Текст книги "Опасный дар"

Глава 5. Человек с порванной губой

Через час с небольшим езды по Варшавскому шоссе от Малоярославца Виктор свернул на центральную улицу посёлка Мятлево. Под колёсами машины захрустела щебёнка, которой были засыпаны многочисленные выбоины на дороге. Лена продолжала думать о странных словах цыганки и рассеянно смотрела в окно. На обочине в запылённой траве суетились куры. На кругу перед железнодорожной станцией, откуда можно было добраться до Калуги, стоял весь в грязи и ржавчине рейсовый автобус до Медыни. Всё как всегда – и только в её жизни что-то менялось. Но что именно, Лена уловить не могла…

После Мятлева они опять выехали на дорогу шоссейного качества, но проехали всего с километр и свернули на территорию своего садового товарищества. Мимо дач по грунтовой дороге ехать пришлось крадучись, чтобы рессоры машины сжимались медленно и кузов не задевал за края глубоких колдобин. Часть участков до сих пор ещё не была освоена, и они продолжали зарастать берёзовой рощей. Наконец, из-за деревьев показалась дача.

Полина сидела в открытой беседке с навесом. Она была небольшого роста, и оттого туго заплетённая коса тёмно-русых, как и у матери, волос спускалась чуть ниже пояса. Полина медленно переодевала куклу Барби. С приездом родителей она оживилась, но глаза её остались печальными и немного настороженными. Конечно, жить на свежем воздухе было очень полезно, но Полина без общения со сверстниками явно скучала.

Звук подъезжающей машины (редкость в этих краях, да ещё в будний день!) привлёк внимание матери Лены – Светланы Андреевны. Она вышла из двери с тазиком клубники и сразу спросила о банках для закатки урожая. В отличие от Полины, Светлана Андреевна двигалась и говорила быстро. К шестидесяти трём годам когда-то тонкие черты её лица заметно расплылись, талия исчезла. Но пребывание на даче явно шло на пользу. Она выглядела помолодевшей.

Полина съела за обедом суп без особого сопротивления – вот что значит ребёнок дождался родителей! Лена окончательно забыла о креме «Африка» и странном поведении цыганки. Полину с куклами уложили спать на обязательный «тихий час».

Лена и Светлана Андреевна отправились осматривать грядки и цветочную клумбу. Виктор занялся различными ремонтами, которых за полторы недели накопилось множество.

Вечерело. Уже предугадывалось место на горизонте, где окажется солнце на закате. Ветер стих. Садовые инструменты были собраны, молоток и пила тоже заняли свои места. Большой палец на левой руке Виктора распух после промаха по гвоздю, и теперь на нём была повязка. Это не могло помешать дальнейшему исполнению им служебных обязанностей. Для нажатия на курок пистолета имелся указательный палец правой руки, а печатать на клавиатуре компьютера двумя руками Виктор так и не научился.

– Пойдём за молоком, – обратилась ко всем Полина.

Она слишком много времени проводила на даче, и для неё двадцатиминутная прогулка в соседнюю деревню Пушкино была целым путешествием.

Пушкино располагалось на краю высокого откоса. Далеко внизу два ряда тёмно-зелёных ив обозначали узкую речушку. Вода проглядывалась только в том месте, где дорога, которая спускалась от деревни, упиралась в брод, и там уходила под воду. Затем две глубокие колеи дороги появлялись на другом берегу, где начинали петлять на подъёме, а затем терялись в лесу. Этот берег был значительно ниже, и необъятная даль от деревни Пушкино просматривалась на километры вперёд.

Когда Лена и Полина вернулись с молоком, солнце уже скрылось за деревьями, но было ещё очень светло. От выпавшей росы влажность увеличилась, и комары остервенели. Полина выпила молока и через пять минут уже спала.

Виктор и Лена наконец-то уселись у костра, выпили по сто граммов за луну и звёзды. Потом Лена с матерью отправились смотреть второй сезон «Теста на беременность».

