Текст книги "Судебная система как институциональная форма криминальной России – доминирующий фактор патологии репродуктивной системы женщин"

В своей преступной деятельности Солодилов, помимо Радчик, был также связан со старшим консультантом Верховного суда СССР Сафроновой, арестованной Прокуратурой СССР. На квартире Сафроновой Солодилов вступил в половую связь с некоей обратившейся к нему на приеме с жалобой Ремизовой, состоящей под судом за мошенничество, с торговым работником Шашиной, имевшей судебное гражданское дело, и целым рядом других женщин. Сафронова по этому вопросу показала: «Солодилов, будучи знаком с моим мужем, во время болезни мужа и после его смерти избрал мою квартиру для встреч со многими женщинами. Из сотрудниц Верховного суда СССР он встречался у меня с Шаминой (так в документе. – „Власть“), Денисовой. Кроме того, Солодилов встречался с некоторыми женщинами, которых я не знаю, но помню следующие имена: Берта, Зина, Катя. Разных женщин бывало с ним человек 15, не меньше».

Помимо Радчик и Сафроновой Солодилов был связан в своей преступной деятельности с бывшим сотрудником АФУ Верховного суда СССР Володарчик, в прошлом дважды судившимся. Володарчик занимался добыванием разных материалов для строительства дачи Солодилова, причем получал эти материалы без нарядов, а иногда и бесплатно через работников хозяйственных организаций, дела на которых проходили в Верховном суде СССР.

Помимо Солодилова и Сафроновой вскрыта преступная деятельность и других работников Верховного суда СССР, также арестованных по этому делу, – начальника отдела судебного надзора Уманской, помощника председателя Верховного суда СССР полковника Кудрявцева, старшего референта Ивановской и референта Шапошникова. Член Верховного суда СССР Чурсина, выдвинутая на эту работу из Мосгорсуда, осуществляла и в новой должности свою преступную деятельность, будучи связана в получении взяток с Сафроновой и Уманской, а также продолжая преступную связь с рядом членов Московского горсуда и народных судей разных районов города Москвы… Расследование по делу группы работников Верховного суда СССР продолжается» [94, 95, 127].

По делу ВС СССР к августу 1948 г. были арестованы 40 человек [234: л. 2—4]. 31 августа 1948 г. Генеральный прокурор СССР направил Н. А. Вознесенскому информационное письмо о фактах коррупции в системе органов юстиции. Материалы следствия неоднократно обсуждались на Политбюро ЦК ВКП (б) и Бюро Совета Министров СССР. По решению Политбюро было решено заслушивать материалы о взяточниках в особом присутствии Верховного Суда СССР. 9 мая 1949 г. Политбюро на секретном заседании утвердило (по предложению Г. Н. Сафонова, К. П. Горшенина, А. Н. Волина) состав трех особых присутствий по рассмотрению дел о судьях-взяточниках. 28 июня 1949 г. Политбюро изменило состав присутствий. Также было принято решение рассматривать дела в закрытом порядке, без участия прокуроров и защиты. Кампании был придан секретный характер. Местные партийные чиновники не были в нее вовлечены. Органы партийного контроля в ней не участвовали. Контроль над кампанией осуществлял только ЦК партии.

В 1949—1950 гг. в ВС СССР прошла серия закрытых процессов над судьями-взяточниками. На большинстве процессов председательствующим был председатель ВС СССР А. Н. Волин. Так, по делу ВС СССР проходил 31 человек. Большинство обвиняемых сразу же признали себя виновными. Правда, часть подсудимых отказались от показаний, данных на следствии, заявив, что их «пугали следователи». Подсудимому Обухову следователь показывал фото семьи, намекая на вредные последствия, если он не даст показания. Все обвиняемые указывали на А. П. Солодилова как на главного виновника, что было несложно сделать, поскольку он уже был мертв. Отдельный процесс прошел над супругой члена судебной коллегии по делам лагерных судов Верховного Суда СССР И. Я. Голевой, которая выступала посредником при передаче взяток и была осуждена; мужа сняли с должности члена ВС СССР [233 л. 42—47].

В начале 1950-х гг. Генеральная прокуратура продолжала собирать материал на работников старого состава ВС СССР. Эти дела курировал заместитель Генерального прокурора СССР И. Мокичев. Несколько лет существовала постоянная бригада Генеральной прокуратуры, которая расследовала дела судей-взяточников. С 1947 г. по 1952 г. были вскрыты в общей сложности злоупотребления по 87 делам, в том числе 64 были связаны со взятками.

