Текст книги "Ростовщики не любят шума"

«Мне было больно за державу…»

 
Мне было больно за державу;
Вонзался в печень самогон;
Мне было стыдно и шершаво
Под взглядом бабок и икон.
 
 
Я до икоты дёргал совесть,
Как идеал пчелиных сот.
Я стал ужасным на лицо весь,
Я горевал, что не везёт,
 
 
И что Иосифа не Стало,
И что далёко до планет,
И что трудиться смысла нет…
Но за ночь печень отрастала.
 

«Мы пойдём по пути вытеснения глупости…»

 
Мы пойдём по пути вытеснения глупости.
Не хватает терпенья – молитву усиль.
Видишь, мусор навален, а ты в ход метлу пусти,
Но спокойно, чтоб воздух не портила пыль.
 
 
Мы с Муму – по уму, ни к чему нам утопии.
Хочешь пить – к роднику подойди не спеша,
Он под солнцем блестит серебра наподобие,
Зачерпни аккуратным движеньем ковша.
 
 
Этой мудрости чашу отведай, возрадуйся!
С остальным разберёмся уже как-нибудь.
Лишь бы злые друзья не повысили градуса,
Лишь бы умники снова не подняли муть.
 

«Когда права твои затронуты…»

 
Когда права твои затронуты,
Борись за правду, как за мать!
Растрогай общество, но троны-то
Зачем ломать?
 
 
В глубокой думе на диване я:
Хитёр, заразен большевик…
Зачем свой дом до основания? —
Пока не вник.
 
 
Агент немецкий или штатовский,
Как тот органчик заводной,
Змеиным голосом шипят нам: «Скинь
Ярмо… с бронёй».
 

Класс служащих

 
По классовому, значит? Мы согласны!
А то всё меньше внутренних угроз;
Идеи нет, а только точат лясы.
Давай поддержим классовую рознь!
 
 
Не люмпены, не умники с купцами,
Не даже предприимчивый делец,
А служащие, выросшие сами, —
Итог природы, общества венец!
 
 
Давай надавим массою, планктоном!
Давай собой подмоем пьедестал!
Нам тоже надоело в царстве сонном.
Воскликнем: «Караул! И я устал!»
 
 
Я тоже с высшим, не злодей в душе я,
Но именем Акакия свернём
Из любопытства поднятую шею
И выжжем ересь пламенным огнём.
 
 
А чтобы все проникнуться сумели
И уяснили правду, путь и суть,
Мы запретим слоняться без шинели!
Тогда никто не сможет увильнуть.
 
 
Поднимем же бумажные знамёна
С которыми народу не пропасть!
Прислушайся! Вскипает воспалённо
Класс служащих! Ему и в руки власть!
 

«Есть у нас таперче…»

 
Есть у нас таперче
Шоу, говорят:
Созывают вече
Много лет подряд.
 
 
На чужие сани
Садят не спеша
Тех, кто обещаний
За год не сдержал.
 
 
И везут на горку,
А кругом народ:
Кто рыдает горько,
Кто наоборот.
 
 
И, пыхтя чугунно,
В девяносто ельц,
Вносят на трибуну
Бутафорский рельс,
 
 
Чтоб поочерёдно,
Лёжа поперёк,
Каждый принародно
Медленно изрёк,
 
 
Испрошая милость,
Паром на мороз:
«Ну, не получилось.
Ну, не удалось».
 
 
Этой страшной хрени
Можно избежать,
Если много денег.
Или депутатЪ.
 

«Карточный домик лжи…»

 
Карточный домик лжи
Рушится каплей правды.
Правда! С небес упав, ты
Жаждущим покажи
 
 
Тех, кто добром назвали
Зло, затевая бой.
Правда! Я жив с тобой,
А без тебя – едва ли.
 

