Текст книги "Наследники Триглава"

Глава четвёртая
Гунт многолюдный

Солнце щекотало глаза сквозь сомкнутые ресницы.

Ланек поморщился и закрылся ладонью. В спину неожиданно ударило что-то мягкое.

– Эй, вы чего! – Он свесился с гамака вниз.

Там хохочущий Вик, с мешком, набитым тряпками, уже было замахнулся, чтобы повторить шутку.

– Пакля, хватит дрыхнуть, слезай.

Утренние лучи, отражаясь в висячих зеркальцах и стекляшках, пронзали пыльный воздух. Хозяева чердака уже проснулись и сидели внизу у ящика-стола. Младшие что-то жевали, и в животе у Ланека настойчиво заурчало. Спать сразу расхотелось – он скатился по верёвке вниз. Вик протянул кусок сухаря:

– На, погрызи, последние поделили.

– Сейчас рыбки бы… – вздохнул Пузырь мечтательно.

Рыжий покачал головой:

– В порт пока стрёмно соваться после вчерашнего… Чего доброго, стража опознает.

– Тогда с шарманкой на площадь? – предложил Воробей. – Ротозеи музыку любят!

– Точно, идите, вам с Пузырём больше подадут. А мы с Паклей вверх по улице прогуляемся. Пора Седому платить.

– Кто это – Седой? – Ланек уже расправился с сухой горбушкой и потянулся к кувшину, который оказался почти пустым.

– Седой, – Вик перешёл на шёпот, – гранд-мастер тайной гильдии! Мы им платим, вот нас и не трогают. Тебе тоже придётся.

– У меня же нет ничего.

– Будет. Удить научишься. Хваталки у тебя ловкие.

– Рыбу, что ли?

Троица так и покатилась со смеху.

– Рыбу! – сквозь проступившие слёзы выдавил Вик. – Ну ты здоров шутить. У раззяв удить, из карманов!

– Воровать? – Ланек нахмурился и подобрался. – Ну уж нет!

– А ты думаешь, добрый Вик тебя кормить будет? Если с нами, так и работай, как все. В мастеровые тебя не возьмут, там своих хватает, прислугой и подавно. Разве в рыбный порт, требуху таскать. Или что похуже…

– Лучше уж требуху, но честно.

Ланек упрямо скрестил на груди руки, сдвинул брови. Вик сначала так же сердито уставился на него, но через мгновение расхохотался и стукнул приятеля в плечо, отчего тот опрокинулся на спину.

– Не дуйся, Пакля, а то лопнешь. Вот поглядишь, как я ужу, может, ещё раздумаешь.

– Да не дуюсь я вовсе. – На Рыжего просто невозможно было злиться. – Только не передумаю, не жди. Слушай, а Мохмик где?

– Дрыхнет, до заката не покажется.

Вик встал, потянулся, прикрикнул на мелких:

– Ну, чего расселись? Хватайте ящик, кувшин – и пошли! Воды набрать не забудьте.

Самое людное место у перекрёстка уже занял нищий, но, увидев шарманку в руках Пузыря, посторонился: на музыку больше народу соберётся. Ручка закрутилась, колокольчики в ящике затянули печальную мелодию, и вот уже первая монетка упала в глиняную кружку Воробья.

Рыжий с Ланеком напились из фонтана под недовольными взглядами горожанок с кувшинами и отправились на площадь Мечников.

Впереди, запрудив улицу, галдела толпа зевак. Гудели дудки, ухали трубы, звенели цимбалы и бронзовые тарелки. Над головами поднимались пёстрые тряпичные шары, крутились сверкающие колёса, взлетали языки цветного пламени. Толпа то охала и откатывалась, то снова подавалась вперёд, подбадривая уличных циркачей криками и свистом.

– У громил сегодня праздник, – шепнул на ухо Вик. – Наёмный отряд с войны вернулся.

Юная гимнастка в серебристом трико легко скользила по проволоке. Сделав стойку на одной руке, она бросила в воздух пригоршню блёсток и послала публике воздушный поцелуй.

– Не туда смотришь! – толкнул Ланека приятель. – Гляди, сколько тут разинь… Будем работать!

Вик подобрался с видом кота, заприметившего голубя, и принялся обшаривать взглядом толпу.

– А ты, Пакля, никого не приглядел?

– Я же сказал, не буду!

– Главное, смотри, чтоб не застукали, – словно не слыша, продолжал учить Рыжий.

