Текст книги "Синхронизация. Роман"

Глава 7

Молодой человек посмотрел наверх, оценивая оставшееся расстояние. До вершины было уже «рукой подать», ещё каких-то тридцать метров.

Несмотря на то, что приходилось медленно ползти словно улитка по склону, «душа его пела» от восторга, переполняемая ощущением свободы и полёта. Ингвар чувствовал себя птицей, парящей высоко в небе и способной перемещаться в любом направлении. Была бы сила в крыльях и яростное желание летать!

– Как поживает сестрёнка? Снова что-нибудь натворила? – спросил Магнус, забрасывая правую ногу на ближайший уступ.

– Нет, всё нормально. Правда в этом году опять бросила учебу и ушла в творческий полёт, точнее в очередной академический отпуск. Теперь вот работает мерчендайзером в спортивном супермаркете. Тяжеловато ей, но не скулит, терпит.

– А что случилось? Трудные экзамены провалила? – включилась в разговор Бэкки.

– Нет. Она там, в своей типичной манере, хотела очередную революцию устроить. Пыталась изменить, по её мнению, совсем уже устаревшую систему образования в конкретно выбранном университете. Но её порывы немного не поняли вначале преподаватели, а потом и администрация. Ей повезло ещё, что всем удалось найти компромисс. Теперь вот, в результате, она пропускает ещё один год.

– Да уж, вся в тебя. Помнишь, как ты на третьем курсе Кембриджа вдруг ни с того, ни с сего решил перейти с антропологии на психологию? – спросил Магнус.

– Конечно помню. Весёлые были времена! – развеселился Ингвар и запел – Когда мы были молодые! А вы вот с Бэкки как поступили вместе на факультет естественных и инженерных наук в Лондонском университете, так его и закончили.

– Так и есть. – Магнус охотно согласился. – Да уж, когда мы были молодыми. А помнишь, как мы летом ездили с одноклассниками на автобусную экскурсию в Рейкьявик? В каком это было классе в восьмом или девятом?

– Конечно в девятом! Кто же такое забудет! – подхватил Ингвар. – Было так весело! Помню, мы по пути остановились на какой-то ферме, чтобы покататься на наших исландских пони. Всё-таки классные у нас лошадки: хоть немного и приземистые, но зато сильные и выносливые. Они могут быстро и легко скакать по неровной и даже замёрзшей поверхности. Помнишь, как нас занесло на соседний холм, а там лежал снег?

– Ещё бы! Мы тогда побросали лошадей и рванули кидаться снежками! Где ещё встретишь зиму посередине лета!

– Точно, а потом ещё пытались громко кричать и издавать звуки, подобно американским индейцам.

– Да уж, сорвал я тогда свое горло, пытаясь вас всех перекричать.

– Ну вот, опять понеслось. – горестно вздохнула Бэкки. – Вы как дети, как только встретитесь, так сразу же начинаете вспоминать прошлое. Не надоело ещё?

– Хватит бубнить, женщина, – шутя пригрозил Магнус. – Всё-равно нам ещё ползти и ползти к вершине. Как-будто ты никогда не предаёшься воспоминаниям?

– Да, кстати, Бэкки, а тебе что больше всего запомнилось из твоего лондонского детства? – спросил Ингвар.

