Текст книги "Путь в себя. Игры обыденной жизни (сборник)"

Все мы находимся в пространстве. Но нас, во всяком случае подавляющее большинство, никогда не учили относиться к этому как к целому. Кроме одного случая: когда личного пространства не хватает. Потому что, когда живешь в коммуналке или когда тебя давят в автобусе, там одно можно сказать: «Простора мне не хватает».

Ведь ощущение себя как пространства в пространстве – это покушение на представление сознания о самом себе. Поэтому когда поступает информация, которая не может быть отторгнута сознанием, ибо она рациональна, естественна и по существу, то все наши структуры подсознательной самозащиты естественно включаются. Человек не может говорить о Пути, о трансформации, пока не одерживает первую реальную победу, не становится хозяином своего сознания, до тех пор он не может реально трансформировать себя. До тех пор все, что он потребляет (на уровне переживаний, осознаваний, впечатлений, информации, жизненного опыта и т. д. и т. п.), – все это идет в подсознание. Если бы не пространственные взаимодействия, то у нас вообще не было бы никаких шансов проснуться.

Сознание (в этом тексте я употребляю термин «сознание» с ограничением, имея в виду рациональную часть сознания.) – результат социального давления, и все социальное воздействие усыпляет нас каждый момент времени все больше и больше. Так называемые «простые люди» очень часто намного духовнее, намного субъект нее, потому что их сознание сделано лучше, менее противоречиво, менее раздроблено, и они ближе к реальности, к пространственному пребыванию в мире.

Проблема еще в том, чтобы это стало необходимо не как игра, а реально. Можно спать и под руководством психоэнергетики. Можно спать и под руководством тела. Все равно изначальное требование не снимается, не отменяется: чтобы был ты. И вот когда ты есть, тогда ты можешь совершить эту качественную смену бытия. Но если тебя нет, об этом можно только поговорить, и то не очень, потому что опасный это разговор с точки зрения сознания: конкурирующий инструмент перехватит власть, а что будет делать само сознание – пугать призраком сумасшествия? Тело вдруг перестанет иметь ту плотную опору извне, к которой оно привыкло, и начнет пугать страхом смерти.

Пространственный способ бытия, – есть завершающий этап развития психоэнергетики. Воспитывать в себе любовь к пространству, чувство пространства и т. д., опираясь на те психоэнергетические возможности, которые есть, – это задача действительно необходимая, а вот останавливать часы на расстоянии и прочие опыты показывать – без этого прожить можно. А без пространства прожить нельзя, потому что мы все в нем находимся. И наши отношения с пространством (хотим мы того – не хотим, понимаем – не понимаем, осознаем – не осознаем) – это как наши отношения с водой, хлебом, воздухом; мы все в этом. Поэтому, какие бы концепции мы ни строили, воздуха хочется свежего. Мы все эту воду пьем, хочется, чтобы она была вкусной, безвредной, содержала в себе что положено. Как всегда, есть вещи, которые мы по-настоящему осознаем, только когда теряем их, когда их нет… или когда они портятся: воздух, вода, пространство.

Пространство, кроме того, – это еще и место, где мы живем – мы как субъекты; это место, где живет Бог. Но мы пространство тоже превратили в свалку (условно), мы его тоже расчленили по вертикали; как мы земное пространство делим (границами, помещениями, стенами, улицами и т. д.), так мы и все пространство делим – у нас есть верхнее пространство, нижнее, астрал-мент ал. Сознание не может обращаться с этим иначе; оно должно делить, членить, ставить загородочки – превращать пространство в набор вещей, хотя бы в виде ящиков комода. Вот тут у меня ищите это, а в этом ящике – то. Но пространство едино. Пространство не есть вещь отграниченная; можно создать иллюзию отграниченного пространства, но пространство как таковое едино. Это и есть ключ ко всем возможностям, о которых вы читали в каких-либо книгах. Но чтобы получить этот ключ, нужно войти в резонанс. Нужно, во-первых, быть, а во-вторых – быть пространством.

Пока вы смотрите на себя как на вещь, вы на мир смотрите сквозь поверхность этой вещи. Смотрите на себя, воспринимаете себя как вещь, образуете пленку. Мы как в целлофановых пакетах и на мир смотрим через целлофан.

Процесс потери упаковки, конечно, идет эволюционно: у тех, кто тренирует психоэнергетику, в оболочке все больше и больше «дырок», через которые они пробиваются к пространству. Ведь развитая психоэнергетика в упаковке существовать не может… Но если развивать этот образ, можно сказать, что есть люди, которые тренируют психоэнергетику, а упаковка прочна и начинает надуваться. Люди – шары воздушные. Человек внутри болтается, а шар растет, у него видения начинаются… «Я объем поймал!» – это объем его поймал.

Это, конечно, образ, но он выражает главную идею пространственного бытия: все есть результат давления, все явленное, все оформленное.

