Текст книги "Наши кошки. Очерки о домашних питомцах"

Рэта

Это кошка. Вернее это – КОШКА. Этим сказано всё. Это своевольное, жеманное и слегка сварливое создание. Она любит, когда ей уделяют внимание, но только тогда, когда она сама этого хочет. Рэте уже семь лет и она давно лишена способности иметь котят. Она ходит бесшумно, редко приходит на зов, не любит, когда её гладят и терпеть не может, если её пытаются брать на руки. Но она любит непременно спать в постели с человеком и злится, если её туда не пускают (впрочем, чаще – пускают).

Рэта пришла к нам примерно полуторамесячным котенком. Она пришла сама. Однажды она просто вбежала в открытую дверь квартиры и деловито устремилась прямо к Микиной кормушке. Наевшись, она сразу же побежала на кровать, забралась под покрывало и мирно уснула. У нас не поднялась рука её выгнать. Так Рэта и осталась жить с нами. И этот её приход – точно характеризует её характер: не мы её подобрали – она к нам пришла, она выбрала себе хозяев, осчастливив их. Она всё решила САМА. Она – КОШКА!

Свое имя она получила от английского Rat – крыса. Именно крысёнка она нам напоминала в первые дни нашего знакомства. Темно-серой тигровой масти со средней длиной шерсти (как говорит мой приятель – «окуневая»), она обладала длинным и тонким, ну прям таки крысиным хвостиком. При этом, она имела обыкновение, вбегая со всех лап в комнату, тормозя, скользя по паркету, запрыгивать на кровать, забираться под покрывало и пробираться там, под покрывалом, – ну точно, как крыса в норе, – к изголовью кровати, где она и засыпала.

Кроме того, была ещё одна примета, по которой я имел право ассоциировать её с крысой. В годы моей службы в Советской армии я имел возможность наблюдать, как казарменные крысы холодными ночами вылезали из нор и забирались на грудь спящим солдатам: погреться. Я на всю жизнь запомнил сцену: крыса спит на груди солдата, покачиваясь в такт его дыхания, обратившись мордой к его лицу и греясь его дыханием. Не вполне приятные воспоминания. Но именно так спала и маленькая Рэта на груди у маленькой Маши. Они дышали нос – в нос. Рэта грелась теплом человека и спокойно засыпала, не обращая внимания на внешние звуки.

Со временем Рэта выросла в лоснящуюся взрослую кошку. По количеству пойманных мышей и кротов ей не было равных. Она проявляла блестящие качества своей породы: не было ни одной птицы, ни одного ежа, ни одной белки, которым наша Рэта не угрожала бы своей кошачьей охотой.

Рета гоняет птиц

Но девушка была с характером! Рэту нельзя было зазвать в дом простым «Кис-кис» или «Рэта-Рэта». Она всегда приходила лишь тогда, когда ОНА этого хотела. Она могла отказаться даже от еды, если кормление было не ко времени с её точки зрения.

Нельзя сказать, что Рэта всегда была самодостаточным существом. Бывали моменты, когда она вынуждена была получать помощь от человека. Но она, видимо, очень тяготилась этим, и всегда старалась как можно быстрее забыть минуты слабости.

Однажды на даче Рэта оказалась загнанной на дерево собакой. Это было ещё в то время, когда Рэта была достаточно молода, наверное, её было около полутора лет. Кошка от страха забралась на самые верхние и тонкие ветви соседской яблони, и слезть оттуда самостоятельно не могла. Во-первых, она боялась, что вдруг внизу снова окажется эта собака, а во-вторых – ветки были настолько тонким, что каждое новое движение грозило ей падением с приличной высоты. Мы не только наблюдали всё это, но и пытались ей помочь. Наконец, с нашей, в большей степени, моральной помощью, кошка спустилась, залезла на грудь Веры и долго тряслась в страхе. Безропотно позволила положить себя спать, ещё некоторое время во сне всхрапывала и всхлипывала. Но уже через несколько часов, проспавшись и как бы отряхнувшись от ужаса, спокойно ушла в лес на ловлю мышей: только мы её и видели.

