Текст книги "Овечкин, Малкин, Кучеров. Русские дороги к хоккейной мечте"

И мой давний товарищ, и представитель одного финского издания, попробовав все это великолепие, задались вопросом: как эту гору еды вообще можно съесть? И тем более – в день матча. Хорошо хоть, задолго до игры. К 10:30 утра блюдо доставляется одним и тем же водителем в Арлингтон на тренировочный каток «Столичных». «Предупреждаю заранее: если вам удастся доесть всю эту безразмерную порцию, то на протяжении часа после обеда вы не сможете дышать», – заботится о потребителях Стрижевский. Количество калорий в ней не поддается исчислению.

Спрашиваю о легендарном овечкинском блюде Виктора Козлова, вместе с которым Александр играл в одном звене и в «Кэпиталз», и в сборной.

– Когда я там играл, эти обеды привозили во дворец, и мы всей командой ели, – говорит он. – Для НХЛ это вообще-то нетипично, там не кормят коллективно ни завтраком, ни обедом, ни ужином. Дают суточные, и дальше все сам. А «Вашингтон» практиковал обед в день игры – эту самую курицу-пармезан, пасту, мясо, салаты. Поели, спать и на игру. Не удивляюсь, что Саша до сих пор ее заказывает – я и сам курицу-пармезан жену заставляю готовить! Взяла рецепт, научилась – и мы сейчас всей семьей наяриваем! Всем, кто не пробовал, обязательно советую в итальянском ресторане это сделать. Просто бомба!

– Курица-пармезан появилась в Сашином меню сразу по приезде в НХЛ?

– Нет, – улыбается Зубрус, – первые сезон-два он только филе-миньон ел!

Ну, положим, не только. Саша на раннем этапе энхаэловской карьеры в интервью журналистам «Спорт-Экспресса» Юрию Голышаку и Александру Кружкову так реагировал на вопрос, как они со старшим братом управлялись с хозяйством, когда вдвоем в Америке оставались: «Поесть не могли приготовить. Взялись жарить картошку, так кухню едва не спалили вместе с домом. В панике бросились звонить родителям. В Москве уже глубокая ночь была, всех перебудили. Кулинары из нас с братом еще те».

– На кулинарную тему звонки среди ночи у нас в порядке вещей, – улыбается Татьяна Николаевна. – Как-то приезжаю в Вашингтон, вижу на полу черное пятно. Спрашиваю: «А это что такое?» – «А-а, пустяки». Оказывается, картошку жарили – чуть дом не спалили. Видимо, пытались чем-то безуспешно оттереть. Часто звонят, часто. «Мам, я мясо правильно делаю?» – «Правильно, Саш. Молодец». Потом поняли, что учиться готовить – дело гиблое. Только самое элементарное могут. Вроде омлета. У Сашки большая веранда, купили барбекю. Теперь спокойно жарят себе мясо. Гораздо вкуснее. И рыбку там же делают. Когда приезжаем к Саше в Америку, моя главная задача – налепить ему как можно больше пельменей. Две-три тысячи штук. Делаю их вручную и оставляю в морозильнике. После нашего отъезда Саша всех гостей пельменями угощает. А потом звонит мне в Москву: «Мам, когда приедешь?» – «Что, сынок, пельмени закончились?» – «Ага». – «Не волнуйся, скоро прилетим…»

Бывший глава отдела коммуникаций «Вашингтона» Курт Кель вспоминал, как они с Овечкиным сходили на матч по американскому футболу. Алексу захотелось есть, и он взял порцию гранулированного мороженого. Ему так понравилось, что добавил еще две. Вся эта красота стояла перед хоккеистом.

И тут боковым зрением Кель заметил, как в сторону их стола пошел генменеджер Макфи, очень серьезно относившийся к правильному питанию хоккеистов. Курт схватил все порции Ови и быстро переставил их на соседний столик. Едва Саша начал выражать свое удивление, как получил тычок в бок: «Погоди, пока Джордж пройдет». В 20 лет Овечкин за строгостью диеты точно не следил. И однажды, объявив, что хочет сводить Келя с коллегой в ресторан, привел их в… «Макдоналдс». Потому что сам хотел гамбургер.

