Текст книги "Чужак. Охота"

Глава 2
На что способны мыши, когда спит кот

Свет и темнота.

Свет и темнота.

Свет и темнота.

Свет.

– Зачем ты меня позвал? – поинтересовался Хизар. – Что ты опять натворил? Тебе нужна моя помощь?

– А почему я сразу что-то натворил? – удивился я. – А твоя помощь мне нужна, для того тебя и позвал.

– Натворил, – усмехнулся Хизар, на этот раз пребывающий в обличье купца. – После того как ты убил Филипа, Ногарэ и Климента, а также десятки причастных к смерти Лучианы людей, я уже не знаю, на что еще ты можешь замахнуться. Зря ты полностью уничтожил династию Капетингов. Я окажу тебе любую помощь, мой кровный брат.

– Хизар, не зря я уничтожил династию. Как там Он говорил – что вроде за грехи нужно отвечать до четвертого или седьмого колена? И, заметь, никакого моего прямого вмешательства в тех случаях не было. Убийцы моей жены умерли, к этому я приложил свою руку, и никто не посмел мне ничего сказать, я был в своем праве. А во всех остальных несуразицах – другим просто не повезло. Я уничтожил Капетингов, и многие это знают. Уничтожил, пользуясь наработками порхатого: непрямое вмешательство. Пусть многие знают, но я еще не сквитался с тем, кто был организатором убийства Лучианы. Кто нашептывал в разные уши некие слова и посылал различным людям видения, кто хотел мне отомстить за свое справедливое унижение. Ты знаешь, о ком я говорю.

– А я тебе еще тогда, в Константинополе сказал, что ты зря завел себе такого врага.

– А у меня был выбор? – поинтересовался я. – Примкнуть к стае пархатых отражений Творца или остаться свободным? Это все в прошлом, но один урок серафима я усвоил очень хорошо: непрямое воздействие, позволяющее обойти Соглашение, – я несколько раз доказал, что я отличный ученик. Я усвоил урок и дождался ситуации, когда смогу ему отомстить так, что пархатый проклянет тот день, когда он встретился со мной и предложил мне стать одним из них. Как говорил мой дядя Ульрик: «Я не умею прощать, я не знаю, что это такое». Золотые слова, я всегда им следовал. Время мести пархатому пришло.

– Ты нарушишь Соглашение? – лениво поинтересовался у меня ледяной великан.

– Впрямую пока еще нет, – улыбнулся я. – А если оценивать мои предыдущие действия в общем плане, то тоже нет. Слово там, слово здесь, а полученный результат – так вы сами во всем виноваты. Я давно присматривался к некоторым вольнодумцам из числа церковной братии. А теперь Лев[6]6
  Римский папа Лев Х, подписавший в 1517 году буллу об отпущении грехов и продаже индульгенций.


[Закрыть] дал мне отличную причину, дал мне отличный рычаг воздействия на разум вольнодумцев. Эта его булла об отпущении грехов и продаже индульгенций в целях оказания содействия построению храма Святого Петра и спасению душ христианского мира, – так для меня это как кусок хорошо прожаренного отличного мяса и бочонок вина. Долгие годы я ждал подобной помощи себе от этих невероятно жадных до денег скотов, прикрывающих свою страсть к обогащению лицемерием и именем Его. Долго я ждал, когда смогу наконец отомстить пернатому.

– Жить ради мести, Тур, – это неправильно. Ты убиваешь свою душу.

– А ее у меня практически не осталось, она сгорела вместе с Лучианой. Слушай дальше, брат. Уже несколько лет я изредка пересекаюсь с одним священником, его зовут Мартин Лютер. Я беседовал с ним и, пользуясь своими знаниями, выращивал в нем ростки сомнения в правильности церковных догм. Он наиболее перспективный человек для осуществления моего плана. А сегодня вечером я встречусь с ним и осуществлю прямое воздействие. Ненасильственное воздействие, не вскидывайся так, мой кровный брат. Я просто покажу ему то, что знаю об иерархах церкви, об их жадности и стяжательстве.

– Ты нарушишь этим Соглашение, брат.