А Виктор погрузился в изучение материалов дела о трупе у цирка. Выносить документы из отдела было нарушением. Но на следующий день ему нужно было докладывать Адгокину, так что ради дела пришлось рискнуть.

Второй сезон «Теста на беременность», как и первый, состоял из 16-ти серий. Показывали десятую, и героине, талантливой акушерке Наташе Бахметьевой, пора было пройти через серьёзное испытание. Сценаристы решили не щадить нервы зрительниц и начало серии сделали крайне драматичным. У сына Наташи – Миши – открылось кровотечение, которое было трудно остановить. После множества анализов выяснилось, что это результат наследственного заболевания, которое, по прогнозу, чаще всего приводит к смерти больного. Спасти Мишу могла только пересадка костного мозга. Наташа сдала анализ на ДНК. Но оказалось, что она не может быть донором, так как именно от неё сын унаследовал ген-мутант, который и привёл к болезни. В критической ситуации выручил бывший друг-любовник и коллега – Базанов. Он подошёл идеально как донор. Потому что Базанов, неожиданно и к удивлению самой Наташи, оказался отцом Миши! Концовка серии порадовала. Операция прошла успешно, и ребёнок был спасён.

Чтобы успокоиться после столь сильных переживаний, Лена и её мама вышли на крыльцо.

– Да, вот так бывает. Не знаешь, откуда беда придёт, – заметила Светлана Андреевна.

– Наташа могла заранее анализ ДНК сделать и выявить ген-мутант. Тем более она изначально знала, что родила от человека, который значительно её старше. Это всегда риск, – ответила Лена.

– Разве такие анализы делают?

– Сейчас на двести пятьдесят генетических заболеваний или даже больше тесты есть.

– Наташа могла об этом задуматься, – глубокомысленно заявила Светлана Андреевна, – ну хотя бы проверила бы пожилого сожителя, у которого шансов появления мутации гораздо больше. Заставила б сдать анализы – что у него там со всеми этими ДНК и прочим.

– Мама, – вздохнула Лена, – в реальности и молодость может подвести, но здесь, думаю, больше для кино сочинили.

– Соглашусь, много напридумывали, – согласилась Светлана Андреевна и тут же, всплеснув руками, воскликнула: – Но у них-то тут Наташа – акушерка. Как она могла не понять, кто отец ребёнка? Всё время жила со своим бывшим начальником. Базанов переспал с ней только один раз и сразу попал в десятку. Прямо Вильгельм Телль какой-то!

Лена засмеялась – она любила мамин юмор. Светлана Андреевна, довольная поддержкой дочери, заторопилась:

– Ладно, пойдём посмотрим, что там с твоим мужем. Заработался совсем.

Лена с мамой вошли на веранду и застали Виктора за просмотром фотографий, которые были разложены перед ним на небольшом столике. Он хотел прикрыть снимки бумагами, но от неловкого движения одна упала на пол. Светлана Андреевна подняла снимок и изменилась в лице.

– Это фотография убитого у цирка на Цветном бульваре, – поспешно забирая у тёщи снимок, проговорил Виктор. – Извините… Не думаю, что приятно смотреть на такое.

– Да нет, Витя, всё нормально, – поспешила уверить его Светлана Андреевна.

Лена заметила мамину реакцию и, когда они остались одни, спросила, что именно её так взволновало.

– Этот убитый на снимке… Мне приходилось встречаться с этим человеком много лет назад в Анголе. Я узнала его по шраму на верхней губе, – наконец, неохотно объяснила Светлана Андреевна.

Глава 6. Ангольский след

Следующим утром Виктор уехал в Москву. Собирался тихо, чтобы никого не разбудить, но Лена всё равно проснулась. Она не встала, но и не пыталась снова заснуть. Лежала с закрытыми глазами и думала о реакции матери на фотографию. О креме «Африка» и о человеке из Анголы… Появился страх. Нужно было обязательно расспросить мать подробнее.

После завтрака они занялись привычными делами. Полина начала угощать Барби кашей. Затем мыть Барби. Дел у малышки хватало.

