Текст книги "Псарь"

14

Я не знал, как хоронят погибших воинов в Асперанорре. Не успел спросить. Но ничего не сделаешь, мне придется хоронить русских парней, погибших на чужой земле. Земле? Мало того – в чужом мире. И поэтому надо найти место, достойное того, чтобы принять их тела.

Место для погребения помог выбрать Рэйнар. Он издалека заметил этот холм, возвышающийся над окрестностями. Несколько валунов, вросших в землю, и корабельные сосны на склоне. Хорошее место. Теплое. Между тучами пробился луч солнца и осветил холм. Стволы деревьев под лучами выглядели величественно и гордо. Как золотые колонны в храме.

– Сама Иллис благословила это место, – прошептал Рэйнар и замер, не решаясь подняться на вершину.

Здесь парней и похоронили. В доспехах и с оружием. У меня бы рука не поднялась забрать их мечи. Это вызвало удивленный, но очень уважительный взгляд Рэйнара. Да, я оставался почти безоружным. Мой тесак никак не подходил на роль основного оружия, но иначе я не мог. Тем более что руку Макса мы так и не разжали. Он погиб с мечом в руках. Пусть с ним и покоится. Выкопали большую могилу и уложили всех троих в ряд, накрыв плащами. Рэйнар что-то пробормотал, но я не понял. Может, местную молитву?

Я не знал молитв. И никогда не верил в бога.

– Покойтесь с миром… братья.

Послышалось хлопанье крыльев, и на гранитный валун, лежащий неподалеку от свежей могилы, сели два ворона. Блеснули серебряные кольца на лапах. Даже они пришли проводить погибших.

Рэйнар покосился на птиц, но ничего не сказал. Когда мы спускались к подножию холма, я заметил, что нагайка, которую подобрал рядом с телом Макса, так и торчит у меня за поясом. Да, я забыл положить ее в могилу. Нет, не буду возвращаться. Пусть останется на память. Хотя… Этих парней я и так не забуду. Мы молча спустились с холма и подошли к нашим лошадям. Рэйнар покосился на холм и осторожно спросил:

– Вы… Вы ведь один из тех рыцарей, которых называют Черными Псами? И эти люди были вашими братьями?

– Да.

– И теперь вы отправитесь к югу?

– Да.

Его полное имя – Рэйнар Трэмп. Как я уже рассказывал, это здоровый парень двадцати пяти лет от роду. В нашем восприятии. Как оказалось – он немного моложе. Длинные русые волосы он заплетал в тугую косу, а бороду аккуратно подрезал ножом. Коса выглядела немного комично, но здесь свои традиции. Одежда ничем не отличалась от той, в которой ходил Влад. Почти не отличалась. Кроме слабой кольчуги и очень потрепанного камзола у Рэйнара имелся жилет из воловьей кожи с нашитыми стальными пластинами. Пластинки перекрывали друг друга и напоминали рыбью чешую. Сам жилет походил на армейский бронежилет. Надевался через голову и застегивался по бокам. К седлу был приторочен круглый деревянный щит с железной кромкой и круглым умбоном. Кстати, его меч походил на оружие викингов. Такой клинок я видел в музее Осло. И древние славяне с такими же воевали. Вот уж поистине загадка, как наши миры похожи в своем развитии!

Самое смешное, что в Норвегии, показывая такой клинок, экскурсовод рассказывал, что самым популярным оружием у знаменитых морских бродяг был не меч, а секира. Мечи это так… Оружие для богатых и профессионалов. Рэйнар таким и был. Профессиональным наемником, оказавшимся не у дел. Свою историю он рассказал после погребения. Когда мы отъехали в сторону и остановились, чтобы дать отдых лошадям.

Эта небольшая роща росла на берегу ручья, впадающего в озеро. Берега были усеяны валунами и обломками высохших до белизны деревьев.

Развели костер и бросили плащи на землю. Рэйнар достал из повозки небольшой котелок. Пока заваривался чай, мы разогрели холодное мясо, которое захватили перед уходом из гостиницы, и разломали на куски каравай хлеба. Да, кстати, хлеб здесь не режут ножом. Нельзя. Хлеб только ломают.

