Текст книги "Мы и Россия"

Успокоившись, я принялся изучать обстановку. В глубине зала играл струнный квартет. Живая классическая музыка, как я слышал, располагала к неспешным разговорам и употреблению пищи. Вдоль стены тянулся длиннющий стол, заставленный бесчисленными блюдами, и мы, не мешкая, направились к нему.

У меня разбегались глаза. Хотелось немедленно приступить к дегустации этих шедевров кулинарного искусства – а в том, что это шедевры я абсолютно не сомневался, слюна выделялась со страшной силой. На широких овальных подносах, покрывавших значительную часть стола, теснились канапе с паштетами, рыбой, сыром. В ряд, как солдаты на параде, стояли громадные тарелки с различной рыбой – только красной было не менее пяти видов, за ними возвышались судки с красной и черной икрой и пиалы с морским ассорти, между которыми теснились кораблики-селедочницы с причудливо закрученными ломтиками ветчины, парусами из корейки, карбоната, буженины, вареной телятины. Гордо стояли прямоугольные судки с заливным мясом, языком, холодцом. Далее в больших металлических судках, под которыми горели спиртовки, грелось мясо, птица, рыба, а на специальной плите едоков поджидали аккуратные стальные чашечки с жульеном. За горячими блюдами следовали чаши с оливками и маслинами, маринованными и солеными грибками, а также разномастные огурчики, помидорчики, редис, сладкий перец, китайский салат. Царство фруктов и кондитерский рай завершали убранство этого дивного стола.

– А где спиртное? – деловито спросил я.

– А взгляните вон туда, – Р. указал куда-то влево. – Официанты разливают.

И правда, за множеством участвующих и пребывающих виднелся еще один длинный стол, заполненный бутылками, около которого суетились служители банкета в белоснежных куртках.

Я положил себе побольше икры – чёрной и красной, чуть поколебавшись, добавил осетрины. Оставалось решить вопрос о жидкости, которая должна была помогать поглощению этой еды. Я поступил самым бесхитростным образом – подошел к столу со спиртными напитками, показал официанту содержимое тарелки и спросил, что бы он посоветовал пить в данном случае.

– Белое вино, – не раздумывая, сказал он. – Возьмите французское, «Шато Куте» восьмилетней выдержки.

Вполне довольный собой и происходящим, я вернулся к Р., который ограничился лишь бокалом красного вина.

– Что вы пьете? – поинтересовался он.

Хорошо, что название было простое, и я запомнил его.

– «Шато Куте» восьмилетней выдержки, – с гордостью произнес я.

– О-о! Достойный выбор. Вы растёте в моих глазах.

Нельзя сказать, чтобы я был голоден, однако с аппетитом поедал икру, сначала красную, а потом и чёрную. Отведал осетрины, запивая ее небольшими глотками вина, настраивающими мой разум на позитивные размышления о вечере. Когда я задумался о том, стоит ли ещё поесть или необходимо сделать передышку, Р. сообщил:

– Идёмте, я представлю вас депутату нижней палаты парламента, председателю очень важного комитета.

Такие слова могли вызвать лишь умиление. Взяв бокал, я спешно двинулся за ним.

Депутат оказался человеком довольно внушительных размеров, при этом безумно элегантным. Впрочем, вид у него был настолько важным, что, казалось, ощущение собственной важности мешает ему двигаться свободно. Завидев Р., он радостью воскликнул:

– Какие люди! Рад видеть тебя, дружище. Как жизнь?

– Вся в трудах праведных. В трудах.

– Всё пытаешься осчастливить народ?

– Пытаюсь. Так ведь и ты страдаешь тем же. Наш с тобой пунктик. Одна, но пламенная страсть. Одна, в смысле общая. Но не единственная. По-моему, так жить веселее.

– Как правильно ты всё понимаешь. И главное – можешь красиво изложить. – Депутат смотрел на Р. глазами, полными признательности.

– Талант не скроешь. Кстати, позволь познакомить тебя с представителем среднего бизнеса, который решил стать государственным чиновником. – Широким жестом Р. указал на меня.

