Текст книги "Экспедитор"

15

– Могу ли увидеть уважаемого Абуля Хасана Джаббара? – спросил я и прищурился, стараясь разглядеть убранство лавки. Не знаю как насчет древностей, но пыли и разного хлама здесь было предостаточно! Старинные фолианты соседствовали с подзорной трубой, а фарфоровые трубки лежали на позеленевшем от времени медном подносе. Пучки каких-то трав, глиняный кувшин, несколько ржавых клинков, напоминающих индийские тальвары, и даже изукрашенный перламутровыми накладками фитильный карамультук. Среди развалов вещей я не сразу заметил хозяина, сидевшего на низкой скамейке. Да, это был тот самый старик…

– Чем я могу вам помочь, юноша? – проскрипел старец.

У меня возникло ощущение, что сейчас он испустит дух и рассыплется мелким, удушливым прахом. Слишком уж хорошо изображал дряхлую развалину. Если бы своими глазами не видел, как он шустро носится по прибрежным склонам, глядишь, и поверил бы…

– Мне советовали обратиться к вам рабочие из лагеря Федерико Гарсия Линареса.

– Вот как… С какой же целью?

– Дело в том, уважаемый, что у меня есть несколько вещей…

– Доставшихся по наследству от ваших предков, не так ли?

– Вы совершенно правы.

– Хотите их продать?

– Если цена окажется приличной.

– Юноша, я слишком стар и немощен, чтобы гоняться за лишним медяком и обманывать моих клиентов. – Джаббар шевельнул рукой и слабо кивнул. – Показывайте ваши вещи…

Вещи у меня были. Несколько бронзовых наконечников от стрел, которые попались мне во время работы. Ничего особенного – такие находили часто, и особого учета этим находкам не было. Я выложил на прилавок несколько штук, а заодно выронил и перстень, найденный в кошельке Рыжего. Увы, моя уловка не удалась – кольцо старика не заинтересовало. Он поморщился и брезгливо пошевелил наконечники.

– Увы, юноша, этот товар не пользуется спросом.

– Мне говорили…

– Людям свойственно ошибаться. Мне жаль, что вы потратили время, но это не стоит и медного гроша. – Торговец развел руками. – Если вам попадется нечто более ценное, буду рад помочь.

– Жаль.

Так наше общение и закончилось. После этого я заглянул в один магазинчик, где купил опасную бритву, мыло и кисточку для бритья. Зарос как черт! Усы и небольшую бородку, так и быть, придется оставить, чтобы не выделяться среди местных, но щеки просто зудели от щетины. Несколько пар чистого белья и тяжелый вздох по поводу здешних бань. Увы, туда уже не успевал. Скоро начнет смеркаться, а возвращаться по темноте не хотелось.

В итоге выехал из города около девяти часов вечера. Если повезет, то через полтора часа увижу костры лагеря. Отдохнувший жеребец порывался сорваться в галоп и… Дьявол! Даже не сразу понял, что в меня выстрелили! Жеребец рухнул на дорогу, и я, едва успев освободить ноги от стремян, вылетел из седла!

Мне повезло! Чертовски повезло, что эти парни поторопились и пальнули в меня чуть раньше! Еще бы немного – и оказался зажатым между кустами, где засели нападавшие, и валунами на краю дороги! Упал удачно – аккурат на обочину, откуда можно было убраться за камни, не рискуя получить пулю. Что я и сделал. Кувырком ушел в сторону, надеясь, что земля не будет слишком твердой! Мелкие камушки не в счет – голову бы сберечь. Грохнул еще один выстрел, и кто-то обрадованно завизжал, словно в кустах сидела голодная рысь.

Хрен вам, ребятушки! Карабин я держал поперек седла, поэтому и не выронил. Ну и револьвер в кобуре имеется. Еще посмотрим, кто последним радоваться будет! По спине пробежал неприятный холодок – чуть ведь не ухлопали, мерзавцы!

Парни засели в кустах, и нас разделяла только дорога, на которой бился в конвульсиях подстреленный жеребец. Эх, жаль красавца!

Выстрел! Над кустами вспухло облако порохового дыма, и пуля ударила в камень рядом с моей головой! Эдак и подстрелить могут, черти! Пальнул в ответ из револьвера, не особо надеясь попасть, но жалобный крик обрадовал. Еще один выстрел! Чуть ниже! Стон! Нечего сидеть на одном месте, идиоты!