Не все вкусы Овечкина были традиционными. Защитник Джон Карлсон рассказал The Athletic, как его тетушки приготовили для всей команды классический итальянский ужин и, владея небольшим продуктовым магазинчиком, принесли много закуски. После закуски и супа подоспела паста с тефтелями.

«Тогда Ови попросил себе кетчуп, – сообщил защитник. – Это смертный грех. Во многих случаях за такое можно получить пощечину. Но к нему отнеслись с пониманием. Хотя все равно были шокированы. Они просто не могли представить, что кто-то захочет полить пасту с тефтелями кетчупом».

Овечкин мог есть что угодно и как угодно – его были рады видеть везде. Дмитрий Орлов рассказывал, как в Ванкувере россияне из Вашингтона попытались забронировать столик в японском ресторане. Дима позвонил и назвал свою фамилию и Евгения Кузнецова. Им отказали – якобы нет ни одного свободного столика.

Пришлось подключать тяжелую артиллерию. Орлов сказал, что они придут с Алексом Овечкиным. Тональность на том конце сразу изменилась. В ответ произнесли: «Подождите секундочку, мы что-нибудь придумаем». Придумали, конечно. Разговор с рестораном шел по громкой связи из гостиничного номера. Когда хоккеистам сказали, что с Овечкиным они прийти, пожалуй, могут – на того напала смешинка. Капитан расхохотался так, что долго не мог остановиться.

Останавливаться Саша вообще не любит – в том числе и на льду. По молодости и за рулем медленно ездить не любил. Рассказывал: «В команде легенды ходят про нас с Александром Семиным! Хотя я стараюсь водить аккуратно. Лишь раз, опаздывая на тренировку, разогнался до 165 миль, это 265 километров в час. И долетался – возле Белого дома меня тормознула полиция. Скорость я превысил в три с лишним раза – за это в Штатах штрафом не отделаешься. Права отбирают и сажают в тюрьму. Но мне повезло. Полицейские узнали – и отпустили. За десять билетов на матч „Вашингтона“, которые у меня были с собой».

Нехарактерная лояльность для американских полицейских. Но обаяние Овечкина сражает даже их.

«Вначале мы всегда ездили вместе, – рассказывал The Athletic его вечный партнер Никлас Бэкстрем, которому (шведу, не русским!) Ови в 2018-м первому передаст Кубок Стэнли после того, как взметнет его над головой. – И я быстро уяснил, что в машине с ним бесполезно пытаться разговаривать. У него всегда была на полную катушку врублена музыка. Чертовски громко. Если он хотел что-то спросить, то приглушал звук, задавал вопрос, а потом опять включал полную громкость. Когда Ови был моложе, то любил ездить немного быстрее, чем следовало бы. Он любил втопить газ в пол, а потом ударить по тормозам. Я всегда вжимался в кресло. Но было забавно. И он всегда так делал, когда мы ехали в аэропорт – разгонялся на полную скорость, но на очень короткую дистанцию, а затем как давал по тормозам! „Мне так страшно. А если нас поймают копы?“ – говорил он потом».

Комментатор матчей «Вашингтона» Джо Бенинати рассказывал, что в первом сезоне, с самого начала проявив себя как звезда, Овечкин купил первую свою машину – белую «БМВ M6». «Полный фарш», как выражается телевизионщик. Перед каким-то вылетом на выездные матчи все приехали на своих машинах. Алекс с широкой улыбкой выбрался из своей новенькой тачки – и тут увидел, что Бенинати подъезжает точно на такой же. Комментатор! «Ови тут же поник, – вспоминает Джо. – А я его подколол: „Что, у меня не может быть такой?“».

– Я на пассажирском сиденье у Овечкина не ездил, – рассказывает Зубрус, – но мы с ним иногда соревновались. Его первой машиной была «БМВ M6», и Саша любил чуть-чуть подурачиться. У меня был «Порше». Нет, с ума мы не сходили, но немного резво могли иной раз поездить. По-моему, на штрафы он не попадал.

