Текст книги "Идущие следом"

Глава 5

– Клянусь, господа, ваше упрямство сведёт меня в могилу! – Голос мастера Григориуса, которого мы побеспокоили незадолго до полуночи, был полон сострадания. Готовясь оказать нам помощь, он разложил на столе снадобья для врачевания ран и ушибов, а затем упёр руки в боки и недовольно хмыкнул.

– Вы, мастер, мой старый и надёжный друг… – скривился шевалье де Брег и попытался улыбнуться. Улыбка выглядела весьма неубедительной, и трактирщик покачал головой.

– Ну и ну! Скажите, какого дьявола вы подставляете лицо под неприятности, словно под копыта взбесившегося осла, которому под хвост засунули стручок жгучего перца?!

– Всё было не так… – заметил шевалье, поворачивая своё лицо к трактирщику, когда тот тряпицей, смоченной в лечебном растворе, промывал его ссадины и кровоподтёки.

– Вы знаете, Орландо, один мой знакомый священник, которого застали в объятиях своей прихожанки, тоже утверждал нечто подобное, но никто не поверил. Судя по всему, шевалье, вы ввязались в очередную свару! Должен предупредить, что эта затея, какие бы благие цели она ни преследовала, мне определённо не нравится!

– Вы старый ворчун, мастер Гай!

– Да, сударь, не нравится! – отрезал мастер. – Мало того что вы лезете в неприличные для столь знатного кавалера предприятия, но и увлекаете за собой этого юного головореза Жака! При эдаком попустительстве юноша или погибнет, или опять кого-нибудь убьёт, чем доведёт нашего шерифа до падучей!

– Мастер… – примирительным тоном протянул шевалье, но Гай даже не думал униматься. Напротив, он расходился всё больше и больше, грозя нам очередной проповедью.

– Неужели нельзя чинно поужинать в моей харчевне?! Выпить вина, а затем отправиться спать, пусть даже в компании милой и немножко падшей девушки, коль уж вы так охочи до женских прелестей?

– Дамы здесь ни при чём.

– Неужели? – язвительным тоном заметил трактирщик и фыркнул, разглядывая разбитое лицо де Брега.

– Мы ввязались в небольшую переделку с приезжими господами…

– Разошлись во мнениях на бытие святого Августина или обсуждали житие святых?

– Можно сказать и так, – буркнул шевалье и зашипел, как кот, когда мастер Гай смочил рану какой-то едкой жидкостью. – Нечто божественное в этом явно присутствовало.

– Эх, де Брег… Уж лучше бы вы вернулись в скрипторий монастыря Святой Женевьевы и продолжали изучать книги! Это как-то безопаснее и полезнее для головы. Мало вам увечий, уже выпавших на вашу долю?

– Я обязательно прислушаюсь к вашим советам, но чуть позже… – кивнул Орландо, когда его мучения закончились.

– Очень на это надеюсь! – ещё язвительнее заявил трактирщик, а потом нахмурился и посмотрел на меня. – Чего вы ждёте, Жак? Снимайте дублет, будем смотреть вашу рану!

Вернувшись домой уже за полночь, я застал Пьера, который сидел на пороге дома и ждал моего возвращения. Встревоженный окровавленной повязкой, он порывался разбудить нашу Магду, но я покачал головой и приказал идти отдыхать. Рана была не опасной и совершенно не угрожала моему здоровью. Тем паче что мастер Григориус смазал её лечебным бальзамом и перевязал чистой тряпицей.

Плеснув в кружку вина, я уселся за стол. В открытое окно доносился пряный запах травы и стрёкот сверчков. Всё случившееся этим вечером так меня утомило, что я, даже не допив вина и не раздеваясь, рухнул на кровать и сразу уснул…

– Вставайте, лежебока! – открыв глаза, я увидел шевалье де Брега, сидевшего на лавке у дверей моей спальни. В окно светило полуденное солнце. Неплохо же я выспался! Во дворе слышался резкий голос Магды, по обыкновению распекающей «бездельника» Пьера, и его жалкий оправдывающийся лепет. Услышав эту уже привычную перебранку, я недовольно поморщился. Господи, когда же они успокоятся и перестанут ссориться?!