Её мама и бабушка отправились на огород. Урожай клубники был отменный. Лена решила подождать, пока тазик заполнится сочной красной ягодой, и только после этого начала расспросы.

– Мам, человек со вчерашней фотографии – это кто?

Настроение Светланы Андреевны сразу изменилось. Она поставила тазик на траву и принялась вытирать руки тряпкой. Долго, старательно… Лена не торопила.

– Я не знаю его имени, откуда и кто он, – наконец, начала Светлана Андреевна.

Потом сделала паузу – обдумывала.

– Лена, что ты сама помнишь про Анголу?

– Не очень много. Чернокожих девочек в белых платьях, с которыми мы играли и разучивали всякие стишки на английском. Как что-то грохотало. Помню, как мы бежали. Я уронила свою красную шапочку и не смогла её найти.

– Да, это случилось, когда ты потеряла панамку. Весной девяносто первого года. За несколько лет до этого в Анголе возобновилась гражданская война. Повстанцы из УНИТА прорвались в пригороды Луанды, где мы жили. Наступление было настолько быстрым, что нас не успели эвакуировать и мы оказались в заложниках. Кроме нас, они захватили семьи правительственных чиновников и армейского командования. Нас вывели на улицу. Мужчин они сразу расстреляли… Твоему отцу страшно повезло. Он в это время был на стройке.

– Мам, этот человек с фотографии был с повстанцами? – уточнила Лена.

– Да. Конечно, прошло столько времени. Он сильно изменился, но я сразу узнала его по изуродованной губе.

– Он, что, тоже участвовал в расстреле?

– Нет. И вообще держался особняком. Помню, ходил туда-сюда, а автомат болтался за спиной. Создавалось впечатление, что он не собирался им пользоваться. Больше производил впечатление медика. Особенно когда достал из сумки пробирки. Потом повстанцы стали отделять детей. Поднялся гвалт. Я прижала тебя к себе и решила не отпускать, что бы ни случилось.

– И что было дальше?

– Рядом что-то грохнуло. Большая часть повстанцев бросилась за угол дома навстречу стрельбе. Мы воспользовались общей неразберихой и побежали.

– И я потеряла красную шапочку.

– Тогда вообще половина вещей потерялась.

– А потом?

– Оставаться в Анголе стало опасно. Отец ушёл со строительства, мы сумели добраться до нашего посольства. Нас переправили на родину. И мы вернулись домой, в Пензу.

– Мам, я тогда потеряла обоняние? – Лена задала, наконец, вопрос, который мучил её.

Но мама тут же отвернулась и довольно резко проговорила:

– Давай прекратим этот разговор. Надо забыть об этом. Так будет лучше.

Лена не стала сообщать матери о креме «Африка», своей способности видеть будущее и странном поведении цыганки. На даче было так уютно, что не хотелось своими расспросами о неприятных временах разрушить этот спокойный счастливый мир. Они снова ходили за молоком и любовались закатом. Лена опять решила, что, когда вернётся в Москву, выбросит этот проклятый крем и забудет обо всём.

***

…Перед ней стоял огромного роста негр и пристально смотрел на неё. У него в руках была длинная трубка. Белые полосы на щеках делали лицо похожим на расшитый шнурами гусарский доломан. Головной убор напоминал стожок сена, сверху которого были укреплены два скрещённых бумеранга. На том месте, где у военной фуражки была бы кокарда, виднелось изображение лица с закрытыми глазами.

За спиной негра в огромном костре с треском лопалась древесина. Под сильными порывами ветра оранжевые кудри пламени рассыпались и тянулись вверх, а потом снова соединялись вместе. Как будто кто-то проводил по ним невидимой расчёской.

Ближе к огню несколько барабанщиков выбивали дробь. За тремя короткими ударами следовал один длинный. Потом всё повторялось. Сбоку от них в ряд стояли десятка два обнажённых до пояса негров. Они топали в такт, и каждый четвёртый удар барабанов сопровождался громким воплем. В руках у них тоже были трубки. Неожиданно движение прекратилось.

– Киши, Киши! – закричали они все вместе.