– А если всё ж заметят?

– Тогда только вовремя смыться… Хочешь, свою цапалку одолжу?

– Что?

– Сейчас увидишь.

Рыжий начал ввинчиваться в толпу и поволок за собой приятеля. Потом остановился, подтянул его к себе и прошептал:

– Видишь ту дамочку в синем?

Около циркачей остановилась молодая горожанка в сильно потёртом бархатном платье. В руках она держала корзину с покупками, из-под свёртков выглядывал краешек кожаного кошелька. Вик засучил рукав, обнажив на правом запястье узкий плетёный браслет с гранёными стёклышками. Стоило повернуть его, и всё, что ниже блестящих проволочек, превратилось в едва заметную тень. Браслет разделился пополам, кисть сама по себе полетела вперёд, огибая зевак. Призрачные пальцы коснулись мешочка с монетами и осторожно вытянули его из корзины.

Удильщик снова повернул браслет, и рука в мгновение ока оказалась на своём месте. Вполне реальная, видимая, она сжимала добычу.

– Пошли! – Рыжий начал выбираться из толпы. – Да, штучка отменная… Но если Равновесие застукает, пиши пропало, на каторгу загребут лет на десять!

Ланек догнал его уже в ближайшей подворотне, схватил за плечо и развернул к себе.

– Стой, так ты мне врал? Ты же мог сам из повозки сбежать! Открыть засов снаружи!

– Чего орёшь? – оттолкнул руку Вик. – Вот и нет, если б цапалка со мной была, я бы в клетку не угодил.

– И с той девушкой, в синем, так нельзя… Может, это её последние деньги. Надо их вернуть!

Ланек схватил кошелёк, но Рыжий вырвал его, а приятеля чувствительно прижал к стене. Он был чуть ниже ростом, зато сильнее и наверняка старше, чем казался.

– Сдурел, что ли? Ты хоть что-то понимаешь? Думаешь, она спину гнёт весь день? Не видишь, это прислуга! Хозяйка послала в лавку, и деньги хозяйские!

– Представляешь, как ей влетит?

– Ну получит пару оплеух, не убудет. Видел, ей поношенные тряпки отдают, значит, она из любимых. А это остаток, хотела прибрать себе, надуть хозяйку.

– Всё-то ты знаешь, – насмешливо отозвался Ланек. – Выходит, по-твоему, у богатых воровать можно? Так вперёд, давай! Вон как раз один…

– Этот?

Вик кивнул на проходившего мимо степенного купца в алом жилете.

– Э, нет, это добыча для других, постарше. Видишь того чернявого, в трёх шагах позади? Думаешь, на кой ляд он за ним тащится? Примеряется, как половчее обчистить! Не дадут нам к нему сунуться… И кошелёк той дурёхе уже не дадут вернуть.

– Как не дадут, кто?

Стоило произнести эти слова, как рядом возник блёклого вида тип и молча тронул Вика за локоть. Тот кивнул, быстро вытряхнул себе на ладонь содержимое краденого кошелька – три серебряные монеты. Две из них мгновенно исчезли в лапе блёклого.

– Усёк? – прошептал Рыжий, когда неприметный молодчик растворился в толпе. – Тайная гильдия за всеми присматривает. И за так никто не работает. Зато свистнут нам, если стража или Равновесие явятся. Думаешь, эти скоморохи только за подаяние стараются? Они тоже в доле.

Тяжёлый серебряный кругляш опустился в карман, а кошелёк исчез в трещине стены.

– Всё равно так нельзя! – упрямо тряхнул волосами Ланек и оттолкнул приятеля. – Уж лучше голодным буду. Или в порт пойду работать.

– Не дуйся – лопнешь! – Вик шутя стукнул спутника в плечо. – Побатрачить всегда успеешь… Пошли лучше на площадь, сегодня я угощаю!

Толпа ушла вверх по улице довольно далеко, и приятели не спеша отправились следом. Ланек упрямо молчал. Он не желал красть. В Заозёрье воров презирали, там уважали только честный труд.

В просвете стен показалась площадь и стоящая там Башня мечников – угрюмая кирпичная твердыня, даже с виду неприступная. Над крышей скрещены клинки в три роста каждый, на старом железе – ржавые потёки. Такой меч даже богатырю-велту был бы великоват.