Если вы попробуете воспринимать ситуации и мир, себя самих и все вокруг себя как игру различного давления в пространстве, то, может быть, вам удастся узнать, откуда каждый раз исходит это давление. И как получается форма. И может быть, вам удастся эти формы творчески использовать. Тогда может произойти такое событие: сознание не будет претендовать все время заниматься маниакальной деятельностью по упрочению своей власти над человеком, а будет радоваться, создавая формы на основе резонанса с пространством.

В большинстве случаев человеческие отношения, даже очень близкие, выглядят с точки зрения пространства следующим образом: две вещи стучатся друг о друга. Но, к счастью, есть другие возможности отношений. И душа с душою говорит. И эта возможность: души с душой – приобретает для человека с развитым чувством пространства бесценное значение. Когда я – пространство и ты – пространство, возникает резонанс, взаимопроницаемость. И это все еще в большем пространстве.

Это совсем другая жизнь. Когда вы выходите к такому способу жить, вам не надо таскать с собой все эти библиотеки, справочники. У вас в каждый момент времени будет все, что нужно для данного момента времени.

Но мы привыкли к тому, что у нас сразу все есть (даже то, что никогда не понадобится), и предпочитаем «охать, кряхтеть и стонать под ношей нудной жизни», вместо того чтобы стать свободными, пустыми и наполниться жизнью, реальностью – и видеть друг друга глазами наших душ.

Человек не получится, если он сначала не подвергнется давлению, не сформируется. Он должен быть сделан, а потом может раскрыться и стать пространством. Чтобы сделать человека, социуму нужно воздействовать на этот растущий организм и придать ему форму человека. Эта форма великолепна. В ней есть все, чтобы совершить шаг к полному бытию.

Вообще не надо жизнь делать. Делая ее, мы умираем. А не делая – живем. Когда мой Мастер говорил: чистый – мертвый, грязный – живой, он же не имел в виду, что не надо мыться. Когда мы говорим: «совершенство – это смерть», с точки зрения вещи – это один смысл, с точки зрения пространства смерть – это и есть совершенство, когда ты умираешь как вещь и рождаешься как пространство. На языке вещей говорить об этом очень опасно. Тут нужно сочинять притчи и писать стихи.

Каждый из нас может быть Богом, в каждом из нас есть Бог, но его нужно выпустить. Для этого надо просто перестать быть вещью. Это очень трудно осуществить, потому что прежде необходимо выиграть поединок с сознанием. Не уничтожить сознание, а стать его хозяином. У него же есть хозяин – это вы.

Фикс идея сознания – отделиться и жить самостоятельно, вне тела и без всякой психоэнергетики. Почитайте, сколько заумных, мудрых и умных книг написано о мечте сознания. Если бы их авторы понимали, о чем они пишут. О мечте сознания существовать отдельно, потому что все ему мешает. Конечно, мешает. Ведь когда часть целого возомнила себя целым, естественно, все остальное начинает мешать. Когда форма возомнила себя содержанием… то кувшин станет возмущаться, когда в него что-то будут наливать.

В любви к пространству и открывается реальность как таковая. Конечно, с точки зрения мира вещей вы становитесь более уязвимым, более каким-то не таким. Не таким сильным, не таким волевым… И холод, и давление, и тыкать вас начинают. Но если вы укрепились в своем пребывании, тогда решается этот фундаментальный момент – момент радости бытия. Радости оттого, что я есть, что я живой, что я родился. Если этой радости нет – нет фундамента для здоровой психики. А ее нет, потому что человек между собой и миром ставит умственные конструкции с надеждой, что они обеспечат ему абсолютно гарантированное будущее.

Кроме «кайфа», в пространственном бытии есть все, чему положено быть в жизни. Но одно то, что это пространство любви, одна возможность свидетельствовать это – уже прекрасна. Это радость открывания мира заново, радость видеть и слышать без пленок, без интерпретаций, без масляных пятен – сочно, ясно.

Интимные отношения между различными частями воплощенного человека, между его плотью и душой, между душой и духом, между мыслями и эмоциями возникают тогда, когда эти инструменты пропитываются пространством, музыкой пространства. Тогда в них возникает другое ощущение бытия. Другое ощущение тела, другое ощущение психоэнергетики, сознания – другая система отношений. У них появляется общее – жизнь в пространстве.

Можно рискнуть и попытаться представить себе все духовные идеи, традиции, учения в виде двух тенденций.

Первая – тенденция развоплощения. Она самая распространенная, самая популярная в истории человечества. Что имеется в виду? То, что духовная задача внутренней жизни человека – это раз воплощение. В идеале, до полного развоплощения, то есть до освобождения не только от физического тела, но и от всех остальных тел тоже, вплоть до слияния с Абсолютом.

