Текст книги "Пётр Мальшин"

Игорь Евсин
Пётр Мальшин

РЯЗАНСКИЕ БЛАГОТВОРИТЕЛИ

Пётр Малыши

© Издательство «Зёрна-Слово», 2010

Вступление
Для бога делание

 
Начал Садко выгружать со червлёных со кораблей
Именьице – безсчётну золоту казну.
Как повыгрузил со червлёных кораблей,
Состроил церкву соборную Миколе Можайскому —
 

так заканчивается знаменитая былина о купце Садко, благополучно и с великим богатством возвратившемся из далёкого плавания и в благодарность за это построившем церковь. Эта одна из первых на Руси купеческая благотворительность навсегда запечатлелась в народной памяти.

Православное русское купечество всегда отличалось благотворительностью. Особенно в отношении храмов и монастырей.

В Переяславле Рязанском (нынешней Рязани) одной из первых упоминаемых церквей, построенных на средства торгового человека Зиновия Колмакова, была церковь в честь святителя Николая Чудотворца.

Поскольку эта Никольская церковь находилась у слияния рек Трубежа и Лыбеди, то часто заливалась паводками. Оттого её в народе и прозвали – церковь Николы Мокрого.

Вообще интересно заметить, что в Рязани всем храмам в честь святителя Николая давали свои, особенные названия. Николо-Дворянский, Николо-Ямской, Николо-Звонный. А один из них назывался совсем уж необычно – Никола Долгошей. Стоял этот храм на территории нынешнего приборного завода и назывался так оттого, что церковный куполу него был выше колокольни. Знаменит он тем, что в нём когда-то служил протоиерей Петр, отец лауреата Нобелевской премии по медицине Ивана Павлова. Отметим, что сей почтенный священник в церкви Николы Долгошея крестил одну из самых почитаемых святых – блаженную Любовь Рязанскую.

Но вернемся к теме купеческой благотворительности. Поскольку русские купцы являлись православными людьми, то и отношение их к богатству и бедности выражалось в формуле «богатство дано от Бога». Потому купцы считали необходимым делиться богатством с ближним, который беден. Они считали своим долгом выполнять данную Господом заповедь о любви к ближнему. А любить ближнего – это, прежде всего, накормить голодного, напоить жаждущего, посетить заключенного в темнице. Благотворительность была не столько средством общественного благоустройства, сколько условием духовного совершенствования, спасения души.

«В рай входят святой милостыней, – говорили в старину, – нищий богатым питается, а богатый молитвой нищего спасается».

По-настоящему верующие русские купцы понимали, что богатством можно спасти душу, но можно её и погубить. Один из богатейших людей дореволюционной России, владелец Прохоровской Трёхгорной мануфактуры Т. В. Прохоров даже поучение, своеобразный моральный кодекс купечества составил. Он называется «О богатении». В этом поучении, в частности, пишется: «Богатство часто приобретается ради тщеславия, пышности, сластолюбия и пр., это нехорошее, вредное богатство, оно ведёт к погибели души. Богатство то хорошо, когда человек, приобретая его, сам совершенствуется нравственно, духовно; когда он делится с другими и приходит им на помощь. Богатство… не должно пугать человека, лишь бы он не забыл Бога и заповедей Его.

Благотворительность совершенно необходима человеку, но она должна быть непременно целесообразна, серьёзна. Нужно знать, кому дать, сколько нужно дать… Наградою делающему добро человеку должно служить то, что он живёт в Боге».

Кому дать и сколько нужно дать, купцы не всегда могли определить сами. Например, в Рязани они давали немалые деньги бедному, бездомному человеку – блаженному Василию Кадомскому, ныне прославленному в лике святых. А он уж распределял их среди самых нуждающихся горожан. Но чаще благотворители всё-таки обращались к священнослужителям, поддерживая, как мы уже говорили, церкви и монастыри. Происходило это оттого, что издревле дело призрения бедных находилось в руках Церкви и монастырей, располагавших большими средства за счёт благотворителей. А средства они имели благодаря обычаю князей давать Церкви «десятину» – одну десятую часть со всех княжеских доходов.

Особенно прославился своей благотворительностью царь Иоанн Васильевич Грозный. На его пожертвования при храмах и монастырях создавались бесплатные больницы, богадельни.

Название «богадельня» происходит от слов «для Бога делание», то есть «Бога ради».