– Да, нарушу, а когда это всплывет, когда церковь будет расколота – меня призовут на суд. К этому я и стремлюсь. Я ведь не полностью Иной, я – человек, я рожден человеком. Самое большее, что мне могут сделать, – это лишить меня долгой жизни. Я готов к этому, я подготовился к этому. Я умру через несколько десятков лет, но вернусь в виде одного из своих потомков из Московии. Зато я смогу заявить о том, заявить перед Высшими, почему я это сделал. Пархатому точно пару крыльев обломают, пусть попробует летать на четырех, скотина. Пусть всегда помнит о том, как он убил Лучиану. Я не умею прощать, я не знаю, что это такое.

– Ты будешь убивать своих потомков от Ульяны, вселяясь в их тела, Тур? – буднично спросил Хизар.

– Да за кого ты меня принимаешь, брат? Я не буду их убивать, я ведь не пархатый, просто моя душа, остатки моей души будут прилипать к душам новорожденных моих потомков, будут прилипать к тем из них, кто это сможет выдержать. Я никогда не посмею убить хоть кого-то из моих потомков, принести вред хоть одному моему родичу. Однажды я их всех потерял, мне до сих пор иногда снится залитая кровью палуба кнорра. А не получится моей душе прилипнуть – так я поселюсь у Хель. Она меня давно ждет.

– Ждет, – согласился со мной Хизар, – и не хочет, чтобы ты у нее оказался в неживом виде. В последние столетия у нашей старушки появился нездоровый интерес к тебе. Она лично допрашивает души тех, кого ты отправил к Лучезарному. Она восторгается каждым новым твоим трюком и тщательно его изучает, изучает то, как ты вновь смог не умереть.

– Она еще и у Лучезарного бывает временами? – удивился я.

– Постоянно, и Светоносный не может ей ни в чем отказать. Ему не хочется ссориться из-за такого незначительного повода с Хель. С ней никто не хочет ссориться. Так чем я тебе могу помочь, брат, в твоем самоубийстве?

– Ты предашь меня. Ты оскорбишь Хель, и…

– Ни за что! Я еще жить хочу, это ты ее любимчик и постоянно при ваших редких встречах можешь ей хамить, а она только улыбается твоей наглости. Да за гораздо меньшие оскорбления, постоянно вываливающиеся из твоего рта, эта старушка уничтожит любого, но только не тебя. Она же меня…

– Ты не дослушал, – перебил я Хизара. – Ты скажешь Хель, что это делаешь по моей просьбе. Ты оскорбишь ее при свидетелях, она придет в растерянность от такого, а ты, уловив момент, будешь вынужден спасаться бегством из Нильфхейма. А куда может податься один из свиты богини Смерти? Только в ад. Ты примчишься к Лучезарному и попросишь его о заступничестве. Предупреди Хель, чтобы она мягко настаивала на твоей выдаче. А потом вообще простила тебя: помутнение рассудка приключилось с тобой и все такое. Тогда Лучезарный тебя ей не выдаст, а вот кто возьмет тебя в свою свиту? Кто будет настаивать на этом?

– Хведрунг!

– Правильно, брат. Этот етун, перешедший в свиту Лучезарного, захочет взять тебя своим помощником. А ты шепнешь ему на ушко о том, что я уже сделал. О том, что это я организовал очередной раскол церкви Его. Что сделает Хведрунг, узнав об этом?

– Он сообщит все представителям пархатых, желая как можно больше навредить тебе. У тебя с ним давняя вражда. Я все понял, брат. Очередной раскол церкви выгоден Светоносному, он уже и так зол на священников за то, что они стали обвинять его в своих проповедях в грубости, принуждении и насилии над людьми в попытках заполучить их души. А ведь ни он, и ни его вассалы никогда этим не занимались. Только шутки, интриги и соблазнение людей всякими благами. Лучезарный и его слуги дают им выбор, и если человек слаб в своей вере, если он хочет добиться всего нечестным путем, то это только его вина. А дальше что?

– Меня крылатые обвиняют в прямом вмешательстве, Лучезарный мне рукоплещет: это же ему выгодно. Пархатый лишается пары крыльев, церковь очищается или как минимум вынуждена пересмотреть свое отношение к стаду, коим они считают до сих пор всех своих прихожан. Это выгодно как тем, так и другим. А Хведрунг получает от Лучезарного небольшую беседу и теряет свое влияние – не полностью, но многое теряет. Это будет моя последняя шутка над ним, надеюсь. А если он не поймет, так я опять над ним подшучу, он меня в свое время хорошо этому научил.

