Текст книги "Земля изначальная. Начало пути"

– Я с тобой, – безапелляционно заявила Александра, появившись на пороге с «Мосбергом».

– Нет, ты остаешься здесь. Я ненадолго. Разведаю обстановку и вернусь.

– Я одна не останусь!

– Ты останешься с Надей. И я настоятельно рекомендую найти общий язык к моему возвращению.

– Что, одной мало? Групповушки захотелось?

– Язык тебе когда-нибудь отрежут, если доживешь, конечно.

– Стас, возьми с собой.

– Ты хочешь попасть на место Нади, к Викингу? Они через час-другой будут в городе, – Сашка притихла.

Стас направился к группе огоньков, мерцавших в его сознании и находящихся в восточном направлении. Разрушения в городе выглядели глобальнее и масштабнее, чем в отдаленных населенных пунктах. В целом, полуразрушенный город производил тягостное впечатление. В воздухе, наряду с пылью и еще не исчезнувшим дымом и гарью, ощутимо витал запах тлена.

Здесь ведь полмиллиона трупов, а что будет еще через месяц? Чума, холера, тиф? Какая-нибудь гадость непременно найдется. И утилизировать все это некому. Воду пить нельзя, мыться ей тоже нежелательно. Бредя по полуразрушенным улицам, Стас все больше убеждался, что если и создавать что-то наподобие коммуны, то это необходимо делать за городом. Найти разумных людей и бежать отсюда подальше. Снова вспомнился гостеприимный домна берегу ручья и Зверь.

Тем временем он выбрался к окраине частного сектора, уже вплотную граничащего со спальными района города. Видны были серые унылые здания многоэтажек, такой же серой была и общая атмосфера мертвого города. Его внутренний локатор указывал на старенький домик, некогда укрытый зеленью разросшегося и не знавшего руки садовника старого сада. Сейчас это были голые ветки, кое-где покрытые скрюченными серыми листьями. Искорки жизни были здесь. Стас открыл скрипучую калитку и ступил на мощеный камнем двор.

– Гостей здесь принимают? – произнес громко и отчетливо. Тишина.

– Негоже путника за порог не пускать. Откроете, али самому войти?

– А ты попробуй, – в проем двери высунулся ствол старенькой двустволки «вертикалки». Голос был женским. – «Везет же мне с валькириями[56]56
  Валькирия – в скандинавской мифологии дочь славного воина или конунга, которая реет на крылатом коне над полем битвы и подбирает павших воинов.


[Закрыть]».

– Что, матушка, и водицы безоружному путнику испить не дадите?

– Какая я тебе матушка? – вслед за стволом из проема двери появилась дородная фигура женщины с впечатляющими бицепсами и огромным бюстом. – Тоже мне, красный молодец отыскался. Чего забыл здесь?

– Да вот, на огонек заглянул.

– Здесь не новогодний костер двенадцати месяцев. Заглянул, поглядел – и проваливай, а то заряд дроби сейчас всажу.

– Мадам, но у вас же курок не взведен. Пока будете думать, где находится этот самый курок, я ружье-то у вас и отберу, – свою речь Стас сопровождал действиями, и вскоре удивленная леди была безоружна и с открытым ртом взирала на него. Надо сказать, взирала сверху вниз, а это говорило о том, что у дамочки рост составлял как минимум метр девяносто. – Прошу прощения, сударыня, но давайте все-таки проследуем в сени. Зовите остальных, и поговорим. Если чаем угостите, не откажусь.

– Какие остальные? Одна я здесь. Говори, зачем пришел?

– Пришел я предложить вам руку и сердце, а также совместное проживание до скончания дней наших, – дама присела и вновь открыла рот. – Зови, говорю, тех двоих, что на чердаке прячутся.

В результате сложных и многословных переговоров выяснилось, что Оксана Олеговна Мягкова, 29‑ти лет отроду, кандидат в мастера спорта по тяжелой атлетике. После известных событий нашла в городе двух близнецов – шестнадцатилетних Ольгу и Васю, которых три пьяных в стельку типа тащили куда-то в подворотню. Будучи женщиной по натуре решительной и явно не обделенной силой, она в быстротечном бою отбила близняшек, окончательно сотряся и так пострадавшие мозги алкоголиков. С тех пор обитала в этом домике, будучи для парня с девчонкой и мамой, и сестрой, и защитницей в одном лице. Изредка выбиралась в город за продуктами.