Из хлебных рядов до мальчиков доносились упоительные, дразнящие ароматы. Большой пирог с рыбой, купленный Виком, оказался таким вкусным, а оба они были так голодны, что думать о нечестных деньгах, на которые был приобретён их обед, Ланеку не хотелось. По крайней мере сейчас, когда он сидел рядом с приятелем на кирпичном выступе между лавками и, с аппетитом поглощая поджаристый ломоть, глазел по сторонам.

Мимо, жужжа шестернями, проехал безлошадный шарабан. Под днищем крутились зубчатые колёса, гудели туго свёрнутые пружины. На чёрном лаковом борту сверкала золотая шестерня и циркуль. В Заозёрье мальчишки иногда катались на таких, прицепившись за сиденьями. Вот бы и сейчас проехаться!

– Слушай, а давай к механикам сходим?

– А что, можно! – легко согласился Вик.

Резиденция гильдии механиков высилась в конце улицы, мощённой цветным камнем. Это была круглая башня из серого и красного кирпича, с вертикальными пазами, похожими на зубцы огромной шестерни.

Над позеленевшей медной кровлей по шести обручам неспешно катились золотое солнце, серебряная луна и несколько крупных восьмиконечных звёзд из белого стекла. Ниже медленно вращались бронзовые диски циферблата, неподвижная стрелка указывала время и дату.

– Видел такое? – толкнул локтем Вик.

Ланек кивнул. Башню механиков в Заозёрье украшали часы вроде этих, хоть и не такие богатые.

Половина площади вокруг башни была огорожена грубо сколоченным забором, у единственного входа – стража. Во двор пропускали только людей и повозки со знаком гильдии. Там, за оградой, сновали ученики: одни были заняты уборкой мостовой, другие усердно мыли с длиннющих лестниц стены и окна резиденции. На главных воротах сияли уже начищенные и отполированные шестерни.

– Что они затеяли? Что за праздник будет?

– Ну ты темнота! Осенняя ярмарка через три дня, Испытание Семи Башен… Вот где можно развернуться!

– В Гунте? Испытания? А что победители получат? Бесплатно учиться смогут?

– Ну да, чем мы хуже столицы? И угощение будет задарма…

– А участвовать любой может?

– Всякий, кто грамоту знает. Иначе только в мечники. Тут хоть и я мог бы, да зачем? Была охота всю жизнь железякой махать. Мне пальцами сподручней!

Ланек смотрел на дубовые ворота башни, на подмастерьев, полирующих медные обручи часов. «Неужто кривая пряха расщедрилась и привела меня сюда как раз вовремя? Или это снова обман? Может, и так… Только, если не попытаюсь, потом себе не прощу!»

– Слушай, Вик, а я ведь смогу побороться на испытаниях, я готовился…

– Потягаться с нашими зазнайками хочешь? Вот здорово! – Рыжий схватил его за плечи, восторженно тряхнул. – У нас будет свой мастер-механик! Может, и до гранд-мастера доберёшься?

– Если стану учеником, меня хотя бы в приют не упекут! И у тебя на шее сидеть не буду.

– Тогда надо скорей всё разузнать, чтоб наверняка! – Вик даже приплясывал от нетерпения, так ему понравилась идея. – Давай за мной. Вон у того разини всё выспросим.

У входа в ограду остановился долговязый парень лет шестнадцати. На плече блестела четвертушка шестерни – знак младшего подмастерья. Из кожаной сумки торчал краешек дорогого замшевого футляра. Нацелившись на него, Вик спустил рукав, взялся за браслет…

– Что ты делаешь? – толкнул его Ланек.

– Не дёргайся, верну, это для дела!

Вскоре коробка перекочевала к нему в руки.

– Тяжеленный! – Вик взвесил добычу и сунул под куртку. – Чего там, как думаешь?

– Приборы или инструмент, наверно.

– Небось дорогущий… Ну, теперь учись!

Долговязый направился к башне, на ходу читая что-то в кожаной тетради. Вик сжал в ладони короткую железку, крутанул браслет и отправил кулак вперёд, незаметно воткнув штырь в щель брусчатки прямо перед башмаком верзилы. Налетев на препятствие, парень едва не растянулся в полный рост, а Рыжий успел скинуть ремешок с его плеча. Долговязый подхватил упавшую сумку, заглянул в неё и начал испуганно озираться, шаря взглядом по мостовой.

Тогда Вик шагнул к нему и протянул коробку.

– Эй, приятель, не твой?

Увидев потерянный было футляр, парень чуть не подпрыгнул от радости:

– Ну да, мой, где ты нашёл его? Премного благодарен!

