось найти правильный путь, и если я смогу продолжить свою работу этой зимой, то надеюсь завершить ее к весне и сразу же опубликовать. Кроме рассуждений о приливах вы найдете в ней обсуждение других проблем и самое полное подтверждение (una amplissima confermazione) системы Коперника с демонстрацией несостоятельности (la nullità) возражений, сделанных в ее адрес Тихо и другими642642
  Galileo Galilei. Le opere… Vol. XIV. P. 49.


[Закрыть].

19 ноября Галилей просит Джанфранческо Буонамичи, тосканского посла в Испании и своего дальнего родственника643643
  Сводная сестра Буонамичи – Сестилия Боккинери – в 1629 году вышла замуж за сына Галилея Винченцо.


[Закрыть], прислать ему сведения о периодичности приливов и отливов на средиземноморском побережье644644
  Galileo Galilei. Le opere… Vol. XIV. P. 54.


[Закрыть]. Дело в том, что согласно Галилеевой теории, связывавшей приливы и отливы с движением Земли, в течение суток должен происходить один прилив (в полдень) и один отлив (в полночь). Однако до него дошли сведения, что в действительности за сутки происходят два прилива и два отлива. Буонамичи в письме от 1 февраля 1630 года (к тому времени работа над «Dialogo» уже была завершена) подтвердил правильность этой информации645645
  Ibid. P. 74 – 76. Действительно, каждая убыль и прибыль воды длится около 6 часов; явление повторяется в среднем через 12 часов 25 минут, таким образом, за сутки происходит два прилива и два отлива, причем они, запаздывая ежедневно на 50 минут, последовательно приходятся на различное время суток. Период в 24 часа 50 минут равен лунным суткам – промежутку, в который Луна в своем видимом движении совершает полный оборот около Земли. Это указывает, что приливы и отливы связаны главным образом с влиянием Луны. Для данной местности Земли они наступают, когда Луна находится приблизительно в одной и той же стороне неба. Промежуток времени между прохождением Луны через меридиан и приливами несколько меняется в зависимости от фаз Луны.


[Закрыть]. Галилея это известие, однако, не смутило, и он тут же придумал объяснение: наблюдаемое отклонение от его теории связано с тем, что дно морей и океанов неровное и имеет разную глубину646646
  А между тем связь приливов с Луной была известна уже древним народам. К примеру, римляне установили связь приливов Атлантического океана с фазами Луны (так, Цезарь в «De bello Gallico», IV, 29 упоминает: был большой прилив, так как наступило полнолуние («Eadem nocte accidit ut esset luna plena, qui dies a maritimos aestus maximos in Oceano efficere consuevit»)). Подобные же указания встречаются у Посидония, Плиния, Страбона и Геродота. Персонаж пьесы У. Шекспира «Зимняя сказка» говорит: «…Вы его / Не вразумите от его безумья; / Скорей вы повлияете на море, / Чтобы оно не слушалось Луны» (действие I, картина 2). Древние не могли дать объяснения явлению приливов и даже назвали его «могилой человеческого любопытства». Декарт пытался объяснить его на основании своей теории вихрей. Кеплер полагал, что приливы – это следствие притяжения Луны, и не будь на Земле силы тяготения, океаны устремились бы к Луне.


[Закрыть].

24 декабря 1629 года Галилей сообщает князю Чези:

Снова взявшись за перо три месяца назад, я уже почти завершил мои Диалоги и прояснил, наконец, те трудные вопросы, которые временами казались мне необъяснимыми. <…>. Беспокоит вопрос о публикации: может быть, мне самому стоит приехать (se sia bene ch’io mi trasferisca a suo tempo costà), чтобы не утруждать других корректурами (correzzione). К тому же я лелею надежду увидеть моих дорогих друзей и наставников до того, как совсем ослепну, ибо зрение мое с возрастом все ухудшается647647
  Galileo Galilei. Le opere… Vol. XIV. P. 60.


[Закрыть].

Судя по всему, речь шла о печатании книги в Риме648648
  В письме Чези от 13 января Галилей подтверждает свое намерение печатать «Dialogo» в Риме (Ibid. P. 67).