– Оксана, а что дальше думаете делать?

– Сама не знаю. Здесь оставаться страшно, а куда идти? Везде ведь так?

– Что в городе делается?

– Отребья всякого полно. Такое ощущение, что один непотреб[57]57
  Непотреб (сленг) – ненужное, негодное, неупотребимое.


[Закрыть] выжил. Редко нормальные встречаются – и то дикие, затравленные все.

– Со мной поедешь?

– Куда? Ты разве знаешь место получше?

– Ищущий да найдет. Машина есть?

– Зачем здесь машина? Где ездить-то?

– А водить?

– Это могу, была машинка-то, в прошлой жизни.

– Тогда ставлю задачу, сержант Оксана. Необходимо найти одну, а лучше – несколько автомобилей, желательно джипов, отечественного производства. Если удастся завести, перегони сюда, нет – просто место запомни. Сейчас остаетесь здесь, через пару дней я за вами приду.

– А дальше что?

– Дальше будем стараться выжить. Еще народ адекватный есть в округе?

– Кто его знает, насколько он адекватный, этот народ. Боятся люди нынче общаться друг с другом. Видела как-то пару молодую в районе магазина.

– Встретишь, попробуй поговорить. Агитируй. А я пошел.

Стас вышел в район спальных кварталов. В этом сумеречном мире наступали уже настоящие вечерние сумерки. Огоньки жизни были, и немало вокруг. Люди по одному, по двое прятались в квартирах и подвалах высотных зданий. На юго-востоке, на пределе досягаемости его «радара», находилась целая группа огоньков. Он, правда, не был уверен, что это светятся именно те души, которых бы ему хотелось привлечь к себе. К тому же, его обостренный слух уловил рев моторов. Викинг, вероятно, уже прибыл в город и жаждет мести. Стас не боялся этой встречи и знал, что рано или поздно она состоится, но торопить события не хотелось. Немного подумав, направился обратно к своему дому, огоньки его девчонок служили ему путеводными звездочками.

Глава 4
«Умирающий город»

Похоже, консенсуса достичь не удалось. В пользу этого предположения свидетельствовали взъерошенные волосы и искры, летевшие из глаз амазонок при взгляде друг на друга. А также полное отсутствие теплой душевной встречи вернувшегося кормильца. Может, конечно, и не кормильца, но ужин-то могли приготовить! Сами воительницы находились в разных углах ринга, то есть комнаты, забравшись с ногами в старые кресла и изредка косо поглядывая друг на друга.

– Я, похоже, пару раундов пропустил? Если не желаете начинать сначала, давайте сразу с третьего. Да, кстати, я предпочитаю женские бои без правил, с минимальным комплектом одежды или вообще без таковой. Хорошо бы еще и в грязи. Ну, если не согласны, то, может, хоть маслом каким обмажетесь?

– Перебьешься, старый извращенец, – реплика из правого угла.

– А я вот не против, – надменно заявила Надя. И не просто заявила, а, вспрыгнув на свое кресло, уверенно, одним движением, распахнула «косуху». «Бюст два с половиной – это в минимальном приближении», – мысленно отметил Стас. Ему стало интересно, как далеко могут зайти эти, в принципе, неглупые девчонки.

– Ах ты, сука! Подстилка мотоциклетная. Я ж твои сиськи тебе ща на уши намотаю! – это уже Сашка взлетела со своего рабочего места.

– Брейк! – Стас встал между ними и развел руки. – Саша – шесть лет института, вспомни великий и могучий. Надя, твой бюст произвел на меня неизгладимое впечатление, с этим я не спорю, но прошу: застегни курточку, а при возможности смени гардероб.

– Козел, – это Саша.

Надя промолчала. Похоже, правильную дрессировку все-таки прошла.

– Обе шагом марш на кухню, готовить ужин. Никакого огня. Обойдемся холодными закусками. Объясняю для особо одаренных: ужин – это процесс поглощения пищи, необходимой организму для восполнения энергетических потерь. Полет вашей гениальной мысли в подготовке к этому метаболическому процессу абсолютно лишний. Я достаточно ясно излагаю? – Надя встала и направилась на кухню, ящики с продуктами они все-таки удосужились разгрузить. Саша осталась, насупившись, сидеть в кресле.

– Зачем ты взял с собой эту длинноногую дуру?