Откуда-то из-за них появился высокий, молодой, идеально сложенный негр. Черты лица его были очень правильными и полностью лишёнными какой-либо раскраски. Всё это делало его похожим на скульптуру, выточенную из чёрного дерева породы Венге. В нём была лишь одна странность – длинные волосы, почти до плеч.

– Киши, Киши! – повторил хор голосов.

Юноша повернулся. От резкого движения волосы на затылке качнулись в сторону, открывая… морду гиены. Из широко раскрытой пасти высовывался язык, похожий на змеиный, который медленно двигался между огромных клыков. Чудовище готовилось напасть!

Лена отчётливо почувствовала запах крема «Африка» – и проснулась. Некоторое время она лежала, без всяких мыслей рассматривая обстановку в комнате, пыталась прийти в себя. Наконец, Лена поняла, что это был сон. Потом ей вспомнилось, что и во сне она ощущала запах этого странного крема, хотя баночку с ним сто процентов оставила в Москве!

«Неужели ко мне так вернулось обоняние, что могу слышать запахи только при помощи этого проклятого крема?» – подумала она.

Чтобы это проверить, Лена быстро подошла к букету цветов на столе. Нет, чуда не произошло – их аромата она по-прежнему не чувствовала.

«Есть какая-то связь между мной и этим убитым у цирка. Нужно узнать, кто он и почему его убили. Может быть, тогда мне удастся понять, что со мной происходит», – подумала Лена.

Глава 7. Преступление раскрыто

Как ни старался Виктор Смлох выехать пораньше, но от дачи отъехал только в восемь. Дорога до Москвы обычно занимала около четырёх часов. Ярко светило солнце, колёса уверенно цеплялись за сухую поверхность шоссе и легко продвигали машину вперёд. Трафик был лёгкий, и вождение не требовало большого внимания. Ничто не мешало сосредоточиться и думать о том, что случилось у цирка. Материалов в деле катастрофически не хватало. Показания сотрудницы цирка, которая обнаружила тело, ничего не прояснили. Единственной возможной уликой являлась трубочка для кофе, которая могла оказаться вообще ни при чём. Оставалось только рассчитывать, что на записях с камер наблюдения появится какая-нибудь зацепка.

«Кажется, у меня „висяк“», – подвёл итог своим рассуждениям Виктор.

Правда, ещё оставалась слабая надежда, что это всё-таки несчастный случай.

…Виктор оказался в Москве только во второй половине дня и сразу же поехал в отделение полиции, на территории которого находился цирк. Внедрение нейросети, о котором он читал в статье, не было фантастикой. Виктор слышал, что уже совсем скоро будет применяться автоматическое распознавание образов с камер наблюдения, но сейчас его ждали несколько часов перед экраном монитора.

В помощь Виктору дали участкового Алексея, который служил в полиции только два года. Когда их представили друг другу, Алексей энергично пожал ему руку. Цирк находился на его участке, и он хорошо знал обстановку. По дороге к Цветному бульвару Алексей с радостью рассказал, что первый раз участвует в таком расследовании. До этого самым серьёзным делом была поимка обезьянки, которая сбежала из цирка.

Для быстроты Виктор и Алексей решили разделиться. Рядом с цирком находилась контора букмекерской сети «Счастливый случай». Возможно, что потерпевший вышел именно оттуда. Интересно было посмотреть не только записи, но и попытаться найти каких-нибудь свидетелей. Алексей пошёл в цирк, а Виктор направился к стеклянной двери букмекерской конторы.

В «Счастливом случае» действительно велась погоня за счастьем. Это оказалось весьма своеобразное заведение. Виктор вошёл в него и огляделся. На стенах висело множество экранов. На одном футболисты забивали мячи, на другом скакали лошади под сёдлами жокеев, а на третьем мчались гоночные машины. Центральное место занимало табло с котировками. Множество видов спорта было собрано вместе, как на Олимпиаде, но разыгрывались тут не медали, а деньги.

Виктор представился и попросил проводить его к владельцу конторы. Что и было исполнено.