– Я скажу прямо, – он пожал плечами и откусил приличный кусок жареного мяса. – Идти мне некуда. Судите сами: на юге недавно закончилась война, и слишком много воинов осталось без куска хлеба. Даже виернорры, которые вечно отбиваются от морских бродяг, и то отпустили своих воинов, освободив их от «слова». Так я и попал сюда. Многие из моих приятелей отправились бродить по стране в надежде устроиться у какого-нибудь богача. Но чем дальше к северу, тем меньше шансов найти работу.

– Домой вернуться не хочешь?

– Незачем и некуда. Мой отец – один из мелких норров на западном побережье. Зачем ему еще один сын? У него и так два бездельника на шее. Я самый младший. И это не считая целого выводка бастардов. Для третьего сына места там нет. Не видел своего отца лет десять, и он давно забыл про меня. Пусть все так и остается.

– Может, ты и прав. Жив, здоров. Проживешь и так.

– Да, – кивнул он и тряхнул головой. – Благодаря богам.

– Сколько получает наемник? – с оттенком безразличия спросил я. – В мирное время?

– Не больше сорока даллиноров. При полном содержании, но без права на часть добычи.

– А в военное время, если не ошибаюсь – пять грассноров и часть трофеев?

– Да, – кивнул Рэйнар и насторожился. Даже жевать перестал. Умный парень. Понял, куда ветер дует.

– Понятно.

После обеда я разобрал вещи, доставшиеся мне по наследству. Четыре хороших седла. Два походных мешка с разными крупами и кусками сушеного мяса. Полотняный мешочек соли, перемешанной с перцем. Чайный сбор из трав. Два бронзовых котелка и серебряный кубок, сделанный в виде рога. Карта Асперанорра. Три кошелька. Из них я вытряхнул десять квадратных грассноров, тридцать даллиноров и пятьдесят пять мюнтов. Итого: сто сорок один даллинор. С голоду не умру. Монеты я рассовал по трем кошелькам и убрал в разные места. Один кошелек подвесил на пояс, второй спрятал во внутренний карман куртки, а третий сложил в чересседельную сумку.

К седлу Макса был приторочен длинный кожаный тубус. Поначалу я думал, что там он хранил меч. Когда закончил возиться с вещами, отвязал этот чехол от седла и удивился его тяжести. Внутри оказался какой-то сверток, упакованный в плотную ткань.

Положил находку на плащ и развернул. Поначалу даже не понял, что это такое. Меня сбила с толку знакомая форма приклада. Вот тупица! Это же арбалет! Пусть и немного грубовато изготовлен, но это работа моих современников. Тех, кто провалился в этот мир вместе со мной. Ни один местный кузнец или гном такое оружие не изготовит. Очень я сомневаюсь, что здешние умельцы знакомы с блочным арбалетом и классическим прикладом. Вот это да! Кроме арбалета нашелся и десяток болтов. Стальные наконечники с серебряной насечкой. Вот это подарок мне оставили! Испытывать оружие не стал. Мало ли что… Упаковал в чехол и привязал к своему седлу. Покопавшись в сумке, нашел кусок хлеба и скормил жеребцу. Тот покосился на меня, благодарно выдохнул и взял хлеб. Это хорошо. Значит, контакт есть.

Кроме этого Рэйнар выложил на плащ наши трофеи, захваченные у хозяина гостиницы. Два дрянных кинжала, секира и арбалет с двумя десятками болтов. Кроме оружия нашелся и кошелек. К нашему большому сожалению, большая часть монет оказалась мелочью – мюнтами. Посчитали и выяснили, что каждый разбогател на девять даллиноров.

– Надо было его вздернуть на воротах и хорошенько погреть. Готов спорить на грасснор, что где-нибудь в подвале он закопал несколько кувшинов с серебром, – хмыкнул Рэйнар и откинулся на спину. Закинул руки за голову и мечтательно уставился в небо.

– И что бы ты делал со своей долей? – хмыкнул я.

– Выкупил бы часть земли у отца. Построил дом. Нанял служанок с юга и зажил бы как настоящий норр.

– Такая жизнь быстро наскучит. Прошло бы несколько месяцев, и вспомнил о походах да битвах.

– Думаете? Хм… Впрочем, может, вы и правы. Но от серебра я бы все равно не отказался.

– Отсюда далеко до Сьерра?