– Много чего. Но об этом, конечно же, лучше вспоминается, когда мы встречаемся с моими подружками. – всё больше увлекаясь своим рассказом, продолжила девушка. – Раз уж вы заговорили о путешествиях по своей любимой Исландии, то я расскажу вам о нашей с мамой поездке в Парк Семь Сестер. Мне было тогда тринадцать лет. Это очень интересное место Великобритании. И добираться достаточно просто. Мы с мамой отправились в наше путешествие с вокзала «Виктория» на поезде «Лондон – Исборн» и на месте мы были всего через полтора часа. Исборн – мне запомнился как типичный приморский городок, располагающий к пляжному отдыху. Но мы там не задержались, потому что путь предстоял довольно долгий. Мы сели на автобус, который повёз нас в сторону Семи Сестёр. Водитель мог ехать с приличной скоростью. Дорога проходила по полям, по лугам, и только иногда мы проезжали в зеленых тоннелях, образованных из склонившихся к дороге веток деревьев. Сам парк представлял, да и теперь представляет из себя бесконечные просторы полей и холмов. Всё это пространство пресекает маленькая долина. По ней течёт река под странным названием Какмир. Она, кстати, потом, ниже по течению, впадает в пролив Ла-Манш. Так вот там можно сколько угодно смотреть по сторонам и будут видны только бескрайние холмы с пасущимися на них сотнями овец, лошадей и коров. А вот домов, посёлков, людей – никого и ничего там нет. Это безлюдная территория. Мне тогда казалось, что это и есть край света. Потом мы с мамой пошли по этой долине реки и через час были уже на пляже. Там, помню, была крупная галька, но встречались и маленькие островки песка. Ещё помню серые волны накатывали постоянно, заливая всё вокруг. Но мы там тоже надолго не останавливались, потому что главная достопримечательность ждала нас ещё впереди. Шли мы шли по бескрайним зелёным полям, а мама специально меня заранее не предупредила, и вдруг всё резко оборвалось. Мы очутились на самом краю пропасти. Оказалось, что эти меловые скалы вертикально стоят прямо возле моря. Мы медленно подошли к самому обрыву. Я осторожно заглянула вниз. Впечатляющее зрелище – с такой высоты смотреть на пролив. Конец земли, край Света! Помню, тогда не было волн, что само по себе очень редкое явление, и водная гладь своей идеально ровной поверхностью полностью меня заворожила, увлекая в иллюзорные пучины бесконечности. Да, кстати, у каждой из этих семи скал есть своё имя.

– Сколько же вы там бродили? Целый день, наверное, на эту поездку ушёл? – спросил Ингвар.

– Да, пять часов на поездку и часика четыре на прогулку. Устали, но были довольны путешествием. Потом я ещё несколько раз туда ездила с подругами, но всё было уже не так романтично по сравнению с детскими впечатлениями. Кстати, Магнус, а почему мы с тобой ещё ни разу туда не ездили?

– Вот вернёмся из Марокко и сразу же сгоняем туда. Хорошо? – спросил муж.

– Договорились. Инг, может и ты с нами поедешь?

– Давайте для начала покорим хотя бы эти скалы. – предложил Ингвар.

Ближе к вершине горные породы стали более рыхлые и скалолазам приходилось глубже сверлить отверстия под страховочные крюки. Это замедляло их продвижение к намеченной цели. Но ребятам нравился сам процесс восхождения и поэтому они особо не расстраивались от временных трудностей.

Минут через пятнадцать Ингвар спросил:

– Бэкки, давай представим, что ты поступила в другой университет и не встретила Магнуса? Как бы тогда всё повернулось в твоей жизни?

– Сложно сказать. – девушка на миг задумалась. – Мне сейчас, почему-то, вспомнились слова нашего британского писателя Сирила Генри Хоскина, больше известного под псевдонимом Лобсанг Рампа. В одной из своих многочисленных книг он говорит о том, что все те, кто по-настоящему близок человеку, никуда не деваются в следующих воплощениях. Меняется лишь форма, а суть остаётся неизменной. Вот, например, в этой жизни мы с Магнусом муж и жена. А в прошлой, возможно, мы были отец и дочь или племянник и тётя или закадычные друзья. Главное, что мы всегда вместе и неважно в каком конкретно облике. Поэтому, думаю, мы всё равно бы встретились, но, возможно, при других обстоятельствах.

– Ты веришь в судьбу? – продолжил Ингвар.

– Я верю в то, что любящие части чего-то незримого, но целого всегда притягиваются друг к другу. И этот процесс не остановить ни границами стран, ни языковым барьером, ни даже разным возрастом. Даже больше скажу. Люди, жившие в былые времена, точнее их образ мыслей и способ, так сказать, «прочувствования» этого мира порой намного ближе их далёким потомкам, нежели мироощущение современников. Мне вот теперь, например, нравится читать поэтов эпохи возрождения, или её ещё называют эпохой ренессанса, значительно больше, чем нынешних. И ещё. Вот ты, Инг, рассказывал нам недавно про своего высокогорного учителя из Тибета. Это, конечно, всё правильно, когда согласно тысячелетиями отработанным практикам мудрый гуру делится своим личным опытом с чела в постижении непостижимого. Ну и так далее. Однако, я считаю, что есть ещё и другой путь.

– Какой? – спросил Ингвар, внимательно посмотрев на Бэкки. Она впервые столь откровенно делилась с ним своей внутренней галактикой.