К концу 1952 г. были осуждены уже 58 бывших работников ВС СССР. Собирался компромат на И. Т. Голякова. Поскольку в получении взяток уличить его было сложно, то обратились к «дачной истории». Голяков использовал государственные ресурсы при строительстве своей дачи (организатором был А. П. Солодилов). На строительстве дач Солодилова и Голякова работали сотрудники ВС СССР А. Я. Владарчук (Володарчик), И. И. Зембран, Журавлев и др. Для дач передавались фондовые материалы: железо, толь, древесина и т. д. Дачи строили красноармейцы, заключенные и военнопленные немцы.

В то же время фактов непосредственных обращений Голякова о предоставлении ему государственных средств не было обнаружено. Было установлено, что И. Голяков знал о взятках и не принимал мер, но лично он взятки не брал. Голяков чрезмерно доверял своему помощнику Л. Н. Кудрявцеву. Кудрявцев лично писал протесты по любому делу, мог истребовать любое дело из нижестоящего суда. Без ведома И. Голякова он передавал жалобщикам заверенные копии писем о приостановлении исполнения приговоров, якобы подписанные И. Голяковым. Было доказано 30 фактов получения взяток Л. Н. Кудрявцевым. После самоубийства А. Солодилова Л. Кудрявцев уничтожил его материалы, хранившееся в сейфе. В отдельных случаях И. Голяков как бы потворствовал преступникам, но связь с ними и здесь не была установлена. В конечном счете Голяков не был арестован [258: 51—58].

В августе 1951 г. Верховный суд СССР рассмотрел дело группы взяткодателей и их посредников; в числе последних была инженер МПС СССР Е. Величко. Было установлено, что она передавала взятки Л. Кудрявцеву (помощнику председателя Верховного суда СССР И. Голякова). Е. Величко в закрытом судебном заседании указала, что кроме Л. Кудрявцева она была связана с И. Голяковым. За пересмотр трех дел она передала И. Голякову 60 тыс. руб. Из этой суммы она получила от него за посредничество 15 тыс. руб. По ее словам, она познакомилась с И. Голяковым в санатории «Барвиха» летом 1946 г. с целью пересмотра дел Эйхгорн (за 25 тыс. руб.), Баркан, Иоффе (за 20 тыс. руб.) и дела о спекуляции патефонными пластинками и иголками (15 тыс. руб.) [234: л. 2]. Причем Л. Кудрявцев привез ее в Барвиху и познакомил с И. Голяковым [234: л. 46].

Е. Величко также дала следующие показания: «О том, что в Верховном Суде застрелился Солодилов, мне говорил Л. Кудрявцев и И. Голяков. При этом кто-то из них заявил: ««Бояться нечего, так как в таком хаосе, который царит в Верховном суде СССР никто не разберется»». И. Голяков сказал после убийства Солодилова: ««Нас это не волнует, ибо со смертью Солодилова все уйдет в неизвестность, как на дно морское. Все теперь можно свалить на Солодилова»». Также, по ее словам, «Л. Кудрявцев брал часто, но небольшие деньги (3—5 тыс. руб.), а И. Т. Голяков – редко, один раз в полгода, но брал большие деньги (более 20 тыс. руб.)» [233: л. 50]. Тем не менее Политбюро ЦК так и не наказало И. Голякова, оставив его директором Всесоюзного института юридических наук. Возможно, это было сделано с целью избежать дальнейшей дискредитации судебной власти [341: л. 60].

В ВС РСФСР после ареста Попова были арестованы члены Суда Шевченко, Тюляков, Мурзаханов, Кумехов, консультант Клебанов, секретари Болтянская, Глухова, Андрианова, начальник хозяйственного отдела Верховного Суда Бекаев. Следствие выяснило, что система взяток была организована в суде с 1943 г.