Он приподнялся и оперся на локти. Почесал нос и задумался.

– Путь очень неблизкий. Если погода не испортится, то дней двадцать. А то и двадцать пять. Никак не меньше, – сказал он и уточнил: – Без обоза.

– Это понятно, что без обоза.

Я кивнул и налил себе чая из трав. Ухватил обеими руками кружку, привалился к камню и задумался. Двадцать пять дней. В среднем лошадь проходит за день около сорока километров. Без повозки, висящей на хвосте. Около тысячи километров получается. У меня две лошади. Вещи можно навьючить, а телегу бросить. Или продать.

– Слушай, Рэйнар…

– Да?

– У меня есть предложение.

– Я вас слушаю, Серж!

– Ты ведь проходил по этим местам. Имеется ли здесь поблизости какой-нибудь городишко?

– Конечно есть. В половине дневного перехода есть большая деревня. Домов двадцать. Там – постоялый двор, кузница и даже кабак.

– Там можно продать повозку?

– Можно. – Он слегка поморщился и покачал головой. – Можно, но лучше не нужно. Она вся измазана кровью. К тому же ее могут узнать, и у местного старосты появятся вопросы. К вам он не прицепится, а вот на мне отыграется по полной. Наемников не любят. Так же как и… извините.

– Продолжай.

– Я бы не хотел болтаться с петлей на шее из-за продажного кабатчика, который немного поджарился.

– А ты не хочешь пойти ко мне на службу?

– К вам?!

– Да. Платить буду как воину во время войны. Плюс часть добычи.

– Конечно!

– Подумай хорошо, Рэйнар! Ты ведь знаешь, кто я такой. Это тебе не норру служить. И враги предстанут не только в человечьем обличье.

– Я не боюсь нечисти. И много слышал о ваших братьях! Для воинов, идущих в битву, ваши слова слаще, чем слова любимой!

– О каких словах ты говоришь?

– Ваши рыцари не бросают людей в беде. И всегда мстят за смерть своих воинов.

– Да, это так. И ты готов принести клятву?

– Конечно!

Если честно, то я не имел ни малейшего понятия, как принимают клятвы у здешних наемников. Но это и не важно. Парень будет служить мне, а это значит, что ритуал можно придумать. Я поднялся и вытащил из ножен клинок. Пусть у меня нет меча, но и он не рыцарь.

– Вставай на одно колено и повторяй за мной…

Я не успел закончить придуманную мной фразу. Послышались хлопанье крыльев, крик ворона, и на мое плечо села одна из птиц Влада. Не знаю, что там себе представил Рэйнар, но на колено он рухнул как подкошенный.

– Ка-арр-р!

15

Вот проклятые птицы! Если бы не мое желание разобраться в их поведении, то голову бы открутил этой горластой твари! Открутил и сказал бы, что так и было! Ворон (даже не знаю, который именно) меня достал! Он с важным видом расхаживал по моим ногам и протяжно каркал, косясь большим черным глазом.

– Какого дьявола! – Я откинул тяжелый плащ, которым укрывался, и сел. Провел рукой по лицу и поморщился. Да, борода у меня отросла приличная. Надо бы сбрить, но в этом мире все мужчины носят бороды. Зачем выделяться? Ладно, брить не буду. Придам форму.

– Ка-арр-р!

Ну все, поспать эта черная бестия точно не даст. Перебила такой сон! Я почти уговорил одну знакомую красотку прогуляться по живописным окрестностям! Уговорил, и на тебе!

Костер почти потух, но над пеплом вился седой дымок. В котелке остывал чай. Светало. Рэйнар, судя по всему, ушел рыбачить. Да, вот он – бродит по берегу озера с острогой. В руке уже порядочная связка рыбы. Уха – это здорово. Жалко, что картошки в этом мире еще не видели. Я потянулся и посмотрел на парня, бредущего вдоль берега. Рыбачит, но службу не забывает – поглядывает по сторонам. Да, ему досталось не самое хорошее время. Никогда не любил эти «собачьи вахты».

– Ка-арр-р!

Ворон еще раз каркнул и начал подбираться поближе. Делать нечего, и я подставил руку. Он, помогая себе клювом, забрался повыше. Сел на плечо и уставился на меня.

– Ну и чего тебе надобно, тушка бройлерная? – хмыкнул я и осекся.