Как-то так само повелось, что кошка привыкла спасть в постели с женой. Причем, поскольку она была КОШКОЙ, она делала это только тогда, когда сама этого хотела, и напротив, никто не мог её заставить пойти спать, если она планировала иначе.

На телевизоре жестко, но тепло

К любому вмешательств в её жизнь кошка относилась агрессивно. В отличие от Мики и даже от Кузи, она никогда не позволяла взять себя на руки. Нет, она не царапалась и не кусалась. Она подчинялась силе человека, но при первой же возможности она убегала и, затаившись поодаль, следила: что будет дальше. Если человек продолжал её преследовать – она убегала и пряталась.

Однако, если она САМА того желала, – она могла прийти, залезть на колени и урчать вволю, до тех пор, пока ей это не надоедало.

Даже к кормлению она относилась с тем же достоинством. Часто бывало: зовешь её к кормушке – не идет. Иногда придет, понюхает и гордо удалится. Но если уж она хочет есть, – будет тереться у ног, пока не дадут. Впрочем, если при этом ей откажешь – она с достоинством повернется и уйдет. Вот такая гордая КОШКА.

Рэта оказалась страшно ревнива. Когда в семье появился Пит, она отчаянно протестовала. Самого Пита она не подпускала к себе ближе, чем на полтора метра. Отчаянно шипела и рычала. Если же маленький и глупый Пит лез к ней поиграть, Рэта, не церемонясь, била его сильной лапой – куда попадет. Только когда Пит вырос, она стала к нему терпимей, но не более того. Рэта никогда не играла с ним и всем своим видом показывала, что её положение в доме несравненно выше. Между тем, сама она, будучи маленьким котенком, изрядно досаждала Мике. И Мика отнюдь не гнал её. Да и сейчас ещё, правда уже очень редко, Мика с Рэтой поигрывают. Но с Питом Рэта не играет никогда: он для неё мелюзга, «салага»; с ним играть, – себя не уважать.

Она вообще относится к нему немного брезгливо. Когда Пит, с присущей ему бесцеремонностью среди ночи запрыгивает к жене на кровать, где уже давно спокойно спит Рэта, та с достоинством уходит и ложится поодаль, не вступая ни в какие склоки. И напротив, если Пит забрался на ту же кровать первым, Рэта не станет вступать в спор с этим ничтожным (с её точки зрения) существом.

Однако все эти качества помогают кошке быть, возможно, самой любимой в нашей семье. Она незаметна. Она никогда не надоедает, не ноет, не лезет в неудобный момент под руку. В квартире её практически не видно. А уж на даче – и вовсе. С раннего утра она уходит на охоту и где бывает – одному Богу известно. Но всегда приходит поесть и переночевать. Рэта никогда особенно не дерётся с другими котами и кошками, но в её присутствии на наш участок никто особенно и не лезет – уважают. Лишь иногда можно услышать её сдержанное шипение – значит всё в порядке, участок под контролем.

И вместе с тем, Рэта неимоверно преданна и заботлива. Бывает, пойдем мы с женой в лес, а Рэта заметит, выйдет за калитку и громко жалобно мяучет. С нами не идет. Пробежит чуть-чуть, сядет поодаль и снова громко подаёт голос. Вынудит вернуться! Но не лезет на руки, не лижется, – просто молча проводит до дома, и уляжется неподалеку, довольная тем, что спасла хозяев от опасного путешествия.

Рэта – в сущности, очень любящее существо. Очень преданное и верное. Но по натуре настолько гордое, что старается внешне свою любовь и преданность не проявлять. Однако порою кажется, что напади на хозяина враги – она будет драться до смерти, защищая нас.

За это её и любим.

Это моя дорожка, никого не пущу!

Петроний

Для своих – просто Пит. Имя Петроний ему придумал Сашка. Не потому, что любил античную литературу, – просто имя красивое. Впрочем, сам Пит на полное имя никогда не отзывался. Да его так никто и не звал. Зовут просто Пит или даже Петя, Петруха, – и его это вполне устраивает.

