Текст книги "Эротика"

CXXII

 
Лоно женщины, разлом земли, тьма бездны,
Что может быть таинственней любви,
В ее лучах все смертные исчезли,
Даже потомки себе счастья не нашли!
 

CXXIII

 
Ты умерла в незаживающей Любви,
Я в Память о Тебе развел Костер,
Он языками вышел из моей крови
И Образ Твой на небе распростер…
 
 
Вокруг печально золотились кроны
И каждый лист в Небытие дрожал,
В меня обрушивался призрак полусонный,
Рисуя Твой Священный Идеал…
 
 
В туман струились прошлые дороги,
Прах трепетал в сиянии грозы,
В лесной дали бродили словно Боги
Наши тени от ночной звезды…
 
 
И лишь одно несчастное Забвенье
С Тобою вместе вмиг укрытое холмом
Взрывало Свет живого Размышленья,
Меня вводя в Твой лучезарный Сон…
 

CXXIV

 
То ли почудилось, а может всё приснилось,
Ночью небосклон с грозой дрожал,
А мы с тобой сближались с диким смыслом,
Ища в экстазе вечный идеал!
 

CXXV

 
Все было в явь, и ты была живая,
Шептала мне волшебные слова,
В меня как солнце проникая,
В безумной страсти исчезала голова…
Я был в тебе, в траве лежащей сеном,
У старой церкви и заброшенных могил
Я словно распростился с телом бренным,
Когда губами воздух твой испил…
 
 
Березка нежная, блаженная невеста,
Как ты была красива и мила,
Как быстро опустело наше место,
Ты улетела в вечные края…
А я еще брожу по белу свету,
Бросаю листья в гаснущий костер,
Люблю тебя, пусть места уже нету,
Где б мы с тобой нашли сияющий простор…
 
 
Кресты в могилах, свечи в тихой церкви,
Все люди скоро позабудут нас,
А в небе гром, в Душе твой Вечный Реквием,
На мне прикосновенье твоих ласк…
 

CXXVI

 
Ты так причудлива в изгибе своей страсти,
Сколько сиянья в глубине святого лона,
Вот так слепой уже отчасти,
Я с тебя слетаю с нежным стоном!
 

CXXVII

 
Дорога страсти на исходе ночи,
Кто напророчил мне искать Тебя,
Дух истязая, прикасаясь к тени…
Швыряя тело в глубину пространства
Твоих загадочных беснующихся мыслей…
Я взгляд возвысил только на мгновенье…
В Тебя вошел и вышел… словно не был
Я никогда в Тебе, а Ты звездой на небе
Мне улыбалась призрачно в окно…
Глотая скуку с болью, яд с желаньем,
Забвенью я в себе готовил место,
А Ты – далекая мечта, моя невеста
Была как ангел в небесах в моих виденьях…
Не потому ли что Тебя я только выдумал,
Не потому ли что глаза мои голодные
Пытались с трепетом войти
в Тебя сквозь сумерки…
Но Ты – мираж мой, удалялась за море…
Нельзя вернуть Твой облик…
Нежное Творение…
Как и нельзя всю жизнь
предать воображению…
Пусть дни проходят снами…
Чувства – пытками…
Пусть люди тщатся обрести свое спасение…
Я даже в страшной темноте бреду по омуту
Твоих печальных глаз горящих в Памяти…
 

CXXVIII

 
Одна деталь в другой, – не понимаю,
Как происходит в жизни волшебство?
Ты для счастья создана, родная,
Как для ужасной муки естество!
 