– Саша, сейчас не та ситуация, когда я готов был бы с тобой вести интеллектуальные дебаты. По городу мотается Викинг со своими всадниками апокалипсиса. Если есть желание разделить участь длинноногой дуры – прошу. И еще одно, – бросил Стас вслед уходящей взъерошенной девушке. – Саша, мир изменился. Придется меняться и нам, а кто этого не поймет – не выживет.

Ужинали молча. Город был пропитан опасностью – это Стас ощущал на уровне подсознания. Город жил своей ночной жизнью, участником которой ему быть совершенно не хотелось. Правила игры диктую не я, и придется приспосабливаться к уже существующим. Девчонкам надо выспаться и успокоиться, эти куриные бои сейчас никому не нужны. Надо бы мужиков найти нормальных и побольше. Это ведь они должны бороться за женщин, а никак не наоборот.

Понимая, что после ужина наступит очередная волна выяснения деликатных отношений, и не желая разбираться с этими проблемами, Стас поступил просто. Мощный ментальный посыл на сон свалил девчат прямо за столом. Он отнес их на второй этаж в небольшую уютную спальню и уложил на одну большую двуспальную кровать, укрыв одеялом. Сам же вышел на улицу и присел в плетеное кресло-качалку, стоявшее под старой раскидистой яблоней.

Он посмотрел себе под ноги. Земля была усыпана сухими коричневыми свернувшимися листьями. Мертвыми листьями. Но сама планета была еще жива. Это чувствовалось всем телом, всеми человеческими органами чувств, а подключив ментальные, он зримо ощутил исходящие волны тепла и энергии, много энергии, которой она готова была делиться. И он припал к этому неисчерпаемому источнику.

* * *

Теперь это был высокий берег большой полноводной реки, неспешно катившей свои темные воды к морю. Стас сидел на обрывистом утесе тридцатиметровой высоты, свесив ноги, и восторженно смотрел на открывающуюся панораму. Широкий поток реки извилистой серебряной лентой разрезал лесной массив, состоявший из сосновых и лиственных деревьев. Заходящее солнце добавляло свою палитру красок в необычайно яркий и, казалось, первозданный мир.

– Такой была Земля, когда мы понимали ее и были с ней близки.

Стас, очарованный красотой открывшейся ему картины, совершенно не услышал шагов подошедшего к нему старца. Это был высокий худой старик, но не согнутый годами, а державший гордую, какую-то царственную осанку. Длинные совершенно седые волосы, перехваченные на лбу плетеным обручем, свободно падали на плечи. Такая же седая борода доходила почти до пояса, обозначенного грубой веревкой, перевязывающей длинное, до самых пят, светлое рубище. Ноги старца были босы, а в руке он держал деревянный посох, увенчанный набалдашником с замысловатой резьбой, искусно выполненной по дереву.

– Кто ты, старец? – Стас уважительно склонил голову в приветствии.

От седобородого старика веяло необычайной силой – чистой, ясной и светлой.

– Ярополком кличут. Волхв[58]58
  Волхвы (др.‑рус. кудесники, волшебники, гадатели) – жрецы, мудрецы, звездочеты, предсказатели или маги, в древности имевшие большое влияние.


[Закрыть] я. Тебя вот поджидаю, давненько уже.

– Родственник?

– А как же! Чем глубже ты в себя погружаешься, тем больше родственников у тебя, сынок.

– Чему умному научишь, Ярополк? Сдается мне, ты многое ведаешь.

– Знаю немало, книга Веды[59]59
  Веды – книга, содержащая абсолютно все знания, которые могут существовать в нашей материальной Вселенной.


[Закрыть] и мною писана. Судьбою ты в ученики мне положен. Да не время еще. Пройдешь путь предначертанный – встретимся.

– А ежели не дойду? Тому миру, где я сейчас нахожусь, не так много и осталось.

– И этот, и тот мир – едины. И тут, и там ты – гость. Здесь всего лишь малая толика твоя, а в то время глубоко погрузился, но не твое оно.

– Значит, есть способ вернуться домой? Тогда зачем меня туда забросили и кто это сделал?

– Вернуться можно, жизнь свою вспять повернуть нельзя.

– Скажи как, волхв?

– Всему свое время, путник, твоя дорога только началась.