Он протянул руку с намерением забрать свою вещь.

– Э, нет, сперва…

– Хочешь денег? Сейчас! – Подмастерье схватил кошелёк.

– Не, не надо.

Долговязый насторожился, ожидая подвоха.

– Ладно, говори, чего хочешь? Только смотри, я могу и стражу позвать!

– Вот засада, чуть что, опять медноголовых… Ты лучше про испытания растолкуй.

Подмастерье облегчённо выдохнул.

– И только? Да что рассказывать? Всё как обычно: допускают всех, кто может своё имя написать. Два задания дают. Справишься правильно и быстро – станешь учеником.

– А делать чего?

– Ну, в прошлый раз – чертёжик набросать и починить музыкальную машинку. А в этот… кто знает, чего мастера надумают.

– Когда начинают?

– До полудня надо прийти, чтобы тебя в список внесли. И залог дать в два талера – за пергамент и инструменты.

– Ничего себе! – присвистнул Вик.

Ланек только печально вздохнул, махнул рукой.

– Ладно, отдай ему. Всё равно у нас таких денег нет.

Получив назад футляр, подмастерье приободрился и снисходительно хохотнул.

– Да вы что, сами хотите? Читать-то хоть умеете? Тут дети гильдейских купцов не могут пройти…

– Он может! Не хуже ваших сынков! – с гордостью кивнул на приятеля Вик. – А ты добро своё стереги, как бы ещё чего не посеял…

Подмастерье схватился за сумку и, зло зыркнув на мальчишек, поспешил в ограду.

– Ишь, припустился! – прыснул Вик. – Ловко я его пуганул!

– Пошли отсюда.

Ланек развернулся, чтобы уйти, и вдруг заметил в толпе знакомую щёку со шрамом. Он бросился бежать, протискиваясь между людьми и стараясь не упустить из виду спину в буром брезентовом плаще.

Мастер не пошёл в ворота изгороди, а направился вдоль неё к крыльцу длинной двухэтажной пристройки.

– Мастер! Мастер Дарен!

Крик утонул в гомоне толпы.

– Эй, ты ослеп?

Ланек едва не сбил с ног молодого господина в изумрудном плаще. Под капюшоном блестела изящная серебряная полумаска, прикрывая нос, щёки и лоб.

«Аристократ!»

Парень поспешно согнулся в поклоне.

– Простите, я нечаянно! Пустите, добрый господин! Пустите, он уйдёт!

– Ну ты наглец! – Франт схватил Ланека за шиворот. – Да я прикажу с тебя шкуру спустить. А ну вытирай сапог, который испачкал!

– Не могу! Мне нужно догнать… пустите!

На помощь подоспел Вик – схватив господина за руку, вырвал приятеля:

– Отцепитесь от него!

– Ого, да вас двое! Это что, банда? Эй, Саур! Где тебя ляд носит, когда ты нужен! Ладно, я сам.

Франт схватился за шпагу, но парни уже скрылись в толпе.

Широкая спина Дарена виднелась у бокового входа резиденции механиков. Туда мальчишки и рванули, но резная дверь уже закрылась. Ланек с ходу бросился к ней, схватил витую кованую ручку, но дюжий охранник одним ударом локтя отшвырнул его, даже не оторвав спину от стены.

– Куда? Пошёл прочь, оборванец!

– Господин охранник, сюда сейчас мастер Дарен вошёл. Скажите ему, я Ланек, он меня знает! Он меня ищет!

– Ага, как же! – Детина смачно сплюнул. – Нужна мастеру всякая шпана! А ну дуй отсюда, пока я добрый!

– Да вы! Да ты… пусти!

Ланек в отчаянии бросился на привратника, отлетел назад, как мячик, не удержался и со всего маху сел на мостовую. Он сморщился от боли, но снова вскочил. Стражник со вздохом сожаления отлип от стены, нахмурился, свёл брови.

Мальчишка намерился проскочить у него под рукой, но его перехватил Вик.

– Пакля, стой! Пора подмётки рвать!

К ним приближался аристократ в зелёном, за спиной у него маячил мрачный детина-южанин в чёрном доспехе.

Вик рванул Ланека в сторону. Они быстро затерялись среди зевак, обогнули площадь и бросились вниз по улице. Остановились отдышаться только в тени высокого крыльца посудной лавки. Там Рыжий схватил приятеля за рубаху:

– Ты чего, с ума спрыгнул? На знатного кинулся, потом на сторожа! В острог загреметь хочешь? Из-за кого? За кем ты там увязался?

