Текст книги "Овечкин, Малкин, Кучеров. Русские дороги к хоккейной мечте"

– Не будь локаута, уехал ли бы Александр сразу?

– На тот сезон Саша хотел остаться и играть здесь, – ответил Крикунов. – А как он уехал – могу рассказать. Он ушел из «Динамо» в Омск. Там ему дали очень хорошие деньги, которых у нас не было. Президентом у нас тогда был Анатолий Харчук, и я ему говорю: «Давай не будем усиливать „Авангард“, у них команда и так мощная. Давай подтвердим эту же зарплату, и он останется нашим игроком»[2]2
  Овечкин был ограниченно свободным агентом и не имел права играть за другой клуб, если старый объявлял, что готов платить ему те же деньги, что и новый.


[Закрыть]. Харчук говорит: «Где я найду такие деньги?!» Я ему: «Да он не останется. Уедет тогда в НХЛ». А я это знал точно, так сказать, из оперативной информации. Харчук: «А вдруг останется?» – «Да не останется. Давай подтвердим. Зато его в Омске не будет». После чего мы подтвердили его зарплату, он уехал в НХЛ и начал там успешно играть.

– А если бы не подтвердили – остался бы он в Омске или тоже уехал? – спрашиваю я.

– Остался бы в Омске, – уверенно отвечает Крикунов. – У него уже были все договоренности, подписанный контракт. Просто последнее слово было за нами. Мы подтвердили, и они обалдели.

То, что с «Авангардом» у Овечкина был подписан контракт, мне подтвердил и лидер той омской команды, а впоследствии ее генеральный менеджер Максим Сушинский – один из тех, кому Александр в нашем интервью 2003 года выражал благодарность за теплый прием в сборной.

– Да, он подписал контракт. Конечно, мне было бы очень приятно, если бы Овечкин перешел к нам и мы вместе сыграли. Тем более что мне повезло: такие игроки, как Овечкин, Дацюк и Малкин, свои первые турниры в сборной проводили в звене со мной. На ЧМ-2004 мы играли тройкой – я, Овечкин и Саша Прокопьев. И я никогда не забуду его работоспособность, желание играть в хоккей, которое давало партнерам энергию для того, чтобы двигаться дальше. Может, у него еще не было такого мастерства, как потом, но он старался, бился, хотел. И это главное. Он человек с хорошей жизненной позицией, отдается хоккею каждый день. И его 700 голам в НХЛ можно только стоя поаплодировать. Не факт, что еще кто-то добьется таких результатов. На сто процентов уверен, что он догонит и обгонит Гретцки.

– Не жалеете, что в «Авангарде» у вас не сложилось поиграть вместе?

– Конечно, жаль. Но это все же случилось потом, на ЧМ в Квебеке-2008, когда он уже был звездой НХЛ. Мы по-прежнему в контакте, и когда я, как менеджер, рассматриваю игроков из Северной Америки, то с ним советуюсь, спрашиваю его мнение. Он видит их там изнутри.

В итоге «Динамо» осталось единственным клубом, за который в России когда-либо играл Овечкин. Ведь во время локаута-2012 он вернулся в родной бело-голубой клуб.

А с Крикуновым у них никаких обид друг на друга не осталось. Вернее, поначалу они были, были и два-три острых интервью специалиста, но все быстро разрешилось. Той же осенью, в ноябре 2005-го, тренер, возглавив олимпийскую сборную России, поехал к Овечкину в Вашингтон.

– На ужин с ним сходили, поговорили, потом заехали к нему домой, – вспоминает Крикунов. – Вскоре на Олимпиаду приехал уже другой хоккеист, более уверенный, чем во время своего выступления в России. Не случайно он забил победный гол в четвертьфинале канадцам. Отправили их домой, а они настолько этого не ожидали, что у них даже билетов не было, и они не знали, как выбраться из Турина! Вот только почему-то сам гол, если честно, не могу вспомнить…

– Сейчас у вас с Сашей все нормально?