– Путь любви! Настоящей любви между мужчиной и женщиной. Вот взять тебя, например. Ты мужчина, к тому же историк, математик, теоретик. Ну, одним словом, сухарь. Всё воспринимаешь однобоко. Всё тебе нужно разложить по полочкам. А мы, женщины, многое воспринимаем через чувства. Причём, объяснить словами то, что мы чувствуем порой невозможно. Поэтому, может тебе легче найти свою половинку, которая откроет мир с другой стороны, чем мотаться по свету в поисках потерянного учителя?

– Вот, кстати, послушайте. Недавно прочитал в одном из стихотворений. – Ингвар улыбнулся. —

«Несёмся словно вдох, неукротимый иноходец-конь,

Прочёсывая закоулки окружающего мира,

Засовывая пальцы-чувства в жизнь-огонь,

То горько обжигаемся, то согреваемся любовной лирой».

– Да, к сожалению, на нашей планете только так и получается. – поддержала Бэкки. – «Минуя тернии, струится путь к любви».

– А насчёт второй половинки, красиво говорить изволите, сударыня! – Ингвар улыбнулся. – И где же до сих пор бродит моя любящая половинка? Как её найти? У тебя есть навигатор?

– Согласна. С этим уже сложнее. Здесь всё-таки придётся вспомнить слова твоего учителя: «Всему своё время». – проворковала девушка.

– Не могу остановиться. – вмешался Магнус. – Бэкки, потерпишь ещё немного наши совместные воспоминания, ладно? Просто мне так интересно. Слушай Инг, а помнишь, как мы классно тогда оторвались на выпускном вечере по случаю нашего окончания средней школы?

– Ещё бы, всю ночь танцевали. А ты помнишь, что после выпускного вечера, мы всем классом пошли в пять часов утра встречать рассвет? – спросил Ингвар.

– Да. Я даже вот ещё, что вспомнил. Мы перед дискотекой дарили друг другу календари на память, в которых каждый ученик написал пожелания своим одноклассникам. Потом мы ещё читали их друг другу. Ну всем, как обычно, желали удачи при поступлении в университеты, успехов в любимых занятиях, здоровья, радости, счастья и так далее. А вот самое необычное и странное пожелание досталось как раз тебе, причём от нашего «штатного» философа Олафа Гудмундура. Помнишь такого?

– Да, он всегда молчал, а если и открывал рот, то обязательно говорил загадками. Как он теперь поживает?

– Не знаю, давно не общались. Так вот. Он тогда выбрал на твоём календаре картинку с высоченными горами и подписал: «Переверни эти горы. Точку опоры ты, наверное, знаешь.» Что он хотел этим сказать? Мне до сих пор непонятно.

– Что тут непонятного, – объяснила Бэкки. – какой человек – такие ему и пожелания пишут.

– Почему ты такой необычный, Инг? Ты прямо какая-то «аномалия» среди нас.

– Ну ты и пошутил! – не смогла сдержаться Бэкки.

– А как ещё мне прикажете его называть? – Магнус удивлённо посмотрел на свою жену и продолжил. – Вот и теперь именно ты ведь придумал эту поездку в Тодру, да ещё и ночью вытащил нас на восхождение. Как у тебя получается всех баламутить и при этом ещё где-то «витать в облаках»? Ведь вот, вроде бы ты с нами здесь и сейчас. А такое ощущение, что ты опять уже где-то далеко.

– Не знаю. Таким уж родился. Ты же меня с детства знаешь.

– Знаю. Однако, я конечно всё понимаю, что ты у нас такой единственный в нашем городе, и возможно в нашей стране: уникальные математические способности, феноменальная память, закончил Кембридж, участник программы «Red Bull Stratos», прыжок из стратосферы и так далее и тому подобное. И кстати, многие серьёзные компании готовы были бы предложить тебе выгодные контракты, пойди ты по другому пути.

– Ты же знаешь, брат, не моё всё это: компании, контракты, прибыль, доходы. С целью разобраться, что такое человечество я изучаю биологическую антропологию. Максимальные скорости, будь то прыжки с парашютом или гонки на автомобилях, дают мне ощущение свободы. А ещё мне нравится копаться в истории прошлых времён, в особенности нашей родной Исландии. Ещё мне хочется заниматься раскопками как на земле и под водой, так и по литературно-историческим источникам. Это очень увлекательное занятие. Кстати, знаешь ли ты что многие современные языки имеют одну и ту же прародительскую основу? Это невероятно, народы разбросаны по разным уголкам нашей планеты, а корни их языков идентичны!