Спрятался за камни, огляделся по сторонам и перевел дух. Придорожных канав здесь нет и, как понимаю, еще полсотни лет не предвидится. Выстрел! Меня осыпало мелкой песчаной крошкой. Пора убираться, но убегать, подставляя спину под пули, не хотелось. Я не за тем провалился в этот мир, чтобы меня здешние бродяги гоняли, как зайца!

Через несколько минут заметил легкую тень, мелькнувшую среди камней. Мужчина шел медленно и аккуратно – ни один камешек под ногами не хрустнул. Он допустил всего лишь одну ошибку. Пытаясь меня разглядеть, поднял голову, но зацепил ветку и тотчас спрятался, неаккуратно выставив ногу. Такого шанса я не мог упустить! Даже с допотопным револьвером в руках!

Выстрел!

Незнакомец взвизгнул от боли и упал на колени, подставляя голову под пулю. Еще один выстрел – и он свалился на сухую землю, пачкая ее кровью и ошметьями выбитых мозгов. Минус один! С гарантией! Позади послышался шорох – из-за камня вывалился еще один. И ведь грамотно вышел, паскуда: я не успел даже развернуться, как он выстрелил! Навскидку, почти не целясь! Плечо обожгло резкой болью, но я успел выпалить в ответ. Нет, все-таки есть Бог на этом свете! Разбойник выронил ружье и схватился руками за живот. Вовремя! Очень вовремя… Стреляю ему в голову, и он заваливается навзничь, скребя ногами по земле. Минус два.

Зашипев от боли, я привалился спиной к камню и провел ладонью по раненому плечу. Здорово меня задело… Рука тяжелела, а рукав набухал от крови. Как же все это не вовремя! Зарядов в револьвере уже не было – барабан пуст. Остался заряд в карабине. Если полезут… Думать, что может случиться, не хотелось.

Прошло несколько минут. Убитые разбойники, лежащие в нескольких шагах от меня, уже остывали. В наступающих сумерках пятна крови казались черными. Как ни прислушивался, никаких посторонних звуков не было. Неужели их только двое? Дай-то Бог…

Выждав еще минут двадцать, я перезарядил револьвер и начал выбираться на дорогу. Вы пробовали заряжать капсюльный револьвер в потемках? Нет? А если еще раненой рукой, то и вовсе чудесные впечатления! Не советую.

Запасного снаряженного барабана, который должен был находиться в подсумке, не было. Антропологи! С другой стороны – чем я лучше? Не позаботился. Расслабился на пленэре. Экспедитор…

Найденное на трупах оружие отбросил в сторону. Трофеями займусь позже. Еще одно тело нашел в кустах, на другой стороне дороги. Безусый юнец, словивший от меня пулю, умер почти без мучений. На его грязном лице сохранилось выражение легкого удивления. Ну да, так всегда и бывает… Мол, меня-то за что? Романтики, мать их так, с большой дороги. Сначала рубашку на груди рвут, а потом кровавые сопли по щекам размазывают.

Жеребец был еще жив. Он таращился остекленевшим, обезумевшим от боли взглядом и хрипел. Жаль. Я поморщился, подошел и выстрелил ему в ухо. Нечего животине мучиться. Не человек, чтобы попусту страдать… Он не заслужил такой доли.

Судя по всему, разбойники были теми самыми беглыми рабами, о которых предупреждал Федерико Линарес. Не повезло ребятам – они выбрали не самую покладистую жертву. Я небольшой знаток здешних традиций, но рубцы на лодыжках и запястьях были оставлены железными браслетами. На плечах и спинах виднелись рваные шрамы. Здесь, как я погляжу, с этими господами не церемонились. Самое удивительное, что они не были неграми. Самые что ни на есть европейцы.

С другой стороны – чему удивляться? Первыми рабами, которых привозили в Америку, были так называемые «законтрактованные», или кабальные, слуги. Рабы, о которых все стыдливо умалчивают, – ведь эти невольники привозились не из Азии или Африки, а из «культурной и просвещенной» Англии. Да, я не люблю Англию. На руках ее венценосных правителей столько крови, что и представить страшно. Куда там Гитлеру… Он, по сравнению с британцами, белый голубь мира!

Перетянул тряпкой раненую руку. Мушкетон был заряжен дробью, так что мне здорово повезло. Попади разбойник немного правее – угодил бы в тело, и все, пишите письма мелким почерком. До востребования. Ладно, не будем о грустном. Займемся обыском…

Все попаданцы, в какой бы мир их ни забросило, обожают собирать трофеи! Тяга к халяве неистребима! Они скрупулезно перечисляют найденные на трупах вещи, подобранные таким образом, чтобы максимально облегчить жизнь путешественника между мирами. Количество хабара ограничивается лишь грузоподъемностью персонажа. Он бы и больше «нашел», но уже не поднять.