Когда Маша принесла этого малюсенького, примерно трехнедельного котенка к нам в дом (нашла в подъезде), никто не подозревал, что из него вырастет здоровенный мускулистый котяра.

Нелёгким было для нас его детство. Пит с самого начала почувствовал себя принцем крови. Как это обычно бывает в больших семьях, младший ребенок становится всеобщим любимцем. Так стало и с Питом. Он это отлично понял и пользовался. И вырос, по тому же обычаю, избалованным и эгоистичным.

В детстве он был очень ласковым котенком. Он непременно забирался на колени, возился там, а потом вскарабкивался на плечи и начинал лизать кончики волос, при этом отчаянно урча. Делал он это настолько долго, насколько ему позволяли. Я не помню случая, чтобы он прекратил это делать сам. Обычно люди прекращали его ласки, уже будучи с совершенно мокрыми головами. Но не так-то легко было его оторвать от этого занятия.

А когти! Его когти были остры с самого раннего детства. И зубы. Никто из нас не избежал ни царапин, ни укусов. И это было только начало.

Уже в полтора месяца Пит стал проявлять свою неумеренную прыть. Несмотря на то, что Рэта его гоняла от себя, да и Мике не больно нравилось с ним играть, Пит весьма навязчиво предлагал им свою «дружбу». Как правило, это кончалось какой-нибудь разбитой баночкой, или опрокинутым цветочным горшком.

Особенно доставалось нашему ковру. Есть у нас такой громадный ковер во всю стену в спальне. Так, Пит повадился лазить по нему, как по дереву. Цепляясь когтями, он забирался по ковру под самый потолок, а потом ещё начинал перемещаться горизонтально. Из ковра (настоящего, туркменского) сыпалась шерсть, но Пита это только забавляло. Мы, правда, полагали, что с возрастом это пройдет. Мол, вырастет, наберёт вес, – не сможет забираться. Не тут-то было. Пит становился тяжелее, но и сильнее. И он продолжал свободно «взбегать» по вертикальной стене; только ковру «становилось всё больнее».

Коврик для мышки? Нет, для кошки!

Кот рос и росла его наглость. Уже через четыре месяца он стал совершенно несносным. Он лазил во все щели, забирался в шкафы, выбрасывая оттуда вещи, скидывал с полок вазы и разбрасывал по полу все бумаги на столах.

В его присутствии нельзя было шить – он гонялся за ниткой. Нельзя было гладить – он прыгал на доску или пытался стянуть на пол рубашку за рукав. Он также норовил перегрызть любой, попавшийся ему на пути электрический провод. (И телефонный провод дважды перегрызал начисто). Перевязать коробку веревкой в его присутствии, – совершенно пустая затея: не позволит. Даже в зрелом возрасте он отчаянно носится за обычным бумажным бантиком, вызывая восторг детей и ввергая в ужас всех остальных котов. И Мика и Рэта, если смогли бы, наверняка покрутили бы указательным когтем у виска. А Питу – всё нипочем.

На страже. 2006

При всём этом, Пит, как это часто бывает, отчаянный трус. Именно трус.

Нет, он не пугливый, как Ретка. Та, например, боится звука пылесоса и прячется от него на самом высоком шкафу. Она вздрагивает при каждом громком звуке и всегда уйдет с дороги, по которой идет человек.

Пит, напротив, совершенно нагло будет лежать на пути, мешаясь и как бы предлагая, чтобы на него наступили. Больше того: его невозможно прогнать. На него можно кричать, хлопать, топать – ему нипочем. Он в таких случаях обычно просто ложится на спину и нагло смотрит снизу вверх на человека. Единственно, чем его можно отвадить, – это брызнуть водой. Это ему не нравится и он отбегает, чтобы через пару минут снова вернуться и лечь на самом проходе.

Но в критических ситуациях Пит трус. Помню, как мы первый раз возили его на прививку. Он впервые ехал на машине и это повергло его в шок. В очереди к врачу он сидел так смирно, как никогда себе не позволял. И укол он позволил сделать себе, совершенно не дернувшись, – настолько он был перепуган.