– Это мастер, который меня учить хотел! Может, он меня искал, а мы сбежали!

– Да брось… Думаешь, ты ему нужен?

Ланек сгорбился, уставился в землю. На глаза навернулись слёзы, но он быстро смахнул их рукавом. Потом выпрямился и, глядя на Башню механиков, твёрдо сказал:

– А я докажу, что да! Назло Дарену пройду испытание и стану учеником! Что он тогда скажет?

– Это дело! – Вик одобрительно хлопнул по плечу. – Теперь бы монетами разжиться.

– Где? За два-то дня?

– Да, засада. – Вик озадаченно почесал макушку. – Столько нам не наудить. Слушай, нужно к Седому топать, под такое дело он, глядишь, и в долг даст.

– Точно даст? – Ланек взглянул на Рыжего с сомнением.

– А то! Мы же с ним вроде как приятели. Вот завтра с утра и отправимся. А пока надо жратвой запастись, сегодня пируем!

«Ладно, будем пировать, не обижать же Вика. Вот стану учеником, найду эту служанку и деньги верну. Обещаю!»

Глава пятая
Облава

Цверг Стан сидел на любимом стуле спиной к очагу и грел ноющую поясницу. Рядом Уголёк тихо посапывал во сне. Под потолком вокруг клеточки светопряда вился большой мохнатый мотылёк. Паук замер, слился с прутьями, только сияющее пятно на брюшке пульсировало, манило к себе жертву.

Наконец мотылёк подлетел слишком близко и коснулся одной из липких нитей. Восьминогий охотник бросился вперёд, принялся пеленать добычу.

Внезапно Уголёк дёрнул ушами, вскочил и оглушительно залаял. Стан, ещё в полудрёме, дёрнул к себе боевой топор, сжал рукоять и затаил дыхание, глядя на вход в хижину. Засов двери окутался серой дымкой, задрожал и со скрипом сдвинулся, открываясь. Цверг глухо выругался и встал. Он знал, кто умеет вот так снимать запоры, не прикасаясь к ним.

Тяжёлая створка распахнулась, впустив в жилище сырой холодный ветер с болот. Пёс зарычал, напрягся, глядя в тёмный проём. На пороге стояла фигура в плаще, сотканном из текучих, словно дым, теней. Лицо скрыла изящная фарфоровая маска аристократа с тончайшим золотым узором по краю. Только на лбу не хватало родового герба владельца.

– Придержи свою зверюшку, Стан, не хочется её давить.

Голос звучал молодо и насмешливо.

– Масочник, ты? Уголёк, ко мне! Сидеть!

Пёс с радостью выполнил приказ, прижался боком к хозяину, продолжая скалить клыки. Квадратная ладонь цверга легла на жёсткую шерсть между ушей.

– Я войду, ты же не возражаешь?

– Стой, где…

Но незваный гость уже шагнул внутрь. Замер на мгновение, переступая заговорённый порог.

– Неприятно, но не помеха.

Цверг досадливо сплюнул.

– Я думал, ты сгинул на севере. Знал бы, что ты явишься, достал бы драконов огонь. Чего ты хочешь, нежить?

– А ты постарел, друг мой, раньше бы и к дому не подпустил. Или заговорённые стрелы кончились? Мы можем побеседовать, вспомнить прежние времена. Но, если ты настаиваешь, опустим вступления и сразу к делу, – тон говорящего стал низким, угрожающим. – Прошлой ночью здесь был мальчишка. Куда он делся?

– Что за мальчишка? – хозяин старательно сыграл удивление. – Ты теперь охотник на детей?

– Не твоё дело. Он мне нужен.

– Не знаю никакого мальчишку! – Цверг медленно поднялся, боком отступил к стене с оружием и удобнее перехватил рукоять топора.

Гость же, словно и не заметив его приготовлений, шагнул к столу, провёл по его краю бледной ладонью. На месте указательного пальца белел короткий обрубок.

– С ним был кто-то ещё, – задумчиво произнёс Масочник. – Взрослый, весь провонял дымом змеегона и горного чертополоха, не могу разобрать его запах. Кто это? Слуга Равновесия? Хотя нет, его я проследил от самой заставы, с ним были два солдата. Это они увели обоих – мальчишку и того, другого? Кто он? Колдун из города? Скажи, и я просто уйду. Поверь, прошлое забылось, я не собираюсь мстить.