– Чем я могу помочь, что я в силах сделать? Там планета гибнет. И, сдается мне, ты сам это прекрасно понимаешь.

– Не все подвластно и волхвам, а нити судьбы и времени настолько сложны и запутанны, что не мне, ничтожному, их в руках держать.

– Зачем же позвал сюда?

– Правильно мыслишь, в этот раз действительно я позвал. Непросто было, поверь.

– Так зачем?

– Показать хотел. Вот это! – Ярополк повел посохом в сторону полыхающего закатом горизонта. – И еще кое-что, – посох старика ударился о землю.

Мир в очередной раз изменился. Все осталось на своих местах, так же садилось солнце за багровеющей кромкой леса, так же неспешно несла свои воды могучая река. Но весь окружающий мир оказался пронизан мерцающими, светящимися и переливающимися нитями. Между этой радужной паутиной, находящейся в постоянном движении, в замысловатом танце сверкали капли и пылинки драгоценных камней.

Движение было не хаотичным, оно несло какой-то потаенный, глубинный смысл, суть которого Стасу была пока недоступна. Одно он понимал: весь этот танец огня, танец живой энергии и силы напрямую связан с окружающим материальным миром. Каждая нить паутины и каждый осколок бриллианта связаны со своим предметом или сутью предмета. Стас протянул руку, бирюзовая нить оплела ладонь и начала нанизывать на себя бисер алмазных капель.

Мир вернул себе привычные очертания. Стас стоял на том же месте и держал в протянутой руке черный длинный кожаный хлыст, увенчанный изысканной рукояткой в виде тела и головы рычащего тигра, вырезанной из желтой кости.

– Способный будет ученик, смотри-ка, сразу себе жезл соорудил.

– Что это было, волхв?

– Это была суть мироздания, душа планеты. Это – Земля Изначальная.

– И что с ней делать? Она что, везде существует? Ею можно как-то пользоваться?

– До встречи, ученик, – образ седого старца начал медленно таять в мерцающей дымке вместе с погружающейся в вечерний сумрак рекой.

Стас сидел в саду в кресле-качалке и сжимал в руке теплую и, казалось, живую рукоять кожаного хлыста. Рубиновые глаза оскаленной в рыке головы тигра смотрели на него умно и печально. «Бред становится явью, – он тупо разглядывал предмет в своей руке. – Старик говорил что-то насчет жезла. Может, это волшебная палочка?»

– Так, хочу кубинскую сигару и двести грамм рома, можно «Гавана Клуб», и желательно двенадцатилетней выдержки.

Разнообразные пассы ни к чему не приводили, и загаданные желания материализоваться не спешили. Зато произошла другая материализация.

– Видишь, Надя, мужик без женской ласки совсем ошалел. Ром ему с сигарой подавай. Может, еще и парочку креолок в бикини? – это был язвительный голосок его боевой подруги.

До Стаса дошло, что свои эксперименты с несостоявшейся волшебной палочкой он проводил на виду у стоящих в обнимку на крыльце девушек и при этом комментировал свои действия вслух. Надо же, вчера еще волосы друг другу были готовы повыдергивать, а теперь стоят обнявшись. Никак что-то каверзное придумали. Это сколько же он с Ярополком беседовал? Утро на дворе.

– Чего удумали? Неужели бои без правил отменяются? А как же зрелища?

– Зрелищ не будет, а вот хлеба дадим. Пойдем завтракать.

– И кое-что, кстати, удумали, но об этом позже, – заявила Надя.

– Ты что, ночью в секс-шопе был? – Саша уставилась на кожаный хлыст. – Я же говорила, он скрытый извращенец, но садо-мазо[60]60
  Садомазохизм – сексуальное отклонение, заключающееся в достижении полового удовлетворения посредством душевного или физического страдания, причиняемого партнеру или самому себе в процессе партнерских взаимоотношений.


[Закрыть] – это перебор.

– Ты меня когда-нибудь своим длинным языком достанешь. Я тебе устрою и «садо», и «мазо», а еще просто выпорю вот этим самым хлыстом, – Стас взмахнул хлыстом, и кожаная удавка, будто живая, свила над землей немыслимую петлю. Раздался оглушительный хлопок, и в воздухе явственно запахло озоном. «Ничего себе, надо быть поаккуратнее с непонятно откуда взявшимися предметами, – подумалось Стасу. – С этим хлыстом еще надо будет разобраться, не все тут просто».