– А ты точно сможешь возродиться в своих потомках? – встревоженно спросил Хизар.

– Да, Ульяна была женщиной с чистой душой, и все мои потомки имеют шанс стать похожими на нее. Кроме того, Ульяна имела склонность к магии. Жаль, что она этого не знала, жаль, что я ничего не мог сделать, когда она умерла от старости. Я могу только убивать, брат, не больше. Но и не меньше.

– Вечно ты выбираешь себе баб с чистой душой. От них только одни проблемы. Хотя в этом случае твой выбор оправдан. А что я буду дальше делать после твоего предательства?

– Решай сам – можешь вернуться к Хель, можешь устраивать каверзы и неприятности Хведрунгу, только осторожно, он ни в чем не должен тебя заподозрить. Или стань…

– Мне второй вариант нравится больше всего, – перебил меня Хизар. – В Нильфхейме постоянно царит скука, а так я хоть развлекусь. А ты что дальше будешь делать?

– Я хочу забыть все. Я хочу забыть смерть Лучианы, я хочу забыть обо всех своих неудачах. Я не могу с этим жить, Хизар. Судилище надо мной поможет мне в этом. Пойми меня.

– Понимаю, брат.

Свет и темнота, вновь свет.

– Наконец, Эла, он вроде опять пришел в себя, но я не уверена. Помоги мне перенести этого… из ванны в кровать. Влад, так нас нервировать, да у тебя совести совсем нет! И если на этот раз опять это не ты, а вновь один из твоих элементалей, то я не знаю что с тобой сделаю, когда ты вернешся!

Темнота.

Где это я? Принюхаться и прислушаться, глаза открывать еще рано. Так, скорее всего, я нахожусь в своей постели, а почему у меня не хватает нескольких… многих зубов? Почему болят ребра? Совсем ничего не понимаю. По запаху, справа от меня находится Эла, а слева Арна. Кто мне выбил зубы и провел руками и ногами общий массаж тела? А вот теперь можно и посмотреть на окружающее пространство. А Хион скоро взойдет, я нащупал руками прелести своих жен, отличные у них ножки. Удар кулаком по моему лицу с одной стороны и пощечина с другой.

– Вы охренели?! – Я выскочил из кровати и с возмущением уставился на своих жен.

– Это Вод? – поинтересовалась Эла у Арны.

– Нет, скорее всего, это Ог. Мы ведь тебя предупреждали еще две недели назад: будешь руки распускать – искалечим. Забыл об этом, озабоченный?

Так, орлы, а что все это время происходило с моим телом? Что мы молчим, кого ждем?

– Влад, мы позже дадим тебе все объяснения и обоснуем свое поведение, – пробормотал Зема. – У нас дела, через сутки или двое, а может быть через трое, когда ты станешь спокойным, мы вернемся.

Совсем ничего не понял, бывшие элементали стремительно покинули цепь стихий. Да что же они успели натворить за все это время, пока я был в беспамятстве?

– Нет, это Воз, – подошла ко мне спавшая в охотничьем костюме в моей постели Арна. – Он самый похотливый из них, из этих…

Я пригнулся, пропуская удар волчицы над своей головой, удар плечом в грудь Арны, и подсечь ей ноги одним движением. Моя жена рухнула на кровать.

– Влад?! – вскинулась затянутая в кожу и сталь Алиана. – Ты вернулся?! Наконец-то. А это точно ты? Никто, кроме тебя, не может так драться без оружия.

– Ошибаешся, на Крайсе полно спецов гораздо лучше меня. Куда я делся. А куда я денусь, мать вашу?! Вы, полные принцессы, создания коматозной сучки, да какого хрена вы тут устроили?! А кто мне выбил зубы и ребра пересчитал? – поинтересовался я у своих жен. – Признавайтесь, а то вам же самим хуже будет. Индивидуальная тренировка для каждой из вас. Да я вас по стенкам казематов школы Джокер и фехтовальному залу буду размазывать! Охреневшие вы мои шлюшки мелкого пошиба! Волосы отрастили себе наверняка за счет ума, сдвинутые по фазе вы наши.