Тут, как мы уже выяснили из интервью самого Овечкина, его бывший партнер заблуждается. Причем быть остановленным полицией у резиденции президента США с трехкратным превышением скорости – это уметь надо!

Никоим образом не восхищаюсь этими овечкинскими «подвигами» молодежной поры и тем более не призываю юных читателей следовать его примеру. Просто они показывают: если в «Динамо» Овечкин был под полным родительским контролем, то, вырвавшись «на волю, в пампасы», то есть в Америку, и получив первые серьезные деньги, что называется, расправил плечи.

Все мы – живые люди, как тут не понять Сашу? Через такое тоже нужно пройти. Главное – без каких-то серьезных потерь. И за всеми развлечениями не забывать, что главное – там, на тренировочном и игровом катке. Вот если забудешь – все, пиши пропало. Сколько таких примеров мы знаем!

Но играть столько лет на высшем уровне, к тому же еще и почти без травм, с такой «забывчивостью» нельзя. Означает это одно: Овечкин всегда имел чувство меры и инстинкт самосохранения. Просто поглядите на его статистику тех лет. Монстр! Голы в первой пятилетке в «Кэпиталз»: 52, 46, 65, 56, 50. Очки: 106, 92, 112, 110, 109. И соперники, размазанные по бортам. Эту машину не мог остановить никакой полицейский.

Анекдоты, связанные с одеждой, молодой Овечкин к себе словно притягивал. Тренер по физподготовке Грег Смит рассказывал, как в выходной, который команде дали в Майами, Саша решил сходить на пляж. А перед тем пошел в магазин купить себе плавки фирмы Speedo. «На трусах был изображен американский флаг. Это было уморительно. Мы говорим: „Ови, ты не можешь это надеть“. Он такой: „Почему? Из-за американского флага?“ Я ему: „Нет, потому что это чертовы трусы Speedo, и твое барахло болтается“. Но он думал, что это из-за американского флага. У меня есть фотография Ови в этих плавках с флагом. Конечно, позже мы развесили эти снимки по всей раздевалке».

«Он очень любил носить особые штаны, – развивает тему для The Athletic форвард Майк Кнубл. – Грубо говоря, это короткие джинсовые шорты, которые переходят в треники. Мы не могли поверить, когда впервые увидели их. Наконец, кто-то сказал: „Это просто кошмар. Где ты их только нашел? Ты собрался на сельскую дискотеку или пахать в поле?“ Он лишь улыбнулся в ответ: „Dolce & Gabbana“. – „Да они же страшны, как смертный грех!“ Наконец мы решились рассмотреть их повнимательнее. Они стоили долларов 800. Все были просто шокированы. Этот стиль мы окрестили „бомжошик“: невероятно дорогая одежда, которая выглядит так, словно ее вытащили с помойки. А еще как-то мы завтракали перед игрой, и он появился в столовой в майке, которую ему выдали еще на драфте новичков в Каролине. На ней даже было лого „Ураганов“. С момента его драфта прошло пять-шесть лет, он уже получал 9,5 миллиона долларов за сезон. Но все равно носил эту футболку! Наверное, он давно не слышал такого мата в свой адрес. Неудивительно, что больше в этой футболке я его никогда не видел. Но мне очень хотелось бы как-нибудь посмотреть на его гардероб».

Защитник Стив Эминджер вспоминает еще одни овечкинские джинсы. Они были такими облегающими, что, по его мнению, такую вещь могла носить только девушка. В конце концов, когда Ови не было в раздевалке, партнеры изрезали их ножницами и выкинули в помойку. Ему пришлось возвращаться домой в тренировочных штанах. По словам Эминджера, инициатором столь агрессивной политики по отношению к Ови выступил нападающий Джефф Хэлперн, заявивший: «Алекс, ты больше никогда не будешь носить такое».

Рассказываю все эти байки Зубрусу. Он смеется не переставая. По поводу джинсов в стиле «бомжошик» говорит:

– Да-да, у него было такое! Помню джинсы этой же фирмы, в которой дырка была на дырке. Мы с Колцигом даже говорили Саше: «Слушай, мы идем в приличный ресторан. Надень нормальные джинсы!» Он под разгильдяйчика одевался тогда. Молодой, почему нет? По поводу разрезания обтягивающих джинсов всех деталей не припоминаю, но если Хэлперн в этом участвовал, то такое точно произошло, когда я в «Вашингтоне» был. В раздевалке приколы были постоянно, всех не вспомнить. Думаю, что это правда.