Мне кажется, доминирование духовной идеи развоплощения связано со страхом смерти, ее неизбежности. И под воздействием механизмов психологической защиты, чтобы снизить напряжение от ожидания неизбежного конца, возникает идея умереть заранее, по собственному, так сказать, почину. И умереть в таком смысле, который предельно повышает самооценку, – умереть, раз воплотившись.

Я не сторонник этой идеи. Я ее не осуждаю, не говорю, что она плохая или хорошая… Мне кажется, что я понимаю ее внутреннее основание.

Я часто наблюдал людей, которые путем медитации, или молитв, или какой-то психотехнической практики включали у себя уровень чувствительности, как правило, постоянно не задействованный. Столкнувшись с тонкими (условно говоря) проявлениями реальности, они находили себе там большее пространство для самореализации, для повышения самооценки.

Они вступали в контакт с различными сущностями, естественно, считая их более высокими, чем свои. И таким образом приобщались к общей большой глобальной тенденции развоплощения. И раз воплощались. Сначала как личности разрушались, как полноценные личности, говоря условно, потом от людей уходили, кто как…

И есть противоположная тенденция, гораздо менее популярная и более трудная для переживания, – это идея духовного развития как воплощения Духа.

Возникает такая коллизия: для того чтобы принять идею воплощения Духа как идею духовного развития и духовной перспективы, надо прежде всего поменять изначальный тезис, что Дух, воплотившись, как бы начал свое падение. Надо поменять идею о том, что в основе мира должна быть точка, нечто одно, и что дифференцирование, расщепление, деление на части этого одного есть падение Абсолюта, его раздробление, профанация, то есть огрубление.

Однако давайте вспомним исходные мировые тексты. «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог». На самом деле сначала появилось желание, а потом оно оформилось в Слово. Что ж это было за Слово? Слово это было «хочу». Хочу воплотить. С этой позиции возможно восприятие Абсолюта как бесконечного, во всех смыслах: бесконечного разнообразия, бесконечности пространственных слоев, бесконечности проявлений, бесконечности форм, наполненных духовным содержанием.

Если мы станем на позицию, что воплощение есть прогресс Духа, – условно говоря, что это что-то положительное, – то тогда многообразие форм воплощения окажется раскрытием богатства Духа. Ибо Дух тем самым утверждает, что нет такой формы и не может быть такой формы, которую он не в состоянии заполнить, не в состоянии воплотить.

При таком подходе мы не можем построить для себя траекторию, которая чем-то заканчивается. Действительность не может закончиться, ибо воплощение бесконечно развертывается во времени, пространстве и знании. Реальность действительно потенциально бесконечна. Страх бесконечного, как показывает психологическая практика, для большинства людей более силен, чем страх конечного. Не зря существует легенда о проклятии бессмертием.

Но есть возможность увидеть бесконечность как процесс, тогда возможно заменить «страшное» переживание бесконечности радостным переживанием постоянной динамики воплощения.

Сегодня у меня такое ощущение, что внутренняя, субъективная реальность человека в самом основании своем имеет процесс. Мое ощущение, что самотождественность, сведенная к одной точке «Я как Я», – только метка в этом потоке. Вот течет река, и если бросить в нее дощечку, то эта дощечка, плывущая по реке, станет образом нашей метки восприятия самотождественности. Так можно себя отслеживать, но сами мы как Я, наше Я как таковое – есть река, есть процесс воплощения.

Естественно, что для словесно-логической формы осознавания это почти неуловимо. В силу того что, пока ты создаешь описание, уже проходит некоторое время. Но существует такая форма познавания, как переживание.

Развивая в себе самовосприятие через переживание, мы получаем потенциальную возможность воспринимать себя процессуально. То есть можем воспринимать себя не как метку под названием Я, а как поток в потоке реальности. И таким образом получить внутреннее, субъективное основание для восприятия духовного развития как воплощения, а не раз воплощения.

Воплощать много труднее, чем развоплощаться? Во-первых, в том плане, что у нас об этом очень мало информации, очень мало текстов, очень мало живых носителей такого подхода. Во-вторых, при таком подходе так называемые «грубые» уровни реальности оказываются самыми сложными для постижения и преображения.

Чтобы постичь так называемые «физические» уровни реальности, нужно преодолеть фатальность отношения к действительности, к «плотной» действительности.

Фатальность отношения выражается в том, что «плотная» реальность обречена, что она есть временный сосуд. Эта фатальность существует только потому, что мы все видим смерть. Мы видим, как гибнут растения, животные, люди, видим, как рассыпаются в прах города, исчезают культуры. Именно этот факт, воспринимаемый через призму страха конечного, делает нас внутри настроенными отрицательно по отношению к так называемой «плотной» реальности.