[Закрыть]. Кроме того, Галилей рассчитывал на финансовую поддержку со стороны Чези. Разумеется, намерение тосканского ученого отправиться в Рим меньше всего было связано с деликатным нежеланием «утруждать других корректурами». Видимо, он хотел заранее предупредить или по крайней мере смягчить негативную реакцию на его труд со стороны оппонентов и недоброжелателей. Кроме того, он помнил, как плохо Accademia dei Lincei издала в 1624 году «Il Saggiatore», Галилей обнаружил там 200 опечаток.

Любопытно, однако, что ни в упомянутом письме Чези, ни в других письмах к людям, с которыми Галилей мог быть вполне откровенен, он не выказывает никакого беспокойства по поводу возможных цензурных осложнений649649
  Я имею в виду церковную цензуру, которой подвергалась вся издаваемая литература независимо от тематики, при этом если, к примеру, книга печаталась в Риме, то там же следовало получать Imprimatur, даже если автор жил в другом городе. За пределами церковного государства этот Imprimatur не действовал.


[Закрыть]. Видимо, Галилей считал, что волноваться не о чем, препятствий не будет, поскольку назначенный 2 июня 1629 года новый управляющий Апостольским дворцом (Magistro Sacri Palatii Apostolici), доминиканец Никколо Риккарди по прозвищу отец Мостро (Mostro)650650
  Это прозвище отцу Риккарди дал испанский король Филипп III (см.: Mortier R. Histoire des Maitres Généraux de L’Ordre des Frères Prêcheurs… T. VI. P. 301). Итал. mostro означает чудовище и чудо. Возможно, прозвище отражало как тучность отца Риккарди, так и его дар красноречия и изумительную память.


[Закрыть] – именно он имел право давать окончательный Imprimatur, – относился к ученому с большим уважением. Они были знакомы по крайней мере с 1618 года. В 1623 году, когда отцу Риккарди была поручена цензура «Il Saggiatore», он не только дал условную санкцию на издание (так называемый Imprimatur si videbitur Reverendissimo P. Magistro Sacri Palatii Apostolici), но и отметил, что книга «содержит множество тонких замечаний относительно философии природы (tante belle considerazione appartenenti alla filosofia naturale)», и добавил: «я счастлив, что имел честь родиться в одно время с ним [Галилеем] (dell’ autore, nel cui tempo mi reputo felice d’esser nato)»651651
  Galileo Galilei. Le opere… Vol. VI. P. 200 (письмо Риккарди Галилею от 2 февраля 1623 года).


[Закрыть].

Впрочем, далеко не все корреспонденты и друзья Галилея в Италии и за ее пределами разделяли его оптимизм относительно публикации «Dialogo». Так, например, Марен Мерсенн, узнав (по-видимому, от Пьера Гассенди652652
  См. письмо Гассенди Галилею от 20 июля 1625 года (Galileo Galilei. Le opere… Vol. XIII. P. 27 – 279).


[Закрыть]) о том, что Галилей завершает работу над книгой о движении Земли, предложил итальянскому ученому опубликовать ее во Франции653653
  Письмо Мерсенна Галилею от 1 февраля 1629 года (Correspondance du P. Marin Mersenne… Vol. 2. P. 175, а также: Galileo Galilei. Le opere… Vol. XVIII. P. 426 – 427). Об отношениях Мерсенна и Галилея см.: Lenoble R. Mersenne: ou, La naissance du mécanisme… P. 391 – 408, а также: Mersenne M. Les nouvelles pensées de Galilee… P. 9 – 10; Garber D. On the Frontlines of the Scientific Revolution.


[Закрыть]. Но Галилей счел это предложение неприемлемым и даже не ответил на письмо Мерсенна.

К январю 1630 года пятисотстраничная рукопись «Dialogo» была готова654654
  Слухи об этом быстро дошли до Рима. Уже 5 января 1630 года Чамполи пишет Галилею о радости, с которой он под Рождество встретил известие о том, что «suoi Dialogi felicemente terminati» (Galileo Galilei. Le opere… Vol. XIV. P. 64).