Мне с этим не повезло. На мою долю пришелся двуствольный капсюльный пистолет и ржавый клинок, который напоминал австро-венгерский тесак образца 1858 года. Конечно, по исчислению нашего мира. Подобрал и ружье, а если быть точным, то бландербасс с латунным стволом, расширяющимся вроде дудки. Похож на английский морской мушкетон, который я видел в одном из музеев, но тот был с кремневым замком. Начало девятнадцатого века. После недолгих раздумий отложил ружье в сторону. Спрячу. Может, и пригодится. На коротких дистанциях очень хорошая вещь. Эдакая «окопная метла». Жаль, что однозарядная.

Что еще нашлось?

Два дешевых и тупых ножа, напоминающих навахи, и мешочек сухарей в полотняной котомке. Порох, капсюли, пули. Несколько кусков свинца и пулелейка. Не густо. И все-таки мне повезло! На поясе одного из убитых нашел приятно звякнувший кошелек. Несколько золотых монет, золотая цепочка и часы с разбитым стеклом.

Подкинул кошелек на ладони и задумался. Отдавать это золото я не собирался. Вот еще! Зря, что ли, под пулями здесь кувыркался, чтобы расставаться с законным трофеем. Не знаю, что по этому поводу гласят местные законы, но эти побрякушки мне и самому пригодятся. Тем более сейчас, когда появилась надежда найти портал, находящийся по ту сторону океана. Я спрятал кошелек за пояс и задумался.

В лагерь сегодня не попаду. Обстреляли меня где-то в километре от Базалет-де-Энарьо, так что умнее вернуться назад и переночевать у городских стен. Ворота будут уже закрыты, но если сообщить караульным о нападении и смерти разбойников, то они могут позволить переночевать рядом с их внешним постом, где часто останавливались припозднившиеся путники. Заодно и свой тайник проведаю, хоть и не хотелось. Надо перевязку нормальную сделать.

Я обвел взглядом окрестности, на которые уже опускались тяжелые сумерки, и повернул в сторону города. Раздери тебя дьявол, капитан Шатров… У тебя просто талант впутываться в неприятные истории!

16

– Серхио, ты просто дьявольски везуч… – пробурчал Федерико. Он смерил меня тяжелым взглядом, задержался на перевязанной руке и кивнул. – Уцелел, но погубил жеребца. Знаешь, сколько он стоил?

– Я выполнял ваше поручение, сеньор.

– Разве я приказывал тебе задерживаться в городе до вечера? – Он изобразил удивление, а потом набычился. – Или ты будешь оправдываться?!

– Нет, сеньор, не буду.

– Это правильно. Ступай. О величине штрафа тебе сообщит Себастьяно.

В лагерь я вернулся на следующий день, около полудня. Пришлось не только рассказать капралу о нападении, но и показать все на месте. Пятеро красномундирников, прибывших вместе с ним, погрузили тела на повозку и увезли их в город, оставив меня на дороге. Трофеи тоже забрали. Кроме мушкетона и золота, которых я благоразумно не показывал. Оставил в своем тайнике. Хотели забрать и седло, но тут уж я возмутился. Капрал что-то недовольно буркнул, сел на лошадь и уехал.

В общем, люди здесь добрые. Отзывчивые. Хоть к заднице прикладывай.

Хорошо, что меня нагнал знакомый торговец, который за несколько медяков согласился подвезти до лагеря, где я и нарвался на хмурого, вечно недовольного Линареса. После такого приема я плюнул и решил устроить себе выходной. Ушел в палатку и завалился на койку. Где-то с неделю из меня хреновый работник.

Федерико заявился через несколько часов. Судя по крикам на улице, успел врезать кому-то по зубам, выпустив накопившийся пар. Вошел, поморщился, отряхнул пыль с сюртука и присел на пустой ящик, который заменял нам стол.

– Что ты собираешься делать, Серхио?

– Поправиться и работать дальше, если вы не будете против.

– Я-то не против, но ты целую неделю будешь бездельничать… – протянул он.

– Увы, работать в полную силу не смогу.

– У тебя ранена левая рука. Это значит, что ты можешь писать.

– Почерк у меня, – я покачал головой, – не самый красивый.

– Будешь заполнять графики работ и наблюдать за их исполнением. И благодари Господа Бога, – Линарес прицелился в меня пальцем, – что я не вышвырнул тебя из лагеря!