– Ка-арр-р!

Странное чувство. Я даже вздрогнул. На мгновение появилось ощущение, которое испытал при встрече с волками. Почувствовал, что чувствую? Тавтология, да. Мне показалось, что… Да нет же! Не могло этого быть!

Посмотрел на ворона, и по глазам ударила боль. Показалось, что я проваливаюсь в пропасть, зияющую в бездонной тьме его взгляда. Стоп! Сжал кулаки и отвернулся, чтобы избавиться от этого чувства… Мне почудилось, что под моими ладонями не плащ, а холодная кожа куртки. Значит… Чувствую то, что чувствует ворон?! Нет, это невозможно! Но откуда во мне эта уверенность, что ворона зовут Нор. А вот и другой – Нур. Сидит на ветке, как изваяние, выточенное из черного мрамора.

– Ка-арр-р!

Дьявольщина… Ну хорошо, давай попробуем еще раз. Я прищурился и посмотрел на птицу. Сначала ничего не происходило, но спустя несколько секунд по глазам хлестнуло резким ударом боли… Дьявол! Нет, сознание не померкло, но мир утратил краски и замер. Словно я смотрел на большую черно-белую фотографию. В голове пронеслись какие-то образы. Вдруг боль исчезла, и я увидел страну…

Это Асперанорр с высоты птичьего полета!

Я видел море и бушующий на нем шторм. Волны набрасывались на прибрежные скалы и, шипя от бессильной злобы, отступали назад. Свистел ветер, разгоняя тяжелые, нависшие над водой тучи… Величественные горные вершины, укрытые шапками вечных снегов… Изумрудно-зеленые луга под лучами восходящего солнца… Зеркала прозрачных озер, окруженных густыми лесами… Узкие фьорды, оскалившиеся острыми рифами, словно зверь, караулящий свою добычу… Золотые поля пшеницы и табуны диких лошадей, скачущих по бескрайним просторам южных равнин… Люди… Корабли, стоящие в гавани… Веселые и шумные базары… Суровые крепостные башни. Как же красив этот мир!!!

– Ка-арр-р!

Наваждение пропало так резко, словно это был сон. Тряхнул головой, но боли не было. Нет, это не бред. Это новое знание, дарованное этим миром. Знание и ощущение свободы. Легкое, как полет ворона. Я улыбнулся этой мудрой птице, сидящей на моем плече.

– Вот ты какой, Нор…

– Ка-арр-р!

Я щелкнул его по носу и поднялся. Достал из сумки два куска мяса и протянул один из них ворону. Он осторожно взял угощение и перебрался на другое плечо. С дерева слетел Нур. Ну и вид у меня… с двумя птицами на плечах! Он тоже получил свою порцию угощения и улетел обратно на ветку. Нор разделался с кусочком мяса, «не отходя от кассы», и взмахнул крыльями.

– Хватит жрать! Лети! – Я поднял руку с сидящей птицей, и ворон взмыл, лениво хлопая крыльями. Сделал несколько кругов над моей головой и хрипло каркнул. Потом он поднялся еще выше и отправился на запад.

– Ищи наших парней, провалившихся в этот мир. Всех!

– Ка-арр-р!

Я проводил взглядом улетающую птицу и покачал головой. Потом повернулся и увидел Рэйнара, застывшего неподалеку. Он держал в руках свой улов и ошалело хлопал глазами.

– Серж… Вы… Вы умеете разговаривать с птицами?!

– Конечно, – ответил я. Провел рукой по лицу, пряча невольную улыбку, и отправился к озеру.

Холодновато, но вода была теплой. Мы неторопливо позавтракали и тронулись в путь.

Дорога вела к югу. В деревню, про которую рассказывал Рэйнар, мы решили не заезжать. Обошли ее стороной. Еда у нас имелась, зерно для лошадей тоже. По словам моего спутника, в трех днях пути находился маленький городок, где много торговцев и цены более приятные для путешественников. Там имелось все, даже портной. Портной мне не требовался, а вот к оружейнику я бы заглянул. Из чистого любопытства. Ну и прицениться к какому-нибудь куску железа, достойному называться мечом.