[Закрыть], и текст был прочитан в Пизе, в доме каноника Никколо Чини, «под аплодисменты и восторги всех присутствовавших»655655
  Drake S. Galileo at Work… P. 311. В доме каноника собирались многие флорентийские друзья и почитатели Галилея: почтенные граждане города братья Арригетти, известный юрист Дино Пери, хирург и философ Бернардино Нарди, драматург и любитель искусств Микеланджело Буонароти Младший и многие другие. Люди разных профессий и образа жизни, они изучали математические науки и были в состоянии понять аргументацию Галилея. Да, это были одновременно собрания мужчин, так сказать, не вполне традиционной сексуальной ориентации (поэтому приглашение на встречу формулировалось следующим образом: «Предписываем Вашей Милости явиться в названное место к пяти часам пополудни под угрозой остаться без обеда и быть лишенным порции оливкового масла, которую вы просили» (цит. по: Cochrane E. Florence in the Forgotten Centuries: 1527 – 1800… P. 186)), но то был круг довольно влиятельных лиц, которым покровительствовали архиепископ Флоренции Козимо де Барди, архиепископ Сиены Асканио Пикколомини, великий герцог Тосканы Фердинандо II и его дядя кардинал Карло де Медичи, официальный представитель Тосканы в курии.


[Закрыть]. Друзья Галилея – Бенедетто Кастелли656656
  Кастелли к тому времени был назначен наставником юного племянника Урбана VIII Таддео Барберини, а затем профессором математики в римском университете La Sapienza. Кроме того, папа поручил ему наблюдение за гидротехническими работами в Риме.


[Закрыть] и Джованни Чамполи [рис. 2.1] – переговорили с Риккарди и сообщили, первый с большим оптимизмом, второй чуть сдержанней, что «можно быть уверенным в успехе дела»657657
  Galileo Galilei. Le opere… Vol. XIV. P. 78 (письмо Кастелли Галилею от 9 февраля 1630 года). См. также его письмо Галилею от 16 февраля 1630 года (Ibid. P. 80).


[Закрыть].

Кастелли в беседе с Риккарди добавил от себя, что Галилей, мол, только потому и решил закончить работу над «Dialogo», что узнал о назначении фра Никколо управляющим Апостольским дворцом (Padre Maestro di Sacro Palazzo)658658
  Ibid. P. 77 – 78.


[Закрыть], что, конечно, было неправдой, однако отцу Мостро было лестно услышать эту white lie, и он заверил Кастелли, что синьор Галилей всегда может рассчитывать на его, Риккарди, содействие. Заметим, что ни Чези, ни Кастелли, ни Чамполи, ни тем более Риккарди не были знакомы ни со структурой, ни, подавно, с содержанием «Dialogo», они имели лишь общее представление о тематике книги. Фактически, ведя переговоры с отцом Мостро, Кастелли просил доминиканца, как говорят в подобных случаях англичане, to buy a pig in a poke. А у того не хватило… даже не знаю чего… может быть, устойчивости к лести, а может, решительности и твердости, чтобы ясно заявить – пока рукопись не будет прочитана им лично, никаких авансов никому, даже Галилею, с коим Риккарди был счастлив жить в одну эпоху, он давать не будет. Но не всех можно было так легко дурачить, как отца Мостро. Впрочем, и Риккарди, как показали дальнейшие события, был не столь уж прост и наивен.

В том же письме Кастелли Галилею от 9 февраля 1630 года, в котором фра Бенедетто сообщал о своей милой беседе с управляющим папским дворцом, упоминалось и о другом событии. Как-то на ученом собрании в апартаментах кардинала Франческо Барберини [рис. 2.2], племянника Урбана VIII, речь зашла о причинах морских приливов и отливов. Присутствовавший там Кастелли упомянул, что Галилей написал прекрасную книгу на эту тему. Один из гостей заметил с укоризной, что Галилей допускает движение Земли. Кастелли заявил в ответ, что его учитель «не выдавал это положение за истину, но только указывал, что если Земля действительно движется, то непременно должны иметь место приливы и отливы»659659
  Ibid. P. 78.


[Закрыть]. Перед тем как Кастелли покинул собрание, кардинал Барберини сказал ему в приватной беседе, что если бы Земля двигалась, ее следовало бы считать планетой660660
  В оригинале «una stella». Но судя по контексту, речь идет о stella erranta, блуждающей звезде, то есть планете.


[Закрыть], а это противоречит Писанию и теологии (alle verità theologiche). И все заверения Кастелли, что, мол, Галилей сможет доказать, что Земля не планета, не произвели на кардинала должного впечатления.