Ляля-бай1212
  lullaby – колыбельная; buy – покупать


[Закрыть]

 
В одной руке Бигмак, в другой – макбук:
Расти, малыш, и сытым, и неробким!
Двурукий Маус бдит, как верный друг,
Чтоб Карлсон не дремал с ядрёной кнопкой;
 
 
Чтоб сытый Винни-Пух не похудел,
В чужой норе застряв наполовину;
Пусть умный кролик будет не у дел,
Я сам их к демократии подвину!
 
 
Напрасно, упираясь за углом,
Подслушивает ушлый Чебурашка;
Пусть собирает свой металлолом,
А ты рискуй, а не рисуй барашка!
 
 
Джекпот наступит, главное – мечтай!
Забудь о неприятностях Вьетнама!
Да будет сло! И слово будет «Дай!» —
Твой первый звук, первей, чем даже «мама».
 

«Система свой-чужой даёт системный сбой —…»

 
Система свой-чужой даёт системный сбой —
Так действует на нас космическая лажа.
Но ненависть людей пройдёт сама собой,
И отпадёт вопрос, отложен и улажен.
 
 
Когда утихнет дурь чреды магнитных бурь,
Мы отряхнём с бровей колючие опилки,
И вздрогнет соловей, услышав: «Не халтурь!
Мы слушаем! мы здесь! уже не на развилке».
 
 
Нам будет не до войн. Пусть будут недовольны
Агенты ЦРУ и боссы ВПК,
А будет миру мир и всем команда «Вольно!»
И соловей споёт – как надо. А пока
 
 
Сдержи порыв любви к оружию! Неважно,
Что говорят о том, с кем лично не знаком.
Ты тоже нездоров! Космическая лажа
Вбирает всех и вся в лавины снежный ком.
 

2011

«Креативная группа из Лэнгли…»

 
Креативная группа из Лэнгли
Корректирует русло вражды.
Ко вражде, как и прежде, прибегли,
Без неё – ни туды, ни сюды.
 
 
Аль не помнят ошибок Союза,
Как поддатые члены ЦК
Изменили афганское русло,
И теперь не свести берега?
 
 
Вот и группе, наверно, досталось
За поставленный на кон закон,
За не так управляемый хаос,
За не пройденный вброд Рубикон.
 

2012

«Гражданская война – размен фигур?»

 
Гражданская война – размен фигур?
Раскрученная плаха нетерпимости?
На карусель вскочивший балагур,
И вволю черепов – хоть площадь вымости.
 
 
Незрелости кровавое клеймо,
Позор свободы, выросшей из платьица?
Наступит ли прозрение само,
Или повторно яблочком прикатится?
 
 
Кричим взахлёб, а слушаем мельком.
И каждый прав… по-своему… и в принципе.
Мечтой о воле заразить легко.
Переболеть! и ладить научиться бы.
 
 
Здесь все свои. Пусть голова больна,
Переживём. Быть может, нас поссорили
Со стороны… Гражданская война —
Размен фигур на нашей территории.
 

2012

«Ура! мы снова не рабы!»

 
Ура! мы снова не рабы!
Рабы не мы! рабов не стало!
В пыли валяются столпы,
Стоят пустые пьедесталы.
 
 
Кому-то мёд, кому-то яд…
Мне говорят: «Не всё, брат, сразу!»
А сверху, с крыш глядят, глядят
Ещё не сброшенные фразы;
 
 
Смеются, смеют нас дразнить,
Торча на зданиях по кромкам.
Под ними страшно проходить:
Того гляди, прибьёт обломком.
 

1988

«Живи, пока живется!»

 
Живи, пока живется!
Не думай о конце,
Лови капризы солнца
С улыбкой на лице.
 
 
Вплетай в кардиограмму
Курс акций и валют.
Пусть цены и пижамы
Кусаются и жмут.
 
 
Когда отключат тело
(Кассандра знает час),
Какое, в кучу, дело,
Ах, как они без нас?
 
 
Взгляни на муравейник —
До пояса гора.
Живут не ради денег —
А лозунгом «Пора!»
 