– Зато я всё помню. И от меня ты ничего не узнаешь!

Масочник обернулся к хозяину хижины. Из тёмных прорезей в фарфоре ударил злой обжигающий взгляд.

– Хочешь, чтобы по его следам пошли Слепые Братья? Монахи с удовольствием его прикончат. Орден давно мечтает, чтобы сгинул последний радужник. Чтобы потомки Триглава не топтали Подлунье.

– Радужник? Он? Ты врёшь, тварь!

– Нет, сейчас нет. – Белый овал под капюшоном едва заметно качнулся из стороны в сторону. – Лучший выход для мальчишки – это прийти ко мне, согласись.

– Может, и так… – Охотник на змей задумался, опустил топор и вдруг снова вскинул его. – Нет! Радужник в твоих лапах – это конец Новой Империи, конец Равновесию!

– Защищаешь надменных стариков из Совета Равновесия? Что ты получил от них за преданность? – Гость презрительно фыркнул, обвёл рукой комнату. – Эту убогую хижину у болот? Даже в город жить не пустили! Всегда будешь изгоем, грязью на башмаках. Не пора ли поумнеть? Заметь, я ничего не предлагаю. Ты сам можешь назвать цену – я заранее согласен. Верные соратники мне нужны.

– Хочешь снова продать мне маску? – брезгливо скривился цверг. – Второй раз я на это не куплюсь.

– Хорошо, – кивнул гость. – Назови другую плату.

– Твоя жизнь! – Охотник крутанул в пальцах топорище. – Если она в тебе ещё осталась!

– Уверен? – Мастер масок разочарованно вздохнул и качнул головой. – Жаль. Значит, ваши поговорки врут. Старость не прибавила тебе мудрости.

– В последний раз ты ушёл без пальца, нежить!

– Это было давно, я был молод и слаб. Неужели ты и теперь думаешь меня победить? – в голосе гостя слышалась откровенная насмешка. – Надеешься на свой серебряный топор?

– Проверим?

Первым на нежить бросился пёс, потом лезвие очертило сверкающую дугу, рассекло белый фарфор маски. Брызнули осколки.

Над караулкой Сорочьей горы со звоном вспыхнул жёлтый шар, почуяв рядом вспышку ворожбы. Стражник выглянул в окно, стараясь хоть что-то рассмотреть в ненастной темноте за воротами.

Из охотничьей хижины донеслись рычание и жалобный визг собаки, потом гулкие удары, звон железа, треск дерева. На крыльце появилась фигура в чёрном плаще и капюшоне. Неизвестный брезгливо стряхнул с полы белую соляную пыль, оглянулся на башню. Солдат увидел светлое пятно лица с тёмным проломом на левой щеке и вдруг схватился за глаза. В них словно песком бросили.

Одеяние взметнулось, укрывая хозяина тёмным облаком, и слилось с ночным мраком. Когда караульный смог взглянуть туда снова, дорога уже была пуста.

* * *

Утром Ланек с Виком отправились в соседний квартал искать мастера тайной гильдии, загадочного Седого.

Город уже проснулся, на улицах было шумно и людно. Подошло время осенних торгов – с каждым днём в порту швартовалось всё больше кораблей. Купцы торопились сбыть свой товар, чтобы до зимних штормов закупить новый.

– Выудить бы у него побольше… Мы ж должны приодеть тебя на испытания, а, Пакля? Вдруг да выгорит… Седой под такое дело запросто раскошелится, ему же нужны свои люди у механиков!

Вик вдруг замолчал и остановился, скривив лицо в злорадной улыбке.

– Смотри! – Его рука с браслетом указала на торговую палатку. – Вон та тётка нас всегда гоняет, один раз чуть страже не сдала. Сейчас я ей устрою!

Рыжий с невинным видом направился в сторону прилавка. В окружении лотков с овощами сидела толстая торговка, обмахивая товар веником. Заметив мальчишку, она насупилась и попыталась прикрыть зелень руками.

– Эй, заглотов сын, чего тут шныряешь? Пошёл прочь, не то квартального кликну!

– Смотри не лопни от злости, – хохотнул Вик и показал нос.

Завернув за угол, он подтянул к себе Ланека, выглянул из-за кирпича. Тётка всё ещё настороженно озиралась.

– Сейчас я её проучу!

– Брось, что она тебе сделала? А если правда закричит?