– Весьма рад, – небрежно произнёс представитель нижней палаты парламента и вяло сунул мне руку. – Это он вас уговорил уйти на государственную службу? Отказывайтесь. Куда лучше работать в представительной власти, чем в исполнительной. Я вам так скажу: законы гораздо приятнее принимать, чем исполнять. Вступайте в нашу партию, подбросьте ей деньжат, пошумите на съездах – мол, я за линию партии костьми лягу. На следующих выборах в список войдёте – я лично помогу. И вы в нижней палате. Всё элементарно.

– Если там лучше, отчего многие депутаты с такой охотой уходят в правительство? – Сколько ехидства было во взгляде Р., сколько озорства.

– Ну… выгоды своей не понимают.

– Как раз понимают! – воскликнул Р. с каким-то воодушевлением.

– Сдаюсь. – Депутат поднял свободную руку. В другой был наполненный бокал. – Давай лучше выпьем. За встречу. Поболтать я и в нижней палате могу. Дело надо делать.

Бокалы соприкоснулись, дабы издать приятный звук, и тотчас разошлись. Вино было выпито. Происходил великий круговорот жидкости в природе.

– Слушай, я тебе одну хохму расскажу. – Депутат невероятно оживился, хлопнул Р. по плечу. – Сегодня журналисты пристали к нашему дражайшему председателю палаты по поводу срока, который получил очень крупный предприниматель. Спрашивают: «Какое ваше мнение на этот счёт?» А он ещё не знал своего мнения, потому что не успел повидаться с высшим должностным лицом. Так он отказался им отвечать.

Депутат раскатисто захохотал, а Р. хмыкнул и взял жульен. Я последовал его примеру.

Спокойному поеданию жульена помешало появление каких-то людей, обступивших депутата и обсыпавших его вопросами: будет ли дальше падать доллар? Удастся ли удержать инфляцию? Не поднимут ли налоги? Будут ли опять расти тарифы? Депутат не испугался подобного натиска, отвечал спокойно и уверенно:

– Как председатель комитета могу вас заверить – всё будет хорошо. Можете не сомневаться. Прежде, чем перейти к подробностям, давайте попросим представителя исполнительной власти, которая должна работать в тесном контакте с представительной, помочь нам. – Тут он глянул на меня. – Слушай, насчёт выпивки там реши.

Конечно, я был удивлен тем, что меня уже отнесли к исполнительной власти. Я не стал отказываться, коль меня просил депутат. Но и тащить шесть полных бокалов я не хотел. Тот, кто умён, всегда найдет решение. Подойдя к столу, за которым разливали живительную влагу, я спросил у белоснежного официанта:

– Кто тут у вас главный?

Он указал на одного из служителей банкета, ничем не отличавшегося от других. Разве что взгляд у него был построже.

Я подошел к нему и деловито проговорил:

– Там вон стоит депутат нижней палаты парламента, председатель очень важного комитета. У него встреча с представителями крупного бизнеса. Пожалуйста, семь бокалов с вином туда. И что-нибудь получше, поизысканнее. Полагаюсь на ваш вкус.

Почтительно кивнув, служитель банкета спросил:

– Французское «Медок Шато Тэр Руж крю буржуа» девятилетней выдержки вас устроит?

Что-то там с «буржуа» я уже пробовал. Вроде понравилось. Поэтому кивнул утвердительно и пошёл назад. Выступление депутата было в разгаре.

– …стать полноправной частью новой системы, соответствовать вызовам времени. Для этого необходимо изменить мышление, воспринять новую систему ценностей. Надо раскрывать скрытые в каждом из нас ресурсы, выходить на новые рубежи. Только так мы сможем идти в ногу со временем. И даже опередить его. Тут альтернатива простая. Либо мы опережаем время или идём в ногу с ним, либо мы отстаем навсегда. Он замолчал, но волнение не сходило с его лица, и я даже испытал что-то вроде симпатии к этому загадочному депутату. Тут появился официант с блестящим подносом, на котором возвышались пузатые фужеры, наполненные густой темно-красной жидкостью.

– За то, чтобы мы опережали время, – провозгласил депутат и пригубил вино. Мы все последовали его примеру, отпили по глотку и с минуту пребывали каждый в своих фантазиях.

