Текст книги "Стрелок"

14. Западня

– Парни, шлемы готовы, осталось только их испытать. Действуют так: если загорится зелёный светодиод – это значит идет пси-излучение. Если загорится кранный, значит, что шлем не может подстроиться под фазу излучения. Надо подкручивать потенциометр, пока красный светодиод не погаснет. А если заверещит динамик – это значит пипец, шлем не справляется с гармониками, вы подошли к излучателю слишком близко и надо бежать как можно дальше и быстрей от излучателя – шлем вот-вот может отказать! Всё понятно?

– Вся ясно. Матис, когда пойдем?

– Подождите, я же сказал – шлемы надо испытать! Матис, можно я слегка модифицирую вашу микроволновку, сделаю тестовый излучатель?

– Вот этого не надо, Док, оставьте в покое хотя бы печку! Лучше, я схожу на Янтарь и там шлем испытаю. Если всё будет нормально, попробую проскочить в Рыжий лес, – печка дзынькнула. Матис поднялся и вынул из неё здоровенную кабанью отбивную. Чудесный запах отбивной запеченной на гриле защекотал ноздри. Мы с Доком сглотнули слюну. До чего же эта смертоубийственная дрянь восхитительно пахнет. Что бы отвлечься от отбивной я зачерпнул ложкой корейской фасоли, которую сегодня я сам себе приготовил.

– Матис, ну, ты прямо мазохист какой-то! – сказал я, прожевав фасоль, – За сутки дважды умирал и опять тебе неймется! Гурон мне поручил тебя защищать и прикрывать. Пока у меня не получается ни то, ни другое. А как мне спрашивается тебя защищать, если ты лопаешь всякую отраву, запрещенную, между прочим, к употреблению минздравом. А теперь еще хочешь лезть под пси-излучатель. Сиди в бункере, на Янтарь я сам схожу.

– Стрелок, какой-то ты сегодня кислый, я думаю это у тебя от вегетарианства, – это Матис проехался на счет моей отварной фасоли.

– Я не кислый, я обеспокоенный. А обеспокоен я твоим вчерашним чудесным воскрешением.

– Ну, ты, друг, даешь! – Матис даже перестал жевать свою отбивную и уставился на меня.

– Не обижайся, ты вот меня послушай, Матис. Нас с тобой вели от самой свалки, заметь, мы с тобой отнюдь не последние лохи зоны, но мы, ничего не заметили. Потом был «наблюдатель», покрутился и ушел. Ладно, засада на Агропроме это понятно, нас с тобой просчитали. А вчера, какой-то придурковатый сталкер сунулся в мясорубку.

– Подожди, подожди, Стрелок, ты хочешь сказать, что мы с тобой принесли жучек.

– Ты – нет, за сутки ты дважды сгорал. Если есть жучек, то принес его я. Только вот я не пойму на чём. Я утром уже досконально проверил свой комбинезон и оружие – ничего не нашел.

– Сейчас узнаем, у меня где-то валяется сканер, – Матис пошел в угол и начал рыться своих ящиках.

Матис вернулся со сканером, поставил новые батарейки и приступил к поиску.

– Есть! Он в твоем шлеме!

Я схватил шлем, прощупал подкладку и нашел пришпиленный шарик жучка.

– Теперь понятно, почему этот придурок не шел за мной, а полез в мастерские – мой шлем то оставался у Дока, на доработке. Интересно, как долго я таскаю этот жучек? Не припомню, что бы кто-нибудь за последнее время касался моего шлема.

– Вспомни, в баре бармен подсел за наш столик, он переложил твой шлем со стула на стол. Вот тогда он тебе жучек должно быть и сунул!

– Точно! Ну, фокусник, он мне за это ответит! Теперь всё сходится, это бармен за тобой охотится.

– Стрелок, а почему ты думаешь, что бармен охотится за мной?

– А за кем, не за мной же?

– За Доком!

Я недоуменно уставился на Матиса, пытаясь понять ход его мыслей.

– Стрелок, Док пока единственный вольный человек в зоне, который разбирается в пси-излучении. Может изготовить ИСЗ от этого излучения. Может из обычной микроволновки изготовить пси-излучатель, СВЧ пушку, или даже пушку Гаусса.

– Матис, не преувеличивайте, для изготовления пушки на основе эффекта Гаусса нужен магнетрон специальной конструкции.

– Ага, Стрелок, что я говорю? Ты сможешь изготовить такую пушку, если тебе дать магнетрон? Нет? А Док может!

– Черт, какой же я дурак! Моя вина, как же я не сообразил!

– Ты тут ни при чем, Стрелок, это я в баре лохонулся!