Группа секретарей Уголовной коллегии Верховного суда РСФСР в составе Андриановой, Глуховой и Болтянской организованно занималась взяточничеством, используя нездоровую обстановку в Верховном суде РСФСР. Эти секретари, договорившись с родственниками осужденных, неоднократно обращались к руководящим работникам Верховного суда с «просьбами» об истребовании в Верховный суд РСФСР дел для пересмотра судебных приговоров под тем предлогом, что эти осужденные являются якобы их родственниками, знакомыми и т. д. Так, по просьбе Глуховой заместитель председателя Верховного суда РСФСР Васильев в феврале 1945 года истребовал дело осужденной к 2 годам лишения свободы по ст. 162 п. «д» УК Леоновой Э. Я. Когда дело это поступило в Верховный суд РСФСР, другой секретарь Андрианова, действовавшая заодно с Глуховой, обратилась к члену Верховного суда РСФСР Тюляковой с просьбой облегчить участь осужденной. В связи с этим Тюлякова в марте 1945 года составила явно неправосудный протест и способствовала незаконному освобождению Леоновой от наказания. За это родственники осужденной дали Андриановой, Глуховой и Болтянской взятку в сумме 8000 рублей.

В сентябре 1944 г. по просьбе Андриановой заместитель председателя Верховного суда РСФСР Васильев истребовал дело Баранова Н. Е., осужденного по ст. 17—109 УК к 2 годам лишения свободы. Та же Тюлякова, рассмотрев по просьбе Андриановой это дело, составила протест, доложила дело в судебном заседании и способствовала таким образом освобождению от наказания Баранова. По этому делу Андрианова и Глухова получили от родственников осужденного взятку в сумме 5000 рублей. Таким же путем Андрианова, Глухова и Болтянская действовали еще по нескольким делам.

В 1946 году к Болтянской обратились родственники осужденных по ст. 107 УК в г. Саратове – Копулкиной С. И., Гудович С. В. и др., дело которых находилось на рассмотрении Верховного суда РСФСР. Болтянская получила от родственников осужденных 50 000 рублей и обещала договориться с членами Верховного суда РСФСР о благоприятном рассмотрении этого дела. С этой целью Болтянская обратилась к члену Верховного суда РСФСР Шевченко П. М. и не постеснялась предложить ему взятку по этому делу. Объясняя свои действия, Болтянская заявила на следствии, что о Шевченко ей было известно, как о взяточнике, почему она смело обратилась к нему.

Расследованием установлены восемь случаев получения взяток бывшим старшим консультантом Верховного суда РСФСР Поповым К. Т. за способствование в истребовании Верховным судом РСФСР для пересмотра дел и за составление благоприятных для осужденных протестов на приговоры народных судов. Попов был связан с поставляющими ему «клиентуру» юрисконсультом Деминым Д. П., Мальчевским М. Л., бывшим работником Министерства юстиции РСФСР Никифоровым и другими, а в некоторых случаях он действовал как посредник по связи с работниками других судебных органов.

В 1942 году Саратовским облсудом был осужден к 10 годам лишения свободы по ст. 107 УК Дзадзамия В. А. Осенью 1946 года в винном магазине по ул. Горького в Москве сын Дзадзамия познакомился с членом Верховного суда РСФСР Шевченко, который часто захаживал в этот магазин. Зав. магазином Поцхверия М. А., познакомив Шевченко с Дзадзамия, просил его помочь в пересмотре дела его отца. Взявшись за это дело, Шевченко привел Дзадзамия в Верховный суд РСФСР, познакомил его с зам. председателя Верховного суда РСФСР Пашутиной С. А. и просил ее истребовать дело Дзадзамия В. А., что Пашутина и выполнила. По поступлении дела Дзадзамия В. А. в Верховного суда РСФСР выяснилось, что оно уже однажды рассматривалось в Верховном суде РСФСР и поэтому вторично могло рассматриваться только Верховным судом СССР. В связи с этим Шевченко обратился к старшему консультанту Попову с предложением добиться пересмотра дела в Верховном суде СССР, при этом он заявил, что сын осужденного обещает крупное вознаграждение за это. Попов связал по этому вопросу Шевченко с работником Верховного суда СССР Шапошниковым, который согласился за взятку добиться истребования дела в Верховный суд СССР, что и выполнил через пом. председателя Верховного суда СССР Кудрявцева Л. Н.