Рис. 2.1. Оттавио Леони. Портрет Джованни Чамполи. 1627. Marcus Sopher Collection

Рис. 2.2. Оттавио Леони. Портрет кардинала Франческо Барберини. 1624. Рим. Частное собрание

Возможно, Франческо Барберини, говоря о несоответствии идеи движения Земли богословской догматике, имел в виду трудности с экзегезой Писания (на что ранее, в 1615 году, указывал кардинал Беллармино). Но некоторые историки661661
  См., например: Shea W.R., Artigas M. Galileo in Rome… P. 130.


[Закрыть] резонно замечают, что Барберини имел в виду нечто большее: если Земля – планета и не находится в центре мира, то есть ее природа ничем не отличается от природы других планет, то нет ли и на других планетах разумных существ, а если они там есть, то как быть с концепциями первородного греха, искупительной жертвы Христа и т.д.?662662
  Кстати, именно в контексте подобных вопросов воспринимал коперниканские идеи и телескопические открытия Галилея фра Томмазо Кампанелла, не говоря уже о «коперниканстве» Джордано Бруно (Gatti H. Giordano Bruno and Renaissance Science). Прочитав галилеевский «Sidereus Nuncius» и ничего в нем толком не поняв, но решив, что все планеты должны быть заселены разумными существами, фра Томмазо стал задавать вопросы касательно социальных форм инопланетной жизни. Автора «Città del Sole» и «Astrologicum» волновало, в частности, «блаженны ли они [инопланетяне] или пребывают в состоянии, подобном нашему?» Галилей не ответил, он лишь холодно заметил на полях «Apologia pro Galileo»: «Падре Кампанелле. Я предпочитаю найти одну истину, хотя бы и в незначительных вещах, нежели долго спорить о величайших вопросах, не достигая никакой истины» (цит. по: Горфункель А.Х. Томмазо Кампанелла… С. 143). О натурфилософских взглядах Кампанеллы см. также: Йейтс Ф.А. Джордано Бруно и герметическая традиция… С. 316 – 350.


[Закрыть] На эту тему рассуждали в 1611 году теологи университета Перуджи, о чем монсиньор П. Дини сообщал в свое время Галилею, а Урбан VIII, еще будучи кардиналом, коснулся ее в 1615 году в беседе с Чамполи. Но кроме теологов, эти трудные и опасные вопросы обсуждались довольно широко в Риме (да и не только там), что не могло не тревожить курию. Поэтому сказанное Франческо Барберини в его приватной беседе с Кастелли весьма симптоматично: кардинал еще до выхода «Dialogo» в свет ясно обозначил проблему, с которой впоследствии пришлось столкнуться Галилею.

Но вместе с тем до Галилея доходила информация и совсем иного характера. Так, 16 марта 1630 года Кастелли сообщил ему о разговоре князя Чези с Кампанеллой, в ходе которого калабриец рассказал Чези, что в беседе с Урбаном VIII он поведал Святейшему, как однажды чуть было не обратил в католичество двух немецких протестантов, но все его усилия пошли прахом, когда те узнали про антикоперниканский декрет663663
  Не исключаю, что Кампанелла придумал эту историю. Протестанты относились к гелиоцентризму в целом с не меньшим подозрением, чем католики (о чем см.: Дмитриев И.С. Искушение святого Коперника), но сторонники Коперника в католических странах, защищая свои взгляды, подчас разыгрывали протестантскую карту.


[Закрыть]. В ответ, как уверял Кампанелла, Святейший поморщился и нехотя ответил: «Это (запрещение книги Коперника. – И.Д.) никогда не входило в наши намерения; если бы все дело было предоставлено нам, этот декрет никогда бы не появился»664664
  Galileo Galilei. Le opere… Vol. XIV. P. 87 – 88.


[Закрыть].

Все мы с нетерпением ждем от вас новых открытий, достойных вашего гения, – писал Галилею Чамполи. – Если вы решитесь обнародовать в печати те мысли, которые доселе пребывали в вашей голове, то они будут самым благосклонным образом восприняты Святейшим Отцом; он не устает восхищаться вашим величием во всех областях науки и питает по отношению к вам те же теплые чувства, что и в прежние времена665665
  Galileo Galilei. Le opere… Vol. XIII. P. 146 – 147.


[Закрыть].

Бонавентура Кавальери, выдающийся итальянский математик, профессор Болонского университета, в феврале 1630 года убеждал Галилея, что настал самый благоприятный момент для публикации «Dialogo» и его нужно использовать666666
  Galileo Galilei. Le opere… Vol. XIV. P. 83.