– Эх, ты как всегда переводишь разговор на другие темы.

– Ничего я не перевожу, а говорю, как есть.

В этот момент Бэкки первой удалось забраться на ровную горизонтальную площадку, расположенную на вершине горы.

– Пока вы там выясняете отношения пыль закроет всю красоту. Давайте быстрее. Вид просто фантастический!

Молодые люди вскоре присоединились к ней. Все они были в восторге от фантастических видов, открывающихся с этого высокогорного плато. Невероятная панорама заставила их мгновенно забыть и ранний подъём, и долгий путь на местном такси, которое подвезло всю группу к подножию горы, да и сам, как оказалось совсем непростой, маршрут восхождения по вертикальной стене. И снова подтвердилась старая поговорка: «на любой вершине все скалолазы всегда счастливы»!

Ингвару вдруг вспомнились странные стихи какого-то неизвестного автора, которые он недавно прочитал в интернете:

«Я посмотрел с обрыва вниз, и понял, что никогда так не был близок к Богу.

Сейчас могу коснуться ледяных небес, далёким звездам исповедаться, признаться.

Я вечер ждал, ждал ночи, ждал утра, видел планеты, Солнце, звёзды.

Отдать тебе их мог бы, но рядом не было тебя, так пусть и дальше греют душу, мой одинокий Космос…» (из интернета)

Стоя на этой местной «крыше мира» не хотелось ни говорить, ни думать, ни строить какие-то дальнейшие планы. Это было одно из тех редких мгновений, когда у человека «замирает» сердце от соприкосновения с бесконечностью мироздания. Беспричинный трепет и всепоглощающий восторг – вот что ощущали все трое скалолазов, добравшись до вершины.

Время замерло, а точнее, в данный момент его просто не существовало.

Бэкки первой очнулась. Она отошла немного в сторону и посмотрела вниз.

– Ребята, идите сюда, вы должны это увидеть! – сказала она.

Друзья подошли и посмотрели в направлении её руки.

Маленькая, можно сказать даже, крошечная, радуга перекинулась между двумя ближайшими горами.

– Этого не может быть здесь ни при каких обстоятельствах! Нарушение всех законов физики. – удивился Магнус. – Без дождя не бывает радуги. Как такое происходит?

– Ну вот, я же говорил, что будет классно! – радовался Ингвар.

– Да, мы всё-таки успели. – подвела итог Бэкки. – Хотя Канары что-то пока не видно.

Глава 8

Модуль-ТДЭ 6.09.15 очнулся через три часа. И хотя затухающее сознание человека по-прежнему считало своё тело Таффом Эвансом, топ-менеджером рекламной компании «ONILVY», однако по своему внутреннему устройству это было уже совершенно другое существо.

Исчезло то глубокое и неповторимое, что делает любого человека самим собой. Больше не существовало прошлого, давшего ему полезные навыки, которые позволяли осуществлять задуманные планы. Не было и самих этих, далеко идущих, планов, потому что с этого момента не было и будущего. Наступило бесконечное настоящее, наполненное неукоснительным выполнением поставленных целей.

Коренным образом изменилось отношение бывшего Таффа Эванса и к другим людям, с которыми ему раньше было так хорошо. Теперь же его совершенно не волновало, есть ли кто-то рядом или нет. Ему больше не нужны были улыбки, возражения, соглашения, выяснения. Всё исчезло. Кроме абсолютно самодостаточного и не нуждающегося в окружающем мире автономного модуля, человека-программы, видевшего своё предназначение в решении конкретных задач.

Теперь уже модулю-ТДЭ не нужно было мечтать и учиться, строить планы и стремиться к их осуществлению. Он больше не собирался кем-то становиться и развиваться в каком-то направлении. Для него воплотилась в жизнь недостижимая мечта многих мудрецов – целиком и полностью находиться в настоящем моменте времени. Прошлого УЖЕ не было. Надежд на будущее ЕЩЁ не существовало. Да он больше и не думал ни о каком будущем.