– Опять твои глупые фокусы, колдун, – Саша обиженно надула губы.

– А он что, правда колдун? Тогда понятно, как он Лелика уложил, – вставила свои пять копеек Надя.

– Колдун, точно. Или клофелина[61]61
  Клофелин – лекарственное средство, гипотензивный препарат группы производных имидазолина.


[Закрыть] нам вчера подсыпал. Вот ты помнишь, как со мной в постели оказалась? Я лично – нет.

– Тогда почему мы одетые спали? Мог бы и воспользоваться ситуацией.

– Импотент, наверное!

Стас угрюмо поднял хлыст. Сашка, рассмеявшись, побежала на кухню.

Наскоро позавтракав, приступили к кофе – благо, запаслись им еще в поселке. Стас обратил внимание на то, что чувство голода, мучившее его последние дни, исчезло совершенно. Пищу он поглощал, как и раньше, с аппетитом, и переваривалась она также со стопроцентным КПД, то есть совершенно без отходов. Но создавалось впечатление, что организм нашел другой, более эффективный и, главное, неисчерпаемый источник энергии.

– Стас, послушай, – начала Саша как-то очень серьезно, грея руки о горячую чашку кофе. – Мы тут с Надей утром здраво поразмыслили и приняли, как мне кажется, разумное решение.

– Конечно, разумное, – реплика со стороны Надежды.

– Ты один у нас. Можно сказать, альфа-самец. Мы – две слабые женщины. В общем, мы обе согласны быть твоими. По очереди или сразу вдвоем, в общем, как тебе захочется, – скороговоркой, запинаясь и жутко краснея, выпалила Сашка. – Вот так.

– Предложение, надо прямо сказать, заманчивое, – протянул Стас, ухмыляясь. – Но есть несколько уточняющих вопросов. Можно?

– Спрашивай, – Сашка опять зарделась. Видимо, полагая, что речь пойдет о совершенно интимных подробностях.

– Три новых члена сообщества у нас уже есть, я вам вчера просто не успел сказать. Из них две женщины. Одна – смазливая шестнадцатилетняя девчонка, вторая – женщина в расцвете сил, и таких сил, что хватит на шестерых. Так вот, что, если они так же, как и вы, решат, что я альфа-самец, и тоже возжелают быть моими?

– Четверо? Это уже многовато, наверное. Хотя у Викинга, например, всегда было три девчонки, – Надя задумалась.

– Хорошо. Мы сюда приехали искать людей. И я надеюсь, что не сегодня, так завтра мы их найдем. Предположим, в нашем полку прибавится еще дюжина молодых, крепких и красивых девушек. И я тоже покажусь им привлекательным самцом. Что тогда?

– Ну, не знаю, выберешь себе любимую жену, – физиономия Сашки уже скисла.

– А может, для начала вы меня спросите? Чего я хочу? И хочу ли я вас вообще – и вдвоем, и по очереди, и каждую в отдельности? – Стас стукнул кулаком по столу. – Быстро собираться, идем в город мужиков вам искать. Достали уже.

Девушки угрюмо побрели на второй этаж приводить себя в порядок. Стас задумался. Ведь взяв на себя функции лидера этой пока маленькой группы, в перспективе ожидавшей расширения, он так или иначе столкнется с целым рядом психологических и эмоциональных проблем, решать которые он не умел, да и не хотел. Вот, например, такой, как сейчас. Все происходящие в организме метаболические процессы, вероятно, обходили стороной его мужской гормональный баланс, поскольку с либидо как раз все оставалось в порядке. И даже мысленная сцена совместного времяпровождения с двумя столь очаровательными созданиями вызывала в нем волну возбуждения.

– Надя, ты с оружием знакома? Держала когда-нибудь в руках?

– Не только держала, но и неплохо стреляла. В школе, правда. В тире, из мелкокалиберной винтовки.

– Хоть что-то. Посмотри вот на это, – Стас достал Blaser. – Справишься?

– Думаю, да, – Надя взяла винтовку, уверенно передернула затвор, загнав патрон в патронник, и довольно профессионально встала в позицию для стрельбы, плавно поведя стволом из стороны в сторону. Вытащила магазин, опять передернула затвор, выбросив патрон, поставила на предохранитель.

