Текст книги "Опасный дар"

Глава 9. Новая версия

В то время как Лена решала, что сама прояснит обстоятельства гибели Косты и с помощью Баркова вернёт долг банку, Виктор докладывал Адгокину о провале первой версии. Из предварительного акта судебно-медицинской экспертизы следовало, что у потерпевшего случился сильный сердечный приступ. Вероятно, это послужило причиной падения. Коста ударился головой, и травма оказалась смертельной. После уточнения времени смерти у подозреваемых Воробьёва и Кравцова оказалось алиби, и они были отпущены.

– Похоже на несчастный случай, но исключить преступление мы пока тоже не можем. Нужна другая версия, – подвёл итог Адгокин.

Виктор был готов к такому повороту в разговоре. И уверенно заговорил:

– Недалеко от цирка находится букмекерская контора «Счастливый случай». Там сейчас день и ночь толпа футбольных фанатов. Делают ставки на матчи. Обстановка нервозная. У Косты мог произойти конфликт с одним из них.

– Это точно. Просто психи какие-то. Я сегодня утром шёл по Страстному бульвару от Пушкинской. Фанаты уже сидели на скамейках с пивом и горланили, – поддержал Адгокин.

– Когда Коста ушёл, то этот фанат, например, догнал его на улице и напал. У Косты случился сердечный приступ. Он упал и ударился затылком. Нужно вернуться в букмекерскую контору и снова посмотреть записи с камер. Кроме этого, если Педро Коста делал ставки, то его кредитная карта там засветилась. По другим номерам карт поймём, кто там ещё был в это время. Среди них, может быть, преступник и есть, – закончил Виктор.

– Неплохо. Если начальство будет спрашивать, то так и доложу, что есть новая версия. Ты говорил с владельцем конторы?

– Владелец – Барков. Какой-то весь восторженный. А вот его начальник охраны Зольников – ещё тот тип. Я его пробил, – сообщил Виктор. – Настоящий бандит из девяностых.

– Хорошо, поезжай на Цветной.

***

Барков стоял у открытого окна своего офиса на третьем этаже и наблюдал за прохожими. Виктора он увидел в тот момент, когда тот подходил к стеклянным дверям букмекерской конторы. Ему нравилось смотреть на людей сверху вниз, но пришлось оторваться от любимого занятия и по селектору связаться с Зольниковым.

– Николай, к нам опять этот полицейский. Ты всё успел подчистить? – быстро проговорил Барков.

Потом подошёл к зеркалу и примерил несколько улыбок. Зафиксировал на лице одну из них и вышел из офиса навстречу Виктору.

Просмотр записей обернулся обидной тратой времени. Обнаружить Косту нигде не удалось. И, вообще, не присутствовало ничего, что хоть как-то могло быть связано с происшествием.

Виктор просмотрел оплату ставок в базе данных на компьютере в кассе. Номера кредитной карты Педро Косты не было.

«Опять провал. Получается, что он не заходил в брокерскую контору. Тогда версия ссоры между болельщиками-фанатами отпадает», – размышлял Виктор по дороге домой.

– Что-то ты сегодня такой мрачный. Следствие застопорилось? – спросила Лена за ужином как можно более нейтральным тоном.

Ей хотелось узнать все подробности, но она боялась проявить свой интерес. Излишнее любопытство или показное равнодушие могли вызвать подозрения.

– Да, встало.

Виктор вспомнил фальшивую улыбку Баркова и тяжёлый взгляд Зольникова. Точно, они что-то скрывали. Вдруг он улыбнулся и выпрямился на стуле.

– Лена, нужно позвонить по телефону на кредитной карте Косты в банк и спросить, какие платежи проходили вечером перед его гибелью.

– Список транзакций получить? – уточнила Лена.

– Точно, ты же в своём магазине проводкой платежей занимаешься. Английский знаешь. Позвони.

– Нужно кодовое слово знать. Без этого информацию не дадут.

Виктор достал из портфеля кредитную карту Косты.

– Смотри, здесь слово нацарапано.

