Текст книги "Земля изначальная. Начало пути"

Глаза Сашки испуганно раскрылись, наполнившись слезами.

– Стас, я с тобой. Не бросай меня, пожалуйста, – ручейки побежали по побледневшим щекам девчонки.

– Тогда слушай меня внимательно. Сегодняшний день отводим на сборы. Перешерсти весь гардероб. Найди себе и мне подходящую одежду. Это должно быть что-то плотное: хлопок, кожа, на крайний случай роба. Шить умеешь?

– Умею, – последовал ответ.

– Подгонишь все по размеру. То же касается обуви, – Стас опустил взгляд на свои армейские боты. – У меня с этим нормально, а себе поищи, – он оценивающе глянул на девушку. – Похоже, обувка покойных хозяев будет великовата. Оставь свои кроссовки, в городе подберем.

– Что еще, товарищ капитан?

– Я вообще-то полковник.

– Ну, я же говорила – Рембо. Спецназ?

– Я похож на спецназовца?

– А я откуда знаю? Наверное, похож.

– Неважно. Слушай дальше. В погребе соберешь еду. Упор на калорийную белковую пищу, можно немного варенья, не переусердствуй только. И никаких солений! За генераторной я видел ящики, грузи все в них – и к машине.

– Это уже все?

– Не все. Ты же врач, насколько я понял? Поищи в доме медикаменты. Собери все необходимое для оказания первой помощи. Если не найдешь, пройдись по соседним домам.

– Да ты с ума сошел! Я не никуда сама не пойду. Собаки же там.

– Собаки тебя не тронут.

– Это с какой такой радости?

– Пока ты спала, мы с их старшим бутылочку вина раздавили и пришли к консенсусу[35]35
  Консенсус – способ принятия решений при отсутствии принципиальных возражений у большинства заинтересованных лиц, принятие решения на основе общего согласия без проведения голосования.


[Закрыть], разделив сферы влияния. Если серьезно – теперь это наши друзья.

– Как-то не особо верится.

– Повторяю в последний раз, либо ты делаешь то, что говорю я, по возможности без комментариев, либо каждый из нас делает то, что хочет, но по отдельности. Уяснила?

– Уяснила, – обиженно промычала Сашка, – тоже мне, командир-полковник выискался. Тем не менее, насупившись, начала сгребать со стола банки и посуду.

Стас вышел на улицу. В гараже зажиточных и запасливых хозяев их временного пристанища стояло целых три автомобиля: шикарный джип марки «Мерседес», неплохой пикап, явно предназначенный для охоты – по крайней мере, об этом говорила раскраска цвета хаки, – и легковой «Лексус». «Красиво жить не запретишь, – подумалось. – Вот только для этого надо как минимум жить». Машины класса VIP были мысленно отметены сразу. А вот пикап заинтересовал. Но после недолгого осмотра выяснилось, что машины с современным электронным зажиганием в нынешних условиях малопригодны. Возможно, если удастся достать исправные блоки управления, с ними можно будет что-то сделать, а пока будем обходиться тем, что есть, или тем, что работает. Прихватив из автомобилей аптечки, трос и огнетушитель, Стас еще раз с сожалением окинул взглядом огромную хищную машину, всю увешанную дугами и дополнительными ксеноновыми фароискателями, а потом направился в сторону старенького «Ровера».

Первым делом – переносной генератор и топливо, как к нему, так и к машине. Что еще? Переноски, и желательно подлиннее. Заправив бак «Ровера», а также залив под завязку бак генератора, остальное свободное место забил канистрами. Вместительный багажник «Ровера» оказался не таким уж большим, влезло всего шесть двадцатилитровых канистр. Стас окинул взглядом результат своего труда и принялся все вытаскивать на землю.

Придется снимать задние сиденья. Это нехитрая, на первый взгляд, процедура заняла у Стаса два с половиной часа, вызвав шквал нецензурных выражений. И когда последняя гайка, намертво приросшая к родному болту, просто отказалась откручиваться, он со злости пнул сидушку ногой. Видимо, пнул не только ногой, но и мысленно, потому как вся конструкция сиденья вылетала из машины вместе с очередной задней дверью и вырванным куском металла на месте злосчастного болта.

– Идиот, – мысленно усмехнулся Стас. Подошел к валявшейся в десяти метрах конструкции сиденья и задумчиво уставился на столь утомивший его болт. Гайка, с жутким скрипом, начала медленно поворачиваться.