– А куда бы вы рекомендовали вкладывать средства? – поинтересовался, наконец, один из визитеров.

– Нынче бурный спрос на активы развивающихся стран, – без тени сомнения ответил депутат.

Я тоже решил вставить своё слово, припомнив, что Р. наставлял меня быть немного наглым.

– Только нельзя допускать, чтобы в этих странах рынок активов отрывался от реальных показателей. Это опасно для тех, кто вкладывает в активы средства.

На меня глянули с удивлением, прежде всего сам депутат. Казалось, я поставил его в тупик.

– Да-да, это следует учитывать, – быстро проговорил он. – Простите, нам с уважаемыми представителями исполнительной власти, – он указал на Р. и на меня, – надо продолжить совещание.

Визитеры вежливо поблагодарили его и удалились. Депутат облегченно вздохнул.

– Надоели. Но депутат живёт для народа. Тут уж ничего не поделаешь. Я вот что тебе скажу. – Он смотрел на меня веселыми глазами. – Сейчас мы существуем в новом информационно-коммуникационном мире. Сегодня форма важнее содержания. В наше время важнее казаться, чем быть. Допустим, ты – самый умный, только ты этого никак не докажешь, если не будет создан соответствующий имидж. Но имидж умного можно создать и дураку. Никаких проблем. Были бы деньги. Народу плевать, кто на самом деле умный. Народу важно, кто представлен в качестве самого умного на том или ином посту. Так что важнее казаться защитником народа, чем быть им. – Он на секунду задумался и продолжил. – Впрочем, есть одно исключение из правила. Лучше быть богатым, чем казаться им. Но это особый случай. То исключение, которое подтверждает всеобъемлющий порядок вещей. Всё это надо понимать, если хочешь чего-то добиться. Есть простые истины. Власть, деньги, слава и секс – вот составляющие современного мира.

Время от времени я глядел на Р. – он то посмеивался, то нахмуривался. А депутат между тем продолжал, все более увлекаясь:

– Ты, наверно, хочешь быть большим начальником. Правильно. Важно только понять, как этого добиться. Расскажу поучительную историю. Одно ведомство некоторое время назад возглавлял весьма весёлый начальник. Он любил погулять и нередко проводил вечера в хорошем ресторане. Один раз он выпивал с друзьями, и они заспорили насчёт того, трудно ли управлять ведомством. Начальник уверял, что управлять весьма просто. «Любой может делать это, – говорил он. – Да вот хотя бы этот пьяница» – Он указал на дремавшего в углу человека. Они ему не поверили. Он настаивал на своём. И возник у них замысел. Подсели они к этому человеку, растормошили его, выяснили, что он мелкий предприниматель, оттянуться пришёл. Напоили его, увезли с собой, а утром притащили в начальственный кабинет, положили на диванчик в комнате отдыха. Начальник предупредил секретаршу и руководителей подразделений, что идёт эксперимент, и они должны тому типу в его кабинете подыграть. Мол, он – начальник ведомства, и обязан принимать решения, отвечать на вопросы. А если начнёт сомневаться, то списывайте всё на пьянство – дескать, загулял в связи с назначением. И вот просыпается предприниматель, смотрит – непонятная комната, чистенькая, уютная, дверь в туалет, дверь в душ. И ещё одна дверь. Выходит – большой кабинет. Стол, на котором можно в футбол играть. Он быстренько к следующей двери. А там приёмная, секретарша смотрит на него без всякого удивления, обращается к нему по имени, суёт в руки стопку документов, просит срочно принять по ним решения. Он таращит глаза, ничего понять не может, возвращается в кабинет. Через некоторое время опять выходит, спрашивает секретаршу, откуда она его знает. «Вы – мой начальник, руководитель ведомства», – отчеканивает она. Он прямо-таки ошарашен. «А когда меня назначили?» – «На прошлой неделе». «И давно я… загулял?» – «Да уже четвёртый день, – без колебаний отвечает секретарша. – Вы обязательно примите решение по документам. Из правительства уже звонили. Сердятся». Он идёт в кабинет, начинает просматривать документы, а к нему на прием уже прутся руководители подразделений, просят помочь в решении текущих вопросов, принять решения по новым делам. Секретарша прекрасно выполняет новую роль – не дает предпринимателю ни на секунду расслабиться, вываливает на него всё новые и новые проблемы. И он пытается решать их. Уже конец рабочего дня, предприниматель хочет улизнуть, но не тут-то было. Дела продолжают сыпаться на него. К вечеру он все-таки уходит домой. А начальник опять собирается с друзьями в ресторане. Попивая вино, веселая компания подводит итоги. И что же? Мелкий предприниматель в большинстве случаев принял правильные решения. «Видите, – восклицает начальник. – Я был прав». «А зачем же тогда нужен на этой должности ты?» – спрашивают друзья. «В этом и есть главная тонкость, – отвечает начальник. – Управлять могут многие. Но должны управлять свои». Каким довольным выглядел депутат, окончив свой рассказ. Как победно смотрел на нас! И хотя я не очень поверил в реальность этой истории, но предпочёл не высказывать сомнений. Тем не менее, ее главная мысль – управлять должны свои – мне понравилась.