В итоге, получилась гремучая смесь разрозненных воспоминаний и жизненного опыта с абсолютно новым отношением к окружающей действительности. Остававшаяся пока ещё активной, часть сознания настоящего человека Таффа Эванса с ужасом наблюдала, как привычный и знакомый с детства внутренний мир куда-то исчезает. А вместо него появляется совершенно новое и незнакомое мироощущение.

Подтвердилась известная аксиома о том, что для достижения каких-то новых уровней в своём развитии нужно долго работать над собой, прилагая немало усилий. Тогда человек остаётся по настоящему свободным на этом новом уровне. А если кто-то другой просто даёт ему такие способности, то это означает только одно – потерю свободы. Новообращенный мгновенно превращаешься в орудие чьей-то воли и средством её воплощения в жизнь. А уж какие при этом преследуются цели решает не орудие, а стрелок.

Теперь модуля-ТДЭ уже абсолютно не цепляли человеческие эмоции и переживания. Он стал машиной, предназначенной для выполнения определённых функций.

Однако, истинная и глубинная человеческая сущность всё ещё не угасла окончательно. Борьба прошлого «человека Таффа» и настоящего «модуля-ТДЭ» всё ещё не завершилась. Но силы были неравны и модуль-ТДЭ явно побеждал.

Человек продолжал сражаться изо всех сил, вопреки всему не сдаваясь новым катастрофическим обстоятельствам.

В критические моменты жизни у нормальных людей быстро «спадает с глаз» пелена поверхностных приоритетов. И на первый план выходят истинные и глубинные ценности: то, ради чего можно и нужно жить на Земле.

Молодого человека всё более мощно и ярко захватывали его воспоминания о детстве, о любимых родителях и «старых» и новых друзьях. Человек Тафф Эванс вдруг поймал себя на мысли, что ему вовсе не хочется потерять и забыть всё это. Несмотря на то, что ему нужны были определённые перемены в жизни, да и сверх способности не помешали бы, он не был готов получить всё это такой вот «запредельной» ценой. Оставалось одно: во что бы то ни стало, искать способы и бороться за возвращение себя в своё прошлое, нормальное, человеческое состояние.

***

Молодой человек медленно поднялся с пола. В голове продолжали бежать информационные файлы, но он больше не обращал на них никакого внимания. Были проблемы и поважнее.

«Как такое могло со мной случиться и как обратно стать нормальным человеком? Я теряю себя. Нечто внутри меня поглощает мою сущность. Вот теперь, пожалуй, нужно срочно звонить психологу Вейбницу. Дальше ждать бесполезно.»

Внутренний голос другого существа (модуля-ТДЭ) пока молчал и настоящий Тафф Эванс мог некоторое время побыть самим собой. Он машинально протянул свою правую руку, чтобы поправить очки. Их не было на месте. Тогда молодой человек стал оглядываться по сторонам. Он снова забыл, что прекрасно видит и без очков. Хотя они, почему-то, валялись на полу в метре от него.

Непримиримый внутренний конфликт, при этом, продолжал усиливаться, раздваивая личность Таффа Эванса со всевозрастающей быстротой. С одной стороны, у него началась новая зрячая жизнь, а с другой – это уже была вовсе не его жизнь, а какого-то существа, поселившегося внутри. Человеку было страшно и непонятно.

«Что же мне теперь делать? – размышлял Тафф. – Как остаться собой и не потерять дар видеть?»

Вскоре его отвлекла ещё одна, внезапно обнаруженная способность. Посмотрев из окна на случайных прохожих, он вдруг осознал, что теперь может видеть их ауры.

«Чудеса! А что, если мне удастся и телепатически общаться? – пронеслось в его голове. – Это было бы супер круто! Как бы попробовать с кем-то поболтать без слов?» Молодой человек начал перебирать в голове своих знакомых.

«Кстати, как же здорово! Теперь меня уже не проведут всякие Джеки, Кэти и другие многоликие обманщики! Ведь я буду видеть их насквозь, как обещал Страйк. Классно! Да и с шефом можно будет по-другому себя вести.» – продолжал ликовать человек-Тафф Эванс.

«В данном случае это уже абсолютно неважно. – внутренний голос его второго „Я“ (модуля-ТДЭ) бесцеремонно прервал этот головокружительный полёт мысли. – Обычные люди-органики это всего лишь биоматериал или оболочки, в которых находится чистая энергия. Теперь наша с тобой главная задача – это поиск аномалий, мешающих потоку правильной энергии.»