CXXIX

 
Твоя Любовь к Живому Существу
Близка полету доброй птицы…
Когда меняет Связь свои границы
И облака вдруг переносятся в листву…
Любое Слово превращается в Основу
Того, что будет прожито Потом,
И дни падут словно Оковы,
Отмеченные Смерти Торжеством…
Я улечу к Тебе в Твой Светлый Сад,
Чтобы напившись Твоей Нежной Влаги,
Вдруг раствориться, обретая Взгляд,
Пронизывающий Вечность в каждом шаге,
Приобретая в Тьме Вселенной Власть
Над всяким, кто здесь был мной проживаем,
Я ощущаю неизбежно Часть
Того, что мы всегда навек теряем…
Но Все, потерянное нами, возвращает
Из пут невидимых своих Творец…
И мы, как жители потерянного Рая
Познаем Смысл, венчающий Конец,
Как и Начало, сотворенное из Мрака
Всех остальных в случайности Миров,
Обозначающее нас весьма двояко —
Между животными и племенем Богов…
Твоя Любовь к Живому Существу
Меняет Время вместе с Расстояньем —
Того, что я в себе переживу,
Как Место нашего с Тобою Обладанья…
Как Свет, рождающий в движении Звезду,
Как Бога, выкравшего нас с Тобой из Тайны…
 

CXXX

 
Я весь в сиянье трепетного круга
Я в твоем лоне, словно в воздухе парю,
И ты, моя безумная подруга
100 тысяч стонов даришь в год календарю!
 

CXXXI

 
До содроганья в теле ощущаю
Простор сияющих небес,
Растения, что Души пролетают,
Тоскою омывая лес…
Вот здесь мы в чаще и совокуплялись,
Вина бутылочку испив,
С безумным наслажденьем моя Ярость
В Тебя бросалась на Твой ласковый призыв…
Отчаянье веков во мне сказалось —
Твоя повисшая над омутом рука, —
В моем далеком оке светит Жалость,
Берущая Тебя издалека…
Горит костер отчаянной разлуки —
Я был с Тобой в прощальный час —
Над котелком Душа Зеленой Щуки
Своим Желаньем оживляла нас…
Глазами звезд – крылатых невидимок
Сближая наши Души у костра,
Мы в чаще робкие как будто пилигримы,
Соединили вмиг собою все ветра…
Сейчас моя любимая звездою
Ты освещаешь мне далекий путь,
Я был с Тобой, я звал Тебя Судьбою,
Но со мной теперь одна лишь Грусть…
 

CXXXII

 
Ножки две твои как будто крылья
Я на плечи себе нежно положил,
И заплакав уже после от бессилья,
Ощутил, как в тебе много моих сил!
 

CXXXIII

 
Когда один бродил по темноте,
Пытаясь вызволить из грез своих принцессу,
Вдруг обнаружил деву в пустоте
Могильных крестиков,
разброшенных по лесу…
Она одна лежала на холме,
Одевшись в мрак безумной ночи,
И лишь глаза ее сверкали при луне,
И скорбный лик ее был непорочен…
Я опустился к ней в бескрайней тишине, —
Целуя щеки, сглатывая слезы, —
Она внезапно вся досталась мне, —
Светилась явь сквозь сладостные грезы…
Она сияла Вечной Красотой
И с ней уже на миг соединенный,
Весь объятый призрачной Мечтой,
Я плавал рыбкою в Ее горячем лоне…
Лишь в полдень, вдруг очнувшись в духоте,
Я на кресте увидел ее фото, —
Она улыбкою таинственною мне
Привет окрасила неведомым полетом…
Через Пространства Неба и Земли,
Через века, мгновения и событья
Простерлось Ощущение Любви
В Бессмертном Сотворении Отплытья…
Ее рука протягивала мне
Последнее тепло рукопожатья,
С несчастным криком в одиноком сне
Я зарывался в ее черном платье…
 

CXXXIV

 
Целую ноги милой, страсть дыханья,
Весь дух ее как птица надо мной —
Извивается безумьем обладанья
И наполняется со стоном тишиной!
 