– Вернулся! – Арна рванулась и решила раздавить меня в своих объятиях.

– Вернулся! – приблизившаяся прыжком[7]7
  Плетение.


[Закрыть] Алиана тоже захотела меня обнять.

Молчание. Я просто обнимал и ласкал своих жен. Я перебирал их волосы, я тискал девчонок и гладил их прелести, я целовал их. Я счастлив – какие же у меня замечательные жены. Зачем вы начали плакать, все уже закончилось. Все уже прошло, я смог выжить и обрел память его, память того, кто сидит внутри меня. Хватит.

– Хватит, скажите лучше мне, что во время моего отсутствия здесь происходило?

– Можем рассказать. – Арна переглянулась с Алианой. – Твои элементали – это какие-то озабоченные козлы. Ты больше суток лежал на алтаре, а потом встал и отправился в свою комнату. Ты ни с кем не разговаривал, и мы не стали тебя тревожить. А потом началось нечто. Ты ушел спать, так мы тогда подумали, и велел никому не тревожить тебя. А утром из твоей комнаты вышли Юлга и Ойла, и они были полностью счастливы. Оказывается, ты их ночью пригласил в свою спальню, это, скорее всего, был Воз, и он сказал им, что если они выйдут замуж за двух холостых баронов, новых баронов, внесших свои владения добровольно в герцогство Артуа и ставших моими вассалами, то ты подаришь им ночь любви. Юлга и Ойла согласились, только потребовали от Воза, чтобы он компенсировал им все их многолетние страдания. Я так понимаю, что все элементали менялись друг с другом. Кошки наутро выглядели совершенно отодранными и полностью счастливыми. Мы сначала просто растерялись: как ты мог нам так прилюдно изменить?! Мы были в бешенстве. Эла вообще отправилась на прогулку, чтобы сразу скандала тебе не устраивать, а собраться с мыслями и успокоиться. А потом, когда ты начал утром есть и пить вино в малом зале донжона и при этом еще заявлять, что харинская кухня, дуравская, бионская и шеставкская гораздо лучше, чем это поданное тебе вкуснейшее мясо с овощами, я поняла, что это не ты. Я разнесла тебе челюсть, а потом выяснилось, что это был Ог, а не кто-то другой, Ог, а не ты. Влад, так бесхитростно защищаться от меня силой Огня, стараясь не причинить мне ни малейшего вреда, ты бы никогда не стал. Я скрутила Ога, выбила ему еще пару зубов и привела в свои покои. Я отвлеклась на мгновение, и тут ко мне зашла Алиана, встревоженная дошедшими до нее слухами о твоем избиении, так ты, то есть на этот раз Воз, Огу хватило утренних впечатлений, сразу ущипнул ее за попку, и я выбила ему еще несколько зубов. Он утихомирился, и с тех пор мы постоянно контролировали твое тело. С тех пор ты только пил и ел и постоянно пытался приставать к любым созданиям, носящим платье. Я еще несколько раз выбивала элементалям зубы, то есть вышибала зубы твоему телу, – я считала тебя озабоченным котярой, я ошибалась. Влад, на фоне своих элементалей ты просто девственник!

– Убью их, – совершенно спокойно заметил я. – Где здесь есть ближайшая стоматология? Чем я могу питаться, если… – Я пощупал языком обломки зубов. – Если у меня из тридцати двух инструментов для поедания пищи осталось всего тринадцать? И это с моей регенерацией, с моим кольцом жизни. Арна, а сколько раз на самом деле ты рихтовала мой умывальник и ломала ребра? Два с лишним раза – можешь мне не врать, я все равно в это не поверю.

– Девять раз, – частично созналась волчица. – Твои элементали приставали ко всем женщинам замка Стока. Выпили несколько бочонков вина, сожрали несколько десятков килограммов мяса, несколько ящиков помидоров, огурцов и зелени, при этом вопя, что это и есть пища настоящего мужчины.

– А вот это правильно, – заметил я. – Был у меня один знакомый осетин. Так вот однажды мы с ним, или без него, где-то перебрали, и я пришел в себя в его комнате, а на столе лежало несколько салатов оливье в пластиковой упаковке, а он ими не употреблялся. Нескладно, зато правда. Я поинтересовался причиной такой брезгливости, а он мне ответил, что настоящий мужчина ест только мясо и овощи, но не все. Что с Юлгой и Ойлой?