– Доброе утро.

– Куда уж добрее! – усмехнулся де Брег, сияя синяком на правой стороне лица. – Пока вы изволили почивать, я изрядно помотался по городу.

– Что-то опять случилось?

– Мне нравится ваше «опять»! Звучит, позволю себе заметить, очень жизнеутверждающе! Вставайте и умывайтесь! Спать в одежде дозволительно лишь в походах, а мы, слава Богу, не на войне.

С этими словами шевалье поднялся и вышел в гостиную. Приведя себя в порядок, я присоединился к нему. Орландо де Брег одобрительно посмотрел, буркнул и продолжил:

– Признаться, Жак, эти незнакомые господа, с которыми мы вчера вечером имели честь скрестить наши шпаги,[5]5
  Так в оригинале рукописи. (Прим. переводчика.)


[Закрыть] меня интересуют всё больше и больше. Какими бы они ни были опасными, но я обязан выяснить, что скрывается за их интересом к Баксвэру и этой скромной троице.

– Я, если честно, совсем забыл про этих трёх неприметных господ.

– В отличие от вас, мой юный друг, я не страдаю подобной забывчивостью, – усмехнулся шевалье и задумчиво подкрутил ус, что, учитывая синяк, выглядело весьма забавно. – Мало того, уже имел удовольствие побеседовать с его преподобием, которому эти персоны хорошо известны. Как выяснилось, эта далёкая от святости троица принадлежит к враждебному лагерю, который и угрожает городу осадой.

– Вот как? Значит, их нужно задержать!

– Поздно… – вздохнул шевалье де Брег. – Сегодня утром их нашли убитыми неподалёку от набережной…

– Чёрт меня побери…

– Не богохульствуйте, Жак де Тресс! – наставительно заметил он. – Иногда я думаю, что мастер Гай прав и вы изрядно расслабились в моём обществе. Ещё немного – вы перестанете молиться на ночь, а затем и вовсе пуститесь во все тяжкие, забывая о Божьих заповедях. Эдак и до портовых притонов недалеко!

– Простите, – смутился я, а потом вспомнил, что вчера действительно забыл о вечерней молитве, и это заставило меня покраснеть ещё больше.

– Так вот… Эти господа уже не смогут причинить нам зла, но тайны, коими они владели, унесены в могилы. Жаль! Очень жаль. Я бы с радостью задал им несколько вопросов.

– Это сделали наши вчерашние соперники?

– Больше некому. Они преизрядно навредили своей поспешностью.

– Почему?

– Отец Раймонд, несмотря на мои горячие уверения в непричастности к этому злодеянию, утвердился в мысли, что сие деяние лежит на нашей совести. Не скажу, что его преподобие был сильно расстроен, но мне пришлось выслушать проповедь о поспешности, свойственной неким молодым людям. Он так увлёкся, что я начал переживать о его здоровье.

– Но это ведь сделали не мы!

– Разумеется, но поди докажи это нашему святому отцу, когда у меня разбито лицо! Уже не говорю о ране! – кивнул де Брег на мою перевязанную руку. – Увидь он пронзённую руку, предположения переросли бы в твёрдую уверенность! Так что лучше не спорить, а смиренно покаяться. Тем более что с сегодняшнего дня, учитывая возможную осаду Баксвэра, отец Раймонд просил присмотреться к этой истории и даже выдал деньги на возможные расходы. Вот ваша доля!

С этими словами шевалье показал мне два кожаных кошелька, отозвавшихся приятным серебряным звоном. Один кошелёк он убрал за пазуху, а второй положил на стол.

– Как это понимать? Мы поступаем на службу Святому Трибуналу?

– Боже упаси! Нет, Жак де Тресс, мы просто готовимся к осаде, и наш священный долг позаботиться о безопасности Баксвэра. Не вижу ничего предосудительного, если нам за это ещё и заплатят.

– Раздери меня дьявол, Орландо, но вы второй раз умудряетесь получить поручение от святых отцов, которое в точности отвечает вашим намерениям.