Теперь дело пошло споро. Помогая себе мыслеобразами, причем так получалось гораздо эффективнее, чем руками, он довольно быстро закрепил раму переносного генератора в проеме между сиденьями. Подключил к нему переносные бухты с кабелями, уложил на ребро теперь уже восемь канистр с бензином – больше, впрочем, и не было. И с удовольствием осмотрел результаты своей работы. Если сверху положить матрац, вполне приличное лежачее место получается, и багажник полностью свободен для продуктов.

В доме должно быть оружие. Судя по машине, хозяин был охотником. И Стас в очередной раз отправился осматривать многочисленные комнаты. Оружейный сейф, как и следовало ожидать, нашелся в кабинете, замаскированный под деревянные двери шкафа. Искать ключи не хотелось. Он посмотрел на прорезь в массивной двери сейфа, потом представил ключ и мысленно дважды провернул. Замок послушно щелкнул.

Неплохая коллекция. Стас с интересом рассматривал шесть стволов, аккуратно уложенных в проемы, вычищенных и смазанных. Отложил в сторону карабин Blaser R93 и хороший оптический прицел к нему. Подумав, взял и прицел ночного видения вместе с таким же биноклем. Батареи были разряжены, но он рассчитывал заменить их аккумуляторами, которые можно было бы зарядить. Нашлись и три пачки патронов 416‑го калибра. Приглянулась ему также Benelli Armi со складывающимся прикладом – достаточно скорострельное охотничье ружье 12‑го калибра. Шесть зарядов картечи, выпущенные за две-три секунды, – это достаточно серьезный аргумент в любом споре. Патронов 12‑го калибра оказалось в избытке, и Стас загрузил пачками охотничью сумку.

Отрезав половину добротного кожаного чехла, попытался соорудить импровизированную кобуру. Получилось неудобно, и он решил пристроить ее в машине, чтобы ружье было всегда под рукой. За этим занятием его и застала Сашка. Стас присвистнул. Перед ним стояла стройная амазонка в охотничьем костюме – где она нашла подходящий размер, или когда успела его перешить, Стас представить себе не мог. Если вчерашние трупы – хозяева, то женщина при жизни была на добрый десяток размеров больше Сашки. Впрочем, какая разница, справилась – и молодец.

– Примерь, – она протянула ему охапку одежды такой же защитной раскраски.

– Тащи все к машине, меня пока и моя униформа устраивает, по качеству так точно не хуже.

– Но это же теплое. На улице уже заморозки по ночам. О! А можно пострелять? Научи, а? – видимо, этого не избежать. Стас со вздохом собрал арсенал и уныло поплелся к машине.

– Пойдем, капрал Саша…

Взяв с собой «Мосберг», переместились к возведенному вчера кургану, куда Стас и водрузил несколько пустых стеклянных банок. Кратко рассказав об устройстве дробовика и объяснив нехитрые правила безопасности, которые, как показалось Стасу, в одно ухо вошли, а в другое тут же вылетели, отвел Сашку метров на десять от цели и поставил в позицию для стрельбы. Стреляла капрал плохо – точнее, просто отвратительно, потому как, предварительно прицелившись, в момент выстрела зажмуривала глаза. Ну, и отдача… Об этом нужно было, конечно, подумать заранее. Магнумовский патрон 12‑го калибра исправно отправил заряд картечи в небо, а вот энергия отката едва не отправила Сашку в нокаут.

Прекрасно понимая безнадежность этой затеи, Стас, тем не менее, сходил к сейфу и набрал два десятка патронов некрупной дроби. Дело пошло чуть лучше. О точности стрельбы говорить не приходилось, но, по крайней мере, «Мосберг» уже не выскакивал из рук Сашки после каждого выстрела.

– Все, хватит, и так всех собак перепугали. Бери себе этот дробовик, патроны сейчас подберу. Подумай, куда с десяток пристроить, так, чтобы под рукой были. Что с продуктами, собрала?

– Собрала, пять ящиков у машины стоит. А я хорошо стреляла? Получается?

– Вильгельм Телль[36]36
  Вильгельм Телль – легендарный народный герой Швейцарии, живший в конце XIII – начале XIV века, искусный лучник.


[Закрыть] и рядом не стоял. И прекрати наконец заглядывать в отверстие ствола, – Стас раздраженно выдернул ружье. – Вот эта красная пимпочка – предохранитель. Зеленый цвет – безопасно, красный – может выстрелить. Сейчас какой?

– Красный.

– Так что ты там хочешь узреть? Как птичка вылетит и в нос клюнет? Все. Иди, готовь ужин – и спать. Завтра выедем рано утром.