В просторном кабинете ему навстречу быстро поднялся из-за стола спортивного вида мужчина среднего возраста. Он радостно улыбался, как будто встретил старого знакомого.

– Капитан Смлох, очень приятно. А у меня таких красивых корочек нет, поэтому просто представлюсь – Барков, – сказал хозяин кабинета, после того как взглянул на удостоверение Виктора.

На вопросы Барков отвечал охотно, но всё сводилось к тому, что он ничего не знает. Да, слышал о трупе возле цирка. Человека на фотографии никогда не видел. И вообще, у него два десятка таких контор, и он в этот день инспектировал одну из них на другом конце Москвы.

– Но здесь мой центральный офис. Там ведь дальше на Неглинной Центробанк. Люблю, знаете ли, быть рядом с крупными деньгами, – весело заметил Барков. Потом он наклонился к селектору. – Николай, зайди, пожалуйста.

Через минуту в кабинет вошёл мужчина лет шестидесяти. Коренастый и немного сутулый. Пристально посмотрел на Виктора и тут же опустил глаза.

«А вот этого я бы проверил по картотеке», – подумал Виктор.

– Зольников, мой начальник охраны. Вам лучше поговорить с ним, – весело предложил Барков.

Зольников тоже не сообщил ничего интересного. Попросил фотографию пострадавшего и сказал, что опросит персонал.

На этом Виктор разговор завершил и попросил Баркова проводить его в комнату с мониторами. Это тоже было незамедлительно выполнено.

Итак, судя по заключению эксперта, смерть наступила около двенадцати ночи. До этого часа нужно было просматривать записи. Но с какого времени начать? В контору потерпевший мог прийти в семь или десять вечера – если брать за основу версию, что проводил он время именно у букмекеров. Неподалёку располагалось кафе «На Цветном». Возможно, что вышел оттуда. Тогда это объясняло присутствие трубочки для кофе возле тела. А стакан где? Унесло ветром?

В трудных ситуациях Виктор всегда полагался на судьбу. Вот и сейчас, чтобы не гадать, как правильнее поступить и с чего начать, он решил бросить монетку. Собрался с мыслями, подкинул монетку в воздух. Выпала решка. Виктор тяжело вздохнул и начал просматривать записи с шести часов вечера.

Через пять минут дверь распахнулась, в комнату буквально вбежал Алексей.

– Нашёл! – с радостью заявил он.

«Новичкам везёт», – подумал Виктор по дороге в цирк, когда помощник с увлечением рассказывал, как удалось обнаружить пострадавшего на записи.

Перед тем как включить монитор, Алексей загадочно улыбнулся. Было видно, что он приготовил какой-то сюрприз.

– Кроме потерпевшего, там есть ещё и подозреваемые, и я знаю, кто это! – наконец, произнёс он с гордостью.

На записи двое парней отбегали от памятника Никулину, а на переднем сиденье машины был хорошо виден потерпевший. Уже явно без признаков жизни.

– Это местная шпана. Геннадий Воробьёв и Николай Кривцов, – пояснил участковый.

– Алексей, на записи видно, как они отбегают от памятника, а что было до этого?

– Произошёл какой-то сбой в записи, и того, что произошло до этого, там нет, – смущённо развёл руками участковый.

– Где эти парни могут быть? – стараясь не дать молодому участковому окончательно смутиться, Виктор акцентировал его внимание на другом. – Их необходимо задержать.

– Обычно они с компанией тусуются в «МакДональдсе», который рядом с цирком, – тут же доложил Алексей.

Предположение участкового оказалось верным. Парней захватили, можно сказать, «тёплыми». В руках у них было по «Биг Маку» и стаканчику горячего кофе с пластмассовой трубочкой.

«Эти трубочки от кофе везде», – отметил про себя Виктор.

Когда парней привезли в отделение вместе с едой, по коридору стал распространяться запах, который возбудил аппетит сотрудников, и во многих кабинетах загремели чайниками. Воробьёв и Кривцов сразу же признались, что вытащили у потерпевшего бумажник. Показали урну, куда его выбросили после того, как вынули деньги, но отрицали нападение. Имя погибшего стало известно. Это был португалец Педро Коста.