– И сейчас, и тогда все было нормально. Он же летом у нас в «Динамо» тренировался. С тех пор, конечно, заматерел. Настоящий мужик, крепкий. К нам на тренировку пришел – такая глыба! Он наших не бил, но такая мощь и энергия от него исходила! Жаль, не спросил его, на сколько килограммов он стал больше, чем тогда. Но внешне – прилично. А 700 голов – это, конечно, много. Но раз люди столько забивают – значит, можно это сделать! Он поборется еще за то, чтобы до самого верха дойти. У него еще есть время. Думаю, до сорока он доиграет. Здоровья там хватит.

О здоровье и мощи Овечкина как-то в нашем разговоре хорошо высказался российский кумир нового поколения – Артемий Панарин. «Посмотрите на него в первых же сезонах. Машина здоровенная! Бежал, бросал, всех сметал с пути и размазывал по бортам… Я в том возрасте, мне кажется, выглядел как его сын. Я тогда в КХЛ думал один гол в месяц забить и пойти в караоке попеть. Какая там гонка бомбардиров? Одну свою заковырять – и радоваться».

К здоровью я бы еще добавил умение играть через боль. Бывший главный тренер «Вашингтона» Барри Тротц вспоминал поразительную историю, как в одном матче с «Питтсбургом» Овечкин получил сильный порез на ноге – понадобилось наложить двадцать пять швов. Какое-то время Саша даже не мог ходить. Но через два дня появился на льду в матче против «Оттавы», хотя на его шрам было страшно даже смотреть.

Появился – и забил четыре гола.

* * *

Зимой 2019 года на русскоязычной версии официального сайта НХЛ вышло видеоинтервью моего коллеги Павла Стрижевского с Овечкиным, приуроченное к рекорду по очкам за всю историю лиги среди россиян. Меня поразило, что Ови несколько раз употребил по отношению к себе слово «везение». Понимаю – талант или труд, более того, пахота. Но везение?..

Когда в феврале того же года мы разговаривали с Овечкиным, я спросил его об этом. Саша ответил подробно:

– Везение – в том, что оказался в таком городе, как Вашингтон. Команда в тот момент только начинала строиться, делать так называемый ребилдинг. И все, что бы ни происходило, делалось вокруг меня. Чтобы я был, можно сказать, главным лицом команды. И клуб подписывал тех хоккеистов, которые будут помогать расти мне как игроку. А еще везение – то, что на драфт меня взяли под первым номером. То, что в семнадцать лет попал в первую сборную. Понятное дело, что было много работы, пролитого пота и всего остального. Но без везения тоже никуда.

– Тогда каково же соотношение таланта, работы и везения?

– Считаю, что поровну. По одной трети.

13 апреля 2006 года двадцатилетний новичок НХЛ Овечкин забил свой 50-й гол в сезоне. Он стал четвертым в истории лиги хоккеистом после Майка Босси, Джо Нуиндайка и Теему Селянне, которому удалось выбить «полтинник» в дебютном году. В итоге Ови забьет 52 шайбы, наберет 106 очков и в гонке за «Колдер Трофи», приз лучшему новичку лиги, опередит своего будущего вечного оппонента Сидни Кросби из «Питтсбурга».

О том, как Овечкину это удалось и как вообще будущий снайпер делал первые шаги в НХЛ, мы поговорили с форвардом тогдашнего «Вашингтона» и партнером Александра по звену Дайнюсом Зубрусом. Более того, одна из двух главных – наряду с Дарюсом Каспарайтисом – легенд литовского хоккея стал автором первой голевой передачи Овечкину в НХЛ, великолепно отпасовав ему из правого угла площадки под бросок в одно касание в стартовом матче сезона-2005/06 с «Коламбусом».

Долгая и достойная спортивная карьера Зубруса вместила в себя не только 1293 матча в регулярных чемпионатах НХЛ и более сотни игр в плей-офф, не только две финальные серии Кубка Стэнли, пусть и проигранные, но и даже выступления за две сборные. В 2004 году Зубрус вместе с Овечкиным сыграл за Россию в Кубке мира, проводимом НХЛ и не являющимся официальным соревнованием ИИХФ. Что и дало ему возможность много позже сыграть на чемпионатах мира за родную Литву.

– На Кубке мира мы с Сашей и познакомились, – рассказал Зубрус. – Помню, когда в том году «Вашингтон» выиграл драфт-лотерею и получил право выбирать под первым номером, все уже говорили, что «Кэпиталз» это очень нужно. Потому что игрок такого калибра, как Саша, может поменять всю хоккейную культуру в городе. Ни для кого не было секретом, насколько это талантливый игрок. На том Кубке мира он был самым молодым хоккеистом сборной и, кажется, сыграл не все матчи. При этом, по-моему, забил.