А другие привычки? Случаев культурного шока, связанных с Овечкиным, у североамериканских одноклубников и тренеров был миллион. Как-то в начале его первого сезона во время игры он повернулся к тренеру по физподготовке Грегу Смиту на лавке: «У тебя есть водка?» – «Что?!» – «Ну, знаешь, водка». И показал, как человек выпивает. Смит «поплыл»: «Ой, водка, у меня ее нет, идет середина матча». И думает: что с этим парнем, он сдурел, что ли?!

Рассказывая эту историю, Смит, думаю, не договорил. Наверняка не обошлось без мысли: «Они там в России все, что ли, такие?» Но затем речь Овечкина приняла неожиданный для него оборот. Саша показал на руке небольшой порез и сказал: «Ты знаешь, что такое водка? Она убивает микробы». Грег вздохнул с облегчением: «Нет-нет, для этого есть перекись. Только не пей ее».

Случались и лингвистические казусы. Сразу же после того, как определились с предназначением водки, Овечкин сказал Смиту: «Мне нужен пластырь». Как слово «пластырь» звучит по-английски, он понятия не имел, и сказал по-русски. А на английском «plaster» – штукатурка. После водки Смит уже ничему не удивился, лишь попытался уточнить: «Это еще что такое?» Алекс порылся в сумке «физрука», нашел там лейкопластырь и сообщил: «Видишь? Plaster!»

Схожая история – от Брукса Лайка. Ближе к концу первого сезона «Вашингтон» в час ночи приземлился дома после крупных поражений от «Флориды» и «Тампы». Из шаттла, который должен был доставить игроков до припаркованных ими машин, Овечкин позвонил одному из тренеров. И начал так орать, что весь автобус затих. Забив на тот момент 35–40 голов, Ови уже был в авторитете.

«Эти клюшки – полное дерьмо! – кричал Саша. – Позвони на фабрику и посоветуй им прислать что-нибудь получше». «Фабрику» он так по-русски и назвал. А по-английски «fabric» означает «ткань». Команда, хоть и была расстроенная после поражений, но выла от смеха.

Веселить партнеров Саша будет продолжать и много лет спустя, даже хорошо за 30. Натуру же не изменишь! На Матче звезд-2020 в Сент-Луисе я попросил защитника «Вашингтона» Джона Карлсона рассказать его любимую историю об Овечкине.

– Однажды в мужском журнале вышла статья о нем, – улыбнулся Карлсон, – и он бегал туда-сюда по раздевалке и спрашивал всех игроков, где его взять – так хотел показать нам. А все парни к тому моменту уже эти журналы себе разобрали, но решили ему это не говорить – чтобы Ови не мог их найти. До сих пор к моей памяти словно приклеилась картинка, как это все происходило. Было очень смешно.

* * *

Не сразу, но со временем именно Овечкин перевернул отношение к хоккею в столице США. До его прихода домашняя арена не заполнялась и на пятьдесят процентов. Но он раскачал атмосферу так, что уже много лет (понятно, если не считать месяцы коронавирусных ограничений) свободных мест там просто не бывает.

Переломный момент, по словам Зубруса, наступил в третьем сезоне. Самого Дайнюса к тому времени в команде уже не было – обменяли в «Баффало». Кстати, узнав об обмене старшего товарища, Овечкин немедленно позвонил ему, пожелал удачи и поблагодарил.

– Я смотрел на все уже со стороны, – говорит Дайнюс. – В начале третьего сезона сняли Хэнлона, и команда тогда была чуть ли не худшей в лиге. Назначили Брюса Будро – и случилось превращение Золушки в Принцессу. Перед началом сезона «Вашингтон» подписал Витю Козлова, ближе к концу взял Сергея Федорова – и впервые за пять лет вышел в плей-офф. Чуть ли не в последнем матче регулярки. Вот эта история, мне кажется, сильно подтолкнула людей, и они поверили в эту команду.