10 июля 1947 г. нарсудом Сокольнического района г. Москвы по ст. 116 УК был осужден к 3 годам лишения свободы заведующий галантерейным отделением магазина Попко В. И. После утверждения этого приговора Мосгорсудом Попко связался с нарсудьей Москворецкого района г. Москвы Морозовым Т. Р. В свою очередь, Морозов через юрисконсульта Демина связался со старшим консультантом Верховного суда РСФСР Поповым. На Павелецком вокзале за выпивкой в сентябре 1947 года собрались нарсудья Морозов, ст. консультант Верховного суда РСФСР Попов, юрисконсульт Демин и осужденный Попко и вступили в переговоры об истребовании дела Попко Верховным судом РСФСР.

Работавший до середины 1947 года в должности управляющего делами Верховного суда РСФСР некий Рогозин П. А., после увольнения став юрисконсультом одного из райсоветов г. Москвы, брал взятки за «помощь» при рассмотрении дел в Верховном суде РСФСР. Рогозин использовал в этих целях приятельские отношения с заместителями председателя Верховного суда РСФСР Васильевым Н. В. и Бочаровым В. Д., с которыми он ездил на охоту и рыбную ловлю и оказывал им разные услуги.

Так, например, Рогозин через заместителя председателя Верховного суда РСФСР Васильева добился истребования в Верховный суд дела осужденных по Указу Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 г. Копыленко и Бирнова, получив за это от родственников осужденных 3000 рублей. По гражданскому делу по иску Евсеевой к Розенбергу об алиментах Рогозин обращался с различными просьбами к заместителю председателя Верховного суда РСФСР Бочарову, причем последний давал ему знакомиться с материалами дела. Бочаров поддерживал приятельские отношения с работавшим в должности начальника снабжения одной из организаций города Москвы Волковым, который также использовал это свое знакомство в преступных целях. По гражданскому делу по спору о праве собственности на дачу между Парамоновым Я. К. и Старшиновым С. И. Волков взялся помочь Парамонову через Бочарова. С этой целью он привел Парамонова в Верховный Суд РСФСР к Бочарову, познакомил их и просил о благоприятном разрешении его дела. Действительно, Верховный Суд в дальнейшем вынес решение в пользу Парамонова. Волков за свое «содействие» получал угощения от Парамонова и, кроме того, взял у него 5000 рублей. Всего по этому делу арестовано 23 человека, в том числе бывших работников Верховного суда РСФСР – 9 признала пятнадцать случаев получения ею взяток.

В августе 1948 г. МЮ СССР провело ревизию суда. В ходе чистки были освобождены еще 6 консультантов и 5 секретарей, а в конце года уволены еще 4 консультанта, 4 секретаря, 1 инспектор. После этого проверки проводились каждый месяц. На совещаниях в органах юстиции постоянно обсуждались взятки, на партсобраниях исключали из партии провинившихся работников.

Как показано выше, группа секретарей Верховного суда РСФСР Андрианова, Глухова, Болтянская организованно занималась взяточничеством. Они обращались с просьбами к членам Верховного Суда об истребовании в ВС РСФСР дел для пересмотра судебных приговоров. Далее они способствовали вынесению оправдательных или мягких приговоров за взятки. Секретари и адвокаты выступали в качестве посредников. В отдельных случаях работники Верховного Суда РСФСР действовали заодно с членами ВС СССР и МЮ РСФСР.

Особенно активно «работал» Попов, который так объяснял обстановку, способствовавшую совершению им преступлений: «Моим преступлениям способствовала обстановка работы Верхового суда РСФСР, я бы сказал, семейственная обстановка. Никто из руководящих работников Верховного суда не останавливал сотрудников, которые приходили к ним с разными просьбами по судебным делам за родственников, за знакомых и т. д. Если бы не существовало такой обстановки, то, конечно, никто бы не решился делать подобные дела…» [95, 138.]

Так, были незаконно пересмотрены дела Э. Леоновой, Н. Баранова, С. Копулкиной, Г. Забровского, В. Дзадзамия, В. Попко и др. Сумма взяток за прекращение дел колебалась от 5 000 до 25 000 руб. Взятки также раздавались и по гражданским делам. Всего по делу Верховного суда РСФСР были арестованы 23 человека, в том числе 9 членов ВС РСФСР.

В Киеве были арестованы 29 работников юстиции, в том числе Председатель Киевского областного суда Федоров, заведующий сектором судебно-прокурорских органов Киевского обкома Черненко, народные судьи Алексеев, Фесенко, Васильева, адвокаты Зеленский, Соколов, Томбак и др. Черненко, пользуясь своим положением, оказывал влияние на прохождение и разрешение отдельных судебных дел, за что получал взятки.