– Нет, бармен мне почти открытым текстом сказал, что он знает, о нападении на секретную лабораторию военных! И про ученого он тоже знает! И он сунул мне жучек, что бы выйти на след Дока.

– Ага, а когда он понял кто я такой, и, узнав, что мы вместе, он догадался, что я знаю, где скрывается Док. И ты ему стал не нужен, тогда он и приказал тебя убить. А я у него, на вроде бонуса!

– Н-да, Матис, а теперь мы в западне!

– Ладно, хватит посыпать головы пеплом. Что делать то будем?

– Послушай, Матис, мы предполагаем, что бармен знает, что мы, где то прячем Дока. Пусть даже он предполагает, что Док скрывается в мастерских. Но доподлинно он об этом знать не может – Док, ни разу не выходил из бункера. Значит надо увести преследователей за собой подальше от бункера. Давай так, я выйду и двину на Янтарь. Под защитой шлема устрою засаду прямо на территории Янтаря. Ко мне они подобраться не смогут – не позволит пси-излучение. А я их перещелкаю как куропаток из винтореза.

– На тебя, Стрелок, они могут не повестись. Возможно, просто сразу грохнут, заказ на тебя уже выдан. Пойду я. Заодно прихвачу твой жучек. А ты стрелок, для подстраховки пойдешь следом, тогда уж точно никто от нас в Янтаре не уйдет.

– А как я выйду? Перед бункером может остаться наблюдатель.

– Раньше был второй проход к бункеру, через ливневую канализацию возле электроцеха. Но я люк в трубе заварил. Давай сделаем так. Взрежем трубу, ты выползешь по трубе из мастерских. Трубу я снова заварю. Произведешь разведку. Если никого нет, то значит, наши умозаключения выведенного яйца не стоят, и беспокоится не о чем. Тогда просто вернешься в бункер как обычно. Если ты «этих» обнаружишь, то никого здесь не убивай. Просто дай мне сигнал по «воки-токи». Я выйду из бункера и пойду на Янтарь. Ну а ты следом.

– Заметано, Матис!

15. Смертельный секрет

– Дело сделано, Стрелок. Я насчитал четверых.

– Был и пятый, вон его труп у ворот. Пойдем, посмотрим.

– Стрелок, это не сталкеры, это наемники!

– Бармен, сволочь! Наемники хотели вернуть Дока, а бармен им помогал. Иуда, продался за тридцать серебряников.

– Ладно, с ним мы посчитаемся. Слышь, Стрелок, а шлемы то действуют. Ты видел, как этих колбасило, а нам хоть бы хрен!

– Док, молодец Док, сварганил отличную вещь! Ну что, пошли обратно?

– Да, подожди ты, Стрелок, раз мы уже здесь, давай пошухарим. Подорвем антенну излучателя и сходим в Рыжий лес на разведку.

– Нет, Гурон активных действий предпринимать не велел!

– Гурон, Гурон! Мы сами не дети! Ну, черт с ней с антенной, давай попробуем проскочить мимо неё. Вон они ворота, рукой подать.

– Док предупреждал, близко к излучателю не подходить!

– Ну, какой же ты душный, Стрелок! Во что, давай сделаем так, я попробую проскочить в ворота, а ты наблюдай. Если я пробегу, то ты и подавно – ты же Шустрый.

– Гад, ты, Матис! Змей искуситель! Ладно, давай!

Матис скинул рюкзак и припрятал его в бетонном кольце. Подышав полной грудью, он бросился вдоль стены склада к воротам на Рыжий лес. Его слегка пошатывало, но он всё же проскочил ворота. Вот мерзавец, теперь и мне придется бежать!

Я повторил маневр Матиса. Проскочив ворота, я пробежал еще метров пятьдесят. Голова мая кружилась, перед глазами всё плыло. Осмотрелся. Матис стоял на четвереньках, его рвало – так ему и надо! Матис поднялся, подошел ко мне.

– А ты боялась …. Видишь, всё получилось!

– Всё получилось, возвращаться то, придется этим же путем!

– Не ной, Стрелок. Пошли за мной. Теперь потихонечку, от дерева к дереву. Второй раз меня обстреляли в лесу в метрах ста отсюда.

Нам удалось продвинуться метров на пятьсот, когда мы увидели впереди это. «Это» – представляло из себя, нечто вроде двухметрового овального зеркала. Поверхность зеркала мелко пульсировала, как будто и не зеркало это, а жидкая ртуть. Края зеркала были скрыты туманом.

– Матис, что это?

– Не знаю. Я такого раньше никогда не видел.