CXXXV

 
Вопрос был в том, что кто-то полюбил
Тебя, меня давно, уж прошлым летом,
Нам просто не хватало в жизни сил,
Мы отдавались всем подряд за это…
Не от того ли в чужом теле как в дому,
На миг хотя бы спрятаться возможно,
Свет за мгновенье падает во тьму,
А в тьме весь мир становится безбожным…
 
 
Так откровенно в дверь стучит беда,
Любой твой шаг печатает ошибку,
Любые твари тоже иногда
Готовы жизнь отдать за нежную улыбку…
Никто не смыслит в вечной правоте
Того, кто нам грядущее готовит,
Зло одинаково и от того везде
Распространяет запах грешной крови.
 
 
Еще мой прах травой не зарастет
И след в сугробе белом не растает,
Когда своим желаньем очень горд,
Я в твою бездну прыгну
                              как за вечным раем…
Которым обладает небосвод,
Под впечатленьем грустного прощанья
Соединяется опять несчастный род,
Пронзенный светом грешного познанья…
 

CXXXVI

 
Съешь меня, – я воплощусь в сиянье
Твоей безумной красоты,
Все равно уже летит из обладанья
Прах исчезнувшей во всем моей мечты!
 

CXXXVII

 
Не женщина и не мечта, а кошка
Сладко лижущая мех свой в тишине
Меня приводит к замиранью сердца
И к созерцанью ее видимых удобств…
Она готова полюбить любого,
Но не за деньги и не за дары,
Она преследует меня легчайшей тенью,
Чуть зримой пылью проницающей весь свет…
В меня коварною волшебницею входит
И вдруг я вижу, что моя Душа
Ее когтями к лону пригвождена,
И уязвленною воровкою дрожа,
Она насилует меня, то отдается
Как в прах низринутая Вечностью раба…
И видел я, как шерсть ее блестела,
Как сотни тысячи возжаждавших котов,
Готовых в пламя броситься за тело,
Орали в звезды про свою Любовь…
Но ей холеной домовой игрушке
Хватало только мига одного,
Чтоб властной гордой слыть, и непослушной,
Безумьем темным Сердца моего…
 

CXXXVIII

Люблю тебя, целую, понимая,

Что этот миг уже растаял без следа,

И даже в сказке нарисованного рая

Мы с тобой уже не будем никогда!

CXXXIX

 
Белый-белый несчастный мертвец
Приходил к этой женщине втайне
И блуждал его чудный конец
В ее теле как прожитый странник…
Возбуждалась живая, сопя,
Раскрывая себя для разврата,
Черный Мрак рокового дупла
Был вместилищем Рая и Ада…
 
 
Только Жизнь пронеслась как-то вскользь,
Где-то между Раем и Адом,
Оставался один лишь вопрос:
А кому вообще это надо…
Этот мир, этот созданный прах,
Оставляемый вечно без вести,
Темной Тайною созданный Страх
И Любовь всех держащая вместе…
Только я – Один, в Единственном Числе, —
И мой мир безумен и случаен,
Как мертвец с живой наедине,
Я пытаюсь объяснить богатство Таен…
Остающихся в живых, на самом дне,
Образ Всемогущий и Печальный
Приближается лишь Тайною во Сне,
Рано утром удаляясь в Свет Незнанья…
Он по праву отдан в руки мне,
Отражая существо Грехопаденья,
Он живет в телах, и в снах извне —
Единым Волшебством Исчезновенья…
Со Смертью Тайны происходят на земле…
И улетают вмиг со дня рожденья…
 

CXL

 
Пусть раздерут меня на части,
Иль сразят молнией ночные небеса,
Я чую страсть твоей безумной власти,
И весь горю, вбирая яркие глаза!
 