Память не подвела Зубруса. На турнире Овечкин провел всего две игры из четырех и в одной забил – словакам в третьем периоде матча группы, выигранного 5:2. Как вы уже могли прочитать, после этого Билялетдинов доверил Саше место в составе на четвертьфинальный матч со сборной США. Дайнюс не хочет преувеличивать и говорит, что в той опытной команде – с Дацюком, Ковальчуком, Ковалевым, Яшиным, Гончаром, Каспарайтисом, Марковым – Сашу трудно было выделить. А в коллективе было видно – «хороший, в лучшем смысле простой пацан, общаться с которым легко».

После Кубка мира в НХЛ был годовой локаут. Он не позволил Овечкину сразу уехать в «Вашингтон», зато заставил многих энхаэловцев, включая североамериканских, поиграть в российской Суперлиге. Овечкин продолжал выступать за «Динамо», Зубрус – за «Ладу» из Тольятти, и так вышло, что две эти команды встретились в финале. «Динамо» не только с Ови, но и с Павлом Дацюком, Максимом Афиногеновым, Андреем Марковым выиграло.

– Но не могу сказать, что оно строилось вокруг Овечкина. Он был хорошей, но еще не такой определяющей частью очень сильной команды, как тот же Дацюк, – вновь говорит Зубрус.

Дайнюс не может ни подтвердить, ни опровергнуть слова Крикунова о том, что, не повтори «Динамо» в межсезонье-2005 предложения из Омска – и следующий сезон Ови провел бы не в «Вашингтоне», а в «Авангарде».

– Вообще о таком не слышал, – говорит он. – И считал, что у него есть только одна цель: играть в НХЛ и расти уже там. Может, ошибаюсь, но мне казалось именно так.

После локаута и генменеджер Макфи, и главный тренер Глен Хэнлон просили Зубруса заботиться об Овечкине. Хотели, чтобы он заезжал за Сашей и брал его на тренировки. Литовец тогда был, помимо Ови, единственным русскоговорящим игроком в команде – Сергея Гончара обменяли в «Бостон» в последнем сезоне перед локаутом. И Макфи, и Хэнлон доверяли Дайнюсу, видели, как он тренируется и вообще относится к хоккею. А значит, понимали, что он может оказать на молодого россиянина только позитивное влияние.

Почти у каждой российской звезды 2000-х в НХЛ на первых порах был наставник из числа более опытных соотечественников. Вячеслав Козлов – у Ильи Ковальчука в «Атланте», Сергей Гончар – у Евгения Малкина в «Питтсбурге». Для Овечкина наставником был 27-летний и отыгравший в «Кэпс» уже четыре сезона Зубрус. Он, правда, себя называть наставником стесняется, но все факты за то говорят.

– Не хочу говорить такие вещи про себя, так что это лучше у Саши спросить, – уклоняется от прямого ответа Дайнюс. – Но за первые два его года в НХЛ мы много времени провели вместе. Он и домой ко мне часто приходил, мы ужинали у меня. До сих пор общаемся, хотя и не так часто. Когда я жил во Флориде, а он приезжал с «Вашингтоном», мы с детьми ходили на их игры.

А в первый сезон… У нас в команде был центрфорвард Эндрю Кэсселс. И вначале он играл у Саши центром. Это продолжалось матчей десять-пятнадцать. Потом как-то с Овечкиным поставили меня. Получилось нормально, и после этого мы все время играли вместе, нас почти не трогали. Причем выходили все отведенные нам 20 минут – не только в равных составах и большинстве, но и в меньшинстве.

Сейчас уже мало кто может представить себе Овечкина в формате четыре на пять – но оказывается, что и в «Динамо» такое было, и даже в «Вашингтоне». Но потом он подвергся довольно типичной для НХЛ узкой специализации, что, возможно, и упростило его игру. Хотя, когда речь идет о человеке, ставшем суперзвездой, едва ли приходится говорить о том, что что-то было сделано неправильно.