– Не бойся… – Вик взялся за браслет, его кулак растворился в воздухе и появился уже за спиной торговки, около карниза соседнего окна, как раз у неё над головой. Пальцы вцепились в подоконник и качнули старую доску. Она не поддалась, зато выпал камень подкоса, ударил цветочный горшок, и всё это вместе рухнуло на ручную тележку с капустой и брюквой. Кузов перекувырнулся на оси, высыпав товар, ручка огрела тётку по мягкому месту и сбросила с сиденья.

– Грабят! Воры! – заорала зеленщица.

На крик стали собираться прохожие.

– Вот теперь бежим! – всполошился Вик.

– Это они! – кричала тётка, показывая на улепётывающих мальчишек. – Голодранцы проклятые, чтоб их ляд прибрал!

Вик нырнул в щель между домами и вывел приятеля в новый проулок.

– Ну и устроил я ей тарарам! – не удержался он от хвастовства. – Скажи, Пакля? Ладно-ладно, ты прав, зря это я. Придётся теперь другой улицей ходить. Ты чего, а? Уж и пошутить нельзя?

– Шутка шутке рознь… Мы с матушкой тоже на улице торговали. Ты бы и с нами так?

– Ага, я такой плохой, думаешь? Да я всего-то пару брюкв у неё стянул, и те гнилые оказались! А она в меня камнем запустила… в ногу… два дня потом хромал!

Вик остановился, повернулся к Ланеку, прищурив глаза:

– Тут каждый за себя, сечёшь? Мы для них хуже крыс! Им бы нас в клетку запихнуть, и все дела!

Ланек мрачно молчал.

– Ну опять дуешься, ладно тебе. – Рыжий сменил тон на примирительный, долго злиться он не мог. – Пришли мы вроде.

Башмачная улочка была вся увешана вывесками в виде туфель и ботинок, наполнена запахами сыромятной кожи, воска и дёгтя. Из подворотни доносился лязгающий стрекот швейной машинки. Свернув туда, мальчики увидели сидящего под шаром-фонарём коренастого сапожника с белой гривой волос. Его мускулистые руки мелькали так, словно их не две, а больше. Да их и в самом деле было четыре! Ага, так, значит, это чудин! Об этих удивительных созданиях, жителях подземных лабиринтов, ходило множество легенд. Их называли хранителями древней мудрости, говорили, что они были учителями первых механиков. До этого Ланек никогда их не видел: среди людей чудины появлялись редко, а после победы Равновесия в последней войне и вовсе укрылись в недрах земли. И вот один из них сидит здесь и тачает сапоги!

А за соседним верстаком пристроился цверг. Судя по щуплому сложению, округлому лицу и украшенной перламутровыми подвескам косице пепельных волос, он был из породы речных цвергов – тех, что занимались рыболовством и торговлей. В отличие от своих горных сородичей, они быстро поладили с Равновесием, так же как раньше сумели приспособиться и к магам, и к мастерам.

Коротышка бросил перебирать старые подмётки и уставился на Вика.

– Принёс чего? – осведомился он.

– Нет, мы к Седому.

– Постой тут, – буркнул башмачник и скрылся за низкой дверцей. Ланек всё таращился на чудина, а тот, словно и не замечая мальчишек, продолжал строчить машинкой.

Скоро из дома вышел неприметный человек в потёртой одежде. Кажется, это был именно тот блёклый тип, что вчера забрал долю добычи у Вика. Он только взглянул на гостей, а тонкие губы уже растянулись в гостеприимной улыбке.

– Вик, мальчик мой, ты сам его привёл! А я уж искать тебя хотел.

– Кого? – не понял Вик.

– Его, белобрысого, – палец указал на Ланека. – Подожди, Седой сейчас сам придёт. Он будет доволен.

Неприметный с цвергом снова скрылись в доме. Чудин вскочил, продолжая двумя руками крутить колесо машинки, остальными подтащил мальчишек к себе и зашептал:

– Бегите! Седой сдаст вас страже.

– Почему? – возмутился Вик. – Мы же платили!

– К говоруну иди, сам увидишь! Ну, чего встал?

– Я твой должник! – кивнул Вик и поволок Ланека вон из подворотни.

Чудин устало моргнул большими, почти белыми глазами, глядя им вслед, потом снова уселся за верстак и как ни в чём не бывало принялся за башмак.

– Вот ведь крыса старая! – шипел Рыжий на ходу. – Продать решил!

– А кто этот говорун?

– Ты что, не видал ни разу? Сейчас покажу.