– Как скажете, сеньор.

Он немного помолчал, потом прищурился и посмотрел на меня.

– Сколько их было?

– Трое. Один из них совсем мальчишка.

– Туда им и дорога! Мне больше жалко убитого жеребца! Ладно, Серхио, сегодня, так уж и быть, можешь немного передохнуть, а завтра займись делом.

– С чего начать?

– Пройдешься вдоль найденного вала, – он кивнул, – в сторону побережья. Посмотри, что нужно сделать, чтобы эти бездельники могли начать работать.

– Хорошо.

– И постарайся не влипать в неприятности! Ты мне еще нужен. Ты ведь не забыл про Америку? Там сможешь хорошо заработать, если не станешь валять дурака.

– Я постараюсь.

Рана, слава богу, не воспалилась. Дробины, засевшие в мясе, я выковырял сам. Рука еще болела, но терпимо. Конюх помог. Тот самый увечный старик. Заявился вслед за Линаресом и, осмотрев рану, вытащил из-за пазухи мешочек с травами. Уверял, что, если эти снадобья подходят его лошадкам, значит, и людям вреда не будет. Сомнительная реклама, но делать нечего – пришлось довериться местной медицине. С этим мне сильно не повезло. Будь я немного удачливее – провалился бы сюда вместе с рюкзаком, в котором была аптечка со всем необходимым.

Вместо погибшего жеребца выдали полудохлую клячу, которая одинаково неторопливо возила и наездника, и бочку с водой. Подгонять эту развалину плетью рука не поднималась. Так что несколько дней я бродил по окрестным холмам, которые некогда были городскими стенами. Делал пометки в истрепанном блокноте и держал ухо востро. Попадать в еще одну передрягу не хотелось. Револьвер, кстати, Линарес мне оставил. Временно.

Работа просто на загляденье! Это не кайлом махать, срывая глотку на бездельничающих рабочих. Знай сиди в седле, глазей на окрестности и думай… Думай, Сергей Владимирович! Думай, как обнаружить этот чертов портал, находящийся по ту сторону океана. Ты обязан вернуться в наш мир. Потому что есть в этой истории одна неприятная мелочь. Нехорошая и опасная. Гораздо опаснее всех параллельных миров. Всех, вместе взятых…

Ненавижу мух. Мух и змей. От гудения насекомых и вонючей духоты палатки тянуло в сон. Палатка была небольшой, но захламленной и грязной. Себастьяно – белобрысый боров с ямочкой на подбородке – был чертовским неряхой. Я хоть и старался не подавать виду, но иногда хотелось взять и вылить на него ведро воды, чтобы хоть как-то отбить запах пота и прогорклого жира. Бомжи меньше воняют, а он сидел и даже ухом не вел. Чмокал жирными слюнявыми губами и хлебал из кувшина вино, изображая страшно занятого человека. Даже на обед не ходил. Миску с баландой и куском вареной говядины приносил поваренок. Жаль… Очень жаль. Потому что на его столе, под бумагами, лежала карта этого мира.

У меня не было времени вдаваться в детали, но мироустройство стало чуточку яснее. Все, что успел заметить, – поразительное сходство материков с нашим миром. Разве что Балтийское море было чуть больше за счет территорий Польши и Германии. Южнее земли напоминали лоскутное одеяло. Британия была разделена на три государства, а Франция потеряла все южное побережье, но расширялась к северу, подмяв под себя Нидерланды и часть Датского королевства.

Испания была серьезной силой – она простиралась до середины Европы. К сожалению, о России ничего выяснить не удалось – на этой части карты лежали конторские книги этого придурка Себастьяно.

Одного в палатке меня не оставляли, так что полюбопытствовать насчет границ родины не получилось. Себастьяно был недоволен моим назначением. Причин не знаю, но полагаю – он просто боялся, что я его подсижу, лишив теплого местечка: в его ведении находились расчеты не только с рабочими, но и здешними купцами – поставщиками продуктов, что, как вы понимаете, было золотым дном для этого прощелыги.

Меня интересовала Америка…

Где-то там, на побережье, был небольшой городок Сантьяго-де-Лион. Судя по обрывкам разговоров – северо-восточная часть Южной Америки. В нашем мире примерно в этом месте находится Французская Гвиана. Не самое приятное место на Земле. Даже для двадцать первого века. Представляю, что творится в этом мире…

Потом в палатку заявился Линарес и устроил нам обоим разнос. Себастьяно – за дикие цены, которые тот платил торговцам, а мне… Мне досталось за компанию. Припомнили и погибшего жеребца, и раненую руку, и даже рабочих, которые что-то накосячили, пока я, по словам Федерико, отдыхал и прохлаждался на дороге в Базалет-де-Энарьо. Так разошелся, что слуга, принесший Себастьяно обед, получил кулаком по морде и был отправлен обратно с пустым котелком и разбитой губой.