– Вышли замуж за этих новых моих вассалов, Влад, – ответила Арна. – И обещали, если их мужья посмотрят в сторону и попытаются изменить тебе, то есть мне, то они и суток не проживут.

– Блин! Какие потери, и всего за несколько дней, а сколько времени я был другим, а не собой? А кто теперь будет у меня работать личными служанками?

– Тебе нас мало? – зловеще поинтересовалась Эла. – А ты был в забытье восемнадцать дней.

Орлы, я надеюсь, что вы получили удовольствие, патамучта я вас буду иметь по полной программе. Вернетесь вы ко мне, никуда не денетесь.

– Вы решили позабавиться с одним из элементалей моего брата? – удивилась зашедшая в мою спальню сестренка. – Да что вы себе позволяете?! Немедленно отойдите от него, а то я все расскажу Владу, когда он вернется.

– Начинай мне прямо сейчас все рассказывать, Дуняшка. – Я продолжал ласкать своих жен. – Кто и с кем за это время мне изменил. Про Юлгу и Ойлу я уже знаю, вот ведь предательницы – чуть что, так сразу замуж. И при этом оправдывают свой поступок интересами герцогства Арны. Типа если их мужья начнут ходить налево в политическом плане, начнут изменять Родине, а не им, то долго они не проживут. Кстати, Арна, надеюсь, что приданое у этих новоявленных баронесс было приличным.

– Шесть тысяч золотых у каждой. – Волчица в очередной раз прижалась ко мне.

– Ты вернулся! – взвизгнула ошалевшая и наконец-то пришедшая в себя сестренка и опрокинула меня на кровать.

М-да, а все-таки орлы молодцы. Смогли разрешить одну непростую ситуацию. Юлга и Ойла в кои веки добились желаемого, вдобавок стали баронессами, и теперь контроль за новыми баронами Арны стал невероятно плотным, и по моему приказу эти кошки, эти убийцы магов в любой момент могут начать резню. Впрочем, они это могут сделать и без моего дружеского совета, если ситуация будет выходить из-под контроля Арны. И ткачу девчонкам предъявить нечего: ведь с ними был не я. Одним делом орлы сделали несколько. Недаром я их натаскивал столько времени. А если посмотреть на происшедшее с другой стороны? Если бы подобная ситуация случилась с Элой, и она бы мне изменила? Так я тоже бы отнесся к этому спокойно и философски. Алиана уехала на прогулку, чтобы сразу не прибить меня и успокоиться, – а я бы так не поступил. Я бы сразу сломал Эле руки и ноги – жизнючка вылечит себя, – а потом бы еще раз сломал… а потом сломал бы ей конечности в третий раз.

А какая милая и совсем не ревнивая у меня волчица. Я еще раз потрогал языком обломки зубов. Вроде к вечеру должно все восстановиться. Всего девять раз она якобы избивала мое тело. Да ну, кому ты это говоришь, мне, неполноценному вампиру и немного разумнику? Да ты каждый день рихтовала мою физиономию, и не один раз, как только один из этих половых хулиганов-элементалей смотрел на существо в платье. Ты совсем меня не ревновала, так, просто проводила многочисленный ежедневный профилактический ремонт моего тела. Тщательно проводила, со всем старанием и гарантией качества. И такое громадное по местным меркам приданое выдала кошкам просто из-за наличия у тебя широкой души, а не из-за того, что ты их видеть больше не могла. Какая же ты у меня спокойная и все понимающая, прямо как Эла, которая, не желая в очередной раз сорваться, сбежала из замка на прогулку.

– Хватит! – рявкнул я девчонкам. – Я же говорил, что со мной все будет в порядке. Алиана, Арна, оставьте меня наедине с сестренкой и завтрак нам приготовьте, раз у меня теперь нет личных служанок. Бегом, вашу тещу! А то я буду возмущаться вашей неторопливостью и найду себе несколько других симпатичных служанок.

– Только попробуй! – Два симпатичных кулачка нарисовались около моей морды лица.