Глава 8. Решительный шаг

Лена вернулась с дачи под вечер. Открыв дверь и осторожно войдя в квартиру, она увидела, что свет горит во всех комнатах, а из кухни раздаются звуки активного приготовления еды. В ожидании её приезда Виктор готовит ужин. Лена, как обычно, не улавливала запаха, но была уверена, что жарится яичница, и не ошиблась. Настроение у Виктора явно изменилось в лучшую сторону, по сравнению с тем, какое было на даче. Лена подумала, что, вероятнее всего, у него какая-то удача по делу найденного возле цирка человека с порванной губой, и опять не ошиблась. Виктор охотно рассказал подробности.

– А если действительно парни ни при чём? Просто вытащили кошелёк у мёртвого? – спросила Лена.

– Конечно, они не похожи на отъявленных убийц. Хотели просто ограбить. Педро Коста упал неудачно. Ударился затылком. Рана оказалась смертельной. Они такого поворота не ожидали. А когда поняли, что случилось, не испугались и кошелёк всё же вынули. Завтра допросим ещё раз, и расколются.

Виктор говорил правильные вещи, но Лена сомневалась, что всё объясняется так просто. Удивительный эффект крема «Африка», разговор с цыганкой, необычная реакция мамы, узнавшей покойника, – всё это наводило на мысль: должны произойти ещё какие-нибудь странности. Лена не сомневалась: Педро Коста появился в Москве не случайно. Но больше Лена не стала спрашивать мужа об этом страшном человеке из её прошлого. Виктору может показаться подозрительным чрезмерный интерес. О нескольких годах детства, проведённых Леной в Анголе, он знал – и не видел в этом ничего подозрительного. А вот про отсутствие обоняния Лена как не сообщила Виктору в самом начале отношений, так и не раскрывала эту тайну до сих пор. Если он будет знать, казалось ей, что его жена в чём-то хуже, чем другие, это так или иначе повредит семейным отношениям. Однако крем «Африка» она решила не выбрасывать, а понять, как управлять своей способностью видеть будущее, которая могла стать инструментом предсказаний. Эпизод с растёкшейся тушью у краешек глаз мог оказаться случайным совпадением, а не способностью видеть будущее, как ей сейчас кажется?

Когда после ужина Виктор сел смотреть новости о предстоящем чемпионате на кухне, Лена отправилась в гостиную и включила другой телевизор. Начиналась программа «Что? Где? Когда?» Вот это было ровно то, что Лене сейчас надо! Перед ней стояло множество вопросов, на которые не было простых ответов. Играла новая команда, которая, как обычно, состояла из шести игроков. На этот раз за столом сидели пять молодых людей и одна девушка. На всех были чёрные смокинги, а воротнички белых рубашек стягивали галстуки-бабочки. Все обращения игроков друг к другу обязательно начинались со слова «господин» или «госпожа», что было немного непривычно слышать.

Лену игра увлекла, и она решила попробовать предсказать ответ на вопрос, который ей понравился. На экране «знатокам» показали женщину из Ирландии. Она стояла рядом с плакатом, на котором было четыре строки. Первые две утверждали:

We win / мы выигрываем

We draw / мы играем вничью

На третьей было заявлено:

We never lose / мы никогда не проигрываем

Нижнюю, четвёртую, строку закрывала наклейка, и по трём другим нужно было угадать, что там написано.

Лена вдохнула запах крема «Африка» и посмотрела в глаза единственной девушке за столом. Экран пропал, стало темнее, и перед взором Лены закачались какие-то неопределённые силуэты. Звуков она не слышала. Длилось это пару мгновений, как показалось Лене, затем стало светлее – и она увидела постель, а в ней девушку и одного парня из команды знатоков. На их лицах были счастливые улыбки, улыбки победителей. Лена успела заметить большие часы над кроватью. Они показывали час ночи. Лена убрала руку от лица – и видение пропало. Перед ней снова был экран телевизора. Ведущий произнёс:

– Внимание, правильный ответ!