– «Gene22
  Gene – ген (англ.)


[Закрыть]», – прочитала Лена. – Ты думаешь, что это оно и есть?

– Скорее всего, да. Написал, чтобы не забыть. Нужно попробовать.

На следующий день Виктор докладывал Адгокину о своём предложении. Идея позвонить в португальский банк удивила, но понравилась. Супругу Виктора пригласили оказать помощь. В кабинете Адгокина к телефону подключили записывающее устройство, и Лена набрала номер. Автоответчик приятным женским голосом зачитал длинное меню. Ни один из пунктов не подходил. Автоответчик предложил перейти в другое меню, что она и сделала. Потом ещё в одно. Наконец, Лена добралась до возможности поговорить с представителем банка. Зазвучала приятная мелодия, которая на несколько секунд оборвалась, и автоответчик сообщил, что она двадцать четвёртая в очереди. Прошло ещё минут пятнадцать, и музыка совсем прекратилась. Мужчина с невероятным китайским акцентом спросил на английском, с кем имеет удовольствие говорить. На счастье, фамилия Коста была короткая. Лена произнесла по буквам и со второго раза была понята.

– Пожалуйста, назовите кодовое слово, – попросил сотрудник банка.

– Gene, – ровным голосом произнесла Лена.

– Что бы вы хотели узнать? – послышалось в трубке.

Все вздохнули с облегчением. Догадка была правильной. Выяснилось, что Коста сделал крупную ставку в букмекерской конторе за полчаса до своей смерти. Стало ясно, что Барков фиксирует не все ставки, чтобы часть денег утаить от налогообложения.

– Надо на этого Баркова налоговую натравить. Может это иметь отношение к гибели Косты, как думаешь? – спросил Адгокин.

– Такая вероятность есть, но улик никаких. Нужно съездить в «Счастливый случай» и составить список владельцев кредитных карт, которыми платили, когда там был Коста. Возможно, это свидетели или даже подозреваемые, – заметил Виктор.

Адгокин поблагодарил Лену за сотрудничество, и она поехала назад в свой магазин. Ситуация складывалась самым лучшим образом. Теперь у неё был компромат на Баркова. Она была уверена, что у него есть информация о Педро Косте или он даже причастен к его гибели, если, опять же, как говорил её муж, это не несчастный случай.

– Что-то вы к нам зачастили, – заметил Зольников с раздражением, когда Виктор снова появился в конторе.

Новый просмотр записей с камер опять ничего не дал, но Виктору показалось, что ему дали посмотреть не всё.

Проверка информации о ставках по кредитным картам принесла результат. У Виктора появился список из двадцати человек, которые были в «Счастливом случае» в одно время с Костой.

Глава 10. Актриса

На следующий день Виктора ожидал неприятный разговор у начальства. Список возможных свидетелей или подозреваемых был слишком большой. И опять ни одной улики.

– Двадцать фамилий! Где мы будем всех искать, капитан? Половина не ночует в гостиницах, куда заселились, – отреагировал Адгокин на сообщение Виктора.

– Василий Иванович, у Косты в кармане нашли использованный театральный билет.

– Ну и что? До начала чемпионата ещё несколько дней. Хотел убить время.

– Возможно. Но он первый раз в Москве. Русского не знал, а купил билет в городской театральной кассе. Коста не просто думал, как развлечься. Ему наверняка нужен был именно этот спектакль. Зачем?

– Виктор, послушай, – приставив ладонь ребром к горлу, взревел Адгокин. – Ты меня допёк со своими идеями. То у тебя нейросеть на службе в полиции, то за уликами в театр собираешься. Иди, но чтобы был план, как будешь искать эту двадцатку из «Счастливого случая».

В театре Виктор попросил посадить его в первом ряду – ровно на то же место, на котором сидел погибший. Он читал в журнале, что для того, чтобы понять поведение человека в какой-то ситуации, нужно точно повторить все его действия в это время.

Администратор извинился, что необходимое место занято, и выписал контрамарку только на вход в театр. Для Виктора поставили стул в первом ряду, но в проходе.