[Закрыть].

По слухам, которые были известны Галилею, именно вмешательство кардиналов Бонифацио Каэтано и Маффео Барберини в 1616 году удержало папу Павла V от осуждения гелиоцентрической теории как еретической. А если верить Кампанелле, то именно Маффео Барберини сыграл решающую роль в «спасении» учения Коперника от полного запрета667667
  Pieralisi S. Urbano VIII e Galileo Galilei… P. 26.


[Закрыть]. Из автобиографических заметок Урбана, продиктованных им в конце жизни, следует, что он, еще будучи кардиналом, вместе с кардиналами Каэтано и Беллармино добился, чтобы в декрете от 5 марта 1616 года относительно трактата Коперника была употреблена формула donec corrigatur, то есть трактат изымался из обращения временно, до исправления в нем соответствующих мест. (Действительно, когда на заседании Конгрегации Индекса 1 марта 1616 года Беллармино от имени папы поставил вопрос о гелиоцентрическом учении не в доктринальном аспекте, но скорее как вопрос о, если воспользоваться выражением Беретты, «modalité de proscription» сочинений Коперника и Фоскарини, кардиналы Барберини и Каэтано вмешались и добились для книги Коперника запрета в форме donec corrigatur668668
  Некоторые подробности этой истории см.: Дмитриев И.С. Увещание Галилея… С. 327 – 330.


[Закрыть], возможно, опираясь при этом на придуманный польским астрономом довод, будто гелиоцентрическая теория необходима для реформы календаря (см. Приложение II).) Но из сказанного, разумеется, никоим образом не следует, будто Барберини воспринимал гелиоцентризм как истинное учение, речь шла лишь о том, что теорию Коперника следует рассматривать как удобную для вычислений математическую гипотезу, не более того.

По мнению Галилея, все хорошие новости (вышеприведенные слова Урбана VIII о декрете 1616 года, поддержка со стороны Риккарди, Чамполи и Чези) свидетельствовали об одном – складывалась благоприятная ситуация для печатания «Dialogo». Следовательно, нужно было как можно скорее ехать в Рим, чтобы получить там Imprimatur и договориться с типографом.

Хотя Чамполи и советовал Галилею сделать вид, будто он отправляется в Вечный город исключительно по своим личным делам («ради своего удовольствия и с целью повидать своих друзей и патронов»669669
  Galileo Galilei. Le opere… Vol. XIV. P. 82.


[Закрыть]), и даже готов был поселить ученого в своем доме670670
  «Farò poi voti cordiali per la sua venuta a Roma, dove, mancandole gl’altri maggiori, non le macherà mai hospitio nelle mie camere» (Ibid. P. 64).


[Закрыть], тот предпочел придать своему визиту более формальный характер и обратился к великому герцогу Тосканы Фердинандо II [рис. 2.3] за рекомендательными письмами и соответствующими документами. Официальный статус позволял Галилею останавливаться в Риме либо в резиденции тосканского посольства (Palazzo Firenze), либо на Villa Medici [рис. 2.4 и 2.5]. Первый математик великого герцога привык жить в хороших условиях и даже на широкую ногу.

Кроме того, официальный характер визита облегчал Галилею доступ к высоким особам, включая папу. А с Урбаном VIII ему нужно было встретиться непременно. Во-первых, надо было поговорить о печатании «Dialogo», а во-вторых, у тосканского математика было к Святейшему одно щекотливое дело. В свое время Галилей выпросил у папы для сына Винченцо место каноника в Брешии, на севере Италии, что давало тому гарантированный пожизненный доход, хотя и небольшой. Все, что требовалось от Винченцо, – выстричь на макушке немного волос (то есть принять «тонзуру апостола Петра») как символ отречения от мирских интересов и принадлежности к духовному сословию. Но хотя соответствующая папская Bolla di conferimento была подписана 20 марта 1627 года671671
  Galileo Galilei. Le opere… Vol. XIX. P. 160 – 162.