CXLI

 
Наплыла Грусть, мне захотелось
Представить светлый путь глазам,
Душе – Твое трепещущее тело,
Тебя Живую – огненным губам…
 
 
Все мысли исчезали понемногу
С бессонным ветром где-то вдалеке,
Он шевелил со мной в ночи дорогу,
Растения на золотом песке…
 
 
А голод гнал и пел наш клирос —
Аккордом Вечным заполнял
Туман, задумчивую сырость,
Осенних сумерек обвал…
 
 
Упал в Тебя безумными словами,
Зарылся в тьме Твоих волос,
Сливаясь бесконечными телами,
Любовью обнажали мы откос…
 
 
И жадно, еще глубже зарываясь,
В бездну Твоей тающей Души,
Я, как безумный ветер, окрыляясь,
Летел, целуя наши миражи…
 

CXLII

 
Целую ноги милой, выше подымаясь,
И чую сладостно ее безумну глубь,
И лишь потом после любви приходит жалость,
И я целую грустно цвет безмолвных губ!
 

CXLIII

 
В Тебе существовал я словно в бездне,
Парил во тьме безумного мгновенья,
Огнем Твоим горел, свергаясь в небо
И проникал в невидимый твой мир,
Творя из праха образы Бессмертья…
 
 
Зародыш в капле, я в Тебе,
Боль наслажденья ощущал с Любовью,
Кружась, шептал и растворялся в Твоем Лоне,
Прекрасным Ангелом мерцала Божья Ночь,
Нас возвращая вмиг из Пустоты
Таинственно-Пленительных Рождений…
 
 
Вот так вела свой разговор и наша Смерть,
Так тьма нашептывала сказочные сны,
Так Детство быстро пролетало миражом,
И Красотой обманутая Юность,
Дышала неприкаянностью глаз…
 

CXLIV

 
Раздвинь колени, дай мне свое лоно,
Хочу почувствовать в тебе благую жизнь,
Наполни мрак своим безумным стоном,
Уведи в прекрасный мир земную мысль!
 

CXLV

 
Нитью тайных безумных стремлений
Обозначен мой жертвенный путь,
Есть неведомой силы мгновенье,
Все могущее снова вернуть…
И Тебя в глухом перелеске,
И Твою волшебную грудь,
Смех звенящий и громкий по-детски,
Лоно влажное, где утонуть —
Я – могу – сотни тысяч движений
Сделать, чтобы все это сомкнуть
В импульсивный восторг зарождений,
Где горит необъятная Глубь…
Твоей сладкой и чудной Вселенной,
Чьи глаза – это Вечные Лица,
Раз сумел я с Тобой породнится
И пройти через крепкие стены…
Ты мне будешь являться и сниться,
Я бросаюсь к Тебе как к Огню…
Ты летишь во мне словно Птица,
Я Тебя в своем Сердце храню…
 

CXLVI

 
Опять душа моя крадется к вечной тайне —
Точно – к надежному и светлому теплу —
И Вечность светится – долиною бескрайней —
Где слышен шепот смертных – Я люблю!
 

CXLVII

 
Мгновенья неизведанных беспамятств
Сомкнуло наши смертные тела,
Жизнь задала безумнейший экзамен —
Откуда вдруг Любовь произошла?!…
 
 
Не покидая взгляда, в чувствах замер,
Я мысль подобно свету произнес —
И в каждом Слове отражалось Пламя,
И Эхом стлался стук земных колес…
 
 
О, скольким многим здесь хотелось слиться —
С любимыми в Мгновенье замереть,
Творя из воздуха неведомые лица,
А из Бессмертия Души для Тела Смерть…
 
 
И лишь одной Предвечною Истомой
Я уловил в Душе своей испуг —
Навеки слиться с тенью незнакомой,
Превращаясь вместе с нею в Вечный Дух…
 

CXLVIII

 
Твое лоно целовать хочу,
Летать во сне и стрекотать цикадой,
Я весь отдался бы безумному лучу
Из сердца твоего, моя отрада!
 