 
Не думают, однако,
О том давным-давно,
Как первый работяга
Взял первое бревно.
 
 
Соборно и церковно,
Примерно и для нас:
Повытащим-ка бревна
Из собственных из глаз!
 
 
Ты страхи не копируй
Из прошлого, извне,
А если хочешь мира —
Не думай о войне.
 

Беспокойные страдания

 
Мне без разницы – с пенкой, без пенки ли
Пьёшь ты кофе, но главное в том,
Что тебе наплевать, что твой дом
Подорвут русофобы из Лэнгли.
 
 
Уверяешь, что зря беспокоюсь,
А не знаешь, что в этот момент,
Предъявляя чужой документ,
Диверсанты садятся на поезд.
 
 
У Кремля кто-то прыгает ловко,
Оттого-то я хмур и понур,
Но тебе – что бикфордовый шнур,
Что, пардон, бельевая верёвка.
 

Прицел и доворот

 
Я в чём-то инвалид военного замеса.
Гляжу на мирный вид с высокого крыльца…
Мне говорят: «Смотри, вдали – опушка леса!»
А я им: «Хорошо… простреливается».
 
 
Я все ещё в плену своих воспоминаний…
Замечу вдалеке гуляющий народ,
Сидящий на траве, мелькающий с утра в ней, —
А у меня в глазах – прицел и доворот.
 
 
На Волге хорошо! Мне солнце светит, мы с ним
Взираем сверху вниз, а у меня в глазах
Прицел и доворот… и пробегают мысли:
«Такие реки днём форсировать нельзя».
 
 
А я хочу как все на мир смотреть. И вроде
Психолог обещал: когда-нибудь пройдёт.
Скорее бы, а то Она уже наводит…
И ей передают прицел и доворот.
 

2012

Нам повысили оклад

(Петь под музыку Careless Love)

 
Нам повысили оклад.
Нам
повысили оклад.
Нам
повы-
сили
ок-
лад —
и день-
ги некуда девать.
 
 
Денег – куры не клюют.
Де-
нег – куры не клюют.
Де-
нег – ку-
ры не
клю-
ют,
а нам
всё больше их дают.
 
 
Денег куча – трать не трать.
Де-
нег куча – трать не трать.
Де-
нег ку-
ча – трать
не
трать,
а за-
втра премия опять.
 
 
(Проигрыш)
 
 
Нам повысили оклад.
Нам
повысили оклад.
Нам
повы-
сили
ок-
лад —
и день-
ги некуда девать.
 

Девяностые года

 
В министерстве недоверия
Не доели артишок.
Разлагается империя,
Всем ребятам хорошо.
Все при деле, всё поделено,
Всё, как будто, как всегда,
Но шопеново пропели нам
Девяностые года.
 
 
Хоть не помню слов из гимна я,
Не забуду никогда,
Дай-то Бог, неповторимые
Девяностые года.
 
 
Вьются мухи толстопузые,
Зачищая швы границ.
Вся Прибалтика и Грузия
Как бы снова родились.
Как нам жить, чтоб не сойти с ума,
Чтоб резня пошла на спад,
Ведь никто пока не выдумал
Управляемый распад.
 
 
Хоть не помню слов из гимна я,
Не забуду никогда,
Дай-то Бог, неповторимые
Девяностые года.
 
 
В министерстве недомыслия
Предложили тормоза.
Все зависли, сверху вниз плюя,
Кто-то против, кто-то за.
Но в одном едины, вроде-на,
Честно ближнего любя:
Защити нас, новых, Родина,
От самих же от себя.
 
 
Хоть не помню слов из гимна я,
Не забуду никогда,
Дай-то Бог, неповторимые
Девяностые года.
 

Тост за предпринимателей

 
На шаг весь мир опередив,
Поднимем полные бокалы
За то, чтоб чаще возникала
Идея инициатив!
 
 
Пусть процветают (нас любя)
Не за барыш и не в убыток
Предприниматели попыток
Улучшить мир вокруг себя!
 