– Неплохо. Бери, твое. К нему есть хороший цейсовский прицел и прицел ночного видения. Надеюсь, сегодня не понадобится. Саша, твой – «Мосберг». И очень прошу, постарайся никого не подстрелить.

– Какой план, полковник? – Сашка, перекинув через плечо сумку с медикаментами, во второй руке держала дробовик.

– План простой. Выдвигаемся в город пешком. Свободный поиск. Цель – найти людей, желательно психически здоровых, привлечь на свою сторону. Вторичная цель – автомобили, джипы простейших конструкций. Двигаемся вместе, не разделяясь, вы вдвоем, взявшись за руки, впереди, я замыкаю. Дислокация ясна? – обе молча кивнули. – Тогда вперед.

Через три часа путешествий им повезло: наткнулись на хорошо сохранившуюся стоянку, почти полностью забитую автомобилями. Еще час обследований выявил вполне работоспособную и достаточно новую «Ниву-Тайгу». К удивлению Стаса, завелась и «Сузуки Гранд Витара», надежный трехдверный японский внедорожник.

Посадив за руль «Сузуки» Надю, Стас с Сашкой устроился в «Ниве». Двинулись небольшой кавалькадой. Передвигаться по городу на автомобилях было почти невозможно, и через два часа им с трудом удалось выбраться на окраину спального массива. Люди попадались, но тут же, заслышав рев машин, исчезали в развалинах или подъездах домов.

– Так, корректируем цели, – Стас выбрался на улицу. – Ловить этих перепуганных созданий будет непросто, тем более на машинах. Саша, твоя задача – аптека. Вон, на углу, ближайшая. Грузи в «Ниву» все самое необходимое, ты лучше знаешь, что может понадобиться. Надя, мы с тобой в супермаркет. Максимально забиваем салон и багажник продуктами. Крупы, консервы, сахар, соль, спиртное. Короче, все, что не портится. При малейшей опасности падаете и стреляете куда угодно, лишь бы не в себя. – Девчонки молча кивнули.

Погрузка почти заканчивалась, когда со стороны аптеки раздался грохот выстрела. Надя еще только поднимала голову, пытаясь понять, что именно произошло, а Стас уже несся через улицу, не замечая куски бетонных плит и торчащую арматуру. У разбитой витрины аптеки стояла трепетавшая как осиновый лист Сашка, поводя из стороны в сторону дрожащим еще дымящимся стволом дробовика, а в пяти шагах от нее сидел, зажимая руками бедро, парень. Из-под бледных пальцев толчками вытекала кровь. «Артерию или вену перебила», – пронеслось в голове.

– Кому стреляем? – Стас попытался придать голосу уверенность.

– Он сзади подошел. Я не хотела. Оно само, – заплетающимся языком бормотала Александра.

– Ты как? – Стас обратился к худому парню с давно не мытыми спутанными волосами, на носу которого громоздились треснувшие очки.

– Больно, и крови сколько…

– Руку убери, дай посмотреть, – Стас одним движением разорвал ветхую ткань давно не знавших стирки джинсов. Как и следовало ожидать, попала Сашка совершенно случайно. Одна картечина пробила мякоть бедра навылет, не зацепив кости, но перебив при этом вену или артерию. Кровь, пульсируя, вытекала из обоих отверстий.

– Так, доктор-стрелок. Займись тем, чему тебя учили. Наделала дырок, теперь бери и штопай.

– Я же нечаянно!

– Могло быть и хуже. Надя, догружаем в «Ниву» все, что притащил этот горе-хирург, потом – в магазин. Сашка, заканчивай с пациентом. Оба в машину. И не высовываться. Ждать нас. Ты, – Стас ткнул пальцем в парня, – либо едешь с нами, либо после перевязки проваливай на все четыре стороны. Детали вон медсестра объяснит.

Вернувшись к оставленной «Сузуки», Стас застал милую картину. Мелкое немытое создание, сидя на корточках, пыталось соединить провода, самым бессовестным образом вырванные из гнезда замка зажигания. Решив не играть в салочки, Стас мысленно обездвижил вредителя и только потом подошел. Парнишке было лет четырнадцать-шестнадцать, определить возраст этого трубочиста не представлялось возможным.

– А на место теперь все вернуть сможешь, диверсант-малолетка? – Стас вернул языку и гортани парня подвижность, оставив пока все остальное в онемевшем состоянии.

– Ты что со мной сделал, урод? – несмотря на животный страх, отражавшийся в глазах парнишки, держался он молодцом.