Пьеса была знаменитого классика и рассказывала об одном из трагических событий истории средневековой Европы. В центре повествования находился конфликт двух женщин. Они принадлежали к противоборствующим религиям. Одна являлась католичкой и находилась в заключении, а вторая стояла во главе своей церкви на островах, которые были под её властью. Королева-протестантка мучилась принятием решения о казни своей пленницы-католички, которая тоже имела королевский титул. Красивая узница не хотела умирать, но оказалась жертвой политических распрей. Остальные персонажи разделились по своим симпатиям к соперницам. Последовали интриги, заговоры, предательства и любовь. Наконец, после неудачного покушения королеве-протестантке подсунули документ и перо. Она сгоряча подмахнула указ о смерти, и красавице отрубили голову.

Режиссёр-новатор в постановке полностью убрал первый акт пьесы. Добавил новых действующих лиц – двух шутов, которые были без слов, чтобы не менять классический текст. Они показывали пантомимы, в которых пародировали других персонажей, и таскали чёрную голову какого-то монстра. Вероятно, в этом был намёк на трагический конец красавицы для тех немногих зрителей, которые не были знакомы с этой известной историей. Персонажи проговаривали свои реплики с какой-то резкостью, которая иногда была почти истеричной. От этого стихотворный текст почти полностью лишался плавного звучания. Во время действия из глубины сцены, как из омута, появлялись актёры, тоже все в чёрном. Из всех декораций присутствовали только несколько стульев с высокими спинками. Всё делалось для того, чтобы зритель почувствовал состояние дискомфорта двора королевы-протестантки и даже испытал отвращение к нему. Особенно примечательна была сцена, где молодой обожатель королевы-узницы транспортировал её записку к более удачливому сопернику из окружения королевы-протестантки в своей заднице. Этому сановнику пришлось действовать буквально как проктологу, чтобы вынуть послание. Костюм молодого обожателя соответствовал моде XVI века. Поверх обычных, обтягивающих ноги штанов, похожих на спортивные, виднелись широкие и очень короткие, как шорты. Сверху – куртка с объёмными рукавами и большим отложным воротником. Сзади виднелся короткий плащ. На голове он носил шляпу с перьями.

Первые минут сорок мрака на сцене готовили зрителя к появлению прекрасной королевы-узницы, которая должна была стать тамошним «лучом света в тёмном царстве». Так и получилось. Героиня не просто вышла на сцену, а спустилась на люстре откуда-то сверху, и, конечно, платье на ней было кипенно-белое. Но режиссёру удалось продемонстрировать ещё больше контраста с окружающим еë миром. Красавица была чернокожей.

«Наверное, это грим», – подумал Виктор с восхищением.

Актриса играла с невероятной энергией. Виктор, который сидел рядом с рампой, ощущал это в полной мере. В один из моментов она подошла совсем близко к месту, где он сидел. Худенькая, небольшого роста, правильные черты лица, острый носик и выразительные глаза, в которых был какой-то особый магнетизм.

«Ирина Петрова», – прочитал Виктор имя и фамилию актрисы в программке.

Для удобства иностранцев на стену над сценой проецировали текст пьесы на английском языке.

«С места, где сидел Коста, читать было невозможно. Русский он не знал. Следил ли он вообще за действием?» – начал рассуждать Виктор, когда вспомнил, что здесь всё-таки по делам службы.

Тем временем на сцене молодой обожатель объяснялся с несчастной узницей, которую вроде бы хотел спасти. Он произносил слова о любви, которые сопровождались такими движениями, что это было похоже на попытку изнасилования. По всей видимости, режиссёр хотел этим сказать, что обожатель добивается королевы-узницы больше из тщеславия, чем от любви. Ирина Петрова с растрёпанными волосами опять оказалась в метре от Виктора, и ему показалось, что он почувствовал тепло её тела.

«На Косте был длинный шарф, и вообще он импозантный мужчина. Сидел совсем близко. Могла обратить на него внимание. Надо спросить», – подумал Виктор.