Нам в большинстве случаев не приходит в голову даже задуматься: а можно ли посмотреть на это иначе? Ведь все ясно. Хотя помните: «как вверху, так и внизу, как внизу, так и вверху», «сансара – это та же нирвана, а нирвана – та же сансара».

Во всех серьезных источниках мы встречаем эту идею другого восприятия единого и другого восприятия самой идеи движения, движения как воплощения, как нарастания мощности воплощения. Но она в большинстве случаев проскальзывает мимо нас, ибо не дает возможности уйти от проблематики личности, то есть социальной проблематики, потому что мы сделаны из людей…

Мы роковым образом сделаны из людей, которых не выбирали, мы роковым образом родились в это время, в этом месте, в этом социально-психологическом мире. Рок, рок, рок. Это изначальное отсутствие нашей субъективности.

Как только мы встречаемся с идеей раз воплощения, мы чувствуем большое облегчение. Вся эта фатальность перестает иметь какой-либо смысл, и снимается напряжение. Все это оказывается вообще-то не важно. И не имеет никакого значения – прахом станет, и все.

Тогда как же быть с утверждением, что родиться в человеческом теле – это самая большая удача?..

Как же быть вообще со смыслом существования человека, не только в форме рода человеческого, но и в форме индивидуального, персонального, единственного?

Как же быть тогда с этой бездной духовности в виде воплощенного мира? Мы так здорово устроены, что, игнорируя эту бездну, строим себе иллюзии какой-то там духовности за пределами этого мира… А что такое «за пределами этого мира»? Десятый, двенадцатый, шестнадцатый уровень? Но даже если это миллион, это же все равно единое. Ведь если это не единое, тогда все духовные идеи просто ничего не стоят. Они все на этом фундаменте построены – на том, что есть единое. Не одно, а единое.

Я делюсь этими размышлениями не для того, чтобы отменить идею раз воплощения. Потому что вряд ли можно осуществить воплощение, преображение без ознакомления со всей этой историей в обратном варианте. Я не хочу быть понятым односторонне.

Другой вопрос, что для меня на сегодняшний день в моей внутренней практике, в моих попытках что-то осознать, понять, и в моем общении с людьми «воплощение» – более актуальная проблема. Это связано с ее меньшей разработанностью как на уровне осознавания, так и на уровне практической реализации. Меня тревожит, что сейчас все это существует на уровне текстов, на уровне пропаганды, на уровне какого-то первоначального знакомства. Все стало очень доступным, и идея развоплощения увлекает людей до такой степени, что они даже не задумываются о существовании еще и второй тенденции всемирного процесса.

«Человек создан по образу и подобию Божьему» – знаменитая формулировка. Что такое «по образу и подобию»?

Для меня это по внутреннему смыслу означает, что, так же как и мир, человек – это воплощенный Дух.

И то Я в нас, которое я назвал процессуальным, – это и есть воплощающийся Дух. Если человек имеет такую внутреннюю устремленность, такую жажду, такое «хочу», он может воссоединить в себе самом исходный момент – момент чистого Духа и момент воплощения этого Духа в их процессуальном единстве. Он может пережить себя как этот процесс воплощения.

Еще один вопрос: «На уровне подсознания управляют человеком законы природы; как же он может, оставаясь в теле, воплотить Дух, то есть отдать его под власть Духа?»

С одной стороны, существуют законы природы, и человек как природное тело этим законам подчиняется. С другой стороны, человек принадлежит еще и социальной природе, которая не совсем, мягко выражаясь, совпадает с тем, что мы привыкли называть природой. И с третьей стороны, человек еще принадлежит интеллектуальной природе (ментальное пространство человека). В той или иной степени он принадлежит и приобщен к этим аспектам человеческой природы.

Если совсем просто ответить на этот вопрос, то есть замечательная формула Павла Васильевича Симонова. Она звучит так: «Высшая нервная деятельность – действительно высшая». Действительно. А это означает, что структурно она предназначена для того, чтобы иметь возможность управления или хотя бы координации всех других форм, как бы структурно низших. Это раз.

Второе. Окружающий нас мир, который мы привыкли называть средой, меняется. И меняется не только по биологическим, природным, условно скажем, причинам, но и по причинам вмешательства деятельности людей. Мир становится в некоторых местах очень агрессивным…

И если мы не используем своих возможностей, данных нам по определению, что мы – Homo Sapiens, и не изменяем взаимоотношения со своим телом в соответствии с задачами, которые ставим перед собой, которые хотим реализовать своим пребыванием в этом мире, то тогда… тогда только раз воплощение, то есть смерть.

В оптимальном варианте это означает, что на пути воплощения возможно изменение и биологического тела. Я не говорю, что мне это удалось. Но чем дольше я размышляю о проблемах воплощения, тем больше эта уверенность нарастает. Скажу больше: внутренне, субъективно, я уверен в том, что этот путь перспективнее с точки зрения взаимоотношений между субъектом и миром.