– Помню, что у Овечкина уже был неплохой английский, когда он только приехал, – говорит Зубрус. – Но, чтобы выучить его еще лучше, Саша сам попросил, чтобы его на выездах селили с североамериканцем. Его соседом стал нападающий Брайан Уиллси. Первый год Саша в гостиницах жил с ним. Хотя со мной ему, понятно, было бы легче. На второй год, когда английский он уже подучил, мы селились вместе. А то, что произошло вначале, мне даже понравилось.

– А что именно?

– Ну, честно говоря, немногие ребята приезжают из России в Америку с таким подходом. Далеко не все сразу стараются выучить английский, у многих дома российское телевидение, все друзья – русские и так далее. Знаю людей, которые отыграли в НХЛ десять лет, а английский знают примерно как в первый день. Саша был настроен совершенно по-другому. Он хотел не просто уметь выражать свои мысли, а понимать шутки в раздевалке, чтобы полностью интегрировать себя в жизнь команды, энхаэловскую жизнь. Он хотел не просто делать свою работу, а испытывать от всего этого кайф. Молодец!

Интернет-издание The Athletic не так давно опросило партнеров и тренеров того «Вашингтона» – каким тогда был Овечкин? Из ответов форварда Уиллси, упомянутого Зубрусом, можно понять, насколько непросто далось Овечкину решение соседствовать с североамериканцем и как ему постоянно приходилось себя преодолевать:

«Мы часто ужинали вместе, с группой ребят, а потом возвращались к себе и заказывали десерт в номер. Вначале у Алекса были проблемы с английским. Язык давался ему непросто. Так что я сам обычно заказывал фрукты, мороженое или что-нибудь эдакое. Но всегда говорил ему: „Ты должен начинать делать это сам. Я не буду твоим соседом всю жизнь“. И вот как-то поздно вечером мы вернулись в номер, и он очень захотел мороженое. Тогда я сказал: „Нет, в этот раз я заказывать ничего не буду. Сделаешь это сам“.

Алекс очень разозлился. Мы просто уселись смотреть телевизор. Он скрестил руки на груди. Мы стали играть в игру: кто кого пересидит? Я снова сказал ему: „Если ты хочешь мороженое, то должен сам заказать его“. Он опять разозлился. Наконец, Алекс спрыгнул с кровати и сказал: „Ладно, я сделаю это. Что я должен сказать?“ Он подошел к столу и заказал мороженое с шоколадным сиропом. Я попросил: „Закажи два. Не забывай обо мне“. Овечкин очень нервничал, однако заказал же. Он не был уверен в своем английском, но все прошло лучше, чем он думал».

По мнению Зубруса, игрокам «Кэпиталз» было важно видеть, как Саша старается выучить язык, как, приехав из другой страны, пытается побыстрее стать одним из них. Тот же опытнейший и очень авторитетный в раздевалке вратарь Олаф Колциг, который, пусть и немец, но много лет отыграл в НХЛ, сразу зауважал Овечкина за это. Как и другие опытные парни – капитан Крис Кларк, Джефф Хэлперн. Но уважали еще и за то, как он вел себя в раздевалке – с партнерами, тренерами, персоналом.

Команда состояла в основном из молодых игроков. Дело в том, что, когда в сезоне перед большим локаутом стало ясно, что в плей-офф «Вашингтон» не попадает, владелец Леонсис попросил генменеджера Макфи избавиться от большинства дорогостоящих контрактов. Что и произошло.

– Саша рос вместе с командой, партнерами, многие из которых тоже в НХЛ еще никогда не играли, – вспоминает Зубрус. – Понятно, что с первого года он был звездой, но речь не об этом. Он был коммуникабельным, включенным в жизнь команды, и прибавлял вместе с Бэкстремом и многими другими. Ови по натуре такой человек, что с ним легко. Ему хотелось общаться с людьми, он и сам любил пошутить, и не обижался, когда над ним шутили.

А шутят в хоккейных раздевалках порой жестко. У Овечкина в раздевалке всегда стояло около полусотни клюшек. Защитник Брендан Уитт однажды подпилил им (всем!) крюки и снова красиво замотал. Дальше ему оставалось только наслаждаться результатом. На тренировке Ови замахивался, делал бросок. Крюк ломался.