Когда мы впервые привезли его на дачу, Пит продемонстрировал невиданную трусость. Поначалу он просто не хотел выходить из дома: боялся. Потом, выйдя на отрытую веранду, долго сидел у края, боясь спрыгнуть на землю, даже для того, чтобы сходить по нужде. Очень смешно было наблюдать, как однажды его испугала… лягушка. Потребовалось некоторое время, чтобы он привык и начал потихонечку спускаться в сад. Но и при этом, он еще долго не отходил от дома далеко, да и вообще, в течение всего первого дачного сезона, никогда не уходил от дома дальше прямой видимости.

Пит – хозяин дачи

Конечно позже он на даче освоился. И скоро стал первым мышеловом, обойдя в этом занятии даже Рэту. Но начинал с ловли мух. Завидев муху (осу, бабочку и т. п.) он начинал специфически цокать, причмокивать и буквально весь трясся. Да и теперь он это продолжает иногда делать, вызывая всеобщее умиление. Но со временем Пит понял, что муху поймать гораздо труднее, чем мышку. И тут ему «фишка попёрла». Бывало, он ловил по пяти и более мышей за день. То там, то тут мы постоянно слышали мышиный писк, – это Пит играл с очередной жертвой. Наигравшись и задушив мышь, он приносил её почему-то под пинг-понговый стол. Иногда там собиралось до полудюжины дохлых мышей, пока у кого-нибудь из нас не доходили руки убрать эти несчастные трупики. Мышей, конечно, тоже было жалко, но тут ничего не поделаешь: законы природы.

Особый кайф ему доставляло принести ещё живую мышь в дом. Мика тоже частенько приносил мышей в дом. Но то были задушенные мыши. Он приносил их и клал на видном месте, обычно у порога, чтобы хозяева оценили его заслуги. Пит приносил в дом живых мышей. Больше того, он затаскивал их даже на второй этаж.

Иногда среди ночи нас будил писк и шорох – это Пит гонял по комнате свою очередную добычу. А потом, задушив жертву, он начинал с хрустом её поедать прямо тут на коврике у кровати. И утром нужно было внимательно осмотреть комнату, чтобы убрать не съеденный желчный пузырь (больше от мышки ничего не оставалось).

Внешне Пит очень красив. Он был бы и вовсе первым красавцем, если бы не чёрное пятно на носу. Но главное, что его выделяет – неимоверные наглый и глуповатый взгляд. Однако это – обманчивое впечатление. В действительности Пит – самый умный из всех котов, каких я когда-либо видел. Кстати, ещё в его юности один ветеринар заметил: «Это будет очень умный кот». И предсказание сбылось.

Портрет

Вот одно из доказательств. В квартире есть дверь, разделяющая хозяйственный блок (прихожая, кухня, санузлы) с жилым блоком. Эта дверь защелкивается обычным внутренним замком с ручкой. Так вот: Пит её легко открывает. Само по себе это уже непросто: ведь чтобы открыть дверь, нужно нажать на ручку. А ручка высоко, до нё не дотянуться, – только прыгать. Но суть в том, что дверь открывается наружу. То есть простое нажатие на ручку не приводит к открытию двери, – её ещё надо потянуть на себя. Как может это сделать кот? Я бы никогда не поверил что это возможно, если бы не видел сам. Но Пит это делает. Он прыгает на ручку и одновременно отталкивается лапой от дверного проёма. После этого он, уже на полу быстро засовывает лапу в образовавшуюся щель, не давая двери захлопнуться вновь. Ну а дальше – дело техники. Стоит ли говорить, что точно такую же дверь в детскую, но открывающуюся вовнутрь, он преодолевает с легкостью.