Кстати, насчет оружия… Это оказалось самой большой проблемой. Да, я обычный офисный трудяга. Я не увлекался фехтованием или реконструкцией разных исторических событий, которые «имели место быть». И поэтому надо было учиться владеть железкой, которая могла спасти жизнь.

– Кстати, Рэйнар, – я отбросил эти мысли в сторону. – А ты давно владеешь мечом?

– С детства! – гордо ответил он. – Отец начал учить, когда мне исполнилось четыре года!

– Ну да, конечно…

Повозку еще вчера бросили в лесу, а вещи навьючили на свободную лошадь. Шли неторопливо. Луга сменились густыми перелесками и сумрачными дубравами. Ручьи стали глубже, а озера больше.

Да, это край озер! Чистых и прозрачных, как слеза. И воздух! Как же я скучал без этого воздуха! Не загаженного выхлопными газами и тяжелой пеленой смога. Хотелось пришпорить лошадь и нестись вскачь, закрыв глаза от наслаждения.

К вечеру мы вышли на берег большого озера. Цветущий луг остался позади, и дорога превратилась в узкую тропу, петляющую между холмами, поросшими густым кустарником. Противоположный берег был укрыт дубравой. Тропа уходила налево, в обход озера. У самого берега стоял разбитый каменный столб, сложенный из плоских камней. На сохранившейся стороне виднелось большое ржавое кольцо. Если не ошибаюсь, здесь была переправа. Что-то похожее на паром.

– Серж! – Рэйнар немного отстал, и я придержал коня.

– Что случилось?

– Должен вас предупредить… – он замялся.

– Не мямли!

– Это место… Оно нехорошее.

– Чем?

– Я бывал в этих местах. Старики рассказывали, что в этих местах обитают тролли.

– Ты что, Рэйнар Трэмп, боишься этих созданий? А как же оборотни? Я не видел в твоих глазах страха, когда ты воевал с ними.

– Тролли опаснее…

– Хорошо, – кивнул я. – Раз здесь есть тролли, то есть и мост. Правильно?

То, что в каждом уважающем себя средневековье обитают тролли, меня уже не удивило. А то, что обитают эти твари под мостами, запомнилось из какой-то древней как мир сказки. Кто мог подумать, что читать сказки полезно!

– Да, Серж… Здесь есть мост.

– Где он?

– Там, – он показал рукой.

– Мост ведет через озеро?

– Нет. Там есть остров. Когда-то на нем был замок местного норра. Мост ведет к развалинам его замка.

– Его что, убили тролли?

– Нет, – качнул головой Рэйнар и осмотрелся по сторонам. – Но говорят, что он водился с нечистой силой. Я точно не знаю всей этой истории.

– Если не знаешь, то и бояться нечего. Едем! Заночуем на острове!

Я усмехнулся, и мы тронулись вдоль берега. Лошади шли медленно, позвякивая удилами. Берег стал топким, и нам пришлось углубиться в лесную чащу. У берега лежало несколько замшелых валунов. Деревья стали ниже, словно хотели прижаться к сырой земле. Неожиданно лес расступился, и перед нами возникла старая, вымощенная камнем дорога. Судя по траве, пробивающейся между камнями, здесь давно никто не ездил. Конь фыркнул и остановился.

Тихо тут… Даже птиц не слышно. Нур, сидящий на моем плече, беспокойно завозился и что-то хрипло каркнул. Словно предупреждал о неведомой нам опасности. Не знаю, но после оборотней меня трудно было испугать. Только кровь закипала от бешеной злобы на всю эту поганую нечисть, оскверняющую прекрасный мир.

– Серж, – подал голос Рэйнар.

– Что еще?

– Тут есть еще одна дорога. Вокруг озера.

– Вперед! – сквозь сжатые зубы процедил я и пришпорил коня. – Хэйс!

Звякнули подковы, высекая искры из каменистой дороги, и мы двинулись дальше. Метров через двести дорога вывела нас к мосту. Вот это да! Я остановил коня и замер. Замер, пораженный молчаливым величием руин!

Длинный арочный мост был сложен из гранитных валунов. От берега озера до острова около семидесяти метров, не больше. Да, здесь давно не ездили. На мосту, в трещинах между камнями, появились зеленые ростки кустарника. Насчет замка Рэйнар погорячился. Это были развалины не замка, а скорее большой усадьбы. Да, некогда красивой, но увы, от былой красоты остались лишь воспоминания старожилов и благородные руины. Серые камни заросли цепким темно-зеленым плющом. Лишь трехэтажный донжон, сохранившийся в относительно целом виде, гордо возвышался над гладью озера.