– А что мы не пьём? – озаботился вдруг депутат. – Ну-ка, давайте. – Чокнувшись с нами, он в одну секунду опустошил фужер. – Неплохое винишко. Надо бы ещё. – Он глянул на меня кающимися глазами. – Сходи, сынок, принеси. Я тебя прошу. Мне – водки.

Как тут отказаться? Я вздохнул и предпринял повторное путешествие к столу с напитками. Старший официант выслушал очередное задание, сухо кивнул. На обратном пути я зарулил к другому столу и прихватил горячей закуски. Возвращение совпало с прибытием спиртных напитков. Депутат взял рюмку с водкой, я и Р. – фужеры с вином.

– За наше процветание! – провозгласил депутат. Когда мы выпили и закусили, он продолжил разговор, начатый в моё отсутствие:

– Бизнес – составная часть власти. Просто раньше было так: чем больше бизнес, тем больше власти. А теперь наоборот. Всё логично.

– Бизнес должен быть отделён от власти, – поспешил возразить я.

– Как ты себе это представляешь? Болтовня. Когда и где бизнес не был составной частью власти? Бизнес органично проникает во власть, а власть – в бизнес.

– Бизнес без власти ничто, – без тени сомнения произнёс я.

– Побойся Бога. Зачем же так мрачно? Зачем сгущать краски? Между прочим, представитель исполнительной власти обязан говорить то, что должно быть, а не то, что есть на самом деле. Именно так можно приблизить будущее.

Сознаюсь, меня порядком озадачили его слова. Я говорил то, что думал. Я вовсе не был наивен. Однако речь шла о слишком общих вещах. Получалось, что государственному чиновнику следует во всём соблюдать осторожность. И даже рассуждая на отвлечённые темы, надо быть начеку. Важные стороны жизни представителей исполнительной власти открывались передо мной.

Мои размышления прервал незнакомец в голубом полосатом костюме с малиновой бабочкой. Этот наряд делал его похожим на артиста цирка или конферансье, и я едва сдержался, чтобы не расплыться в улыбке.

Мужчина холодно кивнул нам с Р., а депутату протянул руку.

– Что по поводу просьбы нашей компании? – спросил он мрачно.

– Есть, о чём потолковать. Не здесь. – Депутат глянул на Р., на меня. – Вынужден вас покинуть. Дела. Мы ещё встретимся.

Он удалился, увлекая за собой незнакомца.

– Живописная личность, – пробормотал я.

– Живописная, – живо подхватил Р. – И что любопытно – дельные вещи говорит. Хотя с виду-то и не скажешь. Умнейшая голова. И человек надёжный. Дал слово – держит.

– Мне он понравился.

– Рад, что смог вас познакомить. Для меня это не составило труда. Однако вы и сами проявляйте активность. Вам понадобятся полезные связи. Птица высокого полета вряд ли сможет обойтись без них. – Он подмигнул мне и поставил фужер на столик. – Ну, осваивайтесь тут. А я пойду по своим делам.