В России о богадельнях упоминается уже в церковном Уставе святого князя Владимира. Призревались в них больные, убогие, нищие. Такие богадельни-больницы, по-видимому, устраивались при каждой приходской церкви, при каждом монастыре.

Но уже с ранних пор мы встречаем упоминания о злоупотреблениях людей, искавших в богадельне легкой жизни. Так, на созванном Иоанном Грозным Соборе 1561 говорилось, что милосердие христианское устроило во многих местах богадельни для недужных и старых, а злоупотребление ввело туда молодых и здоровых тунеядцев. Собором было указано, что «надлежит изгнать последних и на место их ввести первых, поручив смотрение за богадельнями священникам, людям градским и целовальникам, а к недужным приставить здравых строев и баб стряпчих».

При царе Алексее Михайловиче «богаделенные люди» считались приписанными к разным церквам и монастырям и даже составляли особенные разряды чудовских, архангельских богаделенных людей.

В 1701 г. 8 июня Петр I издал Указ «Об определении в домовыя Святейшего Патриарха богадельни нищих, больных и престарелых». В Указе отмечалось, что в это заведение необходимо определять нищих и больных, которые «не могут ходить для собирания милостыни». Ныне издание этого Указа в нашей стране празднуется как День медицинского работника.

В 1724 году городским властям в России официально приказали, чтобы «обеднелые, престарелые в богадельне были пристроены». Предполагалось всю Россию покрыть сетью богаделен, но это осталось в области прожектов. В 1775 заботы об устройстве богаделен были возложены на «приказы общественного призрения», деятельность которых дала незначительные результаты. Вероятно, это было связано со скудостью выделяемых на них средств.

И вновь, как повелось на Руси издревле, для помощи нуждающимся, больным людям на первое место выдвинулась частная благотворительность.

В Рязани в благодарность благотворителям даже названия богаделен носили имена их создателей. Здесь были богадельни Муромцевой, сестёр Титовых, Дашковская. Всего к началу XX века их было шесть. Но особенной любовью пользовалась Мальшинская богадельня. В народной памяти она до сих пор осталась лучшим благотворительным учреждением. Её здание, слава Богу, сохранилось и является памятником архитектуры федерального значения.

Создатель этой богадельни – Пётр Алексеевич Мальшин, купец первой гильдии, надворный советник, неоднократно избиравшийся главой города Рязани.

Благодаря именно этому человеку мы сегодня можем молиться в главной святыне города – Успенском кафедральном соборе, в котором, в разное время молились трое русских царей: Александр I, Николай I и Николай II, в соборе, который поражает своей редчайшей красотой.

О Петре Мальшине и других православных купцах-меценатах рассказывается в этой брошюре. Такие люди достойны остаться в памяти потомков, поскольку много добрых дел сделали для ближних и для города Рязани.

Глава 1
Лучший по торгам и промыслам

История рязанского купечества корнями уходит в глубь веков. С самого основания Переяславля Рязанского в нём появились «торговые людишки». Откуда они взялись? Из посадских жителей, казённых крестьян, дворников, ремесленников, а также служивых – казаков, стрельцов, казённых сторожей. Они содержали небольшие лавки, амбары, полоки (полки, прилавки) и торговали в свободное от основной работы время для получения дополнительного дохода. Торговали они честно, не обманывая покупателей. В русском торговом народе тогда бытовала поговорка «Лучше жить бедняком, чем жить со грехом».

Вначале главный торг был в городе, на территории нынешнего кремля. Но постепенно он переместился в Нижний посад, туда, где ныне находятся улицы Затинная и Скоморошинская. Лавки, амбары и полоки (прилавки) располагались там соответственно товарам. И каждый из торговцев специализировался на продаже своего товара. Кто продавал хлеб, кто соль, кто горшки….

В мясном ряду Нижнего посада имел свой полок Данила Мальшин. Он был обыкновенный крестьянин, числившийся среди так называемых архиерейских работников. Управляющим епархией тогда был Митрофан, архиепископ Рязанский и Муромский.

Вот ему-то, а вернее Архиерейскому дому (двору) и принадлежал Данила Мальшин.

Архиерейский дом являлся тогда церковно-административным учреждением, владеющим епархиальной казной и крупными земельными вотчинами. Архиереи обладали большими земельными наделами. И крестьяне, принадлежавшие Архиерейским домам, работали на них, занимались земле-дельчеством и скотоводством. На вырученные от продажи продовольствия средства строились новые храмы, содержались церковные учебные заведения и богадельни для нищих, больных людей.