Какие хорошие и совершенно не ревнивые у меня жены! Они мне позволят делать все что угодно, а потом со всеми почестями похоронят меня на кладбище. А орлов нужно учить рукопашному бою, да и вообще пора делать из них мастеров нор алэр дайра. Этим я и займусь, когда эти похотливые скотины осмелятся вернуться в цепь стихий, – а куда они денутся? Оторвались, орлы, получившие впервые за многие столетия тело мужчины в свое распоряжение, теперь им пора расплачиваться.

– Дуняшка, – я поставил на стол кубок с виноградным соком, – а теперь поговорим о твоих насущных проблемах.

– А какие у меня проблемы, брат? – насквозь фальшиво улыбнулась мне сестренка.

– Заканчивай, я немного разумник, но и без этого вижу, что с тобой не все в порядке. Ты ведь после закладки в фундамент первого камня города Накеры совсем случайно отправилась вместе со мной в Белгор, так? И с Арном пару дней ворковала просто от нечего делать, ты ведь хочешь женить его на себе и решила познакомиться с ним поближе. Сестренка, не вешай мне лапшу на помидоры, колись, что произошло. Я не спрашивал тебя тогда, надеялся, что ты сама мне все расскажешь. А ты все время молчишь, как партизанка на допросе, и постоянно ходишь грустная. Только сегодня немного развеселилась от моего возвращения, но и это было недолго, несколько минут – и все. Меня не было здесь восемнадцать дней, а ты все такая же, колись, или я перейду в Белгор и поговорю в своем стиле с Арном сам.

– Не смей! – вскинулась Дуняшка. – Не смей его убивать! Я тогда тебя прокляну!

– Так, – почесал я свою несуществующую лысину. – Все женщины одинаковы, чуть что – так сразу прокляну. Ситуация сложнее, чем я ее себе представлял. Евдокия Матвеевна, вы хотите сказать, что мой каждый разговор с кем-то заканчивается смертью пациента? Смею вас уверить, что это не совсем правда, мои собеседники умирают только через раз. Дуняшка, – я подскочил к сестренке и обнял ее, – ну что ты так разревелась? А проклясть ты меня не сможешь в любом случае, ты ведь не малефик, а всего лишь повелительница Смерти. Колись, сестренка. Что случилось, он отказался взять тебя замуж?

– Он сказал, что я ему не пара, – всхлипнула Дуняшка и начала реветь.

– Да я убью его за это! – Мои глаза начали наливаться кровью. – Арн посмел такое сказать?!

– Не смей его трогать! Он сказал, что любит меня больше жизни. Он полюбил меня, когда я еще была обычной девушкой, дочерью бывшего магистра гильдии охотников. А потом появился ты, появился мой брат. Ты стал охотником – это его не волновало. Потом ты стал мастером-охотником – это Арна тоже не сильно озаботило. Сотни мастеров-охотников живут в Белгоре. А что теперь? Ты великий герцог эл Артуа, ты инспектор короны Декары, ты мастер-рейнджер, ты основатель школы Джокер, под твоей рукой сотни вампиров и подорден Воинов Создателя, и ты…

– Понятно. – Я прижал к себе совсем разревевшуюся сестренку.

– Ничего тебе не понятно, – всхлипнула Дуняшка. – А я еще оказалась повелительницей Смерти. Арн считает, что он недостоин меня, недостоин такой могущественной сестры одного из самых влиятельных разумных на Арланде. Твой рейд на Ритум, уничтожение Восточного замка Крия Баросского, твои дела с эльфами и ликвидация Дома Мечей. Суд королей и его последствия, твой бой с великим князем и бойня с серыми. Он меня недостоин, так он сказал, – повторила сестренка и решила залить мою рубашку слезами конкретно.

М-да, и что мне делать? Я гладил каштановые волосы Дуняшки, это не совсем лечится. Какого хрена Арн, такой высокородный и обладающий совсем странными понятиями о своей чести, вздумал унижать себя? Ну брат у твоей будущей жены невероятно богат по местным меркам, ты еще не знаешь, насколько я стану богат в ближайшем будущем, ну признали его короли равным себе, спасибо леди Ловии, а несколько из коронованных особ так вообще стали рядом со мной во время суда королей над гильдией рейнджеров, а после моего поединка с главзайцем… А Дуняшка оказалась повелительницей Смерти. Да чего в этом плохого? Знай себе цену, Арн, знай цену любви моей сестренки. Все у вас будет хорошо, я это обеспечу. Организовать брак – это для меня без проблем, я же профессиональная сваха. У меня это очень хорошо получается.