Остров был небольшим и формой напоминал неправильный треугольник. Его берега едва возвышались над водой. На левой, более высокой части, виднелся гранитный утес. К его вершине некогда вела лестница, которая давно развалилась и превратилась в бесформенную груду камней.

– Видишь, как нам повезло? – обращаясь к хмурому Рэйнару, сказал я. – Сегодня у нас будет крыша над головой. Выше голову, Рэйнар Трэмп!

16

Цокот подков разогнал гнетущую тишину, и мы оказались на острове. Я представил нас со стороны и даже усмехнулся: два всадника в длинных черных плащах. Словно актеры из фильма.

Несмотря на разруху и запущенность, по мосту проехали без проблем. Судя по останкам надвратных башен, здесь находился подъемный мост. Моста, естественно, не сохранилось, а провал был засыпан щебнем и мелкими камнями. Давно засыпан. На отвалах успели вырасти деревья и какой-то жутко колючий кустарник, украшенный большими гроздьями желтых цветов. Сразу за развалинами ворот виднелись квадратная площадь, выложенная камнями, и разрушенный дом. От него остались лишь фундамент и груда камней. По левую сторону от площади виднелись останки еще одного неопознанного здания и узкий проход на задний двор. Не спешиваясь, мы обогнули развалины и пробрались к донжону. У основания башни чернел арочный вход, в котором пышно рос кустарник. Похоже, что насчет крыши над головой я слегка погорячился… Лезть в эту темную дыру желания не возникало.

Донжон был трехэтажным. Узкие окна хищно зияли на серых стенах и тоже не обещали ничего хорошего. Эта башня просто дышала неприятностями. Судя по виду Рэйнара, ему вообще не хотелось оставаться на этом острове. Эх, парень, парень! Вроде здоровый лоб, а сколько в голове каши! Хотя стоп! Это у кого каши больше?! Рыцарь, мать твою так… Черных Псов. С серебряными шпорами. Оборотней забыл?! Так или иначе, но отступать некуда. Некуда нам отступать. Поэтому я первым соскочил на землю и передал поводья Рэйнару. Осмотрелся. Вроде нет никого. Неприятно, конечно, но ничего.

С крышей проблему решили. Да еще как! Если обойти донжон с правой стороны, то мы выйдем к еще одним воротам. Точнее сказать, к их останкам. За ними видна пристань. Каменный пирс, сложенный из камней. Метров десять длиной и три шириной. Да, было здесь такое… архитектурное излишество. В воде, метрах в трех от пристани, шесть каменных столбов непонятного назначения. На берегу небольшой домик. Не знаю, для каких надобностей его использовали, но здание построили двухэтажное. Крыши уже не имелось, а перекрытие между этажами сохранилось. Внутри оказалось пусто, и здесь можно было неплохо устроиться. Тем более что рядом нашлась небольшая зеленая лужайка, куда мы решили выпустить своих лошадей. Конечно, после того, как их вычистили, напоили, накормили, проверили копыта и подковы. Почва тут каменистая, а потерять коня – непозволительная роскошь.

Не прошло и часа, как у входа в дом потрескивал костер. Дым уносило в сторону озера. Вечерело. Мы перекусили остатками хлеба и вяленого мяса. Потом развалились у огня. Запивали ужин трофейным вином, захваченным в сгоревшей гостинице, и лениво трепались о разных житейских мелочах.

Рэйнар, пока совсем не стемнело, вооружился иглой и латал дырки на потертом камзоле. Хотя… Какой там камзол! Одно название! Заплатка на заплатке. Доберемся до города, надо будет приодеть парня. Негоже воину Черных Псов походить на бродягу-оборванца. Сам точно не купит. Видел я его кошелек. Кроме девяти трофейных даллиноров там был один даллинор и пять или шесть мюнтов. Кстати, выданный ему авансом грасснор он бережно завернул в тряпицу и спрятал в мешочек, висевший на шее.