«Всё не эдак, всё не так…»

 
Всё не эдак, всё не так,
Всё не по нутру…
Отмывает шапокляк
Гранты ЦРУ.
 
 
Где бы кинуть нужный клич,
Где бы вставить клин,
Возгорания достичь,
Как чужих вершин.
 
 
Ах, кого бы подстрекнуть,
Искусить, как чёрт,
Второпях отправить в путь
И послать отчёт.
 
 
Где он, олух, мой простак,
Я ж ему вотру:
Всё не эдак, всё не так,
Всё не по нутру.
 

«Кумовство-точка-ру —…»

 
Кумовство-точка-ру —
Замечательный сайт.1313
  Название сайта вымышленное. Любые совпадения с названиями реальных сайтов следует считать случайными.


[Закрыть]
Изначально – игра,
Начинаешь писать,
Чуть не так повернул —
И как будто задел
Теневую струну
Паутиновых дел,
За которой сейчас
Засекая тебя,
Оживут восемь глаз,
Свой аркан теребя.
Не пиши, коли слаб;
Перелистывай лиц,
Узы родственных шляп,
Переплеты грибниц.
Кто сетями оброс,
Кто на самом верху,
Кто есть кто – не вопрос,
А вопрос – через ху?
 

«К батюшке проситель —…»

 
К батюшке проситель —
Игроман и мот.
Говорит, спасите,
Карта не идёт.
 
 
И вообще, непруха
Три-четыре дня
И садится муха
Только на меня.
 
 
На других не хочет.
Значит, мой черёд…
Муха знает точно,
Кто скорей умрёт.
 

«Три дня весны – и лето…»

 
Три дня весны – и лето.
Жара, куда ни кинь…
Зачем им знать, что где-то
Потают ледники?
 
 
У них звенит монета
И капает доход.
А мы с тобой за это
Из полымя да в лёд.
 

«Спой мне песню, соловей…»

 
Спой мне песню, соловей,
Дай ответ, дружище:
Есть у власти в голове
Царь, что выход ищет?
 
 
Он нашёл бы выход, но
Там не царь, а хоббит.
А кому-то выгодно
То, что происходит.
 

Четыре четверостишия

 
***
 
 
Кто взял кредит, тот виноват в войне;
Кто дал кредит, тот виноват вдвойне.
Ростовщиков довольно мы кормили —
Пора признаться в собственной вине.
 
 
***
 
 
Хвала живущему по средствам!
А вы, берущие кредит, —
Глупцы подножья пирамид.
Наступит кризис – и песец вам!
 
 
***
 
 
Твоё тщеславие кому-то – хлеб.
Ловись! Тебя никто не посрамит.
Наш древний мир не то что бы нелеп,
А просто он – эпоха пирамид.
 
 
***
 
 
Когда подавят на Руси кредитный бунт,
Который скоро протрубят из-за границы,
Ростовщики всё то же заново начнут.
Не веришь? Как бы мне хотелось ошибиться!
 

«Счастливчик из города Реден…»

 
Счастливчик из города Реден
признался: «Я сказочно беден.
Завлечь меня налом
хотели менялы.
Я стар, и уже не успеть им».
 

«Процентщик из Лучны-над-Десноу…»

 
Процентщик из Лучны-над-Десноу
копил на свободу нечестно.
Чем был он свободней,
тем жар преисподней
вернее тащил его в бездну.
 

«Процентщик из города Киров…»

 
Процентщик из города Киров
ни разу не видел банкиров.
Срываясь на ругань,
повздорил с супругой,
из рук её зеркало вырвав.
 

«Император из первого Рима…»

 
Император из первого Рима
экономику вылечил зримо,
но от злобных менял
злую кару принял.
Или принял, как щас говорим мы.
 

«Сказал золотустра с Урмы…»

 
Сказал золотустра с Урмы:
«Своим не давайте взаймы
с процентами, в рост.
Чужим – не вопрос.
Чужие – они же не мы».