– Слушай сюда, Гаврош[62]62
  Гаврош – персонаж романа Виктора Гюго «Отверженные», жизнерадостный и дерзкий на язык, пронырливый и одновременно храбрый и отзывчивый парижский бездомный сорванец.


[Закрыть] недоделанный. Сейчас я тебя отпущу. Ты быстренько восстанавливаешь нанесенный урон. Затем помогаешь вот этой длинноногой крашеной блондинке загрузить машину. А пока будут работать руки, пораскинь извилинами и прими решение, едешь со мной или остаешься в своих руинах. Ферштейн[63]63
  Ферштейн (нем. Verstehen) – понимать.


[Закрыть]?

– Отпускай уже, – онемевшие конечности обрели подвижность и тут же принялись растирать друг друга.

– Машина-то тебе зачем?

– Так полная же продуктов. Перегнал к дому – и порядок, а то таскай руками. Оно надо?

– Логично.

– И вовсе я не крашеная – это почти мой естественный цвет волос, – гневно заявила пришедшая в себя Надя. – А что ты с ним сделал? И с другими можешь? А со мной можешь? – Стас послал легкий ментальный посыл, и язык Нади прилип к небу.

– Сам обитаешь или еще имеются голодранцы? – Стас продолжал общаться с мальчуганом, не обращая внимания на бешено вращающую глазами Надю, пытавшуюся раскрыть руками рот.

– Катька в подвале ждет, обещал вина и жратвы принести, – парня явно заинтересовали мимические упражнения Нади. – Ты как это делаешь? Научишь? Вот бы Катьке рот заткнуть. Раз – и замолчала. Круто!

– Звать тебя как, Казанова[64]64
  Джакомо Джироламо Казанова – известный итальянский авантюрист, путешественник и писатель, любитель женщин.


[Закрыть]? И лет сколько тебе и Катьке?

– Григорием величать. Семнадцать уже, – подумав. – Будет скоро. Катьке тоже семнадцать.

– Врешь ведь. Не рано винцом баловаться?

– Пятнадцать, – уныло произнес будущий медвежатник.

– Восстанавливай зажигание, загружай машину, десять минут на раздумья, и жду ответа.

– А Катьке с нами можно?

– Куда ж мы без Катьки?

– А девку не заберешь? Она моя?

– Тут бы со своими разобраться. Работай. И ты тоже, – обратился Стас к Наде, отпуская ее язык на свободу, что, видимо, было сделано совершенно преждевременно.

– Сволочь ты, командир! Разве так можно обращаться с людьми вообще и с красивыми девушками в частности?

– С красивыми девушками – нужно. В особенности.

– Да, телочка что надо, – раздалось из-под рулевой колонки. – Я б тоже не отказался с такой покувыркаться.

– Кувыркалку отрасти сначала, – возмущению девушки не было предела. Особо разъярилась Надя, узрев торчащую из-под сиденья кисть с оттопыренным средним пальцем.

«Вечер перестает быть томным», – подумалось Стасу. Как и следовало ожидать, Гаврош, он же Григорий, через пятнадцать минут притащил длинную, худую и всю какую-то нескладную Катьку, смотревшую испуганными глазами на окружающих и, как показалось Стасу, на весь мир. Решив, что впечатлений на один день более чем достаточно, и отправив ворчащую Надю в машину к Сашке, выдвинулись на базу.

Машины расставили в соседних дворах, и, отправив женщин готовить ужин, теперь уже на приличную компанию, Стас задумался. Подстреленный очкарик оказался тезкой Сашки и толком ничего стоящего поведать не смог. Впрочем, как и его подруга Алена – девица девятнадцати лет, субтильная и совершенно растерявшаяся в этом изменившемся мире. Зато Гришка, как и его прототип из романа Гюго, оказался весьма полезным приобретением. Обладая непоседливым характером и острым юным умом, это дитя развалин умудрилось за два с лишним месяца в деталях изучить три четверти полуразрушенного города и великолепно ориентировалось в сложившихся социальных взаимоотношениях.

Так стало известно, что восточные кварталы контролирует банда Мюллера, состоящая из семи отморозков, и Стас просто чудом сегодня с ними не встретился. В центре орудует Гасконец, имеющий в своем распоряжении два-три десятка голов. Еще есть Сигизмунд, Дылда, Сопля, Леший и всего таких вооруженных соединений в городе десятка полтора. Одно радовало: все они были разрозненными и постоянно враждовали друг с другом, периодически отстреливая свой личный состав.