Таким образом, получается, что издревле еще, не будучи купцами, Мальшины вносили свой вклад в богоугодные дела. И не только крестьянским трудом. Ведь с торговли они платили оброк (налог) в Архиерейский дом, тем самым, увеличивая его благосостояние.

Данила Мальшин торговал, как мы уже отмечали, в свободное от крестьянской работы время. В Нижнем посаде он продавал мясо в 1595–1597 годах. Потом перевел торговлю в Переяславль Рязанский, на территорию нынешнего кремля. Там вместо обыкновенного прилавка он выстроил свой амбар, что говорит об успехах в торговом деле. Его сын Кузьма Мальшин достойно продолжил дело отца. Обладая предпринимательским даром, он значительно преуспел в торговле.

Базар на Нижнем посаде Рязанского кремля

Начало семнадцатого века принесло в Россию Великую Смуту, которая коснулась и Переяславля Рязанского. Весь народ тогда жил в постоянном опасении от охватившей страну внутриусобной борьбы и захвата поляками Москвы-матушки.

И как всегда дрались бояре, а чубы летели с холопов. В то время погибали или же бесследно исчезали и торговые люди. В результате владельцы торговых заведений менялись. Впоследствии в Писцовых книгах были, например, такие записи: «полок черкашенина Матфея Кривцова, а преж того был беломестца Дмитрия Олимпиева».

Мальшины к началу семнадцатого века упоминаются в Разрядных и Платежных книгах Переяславля Рязанского как крестьяне Борисоглебской, или, как её ещё называли, Владычной слободы.

Ныне на этом месте находится улица Семинарская.

Святитель Феодорит, к Двору которого принадлежали Мальшины

С 1605 года Мальшины принадлежали Архиерейскому двору святителя Феодорита, того самого, который благословил на царство Михаила Романова. «Премудрость Божия осенит его, и десница Вышнего совершит все его начинания», – сказал рязанский архиерей. Так он благословил семнадцатилетнего безусого юнца царствовать в большой стране, которая находилась в состоянии войны с поляками, шведами и татарами. Слова прозорливого святителя сбылись. Господь не оставил Россию. Вскоре после воцарения Михаила, Смута на Руси по Божией милости прекратилась. Но государство было опустошено. В царской казне не было денег даже на выплату жалованья.

В 1649 году сын Михаила царь Алексей Михайлович, заботясь о пополнении казны, повелел перевести «лучших по их торгам и промыслам» крестьян в черные посадские слободы. В их число попал и «лучший» Кузьма Мальшин, переведенный из Борисоглебской слободы. Так Мальшины стали посадскими людьми Чернопосадской слободы (теперь здесь улицы Соборная и Почтовая). Интересно отметить, что к этому времени уже был известен представитель купеческой фамилии Рюминых. В Платёжной книге говорится, что посадский человек Сенька Рюма владел одним из домов на Иерусалимской улице. Один из династии Рюминых, а именно Гаврила Рюмин, впоследствии станет совместно с Петром Мальшиным вести торговые дела.

Но вернёмся к семнадцатому веку, когда у внука Кузьмы Мальшина, Епифана Исаевича, народилось четыре сына: Назар, Иван, Петр и Матвей. Младшие братья не стали продолжателями торговых дел своих предков. И лишь потомки Назара пошли по торговой части. Поэтому основателем купеческой династии Мальшиных можно назвать Назара Епифановича, так как сыновья его, Алексей и Лукьян, в середине восемнадцатого века уже официально числились рязанскими купцами.

В 1752 году в семье Алексея Назаровича Маль-шина и его жены Марии Тихоновны произошло радостное событие. У них родился сын, которого в крещении нарекли Петром. К сожалению, сведений о его рождении в метрических книгах по городу Рязани нет. По мнению И. Е. Голдинского[1]1
  Голдинский И. Е., автор очерка «Скорбященское кладбище в г. Рязани», вышедшего в Санкт – Петербурге в 1860 г.


[Закрыть], Мальшину дали имя в честь преподобного Петра Афонского, память которого отмечается 12 июня по старому стилю.