– Что вы говорите?! – почти искренне удивился шевалье, но не выдержал и усмехнулся.

– Готов в этом поклясться!

– Вот и славно. Но давайте вернёмся к нашим заботам. Судя по рассказам нашего общего знакомого из городской стражи – сержанта Паскаля Жанэ, три господина убиты незадолго до рассвета, и убили их совершенно непозволительным для дворян методом.

– Каким же?

– Им попросту свернули шеи.

– Какой же силой надо обладать, чтобы…

– Пустое! Сила – это не самое главное. Надо обладать знаниями. – Шевалье дотронулся до ссадины на лице и поморщился. – Знаниями и умениями, кои превосходят наши.

– Возможно, – после недолгой паузы предположил я, – кто-то протягивает нам руку помощи, но мы, вследствие неких причин, этого не понимаем?

– Я хочу выяснить, кто эти два незнакомца и какого дьявола им нужно в Баксвэре. Хочу знать, по какой причине они убили этих господ? Какие цели преследовали?

– Если эти неизвестные нам помогают, то, возможно, не стоит им досаждать? Их дела и поступки во благо Баксвэра!

– Вы уверены, что они пришли с добрыми намерениями? Timeo danaos et dona ferentes![6]6
  Timeo danaos et dona ferentes – боюсь данайцев, дары приносящих (лат.).


[Закрыть] Как бы это не обернулось ещё большими напастями, чем всё доселе произошедшее. Я бы хотел получить аудиенцию у настоятеля, дабы испросить совета, но аббат Хьюго очень плох и не принимает. Ладно, хватит бездельничать! Надо немного прогуляться и развеяться.

– Может быть, попросить помощи у подручных Ван Аркона? – предложил я.

– Браво, Жак! Вы быстро учитесь! Именно так мы и сделаем.

Как я уже рассказывал, Баксвэр нельзя назвать богатым и счастливым городом. События последних лет нанесли тяжёлые удары по благополучию его жителей. Некогда богатые и процветающие кварталы приходили в упадок. Дома ветшали, а обедневшие горожане не спешили звать мастеров, дабы привести в порядок свои прохудившиеся крыши. Мне, надо заметить, в этом повезло. Я, по счастливой случайности, оказался в числе тех, кто поселился в довольно тихом и благополучном квартале.

Наши надежды принесли плоды, и молодчики Ван Аркона, промышлявшие в городе, сумели найти жилище этих господ. Как и предполагал Орландо де Брег, незнакомцы избрали местом для жилья окраину Баксвэра неподалёку от портовых складов.

Дом, в котором поселились эти господа, находился почти на границе между относительно благополучным кварталом корабельных мастеров и опасными переулками морского порта, где было легко попасть в руки грабителей, кои не боялись промышлять даже при дневном свете. Границей между кварталами служила небольшая речка, а если быть точным – ручей, на берегу которого стоял двухэтажный дом с позеленевшей от времени черепичной крышей.

– Что предпримем? – спросил я у шевалье, когда мы прошли мимо этого жилья.

– Полагаю, что сейчас нет нужды наносить визит этим господам. Хватит нам вчерашней драки. Тем более что их сейчас нет. Дождёмся возвращения в каком-нибудь кабачке, а пока попробуем что-нибудь узнать об их привычках и вкусах.

– Каким образом?

– Поинтересуемся у соседей, – пожал плечами де Брег.

– Вы полагаете, нам расскажут?

– Почему бы и нет? Эти господа здесь чужие, чтобы покрывать их странности, а деньги нужны всем.

Глава 6

Мы уже несколько часов сидели в небольшом кабачке, расположенном неподалёку от жилья этих господ. Кабачок был довольно грязным, а вино напоминало разбавленный уксус, но отсюда были хорошо видны подходы к интересующему нас зданию. К моему удивлению, беседы с местными жителями не принесли ощутимых плодов. Никто из здешних обитателей и понятия не имел, что в этом доме кто-то живёт! По их словам, дом был необитаем уже лет пять, если не больше. Некогда в нём жил корабельный мастер, который был обременён таким количеством детей, что они после смерти своего батюшки так и не смогли разделить наследство по справедливости. Потратив все деньги на судебные тяжбы, они лишились и этого дома, который отошёл в собственность городской казне, но из-за упадка Баксвэра так и не был продан.