В первый раз он просто раздраженно махнул рукой. Во второй сказал: «Да какого черта!» На третий вскипел: «Что за хрень?!» Только потом все понял. «У меня была разработана специальная система, – рассказывал Уитт. – К тому же я подпиливал клюшки в разных местах, чтобы это не было заметно. Думаю, он так и не догадался, что это я подстроил».

Нет сомнений, что не догадался. Иначе точно не промолчал бы. Тем более что был воспитан в постсоветской России, где вот так по пятьдесят клюшек не подпилишь. Каждая на счету.

А вот, например, со шнурками такой фокус у Брендана не прошел бы: Саша играет всегда в желтых (это примета), но меняет их перед каждым матчем.

В спортивной жизни всегда находится место смешным, порой даже нелепым эпизодам, которые игроки вспоминают и спустя много лет.

Защитник Брайан Поти рассказывал в уже упомянутом интервью The Athletic о ситуации, случившейся не в первом сезоне: «Мы приземлились во Флориде, в Форт-Лодердейл. Мы не были на юге какое-то время, так что все соскучились по теплу. Ови и Александр Семин решили: „Сделаем это. Давай пойдем искупаемся“. Они быстро переоделись и побежали на пляж, где сразу же прыгнули в воду. Ребята вели себя безрассудно, потому что было довольно холодно.

Затем они внезапно просто пулей вылетели из воды. Оказывается, их ужалили медузы. Это был то ли 2006-й, то ли 2007-й год, то есть второй или третий сезон Ови в НХЛ. С ними было все нормально. Их ужалили медузы, которых и правда было много. На теле у них остались небольшие отметины после встречи с морскими обитателями. Это было довольно забавно».

Форвард Мэтт Брэдли добавил: «В отеле предупреждали: „Не лезьте в воду, там много медуз“. Конечно, ни у кого не было специальных костюмов для плавания. Уверен, что они рванули в воду прямо в трусах. Так им этого хотелось. Будто никогда не видели раньше океана. На улице даже не было тепло. Они просто хотели искупаться в океане».

«На следующий день Ови весь был красным, – добавляет деталей к истории капитан той команды Крис Кларк. – Вот так мы и узнали об укусах медуз. Думаю, они просто не заметили предупреждающих знаков о наличии медуз в воде, когда бежали по пляжу. Хотя я не знаю, может, они просто не поверили им, но ведь на пляже не было людей. Это могло бы их смутить».

Кого смутить, дорогой Крис? Русского человека, который увидел океан? Ты бы посмотрел, как люди в Сочи зимой, градусов в десять тепла, а не в двадцать, как в этой вашей Флориде, раздеваются и в воду лезут. Может, тогда бы все про наши инстинкты и понял…

Сильно ли Александр скучал по России с непривычки? Сам Овечкин рассказывал в «Разговоре по пятницам» в «Спорт-Экспрессе», что, едва оказавшись в самолете «Аэрофлота» после первого сезона, попросил кусочек бородинского хлеба. А это кое о чем говорит.

– Я не чувствовал, что он сильно скучал, – излагает свое видение Зубрус. – Может быть, ему удавалось держать это внутри себя. К нему из Москвы нередко приезжали мама, папа, брат, с которыми я познакомился. Хорошие люди! И понял, что Сашины характер и качества, конечно, идут от семьи, от воспитания. Важно, что родители у него спортсмены, а мама – вообще баскетболистка высочайшего уровня. Думаю, значительная часть его работоспособности – в первую очередь от мамы. Даже в свободные дни, как говорил мне Саша, она подсказывала ему лишний раз пробежаться, потянуться. И он делал это.

Треть таланта, треть везения. И еще треть – работа.

* * *

Первый же сезон завершился триумфом. 52 гола, 106 очков, «Колдер Трофи». И это в команде, которая в предыдущем сезоне была худшей в НХЛ!

– Думаю, никто такого не ожидал, – качает головой Зубрус. – И я тоже. Даже признанные тогда звезды редко забивали столько. 50 голов в НХЛ – это топ. Очень много. После сезона для меня было само собой разумеющимся, что он выиграл «Колдер Трофи». Но я думал, что он заслуживает даже «Харт Трофи». Сколько всего в нападении шло через него! Посмотрите процент голов, в которых он участвовал, по отношению к голам всего «Вашингтона» в том сезоне: сорок пять! Вряд ли у кого-то в лиге найдется больше. Само собой, что «Харт» новому игроку было тяжело получить, к тому же и «Кэпиталз» в плей-офф не вышел. Но его роль для команды была огромной, и, по крайней мере, номинироваться в тройке он мог точно.