Глава 2
«Чиня выгоды градской пользе»

Серьёзной торговой деятельностью Пётр Алексеевич Мальшин начал заниматься с тридцати лет. Получив от отца небольшой первоначальный капитал, он, как и многие оборотистые купцы того времени, быстро приумножил его на винных откупах.

До Петра I изготовление и продажа алкогольных напитков была полностью в ведении государства. Налоги с продажи собирали так называемые целовальники. В подтверждение того, что будут честно исполнять свой долг, они целовали крест. Отсюда и произошло их название. Однако винные целовальники часто нарушали присягу. Жажда денег оказывалась сильнее жажды жить с чистой совестью. И Петр I посчитал, что выгоднее продавать за большие деньги права на торговлю вином частным лицам, чем пытаться получать налоги с укрывавших доходы целовальников.

Во времена Екатерины II уже все кабаки в империи были на откупах. Их владельцы раз в год выплачивали государству определенную сумму за то, что могли торговать вином и водкой. Надо сказать, что государство получило от этого большую выгоду.

Не оставались в накладе и откупщики. Оборотистые купцы довольно быстро могли составить на этом деле капитал. Особенно те, которые имели монополию продажи не в отдельном кабаке, а в уездах и даже губерниях.

Г. В. Рюмин

В 1783–1787 годах Петр Алексеевич Мальшин смог снять винный откуп в городах Рязани, Михайлове и Спасске с уездами. В торговле помогал ему Гаврила Васильевич Рюмин. Он был ровесником Мальшина, но первоначально вообще не имел никакого капитала. Родился в бедной семье мещанина. Рано лишился отца.

А вскоре сгорел дом, в котором он жил. Неграмотный Гаврюша отправился по миру нищенствовать. Попал во Владимир, где благодаря природной смекалке устроился работать продавцом в винной лавке. Да так расторопно торговал, что смог накопить капитал и открыть собственную торговлю. Тогда-то его и заметил друг детства Пётр Мальшин и помог наладить торговлю «на широкую ногу».

Надо сказать, что торговля вином была хоть и очень прибыльным делом, но не имела одобрения в народе. Очень уж много злоупотреблений приходилось на винные откупа. Дело дошло до того, что в 1808 г. в Рязань с негласной проверкой от Императора Александра I прибыла тайная ревизия, которая установила конкретных взяткодателей и взяткозаимцев. В докладе Государю были названы даже фамилии старинных дворянских родов. В этом деле был замешан даже рязанский губернатор Кологривов. К чести Мальшина и Рюмина, они в злоупотреблениях замешаны не были.

Накопив капитал на винных откупах, Маль-шин открыл самый крупный в Рязани салотопенный завод. На нём вырабатывалось до 40 пудов сала ежегодно, тогда как на других заводах выработка не превышала шести пудов.

Открытие Мальшинского завода обусловило развитие производства в Рязани сальных и стеариновых свечей. В начале XIX века в Рязани открылось два сальносвечных завода – мещанина Бровкина и купца Коробова.

Кроме того, топлёное сало Мальшинского завода продавалось в Петербурге.

Обычно большой салотопенный завод включал в себя сараи для забивки скота, сушки кожи, саловарни, склады и амбары.

По сути, такие заводы являлись безотходным производством. Кровь можно было высушить и продать на изготовление краски, кости переработать в костную муку, бараньи ноги отправить на клееваренные заводы, а кишки сдавать тем, кто изготавливал колбасу.

При салотопенном заводе предприимчивый Пётр Мальшин организовал трепальню, то есть цех по выработке из льна волокна. Это волокно называлось пенькой. Пётр Алексеевич поставлял пеньку на заводы, где из нее изготавливали верёвки, канаты, мешковину.

Трепание льна крестьянками

В старину трепание льна было женским делом. Его могли трепать даже в сёлах, в пустом хлеву, в бане или нежилой избе. Ну, а, как говорится, «там, где баба, там сто слов, а где три бабы – три тысячи».

От их разговоров в трепальне и произошли слова «трепать», «трепаться», «трёп»…

Конечно же, в трепальне Мальшина грубая ручная выделка льна заменялась хоть примитивным, но для того времени всё же прогрессивным станком со своеобразным барабаном, на который наматывалось волокно. Хотя сам барабан крутили вручную, но всё же производительность труда и его условия были, несомненно, лучше, чем доморощенная выделка льна.

К 1790 году салотопенный завод и трепальня позволили Мальшину создать капитал в более чем 50 тысяч рублей.