– Раздери меня дьявол, – поморщился де Брег, – но я не могу сидеть и ждать, пока эти кавалеры будут так любезны и вернутся под сень своего дома.

– Что вы предлагаете, шевалье? – удивлённо спросил я.

– Уже темнеет, чёрт побери! Может, взять и наведаться в гости?!

– Там же никого нет!

– Меня это мало волнует, – отрезал де Брег.

– Сударь, но это совершенно непозволительно для дворянина!

– Плевать! – Шевалье нетерпеливо поднялся и посмотрел на меня. – В конце концов, Жак, у нас есть отпущение грехов от его преподобия! Давайте посмотрим на жилище этих господ изнутри?

– Шевалье…

– Довольно слов! – коротко отрезал он. – Вы со мной?

– Да.

Надо сказать, что интересующий нас дом выглядел весьма символично: необитаемым и чужим. Стены потрескались, а черепица покрылась клочьями зелёного мха. Каменная ограда, обращённая в сторону портового квартала, частично разрушилась и заросла диким плющом, что позволяло проникнуть во двор почти незамеченным, скрываясь в кустарнике, выросшем на берегу ручья. Что мы и предприняли, пробравшись, словно ночные разбойники.

Поступок совершенно недостойный дворян, но тайна этих незнакомцев и поручение отца Раймонда успокоили мою совесть, примиряя с этим постыдным деянием. Когда добрались до одной из дверей – а их было две, – Орландо остановился и прислушался. Не обнаружив ничего подозрительного, шевалье достал кинжал и каким-то образом сумел открыть замок. Тихо скрипнула дверь. Изнутри пахнуло незнакомым ароматом и запахом пыли – признаком заброшенного или почти заброшенного жилья.

– Жак, чёрт побери, не стойте на пороге как вкопанный! – прошипел де Брег. Мне ничего не оставалось, как последовать его примеру.

Помещение, в котором мы оказались, напомнило мой собственный дом, но более грязный и запущенный. Небольшая комната, стол, несколько лавок, чёрный зев камина и деревянные колонны, кои поддерживали потолочные, затянутые паутиной балки. Шевалье медленно обошёл комнату, вглядываясь в царивший здесь сумрак. Орландо прекрасно видел в темноте и не нуждался в каких-либо источниках света. В отличие от меня. К счастью, ночь выдалась лунной, и света хватало, дабы не натолкнуться на какую-нибудь лавку или горшок, подняв совершенно ненужный шум.

На столе, стоявшем на середине комнаты, лежали седельные сумки. Рядом – несколько бутылок, остатки ветчины, зелень, кусок хлеба и две глиняные кружки… Орландо подошёл к столу, а потом обвёл взглядом комнату.

– Придётся дождаться этих господ. Я не уйду, пока не получу ответы на свои вопросы.

– Вы уверены, что это хорошее решение?

– Делать нечего. – Он положил руки на пояс и пожал плечами. – Подождём.

– Может быть, укроемся где-нибудь?

– Хм… Пожалуй, Жак, вы правы. Незачем удивлять хозяев раньше времени.

Я не стал возражать, хотя и очень сомневался, что мы способны удивить обитателей этого жилища. Скорее, наоборот, они могли преподать нам такой урок, что мы запомним его на всю жизнь! Разумеется, если умудримся сохранить головы в целости и сохранности.

Так или иначе, но в дальней стороне этого помещения нашлась ещё одна дверца, которая вела в крохотный чулан. Не знаю, сколько прошло времени – признаться, я задремал, устроившись на какой-то корзине. Сон перебил шевалье. Он взял меня за руку и даже зажал рот, дабы я, вырванный из полудрёмы, не издал лишнего звука. Стукнула входная дверь, и сразу раздались голоса…

Этот неизвестный язык звучал весьма странно. Позже, воскрешая в памяти события той ужасной ночи, я нашёл его отдалённое сходство с греческим. В нём удивительным образом сочеталась сухая резкость эллинов и певучесть моего родного языка.