До того не интересовавшаяся хоккеем публика начала приходить на игры – а там видела, что творил Саша, как забивал по три за игру и при этом швырял соперников через борта. И все – уже не оторвать. Когда говорят, что болельщики ходят не на команду, а на конкретных игроков, звезд, – Ови тому лучшее доказательство. С него и началась хоккейная культура в Вашингтоне. Страшно подумать, какой он задал стандарт и каково публике придется после него…

– Он кайфует, забивая, – объясняет Зубрус. – Забивать нравится всем, но ему – как-то по-особенному. Когда-то Дэйл Хантер, легенда «Вашингтона», став владельцем и президентом юниорской команды «Лондон Найтс» в хоккейной лиге Онтарио, пришел на игру «Кэпиталз» в Торонто. Это был еще первый сезон Саши в НХЛ, и он в тот вечер забил то ли гол, то ли два. Хантер ходил по раздевалке, разговаривал с нами и сказал: «Он бросает не в ворота, а сквозь ворота». Словно чтобы сетку порвать. Это правда! О вратаре он даже не думает.

Причем Дайнюс не помнит, чтобы Саша очень уж работал над щелчком на тренировках. Много раз, по его словам, Ови даже не видел, куда бросает, делал это на чутье, полагая, что именно в этот момент такой бросок для вратаря станет неожиданностью. Так и получалось.

– Только у великого игрока может быть свой «офис», из которого он продолжает забивать невзирая ни на какие хитрости, которые придумывают соперники, – говорит член Тройного золотого клуба, Зала хоккейной славы и выборного комитета в этот самый Зал Игорь Ларионов. – У Уэйна Гретцки офис был за воротами, откуда он создавал сотни голов, у Майка Босси – на пятачке, у Овечкина – в левом круге вбрасывания.

Очередная история – теперь о смертоносном щелчке Ови из левого круга вбрасывания – от Виктора Козлова:

– Мы стояли с одним парнем, защитником «Ванкувера», в нашем большинстве под воротами. Сашка со своей любимой точки, которую тогда еще не воспринимали как его любимую, как дал с ходу! Я стоял первый и успел увернуться. Защитник – тоже. А капитаном у нас тогда был Крис Кларк – так ему шайба прямо в ухо угодила! У меня вся жизнь пролетела перед глазами, когда та шайба свистела. У защитника – тоже. Мы с ним даже переглянулись, он сказал: «Ничего себе мы с тобой попали!» А Кларки не повезло, он не видел момента, когда шайба из-под Саниной клюшки вылетела. Как он выжил – не знаю!

– В чем уникальность броска Александра?

– В том, что никогда не поймешь, куда именно полетит шайба. Только он сам примерно представляет это. А остальные могут только догадываться. Ведь Овечкин отточил этот щелчок настолько, что даже лучшие вратари бессильны. Когда он только начинал, бросок был более предсказуемым. Теперь же соперники не знают, что с этим делать. Ставить под него в большинстве нападающего, чтобы блокировал именно его броски – так остальные четыре в три разберутся, там есть для этого и другие серьезные ребята. Не ставить – сам заколошматит.

Зубрус не помнит, чтобы Овечкин в первых сезонах особо щелкал на тренировках, но у Козлова в памяти это отложилось. Мало того, речь шла не только о щелчке, но о всех видах броска. Причем левый круг вбрасывания как свой «офис» Саша освоил уже после отъезда Козлова в 2009 году. При нем такой концентрации на этой точке не было.

* * *

Уникальность личности Овечкина сразу стала ясна владельцу «Вашингтона» Теду Леонсису.

– Леонсис часто после матчей приходил в раздевалку с друзьями, много общался с Сашей, – говорит Зубрус. – Я это видел.

Неудивительно, что, по словам Овечкина, «ребилдинг» «Кэпиталз» происходил именно под него. На ЧМ-2008, допустим, Александр назвал 38-летнего на тот момент Сергея Федорова лучшим партнером в мире, который у него когда-либо был. На первый турнир, выигранный сборной России после 1993 года, приехала полная вашингтонская тройка: Овечкин – Федоров – Семин.