Еще полтора часа ушло на окончательную комплектацию автомобиля. Импровизированную кобуру с Benelli он закрепил на перекладине, разделявшей проемы дверей, пассажирской и водительской. Сами двери теперь отсутствовали, что, конечно, облегчало маневренность, но никак не способствовало обогреву салона. О себе он не беспокоился, а вот его свежепризванный капрал вполне мог замерзнуть. Подумав, Стас натянул на задней двери кусок брезента, и еще раз окинул взглядом автомобиль.

Ужинали молча – какое-то время. Минут шесть. Либо женщины вообще молчать не умеют, либо Стасу попался такой индивидуум, радикально истосковавшийся по человеческому общению.

– А я в поселок выходила, – не выдержала наконец Александра.

– И?..

– Собачек видела.

– Они уже успели стать собачками? Мило.

– Там такой здоровый песик, правда, подранный весь, меня у забора ждал и хвостом вилял. Со мной ходил везде. Послушный такой, я ему потом банку тушенки вынесла, но он почему-то есть не стал.

– Он от такой пищи давно отвык. Саша, если вдруг что-то со мной случится, возвращайся сюда. Этот добрый песик – вожак стаи, в которой сейчас более ста голов. Потому тут и сохранилось все так. Это место – его территория, тебя он пустит и будет защищать. Других – нет.

– Это ты с ним что-то сделал? Опять наколдовал?

– Я же говорил – выпили, поговорили, как мужик с мужиком. Слушай, давай камин растопим? Думаю, это уже не опасно. С тебя чай, – Стас встал из-за стола и пошел за дровами.

Огонь в камине успокаивал, создавая иллюзию уюта, а может, и не иллюзию вовсе. Сашка в своем наряде «а‑ля милитари»[37]37
  Милитари – стилевое направление в одежде, близкое к категории унисекс, характеризующееся использованием элементов военного снаряжения: военных ботинок, камуфлированной одежды.


[Закрыть] с удовольствием протягивала к нему ноги, устроившись на тахте рядом.

«Куда я ее тащу? – думал Стас. – Девчонка впервые за два месяца почувствовала домашний уют, отмылась, наелась вдоволь, а что завтра? Разрушенный город, наверняка уже полностью контролируемый бандами молодых сбившихся в стаи подонков. Как там у нашего барда: «Видишь, как плодятся волки – из бездомных собак»[38]38
  Песня «Брошенный богом мир» Андрея Макаревича.


[Закрыть]… Смогу ли я защитить это хрупкое создание, познавшее за последнее время столько боли и унижения?». Стас еще раз взглянул на счастливо щурящуюся Сашку, с удовольствием потягивающую чай с малиной. Одна она здесь не останется. Остаться ему?

Но зачем-то он попал в этот обреченный мир, должна быть какая-то цель. Пусть даже вчерашний спич[39]39
  Спич – краткая торжественная речь.


[Закрыть] полоумной старушки был не полным бредом, и Стас получил не разряд молнии в голову, а какую-то память предков и определенные возможности, что это меняло? Что мог сделать пусть даже супермен с миром, с которым уже все сделано, что мог изменить? Опять вопросы, на которые нет ответов.

– Саша, а почему ты до сих пор замуж не вышла? Красивая девчонка, неглупая, да и самостоятельная уже. Врач без пяти минут.

– Ты вроде и не дурак, полковник, а вопросы туповатые задаешь.

– Как-то часто мне об этом напоминать стали в последнее время…

– Не знаю, кто тебе и о чем там напоминает, но разве женщину о таком спрашивают? Может, я такого, как ты, всю жизнь ждала. Или принца на белом коне.

Сашка задумчиво встала, подошла и присела на ручку кресла, погладила его по голове. Стас слегка коснулся ее мыслей. Мысли были о близости с ним. В этом он мог поклясться, но такие сложные, с таким количеством эмоциональных оттенков, что разбираться в них стало просто страшно. Пусть она сначала сама разберется, проблем и без этого хватает. С женщинами ему было всегда непросто. Непросто понять их богатый, многогранный и насыщенный эмоциями внутренний мир. Будучи логиком до мозга костей, он всегда скептически относился к высказываниям типа: «Я так чувствую» или «Мне так подсказывает интуиция». Ну вот, например, что может подсказать интуиция, если надо открутить две заржавевших гайки? «Это куда-то меня не в ту сторону понесло», – подумал Стас, давая Сашке легкий посыл на сон.

– Иди отдыхать, капрал. Завтра, мне кажется, будет непростой день.