И еще одна странность – чистоплотность. Я думал, здесь будет похуже. Насколько я помню историю, Средние века не отличались чистотой. В этом мире иначе. Мылись все и при любой погоде. Видимо, поэтому в гостинице не было вшей.

Кстати, как успел заметить, Трэмп любил поговорить. Пока ужинали, он успел рассказать о замке своего отца, о приятелях детства и даже о подружке – дочери местного целителя. Матери у него не было. Она умерла, рожая четвертого ребенка. Девочка родилась слабой и через полгода отдала богам душу. Рэйнар ее почти и не помнил. Совсем маленьким был. Отец после смерти матери погоревал полгодика, а потом начал понемногу пить и плодить бастардов. Как я уже говорил, его отец был одним из мелких норров на западном побережье. Поэтому имел полное право на благородную приставку «норр» к своей фамилии.

Братья Рэйнара уродились классическими бездельниками. Старший ждал, когда умрет папаша, чтобы занять его место. Он охотился, дрался в пивных и трактирах, портил деревенских девок и волочился за служанками. Средний родился немного поумнее. В свободное время обучался у местного врачевателя и мечтал о ремесле целителя. Увы, но для завершения «медицинского» образования надо было отправляться в большой город. Это стоило денег, и немалых! Конечно, он мог пойти в ученики-слуги к целителю. Обучение было бы бесплатным, но как же сын норра будет слугой?! Не дело… Так что средний сын тоже ждал смерти старика Трэмпа и надеялся потратить часть наследства с большей пользой, нежели старший брат.

При таком раскладе младшему надеяться было не на что. Поэтому, когда Рэйнару исполнилось пятнадцать лет[1]1
  Дабы не утомлять читателей расчетами, возраст коренных жителей Асперанорра в этой книге сразу пересчитывается и дается в привычных для жителей нашего мира единицах измерения времени. – Здесь и далее примеч. авт.


[Закрыть], отец разбудил его ни свет ни заря и позвал на двор. Там он вручил заспанному сыну трофейный меч и щит, взятый в бою с разбойниками. Потом слуга подвел оседланного коня, отец что-то пробурчал, проводил сына до ворот и махнул рукой на юг. Мол, езжай, сынок! Зарабатывай славу и деньги!

– Я даже позавтракать не успел, – вспоминал Рэйнар и виновато улыбался, глядя на огонь костра. – Отец положил в чересседельную сумку краюху хлеба и бурдюк с вином. Ну и деньги.

– И много было денег?

– Два даллинора и три мюнта. На первое время хватило бы. Правда, за воротами меня поджидала старуха-кормилица. Видимо, услышала, что меня гонят из дому. Она была добрая женщина. Благословила и сунула еще два даллинора. На счастье.

Вот так и началась взрослая жизнь Рэйнара Трэмпа. С тех пор он бродил по Асперанорру. Был оруженосцем у одного норра. Когда господина убили, завербовался в войско виернорра. Шла война, и брали всех подряд. Даже неоперившихся юнцов, у которых и борода-то не росла. Воевал с южными соседями, когда те вторглись на территорию королевства. Потом служил другому виернорру. Где-то на юго-западе. Когда война закончилась, наемников освободили от «слова», и парень остался без работы. Хотел попасть в личную охрану правителя, но, увы – желающих оказалось слишком много.

Кстати, надо упомянуть о таком местном понятии, как «слово». На здешнем это звучит – «оррэт». Наемник, поступающий на службу, не произносит никаких клятв. Он подходит к нанимателю и, держа свое оружие перед собой, произносит: «Оррэт!» Это значит, что он дает слово служить и быть верным своему господину. Если господин не нуждается в наемнике, он платит ему причитающееся и произносит: «Ду фриэт!» Мол, ты свободен от своего слова и можешь топать, куда тебе заблагорассудится.

– Чтобы попасть в эту охрану, надо было понравиться не только начальнику стражи, но и жене виернорра. Она сама отбирала воинов, которые охраняли их семью. Вы ведь понимаете, Серж… Иногда нужно быть не бойцом, а сладкоголосой птицей и нежным жеребцом. Я так не умею. В общем, она меня невзлюбила. В северянах никогда не было этого южного лоска, который так нравится женщинам. По ее словам, мы слишком грубы и неотесанны.

– Ну да, конечно. Догнал, завалил – твоя!

– Что? – не понял Рэйнар.