[Закрыть], Винченцо отрекаться от мирских интересов не пожелал, и тогда Галилей решил устроить на это место своего племянника (сына своего брата Микеланджело), которого тоже звали Винченцо. Однако тот не только был ленивым шалопаем, но и открыто выражал свое отвращение к религии и к клиру, заявляя, что не понимает, почему он должен вместе с другими молиться на раскрашенные стены672672
  Хотя доверенность на получение Винченцо соответствующего дохода («Procura <…> per la riscossione della pensione») была подписана Урбаном 28 сентября 1628 года (Galileo Galilei. Le opere… Vol. XIV. P. 462 – 464).


[Закрыть]. Пока Галилей раздумывал, что же делать, появилась еще одна вакансия каноника, на этот раз в Пизе, и он решил добиться ее для себя. Папское послание, дарующее diletto figlio Galileo de Galileis, scholari Pisano, эту должность, датировано 12 февраля 1630 года673673
  Полный текст см.: Galileo Galilei. Le opere… Vol. XIX. P. 465 – 468.


[Закрыть]. Кроме того, Галилей хотел испросить для себя также упомянутую выше должность каноника в Брешии, о чем собирался потолковать с Урбаном674674
  Галилей числился преподавателем в Пизе, в Брешии он никогда не жил, и чтобы назначить «нерезидента» каноником, требовалось специальное разрешение папы.


[Закрыть]. Святейший и тут не отказал Галилею в скромной pensione, и в итоге последний с двух синекур получал до конца жизни дополнительный доход, составлявший около 10 % его жалованья у великого герцога675675
  Вроде бы немного, но не следует забывать, что размер его жалованья – 1000 скуди в год – был по тем временам беспрецедентно высоким, он был самым высокооплачиваемым чиновником Великого герцогства тосканского (см. подробнее: Дмитриев И.С. Увещание Галилея… С. 172), 100 скуди пребенды в год – это в то время годовой заработок квалифицированного рабочего, так почему бы не пожертвовать ради этого несколькими волосками с лысеющей макушки.


[Закрыть].

Рис. 2.3. Юстус Сустарманс. Портрет Фердинандо II де,Медичи. Флоренция. Palazzo Pitti

Поначалу Галилей планировал выехать в Рим 18 или в крайнем случае 20 апреля 1630 года и потому 15 апреля он собрал всю семью, чтобы объявить о своем отъезде. Но в назначенные сроки он все еще оставался во Флоренции, ожидая, когда великий герцог подпишет необходимые бумаги676676
  Все хлопоты по этому поводу были возложены на Джери Боккинери, личного секретаря (segretario privato) великого герцога Тосканы Фердинандо II.


[Закрыть]. Наконец все формальности были улажены, великогерцогские носилки выделены, и 28 апреля 1630 года Галилей отправился в Рим, куда прибыл вечером 3 мая. Поскольку визит готовился в спешке и официальные бумаги были подписаны чуть ли не в день отъезда, Франческо Никколини, тосканский посол в Риме в 1621 – 1643 годах, и его жена Катерина Риккарди-Никколини (двоюродная сестра отца Мостро) не были заранее предупреждены о прибытии Галилея, но, увидев его на пороге Palazzo Firenze, искренне обрадовались.

Рис. 2.4. Рим. Palazzo Firenze. Фото М.С. Самариной

Рис. 2.5. Рим. Villa Medici (в настоящее время здесь размещается Académie de France à Rome)

Урбан VIII в то время находился в своей загородной резиденции в Кастель-Гандольфо (Castel Gandolfo, местечко в 25 км от Рима, где размещалась летняя резиденция понтифика), но как только в середине мая вернулся в Рим, Галилей тут же удостоился папской аудиенции. О чем они говорили, знают только историки, наделенные очень большим историческим воображением677677
  Так, например, А.Э. Штекли детально описал беседу Галилея с Урбаном, о содержании которой не сохранилось никаких прямых документальных свидетельств (Штекли А.Э. Галилей… С. 266 – 267).


[Закрыть]. По мнению П. Редонди, Галилей во время этой единственной за его почти двухмесячное пребывание в Риме встречи с верховным понтификом убедился в «лояльности папы»678678
  Redondi P. Galileo Heretic… P. 233.


[Закрыть]. Не думаю. Ведь после аудиенции, состоявшейся, по-видимому, 18 мая, Галилей обратился с просьбой помочь ему получить Imprimatur для издания «Dialogo» к Филиппо Никколини, брату тосканского посла, и к Карло де Медичи, брату великого герцога Тосканы. Не свидетельствуют ли эти факты о его неудовлетворенности складывающейся ситуацией?