– Дурак ты, колдун. Вроде и немолодой уже, седой вон наполовину, а все равно дурак, – сказала Александра, медленно поднявшись с кресла, и какой-то слегка покачивающей походкой направилась к лестнице. При этом маленькие упругие ягодицы двигались сами по себе в каком-то первобытном соблазнительном танце, явственно ощутимом даже под бесформенными брюками цвета хаки.

– И как это у них получается? – прошептал Стас, сдерживая желание броситься вслед за Сашкой.

Огонь в камине догорал. Редкие языки желтого пламени еще иногда вспыхивали на ярко-алых углях. Стас кинул в топку сухое березовое полено. Береста покрылась облаком дыма и, нагревшись до нужной температуры, полыхнула жаром, обдав его потоком энергии. Не тепла – тело уже достаточно долго не ощущало разницу температур, и он к этому привык. Это было ощущение живой, первозданной энергии огня, и Стас потянулся к языкам пламени.

* * *

Он сидел на вершине сопки, поросшей редким сосновым лесом, у ярко горевшего костра. По тропе, поднимавшейся извилистой лентой от подножия холма, к нему скакал всадник. Странный всадник, на мелком темном лохматом коне, хвост которого был завязан узлом, и сам мелкий, с черной клиновидной бородкой и узкими раскосыми глазами. Все это Стас рассмотрел, когда воин – а в том, что это именно так, сомневаться не приходилось, – одним прыжком соскочил с коня и, присев на одно колено, склонил перед ним голову.

– Родственник? – подозрительно спросил Стас.

– Я твой нукер[40]40
  Нукер – дружинник на службе феодализирующейся знати в период становления феодализма в Монголии.


[Закрыть], нойон[41]41
  Нойон – светский феодал в Монголии в период начиная со средних веков и кончая первой третью XX века.


[Закрыть], – лохматая лисья шапка приподнялась, и на Стаса уставились хитрющие раскосые глаза.

– Судя по твоей позе, нойон – это что-то вроде барина у вас, а нукер, значит, его холоп.

– Правда твоя, князь.

– Мой небогатый опыт говорит о том, что очередная моя прародительница умудрилась согрешить с тобой. Так ли это, нукер?

– Ты сын Субэдэй-багатура[42]42
  Субэдэй-багатур – виднейший монгольский полководец, соратник Тэмуджина-Чингисхана.


[Закрыть], и не мне, ничтожному, претендовать на родство с тобой.

– Ясно. В целом с дисциплиной, насколько я слышал, у вас всегда все в порядке было. Зовут-то тебя как, нукер?

– Гуюк.

– Так зачем, Гуюк, ты прискакал сюда?

– Ты позвал, нойон.

– Позвал, значит? А чего умного расскажешь? Вот, например, можешь мне, своему великому и мудрому нойону, объяснить, на кой меня закинули в будущее, оторвав от любимой семьи и заслуженного отдыха, заметь?

– То не ведомо мне, великий Урянхадай[43]43
  Урянхадай – монгольский военачальник, полководец великих ханов Угэдэя и Мунке, сын Субэдэя.


[Закрыть].

– Содержательная беседа получается, однако.

– Я привез твой лук, покоритель Тибета.

– Что? Какого еще Тибета? Монголы что, и туда забрались?

– Лук твой храню, как ты и велел, нойон, – с этими словами Гуюк достал из-за спины небольшой композитный лук, покрытый черным блестящим лаком. Подойдя к лошади, снял два колчана со стрелами. – Твой саадак[44]44
  Саадак – набор вооружения конного лучника. Состоял из лука в налуче и стрел в колчане (иначе – в туле), а также чехла для колчана.


[Закрыть], князь, – сказал, низко кланяясь, нукер.

– Лук, значит, привез? А скажи-ка мне, мил человек, что я должен делать с этим луком?

– Не мне, ничтожному, рассказывать сыну Субэдэя и брату Кукуджу[45]45
  Кукуджу – сын Субэдэй-багатура, был тысячником правого крыла войска; после смерти отца занял его место.


[Закрыть], что нужно делать с оружием предков. Позволь мне, нойон, удалиться. Моя задача выполнена.

– Ну, будь здоров, коли сказать нечего…

Гуюк одним незаметным движением взлетел на лошадь, и через несколько мгновений от него остался только пыльный след. Стас угрюмо смотрел ему вслед, потом опустил взгляд на лук. Интересное было оружие… Длиной чуть более метра, он не напоминал классическую дугу согнутого древка. Форма скорее походила на широкую букву «М», и сам лук был не цельным, а композитным, состоящим как минимум из пяти частей. В целом он напоминал Стасу современные блочные луки, разве что без блоков и системы натяжки.