– Но мы ещё увидимся?

– Конечно. А как же иначе? Насколько я понимаю, вы готовы принять моё предложение. Это правильно. – Р. глянул на роскошные золотые часы. – Мне пора. Меня ждут.

Оставшись в одиночестве, я стал всматриваться в окружающие меня лица – ни одного знакомого. Что делать? Вернуться в предыдущий зал, попытаться найти М.? А вдруг попаду куда-нибудь не туда? Я решил остаться в этом зале и для начала немного перекусить. Состоялся еще один подход к щедрому столу. Я положил себе шашлыка из осетрины, куриную ножку, приготовленную на гриле, жареной свинины, картофеля фри, овощей, несколько крупных маслин. Теперь настала очередь решить проблему, чем все это запивать. Водку или виски мне не хотелось, и я пожелал просто хорошего вина. Служитель банкета предложил одну из бутылок. Название ничего не говорило мне, но я утвердительно кивнул, понимая, что дрянь здесь не подсунут. С наполненным фужером и тарелкой я отыскал свободный столик и приступил к трапезе. Свинина была восхитительна, шашлык из осетрины пробудил во мне дремавшее до этого рокового вечера чувство прекрасного, а куриная ножка, источающая аромат южных специй, свидетельствовала о том, что смысл в нашей бренной жизни определенно есть.

Наевшись, я от нечего делать снова стал рассматривать публику. Люди ели, пили, смеялись, спорили. Струнный квартет играл приятную легкую музыку. Так в кино подолгу звучит какая-то повторяющаяся мелодия, которая полностью соответствует настроению и ритму происходящего на экране, и зритель воспринимает ее как полноправного участника действия – незаметного и незаменимого.

И вдруг я увидел кареглазую особу, ту самую, референта министра, в небольшой компании. Она стояла, облокотившись на столик, и задумчиво глядела куда-то вдаль. Как я обрадовался. Как оживился. И вовсе не потому, что это был единственный знакомый мне человек поблизости. Она мне действительно запала в душу.

Я лихорадочно решал, как поступить. С одной стороны, я помнил о необходимости быть нагловатым, но как не переборщить, не совершить какую-нибудь пакость? В конце концов, ноги сами понесли меня к ее столу.

Кареглазая ничуть не удивилась, когда я возник поблизости.

– Слушаю вас. – Она подняла на меня большие карие глаза.

– Простите, но я хотел бы обсудить ряд вопросов, относящихся к сфере деятельности вашего министерства. – Я, кажется, не соображал, что несу. – Мы можем переговорить наедине?

Она усмехнулась и кивнула.

Мы отыскали свободный столик на другом конце зала, и с полминуты молча смотрели друг на друга, словно заключили пари, кто кого переглядит. Я победил, она заговорила:

– Ну?

– Мне так хотелось пообщаться с вами, так…

– И всё?!

– Разве этого мало?

– Ну… не знаю.

– Давайте выпьем. Вам чего налить?

Какая-то мыслительная работа произошла в её хорошенькой головке.

– Я хочу «Кампари» с апельсиновым соком.

– Ждите, сейчас принесу, – едва ли не сказал я, но тут во мне шевельнулось сомнение – вдруг сбежит. И я спросил ее: – Может быть, сходим вместе?

Она согласилась. Мы подошли к алкогольному столу, взяли по «Кампари». Затем я отвёл мою спутницу к кондитерским изделиям.

– Нельзя, – испуганно проговорила она.

– А хочется?

Она замялась:

– Пожалуй, да.

– Надо съесть.

Небольшие пирожные заполнили тарелку. Теперь у нас было всё, что требовалось для интеллигентной выпивки, и мы вернулись к нашему дальнему столику, который, к счастью, никто не занял.

Вкус у «Кампари» оказался приятный. Апельсиновый сок удачно дополнял его.

– Как вам работается в министерстве? – начал я разговор.

– Нормально, ответила она и отправила в рот маленькую желейную вишенку от пирожного.