CXLIX

 
Какое вечное блаженство —
Искать себя в живой Тебе,
Являя тела совершенство
По неразгаданной волшбе…
Отдам тебе кусочек плоти,
В нем Дух найдет свою скрижаль,
Как ласка в омутном болоте
Найдет исчерпанную даль…
Во мне живут с рожденья тени,
Я их не вижу, но ловлю,
И привыкая к приведеньям,
Шепчу им ласково: Люблю!
Люблю носить в себе вершины
Еще невыросших ветвей,
И сердцем чувствовать картины
Во мне явившихся людей…
Изрыта мгла ночным оскалом,
Лазурью обведенных глаз,
Где ты одна во мне дрожала,
Излив из лона вглубь экстаз…
Качалась тихая лампада,
И руки трогали тебя,
Словно душа ночного сада
Раскрылась, нас произнеся…
Я улетал куда-то в Космос,
Почуяв Вечную Печаль,
Любовь и Смерть одним вопросом
Пытались сплавить в теле сталь…
 

CXLX

 
Любимая владеет светлым чувством,
Губами нежно создавая чудный мост,
Соединяя с поразительным искусством
Тело, душу и уставший думать мозг!
 

CXLXI

 
Грех ли тайные объятия искать,
Губы ненасытными губами,
Чтоб содрогалась каждый миг кровать,
И наша плоть тряслась безумными ночами…
Твои глаза с веселым огоньком
И на устах блаженная улыбка
Сто тысяч раз меня бросают кувырком,
Чтоб я исчез в Тебе, златая рыбка…
Уйду, останешься одна
И через день найдешь себе другого,
И будешь век ему верна,
Если не вернусь я снова…
И кто Тебя любимой назовет,
Такою светлой, доброй и прекрасной,
Кто язычок запустит в нежный рот,
Из Жизни кто создаст такую сказку?!
Кто обессмертит Твой несчастный род,
С Тобой кидаясь в бешеную пляску,
И кто с Тобой на склоне лет умрет,
Даже в могиле проявляя ласку?!…
Не знаю я, а Ты таинственно молчишь
И наше Счастье обладаньем продлеваешь,
Но плачу я, ведь наш малыш
Не будет создан – Ты себя предохраняешь,
И я в Тебе бесследно исчезаю…
А, впрочем, всех нас растворяет эта тишь…
 

CXLXII

 
Березку тонкую колеблет страстно ветер,
А я тебя, любимая моя,
Мир опыляется, и происходят дети,
И в знак всех радостей земных встает заря!
 

CXLXIII

 
Мой маленький мохнатый Прометей
Извлек Огонь из тишины, из Сердца,
Нащупал ток пронзительных страстей
И до Безумья смог в Тебя одеться…
 
 
Твой нежный стон как Вечный Знак
Иных Миров, несущий Наслажденье,
Собой пронизывает Черный Мрак,
Рождая всех потомков за Мгновенье…
 
 
Священный трепет сочной Глубины
Будто Свет взметнувшийся из Праха,
Прорвал туман, рассеяв мои Сны,
Изничтожив перед Смертью
горстку страха…
 
 
Так Любовь собой окутывает Век,
Улыбка Милого Лица рождает Чудо —
Человеку дарит тело Человек,
А из тела – Человечков Груда…
 

CXLXIV

 
Мы с тобой сольемся в тайне вечной,
Сердцами запылаем и взлетим,
И страстный Бог в очарованье нашей встречи
Заполнит тьму сиянием своим!
 

CXLXV

 
Ты истекаешь нежным соком,
А люди говорят, – пороком…
И вот, входя в тебя с волненьем,
Краснею как от преступленья…
 
 
О, как жестоки, невезучи
Весь век стоячие под тучей…
Зачем живу?! – такой вопрос
Везде звучит сигналом SOS!…
 
 
Но я его в себе не слышу,
К тому же ты так страстно дышишь,
Еще чуть-чуть и закричишь, —
От счастья все кричат, малыш…
 
 
С тобой сто тысяч раз пронзенной
Я ощущаю раем лоно,
Хотя и ад в нем есть, и бездна,
Все в нем когда-нибудь исчезнет,
Как и возникнет на мгновенье,
Чтоб разыскать пожар волненья…
 

CXLXVI

Твои ноги возложив себе на плечи,

Я с тобой еще ребенка сотворю,

Нежный вечер убегает в Вечность,

Мы в страсти молимся Небесному Царю!