– Каждый, кто где-либо соприкасался с Федоровым, играл с ним, очень многому у него научился, если только хотел видеть и слышать, – говорит Виктор Козлов. – Федорову не нужно было даже что-то целенаправленно давать партнерам, он одним своим отношением к хоккею и жизни все показывал. Во сколько лечь, когда проснуться, что поесть… Поэтому и играл на таком уровне до такого возраста. Когда один из монстров мирового хоккея так относится к игре и к жизни, это многое объясняет молодым. И на того же Бэкстрема появление в раздевалке Федорова, уверен, очень сильно повлияло. Как и на Сашу.

29 декабря 2009 года 33-летнего капитана «Кэпс» Криса Кларка обменяли в «Коламбус». Тогдашний главный тренер команды Брюс Будро вспоминает, как сказал генменеджеру Джорджу Макфи: «Теперь это команда Ови. И мы должны сделать его капитаном, пусть он и не совсем готов. Он будет лидером команды долгие годы».

Макфи ничего против не имел – к этому все давно шло. Но поинтересовался у Будро, что по этому поводу думает сам Овечкин. Однако с ним никаких проблем не было.

– Когда я спросил его самого, хочет ли он быть капитаном, Алекс не сомневался: «ДАААА!» Он был твердо уверен в себе. Хотел быть капитаном. Мне оставалось лишь сказать: «Ты заслужил это право. И мы будем следовать за тобой».

До Кубка Стэнли с первым российским капитаном-чемпионом в истории «Вашингтону» оставалось еще восемь долгих лет…

Меньше чем через неделю, 5 января, Ови получил нашивку «С». Это был его пятый сезон, в четырех из которых он набрал больше ста очков (максимум – 112, в третьем), а еще в одном – 92. Что интересно: начиная со следующего года, первого полного в капитанской роли, Александр больше никогда не дотянется до 90. Словно необходимость отвечать за всю команду оттянула у него часть результативности.

Может, в чем-то это и верно, хотя, скорее всего, он просто начал превращаться из мастера на все руки (вы же помните, в первых сезонах он даже в меньшинстве выходил!) в узкоспециализированного снайпера. Это тоже результат работы Будро, и не всем эта работа нравится. Не раз слышал мнения, что Овечкин мог стать гораздо более разноплановым игроком. Хотя уж если в ТАКИХ карьерах чем-то быть недовольным…

В том, что это действительно была инициатива Будро, я убедился годы спустя, в 2013-м, когда он уже тренировал «Анахайм», и мне удалось недолго поговорить с ним перед игрой в Сан-Хосе. Я спросил его, не удивлен ли он ренессансом Овечкина после двух посредственных для него сезонов (то есть 30+ голов за год, которые для подавляющего большинства форвардов НХЛ – несбыточная мечта). Лысый, полный, с румянцем, явно жизнелюбивый человек помотал головой:

– Ни в коем случае. Да, он замедлил ход в двух сезонах. Но послушайте, человек при мне забрасывал в «Вашингтоне» шестьдесят пять шайб за сезон, дважды становился МVP… Ничто после этого не может меня удивить. Как Ови был великим игроком, так им и остается. А одну игровую причину его спада я вам назвать могу. В какой-то момент он перестал бросать! Это легко проследить по статистике: как только у Овечкина снизилось среднее количество бросков за игру, так и голов стало намного меньше. Казалось бы, объяснение слишком простое, но убежден, что справедливое. Потому что сегодня он вновь лидирует по количеству бросков по воротам – и в списке снайперов лидирует тоже! Ему просто надо было расчехлить свою пушку.

Вот так. Бросать как можно больше – и все будет хорошо! Этими словами Будро доказал, что он и поставил Овечкина на этот чисто снайперский путь. Я все же привел Брюсу мнение тогдашнего тренера «Кэпиталз» Адама Оутса. По его мнению, новый подъем связан с переводом на другой, правый фланг. Дескать, Ови теперь не зажат рамками фланга и потому опаснее для чужих ворот. Будро не стал скрывать скепсиса:

– Не знаю, не знаю… Он забросил шестьдесят пять шайб за сезон, играя на левом фланге! И в большинстве у команды тогда процент реализации был – двадцать шесть. Считаю, Алексу просто надо бросать. То есть использовать свой главный козырь. У Овечкина лучший бросок в лиге, и если заставить это орудие работать на максимуме, оно просто не может не приносить результата.