– Я теперь тоже в исполнительной власти. На высокой должности. Правда, зовут в законодательную власть. В нижнюю палату парламента. Но я отказался. Перспективы гораздо больше в исполнительной власти… – я сбился, глядя на ее блуждающую улыбку, и продолжил говорить совсем не то, что хотел: – Вы мне очень нравитесь. Надеюсь, вы не сердитесь на меня за то, что я вытащил вас из той компании?

Она пожала плечами и достала из сумочки пачку сигарет, выудила из неё длинную, тонкую сигарету, закурила. А я с удовольствием наблюдал за её красивыми, ухоженными пальчиками.

– Вам нравится в этом зале?

– Пожалуй.

– Но есть залы лучше?

– А вы разве не знаете?

Я понял, что сглупил, и попытался подобрать слова, чтобы окончательно не упасть в ее глазах.

– Видите ли, мне… хм… я недавно стал участвующим в банкете. Ещё не успел побывать во всех залах.

– Ну так побываете. В чем сложности?

– А кто такие пребывающие на банкете? – ответил я вопросом на вопрос.

– Супруги и совершеннолетние дети участвующих.

– А друзья?

– Друзья – тоже. Все, кто имеет право на получение разового пропуска.

– А кто имеет право?

– Те, за кого ходатайствует участвующий с высоким статусом.

Я ощутил себя в тупике. Деловой разговор не клеился, да и не хотелось. С другой стороны, о чем говорить с такой женщиной? Об искусстве? Но я за последние несколько лет не прочел ни одной книги, не посещал выставок, не бывал в музеях и театрах. Об отдыхе? Я не мог похвастаться тем, что проводил время на шикарных курортах или совершал дорогие круизы. О машинах? Что я мог сказать ей нового? О погоде? Глупо было рассуждать об этом в столь уютном зале, отгороженном от внешнего мира бог знает какими стенами. Так о чём?

Но тут моя кареглазая все исправила сама.

– Идёмте!

Она стремительно пошла вперед, я – за ней. Вскоре я понял, что мы направляемся к бархатным портьерам, висящим слева от оркестра. За портьерами обнаружилась дверь, миновав которую, мы оказались в небольшой комнате без окон, освещенной тусклыми круглыми светильниками на стене. Посреди комнаты стояла широкая застеленная тахта. «Комната отдыха?» – промелькнуло у меня в голове, а за спиной многообещающе клацнул замок.

Стремительными движениями моя кареглазая сняла с себя платье, обнажив упругие груди и стройное тело. Дав мне налюбоваться ее совершенными формами, она стянула трусики и с вызовом посмотрела на меня.

– Чего же ты ждёшь?

Сердце моё взбунтовалось. Я бросился к ней, сдавил в объятиях, принялся целовать губы, щёки, шею. Ее рука опустилась вниз, туда, где её было особенно приятно ощутить. И моя красавица убедилась в том, что она желанна.

– Может быть, ты разденешься?

Черт, верно! Я сбросил прямо на пол пиджак, брюки, галстук, рубашку, трусы, и мы устроились на просторной поверхности тахты. Я объелозил ненасытными губами её разгоряченное тело, затем взобрался на неё.

Я ощутил, как дивно бытие. Как дышит вечность. Как смелы порывы дерзкого ума. Я понял, что вся жизнь в движенье. Сам я стал движеньем. Старательным противником покоя. Достигнув результата, я продолжил. Хотелось повторить успешное деянье. О, сколь прекрасно было наше единение. Как жалко было ставить точку. Жалко и желанно.

Потом лежал я тихо, отдаваясь неге. Понять пытался, что произошло. Пригрезилось, привиделось, приснилось? Возникло и пропало? Нет! Лежала рядом та, что вечность подарила.

Я ощутил, наконец, потребность в словах.

– Ты не разочарована?

– Нисколько.

– Тебе понравилось?

– Вполне, – томно прозвучал ее голос.

Сказала – тут же повернулась. Прижался я к её спине, такой манящей, гладкой, нежной, влекомый силою безбрежной. Мне вновь хотелось. О, безумец! Я сделал всё, чтобы вернуться. Туда, где так хотелось быть.