Оружие легко и знакомо легло в ладонь левой руки, отдавая теплом живого дерева. Не задумываясь выхватил из колчана стрелу с листовидным плоским металлическим наконечником, привычно положил перо на конопляную тетиву. Натянул, не целясь, отпустил. И – стал стрелой, несшейся над пологой равниной. В ноздри ударил запах полыни и свежего конского навоза, запах затухающего костра и свежесрубленной хвои. Пришло ощущение свободы, скорости, ветра и счастья. Это был его мир, и он был его неотъемлемой частью. Полено в камине почти догорело.

Какой-то не особо информативный предок в этот раз попался. Но радостное ощущение полета над равниной не исчезало, и он почувствовал: что-то изменилось. Появилось чувство причастности к этому миру. Он был его неотъемлемой частью. Не просто жителем планеты Земля, а маленьким кусочком большого живого организма, бьющегося сейчас в мучительной предсмертной агонии.

Позавтракали быстро. Сашка дулась с самого утра и почти не разговаривала, что, впрочем, Стаса вполне устраивало. Выехали часов в шесть, и менее чем за час преодолели лесную зону. Уже выезжая на асфальтовое покрытие, заметил на пригорке, покрытом редкими чахлыми соснами, одинокий силуэт большой собаки. «Мы вернемся», – мысленно отправил сообщение Стас. В ответ раздался печальный вой.

До города было не больше тридцати километров, но состояние дороги не позволяло развивать хоть какую-то значительную скорость. Живность в окрестных лесах все-таки водилась. Несколько раз дорогу перебегали лисы, как-то раз пришлось даже объезжать медленно и важно шествовавшего ежика. На прогалине Стас заметил пасущуюся корову и рядом с ней теленка. «Интересно, как это им удалось избежать участи бифштекса», – подумал он.

– Теленочек, – радостно завизжала Сашка. – Коровка отелившаяся, давай остановимся!

– И что ты намерена делать с коровкой?

– Ну, не знаю. Ты доить умеешь?

– Не умею и тебе не советую. Корова, скорее всего, одичавшая, и теленок рядом. Получишь копытом по лбу.

– Почему у тебя всегда все так пессимистично?

– Знаешь, чем отличается пессимист от оптимиста? Оптимист видит свет в конце тоннеля, а пессимист – прожектор идущего навстречу поезда.

– Борода не просто длинная, а уже седая!

– Зато актуально. И приготовься, рядом люди. Километрах в двух впереди.

– Надо прятаться, переждать, – Сашка испуганно схватилась за цевье дробовика.

– Ото всех не спрячешься. Мы ведь за этим и едем – людей искать. Разве не так?

– Здесь дорога. Это наверняка долбанные мотоциклисты. Не люди, поверь.

– Значит, так. Ты сидишь смирно и не делаешь лишних движений. Стрелять только в самом крайнем случае – это понятно? Разговаривать буду я, – Стас проверил «Мосберг» и, секунду подумав, поставил его на предохранитель.

За поворотом показалась заправочная станция. Два ярких представителя мотоциклетного братства, расположившись на пластиковых стульях, с удовольствием потягивали баночное пиво. Рядом стояли их железные кони – две японских «Ямахи», хорошие мощные мотоциклы. Из раскрытых дверей магазина показалась девица в ярко-красной бандане[46]46
  Бандана – головной убор в виде косынки или платка большого размера. Традиционно банданы изготавливаются из разноцветной ткани с узорами. Они повязываются как на лоб, так и вокруг шеи (шейный платок)


[Закрыть], черной «косухе»[47]47
  Косуха – короткая кожаная куртка с зауженной талией и молнией наискосок. Именно благодаря этой косой «молнии», именуемой на молодежном жаргоне «трактором», куртка и получила свое название.


[Закрыть] и обтягивающих кожаных штанах. Фигурка у девицы была, надо сказать, вполне достойной. Возможно, именно обтягивающие кожаные лосины, выглядевшие второй кожей, придавали ей особую стройность и некую дорожную экзотику.

Картина в целом выглядела совершенно мирной – компания байкеров отдыхает на заправочной станции. Стас и в прошлой жизни изредка сталкивался с этим своеобразным и обособленным народом, не очень общительным и не пускающим чужих в свой замкнутый особый мир. В чем-то он им даже завидовал. Не владельцам «харлеев»[48]48
  «Харлей» (сленг) – мотоцикл марки Harley‑Davidson V-Rod, может развить скорость от 0 до 96 км/ч за 3,52 сек.