Посреди маленькой площади, расположившейся на перекрёстке трёх оживлённых улиц, Ланек увидел мраморный бассейн.

Из витых раковин в руках каменных ундин текли, весело журча и наполняя чашу, струйки кристальной горной влаги. Над всей этой красотой был установлен большой, молочного цвета шар-говорун, к которому Ник и подвёл приятеля. Издали он напоминал обычный фонарь, если же приблизиться, на каменной поверхности становились видны медленно движущиеся надписи и картинки. Но главное, шар болтал без умолку: ровным мужским голосом зачитывал указы городского собрания и вердикты Равновесия, сообщал о новых пошлинах и налогах. Картинки менялись… и вдруг на одной из них Ланек узнал себя! Конечно, сходство не зеркальное, но всё же рисунок был очень похож.

«Совет Равновесия сообщает, – бубнил говорун, – из приюта сбежал воспитанник. Любой, кто укажет, где он находится, в случае поимки беглеца получит награду – два талера серебром…»

Горожанка, набирая воду в кувшин, заметила отражение Ланека в воде, рядом с рисунком в говоруне, охнула и попятилась от бортика, выпустив глиняную ручку из пальцев. Вик схватил товарища за плечо и шепнул:

– Даём дёру, быстро!

Мальчишки пробежали вверх по улице и спрятались в какой-то подворотне. Теперь Рыжий глядел на приятеля с уважением и опаской.

– Ну, Пакля, ты крут! Чего натворил, если тебя даже в говоруна засунули?

– Не знаю, просто сбежал. С тобой же вместе.

– Да не, это ерунда… Может, стянул чего и спрятал? А может, запретным занимался? Ты не оборотень, случаем, не ведьмак?

– Да нет, ты что. Какой из меня колдун.

«Если только никто не подсмотрел мой оберег!» – от одной этой мысли у Ланека заныло в груди.

– Темнишь ты. Если уж само Равновесие за тебя взялось, это неспроста. Меня же в говоруна не затолкали… Слушай, ты же тогда с мастером-механиком связался… Может статься, из-за него тебя и ловят? – Вик задумался и вдруг хохотнул: – Мне, что ли, самому тебя сдать? Нам с дружками надолго хватит… – И он весело подмигнул приятелю.

Ланек растерянно молчал.

– Ой, ты бы себя видел… Да ты чего, я ж в шутку! Ладно, не дуйся. Теперь ты наш, значит, будем прятать. Тебе бы фасад подправить, больно ты приметный. Я скоро. Сиди тут и нос не кажи.

Видя сомнение на лице Ланека, Рыжий со смехом хлопнул его по плечу:

– Не дрейфь, не сдам – ты же ход в нашу берлогу знаешь! Жди тут.

Сидя в ожидании Вика под крыльцом какого-то дома, Ланек весь извёлся. Казалось, прошло полдня, а приятель не возвращался. Может, пора бежать? Вдруг стража Равновесия уже его окружает? Из тёмного закутка ничего не видно, но и выглядывать опасно. Наконец появился Вик, протянул накидку-капюшон.

– Гляди, что добыл, надевай! И ещё…

Он достал из кармана найденный где-то уголёк и старательно испачкал другу подбородок, потом затемнил белёсую чёлку над глазами.

– Так-то лучше. Пошли, к берлоге пробираемся.

Но на улице намётанный глаз воришки сразу приметил двух обычных с виду горожан: они тёрлись у перекрёстка, озираясь по сторонам. К топтунам подошёл стражник, обратился с лёгким поклоном. Рыжий остановился и потянул Паклю в тень.

– Видишь ту парочку? Это облава, Равновесие. Назад заворачивай.

Но и в конце улицы уже показались двое в медных шлемах. Они остановили паренька, чем-то похожего на Ланека, принялись расспрашивать.

– Похоже, толстуха у фонтана на нас настучала, чтоб ей… Придётся по окраинам обходить. Как бы мимо тех медноголовых прошмыгнуть?

И справа, и слева дома стояли плотно, без проулков. Спрятаться негде. Стражник обернулся, осматривая улицу; казалось, вот-вот заметит беглецов.

Перед мальчиками со скрипом остановилась безлошадная повозка. С подножки сошёл солидный горожанин, и экипаж снова тронулся.

– Пакля, цепляйся!

Приятели бросились вслед за шарабаном – повисли на задней раме для сундуков и корзин, поджав ноги. Под ними мелькали камни мостовой.