Впрочем, его тянуло с ней поговорить, даже если бы это ничего не дало следствию.

Виктор вошёл в гримёрную. Ирина Петрова сидела за столиком так, что в отражении зеркал Виктор мог видеть её одновременно в фас и профиль, как на фотографиях из уголовной картотеки. Она была без грима, но тон лица оставался тёмным, как и во время спектакля. Виктор понял, что кожа цвета густого южного загара не новаторское искусство режиссёра, а актриса действительно мулатка.

– Вы не знаете этого человека? – сказал Виктор и показал фотографию убитого.

– Нет, – ответила Петрова, – а кто это?

– Это португалец. Он был на вашем спектакле, а на следующий день его нашли мёртвым в машине рядом с цирком на Цветном бульваре.

– Какой ужас! У очередной «Лады» опять тормоза отказали?

– Нет, это был бронзовый «Адлер» – часть памятника Юрию Никулину.

– Сейчас, во время чемпионата мира, иностранцы на каждом шагу. У нас в зале для них даже синхронный перевод пьесы на английский проецируют, если вы заметили, на стену над сценой, – проговорила Ирина.

Её лицо изменилось и стало таким, как его видел Виктор в пьесе, когда она узнаёт о предательстве возлюбленного.

– У него был билет на первый ряд, – не отводя взгляда, заметил Виктор. – Оттуда текст прочитать невозможно.

– Может быть, он знал русский и ему не нужен был перевод?

– Нет, не знал. Мы это уже проверили. Он сидел в первом ряду почти один. Белый шарф, бабочка вместо галстука. Вы не могли его не заметить!

– Могла! – усмехнулась Ирина. – Открою секрет. Я никогда не смотрю в первые ряды партера.

– Интересно, а куда?

– В стену под балконом.

– Значит, ваш взгляд ни для одного из зрителей?

– Когда на сцене – то да! – пожала плечами Ирина. И тут лицо её изменилось, глаза стали жалобными. – Виктор! Я же могу вам довериться?!

– Говорите, это очень важно.

– За мной кто-то следил!

– Когда?

– Вчера, после спектакля. Если португалец действительно приходил из-за меня, то я могу быть следующей жертвой! Вы можете меня защитить!

Ирина посмотрела в глаза Виктору. Он видел этот взгляд час назад во время её страстного монолога о любви.

– Да!

Глава 11. Долги отдавать надо

В то время как Виктор в театре изумлялся игре Ирины Петровой, Анатолий заканчивал очередной платный теннисный урок с Барковым на открытом корте элитного клуба. На его загорелом лице выделялись тонкая полоска усов и наглые мелкие глазки, которые вполне подходили этому двадцатипятилетнему повесе. Он играл в теннис с детства, но невысокий рост помешал спортивной карьере. Анатолий выучился на инженера, но работа по специальности показалась ему нудной, и он стал частным инструктором по теннису. Жизнь текла легко, и это ему нравилось. Но особой страстью Анатолия была карточная игра. Место, которое закатали под корты, когда-то было пустырём на территории ведомственного стадиона, где летом царствовали сорняки, а зимой выглядывали из-под снега старенькие разломанные гимнастические снаряды. В те времена рядом, в манеже, школьники бегали по полу, который был покрыт регуполом, стометровки и прыгали в длину и высоту. В 90-х вонючее резиновое покрытие содрали, а вместо школьников появились солидные мужчины с теннисными ракетками. Часть помещения отдали под бар, сауну и тренажёрный зал, где наиболее красивые бывшие школьницы оттачивали фигуры в ожидании появления новых ухажёров.

…Анатолий продолжал аккуратно направлять мячи под удар справа и брал с лёта все мячи, которые летели в аут. В результате ему удалось добиться, что счёт в сете был 4:3 в пользу Баркова, который в свои сорок три года поддерживал хорошую физическую форму и мог сильно ответить, если мяч летел ему прямо в ракетку. Как почти любой мужчина, он был нетерпелив, и ему хотелось, чтобы присутствовал элемент соревновательности. Анатолий как опытный инструктор учитывал настроение клиента и на занятиях играл с Барковым на счёт. Оставалось минут десять. Анатолию пора было показать мастерство опытного игрока, и он быстро выиграл три гейма подряд.