[Закрыть] и «бумеров»[49]49
  «Бумер» (сленг) – мотоцикл марки BMW Motorrad AG, в русском переводе – Баварских мотоциклетных моторных заводов.


[Закрыть], выезжавшим на трассу покрасоваться своими машинами, а тем любителям свободы и скорости, для которых мотоцикл является частью души. И идеология байкеров, впитавшая в себя идеи хиппи[50]50
  Хиппи – философия и субкультура, изначально возникшая в 1960‑х годах в США.


[Закрыть], рокеров[51]51
  Рокер – участник молодежной группировки, члены которой на мотоциклах или автомобилях нарушают правила дорожного движения и нормы поведения на улицах города.


[Закрыть] и металлистов[52]52
  Металлисты – субкультура, вдохновленная музыкой в стиле металл, появившаяся в 1970‑е годы.


[Закрыть], отнюдь не претила Стасу, но все-таки была неприемлема для него. Может, он просто в глубине души всегда боялся свободы, занятый решением каких-то мелких социальных и бытовых проблем.

Картина была бы мирной, если бы на столе не лежал автомат Калашникова АКМС со сложенным прикладом, а из-за пояса одного из парней не торчала рукоять пистолета. Стас медленно подрулил «Ровер» к стоянке и, не глуша двигатель, вышел и встал рядом с машиной. Оружие в руки брать не стал, отчасти рассчитывая на свои возможности, а может, просто надеясь все решить мирным путем. Сашка, испуганно втянув голову в плечи, судорожно сжала рукоять «Мосберга». «Хорошо, что на предохранитель поставил».

– Знакомый мотор, – донеслось от столиков.

– И вам здравствуйте, – Стас, стараясь не делать резких движений, передвинулся на три шага вперед и оперся о капот автомобиля.

– Ты из кодлы Крота? – прохрипел здоровый детина в черной бандане.

– Да нет, ребята, я сам по себе.

– Кончил, значит, Крота, или так тачку нашел? Что скажешь?

– Машинку ребята подарили. Добрые люди были, мир их праху.

Дальше диалога не получилось. События стали развиваться стремительно. Но – это со слов Сашки. Для Стаса время застыло. Сначала возникла мысль «черной банданы», простая такая мысль – убить. Обдумыванием этой идеи парень утруждать себя не стал, а начал сразу ее воплощать в жизнь. Его правая рука скользнула куда-то вбок и в сторону, и появилась уже с пистолетом, заряженным и снятым с предохранителя. Стасу было понятно, что байкер разговаривать не будет – он будет сразу стрелять. Здесь, видимо, так было принято – сначала стрелять, а потом уже думать, разговаривать или знакомиться.

Наверное, владелец черной банданы делал все очень быстро. Движения были четкими и отработанными, ничего лишнего, но для Стаса все выглядело будто в замедленной съемке. Все-таки, проигрывая в уме подобные ситуации, он рассчитывал на свои особые возможности – телекинез, например, или умение внушить что-то доброе и светлое.

Оказалось, что его тело может действовать автономно, независимо от отягощенного нормами морали сознания, и главное – невероятно быстро. Обе руки начали двигаться одновременно. Левая потянулась вниз к голенищу сапога, куда был засунут охотничий нож. Правая – назад за пояс, выхватывая пистолет. И когда рука байкера с взведенным оружием только поднималась на линию стрельбы, в его кадык уже входило широкое лезвие разделочного ножа. Ствол «ТТ», находясь в горизонтальном положении, уверенно смотрел между голубых глаз второго наездника.

Время вернулось в свое обычное русло. У двери магазина разразилась визгом кожаная девица, выронив из рук упаковку пива. За лобовым стеклом «Ровера» в немом крике застыла Сашка. Последний участник событий замер с протянутой и почти уже схватившей цевье АКМС рукой.

– Это было быстро. Очень быстро, – медленно проговорил блондин.

– Толкни автомат. Медленно и очень осторожно разоружайся, так, чтобы себя не поранить. Ты, – Стас кивнул девице, – забери все это железо и положи к бензоколонке. Сама сядь за стол и руки положи как в школе, помнишь?

– Откуда такой шустрый? – довольно спокойно произнес голубоглазый блондин. – Ты хоть понимаешь, во что влип?

– Влипнуть можно ногой в говно. Поговорим? Или диалог не состоится?

– Почему не поговорить, если так настойчиво предлагают.

– Как звать?

– Ковбой, – Сашка стояла сзади, судорожно сжимая рукоять дробовика. С предохранителя так и не сняла. – Тот самый, я рассказывала.