– Матис, эта штука меня пугает, больше чем пси-излучатель. Пошли отсюда!

– Пошли, – неожиданно легко согласился Матис.

Мы стали пятиться. Вдруг поверхность зеркала прорвалась, и из него выпрыгнул военный. А за ни ещё и ещё. Военные рассыпались веером и занимали позиции для стрельбы.

– Стрелок, я знаю, что это такое – это портал. Вот оказывается, какой секрет прятали военные. Беги, Стрелок, я тебя прикрою!

– А как же ты?

– Да, беги ты, чёрт! Стрелок, постарайся выжить, пожалуйста!

Раздались автоматные очереди, Матис застрочил в ответ. Я бросился к воротам на Янтарь, петляя между деревьями как заяц. До ворот оставалось наверно метров двадцать. Голова кружилась, в глазах плавали звездочки. Пули чиркнули мне плечо и правую ногу. Я упал, перекувырнулся пару раз, поднялся и снова попытался бежать. Я перестал слышать звук выстрелов, только стук крови в висках. В глазах всё померкло, и я отключился.

Ненадолго вернулись сознание – похоже, от удара ботинком под ребра.

– Сержант, посмотрите, а этот кажется живой.

– Так перевяжи его, заберем с собой.

Часть 3. Плесень

1. Гурон

Переждав выброс в старой заброшенной церкви, мы с Матисом, согласно ранее обговоренного плана, разделились. Матис пошел на встречу со Стрелком, а я двинул вглубь болот. Меня подрядил сходить на болота Бармен. Формально я должен был передать посылку начальнику базы группировки «Чистое небо» Лебедеву. На самом же деле, Бармен поручил мне приглядеться к профессору Каланче, к нему самому и к его оборудованию. Когда я спросил, к чему такой интерес, Бармен мне ответил, мол, деньги и еще раз деньги. Этот профессор финансируется какой-то международной неправительственной организацией, значит, у него водятся хрусты, зеленые американские президенты. Ну, раз Бармена интересует профессор, то меня и тем более.

– О, Гурон, рад тебя видеть, давненько у нас не был, – Лебедев встретил меня радушно, обнял и похлопал меня по плечу.

– Вот, посылочку от Бармена принес. Хорошо тут у вас, благостно. Можно тут недельку перекантоваться на ваших курортах? Знаешь, устал я от зоны, – взгляд мой лениво скользил по избам хутора, отмечая новшества.

– Вот спасибо! Чувствуй себя как дома. Любой матрас в моей штабной избе к твоим услугам. Живи, сколько хочешь. Только я вас сталкеров знаю, больше трех суток спокойной жизни вы не выдерживаете.

– Что ты! Трое суток я буду только отсыпаться, но с начала я хорошенько напьюсь.

– Скажи буфетчику, что выпивка за мой счет. Ты мой персональный гость.

Я сидел перед стойкой и надирался самогонкой, которая тут проходила под названием – виски «Queen marsh». Буфетчик болтал безумолку, а я кивал головой и даже вставлял уместные возгласы. Мозг автоматически запоминал и сортировал новости. Подсознательно я переживал за Стрелка – правильно ли я поступил, дав тому задание прикрывать Матиса. Стрелок сталкер опытный, в зоне уже пять лет. Критический срок, сколько опытных сталкеров гробонулось, именно на пятом году пребывания в зоне, когда они начинают думать, что знают зону как свои пять пальцев. Матис – это другое дело. Собственно, за самого Матиса я сильно не беспокоился. Ему, Призраку, одной смертью больше, одной меньше – всё по хрену. Но вот объединившись, эта парочка могла наворотить глупостей. Успокаивал себя тем, что Матис и Стрелок должны были безвылазно сидеть у Матиса в бункере и дожидаться моего возвращения.

Кроме того, меня занимал вопрос – как подъехать к профессору? Профессор подошел ко мне сам.

– Позвольте представиться. Профессор Каланча, эколог. Вас считают одним из старожилов зоны, и что болота вы знаете как свои пять пальцев.

– Что вы, профессор? Болота мало знать – их надо чувствовать.

– Вот-вот, мне и нужен проводник, что бы уточнить радиационную карту болот.

– Профессор, послезавтра я к вашим услугам. Боюсь, что завтра, вот от этого божественного сивушного напитка у меня будет жестокое похмелье.

– Хорошо, до послезавтра. А, позвольте спросить, откуда такая индейская кличка – Гурон.

– Для сталкеров новой волны я и есть индеец, абориген.

– Тогда уж лучше – Могиканин.