– Шесть-четыре, – произнёс Барков немного разочарованно.

Он знал, что никогда не выиграет у Анатолия, но странным образом продолжал надеяться.

– Отлично поиграли, пошли в сауну. Я зарезервировал время, – покровительственно предложил Барков и «надел» одну из своих улыбок.

Анатолий, как всегда, с благодарностью согласился. Конечно, попариться после физической нагрузки приятно. Но он чувствовал себя немного неловко, когда в баре напитки оплачивал Барков.

Для устройства сауны помещения не пожалели. Кроме парилки, в ней имелась комната отдыха, небольшой бассейн, душевая и даже спальня с огромной кроватью, на которой ярким пятном выделялось розовое покрывало.

Анатолий и Барков отбыли положенные двадцать минут на деревянных лежаках при температуре девяносто градусов. Воздух был сухой, и дышалось легко.

– Может, плеснуть воды на каменку? – предложил Барков.

– Да, конечно, – согласился Анатолий без энтузиазма.

Он был не такой большой любитель сауны, как Барков, и возможность оказаться в один миг во влажных тропиках Анатолия не увлекала.

– Вижу, что это не по тебе, пошли выпьем чего-нибудь, – сказал Барков.

В комнате отдыха они открыли пиво и принялись травить анекдоты.

– «Девушка, это не вы вчера на корпоративе танцевали в одном нижнем белье?» «Я? В нижнем белье? Вы, наверное, рано ушли», – начал Барков.

– «Вот мы почти и пришли!» – сказал Сусанин, срывая на ходу банан, – подхватил Анатолий. – Было у физрука четыре сына: первый, второй, первый, второй, – тут же добавил он следующий анекдот.

Барков рассмеялся, и они выпили ещё, уже почти как друзья.

– В принципе, я нормально отношусь к поездкам на работу, но ждать восемь часов, чтобы поехать обратно, – это реально утомляет, – продолжил анекдоты Барков.

– Банкомат на запрос баланса выдал: «Держитесь»!

– Подсудимый, что вас побудило ограбить банк?

– Он первый начал! – совсем развеселился Анатолий.

– Кстати, о деньгах. Когда вернёшь? – спросил Барков серьёзно.

Это был карточный долг, расплатиться с которым помог Барков, но теперь Анатолий был должен крупную сумму уже ему. Единственно, радовало, что его пока не поставили на счётчик.

– Илья Аристархович, конечно, отдам. Немного подождите.

– Долги отдавать надо! – сказал Зольников.

Он стоял в дверях и пристально смотрел на Анатолия.

– Пожалуй, тоже с вами попарюсь, – добавил он.

Зольников разделся, и они втроём направились к парной. В коридоре рядом с прозрачной входной дверью он пощёлкал клавишами на пульте управления и установил температуру сто градусов.

– Люблю, когда горячо, – заметил Зольников и хитро подмигнул Анатолию.

– Я сейчас, – сказал Барков и вернулся в комнату отдыха.

В следующий момент Зольников впихнул Анатолия в парную и плеснул из ковша огромную порцию воды на каменку. Потом захлопнул дверь и приставил враспор швабру.

Анатолий успел закрыть глаза, но пар обжёг лицо. Кожа покрылась потом, и сразу стало трудно дышать. Он бросился плечом на дверь, но та, естественно, не поддалась.

– Откройте! – закричал Анатолий.

– Долги отдавать надо.

Барков оставался в комнате отдыха. Он не любил методов Зольникова, но предпочитал не вмешиваться.

– Отдам деньги, откройте!

Дышать стало совсем тяжело, и Анатолий чувствовал, что ещё немного и он потеряет сознание.

– Когда?

– Через неделю. У меня есть план.