Если Пит не спит, от него нет проходу. Любой звук, издаваемый кем-либо из домашних тут же его привлекает. Он прибегает из самой дальней комнаты, желая быть соучастником всего, что бы в этом доме не происходило. И только одно отвлекает его: это то, что происходит за окном. Завидев, а скорее – почуяв, птицу, присевшую на окно или на перила балкона, Пит устремляется к окну и начинает издавать свои невообразимые звуки, не имеющие ничего общего с кошачьим «Мяу». Мы называем это «Тяф-тяф»). Иногда его можно даже попросить:

– Пит, скажи «тяф», – и он скажет, т. е. издаст звук, которой является чем-то средним между «Ть-Ть» и тем неповторимым «Ць-Ць-Ць», которые издавала героиня Натальи Варлей в «Кавказской пленнице», заигрывая с легендарной троицей. Иногда нам бывает приятно поразить гостей этим трюком: Пит «тявкает» по команде. Можно даже спросить его: сколько будет, «е» в нулевой степени и он абсолютно точно «тяфкнет» один раз.

Когда Пит был еще совсем маленьким, он однажды выбежал из квартиры и мы этого не заметили. Больше того, мы не заметили этого до утра (когда в доме много котов и детей – за всем не уследишь). Утром мы забили тревогу. Котёнок исчез. Мы собрались вешать в подъезде объявление о пропаже котенка, но оказалось, что одновременно с нами соседи решили разместить объявление о его находке. Выяснилось, что маленький кот, заблудился и начал просится в дверь этажом выше. Его впустили и (вот добрые люди) накормили и продержали до утра. Соседи восхищались его ласковостью. Но надо было видеть: с каким неподдельным восторгом он потянулся к нам в руки после полусуточного пребывания в чужих. Это было такое признание в любви, какого нельзя забыть! С тех пор мы знаем точно, что Пит – наш, он никогда нас не предаст. Он хоть и нагл до неприличия, но такой же неотъемлемый член семьи, как и мы сами.

Особые отношения у Пита сложились с моей мамой. Мама всегда была несколько брезглива, не любила животных в доме, даже котов. И тем более не могла бы мириться с расцарапанной мебелью или порванной обивкой. Мику и Рэту она сторонилась; хотя и любила их, заботилась о них, – но на расстоянии. И Котю заботливо подкармливала с младенчества, но не более того.

Питу же мама позволяет практически всё! Даже уснуть на её не застеленной постели! Только на ночь она не пускает его спать с собой – он приходит ко мне и ложится на плечо. А днём, в минуты отдыха, мама позволяет Питу даже полежать у неё на животе. Он – исключительный, особый, таких больше нет!

***

И не будет. У Пита, к сожалению, не может быть потомства.

Кастрация кошачьих – вынужденная мера, но это – больная тема. С одной стороны: и животное, и его хозяева избавляются от определённых проблем и даже мучений, но с другой стороны животное лишается способности принести потомство, а люди – получить нового любимца, похожего на животное, которое уже было членом их семьи.

Это – неразрешимая проблема…

Смерть Мики

Всему на свете приходит конец…

Мика прожил 17 долгих лет кошачьей жизни. По человеческим меркам – это примерно 90 лет. Каждому бы так…

Однако, еще год назад ничего не предвещало конца. Даже полгода назад.

Разумеется, старческие болезни давали себя знать. У котов – самое распространенное заболевание – мочеполовых органов. Уж пару лет он иногда мочился с кровью. Но особенно не страдал. Получал нужное лекарство и периоды обострения сменялись длительными периодами видимого здоровья.

Однако, в последнее время мы стали замечать, что Мика на глазах худеет. И при этом чаще обычного просит есть. И есть много, но продолжает худеть. Так бывает у человека в начальной стадии рака желудка. Когда опухолевые клетки требуют обильного питания, но организм еще не отравлен ядами и аппетит не исчез.

Витамины, прописанные врачом тут не помогали. У нас была одна надежда, что летом на даче, на природе, кот повинуясь инстинкту, найдет себе нужные травки, витамины, которые помогут ему восстановиться.