«Кто ты такой? Почему командуешь и распоряжаешься моей жизнью? Что значит: наша главная задача и какие ещё аномалии?» – человек Тафф Эванс пытался сопротивляться модулю-ТДЭ, который всё больше вытеснял его из собственной головы.

Внезапно что-то изменилось. Остатками своего человеческого сознания Тафф уловил мощный внешний импульс. Кто-то интенсивно пытался войти с ним в контакт. Это было похоже на послушное поведение стрелки компаса в сильном магнитном поле. Хочешь, не хочешь, а поворачивайся. И уже достаточно видоизменённый новой внутренней сущностью мозг Таффа Эванса всеми своими недавно запущенными «локаторами» мгновенно настроился на передающую волну.

Воздействие другого человека было настолько могущественным, что молодой человек сразу же прекратил реагировать на всё остальное. Со стороны могло показаться, что он просто замер на одном месте, поглощённый собственными мыслями. В голове громоподобно прозвучало подобие телефонного звонка. На телепатический контакт вышел оператор Страйк Лорманн.

– Вот это совсем другое дело! – радостно начал Страйк. – Приветствую тебя, модуль-ТДЭ 6.09.2015. Наконец-то, мне больше не придётся для общения с тобой использовать эти дурацкие телефоны. Органики без них уже и жить не могут. Только и умеют, что тупо прикладывать трубки к уху и трещать с утра до ночи о всяких пустяках. Ладно. Как всё прошло? Как себя чувствует бывший хозяин этого тела? Тебе удалось полностью подчинить его своей воле?

– Всё прошло успешно. Но сознание человека-органика Таффа Джулиона Эванса продолжает сопротивляться. Оно задаёт много лишних вопросов и мешает моему корректному функционированию.

Настоящий Тафф Эванс с ужасом слушал свои, или уже «не свои» мысли, и не мог поверить в реальность происходящего. Кошмар стремительно развивался и качественно, и количественно. Нечто в его собственной голове называет его самого словом «оно». Этого просто не может быть! Молодому человеку казалось, что он сходит с ума.

«Значит вот как у людей происходят помутнения в голове. – пронеслось в голове. – Как же с этим бороться? Должен быть способ вырваться из тисков чужой воли. Похоже, что я упустил момент! Нужно было раньше что-то делать: связаться с психологом Вейбницем или позвонить в „Службу Спасения“. Они бы мне помогли!»

– Через некоторое время эти вспышки сопротивления прекратятся. – спокойно продолжил Страйк, обращаясь к модулю-ТДЭ. – Соедини меня с ним.

После этого состоялся довольно странный диалог, в котором настоящий Тафф Эванс мысленно разговаривал со своим вторым «Я» (модулем-ТДЭ), а оно в свою очередь, телепатически передавало всё Страйку.

– Кто вы такие? Что вы со мной сделали? Кто я теперь? Как вам удалось вытащить из меня мою же глубинную сущность, мою душу? Где она теперь? – возмущался человек Тафф Эванс.

– Сколько вопросов! Довольно редко мне приходится отвечать затухающему сознанию органика. Привыкай – тебя больше нет. Скоро ты уснёшь навсегда. А насчёт той части тебя, которая никогда не умирает и никуда не исчезает, так здесь всё просто. Мы переместили её в одно укромное местечко, где ей будет хорошо и спокойно. Твоя Частица Сущности будет довольна своей новой формой существования. Но тебя больше не должно всё это интересовать. Прощай!

– Как это: прощай? Постойте, вы не ответили на мои вопросы! Я же настоящий живой человек. Вы не можете, вот так просто, всё закончить!

– Всё, отключай его. – скомандовал Страйк модулю-ТДЭ. – Слишком болтливый попался.

– Сделано.

И в этот момент для остатков человеческого сознания настоящего Таффа Эванса окружающая действительность постепенно стала превращаться в кромешную темноту. Хотя, где-то в глубине его астрального или эфирного, а может и ментального тела всё ещё теплилась надежда увидеть свет в конце тоннеля.

– Теперь давай так. – Страйк обратился к модулю-ТДЭ. – Через час встречаемся у статуи Ахилла в Гайд-Парке. Думаю там будет в самый раз. И нам с тобой, наконец, удастся спокойно обо всём переговорить. И ещё. Постарайся побыстрее окончательно разделаться с этим своим неугомонным пациентом.