CXLXVII

 
Детство золотое, ты куда ушло,
Неужель в покое спряталось оно?…
Вечером у бани мультик подглядел,
В окошке за кустами много женских тел…
Разглядывал их долго и цокал языком,
И был похож на волка живущего тайком…
Мой приятель слева говорил о том,
Что у девчонок в целом есть темный водоем,
Мол, весь опустишься туда, и нет пути назад,
Дорожка та ведет лишь в рай, а после рая в ад…
Я слушал с интересом, моя душа скреблась
Как кошка у окошка, лишенная всех явств…
А там за темным лесом
                                   скрывалась тайна – связь
Всех тел лишенных веса, которых не украсть…
Они как призраки бредут из глаз моих в цветы,
Где вечно с содроганьем
                              ждут луч от большой звезды…
Мгновенье, век еще пройдет,
                                         нас извлекут из трав
Как будто пчелы мед из сот, а может я не прав,
Но детство помню вдалеке, с товарищем вдвоем,
Как возле бани в темноте спускался в водоем…
 

CXLXVIII

 
Опять твоя нежнейшая ложбинка
Забирает мою душу в страстный сон,
Чую Вечности златую серединку,
А в серединке – Божий трон!
 

CXLXIX

 
В цепи случайных обстоятельств
Твое лицо как наважденье
Любви не нужно доказательств,
Судьба – всего лишь совпаденье…
 
 
Ума с глубоким безрассудством,
Как лета жаркого с зимою,
Смиренья с непокорным буйством
Меня безумного с Тобою…
 
 
Пусть скоро свет свечи погаснет,
Другою озарятся тени,
Мы все в плену у вечной страсти,
Бубнит под носом проповедник…
 
 
И люди в снах уже летают,
Как будто бабочки над свечкой,
Омыв крылами отблеск рая,
Они стыдятся бесконечно…
 
 
Грешить и каяться – в тьме храма —
Мне нарисовано виденье,
Ты как раскрывшаяся рана,
Глаза – одно лишь наважденье…
Одной невидимой волною
Меня смывают без следа,
Но я ступаю за Тобою,
Не чуя грешного стыда…
 
 
Уста раскрыв для поцелуя,
Блеснув тоскливою слезой,
Тебе пою я, – Аллилуйя, —
Пронзая всю Тебя собой…
 

CXLXX

 
Под нежным веером твоих ресниц
Раскинута волнующая складка,
По ней скользя, я ощущаю море лиц
Во тьме лона плещется загадкой!
 

CXLXXI

 
Едва лишь грех умножив на рожденье,
Меня с Тобой в одно мгновение сложив,
Вдруг ощущаешь, что Любовь и Преступленье,
Как песня и ее простой мотив…
 
 
Ничто в нас даром не проходит,
Уж прошлый век пропал – другой явился,
Метаморфоза превращения в природе
Людей всех обозначила как числа…
 
 
Никто из нас не будет здесь последним,
Безумным таинством кружится белый снег,
А я в Тебя влюбленный грустный гений —
В Любви совсем пропащий человек…
 
 
Произнесенный мимолетными часами,
И льющийся в Тебя как будто в пропасть,
Рожденный заново волшебными губами,
Вдруг узнаю совсем иную область…
 
 
Как вор в тебя забравшись, я ликую,
Вот счастье, вот оно мгновенье,
И вечный зов, молитва – Аллилуйя —
Соединяет в прахе только наши тени…
 

CXLXXII

 
Происхожу в тебе, в твоем волненье
Вздымаюсь кораблем в волнах любви,
В твоей пучине сладкой миг исчезновенья
Нам дан за то, что мы с тобой произошли!
 