Но это ведь ненадолго. Эволюция рано или поздно заставит их объединиться, дело только за лидером. Что из этого может получиться, Стас прекрасно себе представлял. Его план стал казаться ему не таким уж и стоящим. Чем больше людей он соберет, тем сложнее будет их контролировать и, соответственно, обеспечивать защиту. Сейчас у него семь человек, с Оксаной и близнецами – десять. Если девушка-атлет найдет еще кого-то – дюжина. Это еще куда ни шло. Более или менее мобильная единица. Бойцов, опять же, – он, Оксана, с большим допуском Гаврош и Надя. У Викинга, например, шестнадцать здоровых, хорошо вооруженных головорезов.

Решение было простым и очевидным: возвращаться в долину, там есть чистая вода и главное – мощный союзник. Стас не сомневался, что Зверь примет под свою защиту все его немногочисленное войско. Вот только Викинг… Наверняка дорога находится под его контролем. Сам Стас встречи не боялся, но теперь с ним были женщины и дети, ответственность за жизнь которых он взял на себя. Как там говорила царевна‑лягушка? «Утро вечера мудренее». С этой мыслью Стас зашел в дом.

В большой комнате царила веселая домашняя суета. Передвинув всю имеющуюся мебель, соорудили огромный стол, который был уже практически полностью сервирован и заставлен – к сожалению, в основном различного рода консервами и холодными закусками. Пришла мысль о том, что большинство из них уже два с лишним месяца не ели ничего горячего. Ничего, потерпим еще пару дней.

Во главу стола водрузили огромное кресло, надо полагать, царское место. По обеим сторонам от него стояли два стула с высокими спинками, дальше вдоль стола – четыре табуретки. Стас с улыбкой взглянул на Сашку и Надю, деловито откупоривающих бутылки с водкой и вином. Интересно, а кто из них сядет по правую руку от меня? Договорились уже? Или это Сашкино место? Посмотрим.

Во втором кресле, в углу, с несчастным видом сидел подстреленный Александр – как выяснилось, тезка не только Сашки, но и великого поэта. Ибо волею судьбы и благодаря родителям имел отчество Сергеевич. Вокруг него хлопотала Аленка, успевшая слегка отмыться и привести себя в подобие порядка. Роль раненого явно устраивала Александра, поскольку позволяла быть в центре внимания и, в то же время, не предпринимать никаких физических усилий. Он периодически кривился, изображая невыносимые страдания. Стас был уверен, что сердобольная Сашка, пытаясь загладить свою вину, не поскупилась на обезболивающие уколы.

Григорий был везде и всюду. Успевал ковырнуть пальцем тушенку, одновременно дегустируя открытую бутылку вина. Не утруждаясь прожевывать мясо, отпускал колкости в адрес Нади и Саши, от которых первая багровела от злости, а вторая становилась пунцовой от стыда. Не обращая ни малейшего внимания на смущенную его поведением Катю, проносясь временами мимо, успевал по-хозяйски похлопать ее по тощим ягодицам.

Наконец приготовления закончились, и Саша торжественно пригласила всех к столу. Стас специально выждал и сел последним, наблюдая, кто расположится по правую руку от него. Это место несколько смущенно заняла Надя. Интересно…

– Ну, что? Заседание начинается, господа присяжные заседатели. Предлагаю поднять бокалы. Скажем, для начала – за знакомство. Гриша, а ты водочку-то поставь на место, вон, винца плесни чуток, и хватит с тебя.

– Это еще почему? – возмутился юный покоритель женских сердец.

– Горяч больно. За своих девочек переживаю.

– Подумаешь, цацы, мне и своей бабы хватает, чужого не надо, – заявил мелкий хулиган, уверенно обняв за талию вконец смущенную Катю. Но под пристальным взглядом Стаса водку на место поставил и налил себе полстакана вина. Залпом выпил.

– Значит так, дамы и господа. Сегодня ночуем все в этом доме. Где, как, кто и с кем, разберетесь сами. Завтра день проводим в городе. Подробный план – утром. А послезавтра выдвигаемся в долину, здесь пока больше делать нечего. – Сашка радостно захлопала в ладоши.