– Ты, бездельник, – Линарес ткнул пальцем в Себастьяно, – клянусь Мадонной, пойдешь рыть землю вместе с остальными! Я что, похож на богатого придурка, чтобы платить такую цену за гнилое мясо?!

– Помилуй меня Господь, сеньор, но мясо было…

– Я сейчас прикажу, и принесут кусок туши, чтобы ты сожрал его сырым! Хочешь?!

– Нет, сеньор!

– Тогда заткни свою вонючую пасть и слушай!

– Как скажете, сеньор… – пролепетал толстяк и начал хлопать глазами.

– Ты, – Федерико повернулся ко мне, – возьмешь план в зубы и после обеда проверишь участок на побережье! Самым тщательным образом! Не дай бог, что-то пропустишь!

– Развалины сторожевой башни тоже проверять?

– Алтарь? – Он покосился на меня.

– Алтарь?!

– Ну разумеется! – Он даже побагровел от злости. – В подземелье прибрежной башни есть алтарь для жертвоприношений! Ты не знал?

– Откуда мне было… – забормотал я, но Линарес меня не дослушал.

– Бездельники! Или вы боитесь здешних контрабандистов?! Пошли вон! Оба!!!

Мы так и выкатились из палатки. Себастьяно стер с лица пот, покосился на меня и, потряхивая жирной задницей, потрусил в сторону кухни, куда уже подтягивались землекопы. Обедать не хотелось, и я после небольших раздумий отправился к загону с лошадьми. Фраза Федерико про алтарь заинтриговала. Надо бы оглядеться повнимательнее. Сидеть в лагере, по которому бродит злой начальник, не самый лучший способ поправить здоровье.

Через полчаса я добрался до развалин. Берег был пуст, море спокойно. Привязав лошадь к дереву, обошел башню кругом, но ничего нового не заметил. Она, стало быть, Линаресу известна… Мало того – антрополог считает подземный зал древним алтарем. Кстати, было бы любопытно взглянуть на зал еще раз. Вдруг я чего-то не заметил? Несколько смолистых веток, срезанных с дерева, заменили мне факел. Пусть этот поступок и выглядел авантюрной затеей, но что оставалось делать? Осторожно протиснулся в провал и, прислушиваясь к царящей тишине, отправился вниз…

Да, в первый раз я был невнимателен к этому подземелью. Странности начались уже на третьем уровне. Обычная каменная кладка сменилась полигональной. Вот дьявол… Как же я сразу не заметил? Видать, мне тогда и правда было так хреново, что не обратил внимания на такой удивительный факт. Это значит… Это значит, что сторожевая башня построена поверх древнего фундамента – современника города, чьи останки раскопал Федерико Гарсия Линарес.

Зал был пуст. Совершенно. Кто-то старательно здесь прибрался, стирая следы нашего присутствия. Ни пятен крови, ничего… Это место выглядело совершенно заброшенным. Как вы помните, здесь было четыре гнезда для шаров-глобусов, которые, при изрядной фантазии, можно было счесть за некие чаши. Приглядевшись, я заметил, что они соединены тонкими канавками. Я обошел зал по кругу, но ничего странного не увидел. Зал был идентичен тому, который нашел Кондратьев в мертвом городе. Разве что гнезд для шаров было меньше.

Одна из плиток, находящихся на краю диска, треснула. Пошевелив ее рукой, я после недолгих раздумий подцепил ее ножом. Выбрал без проблем. Под ней оказался странный материал. Такое чувство, что куски янтаря залили расплавленным золотом и отполировали до зеркального блеска. Где-то я видел нечто подобное… Дьявол, это же палласит – железно-каменный метеорит! Если прикинуть размеры лимба и представить, что он изготовлен из цельного куска, то… На этом фантазия дала сбой. Я не мог представить метеорит подобных размеров без сопутствующего ему конца света. Кто и зачем создал этот компас миров? Кому понадобилось скрывать его под глиняными плитками?

Больше ничего не нашел. Вернулся наверх, к выходу и, морщась от боли, попытался протиснуться в дыру. Едва просунул плечи и поднял голову, как увидел незнакомого человека, который целился в меня из ружья…