– А, шмакодявка[53]53
  Шмакодявка (сленг) – человек небольшого роста.


[Закрыть]! Выжила все-таки.

– Саша, быстро в машину. Держи эту гоп-компанию на мушке. А с тобой пообщаемся, – Стас присел на пластиковый стул, развернув его спинкой вперед. – Чей будешь? Кто старший? Сколько вас?

– Викинг старший, и он тебя найдет. А за Лелика привяжет за руки-ноги к байкам и порвет. Они что братья были.

– Оставь пикантные подробности при себе. Сколько человек в банде? Где база?

– Семнадцать, – Ковбой посмотрел на Лелика, – теперь уже шестнадцать мужиков и десятка два баб, может, больше. Базы постоянной нет. Мы в движении.

– Где сейчас Викинг и остальные?

– Бухают в мотеле. Километров пять отсюда будет.

– Чем занимается ваше сообщество интеллектуалов?

– Чего?

– Что делаете? Зона ответственности?

– Какой, к черту, ответственности! Мотаемся по дорогам, иногда в город заезжаем за бабами и бухлом нормальным, – Ковбой кивнул в сторону длинноногой девицы.

– Бабы там что, на распродаже?

– И такое есть, только товар порченый изрядно. Обычно ловим на улицах, хватает пока еще такого добра. Косу можешь забрать. Лелика телка была. Вроде как трофей, получается.

– Коса, надо полагать, ты? – Стас повернулся к девице. – Звать как?

– Коса. В смысле, Надя, – пробормотало создание.

– С тобой позже. Что в городе, кто контролирует?

– Там бедлам[54]54
  Бедлам – первоначально больница им. Марии Вифлеемской, затем домдля умалишенных в Лондоне. Сленг – сумасшедший дом; хаос, неразбериха.


[Закрыть]. Десятка полтора небольших банд, наркоши и алкаши в основном.

– Люди сохранились? Нормальные люди?

– Здесь нормальное не хранится. Нормальные люди – это скоропортящийся продукт.

– Да ты философ.

– Филолог. Был когда-то, в другой жизни. А людишки есть. Бродят по развалинам, прячутся. Иногда в стаи сбиваются, да только беспомощные все.

– Право сильного?

– А ты можешь предложить что-то другое? Сам-то вон Лелика завалил и не спросил даже, как зовут.

– Может быть, может быть. Со мной поедешь, филолог?

– Не по пути нам, похоже. Чет сдается мне, ты и сам не знаешь, куда идешь. Хочешь пристрелить – стреляй. Оставишь в живых – вернусь к Викингу. Там живут, не думая о завтрашнем дне, и меня это устраивает.

– А ты? – Стас вопросительно взглянул на Надю. Девушка переводила неуверенный взгляд с Ковбоя на Стаса.

– Проваливай, Коса. Лелика нет. Пустят по кругу, за неделю в доску затрахают, а надоешь, наркошам сбросят.

Девушка беспомощно взглянула на Стаса.

– Иди к машине. А ты, Ковбой, послушай. Я действительно не знаю, куда иду, но и твоя дорога не для меня. Надумаешь, приходи. А Викингу передай – пусть встречи со мной не ищет, хлопотно это.

Стас встал и молча направился к машине, по дороге зацепив левой рукой автомат. На остальное оружие даже не глянул. Он знал, чувствовал, что голубоглазый парень не опасен, по крайней мере, не опасен сейчас. Возле двери стояла возмущенная Сашка.

– Это кто? Это куда? С нами она не поедет. И сажать ее некуда! – от негодования лоб Сашки покрылся испариной.

– Ты байк вести сможешь? – обратился Стас к Наде.

– Нет, я обычно сзади.

– Понятно. Залезай в машину, сзади на матрас. Не слишком удобно, но едем не быстро, не растрясет. Да и до города километров пять осталось.

– Ты что, того байкера живым оставишь? – возмущению Сашки не было предела. – Он же сейчас помчится к своим. Нас порвут, как бобик тряпку!

– Тебя-то он живым оставил, – угрюмо произнес Стас, садясь за руль. – Поехали.

Заправка осталась позади. В зеркало заднего вида был виден пластиковый столик, за которым задумчиво сидел голубоглазый парень. Оставлять Ковбоя в живых было глупо, тут Сашка, несомненно, права. Но и убить безоружного и еще не до конца потерявшего человеческий облик парня Стас не мог.