На экране показалась нижняя, четвёртая, строка. И надпись:

We learn / мы учимся.

Лена перевела взгляд на собственные часы. Было одиннадцать вечера. Стало ясно – у неё способность видеть беззвучную картинку того, что произойдёт в будущем, ровно через два часа.

«I learn as well / Я тоже учусь», – подумала Лена.

Ночью она спала плохо. Ей снилась цыганка из Малоярославца. Они сидели на песке рядом с кактусом, похожим на огромного спрута, и молча смотрели на звёзды.

…Лена проснулась с головной болью. Хотелось лежать, но она поднялась и через полтора часа уже была в своём магазине бодрой и энергичной.

Во второй половине дня в кабинет с шумом вошла её подруга Вероника. Она скрывала свой возраст, изображая вчерашнюю школьницу, но Лена знала, что Веронике уже двадцать девять. Девушка приехала из Иркутска, но больше походила на восточную красотку, чем на сибирячку. Денег она практически не зарабатывала, а жила на средства богатых родителей. Вероника ходила по кастингам и любила собирать столичные сплетни.

– Это ужас, – начала разговор Вероника.

Дальше она рассказала, что её любовник Анатолий проигрался в карты. Владелец букмекерской сети, некто Барков, дал денег, чтобы Анатолий мог расплатиться, а теперь требовал немедленного возврата долга.

– Грозится поставить на счётчик, – закончила она.

– Это не тот Барков, у которого контора возле цирка Никулина? – поинтересовалась Лена.

«Барков наверняка заинтересован в том, чтобы убийцу быстро поймали, – подумала Лена, по выражению лица подруги понимая, что она сейчас ответит утвердительно. – У него легальный бизнес, но когда идёт крупная игра, то трудно всё время ладить с законом. Виктор его опрашивал, но Барков вряд ли был откровенен, а он может знать что-то о Педро Косте. Нужно его как-то заинтересовать. А вдруг я со своим даром смогу делать ставки?»

– Да, тот самый, – ответила Вероника и перешла на другую тему, но Лена едва слушала, поддакивая и лихорадочно думая о своём.

У неё была не одна тайна от Виктора. Муж не знал, что она взяла деньги в банке и теперь у неё большой долг.

«Если я буду с Барковым в доле, то смогу рассчитаться с банком! – размышляла Лена. – Надо сделать так, чтобы до Баркова случайно дошла информация о моих способностях предсказывать. Анатолий – его тренер по теннису. Это же ниточка!»

Как бы в шутку она решила показать Веронике простейший фокус с угадыванием числа, который выучила намеренно, чтобы при случае производить впечатление на легковерных подруг.

На листе бумаги Лена написала цифры от нуля до девяти, затем предложила Веронике поэтапно метить крестиком любые на выбор и сказала, что угадает, какая цифра останется. После этого на отдельном листке, который спрятала, написала цифру четыре. На каждом этапе какая-то цифра метилась, пока не осталась одна. Конечно, это была четвёрка. Фокус заключался в манипулировании значением метки. Пока на четвёрке не появлялся крестик, то объявлялось правило, что цифра без метки остаётся. Если на четвёрку всё же выпадала метка, то правило менялось на обратное – оставалась цифра с меткой. Расчёт был на то, что смену правила невнимательный наблюдатель не заметит.

– Ничего себе, ну ты даёшь! – с восхищением ахнула Вероника, когда Лена перевернула листок бумаги с четвёркой.

– Знаешь, у меня недавно появилась способность угадывать. Виктор смотрел футбол, так я счёт матча предсказала, – небрежно проговорила Лена.

Подруга ушла от неё в полном восторге. Лена достала крем «Африка» и их с Вероникой фотографию. Намазав руку кремом и вдохнув его запах, она прикрыла глаза – и увидела, что Вероника показывает Анатолию лист бумаги с десятью цифрами и что-то энергично рассказывает. Теперь оставалось только ждать, когда её позовут на встречу с Барковым.