С октября 1948 г. по декабрь 1949 г. шло следствие по делу Д. Сусло, заместителя Председателя Верховного Суда УССР. Его слушала выездная сессия ВС СССР в Киеве. Сусло свою вину категорически отрицал. Его процесс также проходил без обвинителей и защиты. Д. Сусло был осужден по ст. 105, ч. 2. УК УССР (взятка) и ст. 97 УК УССР (злоупотребление служебным положением) к 10 годам лишения свободы. Все обвинения Д. Сусло были построены на показаниях «соучастников». При этом показания были путаными и противоречивыми. 26 апреля 1971 г. приговор выездной сессии ВС СССР в отношении Д. Сусло был отменен, дело о нем в уголовном порядке было прекращено за недоказанностью предъявленных ему обвинений.

По делу Краснодарского краевого суда были арестованы 15 человек, в том числе Председатель суда Стрельников (осужден к 10 годам лишения свободы), его заместитель Туманов и др. По делу ВС Башкирской АССР были арестованы заместитель председателя суда Амирханов, члены ВС Гильманов и Шапирова [233: л. 1].

Коррупция в судебной системе проявлялась в различных формах и, как правило, сопровождалась, по терминологии советского времени, «бытовым разложением». Судебные работники (судьями их в то время называли редко) вовлекались в различные связи с людьми, близкими к преступникам. Посредниками, как правило, выступали адвокаты. От небольших коррупционных правонарушений (взятка натуральными продуктами) судебные работники переходили к крупным денежным взяткам. Совершать их и не быть привлеченными к ответственности можно было только в составе крупных клановых группировок.

Формировались местные кланы, процесс формирования которых начался с 40-х годов. Так, многие работники Кемеровского УМЮ, Кемеровского областного суда и народных судов области имели родственные связи. Принципы формирования этих группировок отличались в разных регионах. Широкий размах кланы приобретали в национальных регионах (закавказские, среднеазиатские, тюркские автономные республики РСФСР, республики Северного Кавказа и т.д.). В этих республиках работники органов юстиции входили в большие родовые группировки, включающие партийных лидеров, советских чиновников, сотрудников ОВД и т. д. Размах преступлений в республиках был большой. Советский закон существовал для этих людей в параллельной реальности.

Более узкий, «технический» характер, носила коррупционная преступность в украинско-белорусско-русских областях. В них, как правило, формировались кланы по ведомственной принадлежности. В числе прочих были и судебные кланы. Эти преступные группы носили менее устойчивый характер, часто распадались, объединялись по признакам коррупционного, а не родового интереса. Однако эволюция преступных группировок в данных областях свидетельствует о формировании семейных групп в правоохранительной системе. Косвенные данные позволяют предположить, что суммы взяток возрастали. Судьи постепенно переходили от взяток в «натуре» к взяткам в деньгах, а И. В. Сталин, как только он обнаруживал сформированный клан, энергично разрушал его.

Е. Жирнов приводит как пример серии арестов, обрушившихся на органы юстиции Башкирии. Они походили на схему аналогичных чисток в середине 1930-х гг. Сначала в дело вступили контролеры КПК ЦК ВКП (б). По доносу контролеры провели проверку, выявили факты пьянок, взяток. По постановлению обкома БашАССР председатель суда Хананов и еще ряд судей были сняты со своих постов [95: 54].

В начале 1950-х гг. серия репрессий прокатилась по национальным республикам. И. Сталин репрессировал часть национальных элит. Эти репрессии затронули и руководство органов юстиции, которое начинало срастаться с местными кланами. 12 июля 1950 г. Политбюро утвердило решение бюро КПК. По данным КПК, прокуратура, МВД и Верховный Суд Татарстана искривляли судебную политику, грубо извращали советский закон. На посты подбирались лица, не соответствующие своему назначению, взяточники. Прокуроры утверждали необоснованные заключения. Применялись незаконные методы ведения следствия. ВС ТАССР выносил неправильные приговоры. Все руководители правоохранительных органов были исключены из партии. Председатель ВС ТАССР К. Сафиуллин был снят с руководящей работы.