Мика, последняя неделя. 2005

Но надежды не сбылись. Природу не обмануть. Около месяца назад у Мики случилось то, что у человека наверно назвали бы инсультом. Или что-то в этом роде. «Полетели» сосуды. Сначала я заметил небольшую кровавую полоску на глазном яблоке. Одновременно с этим, Мика потерял аппетит.

Нужно сказать, что второе мы не сразу заметили. Дело в том, что Мика был не только нашим любимцем, но и любимцем всей округи на даче. Благодаря своему спокойному характеру и благородному воспитанию, он снискал себе добрую славу, в отличие от многочисленных котов соседей: он никогда не пакостил, в кошачьих драках не участвовал, под окнами не орал. И, даже к чужим котам на нашей территории относился вполне доброжелательно (если, разумеется, они не проявляли агрессии).

Поэтому, он частенько кормился у соседей. Там жила кошка Пуся, с которой Мика дружил. И он частенько лакомился из ее кормушки, чему ни Пуся, ни ее хозяева не препятствовали. Напротив, привыкнув, они даже специально клали еду, если кормушка была пуста (хорошие, добрые люди).

Вот и сейчас мы думали, что он у нас плохо ест потому, что кормится у соседей.

Но через несколько дней выяснилось, что и там он есть перестал. Лишь иногда лакал немного молока, да брал с руки несколько кусочков мяса.

Через некоторое время Мика стал реже приходить домой. Все больше лежал под кустом в тени. Ни о чем не просил, ничего не требовал. Ночью забирался на диван, а с рассветом снова уходил под куст.

Левый глаз его постепенно совсем заплыл кровью. Таким образом Мика ослеп на один глаз. А зрачок второго был постоянно неестественно расширен. Но все-таки, вторым глазом он видел.

Отзывался на зов, но очень вяло. Ходить стал медленно, останавливаясь через каждые несколько метров. Весил – не более килограмма.

На семейном совете было решено, что это – конец, но ускорять его не будем: никаких особенных мучений кот не испытывал. Просто тихо усыхал.

Последние дни ходил, покачиваясь. Но, тем не менее, до последнего дня сам взбирался по лестнице, запрыгивал на диван. И, что интересно, урчал, когда его гладили…

Иногда он подходил к человеку и, как обычно, пытался потереться об ногу. И молча смотрел в глаза своим одним глазом.

Нужно сказать, что Мика вообще никогда не был «громкоговорящим» котом. «Мяу» от него никогда не слыхивали. Даже забравшись на дерево, откуда трудно спуститься, он молча пытался слезть сам. Пит, например, в подобном случае начинал скулить, просить, чтобы его сняли. А этот – молча и сам.

И когда просил есть, только чуть слышно произносил коротенькое «Мь».

Однако, за день до своего конца, Мика вдруг подал голос. Всего раза три-четыре. Он смотрел на нас добрым и понимающим взглядом, будто говоря:

– Вот, пришел мой конец. Я понимаю, что Вы мне ничем помочь не можете. Давайте прощаться.

А на следующий день, Мика ушел умирать…

Было это так: он в последний раз обошел все соседские участки, подал голос, обращая на себя внимание. Но к человеку не шел. Ходил он уже совсем плохо. Через десяток шагов ложился и пару минут лежал. Потом вставал и снова шел, одному ему известным путем.

Путь этот лежал к лесу. Раньше, а отличие от Рэты, Мика не особенно любил ходить в лес. Лес находится через один участок от нашей дачи, и Мика безошибочно направился туда. У нашего забора он оглянулся и долго смотрел. Потом медленно побрел через соседский участок. И, уже невидимый в траве, то ли перед забором, отделяющим от леса, то ли уже после него, он вдруг протяжно и громко заголосил. Это был прощальный вопль.

Больше мы Мику не видели.

Поиски в лесу и на соседних участках результатов не дали. Мика исчез. Он ушел умирать так, чтобы больше не причинять никому забот совей смертью…

Достойный конец достойного кота.

Ничего не поделать. Жизнь и смерть – близняшки.

Остались только фотографии. И добрая память о друге, с которым прожили 17 человеческих лет и всю кошачью жизнь…

август, 2005