Конечно, Анатолий не знал, где взять денег, но сейчас ему хотелось получить хоть ещё пять минут жизни.

Дверь открылась. Анатолий сумел дойти до комнаты отдыха и повалился в мягкое глубокое кресло, обитое кожей.

– Давай выкладывай.

Перед ним стоял Зольников и ухмылялся.

Вдруг Анатолий вспомнил, что ему рассказывала Вероника о способностях её подруги Лены угадывать числа. Конечно, восторженный отзыв Вероники на очевидный розыгрыш его насмешил, но сейчас это могло помочь выиграть время.

– Вероника, – начал он.

– Хочешь нам её продать? – весело откликнулся Зольников.

– У неё есть подруга, которая может угадывать числа.

– Ладно врать, сейчас придумал.

– Николай, подожди. Пусть говорит, – вмешался Барков.

Анатолий рассказал о способностях Лены, сильно их приукрасив. В его изложении выходило, что она угадывала числа в разговоре по телефону. Это уже не было похоже на примитивный фокус, которым Лена одурачила Веронику. Кроме этого, он добавил, что она однажды предсказала результат футбольного матча.

«Может быть, она действительно может угадывать результаты матчей. Ставки принесут миллионы», – подумал Барков.

Он встал и подошёл к Анатолию.

– Познакомь меня с ней. Если всё подтвердится, то мы в расчёте. Ещё пивка?

Глава 12. Стрит флеш

На следующий день после того, как Виктор продолжил следственные действия в театре, Лена утром собиралась на встречу с Барковым в гостинице «Ритц-Карлтон» на Тверской улице. Под офис Барков арендовал большой номер на последнем этаже с видом на Тверскую улицу. В номере имелась гостиная, столовая и спальня.

Утром Лена попробовала аккуратно порасспрашивать Виктора о ходе следствия, но он отвечал как-то очень сдержанно. Ей показалось это странным. Но сейчас её больше занимало предстоящее знакомство с Барковым. Оно было назначено на одиннадцать часов утра, и она оставила все сомнения на потом. Важно было правильно выбрать одежду. Лена хотела выглядеть деловой женщиной, но которая готова рискнуть, если надо. Она надела брючный костюм светло-красного цвета и туфли на среднем каблуке. Барков был известной личностью, и ей быстро удалось найти в интернете информацию о нём, изучить фотографию. Лена намазала запястье руки кремом «Африка» ровно в девять – и увидела начало будущей встречи.

Дверь в номер открыл человек с очень цепким взглядом. Представился, но картинка была без звука, и Лена видела только, как шевелятся губы.

«Наверное, это начальник охраны, Зольников», – догадалась она.

По коридору они прошли мимо зеркала и вошли в просторную комнату с окном в половину стены. У неё появилось ощущение, что синее небо, в котором парили белые облака, было частью интерьера.

«Надо цвет помады выбрать чуть светлее. Например, нежно-розовый. Света слишком много», – подумала Лена.

С большого пухлого кожаного дивана ей навстречу поднялся человек спортивного вида с улыбкой Илона Маска и протянул руку.

«Это Барков», – поняла Лена.

Он предложил сесть за круглый небольшой стол. Зольников принёс фишки. Барков что-то говорил и продолжал улыбаться. Лена увидела, что кивнула. После чего он стал тасовать карты.

Барков сдал ей пару закрытых карт и положил две себе. Ситуация оказалась для Лены неожиданной. Похоже, что её способности предсказывать будут испытывать на карточной игре.

В школьные годы иногда она играла в Дурака, но не более того. Для начала нужно было выяснить, что это за игра, в которой ей предстояло участвовать. Она погуглила, и обнаружилось, что они будут играть в Техасский Холдем, который был наиболее популярным вариантом Покера.

«Именно в эту игру Джеймс Бонд выиграл машину „Астон Мартин“ в фильме „Казино Рояль“. Так Барков – сноб. Это мне на руку», – подумала Лена.