– Дуняшка, не реви, – встряхнул я сестренку, – завтра мы будем в Белгоре, и ты тут же выйдешь замуж за Арна в храме отца Анера. Кстати, тебе придется выбирать себе новые покои. Одно дело сест…

– Правда?! – вскинулась Дуняшка.

– Я разве когда-нибудь тебе врал, Дуняшка? Это правда, я найду убедительные аргументы для Арна, и завтра ты станешь его женой. Слово охотника, слово твоего брата, а теперь беги и подбирай себе отдельные апартаменты в донжоне, быстрее, ученица. – Я шлепнул Дуняшку по упругой попке.

– А теперь можно мне поговорить с тобой? – сварливо спросил ввалившийся в мою спальню проф, провожая глазами выбежавшую из комнаты сестренку. – Как ты мог так поступить? Эксперимент закончился удачно, а ты, вместо написания отчета для меня, разговаривал со своей сестрой!

– Проф, мне тебя сейчас медленно послать на хутор – или удачно и быстро? – поинтересовался я.

– Так ты кто теперь? – спросил проф. – Влад ты или Ледяной Тур? Кем ты стал?

– Тот, кем я был и раньше, я постиг его знания, но не стал им, почти. Зерно Льда он принял полностью и стал немного доволен: ведь раньше он работал сырой силой.

– А как складываются ваши отношения?

– Никак, проф, он часть моей души.

– Не понимаю.

– Я тоже, а тебе рассказать о теологических спорах, происходивших в свое время в моем мире? В Нем два естества и две воли, а может быть, одно естество и одна воля. А сколько ангелов может уместиться на кончике иглы? Проф, заканчивай. – Я вытянул руку к стене, поток ледяных копий[8]8
  Плетение.


[Закрыть] сорвался с моих пальцев. Дыры в стене донжона, ошеломленное личико профа.

– Вот как-то так, проф. На самом деле я не овладел зерном Льда, он им овладел, он раньше работал просто сырой силой, зато сейчас я могу пользоваться зерном не задумываясь. Тебя такой ответ устраивает? Я – не он, я никогда не стану им. Конфликт версий, конфликт интересов благоразумно закончился. Я – Владислав Истрин, а не Ледяной Тур. Я не Хелларен. Проф, ты знаешь, что воля – это все? Твоя воля. Тур вселился не в того своего потомка, кому можно указывать и кого направлять, я – не он. Мне плевать на все его указания, мне плевать на всех авторитетов, и своей головой иногда я думаю только сам. Любую помощь я приму – это без вопросов, но никто и никогда не сможет мне указывать, как мне себя вести и что при этом чувствовать.

– Ты – точно он, – радостно потер лапки проф. – Только душа, только воля, сравнимая с душой и волей основателя вашего рода, могла остаться собой, а не стать им. Я горжусь тобой, мой самый замечательный ученик. А что ты еще можешь сделать?

– Да ничего особенного, – вздохнул я, и стена донжона с окном развалилась на куски. – Я не освоил зерна Льда, но могу применять его, даже не задумываясь. Доктора Менгеле ждет сюрприз и внезапное скоропостижное поздравление с Новым годом.

– А ты знаешь, что я все время держал защиту замка Стока на уровне десяти процентов, когда ты впал в кому? – Проф подошел к новому отверстию для вентиляции помещения. – А ты ее даже не заметил. Влад, твоя сила и твое искусство – это нечто. Какой замечательный эксперимент! Влад, я должен тебя полностью обследовать. Науке это необходимо!

– Проф, когда ты так патетически начинаешь разговаривать, это значит, что всем остальным разумным нужно готовится к серьезным неприятностям. Мне необходимо весь замок Стока разрушить или только половину, когда ты будешь фиксировать различные параметры моего тела и состояния?

– Не весь, – успокоил меня проф, – только пару казематов школы Джокер, и все. Ты интуитивно выбираешь необходимые тебе плетения и, пользуясь помощью своего предка и холода, реализуешь их. Гениально, божественно, как я сам в свое время до этого не додумался?!