Незнакомцы переговаривались, но всё сказанное, по вполне понятной причине, осталось для нас тайной. Может, я и покажусь излишне самонадеянным, но мне почудилось, что один из незнакомцев сетовал на некие обстоятельства – в его голосе слышалась раздражённость, а то и усталость. Собеседник, обладавший весьма приятным для слуха окрасом голоса,[7]7
  Так в оригинале рукописи. (Прим. переводчика.)


[Закрыть] с лёгкой иронией отвечал на эти жалобы или объяснял причины трудностей, выпавших на их долю.

И вот именно в это мгновение, когда я затаив дыхание слушал незнакомцев, шевалье де Брег вдруг толкнул дверь и сделал шаг вперёд. Наступила тишина. Она была такой звонкой, что я услышал, как трещат свечи, коими была освещена эта комната.

– Мы хотели бы поговорить, господа… – прервал паузу Орландо.

Седовласый незнакомец – тот самый, с брошью на берете – прищурился, будто увидел нечто знакомое в облике шевалье де Брега. После короткой паузы он кивнул своим мыслям и произнёс, причём без тени сомнения:

– Ты зверь. Оборотень.

– Вы правы… – сквозь зубы процедил де Брег и поднёс руку к ножу, который висел на его груди. Тому самому, который облегчал ему обращение в зверя. «Двуликому».

– Даже не думай… – седой воин покачал головой. – Убью. Лучше уходите.

– Мы пришли не за тем, чтобы покинуть этот дом, не побеседовав.

– Вот упрямый зверёныш. – Кавалер повернулся к своему спутнику и что-то сказал. Тот весьма удивлённо посмотрел на шевалье, потом бросил взгляд на меня и усмехнулся. Эта снисходительная улыбка, брошенная в нашу сторону, поразила меня до глубины души! Мало того что незнакомцы с лёгкостью опознали подлинную сущность Орландо де Брега, но и не выказывали при этом ни малейших опасений. Они смотрели на нас, как на неопытных юнцов, кои пристают к бывалым, умудрённым жизнью мужам.

– Побеседовать? Извини, у нас нет времени… Прощай.

Дальнейшие события не поддавались объяснению! Русоволосый мужчина взял седельные сумки, а затем поднял руку, и между колонами возник…

Свет…

Сначала вспыхнул небольшой, но яркий огонёк, висящий в воздухе! Спустя мгновение он расширился, заполняя пространство огнём, покуда вся комната не озарилась ослепительным белым светом! Он был таким ярким, что из моих глаз брызнули слёзы, а шевалье де Брег замер, не в силах оторвать взгляд от этого чуда. Я хотел поднять руку, дабы осенить себя крестным знамением, но длани словно обмякли и не подчинялись моей воле. Глухо стукнул меч, выпавший из ослабевших пальцев. С большим трудом сумел поднять руку и перекреститься.

– Credo in Deum, Patrem omnipotentem, Creatorem caeli et terrae…[8]8
  Верую в Бога, Отца Всемогущего, Творца неба и земли… (лат.)


[Закрыть] – прошептал я.

Шевалье молчал, но было ясно, что он поражён не меньше. Затем… Затем русоволосый кавалер улыбнулся и сделал шаг, исчезнув в этом сиянии! За ним последовал его седовласый друг. Раздался оглушающий хлопок, и всё пропало! Свет погас, и в комнате воцарилась темнота. Свечи, стоявшие на поставце, погасли, исходя тонкими сизыми дымками. Запахло ладаном…

Не помню, как я выбрался из этого дома. Судя по всему, меня вытащил Орландо де Брег. Он усадил меня у порога, вручил найденную бутылку вина, а сам нырнул в чужую темноту комнаты. Не знаю, сколько времени шевалье отсутствовал, но когда вернулся, бутылка почти опустела. Несмотря на спасительный хмель, страх гнездился в моей душе и мешал думать.