Зубрус не помнит, чтобы тема борьбы Ови за «Колдер Трофи» в первом сезоне обсуждалась в команде, но, как он говорит, все этого хотели. Потому что команда была дружная, и Александр быстро вошел в коллектив.

– Потому что искренний пацан, – говорит литовец. – Все Сашу любили! Начиная с игроков и тренеров и заканчивая работниками катка и клубного офиса. А такого, чтобы на него специально играть, не было. Зачем? Он сам брал шайбу, двоих обыгрывал и забивал. Но не для того, чтобы выиграть «Колдер Трофи». Об этом разговоров не было. Просто готовились к каждому матчу, чтобы выиграть его. Получалось или нет, но мы старались.

Овечкина довольно быстро протестировали на жадность. Проверку он прошел с блеском. Форвард Брукс Лайк в интервью The Athletic рассказывал: «По-моему, его назначили капитаном года через полтора. В общем, мы с нетерпением ждали первого дня тренировочного лагеря: „Новый капитан проставляется!“ Это традиция. Перед началом сезона капитан и два его помощника платят за весь ужин. Это, так скажем, знак уважения ребятам. Так что мы начали планировать меню. Для Ови это стало сюрпризом: „Что такое капитанский ужин?“ Мы тоже были удивлены: „Ты должен сводить команду в ресторан“. – „Ладно. Поедим суши. Не расходитесь после тренировки“. – „Чего-о-о?“ – „Ага. Так сегодня и сделаем“».

Первый день тренировочного лагеря. Мы объявили, что Овечкин поведет всех в японский ресторан. И вот в заведение набилось 63 человека. Все за счет Овечкина и его кредитки. Потом мы заставили его еще раз проставиться, перед началом регулярного сезона. Он разозлился, когда я сказал, что придется повторить процедуру: «Я ведь уже проставлялся!» – «Нет, теперь это поход основной команды». Суши на 63 человека обошлись тысяч в пять-шесть долларов. Мне просто нравится эта история, потому что она хорошо характеризует Ови. Он – настоящий лидер и хороший партнер по команде. Если что-то надо: «Хорошо, сейчас это и сделаем».

Надо – он делает.

* * *

В матчах регулярного чемпионата НХЛ Овечкин дебютировал дома против «Коламбуса». Ему не потребовалось много времени, чтобы впечатлить партнеров и болельщиков – 38 секунд первой смены!

– Он бежал за защитником Радославом Сухи в форчек, – вспоминает Зубрус, – и так вбил его в борт, что заградительное стекло разлетелось! В тот момент я понял, что это очень необычный для России и вообще Европы игрок. Силовая часть игры у него не просто есть – она ему нравится. Для НХЛ это очень хорошо. Саша еще в чем молодец? Когда что-то не получается на льду, иногда нужно в кого-то воткнуться. Или даже чтобы в тебя воткнулись. Силовые приемы помогают включиться в игру. Мы говорили, что иногда даже такие моменты, а не голы, меняют игру. И он порой сам ощущал, что это нужно. Ловил кого-то – и перебрасывал через борт, чтобы лучше себя почувствовать.

– Команда, вероятно, рты раскрыла, когда увидела разлетевшееся в первой его смене стекло?

– Других не спрашивал, но я точно офигел. Мы на скамейке смеялись после этого – вот как парень возбудился от дебюта в НХЛ. Обычно европейцы – это чистые технари. А тут дал так, что соперник стекло собой разбил и сам чуть через него не улетел.

Первого гола Овечкина, забитого с паса Зубруса в том же матче, долго ждать не пришлось.