Великий футбольный тренер Валерий Лобановский называл подобную философию эксплуатацией таланта игрока. Говорил он о своем киевском воспитаннике, великом футбольном снайпере Андрее Шевченко, которого в «Милане» как раз и направляли только на голевые подвиги. Хотя, по убеждению Лобановского, играй он разнообразнее, пользы для команды мог приносить гораздо больше.

К тому времени, как Саша стал капитаном, он уже год как был обладателем рекордного контракта в НХЛ – и по сроку, и по сумме. Потому, надо думать, ему и вручили капитанскую повязку, что были уверены: еще много лет Саша гарантированно будет выступать за «Столичных».

А было это так. В 2008 году Леонсис решил устроить небольшую вечеринку. На тысячу человек. И с печальным видом произнес примерно следующее:

– Дамы и господа! Сегодня у меня был очень нервный день. Мы попытались переподписать Овечкина еще на шесть сезонов, но безрезультатно. Это плохая новость.

Выдержав паузу, достойную Станиславского, Леонсис изменил выражение лица и провозгласил:

– Однако есть и хорошая новость. Мы подписали Алекса на 13 лет! За 124 миллиона долларов!

Это была мегасенсация. Впервые в истории НХЛ был заключен контракт на сумму более чем 100 миллионов долларов. И имелся у него еще один уникальный нюанс: такой контракт Ови заключил вообще без агента, которого у него и не было. Точно так же, самостоятельно, великий форвард вел с «Вашингтоном» переговоры и о новом контракте в 2021 году.

Сейчас в НХЛ коллективный договор между лигой и профсоюзом игроков ограничивает продолжительность контрактов восемью годами. Поэтому соглашение Овечкина с «Вашингтоном», скорее всего, навсегда останется в истории лиги как самое долгое. И хотя президент НБА Дэвид Стерн тут же позвонил Леонсису со словами, что это ошибка, о которой тот будет жалеть до конца жизни, единственное, о чем в действительности будет переживать владелец «Кэпиталз», это то, что контракт он подписал на 13, а не на 15 лет.

Тем не менее в 2021 году был подписан новый контракт. Получается, что если все пойдет по плану, то Александр Великий суммарно отыграет в столице США минимум двадцать один год. Только вдумайтесь в эти цифры!

И ему в тридцать шесть лет даже не пришлось идти на понижение – все те же 9,5 миллиона в год. Кто еще в хоккее в таком возрасте сохранял такую зарплату и зарабатывал в сорок один год столько же, сколько в двадцать три? И это тот случай, когда любой вменяемый человек за игрока только порадуется. Если Овечкин не заслужил своих денег, то кто их вообще заслуживает?

А пятилетний контракт (первоначально прогнозировались четыре года) говорит о том, что Ови хочет, хочет настичь по голам Гретцки – и верит в это!

Нехитрые подсчеты показывают, что ему в эти пять лет надо будет забивать в среднем по 33 гола за сезон – и суперцель будет достигнута.

Добиться невозможного способен только тот, кто в это верит. Еще в нашем разговоре, состоявшемся в 2016 году, я такой веры не почувствовал. Два года спустя она уже была, хотя и тогда громких обещаний Ови предпочитал не раздавать. Саша вообще не из обещальщиков. Что только к лучшему.

* * *

В юности и в зрелости у человека порой все происходит совсем по-разному – в том числе и в отношениях с родными. Но традиция звонить матери за три часа до каждой игры сохранилась и после пятнадцати заокеанских лет.

– Да, Саша всегда набирает, даже если у нас глубокая ночь. Вот сегодня ночью с «Аризоной» в пять утра по Москве играли – в два раздался звонок. И мы, находясь в Москве, посреди ночи все матчи «Вашингтона» смотрим. Радуемся каждой игре, каждой победе и забитому Сашей голу.

– Как относитесь ко всем этим статистическим юбилеям?