В конце 1940-х гг. была обнаружена группа взяточников в ВС Латвии. К этому были причастны заместитель Председателя ВС Латвийской ССР Францман и его посредник во взятках Лиепань, член ВС Латвийской ССР Грасман и его посредник адвокат Транина. Судьи-взяточники были сняты с постов. В 1953 г. был отстранен за взятки. Председатель ВС Туркмении Дурдыев. В 1948—1949 гг. были осуждены члены Верховного Суда Грузии и т. д. В 1949 г. по делам высших судов были выдвинуты обвинения против 247 лиц, в том числе 27 судей, 22 работников суда, 27 адвокатов [300: 367].

9 ноября 1951 г. вышло постановление Политбюро о взяточничестве в Грузии и об «антипартийной группе Барамия» (мингрельское дело). Группа во главе со вторым секретарем ЦК КПГ Барамией совершала массовые преступления. Покрывали преступивших закон мингрельцев, вызволяли арестованных взяточников (в том числе прокуроров). В группу входили заведующий административным отделом ЦК КПГ Кучава, заведующий отделом партийных кадров Чичинадзе, министр юстиции Рапава (в прошлом министр госбезопасности Грузии), Прокурор Грузии Шония. Мингрельцы заполонили прокуратуру, суды, министерство юстиции и адвокатуру своими родственниками и друзьями. И. С. Сталин квалифицировал это как измену. По постановлению ЦК все лица, виновные в совершении преступлений, снимались с постов и подлежали аресту. Всего были арестованы 37 руководящих работников [332: 349—351].

В 1949—1951 гг. Министерство юстиции неоднократно критиковало работу начальника Молотовского УМЮ А. Гилева. Наконец, после ревизии 1950 г. выяснилось, что Гилев присвоил 22 394 руб. Гилев и старший бухгалтер управления, а также начальник АХЧ Рачев были привлечены к уголовной ответственности. Начальник УМЮ Кулябской области Таджикистана Хасанов назначил нотариусом свою жену Манжитову, не имеющую образования и опыта. Она фактически не работала, допускала злоупотребления [88: л. 60].

Таким образом, подводя итог данного исторического экскурса можно сделать вывод, что судебная система по своей сути никогда не отражала в полной мере своего непосредственного предназначения – выносить справедливые, неподкупные решения по своей сущности. И как результат, после прихода в к власти в СССР номенклатуры как политического субъекта судебная система была «задвинула» на вторые роли и до 1989 года, прихода к власти антисоветских элементов, теневого капитала, криминала о ней вообще никто не вспоминал и не жалел об этом, т. к. одиозность данной категории лиц у населения идет от архетипов коллективного бессознательного (Карл Юнг) и мифа как фундаментального содержания коллективного сознания, основы устойчивый социальных структур. (Клод Леви-Строс).

Что касается взаимоотношений контрреволюционно-криминального сообщества, пришедшего к власти в конце 80-х начале 90-х годов, то судебная система стала очень востребована для данной категории лиц, создавая видимость правового государства.

Известный французский философ Ален Бадью так характеризует причины развала Советского Союза, блока социалистических государств и возможные последствия данной ситуации: «Это не поднявшиеся озаренные светом народные массы положили конец государству-партии, конец советской империи. Окончательная смерть этого толстокожего произошла в результате внутреннего распада, заранее обусловленного и бесперспективного. Все дело оставалось государственным с начала и до конца…

Таким образом, можно предположить, что эта неясная ситуация, в которой мы видим, как Зло пляшет на руинах Зла, подготавливает новые исторические формы той нашей сущности, доказательство существования которой пока так слабо различимо в наших поступках и мыслях. Да, негодяи празднуют победу. Ах! Да я прекрасно знаю, что они празднуют триумф в данный момент только потому, что другие мерзавцы терпят поражение» [26].

«Российская судебная система во главе с высшими своими инстанциями находится в прямой зависимости и под контролем прежде всего президентской, а также исполнительной власти – как на федеральном, так и на региональном уровне. Она подвержена систематическим номенклатурным изменениям кадрового состава, особенно на уровне руководства судебных инстанций. Поэтому любые российские суды сегодня не способны исполнять роль реально независимого арбитра.

Многие судебные решения принимаются исходя не из права и действующего законодательства, а в соответствии с «политической целесообразностью» и по «телефонному праву». Судебная власть активно используется как в конкурентной борьбе номенклатурно-олигархических группировок, так и в качестве защитного механизма, ограждающего президентскую и исполнительную власть от социальных и политических протестов», – Нисневич А. Ю.