Это дало возможность Петру Алексеевичу приобрести звание Именитый гражданин. В издании «Ведомости капиталов» за 1790 год было сообщение о двух коммерсантах, именитых гражданах с капиталами в 50 и 51 тысячу рублей. Фамилии указаны не были, но это звание из купеческого сословия в Рязани имели только Пётр Мальшин и Гаврила Рюмин.

К званию именитый гражданин относились лица, отличившиеся на каком-либо общественно полезном поприще, беспорочно служившие на выборных городских должностях, ученые с академическими или университетскими аттестатами, архитекторы, деятели искусства. Кроме того, к именитым гражданам причислялись предприниматели «всякого звания и состояния», объявившие капиталы от 50 и более тысяч рублей, а также банкиры, объявившие капитал от 100 до 200 тысяч рублей.

Именитый гражданин, купец I гильдии, П. А. Мальшин

Звание именитый гражданин, являясь некоей переходной ступенькой от купечества к дворянству, и стимулировало торгово-предпринимательскую деятельность.

Представителям данной категории населения дозволялось ездить по городу в карете парой и четверней, иметь городские усадьбы, загородные дворы и сады. Именитый гражданин, являвшийся старшим сыном и внуком именитых же граждан, по достижении 30 лет мог, «быв самому жизни беспорочной», просить дворянства.

Получив звание именитый гражданин, Пётр Алексеевич был избран городским головой. В этой должности он прослужил с 1791 г. по 1794 г.

Конечно, это не значило, что город полностью находился под его управлением. Рязанью руководил губернатор, каковым являлся на то время Александр Михайлович Кологривов. Интересно отметить, что этот Кологривов и Александр Пушкин имели общего предка.

Губернаторы в России назначались Императором и полностью находились на государственной службе. Должность городского головы являлась как бы «общественной нагрузкой».

Мальшин, занимаясь делами города, не получал жалованья и жил доходами со своей купеческой деятельности. Однако его общественные обязанности были весьма хлопотными. Голове надлежало заботиться о хозяйственных делах в городе, не имея реальных рычагов власти. И тем не менее Пётр Алексеевич Мальшин сумел наладить дело так, что заслужил большое уважение горожан. Как говорится в аттестате, выданном ему рязанским городовым магистратом, службу свою он исполнял «добропорядочно и без отягощения обществу, чиня полные выгоды градской пользе».

Даже когда Мальшин уже не был городским головой, важный вопрос о сносе кафедрального Успенского собора из-за обветшалости Дума без него решать не стала. «Без Мальшина Петра Алексеевича граждане не могут иметь совета» – таков был ответ думцев Рязанскому архиерею Симеону (Лагову).

В 1800 г. Указом Государя Императора Павла I Пётр Алексеевич Мальшин был пожалован чином надворного советника и стал занимать должность чиновника VII класса городской судебной канцелярии.

Таким образом, Мальшин перешёл из официального купечества на государственную службу.

Как и во всех своих начинаниях, в чиновничьей карьере Пётр Алексеевич также преуспел. С начала 1809 года он служил в Петербурге по ведомству Министерства внутренних дел.

Чин надворного советника в числе других привилегий давал право покупки крестьян. Предприимчивый Мальшин не преминул воспользоваться этим и приобрёл земельные владения с крепостными крестьянами в деревне Аблово Рязанской губернии и Саранском уезде Пензенской губернии. Умело используя эти владения, Пётр Алексеевич стал получать ещё больше доходов.

В 1800-1810-е годы Петр Алексеевич брал подряды на соляные поставки в Рязанскую, Тульскую и Тамбовскую губернии.

Немалую прибыль приносили Мальшину и так называемые доходные дома. В начале девятнадцатого века он стал самым крупным в Рязани домовладельцем, ему принадлежало 10 домов.

Дом на углу ул. Соборной и у л. Некрасова, принадлежавший Мальшину

Про таких, как Мальшин, в народе с уважением говорили, что у них «деньга деньгу родит». Упрочение богатства, его приумножение, не противоречило и «моральному кодексу русского купечества». В поучении «О богатении» Т. В. Прохоров писал: «Богатство… не должно пугать человека, лишь бы он не забыл Бога и заповедей его…. Вообще частное богатение, даже коммерсантов или банкиров, полезно, если человек живёт по Божьи».