– Привыкли уже. Американцы все считают, у них к статистике трепетное отношение. Не знаю, надо это или нет. Не мое это дело. Но нам приятно, что сын впереди планеты всей. У него в крови – быть первым.

Критиковать тренеров, которые когда-либо работали с Овечкиным и что-то, как нам кажется, делали не так, в разговоре с мамой Александра бесполезно: тут же срабатывает профессиональная солидарность.

– Мы – родители. А у тренеров свои задумки и планы на каждого игрока. Им виднее. Тренеров трогать нельзя!

Слыша эту фразу, я понимаю, благодаря чему – вернее, кому – Ови никогда не винил тренеров. А молча работал, забивал и выигрывал.

Папа, правда, делает исключения. Недоумевает, например, почему Вячеслав Быков на ЧМ-2007 поставил сына в нижние звенья. И возмущается тем, что когда-то Брюс Будро в решающих матчах регулярки, когда шла лютая борьба с Сидни Кросби за приз лучшему бомбардиру, давал ему мало игрового времени, тогда как оппонент вообще не уходил со льда. Ну так Михаил Викторович, в отличие от жены, профессиональным тренером и не был…

Отца Саши в Вашингтоне узнают и обожают почти как самого Сашу.

– Я-то в тени держусь, – признается Татьяна Николаевна, а муж – как кинозвезда! Где бы ни оказался, с ним обязательно все сфотографируются. «Мистер Овечкин, можно фото?» Его там по внешности все с Борисом Ельциным сравнивают.

Отец, смеясь, охотно развивает тему:

– Да-да, я такой же седой. Более того, помню, на улице Лавочкина настоящий Ельцин, уже не будучи президентом, сидел с Наиной Иосифовной на каких-то соревнованиях. А я мимо проходил, и наши взгляды встретились. Клянусь, Борис Николаевич на меня так удивленно посмотрел! Но не пообщались – он в ложе сидел, вокруг – охрана. Я даже не попытался подойти.

Раз жена называет его кинозвездой, не могу не спросить Михаила Викторовича, кого он видит исполнителем главной роли в художественном фильме об Александре Овечкине, если такой фильм когда-нибудь снимут. Реакция отца мгновенна:

– Только самого Сашу! Он не похож вообще ни на кого!

И смеется. А я вспоминаю картинку из далекого уже 2007 года. Мы с отцом Овечкина во время домашнего ЧМ сидели на трибуне арены «Мегаспорт» на Ходынке и наблюдали за тренировкой сборной России. Михаил Викторович, в тот момент еще только настороженный, но не разгневанный использованием 21-летнего сына-суперснайпера в четвертом звене, отмечал его стоическое к этому отношение. И делился своей гордостью:

– Когда я вот так же сижу в углу вашингтонского дворца во время тренировки, и владелец «Кэпиталз» Тед Леонсис не ленится пройти, чтобы мне руку пожать – мне аж неудобно становится. Леонсис говорил мне: «Буду болеть только за Россию!» Я и сына всегда учил, что Россия – это така-а-ая держава!

С тех пор прошло уже бог знает сколько лет. Его сын уже не мальчишка, сорвиголова и плейбой, а взрослый женатый человек, за его спиной – невероятное количество достижений. Он – великий хоккеист, давайте уж не стесняться в эпитетах.

А в том, что сказал мне пятнадцать лет назад отец Овечкина, не изменилось ничего. Ови по-прежнему герой и кумир столицы Америки. Он так же по первому зову мчится в сборную России (а однажды, на ЧМ-2013, прилетел и сыграл со сломанной стопой). Леонсис – все так же владелец «Кэпс», и относится он к своему снайперу с прежним трепетом.

Чем объяснить то, что владелец клуба бесконечно обожает Сашу, учитывая, что «Вашингтон» за первые десять лет с Овечкиным не выиграл ни одного Кубка Стэнли? Наверное, абсолютной непохожестью Александра ни на кого не только на льду, но и за его пределами. Личным обаянием, которое заставляет детей массово вешать его постеры на стены и сделало до того достаточно равнодушную к хоккею столицу США помешанным на этой игре городом.