Как этот мир придуман чудно. Имеет каждый минус плюс. И каждое начало – завершенье. Событие – своё предназначенье. Таится смысл во всём, хотя от нас порой сокрыт он.

– Ты довольна?

– Да. Ты смог мои желания унять.

На этот раз она не стала нежиться. Поднялась, подхватила платье. Быстро оделась.

– Что ты ждешь?

Я спешно натянул трусы и брюки.

Едва привёл себя в порядок, повернулся ключ, и дверь открылась. Мы вышли в зал. Я озирался по сторонам. Казалось, что все знают о нашей тайне и смотрят исподтишка на нас, злорадствуя или завидуя. Но я ошибся. Участвующие и пребывающие были заняты своими делами – выпивали, ели, забавлялись разговорами.

– Выпьем ещё? – спросил я.

– Нет времени. Спешу. Я очень задержалась. Пока. – Она игриво улыбнулась на прощанье.

Красивые ножки, легко ступая по мраморному полу, унесли её от меня. Я смотрел ей вслед, пока изящная фигура не затерялась за участвующими и пребывающими.

Я взял себе очередную порцию «Кампари» с апельсиновым соком, устроился на одном из кожаных диванов, стоящих вдоль стены и в благодушном настроении стал разглядывать людей. Скользил взглядом по лицам – ни одного мало-мальски знакомого. Интересно, были ли поблизости люди, с которыми жизнь когда-либо сводила меня?

Я поймал себя на том, что снова перешел на размышления о смысле жизни. В чем он? В том, чтобы добиваться чинов и званий? Стать участвующим на банкете с высоким статусом? Иметь право на получение разового пропуска для жены и детей, которых мне предстояло ещё завести? Предавать ради этого, если понадобится, лебезить перед начальством, сносить унижения, покорно лизать кому-то задницу? Или в том, чтобы умножать своё богатство? Кропотливо приращивать то, что имеешь, жертвуя всем и вся, думая лишь об этом каждую секунду? Или надо просто радоваться жизни? Смаковать каждый день? Наслаждаться возможностью выпить, закусить, поболтать с друзьями, знакомыми, потрахаться с женщинами? А может, смысл в том, чтобы рисковать? Деньгами, положением, жизнью. Смысл в том, чтобы испытывать судьбу? Ходить по краю? Жить, может быть, недолго, но ярко… Хочется всего. И чтоб не ошибиться. Не прогадать.

Я допил «Кампари» и протяжно вздохнул. Интересно, где сейчас М.? В каком зале? Я решил прогуляться, поразмяться, так сказать, и неспешно пошел между столиками. Вскоре мое внимание привлекла достаточно большая компания, участники которой слушали речь немолодого человека, лицо которого мне было знакомо – его лицо часто мелькало в новостях. Некоторое время назад он работал вице-премьером, а сейчас возглавлял крупную финансово-промышленную корпорацию. Я остановился, дабы послушать, о чём речь. Так, из любопытства.

– Вопрос об элитах крайне важный, – увлеченно говорил бывший вице-премьер. – Народ – толпа. Но толпа не может жить сама по себе. Толпе нужны думающие головы, те, которые определяют, что и как делать. Это и есть элита. Но разве элита должна жить так, как живёт толпа? Нет. У неё другие интересы, потребности. И потом, те, кто спасают толпу от вымирания, от съедения людьми друг друга, имеют право на лучшую жизнь. Поэтому элита заслуживает особых условий. Толпе хватает эрзаца, который поставляют кино и телевидение.

– Насчет толпы вы совершенно правы, – подобострастно проговорил молодой человек с прилизанными волосами. – Было одно серьезное научное исследование, которое называлось «Век толп». Оно касалось прошлого века, но в полной мере относится и к этому. Я как-то листал его. Очень серьёзное исследование.

– Да, – охотно согласился бывший вице-премьер, хотя я не понял, с чем именно он согласен.

В полемику вступил другой молодой человек с такой же прической и смешно вздернутым носом:

– Главное, чтобы уважение к закону было. Следует воспитывать у народа уважение к закону.