– Да это я так. В общем, пришелся ты не ко двору.

– Да, именно так.

– Не переживай.

– Слава богам! Я особо не переживаю, – отмахнулся он. – Были бы руки целы и голова на месте, а остальное приложится.

– Жизнь при дворе слишком скучна для настоящего воина.

– Да. Но там есть служанки. Эдакие. – Он изобразил руками формы дворцовых служанок, и мы дружно расхохотались.

– Ладно, Рэйнар, давай спать. До ближайших служанок еще два дня пути. Ты отдыхай, я посижу немного.

– Вы просто как наши северные совы! Любите ночное время, – усмехнулся парень. После этого он ушел в развалины и, завернувшись в свой зияющий прорехами плащ, уснул.

Да, солдатские привычки неизменны! И в этом мире, и в нашем. Солдат спит, а служба идет.

Я немного посидел у потухающего костра, потом пристроился у входа в дом, завернулся в плащ и задумался. Заснуть не боялся. Рэйнар прав – я из тех, кого можно назвать совами. Легче вообще не ложиться, чем подниматься на рассвете и хмуро смотреть на окружающий мир, пока не выпьешь чашку кофе и не выкуришь сигарету. А с сигаретами здесь труба… Нет табака. И картошки тоже нет…

Через несколько часов стемнело. Встал, потянулся и прошелся вдоль развалин. Далеко не уходил, чтобы не влететь в какую-нибудь яму, замаскированную местной флорой. Тучи разошлись, и в небе показались три ночных светила. Как уже говорил – в этом мире три луны. Самая большая – золотистого цвета. Рядом с ней – красный карлик. Раза в три меньше, чем золотая. Еще одна – нежно-розовая с причудливыми оранжевыми пятнами. Светят ярко. Конечно, это не питерские белые ночи, но тоже прилично.

Прошел к донжону и, привалившись к стене, смотрел на звезды. Красиво! Уже собрался возвращаться назад, но вдруг почувствовал легкую дрожь, идущую от гранитной стены. Я дернулся, но мир замер, а тело стало тяжелым. Словно к рукам подвесили пудовые гири. И я услышал мерный стук своего сердца, который становился все громче и громче… Он гремел в ушах, как паровой молот. Дья-я-явол!!! И вдруг все стихло…

Послышались звук волынок, гром барабанов и ржание коней. Лязг стали, крики, стоны, проклятия! Хэльдар-р-р!!! Я слышал шум сражения, бушевавшего на этой земле много лет назад. Так ясно, что ощутил запах дыма и жар горящих домов. Видел, а точнее, чувствовал настроение нескольких защитников, которые приняли свой последний бой в этой крепости. Что это?!!

Каким странным было это чувство! Чувство сожаления, боли, обиды и ненависти. Руки непроизвольно сжались, словно искали призрачный меч. Я чувствовал тяжесть доспехов и холод стали.

Пропало… Видение пропало, и так резко, словно его и не было. Ноги дрожали, словно я мешки таскал, а не на звезды пялился. Сел на землю, провел рукой по лицу и почувствовал под рукой холодный пот. Что-то многовато для меня новых ощущений. Слишком много.

С трудом поднявшись на ноги, я осмотрелся. Тихо, мирно. Ни драк, ни сражений, ни троллей. Обычные древние развалины. Постоял немного у стены и уже собрался поворачивать назад, когда на берегу озера, сразу за мостом, сверкнул огонек.

– Это еще что такое?!

Огонек приближался. Медленно, но уверенно. Не скажу, что я испугался, но после всех этих оборотней, видений и рассказов о троллях стало немного не по себе.

Я оглянулся на развалины, где мирно спал Рэйнар. Потом осторожно вытащил из ножен кинжал и замер, прижимаясь плечом к стене. Нервы, нервы! Черт бы меня побрал! Нервы! Как натянутые струны. Тронь – звенеть начнут!

Нет, это не тролль. Хотя откуда мне знать, как выглядят эти твари? Огонек мерцал, приближаясь к острову, и по моей спине скатилась холодная капля пота. От воды потянуло промозглой сыростью. Огонек добрался до ворот и замер. Послышалось какое-то кряхтение. Словно старик, которого беспокоит ревматизм. Только звук был более низким. Эдакий бас…