CXLXXIII

 
Без предисловий и без объяснений
Входящий в Образ будто в Никуда,
В Тебя я проникаю светлой тенью,
В Тебе я существую как вода,
Которая жива своим движеньем,
Влекущим свет к земле, как взгляд на небеса,
В минуту беспощадного горенья,
Когда одной Тобой заполнены глаза,
Я ощущаю светопреставленье,
Ведь свет кончается и там, где нет Тебя,
Одна рыдающая тьма иль пустота,
Глотающая мир как наважденье,
Тянущая уж внутрь самой себя…
Она как Ты, бросается в рожденья
И смысл ее как Твой – одна борьба,
Борьба во имя светлого мгновенья,
С колен вздымающего вечного раба
И уходящего опять в исчезновенье,
В исчезновение как в глубь самой Тебя…
 

CXLXXIV

 
Вошел в тебя, и замер на мгновенье,
А Бог украдкой вытирал слезу,
Он ощущал в любом исчезновенье
Молчания печального грозу!
 

CXLXXV

 
О, пустое голое место,
Островок меж домов и деревьев,
Там ветрами продутый насквозь,
Я с Тобой погружаюсь в молчание…
Руки тихо бродят по телу,
И под шепот губ онемелых,
Ищут снова счастья в Тебе,
Возбужденной дыханием страстным…
И отсутствием всех, кто, увидев,
Нас так долго зарытых друг в друге,
Содрогнется от собственной тени…
Одинокого воя метели…
Может быть, за мгновенье восплачет,
Тщетно пряча мерзлую кожу
За набросок мертвой одежды…
Мы его никогда не приветим,
Потому что забылись друг в друге…
Он пройдет словно странник в тревоге,
Сохранившим мятежную душу,
Может тварью самой ничтожной
Он залает, пытаясь пробраться
Между тел в сердцевину дыханья…
И остаться там бедным растеньем,
У которого все потерялись…
И быть может, очнувшись от страсти,
Мы его как зверька успокоим,
Одевая горячим дыханьем
И пронзительной силой Любви,
Согревающей Вечности камень,
Растопляющей лед Мирозданья…
Мы к нему прикоснемся, как дети
Чуть касаются всех матерей…
Лишь бы он нас обнял и приветил,
Он и каждый нам неизвестный,
Неизвестный мукой своей…
 

CXLXXVI

 
Взял твое сердце и в него вложил всю душу,
Соединяя тело с телом наугад,
А Бог, во тьме таясь, нас долго слушал,
Окутывая нежной тенью сад!
 

CXLXXVII

 
Я знаю дом, где вынимают из петли —
С любимыми оборванную связь,
Где навсегда умолкли соловьи
И дождь дорогу погружает в грязь…
 
 
Я слышал шепоты умолкнувших страстей,
Пустых, измятых в полночи постелей,
Где раздавался крик измученных людей
Сквозь стоны вьюг и обветшалых елей…
 
 
Я чуял многое, что прятала земля,
Скрывая боль живого тонкой пленкой,
И там, в урочищах истекшего тепла
Я был накрыт Любовью как пеленкой
Было накрыто безутешное дитя…
 
 
Меня как лист по осени снесло,
Под заводью пруда ко дну прибило,
Но я гляжу через остывшее стекло
И чувствую – во мне еще есть сила…
 
 
Она взлетит над спящею водой
И оживив ее, сама живою будет,
Разливаясь чистою слезой,
Ничто нас с Вечной Мглою не рассудит…
 

XCLXXVIII

 
В устах любимой пламя полыхает,
В глазах горит редчайшая звезда,
И в лоне звезды шепчут мне о рае,
Куда уходят наши лучшие года!