– Нет, профессор, Могикане были слишком доверчивы, поэтому их переселенцы и истребили. А гуроны в Америке с их жестокостью и коварством живут и здравствуют, по сей день.

– Ну, хорошо. До послезавтра, Гурон.

Я махнул рукой, слова мне уже было трудно выговаривать, но мозг, по привычке, отметил приметы профессора – рост, цвет глаз и волос, расположение ушей и прочее, и прочее. Завтра, когда просплюсь, с ноутбука Лебедева отправлю запрос в центр, пусть там покапают, кто это и откуда эта Каланча. Заодно отправлю в журнал статью о «Пси-аномалии» зоны от имени аспиранта Стрельцова М.С. с фотографией Стрелка, и проплачу, пусть поместят в ближайший номер.

2. Болото

Трое суток мы вышагиваем по болотам. Экспедиция проходит нормально, мелкие стычки со слепыми псами и кабанами не в счет. Профессор делает замеры, берет пробы воды. С каждым днем профессор делается все мрачнее и молчаливее, наверно его удручают результаты замеров. И вот вечером у костра профессор выдал.

– Боюсь, что я втравил вас в неприятности, Гурон.

– Что, радиация очень сильная? – я покосился на свой персональный датчик. Он только слабо попискивал.

– Вот посмотрите. Знаете что это такое? – профессор пододвинул ко мне ноутбук. На экране, на фоне карты болот и ломаной линией нашего маршрута, стала раскручиваться пружиной окружность.

– Нет, а что это?

– Это карта полета беспилотника!

– Ух, ты, профессор, у вас и такая техника есть!

– Нет, у меня такой техники нет. Но следит эта штука за мной. Боюсь, что теперь будут следить и за вами.

– Профессор, кому это надо, наше положение и так видно на ПДА.

– Я не знаю кому это надо. Но ОНИ, по-видимому, опасаются, что я могу отключить ПДА и скрыться. ОНИ подозревают, что я, что-то знаю или могу узнать.

– И давно за вами следят?

– Не знаю, по крайней мере, недели две. Я выходил на болота для регулировки радиометра, но мне постоянно мешал какой-то коротковолновый блуждающий источник. Я долго думал от чего эта флуктуация, и вот сегодня понял – это беспилотник, без сомнений! Стоит мне, как-то не так, по ИХ мнению, дернуться и с борта беспилотника будет выпущена ракета.

– К чему такие сложности, профессор? И притом, очень дорогие – беспилотник, ракеты. Дешевле нанять наблюдателя или даже киллера из сталкеров, например – такого как я.

Профессор обалдело уставился на меня и даже отодвинулся. Потом улыбнулся и успокоился.

– Нет, вы охраняете меня уже третьи сутки. У вас была масса возможностей устроить мне несчастный случай на болоте, например – отдать слепым собакам. Но вы правы, такое наблюдение исключать нельзя. Но я не понимаю, откуда такой интерес к моей персоне.

– Вспоминайте, профессор, что вы сделали за последнее время или чему были свидетелем.

– Да ничего такого я не сделал! Работаю с утра до вечера. С территории базы почти не выхожу. Правда, примерно две недели тому назад я неожиданно получил по электронной почте смешное письмо от моего старинного друга, которого не видел уже много лет.

– Почему смешное?

– Да вы сами прочтите, – профессор вызвал на экран ноутбука текст письма.

– Привет Ботаник. Недавно я снова побывал во французской провинции «Mine», ну там, ты же помнишь, где мы работали в декабре двухтысячного года. Там я увидел удивительный сорт сыра «Рокфор» на основе твоей любимой «Aspergillus niger» под названьем «Aspic of the witch». Ты обязательно должен его увидеть. Помнящий тебя до конца, Кварк.

– И что тут смешного, профессор? Вы что, не любите сыр?

– Ах, простите! Я не учел, это мне как экологу каждое предложение в этом письме режет ухо. Но ему как физику-ядерщику простительно, а вам я объясню. Во-первых, «Aspergillus niger» – это «Черная плесень» и сыр «Рокфор» на ее основе никогда не производился. Во-вторых, – «Aspic of the witch» в переводе, заметьте с английского, означает «Заливное ведьмы», согласитесь, странное название для сыра. В-третьих, во Франции нет провинции «Mine», а это слово, так же с английского, можно перевести как «Главный» или «Шахта». И, кроме того, во Франции мы работали не в двух тысячном, а в двух тысяч втором. И еще эта дурацкая фраза – «Помнящий тебя до конца», он как будто надсмехается надо мной, потому что я снова работаю в зоне. Я даже не стал ему отвечать.

– Простите, профессор, вы уже работали в зоне?