Ехали молча. Александра Игоревна обиженно молчала, надув губы и демонстративно отвернувшись к окну. Бывшая Коса тоже не отличалась разговорчивостью – может, от испуга, а может, уже привыкла безропотно подчиняться воле сильного. Человек быстро теряет лоск цивилизации, и так же быстро приспосабливается к изменчивым условиям. Даже рабы бывают счастливыми. Кто там из великих оправдывал рабство? Кажется, Аристотель.

– Надя, а почему Коса?

– У меня длинная коса была, когда поймали. Потом отрезали. И на байке неудобно, и вши, опять же.

– Давно у байкеров?

– Месяц уже.

– Как у них все организовано? Расскажи вкратце.

– Старший там Викинг, здоровый такой кабан, больше центнера весит. Он-то настоящий байкер, остальные так, новоиспеченные. Лелик был его правой рукой. В каком-то спецподразделении служил. В бою и драке равных ему не было. Я вообще не поняла, как ты его так?

– Ты не отвлекайся.

– Остальные – молодые здоровые ребята – сбились, как щенки возле матерого волка в стаю, и кочуют по дорогам. Ночуют в основном в мотелях и гостиницах. Днем в поисках добычи – еда, алкоголь, травка. Вечером пьянки, оргии[55]55
  Оргия – групповое (от трех человек) половое сношение.


[Закрыть]. Стреляют иногда, но в основном – это разборки с такими же, как они сами. В городе забирают только молодых девчонок. Эти тоже долго не задерживаются. Неделя-две – и отпускают, нагрузив едой, правда.

– Ты-то как туда попала?

– Так же, как и все. Бродила по городу и нарвалась на них в аптеке. Начали насиловать, но, видно, я Лелику приглянулась. Он забрал себе. Можно сказать, повезло – трахал меня только он один. Остальным везло меньше.

– Жалко Лелика?

– Мне себя жалко, а Лелик был зверем. Для него человек – это кусок мяса.

– Что у них с оружием?

– Стволов полно. У каждого, как минимум, два. Девкам не дают. Не доверяют. Много автоматов, вскрыли оружейку в милиции.

Тем временем показался пригород. Въезжать в город с двумя перепуганными девчонками Стасу не хотелось. Логика подсказывала, что, так или иначе, Ковбой вернется к своему главарю, который просто обязан будет броситься на поиски обидчика. А как же иначе? Авторитет подрывать нельзя – сместят моментально. Закон джунглей. Вспомнился оставленный сегодня Зверь, теперь уже Друг. «Не поторопился ли я уезжать?» – подумалось. Свернул машину на второстепенную дорогу и направился к частному сектору, неплохо уцелевшему.

– Ты куда? Город впереди? – это наконец подала голос обиженная соратница.

– Надо осмотреться и машину спрятать. Приметная она. Думаю, скоро Викинг здесь объявится.

– А я говорила, – Сашка замолчала под взглядом Стаса.

Стас прислушался к себе. Здесь жизни было больше, много больше. В радиусе трех-четырех километров мерцало, как минимум, около сотни искорок, из которых дюжина принадлежала людям. Поиск подходящего жилья занял около часа. Наконец Стас остановил выбор на неприметном доме, заросшем по самую крышу старым садом. Раскидистые яблони, груши и черешни полностью скрывали его, оставляя видимым с улицы только конек крыши. Загнав машину во двор и плотно закрыв старые металлические ворота, осмотрелся. Явной опасности не обнаружил. Где-то севернее передвигался человек, еще группа находилась на востоке, в трех километрах.

– Саша, ты в дом, осмотрись. Живых там нет. Да, и сними наконец с предохранителя ружье – это же не бита, в конце концов. Надя, ты со мной во дворе.

– А почему это она с тобой? – возмущению девушки не было предела.

– Саша! Мы о чем с тобой вчера договаривались? – тихо, но с явной угрозой произнес Стас.

– Тоже мне, шейх хренов. Собрал гарем, понимаешь, – бубнила Сашка, направляясь к дому и, видимо, рассчитывая на плохой слух своего спутника.

В доме обнаружился полуразложившийся труп мужчины, с которым Стас поступил уже привычным способом – теперь, правда, не прибегая к помощи лопаты. Стараясь не перегружать эмоциями девушек, а скорее, боясь множества ненужных вопросов, погребение тела произвел в одиночестве. Дам при этом отправил проветривать помещение и разгружать продукты.

Наскоро перекусив, Стас стал собираться. Решил огнестрельное оружие с собой не брать – как неожиданно выяснилось, он и с холодным отлично управляется. Засунул пару ножей за голенища ботинок, третий – в ножны на пояс, подумав, взял «ТТ», заткнув его сзади под пояс брюк. Сверху набросил легкую охотничью куртку.