За несколько минут она освоила правила. Сдавались по две закрытые карты. Потом на стол выкладывались сразу три открытых и затем ещё две – одна за одной. При появлении новых карт каждый участник мог выйти из игры или наращивать ставки. После третьего раунда все карты открывались, и победителем объявлялся тот, кто имел лучшую комбинацию из всех семи карт.

Лена опустила руку, и картинка пропала. Она подошла к окну.

«Кажется, я согласилась играть в долг! Что, если проиграю? Может, не ходить! Бросить эту затею и всё рассказать Виктору? Нет, нужно идти!»

Лена опять подняла руку с кремом «Африка» к лицу и с ненавистью посмотрела на фотографию Баркова.

Картинка снова появилась. На столе все карты были открыты.

У неё были две карты одинакового достоинства, а Барков имел таких три. Он улыбнулся совсем широко и сгрёб все фишки из банка. Потом рассмеялся и начал тыкать пальцем в стопку фишек Лены, которая становилась всё меньше.

Пора было выходить из дома, и она решила продолжить просмотр по дороге.

Дальше игра продолжалась с переменным успехом. Один раз ей выпал стрит флеш – возрастание достоинства всех пяти карт одной масти, и на своём ходу она значительно увеличила ставки, но Барков понял, что у неё хорошая комбинация, и сбросил свои карты.

Уже входя в гостиницу, Лена поняла свою ошибку. Нужно было постепенно увеличивать ставку, чтобы Барков почувствовал азарт и начал играть по-крупному. На этой мысли она подошла к нужному номеру гостиницы и постучала.

Дальнейшее было, как повторный просмотр уже знакомого фильма, только теперь со звуком. Лена не ошиблась. Когда она услышала разговор Баркова, то сходство с Илоном Маском стало ещё заметнее. Экстравагантное предложение сыграть в карты было способом проверить её способности предсказывать.

– Вы согласны? – спросил Барков.

– У меня нет столько денег, – спокойно проговорила Лена.

– Не беда, дам в долг.

– Я не кредитоспособна. Мне пришлось взять деньги в банке под залог квартиры, чтобы не потерять свой магазин. Дела пока не идут. Меня могут выселить за неуплату.

– Так вот почему вы пришли. Хотите поправить дела с моей помощью?

– Вы тоже не прогадаете, – голос Лены звучал спокойно и уверенно.

– Хорошо, открываю вам кредит.

– А если проиграю?

– Значит, ты ничего не можешь, тебя выселят из квартиры, и мы тобой попользуемся в соседней спальне в виде компенсации, – вмешался в разговор Зольников.

– Лена, не обращайте внимания, он шутит, – вмешался Барков. – Так я сдаю?

Только сейчас она окончательно поняла, на что столь необдуманно согласилась.

– Да, – ответила Лена.

Наконец, игра дошла до того самого стрит флеш. Лена изобразила неуверенность и немного подняла ставку. Барков последовал за ней. Так повторилось несколько раз, но паузы были всё длиннее. Перед тем как подбросить в банк очередные фишки, Барков загибал края двух карт перед собой и подглядывал. Странная привычка картёжников. Как будто можно было забыть, что на руках.

Наступил последний раунд. Лена двинула все фишки в банк. Баркову нужно было доложить столько же или бросить карты. Но на кону была уже приличная сумма, и он в азарте, на который надеялась Лена, решил рискнуть.

У него оказался фулл-хаус – пара и тройка карт одинакового достоинства. Лена облегчённо вздохнула.

– Думал, что ты блефуешь, – заметил Барков.

«Перешли на „ты“. Всё по плану», – подумала Лена.

– Да нет, как видишь, – просто сказала она. – Я же предсказываю. В том числе и карточные ходы.

– Николай, открой шампанское.

Барков и в проигрыше хотел остаться джентльменом, тем более что Лена была красивой женщиной.

– Ты знаешь, чем я занимаюсь, – сказал Барков.

– Да, конечно, – ответила Лена.

– Меня сейчас интересуют ставки на матчи чемпионата мира. Твои предсказания и моя букмекерская сеть. Согласна?

– Да.

– Договорились. А вот и шампанское!