– Ну да, как раз в двухтысячном году, мы работали вместе с ним на третьем Чернобыльском энергоблоке.

– Стоп, профессор. Что происходило в декабре двухтысячного года на третьем энергоблоке?

– В декабре двухтысячного? Ах, да! Шестого декабря, как сейчас помню, произошло очередное аварийное отключение третьего энергоблока. Причина отключения – обнаружение парения в необслуживаемом помещении под реактором контура многократной принудительной циркуляции, где расположены коллекторы, запорно-регулирующие клапаны и прочее вспомогательное оборудование. Нас послали обследовать эти помещения. Ничего интересного или подозрительного мы там так и не нашли, кроме недокументированной шахты, ведущей в сторону четвертого энергоблока с боковыми штреками воздуховодов. Ну, повышенный фон радиации. Ах, да! Было интересное – черная плесень! Она росла на стенах шахты этакой бородой, как будто тянулась в сторону источника радиации. Ну, составили рапорт. А потом было принято решение – закрыть третий энергоблок, началось расхолаживание энергоблока и выгрузка топлива. Но это было уже потом и без нас.

– «Заливное ведьмы»? Хм! Профессор, вы знаете что такое «Ведьмин студень»?

– Конечно! Это такой убойный коктейль. От первого бокала отнимаются ноги, но становится жутко весело. Второй бокал пить не советую, сносит башню – напрочь! Попросите нашего буфетчика, он вам приготовит.

– Нет, я имею в виду аномалию – «Ведьмин студень».

– Гурон, это околонаучные байки, коллоидный газ, убивающий все живое. Такой аномалии нет.

– Есть, профессор. Я его видел собственными глазами в подземных помещениях четвертого энергоблока.

– Вы были под саркофагом? Вы видели «студень»?

– Пришлось! Так вот, профессор, ваш рапорт попал в какие-то нехорошие руки, и кто-то очень сильно заинтересовался этой шахтой, идущей под четвертый энергоблок. Вот о чем вас хотел предупредить ваш друг.

– А причем тут «Черная плесень» и сыр «Рокфор»?

– Да, я думаю, ни при чём. Ваш друг пытался дать понять, что кто-то тянет свои грязные лапы к «Ведьмину студню».

– Ну, это мы это легко выясним. Зайдем на домашнюю страничку моего друга и оставим какое-нибудь хитрое сообщение, – профессор склонился над ноутбуком.

– Боже мой, тут некролог – скоропостижно скончался от воспаления легких.

– Я думаю – это микоз, – после минутного молчания сказал профессор.

– Профессор, что такое микоз?

– Поражение тканей организма человека спорами плесени. Споры вызывают на месте внедрения патологические изменения. Значит, мой друг недавно побывал в той шахте и надышался спорами.

– И, похоже, он там побывал не по своей воле. А теперь он погиб, а сейчас идет охота на вас. А может быть вы им вовсе и не нужны, но их беспокоит письмо отправленное вам.

– Что же мне делать, Гурон?

– Пока не знаю, профессор. Ясно одно. Вам нельзя нервировать наблюдателей – нельзя далеко заходить в зону или выходить далеко из неё.

– И оставить смерть моего друга безнаказанной. Я должен связаться с военными, пусть они проверят этот туннель!

– А если у ЭТИХ есть свои люди среди военных – тогда это смертный приговор. У вас есть, где спрятаться вне зоны?

– Нет, я ученый, исследователь, а не разведчик!

– Я бы мог вас спрятать в зоне, так что ни одна собака не сыщет. И в шахте можно попытаться побывать, посмотреть, что там и как.

– Каким образом? Я, как вы ведете, под двойным, если не тройным наблюдением.

– Послушайте, профессор. Лебедев может договориться с военными на посещение Кордона на предмет обследования тамошних аномалий?

– Я, думаю, может. А дальше что?

– Войдем днем на Кордон через блокпост со всеми официальными бумагами. Ваши соглядатаи будут довольны – предсказуемое поведение. Зависнем на ночь в хуторе у Сидоровича – это тамошний барыга и пахан. А потом мы растворимся, как тати в ночи. Выйдем в Темную долину, там у меня собственный тайный бункер имеется. Потом всплывем под чужими никами, у меня есть парочка свободных ПДА. Дальше выйдем из зоны и двинем в сторону третьего энергоблока.

– У меня нет столько денег, чтобы оплатить ваши услуги.

– Что вы, профессор. Недокументированный выход на четвертый энергоблок – вот это достойная награда, – про себя подумал, вот она удача – выход на саркофаг, минуя «Выжигатель мозгов».

– По рукам, Гурон!