– Помню этот эпизод во втором периоде, когда отдал ему пас из угла, – оживляется Дайнюс. – Сейчас Сашу одного на пятаке так уже не оставляют. Не знаю даже, как это вышло. Я проезжал за воротами с шайбой, оказался в углу. А у него бросок сами знаете какой, уже тогда был одним из лучших в мире. Он был открыт, я его увидел и отдал. Это не было наиграно, так по ситуации получилось. Когда находишься в углу – само собой, ищешь кого-то в центре. Тем более тут все сложилось: я левша, он праворукий. Если отдашь ему точный пас, он, скорее всего, будет бросать в одно касание, с ходу, и вратарю придется нелегко. Саша бросил отлично. Да, я отдал ему пас, но с тех пор он своим броском еще больше семисот голов забил! У него бросок нормальный.

Дайнюс смеется, а я продолжаю его расспрашивать – теперь уже о тогдашнем главном тренере «Столичных» Глене Хэнлоне и его влиянии на Овечкина. Работа с Сашей – главный этап в карьере этого специалиста, также известного тем, что в бытность вратарем он пропустил первую шайбу Уэйна Гретцки в НХЛ. Зубрус считает, что Овечкин был доволен игровым временем, которое давал ему первый тренер в лиге.

– Так носиться, как Саша, по двадцать минут за игру, было нелегко. Тем более что он и в меньшинстве в то время играл. И даже забивал, когда мы в таких ситуациях были вместе на льду. У нас и так получалось, а Хэнлон доверял. А в равных составах чаще всего с нами выходил Крис Кларк – работяга, который никогда не стеснялся пойти в углы, царапаться там, ковыряться. Молодец. В какой-то момент стал капитаном, и люди его уважали.

Именно после Кларка капитаном «Вашингтона» станет уже сам Овечкин, совсем еще молодой парень. Но к этому мы еще вернемся, а пока продолжим про Хэнлона, с которым Ови проработал два года. Научил ли он Сашу чему-то важному? Как вообще складывались их отношения?

– Чувствовалось: тренер хочет, чтобы Саша выиграл «Колдер Трофи». Хэнлон желал Саше добра, хотел помочь и старался сделать все, чтобы работа приносила ему как можно больше пользы. Как человек Хэнлон хороший, и он был частью нашего классного коллектива, – вспоминает Дайнюс. – Он знал, что у нас молодая команда, понимал, что ей надо учиться, и требовал, чтобы мы профессионально готовились к играм и отдавались до конца каждый вечер. Мы были настолько неопытны, что не могли победить иногда даже в наших лучших играх, но если Глен видел, что мы сделали все возможное, то особо на нас не срывался. И понимал, что большая группа игроков будет выступать вместе долго.

* * *

Первый же сезон подарил начало сюжета, который тянется уже пятнадцать лет; правда, сейчас этот сюжет не настолько актуален, как в первые десять. Соперничество суперзвезд «Вашингтона» и «Питтсбурга», Овечкина и Сидни Кросби. Одновременно дебютировавших в НХЛ ровесников и капитанов, выдающихся игроков и абсолютно разных людей. Лихого русского парня и классического североамериканца – вежливого, непробиваемого и застегнутого на все пуговицы.

– Сравнивать их начали, думаю, с первого дня, – рассказывает Зубрус. – Но больше это касалось людей со стороны. У самих игроков – по крайней мере, у нас – такого не было. Какие могут быть сравнения, если пацаны в команде Сашу просто любили? Даже люди, которые никогда не дрались, могли за него полезть в драку.

Самого Овечкина, по мнению Дайнюса, противостояние с Кросби тоже не сильно заботило.

– Лучше спросить у него самого, но я не чувствовал, что это его волнует. Мне кажется, Саша каждый вечер готовился выйти и сделать максимум для того, чтобы победить. И все. По-другому нельзя! В тяжелейшем сезоне, в котором минимум 82 игры, забивать себе голову еще мыслями о каком-то личном соперничестве… Помню, я знал, кто у нас соперники, на две-три игры вперед, не больше. Даже не представлял, с кем мы сыграем в конце следующей недели! Потому что думаешь только о следующем матче.

Самого Ови я в нашей беседе в 2019 году спросил, не раздражают ли его сравнения с Кросби, которые преследуют его всю карьеру. В конце-то концов, Сидни – центр, Саша – край, функции у них совершенно разные, то есть сопоставления сами по себе уже натянуты. Но Овечкин отреагировал на удивление благодушно и даже поддержал тему:

– Эти сравнения основаны на противостоянии двух команд, – объяснил Александр. – А также на том, что речь о двух хоккеистах, которые с самого начала своих карьер в НХЛ играли друг против друга. Пресса и болельщики всегда подливали бензина в огонь, и это нормальное явление. Во всех видах спорта есть такие противостояния.