Я отключил свой слух – похоже, зря я так рано выбрался из такой своей своеобразной комы, проф ведь теперь с меня не слезет. Маньяк от науки, а вот и Ерана нарисовалась в моей спальне. Понятное дело: кто-то разрушает замок Стока с включенной защитой, а она не в курсе. Чрезмерно возбужденный проф стал что-то объяснять этой красотке. А зря я здесь стену сломал, нужно было продемонстрировать профу свои возможности на природе. Вот это да! Ерана вступила с профом в жесткую конфронтацию и научную дискуссию, загорелся такой спор этих научных маньяков, что и представить себе незнакомым с ними личностям трудно. Ерана утверждает что я часть целого, а проф – что целое это часть меня. Никакой я разницы не ощущаю, а они почему-то ее видят. Больные вы какие-то. Лучше вновь на алтаре школы Джокер помыслите о чем-то высоком, возбужденные вы наши. Я – это я, и мне по барабану мой предок, если он решит вмешиваться в мою жизнь, я никогда им не стану, я – это я, а не кто-то другой. Я – Владислав Истрин, я хорошо помню свой относительно первый день рождения, тогда отец подарил мне настольный хоккей, а мне было всего шесть лет. Да все пацаны со двора начали зависать в нашей квартире, мы даже турнир организовали. Я был тогда счастлив, это было первое самое сильно запомнившееся для меня событие в детстве. Я – Влад, а не кто-то другой.

– Хватит, – попросил я разошедшихся до ругани маньяков от науки, – мне еще завтра в Белгор нужно попасть. И Бонара сюда вызовите, пусть он здесь все отремонтирует. Пусть тренируется. Кстати, проф, ты разобрался с артефактами доктора Менгеле?

– Разобрался. Ерана, – проф опять повернулся к своей жене, – Влад – цельная личность, а твое мнение о том, что он часть личности…

Я вновь отключил слух. Когда же это закончится? Хочу обратно впасть в кому.

– Арн, приятель. – Я зажал друга в углу какого-то закоулка. – А куда мы так срочно спешим и скрываемся от меня и от неизбежного? Ты что сказал Дуняшке, сволочь ты средневековая? Блин, Арн, у тебя есть два выхода из этого закоулка. Первый – это поединок со мной насмерть. А второй – ты женишься на моей сестре. Тебе все понятно?

– Влад, но она же, а ведь ты…

– Ты принял полностью правильное решение. – Я потащил друга к храму отца Анера. – Правильное и совершенно верное, поздравляю тебя, мой будущий родственник. Сначала я планировал, что вы поженитесь в замке Стока, но потом, как всегда, я изменил свои планы. Быстрее ногами перебирай, мой будущий родственник. Так вот, с отцом Анером обо всем я уже договорился. Ты скоро, минут через пять, возьмешь мою сестру себе в жены, и это не обсуждается. Приданое я ей обеспечу, а если ты хоть раз обидишь ее, то могилу я тебе тоже обеспечу. Кстати, увольняйся со службы, у меня для тебя есть новая и очень серьезная работа.

– Как увольняться?! – возмутился Арн. – А на что я буду содержать нашу семью?

– Ты плохо слушал меня, новая работа тебе предстоит, и денег ты там получать будешь гораздо больше. Значит, с первым пунктом моего обвинения ты согласен, берешь замуж Дуняшку, и не рыпайся, а просто иди быстрей, там уже все заждались. – Я перестал держать Арна за шкирку, а просто взял за руку и продолжил неторопливую пробежку по мостовой. – Отец Анер методично перебирает пальцами эфес своего меча, сэр Берг скоро начнет говорить на горном наречии, советники магистрата Белгора тоскуют о «Пьяном кабане», мастера внутреннего круга гильдии охотников скучают по кубку с вином и куску мяса, а ты до сих пор так медленно идешь! А еще все мастера гильдии кузнецов Белгора со своими женами там прохлаждаются. Как ты вообще посмел так злостно прятаться от меня? Я тебя искал целых тридцать шесть минут! Да и мои беременные жены там стоят и ждут только тебя! Ты о них подумал своей тыквой?