– Вы правы, – поспешил заметить бывший вице-премьер. – Надо воспитывать. Но не у всех. Некоторые давно уважают законы. Например, я уважаю. Так сказать, законопослушный гражданин. Однако более других я уважаю закон сохранения энергии. Очень важный закон… Чувствую, что мне пора подкрепиться. – Он мелко засмеялся, похлопал молодого человека по плечу и удалился.

Скопление людей в этой части банкетного пространства стремительно рассосалось. Я тоже сменил местоположение – двинулся к столу с едой, решив, что неплохо бы и мне перекусить. Я положил себе горку черной икры, осетрину горячего копчения, мидий, салат из крабов. Чуть поразмыслив, добавил шашлык из свинины и картофель фри. После этого отправился за напитками.

– Красного вина, – поведал я о своём желании служителю. – Французского, с «буржуа» в названии.

Приняв фужер, наполненный благородной жидкостью, я увидел, что молодой человек, который недавно говорил про уважение к закону, тоже выбирает себе выпивку. Мне захотелось поболтать с ним. Да и что за радость – пить в одиночку?

– Слышал ваше выступление, – произнёс я, поравнявшись с ним. – Я тоже считаю, что вы правы. Надо воспитывать у народа уважение к закону.

Он был польщен неожиданным вниманием к своей персоне и живо вступил в диалог:

– Спасибо. Я уверен в том, что страна только так может решить многие проблемы и достичь полного процветания.

– Давайте где-нибудь пристроимся, – предложил я. – Поговорим.

Он согласился. Мы нашли свободный пятачок, пристроили тарелки. Я поднял бокал.

– За знакомство!

Мы пропустили по глотку.

– Вы где работаете? – поинтересовался я.

– В прокуратуре. Помощником одного из замов генерального. А вы?

– Я – в правительстве. Ответственным сотрудником в аппарате.

– И как? – оживился он.

– Справляемся. У нас ориентиры простые: рост ВВП не ниже таких-то процентов, а инфляции – не выше таких-то. Вам сложнее: приказано столько-то людей посадить, вы обязаны обеспечить. Скажем, одного олигарха покрупнее и трёх помельче. И всё. Надо искать. Вам сложнее.

– Да. – Он согласно кивнул. – Я потому и говорю: следует воспитывать в народе уважение к закону. Это снимет многие проблемы.

– За уважение к закону! – Я ещё раз поднял фужер. Мой визави охотно присоединился ко мне. Глотнули.

– А как его воспитывать? Уважение, – спросил я.

– Сроки надо увеличивать. Чтоб боялись. Сейчас пять лет, а надо десять. А за то, за что сейчас десять дают, надо двадцать. Будут бояться, будут уважать.

– Это правильно. Радикальные меры лучше полумер.

Он с благодарностью взглянул на меня и восторженно проговорил:

– За вас! За исполнительную власть!

Мы допили вино и совершили экспедицию за новой порцией алкоголя. Мой новый знакомый С. оказался весьма симпатичным человеком. Мы опустошили ещё по одному фужеру, и ещё. Он крайне разумно рассуждал о необходимости возврата смертной казни, доказывал, что замысел нарушения закона столь же преступен, как и само нарушение. Он рассказал мне уйму историй, все из которых закончились успешно, – зло было наказано. Признаться, я не скучал. Однако наступил момент, когда С., как и все мои знакомые на этом банкете, вежливо извинился и покинул меня. Его ждали дела.

Тем не менее, я не сомневался, что моё пребывание на банкете проходит удачно. Я изучил несколько залов, недоступных для обычного человека, узнал интересных и влиятельных людей, обладал восхитительной женщиной. Более того, ещё немного, и я из пребывающего превращусь в участвующего. Дела мои складывались как нельзя лучше. Но как всё зыбко в этой жизни – если бы я не встретил М., если бы мой старый приятель побоялся или не захотел провести меня сюда, ничего бы не было. Сидел бы я в каком-нибудь дешевом ресторанчике без всякого смысла и толка. Может, это и есть моя судьба: случайно встретить М., с его помощью попасть на банкет, завести полезные знакомства. Может, в будущем меня ждут следующие залы, и я уже войду в них с гордо поднятой головой…