В середине первого сезона у Овечкина было два суперзвездных матча подряд, после которых его реноме, и так серьезное, сделало еще один скачок вверх. Сначала он сделал первый хет-трик в лиге, причем сильному «Анахайму». Более того, победную шайбу забросил в овертайме. А три дня спустя в Финиксе забил, лежа на спине, знаменитый гол, от которого обалдел даже Уэйн Гретцки, тренировавший «Койотов».

– Помню и ту игру, и другую, – говорит Зубрус. – В овертайме против «Анахайма» мы были вместе на льду. А «Финиксу» он забил сумасшедший гол. Я сидел в этот момент на скамейке, уже сменился. Само собой, на выезде публика не кричит, когда мы забиваем. Но ее реакцию помню. Вся арена выдохнула: «Уау!» Даже та скамейка. Я-то на лед в ту секунду не смотрел – то ли клюшку менял, то ли с коньками что-то делал. Но сразу понял, что произошло что-то необычное. А повтор уже увидел на табло.

– И этими голом и хет-триком Овечкин обеспечил себе статус суперзвезды?

– Саша был бы Сашей и без этих голов. Может, журналисты или фанаты, которые видят происходящее снаружи, так и думают. Но я видел его изнутри – и в играх, и на тренировках. Так что для понимания, кто он такой и на что способен, эти матчи мне были не особо нужны. Ну хорошо, не забил бы он «Финиксу». Он что, стал бы другим хоккеистом?

Разумеется, нет. Зубрус прав. Но когда забиваешь такие голы, уверенность в собственных возможностях приобретает какой-то другой масштаб. Смеясь, рассказал Зубрус и о том, что происходило перед той игрой, и это еще интереснее, чем сам хоккей.

– За два дня до матча в Финиксе у нас был ужин новичков. Как раз там, в Аризоне. Знаете, что бывает в такие вечера? И поели вкусно, и вина выпили. В какой-то момент Саша залез под стол, спрятался от людей и сказал: «Зуби, дай я тут посплю. Не говори, где я!» Такой хороший ужин у нас был. И прозвучала эта просьба точно не в десять вечера.

На следующий день к Зубрусу и другим ветеранам подошел Глен Хэнлон: «Знаю, что у вас был ужин новичков. У нас осталось еще несколько матчей на выезде, и мне хочется дать вам несколько раз лишнюю возможность поужинать всей командой. Понимаю, что попасть в плей-офф нам уже сложновато. Речь не об этом. Я просто хочу, чтобы на выезде вы все время были рядом друг с другом, в том числе и после матчей». Он понимал, что этим людям предстоит играть вместе еще много лет, и чем быстрее они превратятся в единое целое – тем лучше для будущего «Кэпиталз».

– Вот вам и Хэнлон! – заключает рассказ Зубрус. – Он объяснил, почему хочет попросить Макфи улетать с этих матчей не сразу, а на следующее утро. Это и даст возможность всей команде пойти на ужин.

Главный тренер попросил ветеранов: «Вы заведите команду, постарайтесь, чтобы я мог пойти к Джорджу и сказать: дайте ребятам побольше побыть друг с другом, посмотрите, как хорошо это на них воздействует». Ветераны прислушались.

Спустя два дня «Вашингтон» разгромил «Финикс» 6:1, а Овечкин забил свой безумный гол.

* * *

Еда, одежда, вождение – это отдельные темы, которые любят поддерживать все, кто с Овечкиным знаком. Потому что без них Сашу во всей его неповторимости – не представить!

О чем можно говорить, если мой коллега, классный журналист Павел Стрижевский, специально едет в итальянский ресторан Mamma Lucia в пригороде Вашингтона, чтобы для русскоязычной версии официального сайта НХЛ написать репортаж о любимейшем блюде Овечкина, которым он лакомится в день каждой домашней игры – курице-пармезан? И попробовать его, конечно. Причем именно под названием «обед Ови» – то есть точно так, как заведение сервирует ее для своего знаменитого клиента.