Орландо перевёл дух и привалился к ограде, опутанной зарослями плюща. Из ветвей, потревоженная движением, выпорхнула небольшая птица. Недовольно свистнув, пичуга унеслась прочь, а шевалье проводил её взглядом и устало улыбнулся.

Совершенно обессиленные, мы сидели во дворе дома и молчали. После продолжительной паузы я вернулся к нашей беседе:

– Возможно, всё не так плохо, и мы придали слишком большое значение этому чуду. Мне доводилось читать о неких зеркалах, коими владели чернокнижники, дабы…

– Вы так полагаете? Тогда какого дьявола, Жак, вы уронили свой меч и начали осенять себя крестным знамением, словно увидели Нечистого?

– Мне стало страшно! – честно признался я.

– Неужели?! – усмехнулся де Брег. – Полноте смущаться! Признаться, когда увидел этот дьявольский свет, то был готов принести Всевышнему любой обет, лишь бы оказаться как можно дальше от этого места.

– Это… Это было ужасно! – покачал головой я.

– И это ещё не все загадки.

– Как так?!

– Как вы объясните вот это? – спросил шевалье и вытащил из-за пазухи небольшой лист пергамента тончайшей выделки. – Вот, извольте взглянуть! Подобрал в доме. Эти… господа собирались с такой поспешностью, что, видимо случайно, смахнули его на пол.

Я взял поданный мне листок, развернул и утратил дар речи… Этот рисунок… На нём был изображён замок, у подножия которого лежало озеро, отражая в спокойных водах каменную твердыню. Замок, окружённый стеной и защищённый четырьмя башнями, поверх которых был начерчен пентакль.

– Это же… Нет, этого не может быть!

– Узнали? Рисунок с гобелена графа де Буасси. Тот самый замок, в чьём отражении видна пятая, совершенно лишняя башня. Невидимая глазу, но имеющая отражение в водах озера…

Шевалье посмотрел на восток, где занималась тонкая полоска зари. Летние ночи коротки! Он немного помолчал, а потом вздохнул и подкрутил ус:

– Знаете, Жак, всё это навевает на меня грустные мысли. Мы стали свидетелями чего-то такого, чему я не могу найти разумного объяснения! Нет даже предположений, кои могли бы подтолкнуть нас к разгадке этой тайны… – Он покачал головой и поджал губы.

– Разве вы впервые сталкиваетесь с некими мистическими событиями? – поинтересовался я, причём со всей осторожностью, дабы не обидеть своего друга.

– С такими, как это? Да – впервые.

– Вспомните ведьму из Фортенси. Она исчезла так же внезапно, как и эти незнакомцы.

– Вы ещё неопытны, Жак! Не обижайтесь! Вы умны и со временем познаете множество тайн мироздания. Научитесь распознавать магию живых, которой пользуются знахари, и магию мёртвых, подвластную колдунам и ведьмам. Увидите разницу между чёрной и белой магией. Что бы ни говорили служители Святой церкви, но это различие есть, и оно очевидно! Нет, здесь нечто другое! Этот свет… Клянусь Гробом Господним, но это было похоже на проявление некой высшей сущности!

– Кого вы имеете в виду?!

– Древних богов, описанных в трудах учёных мужей.

– Шевалье, это… – начал я, но де Брег поморщился и лениво отмахнулся.

– Вы, Жак де Тресс, вольны обвинять меня в богохульстве, но иного объяснения не вижу. Скажите, вы что-нибудь знаете о мифических атлантах?

– Увы, ничего.

– Это гиганты! По одной из версий – сыновья богов, а по другой – очень древний народ, описанный ещё Платоном в знаменитом труде «Corpus Platonicum», сиречь «Платонов Корпус», или, если так можно выразиться, «Диалоги». Мне ближе версия о полубогах. Это объясняет их рослую стать, возможности и поступки. Именно поэтому, Жак де Тресс, я и задумался о нашем будущем и тайне Буасси. Если отбросить излишнюю велеречивость, то ответьте на вопрос: куда мы с вами ввязались? Куда, раздери нас дьявол, если это пробудило древних богов?!!